Называется она “Чарли Чу-Чу” и, как ясно из названия и обложки, рассказывает о жизни паровоза. Собственно говоря, написала ее некая Берил Эванс, проиллюстрировал Нэд Дэмерон, а на обложке красуется цитата из Стивена Кинга: “Если я когда-нибудь написал книгу для детей, то она была бы именно такой!”

В общем, так оно и есть. История Чарли Чу-Чу и сама Берил Эванс появляются в третьей части кинговской саги “Темная Башня” .

Чарли – самый модный из паровозов, но впечатление от него остается странное. Красная Шапочка, например, непременно бы прокомментировала слишком острые зубы паровозика (зачем они ему вообще?). Чарли пашет как лошадь, Чарли возит тяжелые составы и дружит с машинистом Бобом. Но судьба его печальна (а чего мы ждали от Кинга?).

В книге “Бесплодные земли” один из героев серии Джейк Чемберс покупает книгу про паровозик Чарли в книжном магазине и улыбка Чарли ему не нравится.

“— Не задавай мне дурацких вопросов, в дурацкие игры я не играюсь, — пробормотал Джейк, разглядывая последнюю картинку. На ней Чарли Чу-Чу тащил за собой два пассажирских вагончика, набитых смеющимися и довольными детьми, от «русских горок» до «чертова колеса». В кабине, понятно, сидел машинист Боб, тянул за веревку гудка и улыбался — счастья полные штаны Предполагалось, наверное, что улыбка его выражает великую радость, но Джейку она показалась ухмылкой безумца. Оба, — и Чарли, и машинист Боб, — походили на сумасшедших… и чем дольше Джейк вглядывался в лица детей на картинке, тем явственней ему казалось, что за довольным их выражением скрывается ужас. Остановите, пожалуйста, этот поезд, — словно бы говорили они, эти лица. Мы хотим слезть. Пожалуйста. Нам же страшно. Отпустите нас.”

С Чарли случилось тоже самое, что и реальными паровозами – он устарел. Его списывают в утиль и Чарли отправляется на свалку.

Не сказать, чтобы это было подходящим чтениям для детей – книга кажется не слишком милосердной, особенно для разговора про неизбежность старости и смерти. Но для фанатов саги о Темной Башне это роскошный подарок. На Amazon предварительный релиз – 22 ноября.

ПЕРЕПЛЕТ

Эта статья – конспект небольшого размышления, прочитанного на семинаре “Детские книги в круге чтения взрослых” . Тема первого заседания семинара была “Иные миры и миры иных в детском чтении”.

Доклад-размышление-выступление был озаглавлен драматически – “фэнтези как литература, помогающая выжить”. Однако мне сразу хочется отойти от нее — вскользь по названию, и дальше. Никогда смысл не улавливался в силки слов напрямую, во всяком случае, не тот, который ты хотел бы уловить.

Пользуясь свободой, которую мне дает мой неакадемический статус, перефразирую тему — плетя, набрасывая и ловя. Итак, фэнтази, а в особенности, фэнтези подростковая и детская, в моем личнмо понимании сегодня есть литература сверхреализма, возможно, куда более реалистичная, чем все опыты нашей высокой словесности — к каким бы лагерям себя не причисляли нынешние литераторы.

Давайте попробуем пройти зыбким путем рассуждения, приведшего меня в эту точку.

Если начинать нашу повесть старыми словесы, то Толковый словарь Ефремовой говорит, что фэнтези – «один из литературных жанров, сочетающий в себе черты фантастики, сказания, мифа и эпоса».

Мало что объясняет, не так ли? В некотором смысле и анекдот подходит под это определение.

Вики более развернуто определяет жанр (от англ. fantasy — «фантазия») — как жанр фантастической литературы, основанный на использовании мифологических и сказочных мотивов.

