Первое, что потенциальный читатель должен знать о «Карте времени», так это то, что перед ним предельно ироничный текст. Скажем больше — саркастичный. Но это в самую последнюю очередь относится к содержанию романа, а в первую — к его стилистике. Если брать сюжет, то можно сказать, что мы имеем дело с изящно придуманным плутовским романом с элементами фантастики. Сперва вам покажется, что ее тут много, потом станет ясно, что, возможно, все это и не фантастика вовсе, а ближе к концу поймете, что все же читаете фантастический роман. В любом случае сюжет тут крайне серьезный, в нем нет ни иронии, ни, тем более, сарказма. Ироничный (саркастичный) компонент в данном случае скрывается в том, как книга написана. И если читатель разглядит эту писательскую уловку, то его ждет немало чисто литературоцентричного веселья. Пусть сам автор как-то и заявил вот что: «Я пытался написать роман о любви и приключениях, которые захватят читателя. Помимо развлечения, я бы хотел заронить в душу читателям мысль о том, что воображение может сделать нашу жизнь прекраснее. Это главная мысль романа». Любовь любовью, приключения приключениями, воображение воображением — все это лишь причудливые завитушки. Важно то, как Феликс Х. Пальма берет традицию викторианской литературы и доводят ее до какого-то немыслимого предела. Наверное, это и называется деконструкцией. В общем, роман перед нами абсолютно постмодернистский, потому о сюжете, конечно, будет еще кое-что сказано, но ровно столько, чтобы ввести читателя этого текста в курс дела. Так что, без преувеличений прихотливая событийная вязь — это наименее интересная часть дела.
На дворе конец XIX века. Люди ослеплены теми перспективами, которые открывает перед ними прогресс. Его оборотная сторона пока не ясна, балом правит оптимизм. Действие происходит в Лондоне, столице величайшей на тот момент колониальной державы, городе, который многие тогда считали центром мира. В моде роман Герберта Уэллса «Машина времени», все только и знают, что его обсуждают. Так как на тот момент уже прокладываются бесконечные железные дороги, просторы морей бороздят быстроходные корабли, а в небеса устремляются дирижабли, то все только и ждут, что и время сдастся перед пытливым человеческим умом. Потому никто не удивляется, что в Лондоне открылась контора, владелец которой предлагает публики совершить путешествие в будущее. Кажется, во всей Англии есть только один человек, который не верит в возможность данного предприятия. И это сам Герберт Уэллс. Для него сюжет «Машины времени» был лишь поводом поговорить о классовой несправедливости, глупая публика же решила, что ей на полном серьезе рассказали о возможности путешествий в четвертом измерении. Но сам мистер Уэллс не является основным персонажем, он один из множества. Хотя да, в третьей части романа он выйдет на первый план.
Коль было сказано про третью часть романа, то надо сказать, что всего их три. Каждая из них представляет собой отдельную повесть, пусть и тесно связанную с остальными. В первой речь идет о молодом человеке, который хотел бы спасти свою возлюбленную от ножа Джека Потрошителя, вот только основная проблема состоит в том, что она уже погибла. И вот ему предлагают возможность отправиться в прошлое и все изменить. Во второй рассказывается о девушке, которая влюбилась в человека не из своего времени. Она воспользовалась возможностью совершить путешествие в будущее, где и повстречала отважного победителя злобных автоматов. А потом вдруг встретила его после возвращения в родном XIX веке. Третья повесть рассказывает о серии чудовищных убийств, которые были осуществлены с помощью оружия, которое на тот момент еще просто не могло быть изобретено. В силу печального стечения обстоятельств они заинтересовали Герберта Уэллса, который был вынужден начать свое расследование. В его ходе он узнал много всякого неожиданного, в том числе касающегося его самого.
На этом, пожалуй, хватит про сюжет, а то можно ненароком выболтать лишнее. А в данном случае это важно, так как в «Карте времени» достаточно лихих поворотов, знать которые заранее читателю не следует, чтобы не портить впечатление от книги.
Сам же сеттинг Феликсом Х.Пальмой проработан кропотливейшим образом: все, что ассоциируется у нас с викторианской Англией в романе будет представлено. Выше уже упоминался Джек Потрошитель, так что вы не удивитесь, что главный герой первой части, конечно же, влюбляется в Мэри Келли (и вы прекрасно знаете, что с ней должно случиться). На страницах «Карты времени» встретятся и другие реальные исторические персоны: Брэм Стокер, Генри Джеймс, Джозеф Меррик. А если и не встретятся, то будут упомянуты. Без подчеркивания жесточайшего классового неравенства тоже не обойдется. Если уж автор живописует трущобы, то это будет сделано предельно смачно. Если уж надо будет рассказать про богачей, то нам четко укажут на все их недостатки. Стоит появится какому-нибудь слуге, как мы быстро поймем, насколько ничтожна его роль в повествовании, он же — слуга. Достанется на орехи и суфражисткам. В истории, разумеется, появятся и колонии. Все это представлено вниманию глубокоуважаемого читателя несколько подчеркнуто, с этакой картинностью. Наверное, на англичан «Карта времени» должна производить такое же впечатление, какое она могла бы произвести при прочих равных на россиян, если бы действие происходило бы во времена Серебряного века. Разумеется, тогда было бы много и поэтов этого самого Серебряного века (думается, без Николая Степановича Гумилева не обошлось бы), всяких революционеров-бомбистов, заигрываний с фигурой Распутина, все дружно распивали бы водку, кто-нибудь носил бы под мышкой матрешку, кого-нибудь обязательно сослали бы на Сахалин, а где-нибудь на заднем плане Ленин тащил бы бревно. Понятно, что это был бы лубок. Так вот, при всей тщательности проработки сеттинга можно сказать, что Феликс Х. Пальма сочинил этакий викторианский лубок. И в этом нет ничего плохого. Вышло вполне себе занятно. А лубочность компенсируется в том числе и серьезным сюжетом.
Если говорить о стилистике викторианского романа, то первое, что приходит на ум, так это особый статус автора. Нет, не в обществе. Да, в самом тексте. Авторы викторианских романов почти всегда рассказывали свои истории с позиции всевидящего, практически всемогущего субъекта. Да-да, можно сказать, что с позиции Бога. Читатель был уверен, что автор в рамках текста не врет. Все, что будет прочитано, можно считать абсолютной истиной по отношению к персонажам книги. Автор все знает об их помыслах и желаниях, мотивах и порывах души. Ненадежного рассказчика тогда еще не изобрели, до постмодерна надо было еще дожить. Феликс Х. Пальма постоянно подчеркивает в своем романе этот особый статус рассказчика. Более того, порой это доходит почти на абсурда. В какой-то момент мы узнаем даже о том, что скрывается у Герберта Уэллса в штанах: «Я мало что еще могу добавить, не вторгаясь в сугубо интимные детали вроде незавидных размеров того, что составляет, по общему мнению, мужское достоинство, не стану говорить и о том, что этот самый орган у него почему-то был скошен на юго-запад». На самом деле в контексте этот пассаж очень смешной. Точно так же, как и бесконечные пассажи о том, что автор точно знает, что будет происходить дальше. И прочее в том же духе.
