Вячеслав Шишков писал роман, которому суждено было войти в золотой фонд отечественной литературы, на протяжении 14 лет — с 1918 по 1932 год. Первая книга саги увидела свет в 1928 году, первое полное издание вышло в 1933-м. С тех пор роман многократно переиздавался в советское время. "Угрюм-река" как художественное произведение было и остаётся актуальным высказыванием на тему власти золота над человеком и людского стремления разбогатеть любой ценой. По масштабу авторской задумки роман можно сравнить с эпопеями "Вечный зов" Иванова и "Тихий Дон" Шолохова, а в мировой литературе — с "Трилогией желания" Драйзера.

Портрет автора с титульного листа издания романа в серии "Больше чем книга" (цветная вклейка):

Шишков стал одним из авторов, кому суждено было увековечить в большой литературе красоту и опасность Сибири, просторы этой территории, широту души населяющих её людей и невозможность покорить природу этого края, если не в силах совладать со своей внутренней природой. Сибирь — богатая земля, здесь в одночасье можно стать богатейшим человеком, но также легко всё потерять.

Настоящие сибиряки чтут Вячеслава Шишкова, но сам автор не был коренным уроженцем тех суровых мест, о которых написал роман. Вячеслав Яковлевич был уроженцем небольшого городка в Тверской губернии. Он окончил строительное училище, поездил по центральным губерниям, однажды в Вологде повстречался с Иоанном Кронштадтским. В возрасте двадцати с небольшим лет переехал в Томск, и там, посреди сибирских красот оставался почти до самой революции 1917 года. В течение 15 лет постоянно ходил в экспедиции на реках Иртыш, Обь, Бия, Катунь, Енисей, Чулым, Лена, Нижняя Тунгуска и Ангара. Кстати, прообразы Угрюм-реки — это Нижняя Тунгуска, Енисей и Лена. От каждой автор взял какие-то особенности.

Вячеслав Шишков (крайний справа) с членами экспедиции во время поездки на Алтай (1910 год):

Во время этих поездок будущему писателю и стал обдумывать сюжет будущей саги о Сибири и её людях. Писать он начал ещё в 1908 году. Первые публикации его впечатлений от поездок по сибирским просторам в виде путевых заметок появлялись на протяжении трёх лет в томской газете. Там же вышли первые рассказы. Первой публикацией Шишкова стала сказка "Кедр" в 1908 (или 1909) году. Первая книга автора — сборник рассказов "Сибирский сказ" — выходит в 1916 году. К тому времени Шишков переехал в Петроград, где познакомился с Максимом Горьким, при чьём содействии книга и вышла.

Первым покорением вершин большой литературы — пока только по объёму — для Шишкова стал роман "Ватага" (1923). Созвучный "Тихому Дону", роман показывает Гражданскую войну с весьма нетипичной для советской литературы позиции — в роли злодеев изображены не белогвардейцы, а сибирские партизаны — раскольники и анархисты. Ко времени издания первого романа, писатель уже несколько лет работал над черновиком "Угрюм-реки".

Первое (предположительно) издание романа (1933):

В последние годы жизни писатель работал над эпопеей в нескольких томах о Емельяне Пугачёве, но завершить работу над книгой не успел. Он умер весной 1945 года, за несколько месяцев до Победы.

"Угрюм-река" была впервые экранизирована в 1968 году, когда вышел четырёхсерийный фильм, снятый Ярополком Лапшиным с Людмилой Чурсиной, Георгием Епифанцевым и Александром Демьяненко.

Визуально эта экранизация очень созвучна работам графика Ирины Воробьёвой, чьи иллюстрации украсили новое издание романа — в серии "Больше чем книга".

Кстати, осенью этого года Первый канал планирует показать новую версию "Угрюм-реки" в формате сериала.

Визуально сравнить эти две экранизации можно будет уже совсем скоро, как и оценить многолетний труд художницы, которая родилась в тот год, когда Вячеслав Шишков закончил писать сибирский эпик о золоте, людях, суровой природе и могучей реке.

