Конкурсы

А вот и Николай Караев aka angels_chinese:

цитата

«Внекс»:

Очень неплохая идея. Воплощение чуть не на уровне — после эдакого Озарения жизнь переменилась бы куда больше, — но это авторская позиция, в конце концов. Проблемы с пунктуацией. Написано местами неряшливо. Случайный пример: «Подняла вверх ухоженную ладонь, словно рекламируя небесам своего личного цирюльника» — тут и «подняла вверх» (попробуйте на досуге поднять руку вниз или вбок), и мусорное «своего». Кроме того, цирюльники вообще занимались маникюром? Педикюром — да. А так впечатление, что у ректора на ладони волосы растут — и прическа сделана. Риторический вопрос: откуда у дельфинов в ОПЕК (!) право вето?

«Гулькина мать»:

В этом рассказе, по сути, нет ничего, кроме немудрящей игры слов «гули-голуби» и, скажем так, юмористической постапокалиптики, но этого крайне мало. Непонятно, для кого у нас эпиграф и постпиграф. Для поколения, которое не слышало про Хрущева и не разумеет азов мифологии? Написано нормально, но даже при таком объеме это затянувшаяся шутка, не более. Риторический вопрос: в окнах «вместо стекол наклеены газеты» — на что?

«Заповедник»:

Санька, Данька, Сашка, мамка и Михалыч. Такой он, стиль поддеревенский. Как иначе-то? Да никак, это ж всякий ведает... Есть что-то унылое в такой искусственной архаике, но в целом рассказ на удивление неплох. Хотя тут и торчат уши «Пикника на обочине» (точнее, того рассказа Булычева, где Зоной была игрушечная фабрика имени Фердинанда Лассаля). Но, да, изящная концовка. Хотя и объясненная больше на словах, а не тканью текста. Увы, скучновато в конечном итоге. Риторический вопрос: плохой английский «инопланетян» — это дань беспощадной толерантности?

«Исповедник»:

Не прошло и года, как опытные ксеноэтнографы заметили, что среди туземцев нет никого старше сорока лет. Ну а сколько туземцам лет — они и вовсе не догадались спросить. И исповедников не заметили. Хотя культура донельзя открытая. Но вот поди ж ты. Написано странно — так люди не разговаривают в реале. Так правильно только научные статьи пишут, и то не всегда. Этический конфликт в финале как-то ну очень надуман. Риторический вопрос: отчего Чэн, дожив до девяноста лет, так и не набрался ума — и решает, что после исповедника помолодеет («ради вечной молодости» и все такое), хотя он не линн, а человек?

«Кукла Мебиуса»:

Пафос, перемешанный с псевдотеологией. Начало выносит мозг. Значит, лента Мёбиуса, сплетенная из тел. При этом руки тянутся в центр круга. Чем тела переплетены-то? Ногами? Окей, дальше: у ленты Мёбиуса нет центра — в каком смысле? Что у нас руки — перпендикуляр к поверхности ленты? Тогда они тянутся то внутрь, то вовне, причем с обеих сторон. Но вообще лента Мёбиуса в проекции на плоскость — окружность, и центр у ней очень даже есть. Дикая каша образов, причем с комками. Игровая теория — это что? Теория игр или Хёйзинга? Второй курс, лекция по социологии (почему второй, кстати? где-то читают социологию на втором?) — и звонок с домашним заданием; так это универ или школа? «Что наша жизнь?» — «Игра». — «Верно. Нашей жизни присущи элементы игры, как заметил еще Пушкин», — вообще-то Модест Чайковский, автор либретто «Пиковой дамы», у Пушкина такого вроде нет (поправьте, если я ошибаюсь). Невнятные герои. Рваный стиль. Но пафос!.. Риторический вопрос: зачем?

«Напалмовый декаданс»:

Написано энергично, хотя и в набившем оскомину сетевом стиле «экшн с хиханьками». Стиль это искусственный — был, есть и останется; особенно в сочетании со спорыми научными прозрениями и незнамо как просочившимися в будущее реалиями начала XXI века — Ник Кейв, «Агата Кристи», москали и прочие кацапы. В этом смысле рассказ стилистически распадается на части: быт станции отдельно, лайопеги отдельно, украинский националист отдельно, — но целое все-таки как-то держится. Хотя, конечно, сетература as is. Риторический вопрос: жёнка, не жинка?

