https://fantlab.ru/images/films/poster/5551" border="1" width="200" />

Отсмотрел фэнтезийный фильм "Он — дракон", Россия, 2015 г.

Обнаружил, что пропустил фильм снятый по роману Марины и Сергея Дяченко "https://fantlab.ru/work1042">Ритуал" и не преминул исправить упущение. Роман я, как ни странно, не читал (надо будет наверстать), так что оцениваю фильм безотносительно к первоисточнику. Кратко о сюжете: "В разгар свадьбы княжну Мирославу похищает дракон, унося в свой замок на острове. В прошлом остались родные, жених, теперь только каменный плен в компании прекрасного Армана… но кто он и как оказался на острове? Мира поймет это слишком поздно: любовь к нему, человеку-дракону, откроет ей горькую истину — любить страшно" (https://fantlab.ru/film5551">взято на Фантлабе).

Фильм оставил двойственное впечатление. С одной стороны он очень красиво снят — можно прям растаскивать на картинки. Сценарий, похоже, тоже хорош, всё чётко расставлено и должно вызывать определённые ощущения/мысли у зрителя. Вот только актёры играют так, как положено в нынешнем российском кино, то есть, мягко говоря слабовато, что заметно снижает эффект от хорошего сценария и великолепной операторской/костюмерской/и т.д работы. Как говорил Станиславский "не верю", или, переводя на современный язык, "не вставляет". Так что рекомендовать могу, увы, разве что любителям красивых картинок. Жаль.

      https://fantlab.ru/images/editions/small/..." border="1"> Сергей Мусаниф https://fantlab.ru/work149172">"Во имя рейтинга"

Главный герой романа, отставной спецагент полковник Тревис попаданец, точнее засланец во времена Троянской войны. Учёным непонятно как удалось открыть канал в прошлое, а поскольку спонсором этого открытия выступает медиамагнат, Троянская война превращается в грандиозное реалити-шоу, бьющее все рекорды в плане рейтинга. Однако некоторые местности по непонятной причине оказываются недоступны для стай мухоподобных видеокамер. Чтобы разобраться в этом в прошлое направляется полковник Тревис. Однако отправившие его явно не учитывали "эффект бабочки" и слабо знакомы с квантовой механикой. Да и с обстоятельствами самого открытия канала не всё так просто...

Читается увлекательно. Автор умеет удивить неожиданным поворотом сюжета. Правда, главный герой по культурному багажу напоминает, скорее, не американского спецназовца, а советского инженера примерно моего поколения. Впрочем, вызывающего доверие альтернативного антуража для такого сюжета мне в голову не приходит, а внимание на это обратит, пожалуй, только много читавший/смотревший американскую фантастику. В целом автор пишет гораздо лучше многих, и даже странно, что я узнал о нём практически случайно — из поста в ЖЖ. Впрочем, учитывая, что издательство умудрилось всунуть этот вполне серьёзный, разве что слегка ироничный местами, роман в юмористическую серию это столь странным уже не представляется. Целевая аудитория у книги явно не та, и от книг этой серии ждут совсем другого. Поначалу я даже собирался не приводить обложку, но потом решил всё-таки оставить, как яркий пример полного несоответствия формы содержанию.

Рекомендую любителям хороших книг о попаданцах (с мистическим элементом). Сам же почитаю ещё что-нибудь Мусанифа, благо часть книг выложена автором в открытый доступ.

      https://fantlab.ru/images/editions/small/..." border="1">   Джек Макдевит https://fantlab.ru/work38781">"Полярис"

Вторая книга цикла https://fantlab.ru/work38780">"Алекс Бенедикт". Первую, https://fantlab.ru/work38725">"Военный талант", я читал лет двадцать назад и не помню ничего, кроме того, что книга мне понравилась. Так что буду писать о второй книге цикла независимо от первой. Главный герой Алекс Бенедикт, торговец антиквариатом, со своей помощницей Чейз (от имени которой ведётся повествование) обнаруживают заброшенную космическую станцию. В обмен на координаты станции Космическая разведка позволяет Алексу приобрести насколько предметов с яхты "Полярис", летучего голландца космической эры, экипаж которой таинственно исчез шестьдесят лет назад. Сделка очень выгодная, и Алекс надеется на ней хорошо заработать, но вскоре выясняется, что за реликвиями кто-то охотится и обладание ими небезопасно для владельца. Алекс и Чейз начинают расследование, пытаясь понять, что такого особенного в этих артефактах и что же произошло шестьдесят лет назад на борту "Поляриса"...