Ирина Воробьёва родилась в 1932 году в Москве. После художественной школы поступила в Московский государственный академический художественный институт им. В. И. Сурикова на отделение графики.

На её счету более 700 работ. В основном она известна как иллюстратор детских книг, выходивших в издательствах "Детская литература", "Молодая гвардия". "Советская Россия", "Малыш". Всю жизнь прожила в Подмосковье, помимо участия в книжных проектах работала мастером по эстампу (гравюрных оттисков на бумаге). Иногда работала в техниках офорта, акварели и темперной живописи, но гравюры были её главной специализацией и увлечением. Ирина Воробьёва известна как создатель уникальной системы многослойной печати в технике цветной гравюры на картоне.

Ирина Воробьёва с дочерью:

Начиная с 60-х годов, уже как профессиональный художник Ирина Николаевна много путешествовала по стране и миру.

Работы разных лет с воспоминаниями из разных стран:

— "Венеция" (гравюра на картоне, 1968)

— "Воспоминание о Египте" (гравюра на картоне, 1971)

— "Восточный танец" (линогравюра, 1960-е)

— "Пальмовая роща" (темпера, 1987)

— "Над тайгой Сибирской" (линогравюра, 1958)

Последняя из представленных работ — особенная. Её приобрела Третьяковская галерея, где гравюра экспонировалась в залах советской графики. В альбоме международной графики "Мир всему миру", изданном в Дрездене, эта работа была представлена вместе с произведениями П. Пикассо и других художников.

Сибирь стала особенной землёй и для Воробьёвой. Побывав в Европе, Средней Азии, даже в Африке, она нашла много источников для вдохновения, но главными оставалась — родная земля и русские люди.

Цитата из издания "Угрюм-река" в серии "Больше чем книга": "Работа, которой Ирина Николаевна придавала колоссальное значение, над которой трудилась на протяжении многих лет, так и осталась неопубликованной, скрытой от глаз людей. Речь идёт об иллюстрациях к роману В. Шишкова «Угрюм-река».

Идея проиллюстрировать любимый роман появилась у Ирины Воробьёвой еще в институтские времена, а с самим произведением она познакомилась в юности. Впоследствии «Угрюм-река» стала настольной книгой Ирины Воробьёвой, которую она неоднократно перечитывала, поражаясь размахом действия, широтой повествования, яркими характерами, описанием картин сибирской природы.

Из сибирских набросков художницы (1958):

Дважды художница посетила места, описанные в книге. Она побывала на Байкале, на Ангаре, Лене и Витиме, в Красноярске, Новосибирске и Иркутске, посетила памятник жертвам Ленского расстрела 1912 года. А главное, увидела своими глазами настоящие золотые прииски, где познакомилась с жизнью старателей и сделала много зарисовок и портретов. Впрочем, основное внимание во время путешествия Ирина Воробьёва уделяла сибирской природе и уголкам, еще сохранившимся от старой дореволюционной Сибири. Художница старалась придать своим работам убедительную силу и образность, которыми отличается произведение Шишкова.

Специально или нет, но в этом подходе к материалу Ирина Воробьёва следовала примеру автора «Угрюм-реки», чьи экспедиции по Сибири, предшествующие написанию первой части романа, растянулись в общей сложности на двадцать лет (с 1900 по 1920 год).

Над серией иллюстраций к «Угрюм-реке» художница трудилась много лет. Она даже вручную создала макет, расположив рисунки в книге согласно своему замыслу. Увы, мечта не воплотилась в реальность, иллюстрации так и не увидели свет. Сегодня, спустя почти тридцать лет после смерти Ирины Воробьёвой, её иллюстрации к «Угрюм-реке» впервые приходят к читателю."

Обложка издания романа в серии "Больше чем книга":

Комплект этих иллюстраций до настоящего времени можно было увидеть только на выставках. В интернете можно найти подборку иллюстраций Воробьёвой для романа Шишкова. В 2019 году в художественной галерее подмосковного Щёлково, где художница прожила всю жизнь, в рамках выставочного проекта "Художники-графики советского периода" проходила выставка её работ. В двух залах были представлены иллюстрации к роману "Угрюм-река".

