Лаборатория Фантастики, предлагает вам широкий спектр книг: от последних новинок книжного рынка, которые впоследствии могут стать мировыми хитами, до проверенных временем шедевров, способных украсить полки любого ценителя фантастики.
Мы ведём три рубрики рекомендаций:
«Книга на все времена» — обращена к начинающему ценителю фантастики и рассказывает о выдающихся произведениях разных жанров, которые стоит прочесть для знакомства с предметом «фантастическая литература».
«Лучшие книжные новинки» — должны привлечь внимание тех, кто следит за новейшими именами и книгами, постоянно возникающими на горизонте ценителя фантастики.
«Ретроспектива» — призвана напоминать о книгах, которые обладая выдающимися достоинствами, по тем или иным причинам, отошли в тень.
Выбор делается из тех книг, которые, по нашему мнению, достойны упоминания в рубриках рекомендаций Фантлаба.
Аннотация издательства: "Игрок" — вторая книга знаменитого цикла о Культуре, эталона интеллектуальной космической оперы нового образца; действие романа происходит через несколько сотен лет после событий "Вспомни о Флебе" — НФ-дебюта, сравнимого по мощи разве что с "Гиперионом" Дэна Симмонса. Джерно Морат Гурдже — знаменитый игрок, один из самых сильных во всей культурной цивилизации специалистов по различным играм — вынужден согласиться на предложение отдела особых обстоятельств и отправиться в далекую империю Азад, играть в игру, которая дала название империи и определяет весь ее причудливый строй, всю ее агрессивную политику. Теперь империя боится не только того, что Гурдже может выиграть (ведь победитель заключительного тура становится новым императором), но и самой манеры его игры, отражающей анархо-гедонистский уклад Культуры.
Жанр: Фантастика.
Мнения экспертов: Dark Andrew: В отличие от «Вспомни о Флебе» и «Алгебраиста» «Игрок» ближе не к новой космоопере, а к социальной научной фантастике. Хотя нельзя не признать, что отдельные авторские решения типичны скорее для развлекательной фантастики, в целом книга производит очень хорошее впечатление, а несколько сцен ближе к финалу пробирают до глубины души. Начиная «Игрока», как историю одного единственного человека, Жерно Гурдже, постепенно Бэнкс выводит сюжет на уровень противостояния государств. Но противостояния не военного, не торгового, и даже не политического. Бэнкс поставил перед собой крайне сложную задачу – описать Игрока с большой буквы, специалиста по играм будущего, которое отстоит от нас на несколько тысячелетий. Естественно, что детально описывать такие игры – нереально, но и общими словами обойтись нельзя, т.к. герой станет недостоверным. И был выбран достаточно интересный вариант – описываются не сами игры, а их отдельные элементы (поля, избранные правила и т.п.), внимание же сконцентрировано на ощущениях и переживаниях главного героя до, во время и после партий. Это позволило с одной стороны полностью раскрыть личность Гурдже (и то как он меняется под влиянием азада), а с другой создаёт возможность почуствовать азарт той или иной партии. Особенно хорошо передано это в финальных партиях азада, когда погружение в текст сравнимо с погружением в настоящую игру. Не смотря на столь необычную форму, суть «Игрока» близка к другим романам цикла. Гурдже, сам того не осознавая, тем не менее является тем самым «прогрессором» Культуры, цель которого изменить общественный строй инопланетной цивилизации. Читатель это видит сразу, а вот герой не осознаёт до самого финала. Неторопливое повествование, увлекательный сюжет, отличная проработка характера героев (совсем не похожих на людей нашего времени), вкрапления британского юмора, интересные идеи с одной стороны и некоторая упрощённость с другой – всё это «Игрок». С этого романа можно начинать знакомство с «Культурой», хотя он описывает лишь один малый эпизод этой многотысячелетней истории. zarya: Если «Инверсии» — это бэнксовские «Трудно быть богом», то «Игрока» можно назвать в известном смысле его «Жуком в муравейнике». Именно в том смысле, что здесь показано, как может поступить предположительно близкое к идеалу общество с одним из своих граждан, если это покажется обществу необходимым для исполнения своих сверхцелей. С.Соболев: Игра в крестики-нолики подразумевает всего двадцать семь вариантов комбинаций. Правила игры в шахматы позволяют сделать на стандартной доске сорок три тысячи различных ходов. Современный человек живёт на планете где семь миллиардов индивидуумов группируются в двести государствах. Люди живут по установленным социологическим законам, и это тоже можно рассматривать как сложную игру с невероятным числом комбинаций. Физика нашей вселенной сам состоит из набора законов и правил, что является с определенной точки зрения тоже игрой. В такой системе мнить себя мастером Игр — опасная самонадеянность, выкрутиться из которой невозможно.
