Люди на этой Земле (по крайней мере, в некоторых его областях) вечно молоды и бессмертны. Они никогда не видят старухи с косой. Старость и болезни побеждены. Можно в полной мере наслаждаться телесными удовольствиями и простым человеческим счастьем. Гимназиумы для формирования тела, салоны для поддержания красоты (ведь быть толстым или уродливым позорно). Сады для спортивных игр и беззаботного времяпрепровождения. Купальни («супермаркеты удовольствий») для необременительного секса, полного релакса и романтических знакомств.

Правда, как всегда есть нюансы. На Земле живет триллион народу. И наша матушка не справляется, несмотря на километровые жилые башни, переработку мочи обратно в воду, и разнообразные извращения с едой (типа жареных кузнечиков или планктона). Все жутко дорого, вокруг постоянно дикие толпы народу, натуральных продуктов не отыщешь днем с огнем, а открытого неба большинство не видело никогда в жизни.

И главный из нюансов: закон о выборе — запрет на неконтролируемое размножение. Все верно, ни разу не поспоришь – повторюсь уже триллион человек на планете, изрядная часть из которых не стареет и не умирает.

Но именно тут мы сталкиваемся с главной моральной дилеммой романа, за формулировку которой отвечает Партия жизни. «Жизнь неприкосновенна, право на продолжение рода священно, человек без детей не человек». Тезисы сильные и убедительные. Как можно отказаться от родительских чувств? Радости материнства и отцовства. Ощущения продолжение себя в маленьком человечке. Открывания пути для новой жизни. Воспитательского зуда и гордости за своего потомка. Любви, соединяющей вас с детенышем в единое целое — семью.

Ну как можно без этого? И плевать на судьбы человечества, на то, что еще немного и цивилизация лопнет как перекачанный шарик. Главное успеть поцеловать свое чадушко, и урвать свой кусочек семейного счастья.

А что делать с триллионом? Так не мне же решать.

Тем более можно действовать как Панамерика, отгородившаяся стеной от Южной сестры и внедрившая золотые квоты, дающие вечную жизнь лишь определенному количеству населения.

Или как Россия, первой изобретшая вакцину от старости, устами своего правительства признавшая ее опасной для здоровья, а после вовсе закрывшая границы наглухо, куда там тому железному занавесу. Понятное дело, политическая и финансовая элита страны к тому времени уже вовсю использовала полезное изобретение (кто бы сомневался).

В общем, как ни крути, а Закон о выборе кажется меньшим из зол. Или так только кажется?

А если есть закон, должны быть и те, кто следят за его исполнением. Орден Бессмертных. Призраки в масках Аполлона неотвратимо настигающие нарушителей и свергающие их с небес счастья в недолгие муки аида. Один укольчик — инъекция акселератора старости, и максимум через 10 лет ты отойдешь в мир иной. Перед этим испытав все неудобства старости. Жизнь за жизнь. Ты привел в этот переполненный мир нового человека, и ты обязан поскорее освободить ему место. Жестоко? Уже позабыли, сколько на этой планете людей? Эх, коротка память человеческая.

Именно к Бессмертным принадлежит наш главный герой: вторая сильная сторона книги. Человек с которым мы не расстанемся фактически с первой до последней страницы. Человек через которого мы и будем знакомиться с этим утопично-антиутопичным миром. Незаконный ребенок, прошедший ад интерната. Человек с искореженной психикой и душой, искренно верящий в необходимость закона. Отнюдь не дурак, отлично понимающий все проблемы и вызовы, стоящие перед людской расой. Брошенный, обиженный, израненный, прячущий доль под доспехом долга. Разве что излишне чистоплотно-щепитильный, во что с трудом верится при такой работе.

Сперва он плывет по волнам событий, ютясь как все в тесной комнатушке среди миллионов вечно молодых сограждан, зверея во время работы и забываясь тяжким сном в ночные часы. Затем он проявляет ту самую чистоплотность, постепенно выходя за рамки, очерченные властью и его же сослуживцами. Все это время происходит постепенное развитие персонажа, смена определенных приоритетов, раскрытие подробностей жизни в интернате. Он мечется, любит, ненавидит, допускает ошибки, предает и спасает. Яну действительно искренне сопереживаешь. Может из-за того самого чистоплюйства, редкого качества в наше время «черной фантастики», может из-за нелегкой судьбы, неосознанного проявления доброты. Или того самого сходства с нашими обычными действиями, которые чаще всего невозможно однозначно отнести ни к добру ни к злу.

Глуховский ставит перед читателем чертовски нелегкий выбор. Кто прав? Власти местной утопии, осуществившие вековую мечту человечества, победившие старость и смерть, но при этом лишившие людей радости отцовства/материнства. Предоставившие людям счастье здорового тела, беспечальной, пускай и очень тесной и дорогой жизни. Возможность наслаждаться необременительным сексом, спортом, общением. Или их оппоненты из Партии Жизни – считающие население Европы стадом жвачных животных, а настоящими людьми лишь тех, кто пошел против системы, запрещающей родительское счастье. 300-летний сенатор Шрейер, поддерживающий удобное статус-кво. Или главный герой, принимающий жестокое судьбоносное решение.

Выбор, не имеющий однозначного ответа, и вызывающий бурные споры прежде всего внутри читателя. Плюс спорный тезис о душе, находящейся в ДНК и ее полной ответственности за творчество. Это из серии «счастливые не создают шедевров, творят лишь несчастные», «художник должен быть зол, беден и болен» и прочей тупой чуши. Дмитрий сводит всю душу к вере в бога, напрочь забывая о прочих возможностях духовного развития. Боевые искусства, заботящиеся не только о развитии тела, но и духа, нетрадиционные практики, показывающие интересные пути развития, да банальные медитации, наконец. А это наиболее логичный выбор при хотя бы минимальном наличии мозгов. Ну не сможешь ты пару-тройку столетий тупо прозаниматься сексом, или годами качать железо в гимнасии. Вусмерть надоест!

Это при том, что автор пишет весьма жестко, мрачновато, без телячьих нежностей, раскрывая неприглядные стороны людской натуры, типа абсолютно детского (или скорее подросткового-пубертатного) богоборчества, храмов, переделанных под бордели, кондового безразличия к судьбам других (есть моя семья, род, а остальные и не люди вовсе, а так, раздражающий фактор) и махрового сволочного эгоизма, возведенного в абсолют.

При том, что легкое «дежа вю» и осознание, что некоторые ходы вы уже неоднократно где-то встречали, периодически преследует внимательного читателя.

При том, что Дмитрий не рассказывает, почему отказались от попыток космической экспансии, и почему даже не попробовали приспособить под жилье, а не только под столовые, мировой океан.

В мире «Будущего» хватает недоговоренностей и спорных моментов. Но книга делает главное – дает возможность подумать, и каждому из нас сделать свой, осознанный выбор: каким бы мы хотели видеть будущее для человечества. И возможно даже что-то для него сделать.

Эрго. Качественная антиутопия с интересным миром и героем, а главное – фантдопущением, провоцирующим работу мысли и внутренние споры. Немного недоработано, местами вторично, но неожиданно сильно, тем более от создателя навязшего в зубах «Метро».