Фотографии с выставки 2019 года:

Из воспоминаний художницы: "Одновременно с работой над темами современности я сделала чёрно-белые гравюры и гуаши по мотивам романа В. Шишкова "Угрюм-река". Во время сибирских странствий удалось побывать в старинных городах и сёлах, на золотых приисках, познакомиться с жизнью и бытом старателей. Очаровала величественная природа сибирской тайги, грозная красота могучих рек, опасных своими порогами и скалами. Над серией "Угрюм-река" трудилась несколько лет, но в издательствах она не планировалась, поэтому я смогла показать её только на выставках".

Наследница Ирины Николаевны для публикации в издании романа в серии "Больше чем книга" предоставила бережно сохранённый самый полный комплект иллюстраций. Помимо иллюстраций на суперобложке и обложке и цветного портрета автора на вклейке в титуле, в самой книге — 65 иллюстраций разных размеров (на одной странице и разворотные, заставки и концовки в начале и конце отдельных частей. В интернете есть информация, что полный комплект — это 57 иллюстраций. Видимо, в общий счёт не вошли рисунки в концовках частей книги: их ровно 8.

Примеры разворотов и иллюстраций на отдельных страницах из издания:

ISBN: 978-5-389-18685-9

864 страницы

Аннотация:

Роман «Угрюм-река» — история трех поколений купеческой семьи Громовых — по своей популярности может поспорить с «Тихим Доном» Михаила Шолохова. Роман опирается на реальные свидетельства и личный опыт самого автора, двадцать лет проработавшего в Сибири в качестве инженера-исследователя. На страницах книги оживают суровая красота и буйный нрав сибирской тайги, где среди бескрайних просторов, кажется, можно сокрыть любое преступление, где власть и богатство достаются легко и просто, достаточно лишь протянуть за ними руку. Однако злые дела никогда не проходят бесследно, и порой за преступления приходится расплачиваться грядущим поколениям…

Суперобложка издания:

«Угрюм–река» — это захватывающее, авантюрное и в то же время полное драматизма повествование, которое не оставит равнодушным ни одного читателя.

В настоящем издании впервые печатается полный комплект иллюстраций замечательной художницы Ирины Николаевны Воробьёвой (1932–1993). На протяжении многих лет И. Воробьёва создавала яркие образы героев своего любимого романа, однако им так и не суждено было увидеть свет.

Сегодня, спустя почти тридцать лет после смерти художницы, воплощается её мечта, иллюстрации выходят в печать, и роман «Угрюм-река» обретает ещё большую достоверность и выразительность!

Сами авторы определяют "Чёрный ход" как весьма крепкий коктейль из вестерна, философского боевика и мистической фэнтези, само собой, на богатейшем материале времён Дикого Запада. Более того — роман весьма кинематографичен. Не в том смысле, что напрашивается на экранизацию: это из области несбыточных желаний, даже учитывая стремление российских деятелей кино делать зрелищное кино по западным лекалам. "Чёрный ход" для творческого дуэта под псевдонимом Г. Л. Олди стал новым интересным опытом, приближённым к производству кино. Вот что говорят о своей новой книге и её особенности среди уже написанных Олди текстов сами авторы в комментарии специально для сайта "Лаборатория фантастики":

«"Черный ход" для нас самих — необычный роман. Мы писали его, используя ряд техник киноповести. Поэтому сравнить его с чем-то из наших других книг нам сложно — мы так ещё не работали. Замысел возник давно — кстати, основой, толчком для концепции послужил разговор с тибетским ламой, и это не шутка — но идее понадобилось много лет для того, чтобы, что называется, вылежаться, созреть.