Мы привыкли, что в романах той эпохи было множество различных авторских отступлений, в «Карте времени» их предостаточно. Некоторые, правда, поражают своей бессмысленностью в контексте романа. Вот, например, зачем нужна целая глава о том, на чем разбогатели Сидни Уинслоу и Уильям Харрингтон (есть в книжке такие вот крайне второстепенные персонажи)? То есть она очень забавная. К тому же пародирует весь этот жанр неовикторианского романа (это когда современные авторы пишут как бы под Диккенса, но при этом выпячивают то, что в настоящих викторианских романах скрывалось). Но для сюжета от нее нет толку, хотя весь роман, не смотря на все стилистические забавы, предельно сюжетен. По сути это единственная лишняя глава во всей книге, так что ее можно легко простить автору. Спойлер: означенная выше парочка разбогатела на продаже туалетной бумаги. И да, такое впечатление, что перед ее написанием Феликс Х. Пальма прочитал несколько томов полного собрания Пелама Гренвилла Вудхауза, пусть данный автор все-таки не относится к традиции викторианской прозы.
Герои викторианских романов очень любили посылать друг другу длинные письма, из которых читатель узнавал много важной сюжетной информации. Феликс Х. Пальма не мог не использовать данный прием. Львиная доля сюжета второй части строится именно на необычной переписке двух персонажей, а точнее трех, но за подробностями обращайтесь непосредственно к «Карте времени», а в третьей есть абсолютно замечательное письмо, которое можно было бы назвать конспектом неслучившегося второго романа про Герберта Уэллса. На самом деле второй (а также третий) роман случился, но он совсем про другое. Так вот, это письмо представляет собой такую мощную историю, что она затыкает за пояс все истории, напечатанные под обложкой «Карты времени», было бы, конечно, интересно прочитать полноценное ее изложение. Как бы там ни было, синопсис остался на уровне синопсиса, а письмо стало этаким романом в романе.
Все эти стилистические упражнения вместе с витиеватым сюжетом так и остались бы безделицей, если бы автор не укомплектовал бы их всевозможными отсылками на современность, точнее — на современную массовую культуру. Безусловно, и в этом случае кто-нибудь может сказать, что от этого «Карта времени» не перестала быть безделицей. Но, право слово, так безделица стала еще любопытней.
Вряд ли в викторианском романе, стилизацией под который является «Карта времени», могли бы оказаться эпиграфы из Альберта Эйнштейна, Элиаса Канетти и Джека Керуака. А в «Карте времени» они есть. И это как бы намекает.
А намекает это, например, на то, что будут вам в викторианском романе отсылки к «Терминатору» и рассуждения про параллельные миры. Ни того, ни другого от писателя той эпохи ждать не следовало бы, так Феликс Х. Пальма и не из той эпохи. Потому не удивляйтесь, что в какой-то момент Герберт Уэллс осознает себя персонажем чей-то книги. И все это изложено именно что в викторианском стиле.
Феликс Х. Пальма отважно раздвигает рамки викторианского романа (но затея эта в случае избранного жанра далеко не новая), проводит дотошную ревизию темпоральной фантастики (опять же, до него такие штуки уже проделывались), а новаторство заключается в том, что все это происходит в рамках одного текста. В общем, вышло недурно, но с некоторыми оговорками.
Во-первых, непредсказуемость сюжета иллюзорна. Да, Феликс Х. Пальма пишет бойко, с выдумкой, придумал он все очень даже интересно, тем не менее, опытный читатель достаточно быстро наловчится успешно догадываться о том, что ждет его дальше. Да, тут вам не классический детектив, читатель которого обязательно должен быть одурачен, но все же хотелось бы больше неожиданностей.
Во-вторых, хотя роман вполне себе населен (но, к счастью, не перенаселен), персонажам не хватает выпуклости и живописи. Нет, читатель, конечно, встретит несколько колоритных героев (в том числе и самого Герберта Уэллса), но для такого толстого романа да еще исполненного в такой развеселой манере маловато будет. Для Феликса Х. Пальмы большинство персонажей выступает в роли болванчиков, которых он переставляет из главы в главу ради некоторого эффекта, что не делает этих болванчиков интересней. Хотя в контексте всех этих путешествий во времени, возможно, именно такое впечатление и хотел создать автор. В конце концов, в детерминированной Вселенной всем мы, увы, безвольные болванчики.
Тем не менее, в плане персонажей Феликс Х. Пальма проигрывает другим авторам, которые играют на том же поле. Вот, например, цикл «Монстролог» Рика Янси, ведь в нем так же обыгрывается вся эта европейская литература конца XIX — начала XX века, и даже есть свой Джек Потрошитель. Да, это подростковое чтение, да, у Янси не такая изощренная манера изложения, да, сюжеты у него развиваются медленней и не так причудливо. Но «Монстролог» при сравнении с «Картой времени» явно выиграет. И все это почему? Да потому что в нем читатель найдет персонажей гораздо живей и интересней.
Не смотря на то, что, как говорилось выше, у «Карты времени» есть два продолжения, сам роман выглядит вполне законченным. Причем Феликс Х. Пальма завершает свою книгу так, что продолжения и не требуется. Право слово, если во второй книге нас ждут все те же игрища, то будет скучновато. Тут читателю остается уповать только на то, что автор припас для него достаточное количество лихих сюрпризов. Но так ли это, можно узнать только ознакомившись с продолжением. Благо, на русском трилогия вышла полностью.
Русское издание «Карты времени» можно только похвалить. Оно было осуществлено в 2012 году издательством «Corpus». Роскошная обложка, цветной обрез страниц, верстка с претенциозной буквицей. Такую книгу нестыдно подарить, ее очень даже приятно читать. Прибавьте к этому отличный перевод, это не смотря на то, что переводчиков было трое (Е. Матерновская, И. Новосадская, Н. Богомолова). Вот только — а как же без недочетов? — редактору надо было быть внимательней. И дело не только в том, что в тексте встречаются фразы из раздела «Не очень», а в том, например, что одну и ту же собаку в одной части зовут Вечность, а в другой — Этерна. Дорогие переводчики, вам стоило бы по таким мелочам все-таки договориться.
