Если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от торфяных болот
Генри Лайон ОЛДИ. Циклоп. Книга первая: Чудовища были добры ко мне
СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2012 год.- 384 стр.
Генри Лайон ОЛДИ. Циклоп. Книга вторая: Король камней
СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2013 год. — 384 стр.
Дилогия Дмитрия ГРОМОВА и Олега ЛАДЫЖЕНСКОГО «Циклоп» посвящена Роберту Говарду, создателю Конана и мира Хайборийской Эры, с магами, королями, чудовищами и искателями приключений.
Впрочем, сначала (в 2007 году) был атмосферный, в духе меча и магии, рассказ «Сын черной вдовы» с подзаголовком «Tribute to Robert E. Howard» (tribute – дань памяти) – о мальчике, родителей которого убили, а его самого заточили в темное подземелье, где к нему, полуголодному, приходила гигантская паучиха и кормила его своим «млечным соком», а потом в пещере появился дерзкий авантюрист Вульм с единственным желанием разграбить местную сокровищницу, который попутно освобождает мальчика и связанного в соседней пещере с зашитым ртом мага Симона Остихароса.
В продолжение цикла в 2010-м появился еще один рассказ — «Принц тварей», где выбравшийся из подземелья мальчик Краш идет по следу похищенного Вульмом камня «Око Митры», и в одной из попутных деревень его привечают, а потом, ночью, размякшего, связанного преподносят вместе с другим таким же пацаном на ужин драконам – для этого здесь и оказывают гостеприимство всем инородцам, бродягам, сиротам, дабы не отдавать чудищам своих. Но драконы почуяли близкий им родной запах паучихи и освободили мальчика. «Убейте их всех!» — потребовал он от чудовищ – ситуация, аналогичная той, что случилась с Грэйс Маргарет Маллиган в маленьком городке Догвилль.
Когда эти два рассказа, переработанные, стали основой романа «Циклоп» (а Циклоп – это и есть тот бывший мальчик Краш), тема чудовищности поведения людей, легко подверженных ксенофобии и готовых уничтожать иных, не похожих на них, стала одной из основных в романе. Сам Циклоп не раз говорит, что в отличие от людей, «чудовища были добры ко мне».
Каждый из десятка героев дилогии имеет отличный от других характер, логику поступков и свою непростую историю жизни. Каждый является полноценной и нестандартной личностью, которую трудно охарактеризовать одной краской – белой или черной. Даже отравивший своего отца-короля и новый король Ринальдо оказывается не так прост, как его поначалу воспринимает придворный маг Держидерево, рассчитывающий на преференции:
— Не стоит извинений, — махнул рукой Ринальдо. – Нам известно, что значит слово «эмпирически». Также нам известно значение слов «вариации», «метаморфический» или, к примеру, «чванливый засранец». Продолжай, мы слушаем.
Каждый персонаж, пытающийся контролировать и манипулировать окружающим, неизбежно сталкивается с действиями другого, столь же активного, а нередко и столь же самоуверенного в своих решениях.
Одно из базовых фантастических допущений романа — янтарный грот, в котором желающие и допущенные могут получить определенную необыкновенную способность, но только взамен на какое-нибудь увечье – бесплатных пирожных не бывает. Количество таких талантливых «изменников» заметно растет, и остальным, неизмененным, уже становится трудно найти высокооплачиваемую работу, что начинает вызывать в народе раздражение, закончившееся бойней. Перемены всегда болезненны.
Авторы к этой идее – неизбежной платы — подходят в романе еще не раз и с разных сторон: даже могущественные маги взрастили свои возможности не безвозмездно, что-то обязательно теряя. Молодые герои (Краш, Танни) теряют родителей, приобретая горечь утраты и жизненный опыт. Короли в этом государстве убивают своих отцов – таково их проклятие, если один из них нарушит его, на страну посыпятся несчастья и болезни.
Хаос и порядок, неизменность и развитие – две стороны одной медали. Иногда хочется, конечно, чтобы «счастье было для всех даром и пусть никто не уйдет обиженный». Но Рэдрик Шухарт у СТРУГАЦКИХ к этой мысли пришел полностью опустошенный, сломанный, отдав в жертву юношу-партнера: события его перемололи.
ОЛДИ в «Циклопе» дают эпилог «500 лет спустя»: все было не зря, мир будет лучше – люди станут чудовищами, но эти чудовища останутся людьми. По-прежнему будут влюбленности, будут обиды, все также молодость будет безрассудной, а старость косной. Это как цветные картины Андрея Рублева в конце черно-белого жестокого и кровавого фильма ТАРКОВСКОГО.
СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2014 год. – 384 стр.
Повествование идет от имени Чейз Колпат. Но она – не главная, хотя процентов 70 того, что происходит в романе, – описание ее приключений. Именно она лично побывала на планете «немых» – единственной чужой цивилизации, сравнимой с нашей по уровню развития, но видом своим вызывающей у землян что-то среднее между страхом и отвращением. Именно на нее напал посчитавший себя обманутым мелкий уголовник Хэп, рассчитывая ее ограбить, а потом убить. Чейз мотается по Галактике, притворяясь то журналистом, то социологом, то еще кем, опрашивая людей в поисках крох информации. Но она – а-ля Арчи Гудвин в юбке. Рабочая лошадка на побегушках у знаменитого антиквара Алекса Бенедикта. А вместе они – помесь Индианы Джонса и Лары Крофт далекого космического будущего. Находят старинные артефакты и выгодно продают их.
Так, в начале романа им в руки попала керамическая чашка, которой 9 тысяч лет. Это оказался предмет с «Искателя» – одного из первых звездолетов, отправивший с Земли поселенцев в иную звездную систему. Эта группа с тех пор бесследно исчезла, предварительно громко заявив, что построят общество на новых принципах, став некой легендарной космической Атлантидой. И вот, спустя тысячелетия, выплыла чашка. Алекс с Чейз начали расследование, распутывая по ниточке возможные источники появления артефакта.
скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)
И нашли-таки «Искатель». А потом и саму планету, куда переместились поселенцы. Никакое новое общество, понятно, не построившие: «вторжения, кровавые расправы, диктатуры, темные века, мятежи, периодически наступавшие эпохи возрождения» — все как обычно.
МАКДЕВИТ написал про Алекса цикл романов. Это классические детективы с присущими жанру признаками и даже перефразированными цитатами из Шерлока Холмса. Но в космическом антураже. Все они построены по одному лекалу: артефакт или свидетельство о таковом, расследование и обязательно попытки неких врагов уничтожить расследователей. В обозреваемом романе мотивации этих врагов настолько неубедительны, что это просто портит повествование. А в целом автор – крепкий ремесленник – не более, без глубины, находок и блеска. Впрочем, «археология – это поиск фактов. Не истины. Если вас интересует истина, семинар профессора Тайри по философии дальше по коридору».
«Государственная дума в свое время приняла закон, и император его подписал, о создании особой социально-экономической зоны на Сахалине. Тогда дали возможность депутатам Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу на практике применить их социалистическое учение. Эксперимент провалился, но позже профессор права Владимир Ульянов реформировал марксизм. Став премьер-министром, Владимир Ильич попытался практически применить свои радикальные идеи. Господин Шикльгрубер, попробуйте воссоздать модель коммунистического государства, которое хотел построить Ульянов. Эту попытку вы должны помнить. Государь Алексей III отдыхал тогда в Ялте, а премьер объявил, что император болен, и пытался узурпировать власть». Это отрывок из рассказа Александра ПРОСВИРНОВА «Империи минуты роковые» о том, что царица Елизавета Петровна прожила больше своих 52 лет, Россия взяла штурмом Берлин и присоединила Пруссию, а Наполеон Бонапарт был принят на службу, пожелав поучиться у Александра Суворова.
Практически все остальные произведения сборника тоже срублены по аналогичному образцу: революция не случилась и род Романовых по-прежнему царствует над великой православной Россией.
К сожалению, сборник не отличается особым жанровым разнообразием и из общей серой массы трудно выделить даже Олега ДИВОВА, растерявшего здесь свои фирменные брутальность и хулиганистость (рассказ «Немцы»). Монотонные повествования о помазании на престол в Ташкенте великого князя Николая Константиновича, не умершего в 1918-м от воспаления легких (Владимир ВАСИЛЬЕВ «Чалма Искандера»), или о Деникине и Колчаке, занявших в 20-е кремлевские кабинеты и пытавшихся противостоять сдаче Гитлеру Чехословакии в 1938 году (Олег БЫСТРОВ «Поединок») просто скучны.
Попытка внести детективную интригу в повести Далии ТРУСКИНОВСКОЙ и Дмитрия ФЕДОТОВА «СОВА расправляет крылья», где после неудавшегося покушения на Петра Столыпина создано особое ведомство «Служба Охраны Высшей Администрации», мало спасает положение: сборник вышел на низкую проектную орбиту, где крутятся многочисленные «С.Т.А.Л.К.Е.Р.ы» и продолжения «Обитаемого острова». На тему «империи, которую мы потеряли» талантливо и горько написал Вячеслав РЫБАКОВ в «Гравилете Цесаревич». Второй такой попытки пока не наблюдается.
