6. В рубрике «Из польской фантастики» размещены два рассказа.
Рассказ «Sanctus Kobylarius, magister/Санктус Кобыляриус, магистр» написал Яцек Инглëт/Jacek Inglot. Очень интересное в литературном отношении произведение. Это не научная фантастика, не фэнтези, что-то очень близкое к реализму, только с намеками на демонологию, нечто в духе, возможно, постмодернизма. Паровский включил этот рассказ в состав юбилейной антологии «Co większe muchy» (1992). На русский язык (да и на другие языки, похоже, также) он не переводился. Карточка непереведенного рассказа находится здесь
Читатели уже встречались с Яцеком Инглëтом на страницах нашего журнала (см. № 4/1988). Среди материалов обсуждения указанного номера можно найти также биобиблиографический очерк о нем.
Рассказ «Na zawsze piękni i młodzi/Навсегда красивые и молодые» написала Эмма Попик/Emma Popik. Две иллюстрации ДOНAТЫ ЯСНОХ/Donata Jasnoch. Замечательный образец «черной» прозы писательницы, в которой «полным полно изломанных, декадентских миров, рисуемых поэтическим языком с жесткостью и изысканным эстетством» (М. Паровский).
Это третья публикация писательницы в нашем журнале. Первые две см. №№ 3/1983 и 5/1985. Среди материалов обсуждения первого из указанных номеров можно найти и биобиблиографический очерк о писательнице. В дальнейшем рассказ нигде не перепечатывался, на русский язык, как, впрочем, и на другие языки, -- не переводился. Карточки рассказа на сайте нет.
5. Блок «Из польской фантастики» состоит из трех рассказов.
В рассказе «Sen/Сон» его герой видит сон, в котором он спасает соседа из стоящего напротив дома – молодого мужчину, который вдруг ни с того ни с сего стал расти и вырос аж в двенадцатиметрового гиганта. Герой (во сне) позвонил куда следует, приехали кто следует, сняли краном стенку квартиры, вытащили несчастного великана и увезли. И все, конец сна… и рассказа тоже. Графика ЗБИГНЕВА ДЗЮБЕЛЯ/Zbiegniew Dziubel. Автор рассказа -- Збигнев Бела/Zbiegniew Bela. Это его первая и последняя публикация в «Фантастыке», и о нем вообще больше ничего не известно (мне, по крайней мере).
Жесткий и визуально яркий постапокалиптический рассказ «Szaman/Шаман» принадлежит перу Эммы Попик/Emma Popik.
«Миры, рисуемые Э.Попик, -- чуть позже напишет о ней М. Паровский, -- покоряют уверенной тотальностью и полной комплектностью. Писательница не уклоняется от неприятных ситуаций, не выкручивается из них, прячась за писательскими эвфемизмами, доводит ситуацию до конца… Читая Попик, получаешь то особенное удовольствие, которое доставляет вещь пусть мрачная, но последовательно и хорошо сделанная». Этот рассказ переведен на русский язык («Литературная Россия», 1988, № 24). Карточка рассказа (требующая некоторой правки) находится здесь. У Э.Попик это уже вторая публикация в журнале (см. № 3/1983), среди моих материалов, посвященных описанию этого номера, можно найти и очерк об этой замечательной писательнице.
Рассказ «Wariant autorski/Авторский вариант» настолько нахально использует штампы о завоевании землян коварными пришельцами-паразитами, что невольно закрадывается подозрение в его пародийности. И когда читаешь объяснение, зачем инопланетяне этим самым подлым захватничеством занимаются (оказывается, ради пользы землян, это так радеют они о них), удовлетворенно улыбаешься. Ну да, такое мог написать только Мартин Вольский/Marcin Wolski – временами сущая язва. Графика ЕЖИ ГУДЫМЫ/Jerzy Gudyma.
Этот рассказ дважды за один год (1990) переводился на русский язык под тем же названием «Авторский вариант» – И. Невструевым и А. Бушковым. Карточка рассказа (ну да, без правки тоже не обойтись) здесь У М. Вольского, как и у Э. Попик, это уже вторая публикация в «Фантастыке» -- его рассказ печатался рядом с ее рассказом в том же мартовском, 1983 года, номере. Там, среди моих материалов, посвященных описанию этого номера, можно найти и очерк о писателе.
6. В рубрике «Поэзия и фантастика» размещена подборка стихов Войцеха Кавиньского/Wojciech Kawiński (род. 1939) – автора десятка стихотворных сборников, заведующего отделом поэзии ежемесячника «Pismo Literacko-Artystyczne».
