Дмитрий Глуховский «Будущее». -- М.: АСТ, 2013 г. (Серия: Бестселлеры Дмитрия Глуховского)

Бесплодное бессмертие, или Вечные родительские страдания

Бессмертие. Отныне это не голубая мечта человечества, а свершившийся факт. Появилась, правда и серьезная проблема, связанная с новой особенностью гомо сапиенс. Перенаселение называется. Ничего, решили власти, вона китайцы еще в 21 веке с этой бедой сражались. А чем мы хуже? И запретили размножение. И так уже на земле почти триллион народу, а она чай не резиновая.

А следить за исполнением закона поставили Фалангу Бессмертных, состоящую из незаконных детей, воспитанных в интернатах.

Но что будет, если один из Бессмертных не только влюбится, но и начнет сомневаться в самой системе?

Начнет вспоминать кто он искать свои истоки

Имя Дмитрия Глуховского прогремело в 2005 году, когда он выпустил в свет «Метро 2033», стартовую книгу будущего бесконечного межавторского постаповского цикла. Цикла, ставшего одним из наиболее популярных в России наравне со «S.T.A.L.K.E.R.», и насчитывающего на сегодня уже сотни романов от многих десятков писателей.

Однако кроме трех романов про «Метро» на счету Дмитрия оказалось ровно столько же внецикловых работ, причем собравших весьма неплохие отзывы.

И, по крайней мере, в отношении «Будущего» они скорее правы, чем нет.

Перед нами весьма любопытная антиутопия. Поджанр как вы понимаете отнюдь не новый и помимо классиков регулярно поднимаемый на щит и современными авторами, вспомним хотя бы Дивова с его «Выбраковкой».

Роман Дмитрия (в аннотации называемый утопией) интересен в первую очередь неординарным миром, в некоторой степени действительно совместившим утопические моменты с их антагонистами.

Города с километровыми башнями, занимающие целые континенты. Достопримечательности 21 века, оставшиеся глубоко внизу на нулевых уровнях. Поезда проносящиеся на огромной скорости. Чистое небо где витают лишь полицейские да врачебные флаеры. Единая Европа, живущая по демократическим канонам, с выборами и народным волеизъявлением (демократическая антиутопия, Карл!). Местная клоака, раковая опухоль Европы – Барселона, ставшая центром приема беженцев. Отсутствие смертной казни.

Люди на этой Земле (по крайней мере, в некоторых его областях) вечно молоды и бессмертны. Они никогда не видят старухи с косой. Старость и болезни побеждены. Можно в полной мере наслаждаться телесными удовольствиями и простым человеческим счастьем. Гимназиумы для формирования тела, салоны для поддержания красоты (ведь быть толстым или уродливым позорно). Сады для спортивных игр и беззаботного времяпрепровождения. Купальни («супермаркеты удовольствий») для необременительного секса, полного релакса и романтических знакомств.

Правда, как всегда есть нюансы. На Земле живет триллион народу. И наша матушка не справляется, несмотря на километровые жилые башни, переработку мочи обратно в воду, и разнообразные извращения с едой (типа жареных кузнечиков или планктона). Все жутко дорого, вокруг постоянно дикие толпы народу, натуральных продуктов не отыщешь днем с огнем, а открытого неба большинство не видело никогда в жизни.

И главный из нюансов: закон о выборе — запрет на неконтролируемое размножение. Все верно, ни разу не поспоришь – повторюсь уже триллион человек на планете, изрядная часть из которых не стареет и не умирает.

Но именно тут мы сталкиваемся с главной моральной дилеммой романа, за формулировку которой отвечает Партия жизни. «Жизнь неприкосновенна, право на продолжение рода священно, человек без детей не человек». Тезисы сильные и убедительные. Как можно отказаться от родительских чувств? Радости материнства и отцовства. Ощущения продолжение себя в маленьком человечке. Открывания пути для новой жизни. Воспитательского зуда и гордости за своего потомка. Любви, соединяющей вас с детенышем в единое целое — семью.

Ну как можно без этого? И плевать на судьбы человечества, на то, что еще немного и цивилизация лопнет как перекачанный шарик. Главное успеть поцеловать свое чадушко, и урвать свой кусочек семейного счастья.

А что делать с триллионом? Так не мне же решать.

Тем более можно действовать как Панамерика, отгородившаяся стеной от Южной сестры и внедрившая золотые квоты, дающие вечную жизнь лишь определенному количеству населения.

Или как Россия, первой изобретшая вакцину от старости, устами своего правительства признавшая ее опасной для здоровья, а после вовсе закрывшая границы наглухо, куда там тому железному занавесу. Понятное дело, политическая и финансовая элита страны к тому времени уже вовсю использовала полезное изобретение (кто бы сомневался).

