Есть множество материалов на данную тему, раскрывающих правду и о золоте партии, и о механизмах развала, запущенных задолго до часа "Х", и о постановочном спектакле с ГКЧП, и о многом другом.

Как бы всё повернулось и было бы, если бы в стране нашлись люди, способные противостоять этой, финальной стадии по развалу страны — сказать невозможно.
История, как известно, не терпит сослагательного...

В результате сегодня мы имеем то, что имеем.



Н.Воронцова-Юрьева

Страна

У нас была великая страна…
Ее убила даже не война.
Не пытками ей выкрутили руки.

Не в приступе, не сдуру, не назло –
ее сменяли тупо на бабло
холеные нелагерные суки.

Ну что, народ, чему же ты был рад,
записанный жульем в «электорат»?
На что тебя подонки приманили?

Тебя не больно выставили вон –
легко спровадив в «офисный планктон»
из той страны, которую убили.

Последний день. Собрание иуд.
Газета «Правда» и газета «Труд».
Под хохлому расписанная смета…

У нас была великая страна!

Колбасный рай – ничтожная цена
за ту страну, в которой знали это…



Б. Чичибабин


Плач по утраченной родине


Судьбе не крикнешь: "Чур-чура,
не мне держать ответ!"
Что было родиной вчера,
того сегодня нет.

Я плачу в мире не о той,
которую не зря
назвали, споря с немотой,
империею зла,

но о другой, стовековой,
чей звон в душе снежист,
всегда грядущей, за кого
мы отдавали жизнь,

С мороза душу в адский жар
впихнули голышом:
я с родины не уезжал —
за что ж ее лишен?

Какой нас дьявол ввел в соблазн
и мы-то кто при нем?
Но в мире нет ее пространств
и нет ее времен.

Исчезла вдруг с лица земли
тайком в один из дней,
а мы, как надо, не смогли
и попрощаться с ней.

Что больше нет ее, понять
живому не дано:
ведь родина — она как мать,
она и мы — одно...

В ее снегах смеялась смерть
с косою за плечом
и, отобрав руду и нефть,
поила первачом.

Ее судили стар и мал,
и барды, и князья,
но, проклиная, каждый знал,
что без нее нельзя.

И тот, кто клял, душою креп
и прозревал вину,
и рад был украинский хлеб
молдавскому вину.

Она глумилась надо мной,
но, как вела любовь,
я приезжал к себе домой
в ее конец любой.

В ней были думами близки
Баку и Ереван,
где я вверял свои виски
пахучим деревам.

Ее просторов широта
была спиртов пьяней...
Теперь я круглый сирота —
по маме и по ней.

Из века в век, из рода в род
венцы ее племен
Бог собирал в один народ,
но божий враг силен.

И, чьи мы дочки и сыны
во тьме глухих годин,
того народа, той страны
не стало в миг один.

При нас космический костер
беспомощно потух.
Мы просвистали свой простор,
проматерили дух.

К нам обернулась бездной высь,
и меркнет Божий свет...
Мы в той отчизне родились,
которой больше нет.




И. Фещенко-Скворцова


Тем прекрасней, что осталась в прошлом…

Эта боль – капканная, стальная,
Но её и с лапой не отгрызть.
С нею пьют, зверея, проклиная,
А потом выходят из игры.


Сквозь века глумлений и палачеств,
Славу, срам и гибель сыновей, —
Покаянно, безнадёжно плачешь
О погибшей Родине своей.


Так бывает, так, наверно, надо, —
Мы с тобой негромко говорим.
Умирала гордая Эллада.
Уходил несокрушимый Рим.


Так уймись, и счастливы мы будем
Друг для друга, здесь, остаток лет.
Помнишь, что сказал об этом Бунин,
Малоросской прелести поэт?


Тем прекрасней, что осталась в прошлом,
Песней и легендой, вне времён…
Ну, а ты? Ты болью этой проклят,
Приневолен, пойман, заклеймён…


Русская, с тобой ли я? С тобой ли?
Разум мой и холоден, и слеп
Пред лицом твоей фантомной боли
По давно оплаканной земле.


И без этой боли – всё пустое:
Русская душа, родной язык?
Все мои стихи слезы не стоят,
Пьяной, злой, отчаянной слезы.



В.Нефёдов

Прозрение

Всё начиналось милой болтовнёй
Про общечеловеческие ценности,
Продолжилось парадом суверенности,
А кончилось пожаром и резнёй…

Какая боль, Отечество моё!
Тебя клевали злобными тирадами
Все эти архитекторы с прорабами,
Как жаждущее крови вороньё.