7. В рубрике рецензий Анджей Невядовский/Andrzej Niewiadowski высказывает сомнения в разумности критериев, с которыми подошли в издательствах «Alfa» к составлению третьего тома («Путешествие на Луну») многотомной «Польской фантастической новеллы» («Podróż na Księżyc». «Polska nowela fantastyczna», tom 3. Zebrał S. Otceten. Wydawnictwa “Alfa”, Warszawa, 1984); Лешек Бугайский/Leszek Bugajski хвалит дебютантский томик рассказов Бронислава Киевского «Границы терпимости» (Bronisław Кijewski “Progi tolerancji”. Wydawnictwo Poznańskie, Poznań, 1984); а Мацей Паровский/Maciej Parowski недоумевает над тем, кому и зачем потребовалось переводить и издавать весьма серенький роман румынского писателя Константина Кублешана «Трава» (Constantin Cubleşan “Trawa”. Tłumaczyli Janina i Michaj Cotelnic. Seria «Fantastyka – Przygoda», “Iskry”, Warszawa, 1984).
8. Замечательный «Словарь польских авторов фантастики» стараниями Анджея Невядовского пополняется персоналией Франтишека Салезия Езерского/Jezierski Frantiszek Salezy (1740 -- 1791) – публициста, политического писателя и памфлетиста, каноника калиского, доктора теологии и философии. Здесь же, в рубрике «Пожелтевшие страницы/Pożołkłe kartki», публикуется отрывок из памфлета Езерского «Выписка из хроники Витыкинда…» (“Wypis z kroniki Witykinda…, 1790; tekst cytowania za: F. S. Jezierski “Wybór pism”, PIW, Warszawa, 1952).
9. Польский знаток, библиограф и писатель фантастики Яцек Изворский/Jacek Izworski публикует следующую часть своей великолепной библиографии «Фантастические произведения, изданные в Польше после 1945 года/Utwory fantastyczne wydane w Polsce po 1945 r.» -- только книжные издания. В этой части библиографии описано окончание 1961 года и начало 1962 года. Отметим, что библиография насчитывает уже 435 позиций.
10. В рубрике «Критики о фантастике/Krytycy o fantastyce» публикуется сокращенная версия текста доклада известной польской исследовательницы канадской литературы, доктора филологических наук Барбары Окульской/Barbara Okólska «Spór o science fiction/Спор о научной фантастики», прочитанного на семинаре в Сташуве в октябре 1984 года. И снова ломание копий в вопросе дефиниций научной фантастики.
11. В рубрике «Spotkania “Fantastyki”/Встречи «Фантастыки» опубликована запись беседы сотрудников журнала с приехавшими в Варшаву Еремеем Парновым и представителями ВААП Вадимом Дуниным и Светланой Михайловой. И что ж там интересного происходит, в этом самом СССР, который, как это всем известно, впереди планеты всей?.. (Вот как раз сейчас дочитал книжку нежно любимого мною кинорежиссера Георгия Данелии «Кот ушел, а улыбка осталась» и наткнулся там на цифру – 65% выстригало сие агентство из гонораров творцов публикуемых за рубежом произведений (в пользу государства, естес-с-сно)… W. )
12. В рубрике «Наука и НФ/Nauka I SF» в статье Ярослава Влодарчика/Jarosław Włodarczyk «Dokąd Wszechświecie?/Куда идешь, Вселенная? (Так и хочется вставить – «Камо грядеше…») обсуждается судьба Вселенной, предрекаемая ей Вторым законом термодинамики. Ну-ну…
8. В следующем за статьей Сьюзан Вуд эссе «Романтичный взгляд на мир/Romantyczne widzenie świta» Анджей Невядовский спешит вступиться за честь женщин-героинь польской научной фантастики. Эссе занимает две страницы, и вот его конечный вывод. Миссис Вуд, конечно, замечательно описала схематическую расстановку ролей женщин в англо-американской фантастике.
Но в применении к польской научной фантастике эти схемы попросту не работают. «Польская научная фантастика родилась отнюдь не на обочине большой литературы: она вышла из-под пера самых выдающихся прозаиков и поэтов своего времени (А. Мицкевич, Б. Прус, Е. Жулавский, Е. Браун, Ст. Лем – о многих других я даже не упоминаю из-за ограниченности объема этого эссе). Образ женщины, благодаря которому в рационализированную, подчиненную железной логике научную фантастику врывался поток эмоций, чувств, влечений и ожиданий; женщины-воительницы и женщины-попечительницы, опекунки и предводительницы – был не только ролью, пустой схемой, нуждавшейся в наполнении, но своеобразным символом Польки: матери, сестры, жены, живущей в Отчизне, которую мы так рано утратили и которую женщина вынуждена была нам заменить – заново отстроить в нашем сердце, наших делах и мечтах. Можно доказывать, что это был излишне однобокий, слишком неправдоподобный идеал – такой, каким хотели видеть его мужчины, которые в основном-то и писали научную фантастику. Да, это верно. Женщины писали для нас очень и очень редко (М. Буино-Арцт, J. Budrecka, М. Канн, Х. Малевская, Ю. Нидецкая…). Идеал «польской Евы» имеет мало общего с эмансипированной женщиной, стоящей за штурвалом космического корабля. Но разве в сравнении с англосаксонской традицией жанра он выглядит ущербным?» Эссе сопровождают две черно-белые иллюстрации авторства РИШАРДА ВОЙТИНСКОГО/Ryszard Wojtyński.
