«На базе Добровольных молодежных дружин движения «Наши» по борьбе с оппозицией создается всероссийская сеть дружин. Ее организаторы намерены за три года объединить 100 тысяч неблагополучных подростков, которые будут патрулировать улицы с травматическим оружием. Поддержку дружинам будет оказывать государство в лице Росмолодежи…»

http://www.gazeta.ru/politics/2009/08/03_...

Вообще-то это уже ПРЕДЕЛ. Верх всего. Тут даже не Совок с комсой и оперотрядами, а чистая Азия.

Кстати, законопроект о добровольных нар.дружинах лежит в Госдуме, готов к рассмотрению и явно будет принят уже осенью.

Москова

— Москова-а-а-а-а…

Рот растягивается то ли в зевоте, то ли в недоумении-удивлении:

— Москова?!

Что-то болотисто-лягушачье в названии столицы нашей, одновременно с чем-то бабьим, румянощеким, жопасто-грудастым, и с отрыжкою после сытного обеда, в зевоту переходящую, и с деревенской спесью, задором, надрывным окриком, пердежом, гордостью и спесью уже столичной.

Более полувека обитаю в этом городе и в окрестностях его, а что такое Москова, так и не понял. Город? Деревня? Страна? Государство в государстве?

Столица. Вот слово, вроде бы все объясняющее и ставящее на место. Но пожуешь его, пожуешь и выплюнешь: мало в нем проку, ничего по сути не проясняет. Ну, столица. А образ ее каков? Суть в чем?

Место, где стоит вертикаль власти. Это понятнее. Город начальства. Город, в который несут и везут со всех концов страны. И едут с челобитными. Например, из горного Алтая. Едут с челобитными на лошадях по горным тропам, с кожаными кошелями серебра, потом пересаживаются на «мерседесы» с мигалками, укладывают кошели в багажники, едут дальше…

На картах географических Москва круглая. Яйцо эдакое, с белком спальных районов и желтком центра. А в желтке — бордовый треугольник: Кремль. Как зародыш в яйце из-под деревенской курицы.

Созерцание Кремля еще в детском возрасте вызывало оторопь: как-то торжественно и страшно, везде милиционеры, флаг, а рядом еще мумия в сундуке малахитовом лежит… Вводили в Кремль за руку, показывали и рассказывали: вот Царь-пушка, вот Царь-колокол. Чудовища! Зев Царь-пушки, готовый тебя всосать, проглотить, а потом выстрелить тобою во врагов России. А колокол, который треснул, как мне всегда казалось, от самооглушения…

Нет, от Кремля, от сталинских высоток, от «челюсти» Нового Арбата хотелось бежать в московские переулки. В них была прелесть. Был уют. Они до сих пор человеческого размера. Кривоколенный, Гнездниковский, Староконюшенный… В них хорошо было гулять, разговаривать, пить портвейн и целоваться. Было. Ибо теперь они забиты дорогими и грязными автомобилями. Целоваться рядом с ними как-то неэстетично…

Очаги человеческого в Москве: переулочки да бульвары. Да еще дворы московские. Но из их уюта быстро вырастаешь и выходишь на проспект. А там высотки, «СЛАВА КПСС!» или «CANON». Нечеловеческое…

А что теперь с Московою-то?

Как-то много всего навалено. И все это по сути чудовищно, оголтело и безвкусно. Эдакий «Московский торт», где всего напихано — и бублик, и «баунти», и эскимо, и осетрина, и даже малосольный огурчик, а откушать как-то не хочется. Какая-то тотальная вынужденность во всем, надрыв и нахрап, словно город на осадном положении. Словно его захватили богатые беженцы, спасшиеся от затянувшихся гражданских войн, и здесь стремительно обустроились, повыгребли из баулов золотишко, накупили квартир и дорогих машин, что-то стремительно себе построили, сломав прежнее. А теперь на пластиковой веранде с кисейными занавесочками пьют чай с «баунти» и слушают Билана.

Наверно, это и есть Вавилон: безвкусие как стиль.