mastino: Что должно быть в книге, претендующей на популярность и успех? Борьба добра и зла, несколько хороших и несколько плохих парней (девушек, существ), путешествие по всяким красивым, некрасивым, зловещим местам. Обязательно — несколько крупных битв, и множество мелких стычек. Любовная линия — желательно. Хоть немного. Сколько произведений написано по этим штампам ? Много. Сколько среди них средних, а порой и просто плохих? Много. Сколько хороших? Намного меньше, но немало. Сколько произведений стали шедеврами, и оказали несомненное влияние на развитие литературы? Единицы. В число этих единичных шедевров входит и «Властелин колец». Очевидно, что благодаря этому произведению мировая литература получила направление, определившее её развитие на долгие и долгие годы. Сложно сосчитать, сколько писателей взялось впервые за карандаш, прочитав эту книгу. Невозможно сосчитать, сколько людей полюбило на всю жизнь не только фэнтези, но и просто чтение, именно после этой книги. Поэтому, «Властелин колец» — это веха, это точка отсчёта, это недостижимая вершина, а никак не просто хорошая книга. оценка 9
Halstein: Почему же «Властелин колец» так популярен? За что его любят, почему помнят спустя полвека, тогда как многие другие покрыты забвением? Если вы спросите меня, то я отвечу: «своей многогранностью». Роман Толкиена прост и сложен одновременно, его поймет и стар и млад с той лишь разницей, что одни могут сформулировать свои впечатления, тогда как другие лишь чувствуют его интуитивно. Неправы те, кто говорит, что «Властелин колец» плох, потому что прямолинеен и наивен. «Властелин колец» — это гимн человеческим ценностям, он не может быть другим! Он воспевает те элементарные правила, что порой оказываются слишком сложны для нас. О праве судить и советовать, о том, что порой решать и нести бремя приходится самому, о силе и цене любви и дружбы, о силе отчаяния и могуществе надежды. Это своеобразная Библия фэнтези, содержащая свои Заветы, от которых отталкиваются прочие. Толкиен создал и огромный, завораживающий мир, населенный разнообразными народами. О народах средиземья стоит сказать отдельно. Многие из них и по сей день используются в произведениях авторов-фантастов и стали своеобразным синонимом, «фирменным знаком» фэнтези. Почему это так, почему это именно народы Толкиена, а не какие-либо еще? Дело в том, что народности Средиземья это не просто «диковинное чудо», а воплощение, квинтэссенция человеческих черт и характеров. Хоббиты — непринужденное веселье и беззаботный оптимизм; эльфы — мудрость, ностальгия и светлая печаль, тяга к волшебному; гномы — трудолюбие и житейская прижимистость, практичность; орки — людские пороки. Людям же досталась самая суть человеческой души — не черной, но открытой для темных посулов. Преодолеть и отвергнуть их — вот высшая доблесть людей. оценка 10
kkk72: Удивительное произведение. Великое, и в то же время родное и любимое. Во многом именно благодаря ему я и стал поклонником фантастики. Толкиену удалось создать настоящий, живой мир, кажущийся многим не менее реальным, чем наш. Этот мир очень красив. Горы, леса и степи кажутся не просто декорациями к действию, а его непосредственными участниками. А как можно забыть пещеры Мории! Очень удачно описаны населяющие Средиземье народы: скуповатые, работящие и спокойные хоббиты, решительные и трудолюбивые гномы, гордые и немного печальные эльфы. Простым и очень легким языком Толкиен описал захватывающие приключения своих героев. Все они разные, но всех их объединяет доброта, верность, честность. Даже второстепенные персонажи, вроде трактирщика в Пригорье, получились яркими и запоминающимися. А чего стоит загадочный Том Бомбадил! Пожалуй, несколько карикатурными получились злодеи, но, видимо, автор специально изобразил злые силы максимально непривлекательными. Эта книга — настоящий учебник жизни, мудрый и добрый. И учит она не гнаться за внешним могуществом, богатством и властью, а жить, стремясь к настоящим человеческим ценностям, быть смелым и решительным, быть настойчивым и верным, помогать нуждающимся и прощать оступившихся. оценка 10
Аннотация от автора: Меня спросили: почему я предпочитаю рассказы? В кино есть такая штука, как трейлер. Из большого фильма нарезаны куски и ключевые фразы — и сделан мини-фильм. Бывают совершенно изумительные трейлеры для довольно средних фильмов. Бывает и наоборот. Главное, это позволяет выкинуть скучные моменты и взять самое интригующее. Самое лучшее. Нарезка, предельная эмоциональность и динамичный монтаж — вот кратное описание того, что я делаю. Другими словами: я пишу не рассказы. Я пишу трейлеры романов. Сейчас перед вами мой новый сборник. Называется он «Танго железного сердца» и включает в себя двадцать историй. Двадцать трейлеров, если хотите. Приятного просмотра! И не забудьте сходить в кино.