9. Эмма Пописс/Emma Popiss – это псевдоним, под которым замечательная польская журналистка и писательница Эмма Попик/Emma Popik дебютировала в художественной прозе аккурат вот этим вот рассказом «Mistrz», именно тогда и именно тут опубликованным. Текст рассказа сопровождают три черно-белые иллюстрации: ВАЛЬДЕМАРА ВРОНЬСКОГО/Waldemar Wronski (она здесь, в титуле), РОБЕРТА ЛЕХОВИЧА/Robert Lechowicz и АНДЖЕЯ БИЦКОГО/Andrzej Bicki.
Поскольку ФАНТЛАБ не спешит открыть ее библиографию, я позволю себе кое-что о ней рассказать. Эмма Попик (род. 1949) получила университетское филологическое образование (Университет г. Гданьска, польская литература, степень магистра). Следующую степень защищать не стала, работала учительницей в средней неполной, затем в средней школе, ассистентом в Высшей учительской школе в г. Быдгощ, редактором в издательстве Морского института. Заинтересовавшись тематикой НЛО, опубликовала ряд статей на паранаучные темы в газетах «Kurier Polski» и «Głos Wybrzeża». (Сейчас как раз наткнулся на замечательную строчку во врезке с информацией об авторе в «Фантастыке»: «Никогда, правда, НЛО не видела, но не теряет надежды таковой увидеть…»).
Благодаря американской ассоциации «Mutial UFO Network», эти статьи были переведены и опубликованы во многих странах: США, Великобритании, Финляндии, даже в Китае. Со временем, однако, журналистка утратила изрядную долю энтузиазма, поскольку пришла к выводу, что за этим внеземным явлением «стоят вполне земные авиафирмы великих держав, заинтересованные в утаивании своих научных достижений в области военной промышленности". Э. Попик сочиняла стихи и публиковала их в литературном журнале «Litery» (г. Гданьск). Писала также фантастические рассказы, намереваясь издать их отдельным сборником. Такой сборник действительно вышел, но гораздо позже дебюта («Tylko Ziemia», изд. «Iskry», 1986).
После дебюта в «Фантастыке» публиковалась в периодике, ее рассказы появлялись также на страницах альманахов, антологий и тематических сборников. Когда для польских творцов фантастики настали тяжелые времена (не буду объяснять, в чем они заключались – нашим отечественным автором тоже пришлось пережить нечто подобное), в 1989 году, воспользовавшись приглашением «Mutial UFO Network», уехала в Лондон на уфологический съезд, и вернулась на родину лишь в 1995 году. Завязав деловые связи с одним из издательств, занялась литературным переводом. В 2000 – 2011 годах была главным редактором ежемесячника «Nowy Kurier Nadbałtycki». В настоящее время – редактор периодического издания «Gazeta WPiA UG». В списке ее книжных публикаций (не считая того, что напечатано в периодике) к настоящему времени содержатся: роман, четыре сборника рассказов НФ, сборник эссе на паранаучные темы, сборник детских сказок и сборник стихов.
Рассказ "Mistrz" включен в рейтинг польского электронного журнала «Esencja»«100 лучших польских фантастических рассказов» под номером 34 и со следующей аннотацией. Это «пессимистическое повествование о будущем, вписывающееся в русло апокалиптических видений: в неведомо чем и как разоренном мире изрядно дегенерировавшие люди связаны выполнением квазирелигиозных правил, норм и предписаний, неким жутким образом регулирующих их повседневную жизнь. Это совершенно выродившиеся ритуалы, никто уже не знает, что они значат и зачем нужны, но все продолжают их выполнять, иногда буквально, а самым бесправным рабом этих ритуалов является номинальный властитель этого мира. Писательница создала «ужастик», однако «ужастик» совершенно нетипичный, поскольку почти бескровный, но пессимистический, мучительный и вызывающий отвращение. На такую интерпретацию судного дня для человечества решились бы очень немногие из польских писателей».
Мацей Паровский очень высоко ценит этот дебютный рассказ писательницы, поскольку включил его в сборник лучших произведений, опубликованных в журнале «Фантастыка» за первые 10 лет его существования – уже знакомую нам антологию «Со większe muchy» (1992). Смотрите здесь У нас появится еще возможность поговорить и о писательнице, и о мнении о ней Паровского. А сейчас я завершу эту часть поста констатацией факта: ФАНТЛАБ знает (хотя информация не полная) о существовании рассказа «Mistrz» (смотрите здесь), равно как и о существовании еще 3-х рассказов, напечатанных на польском языке. Ну и это все. Хотя я, помнится, еще в далеком 1990 году знал о переводе рассказа «Szaman/Шаман» (у нас будет еще возможность о нем поговорить) на русский язык («Литературная Россия», 1988, № 24). Ну, хотя, это так, к слову. А вот о чем я хотел бы узнать, так это о том, почему рассказ называется «Mistrz/Мастер (ну, может быть -- Магистр)», хотя в тексте ни единого разу не фигурирует это слово, а главного героя именуют «властителем/władca». Вообще-то об этом можно напрямую спросить у писательницы, поскольку у нее есть своя домашняя страничка, которая расположена вот здесь