После случайного и немного чудесного знакомства с великолепным «Посмотри в глаза чудовищ» я сразу по выходу жадно схватил «Гиперборейскую чуму». Потом, пока напряжённо и долго ждал появления «Марша экклезиастов», узнал, что у авторского дуэта есть ещё одна работа – эта самая «Жёлтая подводная лодка…» В конце концов, поиски её увенчались успехом. Искомое обнаружилось на полке книжного магазина в сборнике «Сентиментальное путешествие на двухместной машине времени».

А дальше началось странное. Несколько раз начинал читать этот небольшой рассказ, но что-то не пускало, я терял интерес и ни разу не продвинулся дальше первой страницы. А вчера «добил» наконец-то и расстроился. Но не потому, что «Кто на флоте (в армии) служил, тот в цирке не смеётся». Не-а. А потому что «Писать нужно о том, что хорошо знаешь, либо о том, что никто не знает» (с). Просто одному из читателей не повезло – он слишком много знал (с). А, как известно, многие знания – многие печали.

Главная претензия: Не верю! (с) И не факту концерта «Битлов» с последующим трансарктическим переходом в Ливерпуль. Как раз с этим всё нормально – это же фантастика! Претензии исключительно к мелочам и нюансам, к интонациям в первой части рассказа.

Благодаря, в основном, Колбасьеву и Конецкому, флотский фольклор довольно хорошо известен даже далёким от моря читателям. А с недавних пор – после выхода знаменитой в узких кругах «Расстрелять!» – тему эту продолжает развивать Александр Покровский и его товарищи по сборникам «На море, на суше и выше», вышедшим за рамки одной только морской тематики. Книги этого проекта у меня далеко не все, но при случае покупаю их и читаю с удовольствием. Особенностью вышеперечисленных авторов является то, что все они в той или иной степени были причастны к флоту, или военной службе.

Лазарчук, врач по образованию, в небольшом авторском предисловии рассказывает историю появления их рассказа на свет. Навеяло после долгого и весёлого общения на кухне с одним приятелем, отдавшим несколько лет жизни службе на ракетовозах Северного флота. Собрали из того, что запомнили. Но, вот как-то неудачно вышло. Гипертрофировано-утрировано всё получилось. Нереально как-то, как бы странно не звучала такая характеристика в отношении юмористически-фантастического рассказа.

Получается, обязательным условием удачной байки является личная причастность к профессиональной деятельности?

Отнюдь. В отзывах на «Жёлтую подводную лодку…» многие сравнивают её с «Легендой о морском параде» Веллера. Михаил Иосифович не военный моряк, но его рассказ вызвал в своё время и у меня, и у товарищей моих однозначно положительную реакцию – при чтении хохотали в голос. Замечу, что такое отношение не изменилось и после того, как в следующие два года нас самих гоняли на морской парад в Питере.

И ведь тоже – байка, как она есть, в правдивость и достоверность которой может поверить лишь человек неспособный критически мыслить. Так в чём фокус?

Смею предположить, что Веллер бережно, с минимум отсебятины, перенёс на бумагу услышанное, когда история уже была обкатана не одним и не двумя рассказчиками, проверена была на десятках слушателей, готовых и способных покритиковать уж слишком наглое враньё. В результате всё в «Морском параде» балансирует на грани реальности, но ни разу её не переступает. Можете мне не верить, но абсолютно всё, включая участие в героическом переходе сотен славных советских малярш могло быть на самом деле. Другое дело, вероятность совпадения всего и сразу в пространстве-времени, но и тут возможны варианты…

То есть, получается Лазарчук и Успенский просто слишком вольно обошлись с материалом, то и дело перегибая палку? Не совсем так.

В записках капитана Врунгеля просто обязан был когда-нибудь упомянут литературный первоисточник. И сейчас это время пришло. Вот уж где, где, а в «Приключениях капитана Врунгеля» автор палку перегибает, так перегибает. Но и к нему у меня претензий нет – великолепное произведение. «Так в чём же дело, тысяча чертей и ржавый якорь в бок?!» – воскликнет утомлённый Читатель.