Своей стране пропеть за упокой
Спешили под заморские овации,
Себя же называли — совесть нации,
Не уточняя — нации какой…

А остальные, мол, и не народ,
А пьянь да рвань или шпана погромная.
Но в нужный час — встаёт страна огромная
И в руки кол, прозревшая, берёт!

Ты не умрёшь, Отечество отцов.
Как не уйдут от нас твои губители —
В любой одёжке и в любой обители
Мы их запомним. Каждого. В лицо.



Д.Кедрин


Джентльмены


Западные экспрессы
Летят по нашим дорогам.
Смычки баюкают душу,
Высвистывая любовь.
Знатные иностранцы
С челюстями бульдогов
Держат черные трубки
Меж платиновых зубов.


Днем мы торгуем с ними —
Лесом и керосином,
Видим их в наших трестах
В сутолоке деловой.
Вечером они бродят
По золотым Торгсинам,
Ночью им простирает
Светлую тень "Савой".


Их горла укрыты в пледы
От нашей дурной погоды,
Желта шагрень чемоданов
В трупных печатях виз.
Скромны и любопытны —
Кто из них счетоводы
Солидной торговой фирмы
"Интеллидженс сервис"?


И ласковым счетоводам,
Прошедшим море и сушу,
Случается по дешевке
За шубу или сервиз
Купить иногда в рассрочку
Широкую "русскую душу"
Для старой солидной фирмы
"Интеллидженс сервис".


Он щупает нас рентгеном,
Наметанный глаз шпиона,
Считает наши прорехи,
Шарит в белье... И вот
Работу снарядных цехов
И стрельбища полигона
Короткий английский палец
Разнес на костяшках счет.


Блудливая обезьяна,
Стащившая горсть орехов!
Хитрец, под великий камень
Подкладывающий огонь...
Союз — это семь огромных,
Семь орудийных цехов,
Республика — беспредельный
Рокочущий полигон!


Искусны у них отмычки,
Рука работает чисто,
А все же шестую мира
Украсть они не вольны.
Поглядывающий в темень,
Бессонный дозор чекистов,
Глухо перекликаясь,
Ходит вокруг стены.


И мы говорим: "Джентльмены!
Кто будет у вас защитник?
И вот вам Киплинг для чтенья,
Вполне подходящий слог.
Друзья ваши рядом с вами,
Не вздумайте шуб стащить с них.
Прощайте! Да будет добр к вам
Ваш либеральный бог".


Шакалы газетных джунглей
Их сравнивают с распятым,
Но с низкой судебной черной
Скамьи, для них роковой,
Встает перед углекопом,
Литейщиком и солдатом
Лишь желтая старость мира,
Трясущая головой.

Ты поэт. Караваны печали.
Сонмы ангелов. Меч наголо.
А слова непослушны вначале,
И движение их тяжело.

Подымаясь и падая снова,
Понапрасну пытаешься ты
Дотянуть нерадивое слово
До предельной его высоты.

А дотянешь — осыплет пороша,
И посетуешь, седоголов:
— Тяжкий труд, непосильная ноша
Быть на уровне собственных слов.



***
Чтобы войти в историю, следует совершить подлость.
Или, по крайности, умереть красиво.
Ни то, ни другое, по сути, ещё не ксива
На вход в бессмертье -
Лишь проверка на профпригодность.

Подлость должна быть
Больше домов и улиц.
Несоизмеримо больше размеров тела
Совершателя,
Чтоб полчеловечества пропотело,
А остальные, как от холода -
Содрогнулись.

Умереть красиво — тоже не фунт изюма.
Надо, чтоб публично -
Чтоб резонанс и мненья.
Чтоб строка побежала
От "Известий" и мимо ГУМа
До Empire States Building, задевая прочие звенья.

Никогда не войти в историю тем, кто вяжет
Носки для фронта, лишаясь сна и обеда.
Про которых диктор
Глубоким голосом скажет:
— Это их трудом ковалась наша Победа.

Никогда не войти в историю тем, кто учит
Дурковатых подростков
Любить Россию и Блока
(или Францию и Россина),
Кто в получку получит
Ровно столько,
Чтоб почувствовать себя одиноко.

Никогда не войти в историю
Тем, кто моет
Новорожденных склизких,
Вопящих на всю планету.

Не сказать, что без них история
Волком воет,
Но без них никакой истории просто нету.



***
Жизнь проходит быстро -
Грустные дела!
Лет каких-то триста,
И уже прошла!
Нету в ней размаха, -
Сетует в тоске
Мама черепаха
Детям на песке.