Жанр: Фантастика, мистика, хоррор, стимпанк и прочее.
Мнения экспертов: iwan-san: То, что Шимун Врочек умеет писать рассказы, я знал довольно давно и даже читал некоторые из вошедших в этот сборник. Но удивить автору все равно удалось. Пять частей, по четыре рассказа в каждой. Танго в пяти частях в музыкальном размере 2/4. Все рассказы перекликаются друг с другом. Внутри частей они следуют один за одним, а в разных частях они похожи на своих собратьев. В "Ипотеке" забирают плоть, в "Красном платье" — любовь и свободу. В "Животных" и "Человеке из Голливуда" — простая жизнь, только в первом случае мы ее видим близко, а во втором — на другом конце танцпола земного шара. "NOIR" и "Комсомольская сказка" — безысходность и тяжесть системы "их" и "нашей". "Ужасный..." и "Высокий прыжок" — война и стремление к победе, к достижению цели. Врочек танцует, показывает чувства и эмоции, в одном месте плавно, в другом резко переходит от одной позиции в другую. Здесь замирает — там убыстряется. Недостатки есть. Но только если ты судья и тебе надо выбрать из нескольких танцующих пар лучшую. Если же ты зритель, то ты видешь только ритм, движения, атмосферу. kkk72: Пять лет назад сборник «Сержанту никто не звонит» заставил многих читателей и критиков обратить внимание на творчество молодого, но весьма необычного автора Шимуна Врочека. Творчество Врочека подкупало необычными сюжетами, яркими образами, причудливой, но запоминающейся манерой изложения и несколько непривычной искренностью, своеобразным надрывом, проглядывающим сквозь строки. С тех пор автор выпустил несколько романов сольно и в соавторстве, отметился в двух проектах, приобрел заметную популярность и вызвал противоречивые отзывы критиков, считающих, что автор разменивает свой талант на пустяки. Впрочем, фирменная манера Врочека была явно видна даже в проектных романах. Тем не менее, новый сборник рассказов я ждал с большим интересом. Хотелось увидеть, как выглядит творчество автора «в свободном полете». Общее впечатление получилось довольно противоречивым. Из всех книг Врочека этот сборник — самый неровный. Шедевральные произведения перемежаются в нем с весьма средненькими. В первую очередь хочется отметить «Высокий прыжок» — яркую, запоминающуюся историю о необычном задании советских подводников, «Механического человека» — замечательную стилизацию под вестерн, «Человека из Голливуда», написанного в лучших традициях боевиков сороковых — пятидесятых годов, неожиданно философский «Мы — стена» и пронзительное «Утро в сосновом лесу». Автор недаром сравнивает свое творчество со своеобразными клипами, трейлерами к фильмам. Истории Врочека действительно, с одной стороны, очень образны и кинематографичны, с другой — обрывочны и полны недомолвок. Порой из этих фрагментов складывается удивительно интересная картина, порой они так и остаются непонятными эпизодами. Должен заметить, что этот сборник — самая депрессивная из книг автора. Порой тоска эта светла, как в «Комсомольской сказке» или в «Человеке из Голливуда», порой поразительно безысходна и просто-таки кошмарна, как в «Животных». Некоторые истории напоминают не клип, а, скорее, затянувшися кошмар, и при всем мастерстве автора, производят тяжелое впечатление. Впрочем, последння повесть — очень интересный фрагмент из романа «Кетополис» изменил мое впечатление от сборника и прибавил оптимизма. Смело могу рекомендовать этот сборник любителям странной, необычной, нетрадиционной фантастики, тем, кто готов улавливать смутные образы, наслаждаться авторским воображением, ностальгировать по старым добрым временам. Тем, кто предпочитает более простые и прямолинейные сюжеты, лучше поискать что-то другое. Pickman: Если б меня попросили описать эту книгу одним словом, я ответил бы вежливым отказом. Если бы просьба повторилась, я изменился бы в лице и указал просителю на дверь. Если бы тот не отступился и в третий раз, я выдавил бы из себя слово «лукавство» и выставил бы наглеца вон, а потом пошел бы в ванную и застрелился. Ну вот и я начал лукавить. Оказывается, это заразно. Врочеку удается сочетать несочетаемое — иронию с пафосом, постмодерн со жгучей искренностью, Ктулху с советскими подводниками, мишек в сосновом лесу с перерезанными венами. И никак не поймешь, с верной ли стороны ты смотришь на очередную монету, вышедшую из-под его рук — может, глядеть-то надо не на аверс и не на реверс, а на самое что ни на есть ребро, где мастер и оставил свое неуловимое клеймо. Порой лукавство переходит в коварство — как и требуют законы жанра, в котором самозародился некто по