Классический детектив в формате космооперы. Действие развивается неторопливо, главный герой не героичен (pardonne-moi), но очень любопытен, а любопытство, как известно плохо кончается для представителей семейства кошачьих, а, порой и не только для них. Впрочем, впереди ещё несколько книг цикла, что несколько успокаивает читателя. Мне книга понравилась, так что подумываю почитать следующий роман цикла.

Рекомендую любителям детективных космоопер без избыточного экшена.

      https://fantlab.ru/images/editions/small/..." border="1">   Питер Уоттс https://fantlab.ru/work218381">"Эхопраксия"

Вторая книга https://fantlab.ru/work218382">цикла "Ложная слепота". Достаточно тяжёлая для чтения (пожалуй, тяжелей первого, https://fantlab.ru/work134421">заглавного романа цикла) и понимания "жёсткая" НФ. Не знаю, виноват автор, или переводчик, но порой о смысле прочитанного отрывка приходится только догадываться. В плане НФ-допущений в этом романе автор явно подставляется. Как пишет сам Уоттс, это "твёрдая НФ, основанная на вере". Кроме уже известных по "ЛС" НФ-вампиров в романе действуют НФ-зомби и имеется даже НФ-религия, обладающая большей предсказательной силой, чем наука. Правда, эта религия существует (пока?) лишь в романе, а тем временем автор безжалостно бомбит читателя современными научными гипотезами и допущениями, заставляющим усомниться в безоблачном светлом будущем человечества.

Немного о сюжете. 2096-й год. Главный герой исходник Дэниэл Брюкс приговорил себя к добровольному изгнанию в пустыню, где занимается изучением змей. Слово "исходник" означает, что он человек "в базовой комплектации", не подвергшийся каким-либо усовершенствованиям (в отличие от подавляющего большинства людей в эту постсингулярную эпоху). Внезапно Брюкс обнаруживает, что к его одинокой палатке приближаются боевые зомби. Герой не ждёт от них ничего хорошего, и укрывается в соседнем монастыре двухпалатников — ордена, члены которого модифицировали свой мозг и составляют роевой разум (двухпалатники предвидят будущее, разрабатывают новые технологии, управляют торнадо и пр.) Монастырь подвергается атаке, и группа, состоящая из нескольких двухпалатников, пары других постлюдей и вампирши, прихватив главгера, отправляется на космическом корабле в сторону Солнца...

В конце книги автор традиционно даёт некоторые пояснения со ссылками на массу литературы, но всего, естественно не проясняет, оставляя читателю массу вещей для обдумывания и осмысления.

Рекомендую тем, кому понравилась "Ложная слепота" и в целом любителям хардкорной НФ.

P.S. И, традиционно, пара цитат

цитата

Как там говорил Мур? Когнитивный подвид. Но полковник ничего не понял. Лианна тоже: только сегодня утром она со слепотой энтузиаста поделилась с Брюксом очередным откровением, перечислив тихим благоговейным голосом все разрезы и склейки, которые сильно улучшили ее хозяев: «Никакого подавления целевой сети и рефлекса Земмельвайса. У них иммунитет к слепоте невнимания и гиперболическому дисконтированию. И, старомодник, синестезия: они одним трюком обнулили миллионы лет сенсорных искажений. Рандомизировали все ошибки за раз. Это не обычная тема с чувствами и не просто чувство цвета или вкус звука. Они могут буквально видеть время…»

Будто это хорошо.