В небе птичья спевка,
Солнечный денёк.
В небе однодневка -
Белый мотылёк.
Рад теплу и маю,
Шепчет: — Повезло!
Сколько ни летаю,
Всё ещё светло!



***
Нас Господь послал в земной край,
Чтобы выбрали себе рай.

Нас Господь послал в земной град,
Чтобы выбрали себе ад.

А иначе, как Ему знать,
Что на вечность нам с тобой дать?



***
Живёшь, привыкая к ударам.
Заботясь незнамо о ком,
Зачем-то становишься старым,
Ненужным себе дураком.

А только что был, вот как эти
С налётом весенней пыльцы
Румяные пухлые дети,
С циничным оскалом юнцы.

Кого-то любил до могилы.
Готов был погибнуть в борьбе.
И странно — но было же, было! -
Ты умным казался себе.

Но вдвое страннее — поверишь? -
Что, глядя на солнце и дождь,
Дурак, ты всё планы лелеешь,
Старик, ты всё песни поёшь!

Это стихотворение Рильке занимало воображение многих и многих переводчиков, и каждый видел его по-своему, и у каждого получалось нечто особенное, неповторимое.

Лучше ли, хуже?
Это — как всегда — вопрос вкусов и предпочтений, скорее всего — подходов к восприятию оригинала.
-------------------

Einsamkeit ist wie ein Regen.
Sie steigt vom Meer den Abenden entgegen;
von Ebenen, die fern sind und entlegen,
geht sie zum Himmel, der sie immer hat.
Und erst vom Himmel fllt sie auf die Stadt.

Regnet hernieder in den Zwitterstunden,
wenn sich nach Morgen wenden alle Gassen
und wenn die Leiber, welche nichts gefunden,
enttaeuscht und traurig von einander lassen;
und wenn die Menschen, die einander hassen,
in einem Bett zusammen schlafen muessen:

dann geht die Einsamkeit mit den Fluessen...

----------------


Вопросы, вопросы...
Можно ли сохранить смысл, идя на поводу у рифм?
Можно ли соблюсти рифму, нащупав нерв, пульс стихотворения?


Из многих и многих переводов можно, наверное, было бы составить целую книгу — сборник переводов одного стихотворения.
Вот некоторые из них.

------------------------------

М. Рудницкий

Нет одиночеству предела…
Оно как дождь: на небе нет пробела,
в нем даль морей вечерних онемела,
безбрежно обступая города, -
и хлынет вниз усталая вода.

И дождь всю ночь. В рассветном запустенье,
когда продрогшим мостовым тоскливо,
неутоленных тел переплетенье
расторгнется тревожно и брезгливо,
и двое делят скорбно, сиротливо
одну постель и ненависть навеки, -

тогда оно уже не дождь, — разливы… реки…


В. Куприянов

Как одиночество дождливо!
Вечерний час его прилива
с морей восходит молчаливо
до звезд, что им полны всегда
и лишь со звезд идет на города.

Оно струится, проливное,
когда к рассвету переулки рвутся
когда, тепла ушедшего не стоя,
печально тело с телом расстаются,
когда в объятьях друг у друга бьются
те, кто друг друга обрекал на горе:

тогда за окнами оно шумит, как море.



П. Кореневский

Как одиночество на дождь похоже!
Оно выходит, берега тревожа,
С равнин далеких, от речного ложа,
И к небу поднимается потом,
Избравши небеса своим жильем.
Оно на город в час тот сумасшедший,
Когда все к утру обращают лица,
Когда тела, блаженства не нашедши,
Друг друга покидают, будет литься.
Когда в одну постель должны ложиться
Друг другу люди чуждые навеки,
Тогда оно переполняет реки.



Л. Туркова

С чем сравнить одиночество? Это — дождь,
что от моря растет вечерами — сплошь;
от равнин, до которых не добредешь,
поднимается к небу — небо всегда
рядом. С неба и падает на города.

Дождь часами идет, когда все переулки
по утрам начинают движение вспять,
когда грустно и разочарованно руки,
ничего не найдя, разжимают объять-
я; когда, ненавидя друг друга,
двое в койку одну отправляются спать:

одиночество льется рекой — не унять...



И. Грингольц

Одиночество – дождь бездомный.
Оно встаёт под вечер тучей тёмной
из толщ морских, из глубины укромной
вздымаясь в небо, где царит всегда.
И падает стеной на города.

