[Для родного портала.]

Когда смотришь «Защитников», свежее российское творение режиссера Сарика Андреасяна, сам собой всплывает вопрос: почему все-таки развалился СССР? Ведь были же, были у Советского Союза ресурсы, которых и сейчас ни у кого нет, от секретно-смертоносных космических кораблей до людей, искусственно доведенных в разных советских республиках до супергероического состояния. Увы, не помогло ни то, ни другое, даже архивов не осталось, просто вот как Мамай прошел, – и ныне супергероев надо вылавливать на просторах бывшей родины по одному бог знает где. Вот глава тайной организации «Патриот» Елена Ларина (Валерия Шкирандо) их и вылавливает – при помощи подчиненных, которые все как один словно сошли с иллюстраций к советским утопиям: стройные мальчишки и девчонки лет по двадцать с лицами, не обремененными печатью интеллекта.

Люди-земли, люди-ветры и люди-задницы

А делает всё это Елена Ларина потому, что родине грозит злодей, сам мутант, могущий усилием мысли подчинять себе любую технику. Злодей собирает армию новых российских боевых роботов-пауков и собирается покорять Москву, а там и весь мир. Но злодея мы оставим на сладкое.

Сначала сами «советские супергерои», их четыре штуки. Русский – человек-медведь Арсус (Антон Пампушный), живущий на сибирской заимке и ставящий какие-то химические опыты. Какие – нам не сообщают; предполагается, что Арсус обременен интеллектом по умолчанию, но он как-то очень тщательно этот факт скрывает. (Его имя – это, конечно, отдельная песня. Медведь на латыни – ursus, а arsus – другое латинское слово, «подпаленный» или «воспаленный». Жаль, что arse по-английски – «задница». Представьте себе голливудское кино с русским медведем-оборотнем, которого зовут, скажем, UsRus.)

Есть еще «человек-ветер», перемещающийся с сумасшедшей скоростью казах Хан (Санжар Мадиев), носящий за спиной два меча в форме серпов (абсолютно нефункциональных в бою, надо сказать).

Третий – армянин Лер (Себастьян Сисак-Григорян), «человек-земля», который может поднимать в воздух камни. Четвертая – девушка из Крыма Ксения (Алина Ланина), «человек-вода», умеющая делаться прозрачной (и не одна, а вместе с трусиками и бюстгальтером) и менять температуру тела. Что не мешает Ксении в одной из первых сцен быть обнаруженной врагами за три секунды – невидимой-то она стала, а температуру тела поменять забыла, и ее сразу увидели в инфракрасные очки. Ну – дура, чего тут.

При таком раскладе, как мы понимаем, Арсус – это человек-огонь. Пусть и в переносном смысле. Если дать медведю в лапы автомат, он точно станет человеком-огнем, верно?

Пятьдесят оттенков идиотичности

Что до злодея, его зовут Август Куратов (Станислав Ширин). Да-да, дорогой читатель, ты не ослышался: Куратов. И можно, конечно, пофантазировать на тему «это такой дебилоидный гибрид Октавиана Августа и Малюты Скуратова» (слышали ли о них сценаристы?), но если уж мы про мутантов из бывших республик СССР, Август (Аугуст?) Куратов неизбежно ассоциируется с бывшей республикой, коренных жителей которой некоренные порой грубо именуют «куратами» – в обмен на «тибл» с эстонской стороны нашего межнационального заборчика. А точнее, с «прибалтами», которых с русской стороны заборчика разделять принято не всегда.

Воля ваша, но не увидеть в борьбе Защитников и Куратова противостояние стран СНГ с прозападной Прибалтикой – ну очень сложно. Впрочем, Август Куратов не говорит с «прибалтийским акцентом». Aitäh и на том.