имени Шимун Врочек. Читатель будет долго вертеть в руках некоторые рассказы, тыкать в них отверткой, стучать по ним молотком, бить об угол стола — пока кудесник-интернет не подскажет ему, что батарейки и прочая начинка будут в следующей серии, а до тех пор придется довольствоваться изящным корпусом — гладким, блестящим, не хуже всяких там импортных гейманов... Хоровод лиц, личин, обличий — выбирай любое. Можно обратиться в Грэма Грина и взглянуть в глаза геноциду. Притвориться Эдгаром По — и да свершится месть! Вернуться в прошлое Голливуда, беспощадное к погасшим звездам. Поиграть в попаданцев — и переписать правила набело. Будет страшно, будет горько и радостно — только скучно не будет. Каждая фраза — как крючок, на который нас подцепляют, чтобы утянуть в веселую и жуткую бездну. И срываться совершенно не хочется... БАХ! Врочек обрушивает на нас каскады слов, сплавленных в колдовское целое. БАХ! Припечатывает чеканной стилистикой. БАХ! Ослепляет разноцветьем сюжетов. И мы убиты. Но непременно восстанем из могилы и явимся к автору, чтобы покарать за гордыню и лукавство. И приговор наш будет суров: писать, писать, писать. Не все еще песни спеты, не все патроны растрачены, не каждая пуля — в цель. Ктулху шевелится во льдах, лихой люд рыщет по лесам... А значит, повоюем. Танцуйте с нами. Крафт: Как я за последние годы отвык от ощущений, раньше казавшихся совершенно обычными и тривиальными при чтении! А сколько, оказывается, в этом очарования. Запах бумаги и полиграфии, прикосновение к страницам, возможность искать нужное, ориентируясь на толщину книжного разворота и местоположение на нём фразы. Хорошо, если кто-то не успел к такому привыкнуть. А мне, этого сильно не достаёт. Поностальгировал и освежил чувства, совершенно неожиданно для себя став обладателем нового авторского сборника «Танго железного сердца» Шимуна Врочека. Приступая к разбору, для начала позволю себе самоцитату из нашего с Melamori отзыва на первый сборник Врочека «Сержанту никто не звонит»: Великолепное созвездие сюжетов. Сколь многие авторы дорого отдали хотя бы за парочку из них. Ведь почти каждый представленный рассказ можно развернуть в полновесную повесть или даже роман. И здесь перед нами тот же широкий спектр не самих историй, в большинстве своём, а всего лишь их кусочков, атмосферных обрывков, часто одних намёков на нечто большее. Только вот, после выставления оценок рассказам «Танго…», процент высоких баллов среди них оказался намного меньше. Исходя только из этого, можно подумать, что второй сборник вышел гораздо слабее. Некоторые из рассказов как самостоятельные произведения способны вызвать лишь недоумение. Показателен в этом плане раздел «Американская мечта» где из четырёх рассказов два получили у меня высокие оценки, а низкие – два других: «Noir» и «Красное платье». Последний наиболее примечателен. Две страницы вербализованных эротических фантазий паренька, брошенного в жернова войны на Тихом океане, сразу по выходу из пубертатного возраста. Никакой фантастики. А с заменой первых строк и некоторых американских реалий, рассказ можно отнести к любой исторической эпохе и географической локации. Но не всё так просто. Общая оценка «Танго...» отчего-то получается много выше, чем простое среднее арифметическое оценок рассказам. А в чём же секрет? Немного проясняет ситуацию авторское предисловие, вынесенное издательством в аннотацию к сборнику (огромный «плюс» АСТ): «…В кино есть такая штука, как трейлер. Из большого фильма нарезаны куски и ключевые фразы — и сделан мини-фильм. Бывают совершенно изумительные трейлеры для довольно средних фильмов. Бывает и наоборот. Главное, это позволяет выкинуть скучные моменты и взять самое интригующее. Самое лучшее. Нарезка, предельная эмоциональность и динамичный монтаж — вот кратное описание того, что я делаю. Другими словами: я пишу не рассказы. Я пишу трейлеры романов»… И моя оценка сборнику – комплексная. Но не кинематографическая. Отчего-то сразу возникли ассоциации с витражом, мозаичным панно. Если они будут разбиты, то, рассматривая осколки, скорее всего ваше внимание привлекут крупные фрагменты оригинальной формы, ярких оттенков, чистых спектральных цветов. Но, зачем же бить? Давайте оставим всё как есть. И тогда любому станет ясно, что небольшие, невзрачные, серые и даже непрозрачные кусочки, расположенные в нужных местах, являются неотъемлемой частью целого. А общая картина без них будет неполна и ущербна. Так и без рассказов вроде «Красного платья» будет недоставать какой-то очень нужной и важной нотки в атмосфере книги.