«Народный способ»:

Очень хорошо. Немного вяло, увы, и слишком многое растолковывается — можно ли иначе, непонятно, — и автор скорее снимает в голове фильм вроде «Нирваны» Сальватореса, но все равно очень хорошо. И параллели с нашей реальностью, и прогностика, и собственно финальный финт. Риторический вопрос: вЭбинары?..

«Не раствори в себе Кумира»:

Как-то дунуло на меня Роджером Желязны из этого текста. Бог, который ради людей перестает быть богом и все такое. Сквозная тема, в общем-то. Написано чуть похуже, но это и понятно. В целом весьма неплохо. Риторический вопрос: как читать фразу «знаешь, как для отшельника, ты подозрительно много знаешь»?

«Откровение»:

Идея, наверное, неплоха (вплоть до собственного откровения — оно почему-то христианское, наивное и так далее, а ведь была масса вариантов), но насколько же невыразительно исполнено! И название такое же. Никакое. Идея и немного текста. Риторический вопрос: можно ли выучить, как пишется слово «прийти»?

«Радуга за окном»:

Достаточно банальная история, работающая больше на эмоциях, чем на чем-то еще. И вирус какой-то шибко немутирующий. Риторический вопрос: вот этот полусон в финале — почему это откровение?

«Санкторий»:

Бессмысленная война, святая земля, израильские мотивы, шантаж и любовь. Все как нужно и достаточно точно. Риторических вопросов нет.

«Сердце праведника»:

Всуе потревоженный Булгаков, невозможность теодицеи, фольклорно-невнятный ангел, стилистический хаос и редкая птица при тихой погоде. Риторический вопрос: а смысл?

«Серые, в черную рябь»:

Отрывок, Нонна, Женя, нечто и крылья. Риторический вопрос: кто эти люди, что здесь происходит?

«Читарик»:

Серые наноджинны, азимовский робот и постапокалиптика. Мне было скучно, если честно: сплошь описания (и это понятно, мир типа сложный, надо же как-то донести до читатля, что тут вообще деется), перемежаемые описаниями природы, совсем уже скулосводящими, потом немного действия и зэ энд. Риторический вопрос: мессидж истории?

Сергей Легеза тоже пришел к вам с отзывами. А ко мне — с оценками

Ну и как же мы без Властелина Зла aka Roland23. Встречайте:

цитата Roland23

Внекс

Отзыв из темы:

Во-первых, автор хорош в оригинальности идеи и актуальности сюжета. Вон даже и про мобильное рабство вспомнил. Во-вторых, написано так ровно, что не подкопаешься, да и не хочется подкапываться, честное слово.

Сам рассказ прямо навевает что-то Стругацкое, понедельниковое. Особенно понравилось то, как с ног на голову перевёрнуто отношение науки к магии и наоборот. Какая-то ностальгическая нотка к тому времени, когда ты ещё поспевал за всеми технологиями, а не удивлённо взираешь на то, что подростки делают с помощью обычного телефона и каких-то неведомых сервисов. Только как-бы и наоборот. Я думаю, рассказ о том моменте в жизни каждого человека, когда он понимает, что начинает отставать. И должен найти в жизни какие-то точки опоры, за которые теперь можно зацепиться, чтобы не отстать окончательно. Для главного героя это – работа, информатика, Котэ, Килобайт, и, конечно, дочь (жаль, что её в рассказе не было).

В целом – очень хорошая работа, понравилась. Не удивлюсь, если выйдет и в финал.

Теперь, оглядываясь назад, понимаю, чего рассказу не хватает. Сюжета. Призрачный размытый след от удручённого настроения остался, про животных что-то, а всё остальное, что являлось авторскими попытками написать сюжет – исчезло. Потому что сюжета там и нет никакого, просто программисту никто не пишет)

Гулькина мать

Зомби номер раз. Рассказ можно разделить на две части – до гранатомёта и после. И если до гранатомёта были слабые намёки передать какую-то социалочку про бабушку в постапокалиптическом мире, то гранатомёт свёл всё на нет. Это просто грамотный, умело сделанный стёб, никакой серьёзности. Красные крошки в финале лишь добавляют громкости. А всё это из-за того, что мародёр прямо-таки шаблончик с ножками. Почему бы не сделать его серьёзным, добрым, рассудительным и положительным? Зачем тут никому не нужное «возмездие»?