Второстепенные герои еще ходульнее: идиот-предатель генерал Долгов, «отец» мутантов и тоже идиот профессор Добронравов (он запоминается в основном галстуком а-ля Ильвес и носками в белый горошек), министр обороны, опять же идиот, чье присутствие обозначено изображением на экране (кивок в сторону Палпатина из «Звездных войн»). Клоны Куратова, идиоты по природе своей (и кивок в сторону «Отряда самоубийц»), и метросексуальные мальчики и девочки в военной форме из «Патриота», идиоты, хотелось бы думать, по молодости. А больше в кино никого и нет – бюджета не хватило-с. Есть только «чего» – спецэффекты, местами корявые и все насквозь вторичные; космический корабль «Молот», мифический советский ответ рейгановским «звездным войнам»; ну и еще кое-что по мелочи.

Такой чудовищной поделки, такого махрового пшена, как «Защитники», я не видел давно. Даром что фильм выпустили в РФ в День защитника Отечества: очевидно же, что подобное фуфло дискредитирует любую идею, в том числе патриотическую. Чудовищно в «Защитниках» всё: убогие декорации со следами спешно распиленного бюджета, невыносимо плохо играющие актеры, невыносимо глупо написанные диалоги, никакая психология, никакой сюжет, пара дурацких шуток. И весь этот нищий карнавал, вся эта откровеннейшая халтура пытается еще рядиться в историческо-идеологические одежды: если злодей, то Куратов, если героиня, то Ларина, если ностальгия, то по СССР, если светлый финал, то, конечно, на фоне храма Христа Спасителя с видом на Кремль под лазурными небесами.

Более того, режиссер постоянно намекает нам на то, что «Защитники» – это наш, уже не советский, но российский ответ на марвеловских «Мстителей». А то и на «Хранителей» Алана Мура. Такой наглости мировой кинематограф еще не видал.

То же самое, но маленькое и деревянное

Самое печальное, что, если не считать вот этого детского сада с арсусами и куратовыми, идеологии в фильме нет вообще. Советские супергерои, говорите? А каким местом они советские-то? Что вообще в этом бездарном фильме есть от СССР, кроме символики из разряда той, какую из чистой корысти лепят на футболки и чашки, продающиеся в подземных переходах Москвы и Питера? Может быть, есть в этом фильме что-то про научный коммунизм? плановую экономику? интернационализм?.. Как бы кто к этим явлениям ни относился, серьезный разговор о них возможен, только если авторы сценария хоть что-то понимают в СССР. А они, такое впечатление, в СССР ни ухом ни рылом. Серп с молотом на гербе намалевать может каждый, а вот ты попробуй раскрой в комиксном сюжете идеи «Морального кодекса строителя коммунизма»!

Алан Мур в «Хранителях», между прочим, раскрыл куда больше, чем большинство читателей (а по выходе фильма и зрителей) оказалось готовым принять. Его Хранители вплетены в альтернативную историю XX века, и недаром фильм начинается исторической хроникой с вьетнамской войной, Никсоном и прочими вехами Америки недавнего прошлого. «Защитники» тоже начинаются с куцей исторической хроники, но она не несет вообще никакой смысловой нагрузки.

Действительно, похоже на карго-культ: как в свое время туземцы Меланезии, наглядевшись на военные базы США, строили все то же самое, но маленькое и деревянное, чтобы потом было на что молиться, так и Сарик Андреасян и его команда слепо и плохо копируют западные образцы жанра, производя в итоге кино, восхитительно-омерзительное в своей глупости и наивности. Так снимали, может быть, самые дешевые телесериалы про супергероев в Японии в шестидесятых и семидесятых. Так снимали, возможно, худшие криминальные боевики в России в 90-е. Сейчас любое российское кино, да что там – любой православный детский утренник на селе даст «Защитникам» сто очков вперед.