fox_mulder: Гоголь конечно, не ставил перед собой задачу написать первую, в русской литературе, повесть в жанре, который сейчас принято называть Horror. Сильно подозреваю, что в его планах стояла только литературная обработка известной народной легенды. Но какой потрясающий результат! Начнем с того, что благодаря живому, практически искрящемуся от народных метафор языку, книга до сих пор обладает абсолютно кинематографическим эффектом присутствия, до которого ой-как далеко, кстати сказать его вольным киноэкранизациям! К слову, легенда о Паночке и Вие, вполне заурядна, каждый славянский народ может похвастаться десятками, если не сотнями подобных баек. Повесть Гоголя же, в очередной раз напоминает нам, что в литературе иногда не столь важно, что и кому ты рассказываешь, главное — как! Ощущение предопределенности бытия главного героя роднит его, чуть ли не с древнегреческой традицией, когда после мрачных предзнаменований еще в самом начале, его грустный финал совершенно очевиден. Тем не менее, герой настолько живой и колоритный, что его схватка с роком, не на шутку захватывает. Ведь вся эта славянская нечисть — не более, чем художественное средство. Сама повесть ближе к романтическим традициям Байрона и Гете, ибо повествует о сражении человека с собственной судьбой. Описание же финального акта этого противостояния по своей красочности и драматическому накалу вообще ,практически не имеет аналогов в мировой литературе! На этом фоне вся современная мистическая литература 20 века, включая авторов, которых уже причисляют к классике, выглядит немного наивно и архаично. Я не знаю, будут ли через 100 лет люди из новых, суперпродвинутых поколений вспоминать, кем был в нашем столетии Стивен Кинг или Клайв Баркер, но мне, почему-то кажется, что они все равно будут читать Гоголя! Или нет, давайте лучше так: я на это надеюсь оценка 10
kkk72: Удивительное дело! Очень многие произведения, которые входят в школьную программу, хоть и написаны очень хорошо, все же смотрятся своеобразными литературными памятниками давно ушедшим эпохам. А вот «Вий» Гоголя хоть сейчас включай в сборник «хоррора» и на фоне большинства произведений современных авторов эта повесть будет казаться более интересной, глубокой, в конце концов, более страшной. Помню, первый раз читал «Вия» классе в шестом и оказался под очень сильным впечатлением. С тех пор перечитывал еще раза три — и, видимо, перечитаю еще. На что хочется обратить внимание в этой повести? Во-первых, на замечательный украинский колорит, которым пронизано все произведение. Во-вторых, на чудесные, яркие образы героев — от эпизодических, вроде товарищей Брута Халявы и Горобця, до главных — самого Хомы, панночки, сотника. В-третьих, на очень удачное сочетание фольклёрных, сказочных элементов и придумок самого Гоголя. В-четвертых, мрачную, напряженную атмосферу, которой пронизано все произведение. В-пятых, совершенно фантасмагорические картины, рожденные фантазией Гоголя. Вы себе можете, например, представить церковь, в окнах которой застряла убегающая с рассветом нечисть? А самого Вия? Красивый образный язык, яркие персонажи, напряженное действие. Недаром к произведениям Гоголя, и в первую очередь к Вию, до сих пор обращаются современные авторы-фантасты. Впрочем, хвалить эту книгу можно долго, а лучше прочитать ее еще разок! оценка 10
alex2: «Вий»... Ну кто не знает этого произведения? Разве есть такие, что ни разу не раскрывали его страниц? Есть? Неужели есть?! Да что же вы?! Это — прочесть обязательно! Начинается повесть как смешная и лёгкая зарисовка из жизни в Украйне века эдак семнадцатого! Гоголь живописно и красочно изображает быт киевских семинаристов. А ну ка, не почудилась ли вам какая-то общность, схожесть, совпадение с вами, вашими собственными студенческими годами? Да, разумеется, с поправкой на все огромные перемены жизни, произошедшие с тех давних пор, но всё же... Нет? Тогда, наверное, не очень весело эти годы для вас прошли. А вот у меня есть какая-то симпатия в душе и к ритору Тиберию Горобцю, и к богослову Халяве, но особенно, конечно, к философу Хоме Бруту. Итак, вроде бы смешная лёгкая зарисовка через несколько страниц неожиданно сворачивает совсем на другую дорожку... И становится повестью которую многие считают одной из самых страшных в творчестве Гоголя. Несмотря на утверждения Гоголя о народных мифах и преданиях, якобы лёгших в основу написанной им истории, можно уверенно говорить, что она почти целиком рождена фантазией автора. Лишь немноги её черты и персонажи действительно имеют отклик в народных источниках. Что же в ней страшного? Что так выделяет её из подобных мистических произведений? На мой взгляд — удивительный контраст мрачного сюжета и ироничного отношения автора к героям, подробного описания мертвеца в церкви и волшебных, лиричных, сказочных