Пытаясь разобраться в своих претензиях к рассказу, я долго искал нужные слова, и наиболее подходящими показались мне «Развесистая клюква». С вашего позволения, для описания своих впечатлений я воспользуюсь любимыми кинематографическими ассоциациями. Хорошо известны и любимы многими наши старые кинокомедии, например «Бриллиантовая рука», или «Кавказская пленница». Это как «Легенда о морском параде», или «Приключения капитана Врунгеля». А у американцев была в своё время серия комедий «Полицейская академия», где действие то ли четвёртой, то ли пятой из них происходит в постперестроечной России (при желании её можно найти в сети). Вот, она эта самая и есть, «Жёлтая подводная лодка «Комсомолец Мордовии». Средний американец на чистом глазу и то, и другое будет считать примерно одинаковыми по уровню комедиями про русских. А русский…

Боюсь, не всем понравится полученный мной результат в стиле «Вы все американцы, а я Д`Артаньян», но уж что выросло, то выросло – ничего лучше придумать не смог. Честно, пытался, но любой обратный пример не будет столь же доходчив.

Вот таким вот образом.

Вот, например, пошёл я как-то на ночной обход. Заглянул в кранец рядом с дневальным БЧ-5, а там не лежит даже, а натурально валяется книжка в яркой обложке. И название-то абсолютно незнакомое: «Посмотри в глаза чудовищ». Но от стоящих рядом имен авторов просто дыхание спёрло – Лазарчук и Успенский.

— Читаешь? — спрашиваю. А если кто не знает, по нынешним временам чтение художественной литературы на вахте не то, что не запрещается, а приветствуется. И не спят, и хоть что-то читают.

— Нет, та-ащ. Пробовал, муть какая-то.

— А чья книжка?

— Та мичмана нашего.

Тут я командный голос включил «на высокое»:

— Заберу её на ночь. Скажешь – у меня. Понял?

— Понял.

Интрига тут в том, что до ближайшей земли вниз – километра полтора было, в сторону – миль сто. А до магазина, где такое чудо найти можно – поболе пятисот, и не раньше, чем дней через десять…

Впрочем, я отвлёкся и сегодня не об этом. Перенесёмся назад по временной шкале ещё лет на пятнадцать.

Году примерно в 83-м прошлого века бродил я по нашей квартире, лениво ковыряясь в книжных шкафах. Всё, что могло меня привлечь, уже было прочитано. А всякие там собрания сочинений Тургенева, Гоголя интереса не вызывали – к тому времени обязательная школьная программа отбила интерес к большинству классиков. И надолго. Нет, конечно, были исключения… Но и об этом как-нибудь в другой раз.

Так вот, не найдя в гостиной ничего интересного, возвращаюсь в свою комнату, и начинаю просто от безысходности перебирать всё то, что стояло на трёх моих книжных полках. Я был железно уверен, что давно знаком со всем их содержимым. Ан, нет. В заднем ряду неожиданно обнаружился томик, который я видел первый раз в жизни. Его там не могло быть, потому что не могло быть никогда. Были у нас непрочитанные мной иллюстрированные книги, но не было ни одной из них, где бы я по несколько раз не рассматривал рисунки и не знал их все, как свои пять пальцев. А уж такие как здесь, я бы точно запомнил – до сих пор их помню.

И ещё название. При фамилии автора, совершенно обыденной для уха украинского школьника – Сергиенко, название звучало более чем оригинально: «Кеес, адмирал тюльпанов». Что за имя такое – Кеес? И разве могут быть у тюльпанов адмиралы?

А вообще, откуда этот «Кеес» появился в нашем доме? Проведённое потом мини-расследование результатов не дало. На 99,9%, к этому как-то был причастен папа, книги – его страсть. Но он ушёл в глухую «несознанку». Сестра обычных книг не покупала, а мама никогда и не была фанатом-книгочеем, как остальные члены семьи.

Издание 1979 года. Если верить информации из сети – в означенное время довольно редкое. Судя по состоянию обложки и страниц, явно читанное, но не библиотечное. Каким-то образом оно оказалось в нашей квартире и пряталось там несколько лет если и не от нас самих, то хотя бы от регулярных генеральных уборок, непременным участником которых был ваш покорный слуга. Такие дела.

Чудо, тайна. Ну, и достоверность, конечно. Ведь всё так и было на самом деле. Фантастика, одним словом.

А книга… Что – книга? Проглочена она была залпом, а потом перечитывалась ещё раз десять. Потому как запала в душу.