Всё льёт оно и льёт в тот час двуполый,
когда с рассветом улицы простыли,
когда тела, не став душе опорой,
в тоске отодвигаются пустыми,
и люди, что друг другу опостыли,
обречены уснуть в одной постели, –

тогда рекой оно течёт с панели…




А. Гелескул

Оно как дождь. Из пасмурного края
навстречу ночи с моря наплывая,
с земли оно, как туча дождевая,
уходит в небо, свыкшееся с ним,
и, падая, течет по мостовым.

И в час, подобный долгому недугу,
когда к рассвету тянется округа
и с горечью отталкивают руку
тела, не разгадавшие друг друга,
и люди, ненавистные друг другу,
в одной постели молят о покое:

растет оно и ширится рекою...

...в продолжение темы http://fantlab.ru/blogarticle48132

Сегодня получил давно ожидаемую и наконец-то прибывшую посылку со вторым томом Виктора Точинова "ПАСТЬ"

http://fantlab.ru/work59011

, проект "Русская жуть" http://fantlab.ru/blogarticle50420

Книга вышла на загляденье.

Автор вложил много времени, сил и нервов, чтобы цикл вышел в подобающем оформлении в виде омнибуса.

Читатели тоже не остались в стороне — помогали по мере своих сил.

И вот теперь на полке рядом с первым томом http://fantlab.ru/blogarticle29675

стоит и ждёт прочтения — в очередной раз, с чувством, с толком, с расстановкой — великолепный цикл, самый любимый мой у автора

Желаю Виктору Павловичу здоровья, сил, вдохновения и новых замечательных сюжетов и идей, которые будут реализованы в бумаге!

Читателям — удовольствия от чтения.

И всем — удачи!

Издательство «Tor Books».

Tor Books — одно из двух основных издательств, входящих в состав издательского конгломерата Tom Doherty Associates, LLC Тома Дохерти.

Основное направление компании — выпуск книг в жанре научной фантастики и фэнтези.

Также Tor Books выпускает научно-фантастический онлайн-журнал Tor.com.

Штаб-квартира издательства расположена в небоскрёбе Флэтайрон на Манхэттене, а для работы с европейскими авторами в Великобритании был создан филиал Tor UK.

История

Издательство Tor Books было основано Томом Дохерти (англ.) в 1980 году и продано компании St. Martin's Press (англ.) в 1986 году.

В 2001 году Macmillan Publishers и её дочерняя компания St. Martin’s Press стали частью немецкой издательской группы Georg von Holtzbrinck (англ.), расширяющей свои интересы на американском рынке.

Tor Books, таким образом, вошли в состав одного из крупнейших мировых издательских конгломератов, сохранив, при этом, некоторую независимость.

В настоящее время, Том Дохерти продолжает оставаться президентом объединения Tom Doherty Associates, в которое входят импринты Tor Books и Forge. Forge публикует различные фантастические произведения, исторические новеллы, триллеры, вестерны, а также мистику и классику.

Tor Books, помимо фантастики, занимается также изданием книг для юных читателей, используя для этого импринты Starscape и Tor Teen.

Tor UK, импринт в Великобритании, также специализируется на научной фантастике, фэнтези и хоррорах.

Для детей и подростков Tor UK выпускает произведения, основанные на вселенных из компьютерных игр.

В Tor UK действует открытая политика отправки рукописей, позволяющая любому автору прислать своё произведение в издательство и попробовать опубликовать свою собственную книгу.

Многие писатели Tor UK получили престижные литературные премии, а среди грандов можно выделить таких авторов, как Дугласа Адамса, Чайну Мьевиль, Джеймса Герберта и Аманду Хокинг.

Награды

С 1988 года, 26 лет подряд, Tor Books получает награду как лучшее издательство по итогам голосования читателей журнала Locus.

На сайте журнала издательство описывается как «самый успешный издатель научно-фантастических и фэнтезийных книг».

В марте 2014 года вебсайт Worlds Without Ends отметил, что Tor занимает вторую строчку в списке издательств, получивших наибольшее количество наград и публикующих научную-фантастику, фэнтези и хоррор.

На 27 июля 2014 года издательство опубликовало 1050 романов от 253 авторов и из 335 номинаций на книжные премии, победа была достигнута в 55.

Пять раз авторы Tor Books становились обладателями премии «Небьюла» за лучший роман и восемь раз — обладателями премии «Хьюго».

https://www.livelib.ru/publisher/4346-tor...

https://us.macmillan.com/torforge

----------------------------------------------

К чему это я, собственно?

А к давно ожидаемому роману С. Браста :

https://www.livelib.ru/book/1002180960-va...