Напиток для автора

А ведь можно было превратить фильм в конфетку, лишь самую малость сдвинув фокус в сторону, если угодно, реализма, ну или безумия, что в данном случае одно и то же. Алан Мур именно это и сделал: его супергерои почти все как на подбор – психопаты и маньяки: не могут такие люди остаться нормальными людьми, имея в голове то, что они в ней имеют. С другой стороны, людьми они остаются так и так, статус супергероя никого не превращает в бога. На этом противоречии и строится вся западная супергероика после Алана Мура: пафос снаружи равен патологии внутри. Можно осваивать эту территорию с юмором («Мстители» и вообще вся линейка фильмов от Marvel), можно серьезно до сведения скул («Супермен против Бэтмена»), но делать вид, что мы все еще в 1930-х, и не просто, а в конкретно американских 1930-х, в современной России – глупость непростительная.

Так вот, «Защитники» лечатся элементарно. Взять эту Елену Ларину, главу «Патриота». Август Куратов со своими клонами практически ровняет с землей Москву, а Ларина всё ходит в тщательно выглаженных костюмах, с напомаженными губами и суперпрической. А ведь «Патриот» расположен где-то в пределах Садового кольца, иначе непонятно, как Ларина на мотоцикле добирается до «Москва-Сити» за считанные минуты. Это что получается – на нас напали, а мы, единственная надежда страны, губы красим и волосы гелем мажем?

Диссонанс налицо. «Не верю!» Но тут-то и скрыты изумительные возможности для режиссера! Дай сцену на пять секунд: наверху Куратов взрывает здания, а в бункере Ларина не выходит к подчиненным до тех пор, пока не накрасит губы, не подведет глаза и не выщипает свежепробившуюся волосинку из брови. Потому что она, да, безумна. Потому что она тоже маньяк. Покажи, что в лице Лариной мы имеем дело с психопаткой хуже Куратова – а потом покажи, что именно поэтому Ларина и ее гламурные мальчики и девочки так эффективны. Потому что маньяки во время войны зачастую действительно куда эффективнее нормальных людей.

Сделай то же самое с другими героями, покажи их именно что людьми, копни чуть глубже – и твои супергерои засверкают, и получится у тебя хит и конфетка, а не унылый кинематографический арсус по весь экран. А так мы имеем то, что имеем: халтуру, глупость и убожество с первого кадра до последнего. Ни единого проблеска. И ведь эти люди еще надеются снять продолжение! В финале, уже после Кремля и храма Христа Спасителя, нам показывают, как какие-то гады похитили Ларину. Но Ларина свернула им шеи. А перед тем спросила одного гада:

– Кто тебя послал?

На что душимый из последних сил ответил:

– Феррум...

Автор, выпей арсеникума!

Пятиминутка тщеславия: кто бы мне сказал еще и пять лет назад, а уж десять и подавно, что однажды мы с Типтри-мл. окажемся на одной обложке, причем книжка будет Филипа К. Дика — и вся по-польски?

Работа-работа-работа. В конце сентября, как раз когда я был в отпуске по случаю 10-летней безупречной службы, концерн внезапно решил закрыть обе наши русские газеты, «Постимеэс на русском языке» и «День за Днем». И если крушение «ПМ» было ожидаемым, то гибель «ДД» стала полным сюрпризом для всей редакции. Я узнал о произошедшем, когда вышел с урока китайского — мне позвонила главред и сказала. В тот момент я понял, чем китайский лучше работы. Тем, что спустя какое-то время работа не факт что будет, а вот китайский будет точно.

Журналисты все перешли на портал Rus.Postimees.ee, я там теперь отвечаю за мнения и культуру, какая уж есть, и в итоге мой год оказался с профессиональной точки зрения поломанным — октябрь и часть ноября были адом, все планы затормозились, некоторые полетели к чертям, шлейф тянется до сих пор. Но тут уж ничего не поделаешь. Такие пироги.

Китайский, да. Я наконец решил официально оформить свои отношения с этим языком и летом пошел на трехнедельный интенсив, а с сентября — на нормальные семестровые курсы. В январе буду экзамен сдавать, в марте — самый нижний уровень HSK, ЕБЖ. В первой половине года я немного нырнул в латынь еще. Наше знакомство будет продолжена.