«Хроники Нарнии» — цикл из семи детских повестей о волшебной стране, в которую попадают английские школьники. Написал их профессор литературы и английского языка Клайв Стейплз ЛЬЮИС. Кстати, не имевший собственных детей. Три повести были относительно недавно экранизированы.
Обозреваемый сборник состоит из философических статей на темы, поднятые в «Хрониках Нарнии»:
— Как может показаться на первый взгляд, собрать группу философов для написания эссе о «Хрониках» — это все равно, что выпустить на волю орду тархистанцев со свободной лицензией на грабеж и насилие. Разве не существует опасности, что философы, как минимум, могут попытаться превратить эти замечательные истории для детей во что-то вычурное и унылое, публикуя эссе с заголовками «Онтологический анализ пресуществления охлотопов» или «Ведьмы и сущность вещей в метафизике кваклей-бродяклей»?». Однако, как сказано в предисловии к книге, аудитория, на которую рассчитан сборник, – «это скорее поклонники Нарнии, интересующиеся философией, чем философы, интересующиеся Нарнией.
Авторы рассуждают, почему старшие братья и сестра не поверили Люси, которая первая нырнула в платяной шкаф и попала в волшебную страну, по какой причине для дяди Эндрю песня Аслана, вновь создавшего Нарнию, слышалась как обычный рев зверя, хорошо ли быть плохим в Нарнии и так далее.
Как считает Венди С. ХЭМБЛЕТ в эссе «Звери, герои и монстры: формируя нравственные образы», «поскольку сказки предназначены для забавы, а персонажи фантастичны, а их великодушные поступки выдуманы, «истины», звучащие в детских сказках, сохраняют власть над мифическим воображением подростков. Подсознательный посыл фэнтези просачивается в психику подростков и запечатлевает истинные аксиомы культуры. Скрытые «истины» могут оказывать прямое влияние на убеждения и нормы поведения, принятые в обществе».
Впрочем данная работа – скорее исключение. Большинство эссе в книге уровнем размышлений рассчитано на ребенка среднего школьного возраста, и читать их взрослому, да еще и интересующемуся философией – все равно как целый день, а то и не один питаться одной только сладкой манной кашей.
«Пираты кажутся столь привлекательными, в том числе и нам, из-за своей вольной жизни, путешествий к далеким горизонтам, жажды приключений и экзотических открытий», — пишут в предисловии составители Энн и Джефф ВАНДЕРМЕЕР. В этой антологии англоязычные авторы представили 18 своих произведений, связанных с пиратами. Все как положено: «Черный Роджер», пиастры, абордаж. Но из-за сходного антуража ряд рассказов кажутся очень похожими друг на друга, как буханки хлеба на конвейере из печи.
Выделяется разве что «Ледяной ад» Пола БЭТТЕЙДЖЕРА:
— Два корабля скользили по замерзшему морю. Паруса хлопали на ветру – корабли меняли галс и поворачивали на юг; туго натянутые канаты трещали на морозе, тройные лезвия коньков оставляли за кормой шлейф ледяной крошки.
Параллельный мир, где в 1697 году океаны замерзли надолго, если не навсегда. Но жизнь продолжается, люди привыкли. И здесь на торговых ледовых путях тоже лютуют пираты, если не ты их – жестоко и беспощадно, значит – они тебя. Океан, пусть даже замерзший, — не место для сантиментов.
Неплох и «За морскими воротами ученых-пиратов Сарске» Гарта НИКСА о дерзкой парочке — человеке и кукле-марионетке с магическими способностями, которые решили использовать пиратов в качестве инструмента в своем деле по избавлению мира от очередного чудовища. Предводительница пиратов по прозвищу Зверь тоже оказалась не сахар: в бою она превращалась в леопарда и, конечно же, погибла в конце повествования, предварительно успев одарить любовью, понятно, не марионетку.
В рассказе «Пасть кита» Джайм Линн БЛАШКЕ рассказывается об охоте на травяных китов с дирижаблей. После того как кита загарпунивают, необходимо проникнуть в его пасть, где во множестве размножаются жемчужные моллюски. Правда, это проникновение в кита не всегда оказывается безопасным. Как и путешествие внутри живых космических кораблей Буджумов (одноименный рассказ Элизабет БИР и Сары МОНЕТТ). В какой-то момент этот корабль может переварить всех, кто находится внутри него. и устремиться в межзвездные просторы.
облако тэгов