образов, являвшихся Хоме во время дикой скачки с ведьмой на спине, но в то же время, рядом с этим — просто, точно, умело, забавно показана жизнь на хуторе и в панском доме. Ещё — вызывающий симпатию, располагающий к себе образ главного героя, который ну уж никак не достоин страшной доли. А у немалого числа людей, как и у меня, он неразрывно связан с молодым Леонидом Куравлёвым(но это уже не к Гоголю). Наверное, почти в каждом человеке есть какое-то тёмное начало, гибельная страсть, тяга к саморазрушению. Вот Хома вроде уже победил эту страсть в себе(иначе скакать бы ему до изнеможения), но нет — дьявольские силы не оставляют обиду безнаказанной. И в самый кульминационный момент повести хочется присоединиться к беззвучному крику внутреннего голоса Хомы: «Не смотри!» — да где там, искушение всё же берёт в нём верх и приводит... Да что это я? Прочтите сами. В первый ли раз, или в сто первый. Какая разница? Гоголь всё так же великолепен! оценка 10
Nonconformist: Гоголевский «Вий» — не сколько страшная сказка, народное предание, а итог многолетнего созерцания автором быта и нравов Малороссии. Прекрасная зарисовка о грамматиках, риторах, философах и богословах в начале, словно усмешка на устах писателя. Горько усмехается Николай Васильевич и на протяжении всего повествования. Не зря из трех персонажей главную роль Гоголь отводит Хоме Бруту. Халява с его «чрезвычайно странным нравом» неисправим, Горобець — молод да зелен, а вот бурсак Хома — личность весьма выдающаяся: на все взирает с философским равнодушием, далек от веры и праведной жизни. Как прижмет нелегкая, к Богу обращается — авось выручит. За то и пострадал. Всю соль произведения нетрудно углядеть в разговоре бурсака с сотником: — Ты добрый человек, верно, известен святою жизнию своею и богоугодными делами. [...] — Я святой жизни? Бог с вами, пан! Что вы это говорите! да я, хоть оно непристойно сказать, ходил к булочнице против самого страстного четверга. — Ну... верно, уже недаром так назначено. оценка 10
Аннотация издательства: В это уникальное собрание вампирских историй вошли лучшие образцы жанра, корни которого теряются в древних мифах и легендах всех народов Земли. Вы найдете здесь все — жутких злодеев в черном, обитающих в древних замках среди призраков и летучих мышей, с отсветами ада в глазах и выступающими классическими клыками, и элегантных вампиров-аристократов в эффектно развевающихся плащах, с кроваво-красной розой в петлице фрака. Дракула, Лестат, Носферату — у представителей племени детей ночи множество имен и обличий. Но их всех объединяет одно — идут века, сменяются поколения, интерес же к этим сумеречным героям не иссякает, а со временем лишь усиливается.
Жанр: мистика, хоррор.
Мнения экспертов: antilia: Пожалуй, лучшая переводная антология 2011 года. Отто Пенцлер поставил перед собой довольно сложную задачу показать во всей полноте и разнообразии раздел литературы ужасов, посвященный вампирам. На мой взгляд, справился он просто отлично. В антологии Пенцлера вампиры — это и классические готические злодеи, и кровавые монстры, и нечто вовсе потустороннее и необъяснимое. И только поклонники творчества Стефани Майер могут остаться разочарованными, юношам бледным со взором горящим в издании места не нашлось. badger: Сборник, который может показаться интересным как читателю, только знакомящемуся с данным направлением литературы, так и преданному фанату жанра. Временной срез – более 200 лет, впечатляющий набор имен — от И. Гете и Дж. Байрона до Стивена Кинга и Клайва Баркера. Пусть большая часть произведений уже не раз переиздавалась в антологиях подобного рода – собранные под одной обложкой они прекрасно дополнят любую книжную коллекцию. Dark Andrew: Отто Пенцлер подошёл к составлению своей антологии о вампирах крайне серьёзно. И дело не только в том, какие были отобраны произведения. Буквально с первых страниц понимаешь, что это не попытка сыграть на современной моде, обожающей добрых вампирчиков. Нет, «Вампирские архивы» — настоящее исследование темы кровопийц на протяжении двух веков. Аж три предисловия — за авторством Кима Ньюмана, Нила Геймана и самого Отто Пенцлера — раскрывают перед читателем панораму вампиров в их историческом развитии. Но в том, что касается художественной части антологии, составитель не стал придерживаться принципов хронологии. Вместо этого все рассказы и повести объединены в тематические группы. В первый том вошла большая часть рассказов, созданных в XIX веке, а также немалое число тех, что были написаны в первой половине XX века. А на второй том пришлось наибольшее количество произведений классиков хоррора — от Августа Дерлета и Кларка Эштона Смита до Клайва Баркера, Роберта Блоха и Брайана Ламли. Эти книги не получится просто пролистать — читать их хочется вдумчиво, от корки