"— А ты? — обратилась Владычица к Сэму. — Насколько я знаю, — добавила она, — у вас назвали бы это волшебством. Слово "волшебство" мне не очень понятно — тем более что вы именуете волшебством и уловки, которыми пользуется Враг. Ты хотел увидеть эльфийскую магию — или, по-твоему, настоящее волшебство, — так попробуй заглянуть в Магическое Зеркало"

Известно, что Джоном Руэлом двигало желание создать английский эпос. И посему он естественным образом воссоздавал те формы волшебства, которые бытовали в валлийской, ирландской, скандинавской и древнегерманской мифологиях. А там не было пассажей вроде

"он создал такую-то руну, напитал ее своей энергией, замкнул энергетический контур заклинания и активизировал его".

Вот этих оборотов из лексикона мага-электрика третьего разряда Толкин и в кошмарном сне не мог бы себе позволить. Потому что в его мире нет магии (такой, какой она стала сейчас в большинстве фэнтезийных текстов).

Там есть волшебство. А это две большие разницы. (Немного перевернем цитату Владычицы Лориэна)

Природа сидов, фейри, туата (тех существ, от кого ведут свою родословную эльфы Толкина) была изначально волшебна. Их суть была то, что люди именуют волшебством. Гойделы, правда, говаривали про дары богини Дану своим детям – всякие там дымки фер-Диада, мечи Нуаду и котлы Дагда. Кажется, там был еще какой-то камень… Неважно. Все равно, ни один из ирландцев в здравом уме не отказывал туата в их нечеловеческой природе. В конце концов, дареному котлу в днище не смотрят.

И есть глубокий смысл в том, что ни Саурон, ни Моргот не пользуются заклинаниями. Эльфов, опять же, перековывала в орков злая несгибаемая воля Айнура-отступника, а вовсе не его маго-генетические эксперименты в духе доктора Моро.

По моему глубокому убеждению, Толкин не создавал жанр фэнтези. Он то писал сказку — большую, долгую сказку.

А жанр возник, когда ему стали подражать. И, боюсь, когда волна орко-эльфов с магами достигла моего богоспасаемого отечества, жанр уже окончательно выдохся.

Все попытки оживить его занимательны в той же мере, в какой занимательна эксгумация. Любопытно, конечно. Но противно. В лучшем случае получится Перумов или Еськов — которые к миру, любовно создаваемому Профессором, никакого отношения не имеют в принципе.

О худших образчиках умолчим.

В чем проблема Еськова, Сапковского, Перумова? (если у них есть вообще проблемы, да? :-) )

В том, что эпос — статичен. Эпос не предполагает прогресса. В нем не может быть амбивалентных героев (не будем про Локи. Он трикстер, это не лечится).

В пространстве эпосе невозможна в принципе ситуация, когда Зло оказывается Добром и наоборот. Двойственности оценок там нет. Экономики нет. Физики, химии и прочих точных наук нет.

В эпосе есть поэзия и волшебство.

И этот мир нельзя усовершенствовать инъекцией скептического разума, умудренного опытом последнего полувека.

И уж тем более добавив немного доморощенной магии в духе книжек "как научиться путешествовать в астрале за одну ночь"

Он исчезает от одного прикосновения — оставляя грязное и неприглядное пространство средневековья. Не скажу, что это плохо.

Но это другое. И выигрыш в малом — в художественной новизне почти всегда оказывается проигрышем в бОльшем — в художественной правде, которая, как известно, выше чем правда жизненная. Со всей ее пугающей убедительностью.

А волшебство живет по-прежнему. Волшбество – это неназываемое. Волшебство – это необъяснимое. Волшебство – это золотой локон Галадриэль и ее фиал, которой светит там, где остальной свет гаснет.

Это поэзия. Люди ее хотят, как пелось в одной песенке.

Вот с этим у нас туговато.

Немного об апокалиптике разного сорта.

"И вышел другой Ангел из храма и воскликнул громким голосом к сидящему на облаке: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела. "

К сожалению, нет ни времени, ни сил, чтобы делать масштабный обзор эсхатологических умонастроений западной цивилизации. Отмечу, что они имели место не раз, и не два за историю христианства. Собственно, самим названием жанра мы обязаны патмосскому затворнику. То есть, и индусы на этой ниве отличились, однако поскольку физиономия нашей нынешней цивилизации имеет легко различимые "белого человека", не будем удаляться от старушки Европы.

Причин подобной тяги с проигрыванию вариантов собственного уничтожения, наверное, много. И концепция линейного времени, введенная христианством, и идея вообще конечности этого самого времени, и многое еще чего.