Будет ли продолжение? Вполне возможно, есть даже наброски, но мы не хотим превращать "Чёрный ход" в некую дилогию. Если мы и продолжим действие в этих декорациях, которые нам весьма нравятся, и даже с этими героями — это будет отдельная книга, самостоятельная, которая не убьёт финал "Чёрного хода" ради популярного продолжения. В какой-то мере мы так развивали свою эпопею "Ойкумена".

Кстати, для этой книги нам пришлось собрать материала никак не меньше, чем для любой книги, выстроенной на мифологии — Дикий Запад, во-первых, весьма историчен, а во-вторых, крайне мифологизирован кинематографом. Одних старых фотографий того времени набралась уйма: стрелки, индейцы, шерифы, салуны, городки, ковбои, бизнесмены...

Для художников Владимира Бондаря (обложка) и Александра Семякина (внутренние иллюстрации) мы собирали целые комплекты картинок — прототипы, одежда, оружие и т.д.»

Вот и примеры тех самых иллюстраций:

Пора вооружаться — пока только ожиданиями нового романа Г. Л. Олди. В году, когда нет смысла ждать больших кинопремьер, легко можно поставить на зрелищность книги. И ожидания оправдаются. Книга о ковбоях и магии в мире, где вместо файерболов — пули, может увлечь так же, как хороший блокбастер, потому что она не написана, а "снята" авторской фантазией.

Аннотация:

Рут Шиммер носит два револьвера: один стреляет свинцом, другой — проклятиями и несчастными случаями. Револьверы Джошуа Редмана самые обычные, зато у него есть ангел-хранитель, а может, вовсе не ангел. Когда Рут и Джош встретились впервые, на парня упала тяжелая люстра. Дикий Запад, сэр, чего тут только не случается! Здесь разъездные агенты скупают у индейцев и китайских эмигрантов искры — крохотные бесполезные чудеса, а финансисты и промышленники вертят удачей, как чертовым колесом.

Старый Свет горит огнем. Он давно сошел с ума, став мало пригодным для жизни. Зато Новый Свет еще держится! Весь из рытый черными ходами, как кротовыми норами, откуда лезет всякая пакость, Дикий Запад сдвигает шляпу на затылок и готов палить во все, что движется.

Что это там движется, сэр?

Кстати, о кино. По аннотации сюжетный зачин в романе "Чёрный ход" чем-то напоминает центральный конфликт в сериале "Карнавал" от HBO, который мог бы перерасти в одно из самых масштабных полотен о битве Добра и Зла на американских просторах (куда там "Благим знамениям" и "Американским богам"), но остановился на двух сезонах. Возможно ведь, что то, что сейчас мы воспринимаем как нечто фантастичное, когда-то, в те же времена Дикого Запада, было обыкновенным чудом. Тогда "Чёрный ход" — это не фантастика, а "забытая хроника" о временах чудес.

Оформление обложки Сергея Шикина

Иллюстрации Александра Семякина

Иллюстрация на обложке Владимира Бондаря

ISBN 978-5-389-18548-7

448 страниц

Содержание:

Для Хайнлайна "История будущего" неожиданно для него самого стала многолетним проектом. В период с 1939 по 1963 годы было создано более двух десятков произведений, включая четыре повести, один роман и роман, изданный изначально в виде двух повестей в журнале Astounding Science Fiction за 1941 год. Эти повести вместе — роман "Пасынки Вселенной", давший название второй части "Истории будущего".

Обложки журналов с первой публикацией "Пасынков Вселенной" и первое книжное издание — британское (1963) и американское (1964):

По словам самого автора, он не думал, что получится нечто столь эпичное, что станет примером для других фантастов, когда им надо будет связать между собой все вехи в цикле, где не только расстояния большие, но и времени проходит немало, пока произведения собираются в единое полотно.

цитата

Я никогда не «создавал» и не «изобретал» историю будущего. В первый день апреля 1939 года (подходящая дата?) я начал писать на коммерческой основе; к середине августа я написал восемь коротких рассказов и один длинный. Поскольку пять из них происходили на более или менее одном и том же вымышленном фоне, я обнаружил, что мне постоянно приходится сверяться между ними, чтобы не споткнуться о свои собственные ноги.