В те далёкие годы исторические книги пользовались у меня неизменным успехом, а с таким захватывающим сюжетом – это было стопроцентное попадание в десятку. К тому времени самое известное у нас в стране произведение Дюма-отца уже было мной прочитано, поэтому первое, самое главное и ёмкое моё впечатление от книги Сергиенко было: «Кеес, адмирал тюльпанов» это советские «Три мушкетера» для детей. Ассоциации прямые и недвусмысленные. Четвёрка друзей отправляется в полное опасностей путешествие – отважным французам близка историческая эпоха и география событий. Приключения, интриги и тайны – от центральных персонажей зависит жизнь сильных мира сего и даже судьба всей страны. По ходу повествования нам предстоят встречи с благородными пиратами, жестокими разбойниками и коварными иезуитами – обойдусь без спойлеров и обвинений в плагиате, но намекну, что после «Кееса» никакой интриги в «Ногах из глины» Праттчета для меня не было.

Борьба, жизнь, смерть и объединяющая их любовь. Любовь в детской книге – тема скользкая. И Сергиенко отлично справился с задачей, тонко и расчётливо. И в сюсюканье не свалился, и с пафосом не пережал, по-доброму посмеявшись над воздыханиями всех, объятых страстью нежной. Навсегда запомнил я восхитительные «романтические» стишки из главы, где сочиняли письмо Эглантине:

— В мадригале должны быть трое: он, она и ещё один он, — объяснил Караколь.

И Кеес тут же выдал:

Захариус с сестрицей увидели утят.

Сестра сказала: «Птицы».

— Цыплята! — крикнул брат.

Гулял тут Мартин у реки.

— А вы, — сказал он, — индюки!

Думаю, и современный читатель найдёт для себя в книге немало интересного среди малоизвестных исторических фактов и этнографической информации о Голландии, умело втиснутых Сергиенко в относительно небольшую по объёму повесть: легендарные герцоги Альба и Вильгельм Оранский, интервенция и революция, наёмники и гёзы, кломпы и сыр, мельницы и дамбы. Недаром эта книга была рекомендована для внеклассного чтения советским школьникам.

Что ещё запомнилось? Невероятно реалистичные, даже натуралистичные описания войны и жёсткая авторская оценка этому любимому развлечению всех времён и народов, поданная от лица главного героя. Без сомнения, для того времени и той, до предела милитаризированной культуры, явление уникальное. Детские писатели, рискнувшие коснуться военной темы, обречены были действовать двумя основными вариантами. Чаще всего они безжалостно приглаживали и выхолащивали суровую правду, являя миру глянцевую картинку в стиле «Макара-следопыта», где «наших» иногда ранят, а враги картинно и бескровно пачками падают на дальнем плане. В более честном варианте использовался приём, после «Человека с бульвара капуцинов» известный как «монтаж»: все драматичные и трагические события остаются за кадром – как у Катаева в «Сыне полка».

А у Сергиенко, оцените:

цитата

…у самой дамбы в чёрное небо вонзилась ракета, и гёзы с криком ринулись на штурм. Сразу во многих местах рвануло, грохнуло, загорелось.

Скажу вам, такого ада не видел я никогда. По воде заметались отблески пламени, тени. Истошные вопли со всех сторон. Огромным костром вспыхнуло что-то на дамбе, взорвалась и занялась пожаром барка. В мерцающем, то мутно-красном, то ярко-жёлтом зареве предстала панорама отчаянной схватки.

Повсюду на колеблющемся блеске воды зловеще чернели трубы полузатопленных ферм, сбившиеся в кучки сады. Поплыли мертвые тела, – они торчали то спиной, то лицом вверх. Бой шёл на дамбе среди костров и в воде под факелами горящих лодок. Это уже не сражение армий! Спутавшись в один клубок, бой распадался на сотни, тысячи поединков. Люди сошлись врукопашную, вцепились друг другу в горло, в ход шли ножи, кулаки, любые обломки. Грохот, крики, стоны, проклятья, даже, казалось, скрежет зубов раздирали красноватую мглу этой ночи.

Я видел гарпунщика Ворста. С поднятым гарпуном он гнался по воде за испанцем и, наконец, прошил его насквозь. Мало того! Он прыгнул на него, схватил за горло, и вместе они исчезли под водой. Он вынырнул один, окровавленный, гарпун снова в руке, и кинулся на другого.