С каждым днем убеждаюсь: в этом городе по-настоящему счастливы чиновники, электронно-платежные системы и автомобили. Это их город. Обычного человека Москова по-прежнему не замечает, как и в советское время. Она его перемалывает в некий биофарш, обслуживающий чиновников, машины и банкоматы.

А уж про экологию и биоэнергетику и говорить страшно...

Мне возразят: в этом и есть новый московский стиль. Наверно. И стоя в пробках из грязных машин, я себя убеждаю: да, это и есть моя Москова. И другой не будет.

Москова-а-а-а-а-а. Город, изнасилованный вертикалью власти.

У маркиза де Сада в «Новой Жюстине» был чудовищный персонаж, русский граф Минский, обладающий колоссальным, никогда не опадающим членом. Акт с Минским был смертелен для избранницы: раздавался «печальный треск костей» и все кончалось.

Трещат, трещат косточки румяной Московы.

Сила страсти Вертикали Власти!

И что делать, господа?

Бежать, бежать с котомкой за спиною в широкий шум задумчивых лесов…

22 апреля 1972

К Брутенцу [консультант отдела – baroni.] сходятся некоторые армянские
и азербайджанские нити. И ему рассказывают, что нелюбовь и даже
ненависть к русским растет на почве распространения убеждения (которое,
кстати, широко внедряют сами местные партийный и государственный
аппараты – как алиби для себя), что все идет плохо потому, что все сверху
зажато, а там – вверху – сидят русские и руководят некомпетентно,
неграмотно, глупо.

14 сентября 1973

Вчера послал наброски планов по подготовке конференции компартий
Европы <…> (И англичане, и французы, и итальянцы) подчеркивают
неприемлемость для них «советской модели, русского образца» и
рассматривают Октябрьскую революцию и Советский Союз лишь как
объективную реальность, которые оказали и оказывают воздействие на ход
мировых событий, и с которыми надо считаться, но отнюдь не подражать, и
не связывать свою политику с намерениями и желаниями КПСС.

14 декабря 1977

О самом пленуме. Доклад Байбакова (председатель Госплана). Такой
тревоги и жесткости в оценке экономического положения я не помню даже в
его всегда несколько «пессимистических» выступлениях. Положение
скверное. Хуже, чем можно было предположить, и чем прежде.

Байбаков — еще сталинский нарком. Умер совсем недавно на 103 году жизни. И говорит он это в 1977 году.

22 августа 1984

На Секретариате: как-то «о контрпропаганде» на Украине – какая
бездна неуправляемой и массовой стихии, в общем, враждебной и строю, и
власти, и образу жизни. Одних религиозных организаций на Украине – 5 000.




16 октября 1984

[В Туркменской ССР ] тысячи подпольных мулл. Люди на глазах
у общественности живут вроде по советским нормам, а дома, в ауле – по
законам шариата. Мальчиков обрезают, 100 % похорон – по правилам Корана
и т. п. 40–50 самосожжений в год. Ф. Д. Бобков (КГБ) доложил, что
обнаружены даже мюридские группировки. Настроения антисоветские и
антирусские очень широко распространены. 270 тыс. работоспособных не
работают. 85 % работоспособных женщин сидят дома. <…> Калым
процветает – суммы достигают 10 000 рублей.

Москвичи могут купить книгу А. Черняева в Книжной лавке историка на Бол. Дмитровке

Кафе и рестораны демократического толка расположены на карте Москвы этакими компактными компаниями. В районе Пушкинской площади, ясное дело, дефицит. Китай-город и Таганка относительно щедры на этот жанр. И более или менее держат уровень Никитские ворота. Буквально год назад там было еще больше незамысловатых и дешевых заведений. Но кое-что все же осталось. Например, известная и даже, можно сказать, культовая шашлычная, расположенная практически на самой площади, нужно за угол лишь завернуть.

Стойка самообслуживания. Меню по преимуществу кавказское: сациви, хачапури, лобио, харчо. Но есть и голубцы. И водка есть, ясное дело — как же без нее? Последний раз была какая-то "Архангельская", очень даже неплохая. Северные водки вообще довольно качественные. 40 рублей за 50 граммов. Для московского центра — копейки.