Написано красиво, читал залпом.

Заповедник

Рассказ про детишек и непонятный мир. Именно к непоняткам у меня главные претензии, потому что со стилистикой тут дело обстоит гораздо лучше. Где действие происходит, и в чём вообще смысл этого шьямаланского нечто – не понятно. Может, их оградили от… АЛКОГОЛЯ?! Но наверное всё-таки нет. Все местные обычаи и деревенские уклады выглядят очень лубочно, как на иллюстрациях из учебника «русские русичи изо всех сил гармонируют с природой». Девочка получилась живая, на пару с мальчиком даже почти принесла в рассказ интриги… а нет, показалось. Никакой интриги, никаких сложновывертов. Он твой мальчик, ты его девочка. Он тебя таки убьёт, но – в самом финале и после пивка.

Рассказ неплох, но в финал его на своих плечах затащила та самая девочка.

Исповедник

Итак, нф про контакт. Интересный? Пожалуй, что даже и да. Есть загадка, есть поиски ответа, есть тайна, есть предположение – и громкий пшик в финале. Автор развешал кучу ружей и поставил множество капканов, но вот зарядить патроны он забыл, и дичь выпустить тоже. Бессмертие-молодсть-все дела? Ну что, ок, прикольно. А мы вот бильярд изобрели и безалкогольное пиво. Мы же по этому поводу не кричим?

Слишком тихая и слабая реакция персонажей на, возможно, величайшее открытие в человеческой истории? Или Исповедника таки нет? Или это огромный компьютер? Или создатель, а вокруг – Эдем?

Да какая разница, я мудрый старик, завтра лучше пойду умру где-нибудь поближе к бильярду.

Жаль, что в рассказе «Исповедник» нам не показали ни одного исповедника. Очень жаль.

Кукла Мёбиуса

Пришлось опять открывать ворд, чтобы вспомнить, о чём этот рассказ. А, ну да, конечно. Дьявол играет с Богом. А главный герой – это Хабенский, в очередной раз пропивающий свой глобус. Бессмысленность происходящего подпитывается только дявольской девкой, которая подмигивает в камеру и говорит «всё фигня и всё не по-настоящему». Если сначала ещё ищешь ответы, то после появления дьяволицы в квартире просто пожимаешь плечами и ждёшь, когда уже тебе скажут, чего здесь происходит. Что-что говорите? Ах вот оно что. Ах вот она как. Ах вот какие тут у вас сатанисты. И куда вы теперь? А-а, понятно. То есть, ничего так и не произойдёт, и главный герой просто превратился из унылого преподавателя в унылого бога?

Лучше бы он снял футболку и превратился в волка. Всё не так уныло.

Напалмовый декаданс

Во-первых, Агата Кристи? Пикник? Серьёзно? Нет, я ничего против не имею, но представить, как в невесомости куча инопланетян дёргаются под «облака в небе спрятались звёзды пьяные смотрят вниз» ну никак не могу.

Это у нас юмор (или, как принято говорить, его попытки). Было ли мне смешно? Пару раз – да, но уж очень мало шуток на квадратный сантиметр текста. Декаданистый декаданс, все уроды, и сексом я занимаюсь с очень нехорошим человеком. А тут ещё злобные инопланетяне и придурки-соседи. Надо было тогда что ли ещё сильнее гайки затянуть, нырять в сюр и стёб – так уж с головой! Космическое общежитие, баба Фрося сушит колготы на трубе подачи топлива, а главный герой забивает козла с инопланетным козлом. А так – ни серьёзно, ни по шутке. Разбирайтесь сами, как относиться к этому рассказу.

Народный способ

Сочно, круто. Запутали, провели, удивили. Как по мне, маловато экшендиалогов, но в целом – очень достойно и свежо. И главное – не создаётся ощущения хитровывернутости автора, видно лишь произведение, а оно очень даже.

Не раствори в себе кумира

Отзыв из темы:

Почти классный рассказ. Жаль, что почти. Во-первых, название до сих пор вызывает у меня смесь скуки и отвращения. Какой-то наигранный псевдокаламбур, чтоли. Во-вторых, уж слишком долго автор запрягает, выливая множество ненужной информации прямо на читателя. Мне всегда в таких случаях кажется, что автор форсит, и больше читать уже не хочется. а вот с момента на острове и старичка-прислужника всё понеслось гораздо бодрее. Появился какой-то надлом, надрыв, ощущение, что всё бренно, и в конце всем будет больно. Понравились отношения кумира и обряков (и вообще аутентично, люблю это слово). Рабыня эта о муже горюющая, кстати, не впечатлила. Не совсем даже понял, зачем она здесь. Чтобы подчеркнуть трагизм ситуации? Все не только плохо, от героя ещё и баба ушла, так и не дав ни разу.