Как известно, в советские времена далеко не все произведения зарубежных фантастов (даже тех, кого в СССР активно печатали) добирались до нашего читателя. И причиной этого была не только цензура. Редакторы не пропускали еще и средненькие проходные вещи, советский читатель получал только самое лучшее. А потом случились девяностые, на головы граждан самой читающей страны обрушился вал переводной литературы, издавалось все, что только можно было издать. Вот тут-то и выяснилось, что все эти замечательные авторы создавали не только шедевры, но и настрочили несметное количество всякого вторичного проходняка. Увы, это касалось практически всех, в том числе и одного из самых чудесных американских писателей XX века, Рэя Брэдбери. Когда на русском языке стали выходить его авторские сборники, оказалось, что в каждом из них можно обнаружить несколько выдающихся рассказов, множество «не то, чтоб очень» и немножко откровенно неудачных. Заодно выяснилось, что писал он не только фантастику, но это как раз было интересным открытием. «Полуночный танец дракона» лишний раз все это доказывает, пусть почти все рассказы из него в СССР просто не могли быть опубликованы, так как сам сборник на английском вышел только в 2002-ом (автору на тот момент исполнилось уже восемьдесят два года).
В «Полуночном танце дракона» гораздо меньше фантастики, чем хотелось бы. Всего в сборнике двадцать пять рассказов (плюс послесловие). Из них к жанру, с которым всегда ассоциируется Рэй Брэдбери относится всего шесть (некоторые с небольшой натяжкой): «Quid pro quo», «Животные», «Прощальное турне Лорела и Гарди на планету Альфа Центавра», «Смешение времен», «Аккумулятор Скотта Фицджеральда/Толстого/Ахава», «Диана де Форе». Даже заглавный рассказ вовсе не фантастический, не смотря на фигурирующего в его названии дракона. Многие темы рассказов будут знакомы постоянному читателю Брэдбери: тут и идея воображаемого спасения любимых писателей от печального заката (для этого автор активно использует машину времени), заглянем мы и в Гринтаун, снова повстречаем Лорела и Гарди, будет много про причудливые игры памяти и спасительную силу воображения. Но найдется и кое-что, что может удивить даже постоянного читателя. В сборнике есть два рассказа («Мандарин», «Мой сын Макс») про гомосексуалистов (согласитесь, более чем редкие гости в рассказах Брэдбери), причем в обоих изображены они с большим сочувствием, есть в их образах неизбывная горечь. Вообще, в «Полуночном танце дракона» много горького и печального, но в то же время и светлого (иначе Брэдбери не был бы Брэдбери). На страницах сборника вы обнаружите много стариков, будет много про сложности семейной жизни, про трудности любовных отношений, порой Брэдбери выступает в качестве тонкого психолога, который не боится говорить неприятные вещи. Хотя говорит он их в такой манере, что это делает соответствующие рассказы вполне себе терапевтическими.
По-настоящему удачных, ударных, шедевральных, сильных, западающих в память, не отпускающих после прочтения рассказов в сборнике всего два — «Полуночный танец дракона» и «Сверчок». Первый очень смешной, просто гомерически. При показе фильма случайно перепутали бобины, думали, что случится провал, но публика пришла в восторг. Так на короткое время в Голливуде зажглись новые звезды, правда, триумф был короток. Рассказ этот вызывает в памяти шедевры О.Генри, он столь же легок, отчаян и слегка ядовит. Наши издатели вынесли его название на обложку, хотя сборник на самом деле называется совсем по-другому, и были абсолютно правы, если уж представлять книгу, то с козырей. С другой стороны оригинальное название «One More for the Road» («На посошок», «Пора в путь-дорогу», «На дорожку») выглядит в свете возраста автора гораздо символичней. Но символизмом, как видите, решили пренебречь. А вот «Сверчка» сложно назвать веселом, хотя и в этом рассказе найдется, над чем посмеяться. Супруги обнаруживают, что в их доме ФБР поставили «жучок». И их жизнь стремительно изменилась. Правда, как это ни странно, к лучшему. Рассказ-парадокс, финал которого все ловко переворачивает с ног на голову. Отличная история, которая удачно стоит в самом конце, после нее от сборника неминуемо останется хорошее впечатление, хотя многие рассказы могут и показаться слабыми.
Дело не в том, что в сборнике с избытком вторичных текстов (для кого-то вторичных, а для кого-то и оригинальных, в данном случае все зависит от начитанности, потому это нельзя назвать ни плюсом, ни минусом), а в том, что Брэдбери предлагает слишком много рассказов-эскизов. Это такие легкие зарисовочки, запечатленные мгновения времени, какие-то меткие наблюдения. Да, выполнены они отлично. Но не несут в себе того заряда, который мы обнаруживаем в лучших его вещах. Наверное, многие из этих рассказов могли бы стать семенами, из которых автор мог бы вырастить что-то большее. Но не стал. Вот ему в голову пришла хорошая метафора. Он и написал рассказ. Только в этом рассказе нет ничего, кроме этой самой метафоры.
Если уж были названы два лучших, то надо бы назвать и два худших. Это «Осенний день» (про столкновение старческого и детского мировоззрения) и «С улыбкой шириною в лето» (про хороший день одного мальчишки). Про эти вещи и сказать-то нечего, после прочтения хочется лишь пожать плечами.
Человек, для которого творчество Рэя Брэдбери в новинку, найдет в этом сборнике много примечательного, думается, после его прочтения захочет продолжить знакомство с автором. Человек, который хорошо знаком с творчеством Рэя Брэдбери, вряд ли останется прямо-таки разочарованным, он точно сможет найти под обложкой «Полуночного танца дракона» кое-что для себя интересное. А вот человеку, которого образы и метафоры Рэя Брэдбери раздражают (есть и такие люди), за эту книжку точно браться не стоит. Но последнее, думается, очевидно.
И еще одно. В тексте данной рецензии я использовал названия рассказов по изданию 2014 года, переводы для которого сделала Марина Воронежская. Возможно, вы читали этот сборник в другом издании, и тогда некоторые названия будут не совпадать.
Можно сказать, что звук убил Голливуд. (Туда ему и дорога, скажут некоторые.) Правда, так можно сказать только про Голливуд первой четверти XX века, когда приход звукового кино уничтожил индустрию кино немого. Но все равно метафора выходит очень хорошая, и Чак Паланик не смог отказать себе в удовольствии буквализировать ее в своем самом свежем романе – «Рождении звука». Он действительно взял и убил современный Голливуд с помощью хорошего такого крика. (Туда ему и дорога, скажут некоторые.) Разумеется, по всем правилам жизни тут же родился Голливуд новый, что лишний раз подчеркивает «реалистичность» фантазий Паланика. Этому посвящена вторая (из трех) частей «Рождения звука», и она самая лучшая, самая драйвовая и самая паланиковская, именно она похожа на его старые хиты – от «Бойцовского клуба» до «Колыбельной». С первой и третьей частями все не так хорошо.
Кстати, на языке оригинала рассматриваемый роман называется «The Invention of Sound», что переводить надо все-таки не как «Рождение звука», а как «Изобретение звука». Но переводчик решил так, как решил, пусть название «Изобретение звука» и помногослойней будет.