Поскольку я опять не веду учет сделанного с лета, напишу что вспомню. В плане переводов лучшее достижение — это «Глориана» Майкла Муркока. Думаю, это so far мой лучший перевод вообще. Кроме того, я переводил фантрассказы для журнала «Если» (с полдюжины) и, главное, телепродукцию для нашего русскоязычного телеканала ETV+. Среди последней — весь третий сезон «Черных парусов», валлийский нуар-детектив «Захолустье» («Хинтерланд» в эфире), немецкий сериал «Германия-83» и всякое-всякое прочее. На том же канале у меня состоялся теледебют в виде цикла интервью «25-й кадр». Ну и еще я там поучаствовал в паре передач, и весьма доволен тем.

С интервью было традиционно: кроме одиночных моя журналистская жизнь традиционно вертится вокруг: (1) литфеста HeadRead в мае; (2) театрального феста «Золотая Маска в Эстонии» в октябре; (3) кинофеста «Темные ночи» в ноябре-декабре, — плюс конвенты. Мне опять страшно везло на людей — от Владимира Войновича, Дмитрия Воденникова и Андрея Куркова до Э.Н. Уилсона, Дэйва Хатчинсона и Клэр Норт. Тут я всех вряд ли вспомню, но.

К слову, интервью с Клэр Норт выйдет скоро в «Мире фантастики». Как ни жаль, по ряду причин сотрудничество с «МФ» подзаглохло — после прошлогодней статьи про китайскую фантастику и интервью с Вячеславом Рыбаковым в этом году у меня там вышла единственная реца на кино. К счастью, среди ряда причин нежелание редакции и меня работать вместе не значится, и в начале следующего года материалов будет уже больше, чем в этом, а потом — поглядим. Плюс у меня вышла статья о Дике в одном из томов его польского ПСС. Первая публикация на польском, стало быть.

Конвент в этом году был всего один, зато какой — Фантассамблея с Кимом Ньюменом в виде почетного гостя. Никому не нужно большое интервью с Кимом Ньюменом, а? «МФ» его не взял, потому что у них Ньюмен был не так давно, на портале оно будет ненужно. Если кто хочет — вэлкам в личку. Ибодабы.

Что еще? Другие страны: возлюбленная Ирландия дважды и пара дней в Берлине. В Париж так и не выбрался, но будет и на нашей улице праздник, который всегда с тобой (вы вряд ли знали, что moveable feast — это религиозный праздник, который не привязан к точной дате, да? это к вопросу о возможности точных переводов).

Книжки-книжки-книжки. Много. Мне вообще везет, вот как на ММКВЯ, где я нашел давно, с прошлого парижского августа искомый том Рашита Янгирова.

Творчество. Кое-что опубликовалось, в том числе фантрассказ «Ступени Эльсинора» в «Шекспериментах», кое-что придумалось, кое-что начато, но ничего не до-, то есть написано. Год был чрезмерно рабочий и, как я уже писал, оказался в итоге сломанным.

Но, конечно, всегда есть несколько секретных проектов. Один из них уже перестал быть секретным: я пишу серию больших статей для трехтомника Клиффорда Саймака, который выйдет в «Эксмо». Если честно, я сам в полном изумлении — оказалось, что я не понимал Саймака практически вообще; сейчас я готов не просто утверждать, но и показать, что это писатель масштаба Филипа К. Дика, катастрофически и бездарно просмотренный и на Западе, и у нас.

Об остальном пока говорить рано, но планов, как всегда, громадье, и первый план — расплатиться с творческими долгами.

«For such a large place, the world does sometimes seem suspiciously small», — пишет Джон Бэнвилл в мемуаре «Time Pieces», и это, пожалуй, чувство года у меня. Спасибо большое всем друзьям. И пусть следующий год будет умнее и добрее.

Для родной газеты.