до корки. Настоящее интеллектуальное пиршество! Pickman: У тех, кого при слове «вампир» передергивает, появилась отличная возможность оглянуться назад — и увидеть, как хорошо всё начиналось и как по-разному продолжалось. В большинстве произведений, собранных под этой обложкой, вампиры предстают роковыми злодеями, безжалостными социопатами или прожорливыми чудовищами. В некоторых они выведены в роли жертв — тоже не особенно почетной. И лишь в считанных рассказах вампир становится поводом, чтобы рассказать историю любви — но чаще всего любви трагичной, с самого начала обреченной на крах. Составителя антологии есть в чем упрекнуть. Среди находок, раскопанных им в старых книгах и журналах, попадаются настоящие бриллианты — но их блеск несколько теряется на фоне однообразных викторианских страшилок, построенных по отлаженной схеме. И пыльной букинистики здесь будет в избытке — покойники не требуют авторских отчислений и готовы работать за еду… пардон, за публикацию. Другой кол в жирное тело антологии — расовая непоследовательность. Иные рассказы превращаются в задачку «Найди вампира» — увы, не имеющую решения. Хотя тех, кто ищет не вампиров, а увлекательного времяпровождения, это не смутит. Живые мертвецы, зловещие гипнотизеры, демонические художники и деспотичные мамаши — не менее почтенная публика, чем Дракула (Рутвен?) и его литературное потомство. Третий кол — это чувство, которое словами можно выразить только по-французски. Многое из представленного в этих томах мы уже читали по-русски — и кое-что перечитывать не хотелось бы. Но есть и такие знакомые, каждая встреча с которыми — в радость. И потому кола номер четыре (прощального) не будет. При всех своих недостатках, «Вампирские архивы» — это шанс проследить историю одного образа от зарождения к расцвету, от расцвета — к упадку, от упадка — к ренессансу и переосмыслению. Менялись эпохи и режимы, страхи и надежды человечества — и вместе с ними менялись вампиры. И даже если им теперь не узнать самих себя — нам от них уже не отделаться…
Аннотация издательства: Это подлинная история самого Ночного из всех Ночных Дозоров. История анк-морпоркской Ночной Стражи. Вот только нашего героя зовут Сэм Ваймс, а не сами знаете как. Но про «треснул мир напополам» — это сущая правда. Ведьм не будет, но будут монахи. Вампиров не будет, но будут убийцы. И будут убитые. И будут Свобода —Равенство — Братство, а когда возникает эта троица, жди беды и, самое главное,— крови. И будет смешно. И будет грустно. Ведь это абсолютно правдивая история, которая просто обязана была где-то произойти. Да, а еще не будет... Рембрандта, а будет самый настоящий Терри Пратчетт!!!
Жанр: юмористическое фэнтези.
Мнения экспертов: Aleks_MacLeod: Британский писатель Терри Пратчетт начал создавать свой Плоский мир в 80-хх годах прошлого века. Первые книги цикла писались как чистые пародии на фэнтези, однако со временем Терри стало тесно в рамках жанра и он стал расширять границы Плоского мира. Сначала Пратчетт стал высмеивать многие элементы культуры, типичные для современного общества, а после его книги стали становиться все серьезнее и серьезнее. Именно к таким серьезным романам относится и «Ночная стража». «Ночная Стража» — в определенном плане типичный роман позднего Пратчетта. Фирменный юмор Терри никуда не делся, однако его стало гораздо меньше и юмор преимущественно «черный». Динамичный сюжет также никуда не делся, хотя в отличие от большинства романов в «Страже» одна основная сюжетная линия. Главный герой в книге один, Сэм Ваймс, хотя присутствует на страницах романа он в двух личинах. Первая — это Ваймс из будущего, прожженый ветеран, который знает практически все и обо всех, а вторая — это совсем юный Сэм, только-только вступивший в Стражу и практически ничего не знающий о жизни. Контраст между ними настолько силен, что порой старший Ваймс даже не может поверить, что когда-то был таким. Ночная стража» очень мрачный и жестокий роман. Темная атмосфера, пронизывающая его страницы, порой создает полное ощущение безысходности. Такая атмосфера существенно разнится с первыми веселыми и легкомысленными романами. Еще одним важным отличием «Стражи» является то, что это единственный роман-приквел. Только здесь можно увидеть, каким был Анк-Морпорк в прошлом и познакомиться с совсем еще молодыми героями других произведений. Однако такое построение романа делает его целиком зависящим от других книг. Неподготовленному читателю будет довольно сложно уловить разницу между двумя различными эпохами и понять все тонкости взаимоотношений между персонажами. Читать «Стражу» стоит только уже после знакомства с предыдущими романами, хотя бы с входящими в цикл про стражников. Написана книга довольно живым, но сложным языком, и у читающего ее на оригинале человека могут возникнуть большие