В какой-то момент Чак Паланик почти всех разочаровал. После первых по-настоящему убойных романов (и это, конечно, не только «Бойцовский клуб», но еще и «Невидимки», «Уцелевший», «Удушье» и «Колыбельная») он как-то стремительно сдулся. Шокирующие приемчики больше не шокировали, куда-то делась фирменная ярость, былая бескомпромиссность улетучилась. Вдруг оказалось, что Чак Паланик может быть искренним в своей сентиментальности и уставшим от бесконечных попыток еще раз ткнуть общество в его недостатки. Уходя во всякие стилистические эксперименты (сами по себе хотя бы любопытные), он стремительно терял поклонников, хотя да, они не переставали любить его ранние романы, если уж полюбил их, то разлюбить невозможно. В таких ситуациях говорят, что автор исписался. Возможно, это применимо и к Паланику. Можно рассуждать о том, что так на него повлияли смерть отца, вынужденный выход из шкафа, в конце концов, проблемы с агентом, который подворовывал его гонорары. А можно посмотреть и под вот таким углом: просто старые фокусы всем приелись, а придумать новые смелости не хватило. Но все равно постоянные читатели не устают давать Паланику новый шанс. И, пожалуй, из всех его книг, написанных в десятые, «Рождение звука» этого шанса заслуживает более всего.
Главных героев у нас двое. Во-первых, страдающая провалами в памяти Митци. Она плотно сидит на таблетках, практикует, мягко скажем, деструктивный секс и создает уникальные звуковые эффекты для кинофильмов. В общем, типичная героиня Паланика. С кучей скелетов в шкафу. Во-вторых, много лет назад потерявший дочь Фостер. Он до сих пор не может справиться со своей потерей: ходит в группу поддержки, разыскивает по Интернету педофилов и мечтает их уничтожить. В общем, типичный герой Паланика. С кучей скелетов в шкафу. Эти двое авторской волей связаны, рано или поздно притянутся друг к другу, по дороге узнав много такого, чего предпочли бы не знать. По ходу истории и читатель узнает много такого, чего предпочел бы не знать. Хотя это, конечно, вранье: в отличие от персонажей книги, читатель как раз-таки хочет все это узнать. Иначе к чему ему открывать очередной роман Паланика.
Да, все это очень напоминает именно что раннего Паланика. Думается, приди ему в голову этот сюжет в начале нулевых, мы получили бы настоящую литературную бомбу, от которой у многих много чего порвало бы. В наличие не только изломанные герои, но и головокружительный сюжет. Постоянно что-то выясняется, на каждой странице вас может ждать поворот если не на сто восемьдесят градусов, так хотя бы на градусов девяносто. Никуда не делся емкий лаконичный язык, хотя в этот раз Паланик решил обойтись без перечислений и повторов, которые стали его визитной карточкой еще в первых романах. Прибавьте к этому еще и прихотливый монтаж повествования. Точка зрения пусть и в третьем лице постоянно скачет: то глазами Митци, то глазами Фостера, то глазами Митци, то глазами Фостера, а порой еще и вклинивается достаточно бесполезный третий рассказчик. Они все ненадежные. К счастью, Паланика не покинула чувство меры, он практически не использует первое лицо, а то читатель точно поплыл бы. Высок сатирический элемент: привычно громят капитализм, а особое внимание уделено Голливуду. Некоторые сюжетные элементы балансируют на стыке реализма и фантастики, когда бредовые порождения сознания персонажей уже и не отличишь от реальности. Хотя один стопроцентно фантастический элемент есть – тот самый крик, с помощью которого Паланик взял и убил Голливуд.
Да, все это очень напоминает именно что раннего Паланика. Но кое-что все равно пошло не так.
Первая часть вышла слишком уж путанной. Причем неоправданно. Понятно, что она нужна, чтобы представить главных героев, а в таком случае без флэшбеков сложно обойтись. Но, во-первых, экспозиция слишком длинная для романа в двести пятьдесят страниц (занимает первую сотню), во-вторых, местами автор из-за все тех же флэшбеков как будто зависает, что идет во вред темпу повествования. А, во-вторых, третья часть больше напоминает синопсис к третьей части, чем полноценный текст. Паланика губит торопливость, такое впечатление, что история ему наскучила, и он хочет как можно скорей с ней разделаться. А теперь повторимся: вторая часть вышла выше всяких похвал – это как раз тот Паланик, которого все полюбили. По сути вторая часть могла бы быть самостоятельной повестью. В ней есть вставной рассказ про мальчика с аллергией, так вот – это прямо концентрированный Паланик, без сантиментов, предельно жесткий и говорящий о мире то, что мы не хотим о нем знать. Да, люди гибнут по глупости своих близких. И порой из-за продолжающейся глупости эти смерти становятся только тяжелей.
Так что, вы уже, наверное, поняли: «Рождение звука» будет интересно, прежде всего, верным поклонникам автора. Возможно, очевидные минусы текста они смогут преодолеть, чтобы поймать от него то ощущение, которое все еще живет в них после прочтения ранних вещей. Хотя думается, самым правильным будет прочитать исключительно вторую часть. Она – отличная!
В начале, как водится, несколько важных предуведомлений.
Во-первых, я тот самый уникальный человек, который не читал «Песнь Льда и Пламени» Джорджа Р. Р. Мартина. По одной простой причине: цикл не дописан. Да, можете говорить мне сколько угодно о том, что это вершина современного фэнтези, величайший жанровый шедевр, но все это не отменяет того, что автор до сих пор не удосужился написать последние два романа. А еще я тот самый уникальный человек, который не смотрел «Игру престолов». По одной простой причине: люблю перед просмотром экранизации сперва ознакомиться с текстом-первоисточником, а в данном случае... В общем, смотри выше. Конечно, я в курсе, что Джон Сноу убил Дейнерис, а если я вижу, что на свадьбе кого-то убивают, то понимаю, что это, наверное, отсылка к легендарной «Красной свадьбе» (но, возможно, и к «Убить Билла»), и знаю значение фразы «А зачем еще я проделал этот путь?»; чтобы все это пропустить, надо было сидеть в бункере все нулевые. А когда в прошлом году стартовал сериал-приквел «Дом Дракона», я решил, что это хороший шанс все-таки приобщиться к миру Вестероса. В этом отношении я, пожалуй, оказался в положении идеального зрителя. У меня не было никаких предсуждений и ожиданий, я просто не мог сравнивать «Дом Дракона» с «Игрой престолов», мимо меня прошли всякие спойлеры по предыстории, которые заранее знали фанаты цикла. Я просто посмотрел первый сезон. В целом мне очень даже понравилось, хотя не обошлось в сериале, как по мне, и без глупостей. Не знаю, насколько изложенные обстоятельства сделали меня объективней в оценке, чем искушенного зрителя, возможно, нижеследующий текст это прояснит.
Во-вторых, так как все, кому надо, уже посмотрели сезон, можно не бояться спойлеров. А это в свою очередь позволит лучше рассказать о просмотренном.