Поэтому я взял старую навигационную карту размером три на четыре примерно фута, перевернул её тыльной стороной, отметил вертикальную шкалу времени, затем добавил пять столбцов: произведения, персонажи, технические данные, социологические сведения и комментарии. Затем я проверил свои первые пять рассказов, занёс данные в соответствующие столбцы на нужной высоте для вымышленных дат — а позднее проделывал то же самое с новыми рассказами.

<...>

Насколько же хороша идея придумать возможную «историю» будущего, а затем в соответствии с ней писать рассказы? Для меня это — смирительная рубашка... но у вас это может красиво сработать.

Обложка первого тома цикла "История будущего" в серии "Звёзды мировой фантастики"

Так и вышло. В комментарии к хайнлайновскому эссе "Заметки об истории будущего" постоянный "голос истории" в томах собрания сочинений американского классика НФ С. В. Голд замечает, что "за десятилетия его коллеги [Хайнлайна] освоили и приняли на вооружение методику взаимосвязанного построения будущего; она была органична для литературы о будущем — на самом деле настолько органична, что коллеги Хайнлайна считали не лишним напоминать самим себе, что это было именно открытие, сделанное в определённое время в определённом месте вполне определённым, если не единственным в своем роде, человеком.

Хайнлайн советовал своим коллегам относиться к этой методике лишь как к средству облегчить работу с текстами; он отказывался признать, что эта концепция обрела собственную жизнь в качестве своеобразного произведения искусства".

Сегодня цикл о нескольких веках освоения космоса, созданный Робертом Энсоном Хайнлайном, когда мир готовился снова упасть в бездну варварской мировой войны, напоминает о том, что "Взрыв всегда возможен", но "Если это будет продолжаться" снова и снова, "Зелёные холмы Земли" отринут людей, напомнив, что человечество не более, чем "Пасынки Вселенной", что в оригинале звучит ещё более сурово — Orphans of the Sky.

В "Пасынках Вселенной" описано противостояние двух враждующих лагерей космических путешественников, заточённых в одной скорлупке. Это был первый корабль в эпоху освоения космоса в "Истории будущего", отправленный к далёкой звезде. Только вместо общей цели экипаж корабля предпочёл вражду. Для впервые опубликованного в 1941 году произведения подтекст самый очевидный.

Теперь во всех подтекстах и значениях, во всех тонких невидимых взаимосвязях произведений цикла разобраться будет ещё проще. С. В. Голд, благодаря многим знаниям о Хайнлайне, помог не только понять, как писал автор и о чём он думал, создавая романы, повести и рассказы. Теперь Хайнлайн неотделим от времени, в котором он жил и творил, а времена были не чета нынешним. Всё было так же, как сейчас, но легче было поверить в то, что у будущего может быть история, что будущее будет лучше, чем то, что уже прожито и пережито.

Для того, чтобы понять времена, когда научная фантастика ещё была рупором прогресса, стоит читать Хайнлайна и непременно — в серии "Звёзды мировой фантастики", где комментарии к произведениям так же важны, как сами прекрасные текмсты одного из классиков.

Состав тома:

Помимо двух повестей, пары романов и стольких же рассказов в том входит уже упомянутое эссе о том, как автор создавал цикл, комментарии человека, кто знает об авторе и его творчестве всё, а ещё два варианта "карты" "Истории будущего" — 1950 и 1967 годов.

Аннотация:

«История будущего» в творчестве писателя занимает особое место. Начатая в конце 1930-х годов с рассказа «Линия жизни» и продолженная впоследствии такими классическими произведениями, как «Человек, который продал Луну», «Зелёные холмы Земли», «Пасынки Вселенной», она охватывает огромный временной интервал в истории освоения космоса, как это представлялось Хайнлайну. В этой его истории героические эпохи сменяются эпохами диктатур, мир оборачивается войной, чтобы вновь обернуться миром, — много чего происходит на пути человека в будущее. Неизменен лишь человек — ищущий, борющийся, побеждающий, сомневающийся, любящий, человечный.