В каком-то смысле — да. Все предчувствия, правильные или нет, сохранявшие жизнь виду на саваннах плейстоцена, сейчас, по большей части, стали ошибочными. Ложноотрицательные и ложноположительные результаты, моральная алгебра толстяков, которых сталкивают на рельсы перед поездом. Назойливая эмоциональная вера, что дети приносят тебе счастье, хотя все данные указывают на обратное. Высокоамплитудная боязнь акул и чернокожих снайперов, которые никогда вас не убьют, зато полное равнодушие к токсинам и пестицидам, хотя они-то как раз способны доставить немало проблем. Разум настолько сгнил от заблуждений, что в некоторых случаях его требовалось буквально повредить, прежде чем он мог принять по-настоящему рациональное решение. Но, если бы какая-то мать с опухолью в мозге оставила ребенка в горящем доме и при этом спасла из того же пожара двух незнакомцев, мир назвал бы ее монстром, а не восславил рациональность морали в кризисной ситуации. Черт побери, рациональность как таковая — благородная человеческая способность рассуждать — эволюционировала не для поиска истины, а лишь для победы в спорах, для установления контроля, чтобы подчинить других своей воле с помощью логики или софистики.

Правда никогда не входила в число первоочередных задач. Если вера в ложь помогала генам размножаться, система верила этой лжи всем своим сердцем.

Ископаемые чувства. Без них лучше — стоит перерасти саванну и решить, что истина все-таки имеет значение. Но человечество определили не руки, ноги или прямохождение. Оно развивалось синапсами, а не только противостоящим большим пальцем. Ошибочные интуитивные ощущения стали фундаментом для проклятой филогенетической ветви. Капуцины чувствовали эмпатию. У шимпанзе есть врожденное понятие честной игры. Можно посмотреть в глаза любой кошке пли собаке и увидеть там связь, наследие общих подпрограмм и эмоций.

Двухпалатники вырезали это родство во имя чего-то, что их недоразвитые прародители называли истиной, и заменили его чем-то другим. Они выглядели как люди. Их клеточный метаболизм железно укладывался в кривую Клайбера. Но назвать их просто когнитивным подвидом значило бы страдать отрицанием, граничащим с безумием. Вся проводка в этих черепах не принадлежала классу млекопитающих. В их сверкающих глазах не было ничего, кроме…

цитата

— По-твоему, что такое зрение? — спросила его Лианна. — Ты не видишь и частицы того, что тебя окружает, а половину из видимых вещей воспринимаешь неправильно. Черт, даже цвет существует исключительно в твоей голове. Зрение как таковое полностью неправильно и существует лишь потому, что работает. Если хочешь отказаться от идеи Бога, то для начала прекрати верить собственным глазам. [...]

— [...] Штука в другом: как только ты признаешь, что модель реальности каждого человека нереальна, вопрос сводится к тому, чья работает лучше. И тут у науки чертовски хорошие показатели, но солнце над веком эмпиризма уже заходит.

Брюкс фыркнул:

— Век эмпиризма только разогревается.

— Да ладно тебе, старомодник. Давно прошли времена, когда всего-то и надо было, что подсчитать скорость падения яблока или сравнить длину клюва у вьюрков. Наука уперлась в границу, когда решила заставить кота Шредингера поиграть с мотками невидимых струн. Стоит опуститься на пару уровней в глубину, и все снова превращается в непроверяемые догадки.

В математику и философию. Как и я, ты прекрасно знаешь: у реальности есть подструктура. И наука не может туда проникнуть.

— Никто не может. Вера лишь заявляет…

— Теория узлов, — сказала Лианна. — Изобретена чисто ради красоты построения. У нас тогда не было ускорителей частиц и никаких доказательств, что она станет описывать субатомную физику, спустя век или два. Досократические греки с помощью голой интуиции вывели атомную теорию в 200 году до нашей эры. Буддисты веками говорили, что чувства нам лгут, а ощущение само по себе — акт веры. Индуизм предсказал, что концепция «я» — иллюзия, хотя тысячи лет назад не было ядерномагнитных резонансов и считывателей вокселей. Никаких доказательств. Неверие в собственное существование навряд ли имеет хоть какое-то адаптивное преимущество, но нейрологически это, как оказалось, правда.

Лианна озарила Дэна блаженной улыбкой новообращенного:

— Вот что такое интуиция, Дэн. Она капризна, ненадежна и подвержена порче. Однако, когда работает, обладает невероятным могуществом, и тот факт, что она связывает те же самые части мозга, которые дают людям чувство религиозного экстаза, — не совпадение. Двухпалатники ее укротили: усилили височную долю, перепаяли теменную… [...] …им пришлось отбросить привычный язык они с этим справились. Их религия, за неимением лучшего слова, может достичь таких высот, куда науке вход заказан. И наука поддерживает ее, пока может идти рядом, но, оказавшись в одиночестве, религия Двухпалатников по-прежнему работает, и у нас нет причин верить в обратное.