В-третьих, неминуемо сравнение «Дома Дракона» с «Властелином Колец: Кольцами Власти». Да, сериалы эти про разные фэнтези-вселенные, созданные на основе очень непохожих эстетических принципов. Но вышли они стык в стык, можно было смотреть их параллельно. Сравнение случилось само собой, без специального моего целепологания. В конце концов, согласитесь, что, наверное, впервые в истории сериалов одновременно вышли две настолько знаковые работы в одном жанре.
На этом предуведомления закончились.
Итак, расклад такой. Уже около ста лет континентом Вестерос правит семья Таргариенов. Таргариены бежали из родной Валирии, когда на нее обрушилось чудовищное стихийное бедствие. Оказавшись в чужом краю, они не растерялись и всех завоевали. Все просто: у них есть драконы, они могут себе это позволить. Чтобы предотвратить династический кризис король Джейхерис I, у которого погибли старшие сыновья, созывает Совет, чтобы определить наследника трона. В результате Совет останавливает свой выбор на внуке Джейхериса Визерисе, отклонив кандидатуру принцессы Рейнис (старшей кузины Джейхериса). Как нам постоянно говорят, только из-за того, что Совет не хотел видеть на Железном троне женщину. И все было бы хорошо, вот только у нового короля все никак не родится сын. Поэтому в какой-то момент Визерис I объявляет наследницей свою дочь, принцессу Рейниру. Она еще мала и не до конца понимает всей ответственности, которая теперь в любой момент может лечь на ее плечи. Но при этом Визерису после смерти жены ничего не помешало взять в жены молодую Алисенту, дочь его десницы. Алисента оказывается очень даже фертильной, в результате у Визериса рождается двое сыновей и дочь. Наличие наследника мужского пола ставит под сомнение первоначальный выбор короля, но тот не собирается от него отступаться. Всем сразу должно быть ясно, дело явно кончится плохо: стоит королю умереть, так сразу же начнется гражданская война. Визерис умирает в восьмом эпизоде, и все катится к этой самой войне, пусть ее еще официально и не начали. Первый сезон «Дома Дракона» является лишь прологом к более масштабной истории. Если все сложится удачно, то года через два мы узнаем, что там случилось дальше (наверняка, убьют много хороших — и не очень — людей).
«Дом Дракона», не смотря на свою принадлежность к эпическому фэнтези, все-таки относится, прежде всего, к семейным сагам. Длинных историй про аристократические семьи, в которых все на самом деле плохо, сочинили столь много, что всех и не перечислишь. Это давняя традиция, авторам «Дома Дракона» было чем вдохновляться. А то, что Таргариены — та еще загнивающая семья, не оспоришь: ни лицо куча проблем, еще и инцестом злоупотребляют. Если рассматривать данный сериал с этой точки зрения, то все прекрасно. Идут годы, рождаются все новые дети, у многих большие претензии к родственникам, давние обиды никуда не деваются, только лишь сильней становятся. А еще у Таргариенов есть драконы. Медичи и Тюдоры не могли таким похвастать.
Семейные портреты в интерьере всегда предполагают сильные актерские работы. Давайте взглянем на то, что в этом отношении нам предлагает «Дома Дракона».
Когда мы говорим об актерских работах в этом сериале, всякий посмотревший сразу же должен вспомнить выдающийся выход Пэдди Консидайна в роли короля Визериса. Будем надеяться, что на грядущей «Эмми» его обязательно отметят, так как Визерис, как уже говорилось, отошел в мир иной в восьмом эпизоде, так что, если награждать, то сейчас. Но даже если награды не случится, народ вряд ли забудет поразительную работу Пэдди Консидайна во все том же восьмом эпизоде. Имеется в виду та сцена, когда практически полуразложившийся Визерис приходит в тронный зал, чтобы защитить свою дочь и показать всем, кто тут пока еще король. Да, эта проходка поражает воображение, но есть что-то нечестное в том, что в некотором смысле она затмевает все остальное, что сделал актер в этом сериале. Пэдди Консидайн воплотил на экране персонажа шекспировского масштаба. Вечно сомневающийся стареющий мужчина, совершающий ошибки за ошибками, старающейся оставаться человечным там, где примат власти должен был бы его обезличить, в чем-то очень слабый, а в чем-то очень сильный, способный дать взбучку полубезумному братцу, но при этом пасующий перед женой. Авторы постоянно подчеркивают его слабость по сравнению с собственной дочерью (на символическом уровне это хорошо показано в третьем эпизоде, когда на королевской охоте он не в состоянии решительно убить оленя, а вот его дочь запросто приволакивает в лагерь убитого вепря, и абсолютно неважно, каким путем она его добыла), но именно к нему, уже лежащему на смертном одре, она приходит просить помощи. Собственно, на этом контрасте и держится вся сцена в тронном зале в восьмом эпизоде. Да, возможно, Визерис — плохой король, дров он наломал изрядно. Но благодаря таланту Пэдди Консидайна мы видим живого персонажа, который, не смотря ни на что, вызывает у нас сочувствие. Можно смело сказать, что именно благодаря этому актеру сериал, вообще, взлетел. Замените Пэдди Консидайна на кого-нибудь менее талантливого, и вся сюжетная конструкция загремела бы в бездну. Посмотрим, как будут дальше справляться без него.
Вторым по яркости актером в «Доме Дракона» можно назвать Мэтта Смита. Не смотря на все его усилия что-то сделать со своим амплуа после ухода из «Доктора Кто», для многих он так и остался Одиннадцатым Доктором. Есть мнение, что именно образ принца Деймона, брата короля Визериса, позволит ему полностью оторваться от роли Доктора. В любом случае, смотреть на его безумства на экране очень интересно. С одной стороны, он ведет себя совершенно безбашенно, дерзко и жестоко. С другой, — не смотря ни на что, интересы семьи остаются для него на первом месте. Если уж кто и будет тут по-настоящему защищать трон и наследницу короля, то именно он. Без всяких колебаний и сантиментов. В некотором смысле именно это (а еще природная харизма) и позволяет зрителям прощать его персонажу порой по-настоящему злые поступки (например, убийство первой жены). Но при всей убедительности игры Мэтта Смита все равно в его поведении порой мерещится все тот же Одиннадцатый Доктор. Например, в седьмом эпизоде есть весьма шумная и в чем-то дискомфортная сцена разбирательства после того, как один из сыновей Рейниры лишил глаза одного из сыновей Алисенты. В самый разгар «родительского собрания» появляется Деймон. Заходит вальяжной походкой, становится возле двери, опирается на нее плечом. Ну, вот вылитый Одиннадцатый, который либо довольный собой созерцает результаты своих трудов, либо анализирует ситуацию, чтобы вмешаться. И это впечатление ни прогонишь, ни убьешь. Тем не менее, персонаж у Мэтта Смита получился по-настоящему интересный.
Следует также отметить еще две актерские работы, которые заслуживают самого пристального интереса. В обоих случаях мы имеем дело с одними из ключевых персонажей, но при этом каждый из них находится пока в тени (кто-то в большей степени, кто-то в меньшей).