«Произведения фэнтези чаще всего напоминают историко-приключенческий роман, действие которого происходит в вымышленном мире, близком к реальному Средневековью, герои которого сталкиваются со сверхъестественными явлениями и существами.

В отличие от научной фантастики, фэнтези не стремится объяснить мир, в котором происходит действие произведения, с точки зрения науки. Сам этот мир существует гипотетически, часто его местоположение относительно нашей реальности никак не оговаривается: то ли это параллельный мир, то ли другая планета, а его физические законы могут отличаться от земных. В таком мире может быть реальным существование богов, колдовства, мифических существ (драконы, эльфы, гномы, тролли), привидений и любых других фантастических сущностей. В то же время принципиальное отличие чудес фэнтези от их сказочных аналогов в том, что они являются нормой описываемого мира и действуют системно, как законы природы».

Существует еще вагон и небольшая тележка определений, что же такое этот жанр, но разговор легче не становится, потому что до сих пор даже непонятно, как это слово писать — то ли через «э», то ли через «е», то ли вовсе по-английски.

Я же остановлюсь на определении Цветана Тодорова, который определяет фэнтези (впрочем, не используя самого этого термина) как литературу чудесного — отделяя ее от литературы необычного и литературы фантастического. Об этих двух категориях далее и вскользь — задача моя не дать ответы, а сформулировать вопросы.

Однако развернутую цитату Вики я привел не объема ради, мы к ней еще вернемся.

Итак, почему фэнтези сейчас литература сверхреализма или же литература нормы?

Я проследую за Цветаном Тодоровым, который в работе «Введение в фантастическую литературу» определяет фантастическое как колебание между сверхестественным и естественным. В створе этого колебания и совершается чудо литературы, там творится вещество фантазии.

Когда же мы делаем шаг в любую из сторон, мы принимаем условия реальности (той или иной) и живем уже в ней, принимая ее законы, как данность.

«Фантастическое возникает лишь в момент сомнения– сомнения как читателя, так и героя, которые должны решить, принадлежат ли воспринимаемые ими явления к “реальности” в том виде, как она существует в общем мнении. В конце повествования читатель, если только не сам герой, все же принимает то или иное решение и тем самым покидает сферу фантастического. Если он решает, что законы реальности не нарушены и позволяют объяснить описанные явления, тогда мы относим произведение к иному жанру – жанру необычного. Если же, наоборот, он решает, что следует допустить существование иных законов природы, с помощью которых можно объяснить явление, то мы вступаем в сферу чудесного.

Таким образом, фантастическое постоянно подвергается опасностям и в любой момент может испариться. Фантастическое – не автономный жанр, а скорее граница между двумя жанрами: чудесным и необычным.

Прекрасным образцом такой двусмысленности во французской литературе является новелла Проспера Мериме “Венера Илльская”. Вроде бы статуя оживает и убивает жениха, но мы так и остаемся на стадии “вроде бы” и никогда не достигаем уверенности»

Литература именно фантастического сейчас крайне редка, последний яркий пример ее, пожалуй, «Автохтоны» Марии Галиной, мы же имеем дело, говоря о массиве текстов фэнтези и фантастики, с литературой чудесного. Вернемся к Вики — определение ее крайне неточно и противоречиво, безымянные авторы сообщают нам, что в мире фэнтези «может быть реальным существование богов, колдовства, мифических существ (драконы, эльфы, гномы, тролли), привидений и любых других фантастических сущностей. В то же время принципиальное отличие чудес фэнтези от их сказочных аналогов в том, что они являются нормой описываемого мира и действуют системно, как законы природы».

Будет более точным заметить, что при такой трактовке никакой принципиальной разницы между волшебной сказкой и фэнтези, которая ей наследует, нет — и там, и там сверхъестественные существа являются частью мира, и не вызывают никакого удивления у героев, они действительно воплощают собой законы мироустройства этих пространств, его движущие силы. Как раз наличие сверхъестественных существ, более могущественных, чем люди и отличает оба этих жанра. Кстати, в нынешней условно твердой фантастике эту роль играют ничем не обоснованные достижения научно-технического прогресса. Наука вообще на каком-то этапе развития неотличима от магии, как известно.