В настоящем издании часть переводов выполнена заново, другие даны в новой редакции.

Перевод с английского И. Можейко, С. В. Голд, А. Тюрина, В. Ковалевского и Н. Штуцер, К. Плешкова, Е. Беляевой и А. Митюшкина

Серийное оформление и оформление обложки С. Шикина

Иллюстрация на обложке С. Григорьева

И по обыкновению, издательство выражает особую благодарность вам, С. В. Голд, за активную помощь в подготовке книги.

576 страниц

ISBN 978-5-389-16880-0

Повторяться не будем — сразу представляем уже готовую первую книгу, которая в настоящее время находится на низком старте перед отправкой в типографию. Кстати, обратите внимание на обложку: очередной космический шедевр от Сергея Шикина.

Аннотация:

Галактика видела, как рождаются и гибнут великие империи, как разрушаются и переделываются планеты. От её процветающих миров человечество унаследовало лишь руины, и теперь оно вынуждено строить собственную цивилизацию из обломков чужих.

Капитан Ракамор и его команда знают, где искать самые ценные обломки. Они добираются до загадочных космических объектов, спрятанных от чужих глаз, снабженных ловушками, окруженных защитными полями, и вскрывают их, чтобы добыть древние реликвии и забытые технологии.

Адрана и Фура Несс отправляются в космос на борту солнечного парусника, надеясь спасти семью от банкротства. Но у капитана Ракамора хватает врагов, и в предстоящем путешествии девушек ожидают не только тайники с сокровищами…

Впервые на русском!

Перевод с английского Натальи Осояну

Серийное оформление Виктории Манацковой

Оформление обложки и иллюстрация на обложке Сергея Шикина

480 страниц

ISBN 978-5-389-16902-9

---

А теперь — главная часть анонса. Мы попросили переводчицу романа Наталию Осояну рассказать о том, как шла работа над переводом и чем интересен и необычен этот текст Рейнольдса.

"Чтение и перевод одного и того же романа — всегда две совершенно разные вещи, причём не только в том смысле, который очевиден любому. Иной раз случается так, что какая-нибудь книга читается легко и непринуждённо, «проглатывается»; авторский стиль обволакивает, события струятся, герои приключаются; а потом ты берёшься за перевод и… эй, постойте! А текст-то гораздо сложнее, чем кажется поначалу.

И это как раз случай «Мстительницы».

Прежде всего, события романа происходят в невообразимо далёком будущем, и язык, на котором разговаривают герои, не совсем английский. В отдельных случаях это вполне объяснимо, когда речь идёт о явлениях и понятиях, не существующих в нашей реальности (о разновидностях инопланетян; миров, на которых обитает человечество в придуманной автором неузнаваемой Солнечной системе; новых профессий, освоенных людьми). Но над некоторыми терминами все равно пришлось здорово поломать голову — в первую очередь, это касается слов bauble и quoin.

Дело в том, что «bauble» – букв. безделушка, безделица, но на самом деле это «bubble» — шарообразное защитное поле вокруг искусственного мира или астероида, а в повседневном словоупотреблении сам мир/астероид называется тем же словом. Похожая история с «quoin» — букв. внешний угол здания; ключ свода или арки и т.д., на самом деле — «coin», монета, то есть в этом мире так называются деньги. Мы имеем дело с омофонами — словами, которые звучат одинаково, но пишутся по-разному.

Аналогичные омофоны в русском подыскать не удалось. Размышляя над способами решения задачи, я заглянула во французский перевод романа и обнаружила, что коллега-француз переименовал «бабблы» в «écrin», что можно перевести как «ларец» или «сокровищница». Отсюда родился первый вариант перевода: «ковчег»; как мне показалось, это слово может значить одновременно и нечто запертое, хранящее ценности, и — пусть даже условно — космический корабль. Но я забраковала термин по причине, которая очевидна читавшим книгу: ковчег не круглый. А для штуки, которую необходимо описать искомым словом, это очень важный момент.