Во-первых, это Ив Бэст, исполнившая роль принцессы Рейнис. Ее героиня — женщина со стальным характером, про таких говорят, что у них есть стержень. Да, она таит большую обиду на весь мир, но при этом смогла принять правила игры, которые требуют от нее быть, прежде всего, хорошей и верной женой, пусть порой она и не согласна с мужем. Она поднаторела в интригах, но все-таки склонна быть, скорее, прямолинейной, чем изворотливой. Каждое ее появление на экране интересно, используя достаточно лаконичные приемы, Ив Бэст создала запоминающегося персонажа. Хотя (за это, конечно, ответственны сценаристы, а не актриса) к концу сезона закрадываются серьезные сомнения в том, что она могла стать королевой лучше Визериса. В девятом эпизоде у нее были все возможности уничтожить на корню мятеж сторонников королевы Алисенты (хотя при этом пришлось бы уничтожить кучу родственников), но она этого не сделала. Позже было высказано оправдание в духе: «Я не хотела развязывать войну». Увы, война уже началась в тот момент, когда партия Алисенты решила проигнорировать официальную волю покойного короля по поводу наследования трона. Но повторимся, это уж на совести не актрисы, а сценаристов.
Во-вторых, Рис Иванс, воплотивший на экране отца королевы Алисенты, а также королевского десницы Отто Хайтауэра. По сути он является главным злодеем всего сезона. Да, где-то на заднем плане бродит хромой Ларинс Стронг, имеющий весьма специфические представления о том, как надо продвигаться по карьерной лестнице (и у него вполне получается), который вполне может в дальнейшем затмить всех злодеев сериала, но пока у этого персонажа вторая скрипка. По меткому замечанию Станислава Зельвенского, «понятно, что от человека по имени Отто можно ждать любой гадости» (вообще, критика Зельвенского очень хочется цитировать, чем старше он становится, тем восхитительней пассажи в его рецензиях). И этот Отто именно такой — интриган высшей пробы, для него нет ничего святого, даже собственная дочь выступает в его делах, лишь как пешка. Пешка, которую он сделал королевой, подсунув в решающий момент убитому горем Визерису. Специфика этого персонажа в том, что он всегда должен быть слегка в стороне, но при этом в фокусе зрительского внимания. Рису Ивансу прекрасно удается даже молча стоять так, что зритель его, конечно, замечает. А к финалу сезона нам еще и показывают то, насколько это бесстрашный персонаж. Выйдя из тени, в которой он плел свою многоэтажную интригу, Отто Хайтауэр является к Рейнире и Деймону, чтобы сообщить условия, при которых войны не случится. Всем понятно, что переговоры ни к чему не приведут, но сама по себе способность быть непреклонным в двух шагах от дракона, который запросто может тобой перекусить, заставляет уважать этого персонажа. А еще и актера, который смог его так интересно сыграть. Хотя, положив руку на сердце, можно сказать, что без Деймона мы будем скучать, а вот без Отто — вряд ли, тем более, хромоножка вполне может его заменить.
Остальные актеры играют вполне интересно, но не производят фурора. По большей части, все находятся в заданных ролями рамках. Это, к сожалению, касается и актрис, которые исполнили роли Рейниры и Алисенты. Причем актрис этих четверо. Каждую из героинь сыграли по две актрисы (одна — за юность, другая — за зрелость). Милли Олкок и Эмма Д`Арси — Рейнира Таргариен, Эмили Кэри и Оливия Кук — Алисента Хайтауэр. Да, все четверо вполне убедительны, не более того. Даже разрыв между их героинями, которые до того, как Алисента стала женой Визериса, были подругами, нельзя сказать, что интересно показан. Также в какой-то момент в кадре возникает масса детей и подростков, но по причине выделенного им не сильно продолжительного экранного времени ничего особенного про их актерскую игру так же не скажешь. Вполне возможно, что они выглядят вполне убедительно только потому, что специалисты по кастингу хорошо сделали свою работу — подобрали детей и подростков с соответствующим типажом, не более того. Пожелаем всем им получше раскрыться во втором сезоне до того, как их персонажей убьют.
Эпическое фэнтези всегда предполагает высокий уровень спецэффектов. Иного от HBO ждать как-то не приходится, все-таки когда-то они задали столь высокий уровень спецэффектов в фэнтези-сериалах, что провалиться в этом отношении было бы прямо-таки унизительным. Потому драконы летают, задники поражают красотой, массовка восхищает. Да, у Визериса в одном из эпизодов случились зеленые пальцы (кто-то не доглядел), да, крыши Королевской Гавани порой смотрятся слишком уж аккуратными, но в целом все тип-топ. Причем драконы тут не перетягивают на себя внимание, в какой-то момент привыкаешь к ним и уже воспринимаешь, как норму данной реальности. Вот только дракон Деймона вызывает недоумение некоторыми особенностями анатомии, но, возможно, его специально сделали таким, чтобы выделялся. Все-таки это дракон самого Деймона! Но все равно выглядит глуповато.
Итак, «Дом Дракона» представляет собой любопытное зрелище с хорошими (а порой и отличными) актерскими работами. Что еще может дать шоу, чтобы все кинулись его смотреть? На самом деле козыри у создателей есть. Возможно, они не таковы, чтобы сделать их сериал обязательным к просмотру, но уж точно могут вызвать интерес не только у фанатов «Игры престолов».
Прежде всего, надо отметить тот аспект сериала, который, в общем-то, вызвал достаточно значительную порцию критики, а именно то, что в рамках одного сезона создатели охватили около двадцати лет хронологии Вестероса. Самые важные события этого двадцатилетия упакованы в десять эпизодов. Это привело не только к тому, что исполнительниц двух значительных женских ролей пришлось ровно в середине сезона поменять, ведь девочки взяли-то и выросли (поэтому возникает впечатление, что перед нами не один сезон, а два, просто их выпустили сразу друг за другом), но еще и к тому, что некоторые ключевые события показаны торопливо, а некоторые, хотя было бы на них интересно посмотреть, вообще, остались за кадром. Так, например, весьма любопытно, каким же образом сир Кристон Коль умудрился избежать наказания за то, что совершил убийство на свадьбе принцессы Рейниры. Не смотря на все это, размах происходящего поражает. На такое не часто идут создатели сериалов, скажем так, подобный подход очень редок. Уже то, что авторы пошли на этот шаг, делает первый сезон «Дома Дракона» уникальным и достойным внимания. Правда, создатели уверяют, что в дальнейшем темп повествования снизит обороты, так что зритель уже не столкнется со столь продолжительными временными скачками. Так что — спешите видеть!