Что бы ни происходило во внешнем мире, как бы ни бились грудью в груди Дональд Трамп и Хиллари Клинтон, Россия и Запад, консерваторы и либералы, были и есть люди, которые предпочтут не вариться во всей этой политике, а съехаться на выходные в тихом месте и обсудить свои литературные проблемы. Эти люди – писатели-фантасты и сочувствующие им фэны, образующие в совокупности фэндом. Ну или, как именуют его представители литературного мэйнстрима, фантастическое гетто.

Фантасты и боллитристы

Фантастика занимает в умах положение исключительное. Фантасты порождают много шлака – именно фантаст Теодор Старджон придумал в свое время закон, согласно которому 90 процентов всего на свете есть дерьмо, и закон этот приложим в первую очередь к фантастике, увы и увы, – но вряд ли сильно больше, чем та же «большая литература», которую фантасты презрительно именуют боллитрой. При этом фантастику, как и детективы, судят именно по шлаку, а боллитру – по лучшему из лучшего.

На фото: Ким Ньюман и его российский переводчик Николай Кудрявцев.

Рассуждения про гетто отчасти справедливы: фэндом сплочен сильнее, чем те же обожатели детективов, мы, поклонники фантастики, любим съезжаться на конвенты (от англ. conventions, сборы-съезды) и друг с другом общаться. Однако, как и с «русским гетто» Эстонии, ситуация сложнее: чтобы появилось гетто, нужны две группы населения – первая гетто образует, вторая первую туда загоняет. Часто фантастика для боллитры – это нечто плохое и не стоящее внимания по определению. Доходит до смешного: и в России, и на Западе писатели, считающие себя приличными и сочиняющие по временам откровенную фантастику, руками и ногами отбиваются от звания «фантаст». Фантасты сочиняют ширпортребную литературу, а я, имярек, хороший писатель! Так что пусть я буду, скажем, магический реалист...

Это противостояние возникло не вчера, кончится не завтра – и всех более-менее устраивает. Приличные писатели (и читатели) периодически оттаптываются на фантастике, ощущают свое превосходство над фэндомом и получают оттого положительные эмоции. Фантасты и сочувствующие вяло отбрыкиваются, замыкаются в своем кругу и получают от общения с понимающими людьми, со «своими», те же эмоции – и всем хорошо.

Вампиры и инопланетяне

В России фантастических конвентов много, и они, как и во всем мире, делятся на три типа: тусовочно-распивочные, костюмированные и рабочие. Первые – это сходки писателей и издателей, которые давно знают друг друга и желают культурно отдохнуть в компании себе подобных (заодно вручив какие-нибудь премии и обговорив творческие и издательские планы). Вторые – мекка для молодежи, которая мастерит костюмы фантастических героев (как правило, из комиксов и фильмов) и демонстрирует их и себя городу и миру. Расписания третьих забиты докладами, лекциями и мастер-классами; пьют на таких конвентах умеренно, предпочитая даже в кулуарах обсуждать все ту же фантастику.

Конвент «Фантастическая ассамблея», прошедший с 12 по 15 августа в доме отдыха «Райвола» под Санкт-Петербургом, относится к третьему, самому редкому (увы!) в РФ типу. Кроме прочего, «Фант­ассамблея» с самого начала завела правило приглашать иностранных гостей. В прошедшие годы такими гостями были Кори Доктороу, Йен Макдональд, Алистер Рейнольдс, Питер Уоттс – писатели, которые попсовых книг не пишут и представляют первый эшелон фантастики.

Например, роман Уоттса «Ложная слепота», изданный в России уже в двух переводах, считается вершиной интеллектуальной НФ – он описывает столкновение с инопланетянами, которые не обладают сознанием, и задает вопрос: так ли уж это сознание нужно нам, людям. Автор, профессиональный биолог, пишет обо всем этом со знанием дела, отчего мороз идет по коже: а вдруг Уоттс прав?