Какой-то солдат, я даже не понял, свой или вражеский, брел прямо к нашей барке закинув голову и крича. Лицо – сплошь кровавая маска. Он не дошёл до «Ковчега», упал и исчез.

Тут же по пояс в воде появился капитан Северейн. Он держался за грудь. Когда он достиг борта, я увидел, что на бледном его лице блуждает странная улыбка. Его втащили, он сел, прислонился к мачте и тут же испустил дух.

А бой не утихал. Не утихали крики и стоны, пламя не унималось. Испанцы уже подались назад, кое-где побежали, но гёзы кидались за ними, хватали за горло, душили, всаживали ножи… Какой-то могучий испанец с огромной оглоблей не подпускал к себе: он взмахивал, ударял, и гёзы с воплями отлетали. Многие так и оставались на земле. Но вот появился Дирк Ворст и швырнул свой гарпун. Гарпун попал испанцу в плечо и, кажется, снёс его начисто. Но тот не сразу упал. Мелькнула оглобля, и вот уже Дирк Ворст навзничь валится с дамбы, а за ним и испанец. Оба, видно, отдали богу души, только кровь разошлась пятном…

С ужасом смотрел я на эту резню. Руками вцепился в борт. Неужто и это называется войной? Той самой, на которой мечтал отличиться Адмирал Тюльпанов?

Не правда ли, яркая картинка? Даже, у советских классиков «взрослой» военной прозы не сразу вспомнишь что-то подобное.

Нет, я понимаю, что современного читателя, тем более – зрителя-геймера, таким удивить сложно. Но для детской книги тех времён это было чрезвычайно смело… В результате военным-то я всё равно стал, но сцена ночного боя на дамбе навсегда врезалась в память, став первым ударом, положившим начало разрушению дурацкого романтического ореола, по каким-то причинам образующегося у большинства мальчишек, вокруг всего, связанного с войной.

Трудно поверить что «Кеес, адмирал тюльпанов» – дебютная книга автора. Великолепно поданы даже второстепенные персонажи, оживляемые запоминающимися яркими деталями, чьи образы прописаны мелкими сочными штрихами, будь-то вечно жующий Михиелькин, отрыгивающий пивом Железный Зуб, капитан Соверейн, лениво вгоняющий в мачту нож за ножом, или безымянный матрос-гёз, хохочущий вместе со всеми после собственной экзекуции за сон на вахте. Хохмач, шутник и проныра Лис – просто украшение повести. А в Кеесе я вообще родственную душу признал после его слов об отношении к насекомым: «…всё то что летает, ползает, жужжит, шевелит усиками. Словом, мешает жить».

Да, и умело «давить» слёзы из читателя Сергиенко начал уже здесь – искусство, доведенное им до совершенства в «До свиданья, овраг!» Жаль только, эту его повесть я прочитал совсем недавно. Хотя после «Кееса» меня всегда интересовала личность самого автора и другие его работы, но в доинтернетовские времена ничего найти не удалось. Положение изменилось только когда всемирная паутина дотянулась до нашей глуши.

Сразу как попал на «Фантлаб», одними из первых слов, введенных мной в поисковую строку, были «Кеес, адмирал тюльпанов» и «Сергиенко». Высветилось: «По запросу ничего не найдено»…

Прошло два года. За это время я собрал кое-какую информацию, решил отдельные организационные вопросы и наконец-то составил библиографию. Результаты этой работы вы теперь можете увидеть на странице автора.

P.S. Ну, что? Получилось у меня вас заинтриговать? Не так давно я уже предлагал «Кеес, адмирал тюльпанов» одному из наших сосайтников. Тот её прочёл племяннику, говорит, вышло всё как нельзя лучше. Так что и вам рекомендую. Во всяком случае, для чтения подрастающему поколению.

Уровень произведений второго тома был такой, что по прошествии лет я просто не могу их оценить – практически ничего не помню. Один только "Вежливый отказ, или Как и почему я не написал «Страну Багровых Туч-2» Эдуарда Геворкяна. Симптоматичное название, не правда ли? Такие впечатления напрочь отбили всякое желание покупать следующие сборники.