В итоге я остановилась на слове «шарльер». Исторически это разновидность аэростата — шар (!), наполненный газом легче воздуха, и названный в честь изобретателя по фамилии Шарль (аналогично монгольфьеру). Что немаловажно, слово само по себе наводит на мысли о чём-то круглом и полом, и в тот момент, когда на страницах романа наконец-то объясняется, что такое bauble, это не вызывает внутренних противоречий, какие могли бы возникнуть, назови я его «ларцом» или «ковчегом».

Со словом «quoin» вышла похожая история, только на этот раз французский перевод мне ничем не помог, потому что в нём эти ключевые для сюжета штуковины называются q-coin, то есть… «квантовый (q)» угол? клин? Я не знаю, что хотел сказать переводчик, но в тексте это не получает никакого объяснения. Я начала подбирать варианты, имеющие по два значения: марка? фунт? Ну, можно и так, однако если бы автор хотел назвать эту денежную единицу «маркой» или «паундом», так бы и сделал, потому что в английском у этих слов также по несколько значений. К тому же, раз bauble и quoin скроены по одинаковым лекалам, хотелось это сохранить и в переводе. В итоге я остановилась на варианте «пистоль»: это и французское название испанских дублонов (говорим «дублон», подразумеваем сокровища и пиратов — а ведь «Мстительница» в том числе о них), и наименование пистолета. Вполне авантюрно, из атмосферы романа не выбивается.

Кстати, фонетические искажения по типу «манеда», «монеда» и так далее не годятся еще и потому, что один из главных космических кораблей, задействованных в сюжете, зовется «Скорбящая Монетта» — и связи с деньгами нового человечества при этом не имеет, так что переводчик и не должен её ненароком создать.

Конечно, мой вариант «перевода» этих слов не единственный из возможных. Самым простым шагом было бы калькировать слова «бабл» и «койн», сослаться в переводе на непереводимую игру слов, и дело с концом, но это вариант для слабых духом. А ещё — перевести их как «пузырь» и «монета», лихим ударом отсекая часть авторского замысла. Если без шуток, с точки зрения теории перевода мы сталкиваемся в этом случае с очень ярко проявившейся ситуацией, когда переводить следует не слово как таковое, а его функцию, и здесь уже многое зависит от того, как работают у переводчика мозги. У меня получилось одно, а кто-то другой, определенно, додумался бы до другого результата.

Это были не единственные сложности, связанные с переводом «Мстительницы» — текст подбрасывал сюрпризы один за другим, хотя омофонов, слава богу, больше не было. Зато был термин lungstuff, означающий «воздух» и встречающийся чуть ли не на каждой странице, в том числе в выражениях типа lungstuff-tight (воздухо… или чего-то там… непроницаемый). Пойти вслед за французом и взять термин «пневма»? Как-то некрасиво, и к тому же знающие читатели с полным правом упрекнут меня в том, что «пневма» в истории философии и медицины означает отнюдь не воздух. А для читателей в целом слово просто обязано быть понятным без всяких сносок и пояснений. Я закопалась в списки суффиксов русского языка, отыскала там суффикс «-л-» со значением «предмета или явления, характеризующихся действием, названным исходным словом», и так родилось словечко «дыхаль».

Последний термин, о котором расскажу, это cove. «Бухты» и «пещеры» здесь ни при чем: это слово автор использует в просторечном значении «малый» (а также «тип», «типчик», «персона» или попросту «человек»). Этимология слова неясная, уходит корнями чуть ли не к цыганскому kova. Сложность в том, что «коувами» называют не только людей (хотя чаще всего именно их), а вообще кого угодно из инопланетян, с которыми они делят окрестности Старого Солнца, и еще представителей всех цивилизаций (или Заселений), что вымерли давным-давно. Вновь рассудив, что функция в данном случае важнее слова, я придумала термин «разумник». Перед этим, правда, перебрала варианты в духе упомянутых «малых», «типов» и «персон», однако они совершенно не ложились в текст, звучали очень неестественно. «Разумник» же показался мне достаточно универсальным — и могу сказать как читатель, уже ознакомившийся с трилогией полностью, этот термин в картину придуманного Рейнольдсом мира вписывается достаточно неплохо.