Также стоит отметить, что некоторые сцены в сезоне выполнены на высочайшем драматургическом уровне, который выделяет их на общем фоне. С одной стороны, это не очень хорошо, так как лишает сериал художественной однородности, с другой — данные сцены заставляют говорить об уровне большого кино, кино, которое остается в истории, кино, которое пересматривают десятилетия спустя после его выхода на экраны. Самым ярким примером подобной сцены можно назвать ужин в восьмом эпизоде, когда Визери собирает за одним столом всех своих ключевых родственников и пытается их примирить. Поражает не только то, что все усилия короля предельно иллюзорны, они точно не дадут тех плодов, на которые он рассчитывает, но еще и то, как передана атмосфера двуличия в этой семье. В данной сцене множество тончайших нюансов, считывать которые составляет чисто киноманское удовольствие. Пожалуй, многие великие кинорежиссеры были бы горды, если бы им удалось построить такую сцену и не сфальшивить. Авторы «Дома Дракона» не сфальшивили. Все это говорит о том, что они порой раздвигают границы собственного шоу, делая его чем-то большим, чем просто очередным сериалом от HBO.
Понятно, что это не отменяет и всякие глупости. Первая же из них случается в первом же эпизоде. Рыцарский турнир, который в нем показывают, не может не вызывать удивления. Регламент подобных турниров в средневековье, которое взято Мартином за основу, был тщательно продуман, в том числе и так, чтобы в ходе состязаний погибло как можно меньше рыцарей, ведь терять профессиональных воинов — непозволительная роскошь. Нам же показывают какую-то полнейшую жесть. Оказывается, в Вестеросе на турнире запросто может погибнуть наследник знатного рода. Просто вот такая вот нелепая смерть ему выпала. Да, конечно, мы можем сказать, что у нас тут сериал вовсе не исторический, нам, вообще, показывают фэнтези, перед нами вымышленный мир с вымышленными законами. На все это, разумеется, можно закрыть глаза, если бы ни одно «но». Основные сюжетные коллизии «Дома Дракона» строятся как раз-таки вокруг правил наследования. То есть в истории про то, как важны для выживания семьи законные наследники, в одной из самых драматических сцен об этой важности просто забывают. Да, в нашей реальности как-то раз самый настоящий король погиб именно что на рыцарском турнире, но там просто случилась досадная оплошность. А здесь всем откровенно все равно, чья кровь проливается на ристалище. Этим, к сожалению, несуразности сериала не исчерпываются. К самым ярким из них можно отнести странное кастинговое решение в отношении Веларионов (еще одна семья, сбежавшая из гибнущей Валирии), на роль которых взяли чернокожих актеров. Но на фоне всего этого тем ярче сияют достоинства сериала.
А особенно выгодно первый сезон «Дома Дракона» смотрится рядом с первым сезоном «Колец Власти». При том, что бюджет у него поменьше — 20 миллионов долларов за эпизод против 60 миллионов, — выглядит он гораздо зрелищней. Если у соперников есть, конечно, всякие фотошопные задники, но при этом один из эпизодов разворачивается в каком-то, прости Господи, сарае, а битвы абсолютно не вдохновляют, то здесь при менее дорогой картинке все как-то соразмерней и приятней. Когда надо и зрелищность обеспечат, и дракон пролетит, и огромная толпа соберется. Балансируя между камерностью и масштабностью, создатели «Дома Дракона» выстраивают визуально правдоподобный мир и не тратят ни цента на пустяки. При просмотре «Дома Дракона» не возникает дурацкого вопроса: а куда это они потратили свой бюджет? А вот при просмотре «Колец Власти», к сожалению, этот вопрос постоянно преследует зрителя.
Этим не исчерпывается превосходство «Дома Дракона». Оба сериала очень похожи тем, что их первые сезоны отведены для экспозиции. И тут, и там расставляют фигуры на доске, готовят к чему-то большему. «Дом Дракона» выигрывает тем, что лучше раскрывает персонажей. Они тут все разнообразные и разноплановые, развиваются в течение сезона, постепенно взрослеют, мудреют, или же, наоборот, тупеют. Да, какие-то моменты их развития даны вскользь из-за скачков в повествовании, но в любом случае персонажи не остаются статичными, чего не скажешь про персонажей «Колец Власти». В их случае злость вызывает одномерность прописывания, в случае с героями «Дома Дракона» злость, конечно, может случиться, но всегда из-за их характеров и поступков, а уж точно не из-за уровня раскрытия. Говоря по чести, авторы «Колец Власти» провалили экспозицию, а вот авторы «Дома Дракона» поработали очень хорошо.
При всех недостатках первый сезон «Дома Дракона» запоминается и вызывает желание смотреть дальше, так что победа в этом противостоянии точно на его стороне. А коль так, ждем второй сезон.
P.S. В завершении сего текста захотелось поделиться приятным мемом, найденным на просторах Интернета. Он ниже. Надеюсь, и вас повеселит.
«Фантастическая Четверка: Немыслимое» (сороковой том серии «Marvel. Официальная коллекция комиксов») из тех комиксов, которые подталкивают к серьезным размышлениям. Безусловно, это качество любого хорошего произведения искусства, комиксы же давно перестали проходить по категории чего-то несерьезного, потому такое заявление не должно удивлять (раздражать, вызывать смех и прочее). Вот только размышления эти не находятся в плоскости, скажем, общечеловеческой этики, а исключительно в плоскости внутренней эстетики (можно было бы сказать, что философии, но звучало бы слишком уж пафосно) комиксов «Marvel». Хотя и тут поразмышлять не мешает, учитывая, какое место в современной культуре эти комиксы (и их экранизации) занимают. Собственно, данный текст и задуман, чтобы высказать эти соображения, а «Фантастическая Четверка: Немыслимое» выступает лишь поводом.
Доктор Дум решает в очередной раз сокрушить Фантастическую Четверку, но на этот раз прибегает к неожиданному средству. К магии. Он заключает сделку с демонами из ада, чтобы с их помощью навсегда разобраться с Ридом Ричардсом. История этой сделки, изложенная в шестьдесят седьмом номере «Фантастической Четверки» (открывает данный том серии), восхитительна лаконична, по-своему красива и жестока, что задает тон всему тому, что произойдет дальше. Конечно, она выступает прологом к последующим событиям, но может восприниматься и как вполне самостоятельная вещь. А дальше будет много всякого жуткого: сын Рида окажется в аду, самих участников Фантастической четверки будут пытать и прочее в том же духе. В общем, детским этот комикс точно не назовешь.