Однако наличие сверхсущностей отменяет случайность нашей реальности, реальности 1.0.

29 октября в рамках Фестиваля детской книги в Российской государственной детской библиотеке состоялся круглый стол «Российское фэнтези для подростков: что дальше?». Руководители издательства «РОСМЭН» Борис Кузнецов и Елена Широнина, писатели Вадим Панов («Тайный город»), Ая Эн («Мутангелы»), Екатерина Соболь («Дарители»), главный редактор «Библиогида» Алексей Копейкин, а также читатели-подростки обсудили, зачем читать фэнтези, отчего у нас нет своего Толкина и почему будущее за славянским фэнтези.

Ведущий круглого стола Алексей Копейкин начал с вопроса подросткам:

— Что для вас фэнтези, вы зачем его вообще читаете?

Подростки не растерялись и ответили, что фэнтези позволяет им убежать от реальности и найти ответы на важные вопросы. Подготовленная аудитория оказалась.

— Мы читаем фэнтези, чтобы понять, что мы значим в этом мире, — сказала читательница лет двенадцати.

— Для меня фэнтези — это реальность, обернутая в сказку. С моралью и подтекстом, который может чему-то научить,— добавила другая.А для чего авторы обращаются к фэнтези?

— Взрослым хочется того же, чего и детям — убежать от реальности в прекрасный волшебный мир, – вздохнула Екатерина Соболь. – С другой стороны, там те же проблемы, что и здесь: отношения детей и родителей, поиски себя, любви.

— Только в фэнтези все это веселее и интереснее, — заметили подростки.

— Фэнтези — жанр, который не устаревает, – продолжила Екатерина. – Вспомните Толкина. Реалии, технологии в нашем мире быстро меняются, а фэнтези позволяет вернуться к истокам. Это очень перспективный жанр.

— А я не рассматриваю фэнтези как эскапизм, – включился в диалог Вадим Панов. – Для меня это скорее очки дополненной реальности.

— А я пишу фэнтези, потому что меня с детства не устраивал этот мир, – продолжила варианты Ая Эн. – Мне хотелось, например, чтобы существовала телепортация или чтобы можно было жить вечно.

Главное, по ее мнению, в фэнтези — это идеи. Со временем сказочные ковер-самолет и блюдечко с наливным яблочком становятся реальностью.

— Эти идеи работают, так или иначе, — заметила она.

Между делом Алексей Копейкин сообщил, что на сайте «Библиогид» опубликован обзор «101 книга фэнтези для самостоятельного чтения» и поинтересовался, как участники круглого стола относятся к тому, что опытные читатели считают фэнтези вторичным жанром. Вот, заметил Алексей Копейкин, даже знаменитая американская писательница-фантаст Андре Нортон на вопрос «Откуда вы берете идеи?» отвечала: «Из прочитанного».

— Мы все берем идеи из прочитанного, — парировал Вадим Панов. Но одно дело Толкин, который изучал историю и мифологию, и совсем другое — многие современные авторы фэнтези, которые читали только Толкина.

Так вот она где, вторичность, проявляется!

Ая Эн добавила, что писатели фэнтези берут идеи не только из написанного до них другими писателями фэнтези. Вот для нее плодотворны и лекции Фейнмана по физике, и химия, и математика. Но Ая Эн – не каноничный фэнтези-писатель, у нее и даже магии в книгах нет – в ее фантастической серии «Мутангелы» всему есть научное объяснение. Даже немного скучно, правда?