Тем не менее, по другим изданиям знакомство с работами участников продолжилось, хотя то, что и они вошли в серию, выяснилось гораздо позже. Короткое «Сентиментальное путешествие на двухместной машине времени» из одноименного авторского сборника Лазарчука вызвало слабую надежду, что это может быть началом чего-то большего. Выпущенный отдельной книгой «Возлюби дальнего» Михаила Савеличева поначалу порадовал удачной имитацией стиля АБС, но к финалу резкий рост масштабов событий и увеличение темпа повествования разрушили чуть наметившееся, хрупкое очарование.

Неожиданно интересным показался очень злободневный на тот момент «Мент обреченный» Кивинова. Хотя никакой прямой связи с Мирами Стругацких в повести не было и в помине, общие мотивы явно прослеживались, начиная с названия. А позже я узнал, что эту работу планировалось включить в первый сборник, но «не срослось» по срокам и объёму.

Казалось, серия благополучно умерла. Ан, нет. Не тут-то было.

Выход на экраны фильма Бондарчука-младшего всколыхнул интерес к теме и вывел серию из летаргического сна. А выход «Время учеников-2. Важнейшее из искусств» со знаменитым танком на обложке недвусмысленно указывает на связь этих событий. С точки зрения общей оценки интересно то, что самое сильное произведение сборника — повесть "Стажёры как предчувствие" Рыбакова — вызывает у меня стойкое чувство гадливости.

Меж тем, «Обитаемый остров» стал одним из самых известных и обсуждаемых произведений братьев – в основном, именно благодаря фильму, из которого наша поросль младая вообще хоть что-то узнала о Мире Полдня [1]. Отзывы в сетевых обсуждениях неопровержимо свидетельствовали, что немалое количество зрителей положительно оценило эту работу в спектре мнений от осторожно-патриотичного «А чо, для нашего кина ничо так, намана)))» до безудержно-оптимистичного «А чо, мне понра. Хочу исчо)))». На основании оценок численности читающих среди этой целевой группы, что называется, «нарисовалась тема».

Как говорит наш дорогой шеф, куй железо, не отходя от кассы (с)

Именно в соответствии с данной концепцией недавно появился новый литературный проект – межавторский цикл «Обитаемый остров», в рамках которого предполагается издание целой серии книг. И хотя фамилии приглашённых авторов звучат неплохо, есть сильное подозрение, что при этом будет реализовано то направление, которое ещё пятнадцать лет назад предсказал (подсказал?) своим «Змеиным молоком» Михаил Успенский. То есть, заданный формат будет соответствовать не столько Саракшу АБС, сколько бондарчуковскому.

Оценивая общие тенденции и, учитывая также существование и процветание серии «S.T.A.L.K.E.R.», можно с уверенностью утверждать, что «Миры кагбэ Стругацких» становятся модным брендом со всеми отсюда вытекающими: пи-ар, пред и постпродакшн, ребрендинг и этот, как его… Во! Точно: продактплейсмент.

Но это уже совсем другая история (с) и она выходит за рамки обзора, да и не состоялась пока как свершившийся факт, хотя имеет все предпосылки к этому [2].

Возвращаясь к, с позволения сказать, официальному и магистральному направлению развития Fan Fiction Terra Strugatskia в форме межавторского цикла «Время учеников», то, используя медицинскую терминологию, следует признать – пациент в глубокой коме и скорее мёртв, чем жив. Жизнь поддерживается аппаратно. Методы интенсивной терапии положительных результатов не дают, прогнозы неутешительные. Но, поскольку с «практикой» нынче туговато, да и престижное это дело – поучаствовать в таком проекте – желающих «тоже полечить» не убывает. Вроде бы, и специалисты все дипломированные, до откровенных колдунов и знахарей дело пока не дошло, но родственникам стоит серьёзно задуматься: зачем мучить и себя, и больного?

(продолжение следует)

---

Примечание:

1 А чего на молодёжь кивать?

По признанию самого Фёдора Сергеевича во время одной из посиделок на его «Кино в деталях», идеей срочно снимать кино по ОО он загорелся совершенно случайно – когда кто-то из знакомых подсунул ему книгу. Типа, может получиться неплохой сценарий, а имя авторов уже раскрученное.

Стало быть, раньше как-то не сподобился ознакомиться.

[2] Уже состоялась