Главная проблема, с которой сталкивается в «Немыслимом» Рид Ричардс не в том, что его семья и лучший друг оказались в страшной опасности, а в том, что для их спасения приходится прибегнуть к магии. Рид Ричардс представляет собой персонажа, воплощающего научный подход к пониманию мира. Все описывается с помощью науки, все проблемы можно решить с помощью науки, именно наука дает ответы на все вопросы. Рид Ричардс, конечно, говорит, что магия — это просто нечто такое, что наука еще не объяснила. Это не отрицает универсальности и всемогущества науки, надо подождать, доберемся, дорастем, все объясним. Понятно, что это лишь отговорка человека, который в курсе существования трансцендентного, но при этом старается его не замечать. Сознательно закрывает глаза, прячется от непостижимого, чтобы не чувствовать себя уязвимым (а для такого персонажа чувство уязвимости — это прямо чудовищная боль). Ситуация же складывается таким образом, что Риду Ричардсу приходится не только признать существование магии, но даже к ней прибегнуть, слишком уж высоки ставки, чтобы продолжать гнуть свою линию. Тут ему и доктор Стрэндж в помощь, но не будем углубляться на территорию спойлеров.
Внутренний конфликт для Рида Ричардса авторы придумали просто отличный. Он не только проистекает из сюжета, но и двигает его. Но важно в этом конфликте не только это, он еще и высвечивает парадокс всех комиксов «Marvel». Этот парадокс пронизывает их, присутствует постоянно, пусть и проговаривается очень редко. Каким образом в пространстве данной художественное реальности могут одновременно равноправно действовать наука и магия? В контексте отдельных линеек персонажей (того же доктора Стрэнджа, к примеру) данного противоречия как бы и нет. Вот был талантливый врач, во всем полагался на здравый смысл, а потом ему пришлось стать Верховным магом Земли. По сути классический сюжет, в котором герой постигает тайную сторону реальности, уходит от заблуждений себя прошлого к истинному пониманию сути вещей для себя нынешнего. В замкнутой истории все прекрасно работает. Проблема в том, что в «Marvel» истории персонажей открытые, они постоянно взаимодействуют друг с другом. Вот и получается, что одновременно существуют всякие ученые, супергерои, существование которых объясняется в научно-фантастическом ключе, пусть мы и понимаем, что все эти радиоактивные отходы и навороченные сыворотки ближе к современной мифологии, чем к науке как таковой, инопланетяне, существование которых не может быть доказано, но вполне может допускаться, боги (о`кей, они тут типа инопланетяне) и вполне себе всамделишние маги. Вы можете представить себе роман, например, Александра Беляева, в котором рядом с ученым находился бы маг? При этом способности мага не ставились бы под сомнение. В том-то и дело, что подобный сюжет немыслим. Так не работает. Насколько бы Артур Конан Дойл ни верил в спиритизм и фейри, он никогда не сталкивал своего Шерлока Холмса с по-настоящему сверхъестественным. По одной простой причине: в таком случае художественная реальность рассказов про Шерлока Холмса просто сломалась бы. И это, кстати, хорошо демонстрируют некоторые продолжения шерлокианы, авторы которых проворачивают такой фокус. Все рассыпается. Возникает ощущение, которое принято выражать фразой: «Не верю». А вот в случае с «Marvel» все вроде бы продолжает работать. Никаких проблем. Бежим на поиски приключений дальше. Рид Ричардс изобретает новую фотонную пушку, а доктор Стрэндж помогает ему через астрал. Что-то в таком духе. А авторы даже и не думают хоть как-то это объяснить. Художественная реальность, с которой они работают, будто бы и не требует хоть каких-то объяснений.
Можно было бы все списать на безалаберность авторов комиксов. Мол, они просто не задумываются над этим вопросом, сочиняют так, как сочиняется. Но если бы все так и было, то вряд ли бесконечные циклы «Marvel» просуществовали бы так долго, читатель все чует и не прощает. Единственным объяснением, как кажется автору этого текста, является то, что по сути никакого разделения на науку и магию в мирах «Marvel» не существует. То есть, грубо говоря, в художественной реальности комиксов «Marvel» наука и магия не просто равнозначные понятия, они одно и то же, то бишь наука на самом деле здесь воспринимается именно как магия. Нет никакой разницы в том, как Рид Ричардс объясняет то, что он делает в своей лаборатории, и в том, как доктор Стрэндж рассказывает о своих умениях. Все — одно. Если посмотреть с такой точки зрения, то, в общем, мы видим отражение понимания науки у современного человека. Все мы в курсе, что любая развитая наука неотличима от магии, но, думается, Артур Кларк не предполагал, что это уже происходит. Будущее наступило. Ученые могут сколь угодно многословно с использованием соответствующей терминологии объяснять новые изобретения, рассказывать о новых открытиях, но для человека, не разбирающегося во всех этих материях (а таковых, будем честны, большинство), все эти заумные слова будут не сильно-то отличаться от каких-нибудь заклинаний. Мы живем в век технологических чудес и привыкли воспринимать их, как данность. Точно так же наши далекие пращуры воспринимали камлания шаманов. Вон, дождь пошел. Отлично, наш шаман молодец. В этом отношении комиксы «Marvel» приближаются к реализму гораздо сильней, чем может показаться на первый взгляд. Вон, Рид Ричардс может вытянуть шею на три метра. А тут из астрального измерения выпал доктор Стрэндж. Первый скажет про радиацию. Второй — про пентаграммы. И то, и другое чаще всего приходится принимать на веру. Потому — одно и то же. Вот и выходит, что по комиксам «Marvel» можно изучать современное массовое мировоззрение, которое не настолько научно, как хотелось бы многим.
А теперь еще немного о самом комиксе.
Пусть вас не смущает нумерация выпусков комикса, которые помещены в данный том серии. Первые четыре пронумерованы с шестьдесят седьмого по семидесятый. Следующие три с пятисотого по пятьсот второй. Дело в том, что в какой-то момент нумерацию комиксов про Фантастическую Четверку решили начать заново, а, когда серия докатилась до юбилейного пятисотого номера, возобновили старую. Ну, чтобы все понимали, насколько это длинный цикл.
Хочется сказать еще и про рисунок. Детализированный, но мультяшный. Скорее в духе 1990-ых, чем начала нулевых. Тем не менее, весьма и весьма приятный. Особенно хорошо, что четко понятно, что куда полетело, где что упало, кто кого ударил, и все благодаря кропотливому подходу к детализации.
Одним из основных плюсов всей этой истории можно считать, что авторы периодически подпускают психологизма. Оказывается, что все эти супергерои могут тяжело переживать то, что с ними происходит. А уж ребенок, которого затащили в самый настоящий ад (там Клайв Баркер не проходил ли мимо с советами по поводу сюжета?), точно должен был получить серьезную психотравму. Хорошо то, что все это не идет во вред сюжету, авторы обладают чувством меры, чтобы не заменять события нытьем.
Данный том «Marvel. Официальной коллекции комиксов» имеет открытую концовку. Рид Ричардс после всего произошедшего, кажется, придумал какой-то план по исправлению ситуации. При этом, скорее всего, этот план предполагает использование магии. Иначе зачем ему понадобился бы клочок волос доктора Дума? Такой поворот кажется весьма многообещающим. К счастью, составители серии не стали оставлять сюжет оборванным (а порой они такое проделывают), продолжение можно найти уже в следующем томе за номером сорок один.
облако тэгов