Замечу, однако, что уже к началу Нового Времени западный мир уже в общем этой болезнью под названием "Конец Света" уже переболел и разного рода эсхатологические поветрия (которые, разумеется, возникали и в 17 и в 18 и в 19 веках) были оттеснены на периферию общественного сознания.

В новой форме ожидания "апокалипсиса" явились уже в середине 20-го века. Атомная бомба, холодная война, нло, маккартизм и прочие сумерки разума. Наука, встав на место религии, унаследовала и ее родовые страхи.

Интересно заметить, что в веке девятнадцатом просто не было потребности в такого рода проживаниях.

Сайрус Смит сотоварищи, первые "выживальщики" в литературе (если не считать Робинзона Крузо гениального Дефо, но это немного другая история. Как и "Любовь к жизни" Лондона). — так вот они полны энтузиазма и уверенности, что все в итоге будет ОК. Конечно, можно это списать на врожденный американский идиотизм оптимизм. Но базируется то он на вере в силу человеческого разума. В уверенность, что все загадки природы по плечу Человеку. В общем, старый, добрый антропошовинизм.

Они были на острове, но за их плечами стояла вся мощь европейской цивилизации (не говоря уже о большом, водонепроницаемом рояле под управлением свободолюбивого индуса).о

Что еще? "Война миров"? Нас отстояли микробы и все кончилось локальным пожиранием англичан. Хотя, конечно же, ВМ была одним из первых книг, в которых чувствовалась усталость от Науки и выражалось сомнение в ее всесильности.

В остальном же читателю века 19-го не было нужны в подобного рода переживания — в литературе были иные загадочные материки, куда он мог бы отправиться за приключениями. В Африку, прорубаясь в пробковом шлеме сквозь джунгли и недружелюбных негров. В Южную Америку. В Азию. В Японию, которая тогда для массового сознания была чем-то вроде Луны сейчас.

Читатель века 20-21 этой роскоши лишен.

Ему не нужно воображение — ему в избытке транслирует CNN картинки "загадочных материков". Нищета, антисанитария, жара, болезни, и агрессивные аборигены с нарезным оружием.

В итоге, оказалось, что бечь некуда — нас все больше .на шарике все теснее, и того и гляди локтями толкаться начнем.

Мотив исхода в космос (во всех видах) был проработан в 20-м веке и прогоревшая ступень НФ к концу оного столетия в целом отвалилась.

Буйным цветом расцвело фэнтези — как мотив исхода в иные миры, иные загадочные материки, "где лежит голубой Эльдорадо".

Однако и эльфы всех цветов приелись.

И возникает свежая мысль — а давайте шарик почистим. Все .. ну в общем ясно, один я Дартаньян в белом. Нетрудно узнать в этой идее концепцию Страшного Суда, слегка загримированную в духе времени (спасутся только избранные и так далее).

На свет полезли зомби всех мастей, годзиллы всех расцветок и масс-факторов, и даже последний писк этого сезона — пришельцы-мозгоеды. В общем, выключайте свет, они на свет ползут. Не суть важно.

Любопытно, почему полезли.

Интерес западного читателя-зрителя и интерес нашего, постсоветсткого к этой теме имеет под собой разные основания.

Там, на Загнивающем, пипл томит цивилизационная усталость. Пресс 2000-й культуры давит на мозги со страной силой, вызывая желание перезагрузить матрицу. Пусть все будет с чистого листа. Вот же они — новые небеса и новая земля (пусть слегка загаженная радиацией-вирусами-бактериями-разлитой кока-колой). Вот вы — новые люди на этой земли. Бейте зомбей, мочите мутантов в деревенских отхожих местах, стройте новый мир — без этой всей сложности. Кто тут гей, кто лесбиянка, кто чернокожий кафр — по фиг. выживает умнейший и сильнейший.

Это тоска по простоте и ясности мира, в первую очередь.

Нашего же человека пресс излишней культуры не мучит. У нас другие тараканы.

Нам потребна литература чистого действия. Ничем не замутненная психотерапия, на самом деле. У нашего человека и так сплошной фаллаут по жизни. Только вот в книге — он что-то может.

Там у него орудие. Там он мужчина и только от него зависит его судьба. Потому в реальности он не может засадить из СВД в пролетающий мимо со свистом кортеж с мигалками, из-за которого он стоит уже сорок минут, не загнать в кювет с дороги гоблинов с волшебными палочками, не может послать тупого начальника ...за молодильными яблочками.

Он ничего не может.

Зато в книжке он Сталкер, ясен пень.