Финал всё это дело сглаживает. Напомнило греческие трагедии (на это и рассчитывалось, может).

Почти классный рассказ. Почти.

После прочтения могу добавить, что неровности рассказа почти сгладились в памяти. Время идёт тексту на пользу. Но – стёрся и совершенно плоские персонажи (все, кроме главного героя и деда). Особенно стёрся злой-презлой злодей. Ибо неинтересно.

Откровение

Ещё один рассказ, по названию которого ничего не вспоминается. Открыл – вспомнил. Тут у нас обманка с фальшивым сыром в конце. Заявка, наживка – ну просто вкусняшка. Мальчик чувствует откровение, оно рвёт его изнутри, его уводят, по пути нам рассказывают что да как, а потом… А что потом? Потом у нас то ли метафора, то ли мораль, то ли анекдот – что точно это я не понял, но точно не сюжет. Все герои оказались ненужными декорациями, хоть и достоверными. Автор хотел просто финальную сцену написать, чтоб пробрало. Ну не знаю. Что-то среднее между зачётом и пересдачей.

Радуга за окном

Берём девочку. Делаем её непоседливой, живой и вертлявой. А потом методично делаем девочке плохо, и тогда читатель НАЧНЁТ ЧУВСТВОВАТЬ!

Зачем издеваться над бедной девочкой – не понимаю. Можно было её и не трогать, а тронуть её друзей, а затем показать читателю все её переживания. Это было бы честнее и приятней, чем поднадоевшее уже «как грустно когда умирает ребёнок в этом жестоком мире». А всё почему? А потому, что надо брать с собой два противогаза!

Начиналось, кстати, гораздо лучше. Я бы на месте автора написал бы рассказ от имени мальчика, а не девочки. Того самого, который всех на стройку повёл. И не нужно было бы простыню на окно вешать. Образ, может, и красивый, но это просто Хатико на вокзале – такое оставляют намеренно, и это видно.

Санкторий

Отзыв из темы:

Интересный рассказ, если бы не одно "но". Собственно, это не фантастика, это проза про одинокую вдову. Женская такая проза, надрывная, со смятыми постелями, грязными парадными и "кто бы меня полюбил". Написано ярко и чётко, диалоги хороши, даже есть какие-то твисты в развитии сюжета, удерживающие внимание читателя, есть достоверность в поступках и поведении персонажей, есть тлен и безысходность, есть катарсис, но всё это написано такими серыми красками, что, при всех достоинствах рассказа, читать было немного скучно. Как у Филатова, в пародии на советский арт-хаус. "В том, как она курит и острит чувствуется скепсис и гастрит. В том, как он боится сантиментов, чувствуется бремя алиментов. Крупный, невозможно крупный план..." Всё в этом рассказе действительно насквозь советско-предперестроечно. Рассказу страсть как нужна капелька, самая малость иронии, лёгкая безуминка под серыми вдовьими одеяниями. Иначе после прочтения рассказа хочется сказать "ну... ну серьёзный такой рассказ, ага".

Внеконкурс, кстати, радует финалами. Люблю, когда финал хорош.

И вот что ещё: я когда-то читал серию «Дикие карты» Мартина, и там был такой малыш-динозавр. Его убили в третьей книге, и Мартину пришлось оправдываться после большого количества писем. Он сказал, что малыш-динозавр был обречён с самого начала – им надо было убить кого-то, вот и пришлось придумывать героя специально на убой в конце книги. К чему это я? Ах, ну да, с тех пор я называю динозаврами всех персонажей, которых автор вводит, когда хочет кого-нибудь убить, а на главного героя рука не поднимается. Тут у нас есть несколько таких динозавров, но самый толстый – это ухажёр главной героини, весь с ног до головы положительный, старательно дотащившийся почти до финала, чтоб затем спокойно умереть, никого особенно не травмируя.