А еще в «Мстительнице» упоминаются с десяток разновидностей инопланетян; особые дни недели, связанные с историей этого мира; артефакты былых эпох с удивительными свойствами; необычные профессии космических «моряков» и термины, связанные с устройством космических парусников; плюс ко всему, персонажи разговаривают по-разному, среди них есть весьма образованные и совсем неграмотные, что накладывает соответствующий отпечаток на речь и жаргон.

Словом, переводить это было непросто, но очень интересно".

---

Вот так работают переводчики и вот так пишут современные авторы-фантасты: не только изображают (воображают) миры и космические просторы, наполняя их невероятными технологиями и социальными моделями, но и придумывают новые слова, которые возможно станут частью лексикона современных людей.

Оценить, что написал Рейнольдс и как перевела это на русский Осояну, можно будет уже совсем скоро. Пока же — ознакомительный фрагмент — во вложении.

Напоследок — ещё одна приятная новость. Наталия уже сдала в издательство перевод третьей книги цикла Джосайи Бэнкрофта "Вавилонские книги" — "Король Ходов". Это означает, что уже этой осенью будут новости о продолжении одного и самых необычных фэнтези-циклов последних лет.

Большой материал о проекте, а по совместительству — первый официальный анонс.

Первые подробности об особенностях оформления первой книги цикла, а заодно — и обо всей серии.

"Око мира" живьём, а ещё — благодарности всем причастным.

Первые подробности о "Великой охоте", второй книге саги.

"Великая охота" во всей красе — в компании Глена Кука и Брендона Сандерсона.

А теперь — том третий.

Аннотация:

Великая битва с ордами, явившимися из-за Аритского океана, увенчалась победой Ранда, добывшего Рог Валир и призвавшего с его помощью оживших героев прошлого. Враг бежал. А люди узрели в развергшихся небесах битву между Ба’алзамоном — Тёмным, или Отцом Лжи, как его прозвали в народе, — и Рандом, победившим в этой небесной схватке. Чудо потрясло всех. Ранда провозгласили Драконом. Это невиданное событие заставляет вступить в игру новую опасную силу — главу Детей Света, лорда капитан-командора Пейдрона Найола, который правдами и неправдами стремится узурпировать власть. Но не он один строит козни против победителя Ба’алзамона. Слуги и приспешники Отца Лжи и другие отродья Тени тоже не могут себе позволить, чтобы Дракон Возрождённый явился в мир.

В настоящем издании текст романа «Дракон Возрождённый» частично переведён заново и, как и в других романах, составивших знаменитую эпопею «Колесо Времени», заново отредактирован и исправлен.

Перевод с английского Тахира Велимеева

Серийное оформление Виктории Манацковой

Оформление обложки Сергея Шикина

Карты нарисованы Элизой Митчелл (Ellisa Mitchell).

Авторы внутренних иллюстраций — Мэтью Нильсен (Matthew C. Nielsen) и Элиза Митчелл (Ellisa Mitchell).

Иллюстрация на обложке — Донато Джанкола (Donato Giancola)

Издательство благодарит за помощь в работе над циклом «Колесо Времени» Бориса Германовича Малагина, Дмитрия Александровича Духина, а также всех участников сетевого содружества «Цитадель Детей Света», способствовавших выходу в свет настоящего издания.

768 страниц + цветная вклейка

ISBN 978-5-389-17120-6

В ожидании прилёта дракона — ещё немного новостей о "Колесе Времени". Дата релиза первого сезона сериала по циклу Роберта Джордана пока остаётся неизвестной — пандемия коронавируса внесла коррективы в съёмочный график. Зато примерно известен срок готовности четвёртой книги цикла. В настоящее время она числится в октябрьском плане.