Главная задача российского фэнтези

Мария Семенова (родилась 1 ноября 1958 в Ленинграде) — русская писательница и литературный переводчик. Наибольшую известность ей принес роман «Волкодав» (сегодня цикл насчитывает шесть книг). Автор многих исторических произведений и исторической энциклопедии «Мы — славяне!», одна из основателей «славянского фэнтези», автор и соавтор более чем 25 романов и повестей, неоднократно номинировалась и получала литературные премии.

– ПОЧЕМУ ВЫ ВЫБРАЛИ ЭТОТ ЖАНР? ЧТО В НЕМ ПРИВЛЕКАЕТ? В ЧЕМ ЕГО ЧУДО И ОБАЯНИЕ ДЛЯ ВАС?

– Кто читал мои книги, знает, что начинала я с исторических романов. Однако, чем больше я углублялась в «матчасть», чем больше постигала менталитет наших предков и мотивацию их поступков, тем теснее мне становилось в прежде излюбленном жанре. Более того, «Валькирию», кондовейший исторический роман, тут же зачислили в фэнтези… просто потому, что персонажи там по своей вере живут. Потому, что мистический (для нас) мир Богов, колдунов и всяческих одушевлённых сущностей вроде Леших и Домовых для моих героев — объективная реальность, данная им в ощущениях. То есть получается, — чем адекватнее (с точки зрения науки) показываешь их мир, тем фантастичней он выглядит?

С другой стороны, все исторические романы, по мне, можно оптом зачислять в фэнтези. «Князь Ярослав подумал…», ага. И далее описывается мир, ничего общего с древней Русью не имеющий.

Вот однажды я и начала придумывать мир, похожий и непохожий на наш, где Боги и Люди временами встают плечом к плечу против общей беды,где история и география подыгрывают нуждам сюжета, где можно выпукло показать особенности исконного мировоззрения, мир, в который хотелось бы играть…

– КАКУЮ КНИГУ ВЫ БЫ ХОТЕЛИ НАПИСАТЬ, И СМЕРТЕЛЬНО ЖАЛКО, ЧТО ЕЕ НАПИСАЛ КТО-ТО ДРУГОЙ?

– Такой книги нет. Я никому не завидую и ни о чём не жалею. Если в чьих-то произведениях встречаю элементы сюжета, сходные с моими задумками, или аналогичное использование реалий, обычно лишь возникает желание решить задачу по-другому.

Кроме того, меня практически не тянет в ныне модные «тренды» вроде школ маленьких волшебниц, попаданских приключений или вампирского шика. Я где-то в сторонке потихонечку свои лапти плету…

И вообще очень мало художественной литературы читаю, всё больше познавательную…

– КАКУЮ БЫ КНИГУ ВЫ В ЭТОМ ЖАНРЕ ВЫ СПАЛИЛИ БЫ В ЖЕРЛЕ ОРОДРУИНА, НЕ РАЗДУМЫВАЯ И ПОЧЕМУ?

На Франкфуртской книжной ярмарке огласили номинационный список Международной премии имени Астрид Линдгрен (ALMA).

За крупнейшую премию в области детской литературы в следующем году будут состязаться 226 кандидатов из 60 стран мира, объявил председатель жюри профессор Боэль Вестин.

– Жюри не терпится узнать больше о работах и деятельности кандидатов, – заметил профессор Вестин. – Номинационный список – золотая жила для всех, кого интересует международная детская и young adult литература. Надеюсь, что этот список будут распространять и использовать все, кто занимается продвижением чтения.

От России были выдвинуты писатели Нина Дашевская, Артур Гиваргизов, Владислав Крапивин и иллюстраторы Сергей Любаев и Александр Траугот.

Также стоит отметить, что в этом году номинированы Нил Гейман, Патрик Несс, Руне Белсвик, Эва Эриксон, Эйдан Чамберс, Дэвид Алмонд, Ульф Старк, Эрик Карл, Мари-Од Мюрай, Луис Лоури и многие другие.

Подробности и полный список кандидатов вы можете прочесть по ссылке.