Штат невелик. Помимо поваров только буфетчик и женщина, которая там убирает со столов. Завсегдатаи их, естественно, знают по именам. Завсегдатаям, кстати говоря, не нужно второй раз подходить к стойке за добавкой. Скажут женщине, которая здесь убирает со столов, она все и принесет.

Сколько подобная услуга стоит? Ничего не стоит. Тут все по-домашнему.

Вот в зал заходит старичок с подносом. На подносе — стопка водки, кружка пива, хачапури и харчо. Опрокидывает стопку водки, улыбается. Хороший, чистый, вероятно, одинокий старичок. Московская интеллигенция. Уходящая натура.

А вот забегает проживающий водном из тутошних переулков Владимир Викторович Орлов. Быстро опрокидывает рюмку, присаживается на краешек стула с кружкой пива. Говорит, что с дачи на несколько часов в Москву приехал и не мог сюда не забежать...

Где еще повстречаешь такое соседство?

Казалось бы, сейчас у заведения такого плана должны наступить новые, золотые времена. Те, кому более не по карману дорогие рестораны, вероятнее всего, совершат некий дауншифтинг и перебазируются в забегаловки. Но нет, пока что все наоборот. Народу ощутимо меньше. С одной стороны, позакрывались многие окрестные конторы — основной поставщик клиентуры. А с другой — баклажан вздорожал. Цены, конечно же, стараются держать на старом уровне, но что там будет дальше, совершенно непонятно.

То есть имеется реальная опасность. Многие, и в том числе ваш автор, уповали: дескать, под изменившийся спрос в Москве разом появятся множество антикризисных недорогих заведений без сибаса и сомелье, но сделанные людьми и для людей. Но не исключено, что кризис повернет все ровно противоположным боком. То есть чудом сохранившихся более или менее доступных кафе станет еще меньше, а дорогие рестораны на Тверской как посещали, так и дальше будут посещать.

Но пока еще, что называется, есть шанс...

Несмотря на то, что в США прихожанами Епископальной церкви является только 1,7% населения, эта конфессия дала 26,2% президентов. Последними президентами из неё были старший и младший Буши. Правда, уже после своего избрания младший Буш перешёл к методистам.

(Епископальная церковь является членом Англиканского сообщества. До избрания Обамы все президенты США были потомками англо-голландских -- с иногда с примесью французских гугенотов -- переселенцев. Нынешние выборы в США были уникальными: впервые в финальной схватке сошлись потомки шотландских кланов; правда и у Обамы кроме основных шотландских корней есть примесь французских гугенотов).

Ещё одна из значительных конфессий -- Унтитарианская церковь. Несмотря на то, что к ней принадлежит всего 0,2% жителей США, она дала почти каждого десятого президента США (9,5%). Правда, последним президентом-унитарианином был Вильям Тафт в далёком 1909 году.

10 президентов принадлежали к Пресвитерианской церкви. 5 президентов США были методистами, 4 -- баптистами (из последних -- Джимми Картер и Билл Клинтон) и унитарианами, 3 -- адептами Церкви Последователей Христа (Disciples of Christ), по двое -- квакерами, конгрегационалистами и прихожанами Голландской Реформированной Церкви. Единственным президентом-католиком был Джон Кеннеди

А вот в Сенате и Конгрессе представлены практически все конфессии США.

Так, в Сенате на 2008 год находились:

25 католиков, 13 иудеев, 12 пресвитерианцев, 11 методистов, 10 прихожан Епископальной церкви, 7 баптистов, 5 мормонов, по 3 конгрегационалиста и лютеранина, 2 протестантов (без указания деноминации), 2 приверженца Объединенной Церкви Христа, по 1 прихожанину Церкви Христа, Церкви Господа, Греческой Православной церкви, Евангелической церкви, Международной Церкви Евангелия, Библейской церкви и Унитарианской Универсалистской церкви.

Примерно 15% американцев считают себя атеистами или агностиками -- но ни один из депутатов Сената не имеет подобных убеждений.

Очень интересные данные по судьям Верховного суда США. Несмотря на то, что католиков в Америке насчитывается около 26%, 5 судей из 9 -- именно католики. Ещё там 2 иудеев, 1 протестант и 1 прихожанин Епископальной церкви.