Сердце праведника

Жаль, что всё в итоге к Булгакову свелось. У нас ещё много классных писателей, но только Булгаков становился персонажем чужих рассказов настолько часто. А до этого было просто не интересно, куда-то идут, о чём-то спорят и всем сердцем ненавидят коммунистов.

Серые в чёрную рябь

Ты снимааааешь вечеееернеее плаааатье, стоооооя лицоооом к стенеееее…

Больше всего рассказ напоминает анимационный фильм с какого-нибудь фестиваля. Прямо так и вижу его, в исполнении каких-нибудь французских художников, этот диалог снизу вверх, все эти миражи и цвета, дама с потёкшей тушью и в вечернем платье – автор видит всё образно, и визуальное наполнение довлеет у него над всем остальным. Вот главного героя как только не называл, я в итоге даже запутался. Надо было называть его Птица и всё тут. Все эти алёхины и олеги-олежки должны были остаться за кадром.

Ну и финал, конечно, такой весь прямо предсказуемо-жеманный. Действительно – как в мультфильме.

Читарик

Пожалуй, что хороший рассказ. Хотя дети уже и утомили, хотя мир прописал как-то через силу и через не могу, хотя вся интрига помещается на кончике ногтя, а рассказ скорее про то, что надо мечтать и вообще быть ребёнком – это круто, несмотря на всё это рассказ прочитался с удовольствием, а после прочтения оставил приятное впечатление.

Единственное что, когда я читаю про мальчика в постапокалиптичном мире, просящего неодушевлённый предмет рассказать ему сказку о том, что было раньше… Короче, напомнило кое-что.

Очередные отзывы.

1. Юрий Погуляй

2. zmey-uj

Прислал оценки Шамиль Идиатуллин. Но их я вам не покажу. А вот отзывы — пожалуйста.

цитата ismagil

«Внекс»

Начало обнадеживало: идея неплохая и вполне актуальная, место действия и герои без труда разгоняют читателя в сочувственный режим – но на этом хорошее кончается, начинается вялое повторение пройденного не этим автором, а кем только не, например, Лукиным и даже Лазарчуком (в «Мумии», например). Проблема в том, что автор не Лукин и не Лазарчук, а Человек, Отвечающий На Вопрос «Какой». «Вениамин почтил начальственную длань коротким протокольным поцелуем и безмятежно вышел в коридор» — это в рамочку и на стеночку палюбасу, но «звенели чеканные строки», «подняла вверх» и «до безобразия похожая на мопса» мне тоже очень понравилось.

«Гулькина мать»

Многозначительно бестолковый постап, смысл которого исчерпывается одной строчкой на последней странице. Авторское предвкушение этой строчки утомляет больше, чем смелые тезисы типа «Когда в доме нет ничего кроме крошек на скатерти и пустых комнат» (А скатерти нет? А стола под нею? А коридоров? А гранатомета?) или «Вместо стёкол наклеены газеты» (от наклеивающихся стекол я, впрочем, не отказался бы).

«Заповедник»

Скучный перепев древнего стандарта, добитый многословностью автора. «Данька от безделья откинулся на мешки и изучал чистое бирюзовое небо, украдкой посматривая на управляющую животными Саньку», «Пришлось сползти с телеги и нехотя пожать маленькую, но сильную ладошку, ожидая, как обычно, подвоха», «И лес, только-только желтеющий, едва слышно устало поскрипывал».

«Проём в дальние помещения» я выпишу на память.

«Исповедник»

Неплохой внятный рассказ с посылом, интригой и смыслом, откровенно олдскульный — такой Симак-лайт со слитой концовкой. Концовку жалко.

«Кукла Мёбиуса»

Совсем ученический текст, герои картонный, сюжет исчерпан досуха лет тридцать назад, слог кошмарный: уровень подростковой выспренности зашкаливает, как и уровень непрофессионализма автора, который упорно громоздит слова, не обращая внимания на потерю или искажение смысла. Цитировать можно почти весь текст:

«Жадные руки, алчущие власти, жаждущие спасения, как молодые ростки к солнцу они тянутся в никуда, туда, где должен находиться центр круга».

«фраза на приведение внимания студентов в тонус».