В этом году «Фантассамб­лея» пригласила английского фантаста Кима Ньюмана, который представляет постмодернистскую традицию. Большой знаток истории литературы и кинематографа, Ньюман сочинил тетралогию «Anno Dracula» о судьбе кровососущего графа и многочисленных литературных вампиров в викторианскую эпоху, на Первой мировой, в Италии 1950-х и США 1970-х. На русском издан первый роман – о том, как Дракула женился на королеве Виктории и сделался принцем-консортом Британской империи. Другая книга Ньюмана, изданная не так давно в русском переводе, «Собака д’Эрбервиллей», повествует о профессоре Мориарти и его помощнике полковнике Себастьяне Моране, которые очень похожи на Шерлока Холмса и доктора Ватсона, но действуют, так сказать, по другую сторону баррикад: не распутывают преступления, а придумывают их.

Писатели и другие

Неудивительно, что одним из ключевых событий «Фантассамблеи» стал круглый стол «Мистер Х., “вечно живой” с Бейкер-стрит, 221 Б» с участием Ньюмана, писательницы Марии Галиной, которая составила антологию «Череп Шерлока Холмса», и других экспертов по лучшему сыщику всех времен и народов. Почему Холмс и ныне живее всех живых? Что нас в нем привлекает – его эксцентричная личность, его великая и странная эпоха, его уютная в сетевой век старомодность? Попутно выяснилось, что английский гость смотрел не только советские экранизации Конан Дойла, но и российский телесериал 2013 года с Петренко и Паниным – и достаточно высоко оценивает все эти фильмы.

Как обычно, отдельные блоки мероприятий были посвящены переводам и кинематографу, причем и там и там разлет был от теории до практики – разбора конкретных переводов и сценариев. Начинающим авторам, озабоченным издательскими перспективами, предназначались обсуждения вроде «Нужны ли издательства в эпоху Интернета?» и «Может ли автор сделать себе имя на публикации рассказов?». Опытом делился в том числе гость конвента Леонид Каганов, популярный фантаст и юморист, теперь сочиняющий в основном телесценарии.

Еще одним гостем «Фантассамблеи» стал ученый и писатель Кирилл Еськов. В ученой ипостаси Еськов занимается ископаемыми пауками, а в писательской известен романами «Последний кольценосец» о том, как всё было на самом деле в мире «Властелина Колец» Толкина, и «Евангелие от Афрания» – эта книга перетолковывает уже историю Христа.

«Фантассамблея» предлагала мероприятия на все вкусы: круглые столы «Сатира в фантастике» и «Кто из советских фантастов мертв для читателя и почему», доклады «Поэтика цитаты», «Введение во вселенную настольных игр» и «Выдуманные языки в фэнтези и фантастике»... Если фантастика и гетто, в этом гетто хорошо и уютно. Но скорее фэндом напоминает английский клуб, в котором собираются эксцентрики с одинаковыми интересами. «Фантассамблея» – как холм из песни «Аквариума»: «Сидя на красивом холме, я часто вижу сны, и вот что кажется мне: что дело не в деньгах, и не в количестве женщин, и не в старом фольклоре, и не в новой волне...»

Сидение на красивых холмах отрезвляет. Спускаешься обратно в мир пусть немного, но просветленный.

Вася Владимирский написал про "Глориану" в переводе вашего непокорного.

Бьюсь об заклад, первое чувство, которое испытают поклонники фэнтезийных саг Майкла Муркока, открыв «Глориану», — недоумение. Многосоставные сложноподчинённые и сложносочинённые предложения, длиннющие перечни и списки, архаизмы и анахронизмы, маскарадная пестрота, барочная вычурность, бесконечные лабиринты слов… Да право, Муркок ли это? Тот самый, что создал Эльрика из Мельнибонэ? Автор многотомных эпосов в жанре «меча и магии»? Муркок, Муркок, не сомневайтесь. Но на сей раз — для публики, выросшей из коротких штанишек героического фэнтези и открытой для экспериментов, в том числе радикальных.

Читать дальше на сайте "Мира фантастики".