В общем, как ни крути, а Закон о выборе кажется меньшим из зол. Или так только кажется?

А если есть закон, должны быть и те, кто следят за его исполнением. Орден Бессмертных. Призраки в масках Аполлона неотвратимо настигающие нарушителей и свергающие их с небес счастья в недолгие муки аида. Один укольчик — инъекция акселератора старости, и максимум через 10 лет ты отойдешь в мир иной. Перед этим испытав все неудобства старости. Жизнь за жизнь. Ты привел в этот переполненный мир нового человека, и ты обязан поскорее освободить ему место. Жестоко? Уже позабыли, сколько на этой планете людей? Эх, коротка память человеческая.

Именно к Бессмертным принадлежит наш главный герой: вторая сильная сторона книги. Человек с которым мы не расстанемся фактически с первой до последней страницы. Человек через которого мы и будем знакомиться с этим утопично-антиутопичным миром. Незаконный ребенок, прошедший ад интерната. Человек с искореженной психикой и душой, искренно верящий в необходимость закона. Отнюдь не дурак, отлично понимающий все проблемы и вызовы, стоящие перед людской расой. Брошенный, обиженный, израненный, прячущий доль под доспехом долга. Разве что излишне чистоплотно-щепитильный, во что с трудом верится при такой работе.

Сперва он плывет по волнам событий, ютясь как все в тесной комнатушке среди миллионов вечно молодых сограждан, зверея во время работы и забываясь тяжким сном в ночные часы. Затем он проявляет ту самую чистоплотность, постепенно выходя за рамки, очерченные властью и его же сослуживцами. Все это время происходит постепенное развитие персонажа, смена определенных приоритетов, раскрытие подробностей жизни в интернате. Он мечется, любит, ненавидит, допускает ошибки, предает и спасает. Яну действительно искренне сопереживаешь. Может из-за того самого чистоплюйства, редкого качества в наше время «черной фантастики», может из-за нелегкой судьбы, неосознанного проявления доброты. Или того самого сходства с нашими обычными действиями, которые чаще всего невозможно однозначно отнести ни к добру ни к злу.

Глуховский ставит перед читателем чертовски нелегкий выбор. Кто прав? Власти местной утопии, осуществившие вековую мечту человечества, победившие старость и смерть, но при этом лишившие людей радости отцовства/материнства. Предоставившие людям счастье здорового тела, беспечальной, пускай и очень тесной и дорогой жизни. Возможность наслаждаться необременительным сексом, спортом, общением. Или их оппоненты из Партии Жизни – считающие население Европы стадом жвачных животных, а настоящими людьми лишь тех, кто пошел против системы, запрещающей родительское счастье. 300-летний сенатор Шрейер, поддерживающий удобное статус-кво. Или главный герой, принимающий жестокое судьбоносное решение.

Выбор, не имеющий однозначного ответа, и вызывающий бурные споры прежде всего внутри читателя. Плюс спорный тезис о душе, находящейся в ДНК и ее полной ответственности за творчество. Это из серии «счастливые не создают шедевров, творят лишь несчастные», «художник должен быть зол, беден и болен» и прочей тупой чуши. Дмитрий сводит всю душу к вере в бога, напрочь забывая о прочих возможностях духовного развития. Боевые искусства, заботящиеся не только о развитии тела, но и духа, нетрадиционные практики, показывающие интересные пути развития, да банальные медитации, наконец. А это наиболее логичный выбор при хотя бы минимальном наличии мозгов. Ну не сможешь ты пару-тройку столетий тупо прозаниматься сексом, или годами качать железо в гимнасии. Вусмерть надоест!

Это при том, что автор пишет весьма жестко, мрачновато, без телячьих нежностей, раскрывая неприглядные стороны людской натуры, типа абсолютно детского (или скорее подросткового-пубертатного) богоборчества, храмов, переделанных под бордели, кондового безразличия к судьбам других (есть моя семья, род, а остальные и не люди вовсе, а так, раздражающий фактор) и махрового сволочного эгоизма, возведенного в абсолют.

При том, что легкое «дежа вю» и осознание, что некоторые ходы вы уже неоднократно где-то встречали, периодически преследует внимательного читателя.

При том, что Дмитрий не рассказывает, почему отказались от попыток космической экспансии, и почему даже не попробовали приспособить под жилье, а не только под столовые, мировой океан.

В мире «Будущего» хватает недоговоренностей и спорных моментов. Но книга делает главное – дает возможность подумать, и каждому из нас сделать свой, осознанный выбор: каким бы мы хотели видеть будущее для человечества. И возможно даже что-то для него сделать.

Эрго. Качественная антиутопия с интересным миром и героем, а главное – фантдопущением, провоцирующим работу мысли и внутренние споры. Немного недоработано, местами вторично, но неожиданно сильно, тем более от создателя навязшего в зубах «Метро».