«Благо, живу поблизости, и можно срезать путь через парк, не утруждаясь ожиданием маршруток»

«Шкворчание мяса на сковороде вызывает обильное слюноотделение»

«Возвращаясь к утреннему разговору, поражаюсь, насколько девушка права относительно моего желания прервать архивирование собственной жизни»

«Встретившись с пустым взглядом одной из танцующих барышень, верю на слово»

«Я лишь душа, на краткий миг оказавшаяся вне объекта познания и осознавшая истину, как и ты»

Ну и к слову: коллеги, пожалуйста, не ремаркируйте диалог в стилистике методички для детсадовского театра, смешно это:

«- Эта девчонка — ты? – прерываю монолог.

— Скорее, ты, — усмехается, ставя сковородку передо мной.

— И к чему этот образ? – беру вилку.

— Узнаешь, если сходишь со мной кое- куда вечером, – присаживается напротив.

— Как ты это представляешь? – вдыхаю дивный аромат мяса.»

«Напалмовый декаданс»

А вот и пример того, как лихо можно сбацать этюд на заезженную полвека назад тему. Простенько, зато без нытья и фиг, форсед «Юный техник» с сиськами. Есть пара языковых блох («бреет волосы машинкой, и тогда сквозь светлый пух просвечивает кожа на макушке» — выкинуть такую машинку на фиг), ну и поклоны рокенроллу делают стыдным даже шедевр – а это не шедевр. Но работа крепкая и забавная.

«Народный способ»

Актуальный киперпанк-этюд. Суконность слога («А там, где существует запрет, неизменно возникает прослойка общества, которой хочется во что бы то ни стало этот самый запрет обойти») и декораций, а также несбалансированная структура компенсируются злободневностью текста и хорошей концовкой, тем более приятной, что небанальность уже и не ожидалась.

«Не раствори в себе Кумира»

Любопытный сюжет, скучноватая реализация, слегка корявый слог – особенно досадно нагромождение местоимений и попадание в большинство семантических ловушек:

«Это было стандартное приветствие того, что приближалось вслед за всадниками- змеевиками»

«За их спинами показались пестрые одежды. Там был смех, звон бокалов, плеск вина»

«На этом войске сходятся не только мои интересы»

«Откровение»

Отличный рассказ, интригующий, плотный и свежий. Отработка того же сюжета на местном материале обеспечила бы доппрокачку текста.

«Радуга за окном»

Типовой девачковый текст, пятое занятие литстудии при старших классах, «Сегодня проходим технику безопасности», патамушта мы все умрем. О.Генри бредет прочь, вертя в пальцах нарисованный листик и повторяя «Надевают одежду, одевают Надежду».

«Санкторий»

В целом очень правильный и очень нудный рассказ. Женская боевая фантастика, беспощадная в гуманизме. Восемь тыщ пятисотый фантэкзерсис на тему «власти скрывают, что едят наших детей».

И опять мое любимое, про ремарки:

«– Ты тут написала, что собираешься в Соколиный отряд, – во рту пересохло.

– Так и здорово бы! – заулыбалась Яэль

— Неинтересно и не получается, — Яэль капризно скуксилась.

– Так во врагов же! – обиженно заморгала Яэль.

– Да, точно, – скривилась Далит

– Вчера отправила, – потупилась дочь.»

«Сердце праведника»

«Муму» один написал, а памятник другому поставили. То есть я, напрягшись, могу, наверное, сообразить, почему оммаж Булгакову сработан в чуждой Булгакову стилистике – но, может, кто поумней с этим справится лучше. При таком-то слоге Достоевский или Соллогуб в качестве героя были бы значительно уместней. Но и они с трудом выдержали бы соседство с фразами «демисезонно экипированный в офицерское без нашивок» или «сейчас и вовсе невозможно было увидеть по причине полного их отсутствия». И автору имеет смысл помнить, что зрачок – это дырка в радужке, и говорить про его оттенок, даже «такой, будто вытирали школьную доску, да неряшливо вытерли, и остались на чёрном дереве её густые пепельные разводы», значит уводить интригу в совсем фантастические дебри.

Концовка забавная, скажем так.

«Серые, в чёрную рябь»

Городская фантазия, банальная, но отписанная уверенной рукой. Но банальная.

«Читарик»

Стандартная беззубая фантастика. Азимов измученно шепчет: «Ну хватит уже».

Юлия Зонис:

1. Вторая порция

2. Порция третья, заключительная

Юлия Зонис:

1. Первая порция

2. Вторая порция

Сергей Удалин (Нил Аду):

1. Часть вторая, условно хвалительная

2. Часть третья, мутная какая-то