проблемы, связанные с богатым словарем автора и куда более скромным — читателя. Тем не менее для фанатов Плоского мира книга подходит идеально. Очень атмосферная и шикарно написанная, с живыми героями и увлекательным сюжетом, «Ночная стража» совершит короткую экскурсию в прошлое Анк-Морпорка и проведет небольшой ликбез на тему бесполезности революций. Фанатам Пратчетта читать обязательно, всем остальным обязательно знакомиться с Пратчеттом. Но начать желательно с чего-нибудь другого. GrandDuchess: Необыкновенно важная книга в истории Ночной Стражи. Во время чтения становится понятно, откуда у Стражи на самом деле ноги растут, так и хочется себе сказать, точно так и никак больше они и начинали. Ну и заодно все маленькие зацепочки и неувязочки из предыдущих романов Стражи связаны и подтянуты, дырки залатаны талантливыми руками, а затем расглажены, начищены до блеска и выставленны на всеобщее умиление. И как всегда, книга полна правдой жизни. Lipka: Недавно я была на одной лекции, где творчество Пратчетта называли «hard fantasy» — твёрдая фэнтези. С одной стороны мир фэнтезийный, но сам автор смотрит на него с научно-фантастической точки зрения. Его волнует логичность, обоснованность, механизм устройства вселенной, несмотря на все магические допущения. И вот в «Ночной страже» мы видим канонический ход, характерный для нф произведений: путешествие во времени, взаимодействие героя с более ранним собой. Для читателей, любящих плоский мир и населяющих его колоритных персонажей, в частности жителей Анк-Морпорка, эта книга будет радостным открытием: мы видим юные версии героев, их предысторию. Моему девичьему сердцу особенно мил отрок Витинари, правда, взрослый аналог даже милее. В центре повествования Ваймс, который глубоких симпатий у меня не вызывает, но следить за ним интересно и с приключенческой, и с человеческой точек зрения. Ну и, конечно, не может не радовать «революционный» мотив. Революции приходят и уходят, а ничего не меняется. Ура. Читала я английскую версию, так что на отсутствие карты жаловаться не буду. Буду жаловаться на перевод названия. На обложке нарисован «Ночной дозор», а написано «Ночная стража». Может это для согласованности с названием первой книги цикла? Нет, там в оригинале guards, согласования не подразумевается. Так что остаётся только думать, что причина — опасение смешать случайно с произведением Лукьяненко. Жаль, что оригинальное и «с задумкой» название Праттчета меняют по таким причинам...но это мелочи, на самом деле. Книга-то остаётся замечательной и прямо-таки обязательной к прочтению всем, кто хоть немного заинтересовался циклом про стражу. WiNchiK: Это не история о ночной страже (вопреки названию), это не история о революции (но и она непременно произойдет), это не история о причудливых способах использования швейного грибка (да-да), и это даже не история о молодом Хэвлоке Витинари (хотя и о нем тоже). Нет, это в первую очередь история о городе и его жителях. И, конечно же, это история об истории. Все остальные лишь делают то, что должны и будь, что будет. Для создания своего захватывающего повествования Пратчетт ловко использует сподручные материалы, в данном случае — материи. В этот раз началось всё со времени, вернее, с путешествия в него. Как всем доподлинно известно, магический Университет не самое лучшее место для посещений, и уж тем более не стоило Сэму Ваймсу устраивать там погоню. Ох, не стоило.. Но что было, то было. Временные завихрения переносят его и злодея Карцера в некий отрезок прошлого, где одному нужно делать все, чтобы сделать себя самим собой, а второй остается тем, кем был. Генеральной линией проходит идея о том, что вообще-то люди придают себе и своим поступкам слишком большое значение, в то время как у Истории есть свой план и события подобно девятому валу обрушатся и неизбежно случаться независимо от чьего-либо хотения. Можно что-то делать, а можно ничего не делать, результат будет почти одним и тем же. Почти. Если совсем ничего не делать, он может оказаться в разы хуже. Роман очень хорош. Пратчетт нашел прекрасный способ рассказать о прошлом своих персонажей — кто хочет узнать, откуда взялась знаменитая фраза «себя без ножа режу»? – и одновременно с этим показать жизнь города в мельчайших деталях: политические интриги, волнения, народный заговор и начало настоящей революции со строительством мебельных и-из-непонятно-чего баррикад на улицах, формированием нового состава ночной стражи, борьбой за права гильдии белошвеек, появлением первого судмедэксперта и многого-многого другого. Некогда придумав свой Плоский мир, Терри Пратчетт с каждой книгой делает его все более и более настоящим. Каждый новый том цикла это превосходный учебник по социологии, политологии, истории, философии и еще много чему вполне себе реальному.
облако тэгов