— В смысле это ты веришь, что она работает правильно, — сухо заметил Брюкс.

— А ты замеряешь гравитацию Земли всякий раз выходя на улицу? Изобретаешь заново квантовые цепи когда загружаешься в КонСенсус, просто так, на всякий случай, авось другие чего пропустили? — Лианна дала ему несколько секунд на размышление и продолжила, поскольку Дэн ничего не ответил: — Наука зависит от веры. Веры в то, что правила не изменились, что до тебя все измерили правильно. Все, что наука сделала за время своего существования, — изучила крохотный осколок Вселенной и предположила, что остальная ее часть ведет себя так же. Но теория разваливается, когда законы Вселенной не последовательны. И если это правда, то как ставить опыты?

— Если два эксперимента дают разные результаты…

— И так происходит постоянно, друг мой. Когда такое случается, любой хороший ученый отметает результаты, если они не реплицируются. Значит, в один из экспериментов вкралась ошибка. Или в оба. Либо есть неизвестная переменная, которая восстановит равновесие, как только мы поймем, что она собой представляет. Просто представь себе идею, что физика непоследовательна. Даже если ты просто вообразишь такую возможность, как ее проверить, когда научный метод работает лишь в непротиворечивой Вселенной?

Брюкс попытался придумать ответ.

— Мы всегда думали, что скорость света и ее друзья правят безраздельно, отсюда до квазаров, а может, и дальше, — пустилась в размышления Лианна. — А что, если мы имеем дело… лишь с местными постановлениями? Или с глюками. Но мне, — она скормила тарелку рециркулятору, — пора идти. У нас сегодня контрольной запуск камеры.

— Послушай, наука… — Брюкс быстро отсортировал мысли, не желая заканчивать спор так. — Дело не в том, работает она или нет. Дело в том, что мы знаем, как он а работает: в ней нет секретов, и она имеет смысл.

Лианна смотрела не на него, а на трансляцию из трюма. Двухпалатники уже более-менее подлечились, хотя давление пока держало их в плену. Чайндам, Амраду, кучка других полубогов, которые для Дэна были лишь именами да шифрами.

— Эти парни смысла не имеют, — продолжил он. — Они катаются по полу и завывают, а ты оформляешь заявки на патенты. Мы не знаем, как это работает, и не знаем, будет ли работать дальше, так как процесс может остановиться в любой момент. Наука же больше, чем магия и ритуалы…

цитата

— Представь себе, что ты — крупный политик, — продолжил Мур, — Настоящий воротила, сильный мира сего, титан. И под ногами суетится народ, который раньше тебя не тревожил. Те самые, которых ворочают, слабые. Они тебя особо не любят. Никогда не любили’ но исторически их взгляды не имели особого значения Обыкновенные маленькие люди. Когда-то давно ты просто не обращал на них внимания. Дело титана — другие титаны.

Но теперь этот сброд лезет в твои узлы, расшифровывает коммюнике, взламывает самые продуманные планы. Они ненавидят тебя до мозга костей, Дэниэл, ведь ты большой, а они маленькие. Ты переворачиваешь их жизни с ног на голову мановением руки, на реальную политику и большую картину им плевать, мелочовку заботит лишь саботаж и доносительство.

И ты их находишь: Ракши Сенгупту, Кейтлин де Франко, Парвада Гамджи и еще миллион других. Даешь им то, что они хотят. Оставляешь заднюю дверь приоткрытой, буквально щелочку, чтобы они увидели твои досье на Африканскую гегемонию. Даешь им унюхать слабину в файерволле. Может, однажды они выяснят, как устроить бурю на одном из твоих вспомогательных счетов или как обанкротить марионеточное правительство, которое и так прижали к ногтю для налоговых целей.

— Только на самом деле они занимаются не этим, — сделал вывод Брюкс.

— Нет, не этим, — в улыбке Мура чувствовалась грусть. — Все это показуха, декорация. Они думают, что реально вредят тебе, а на самом деле их… сгоняют в стадо. Ставят на службу целям, которые они никогда не поддержали бы, когда бы знали, в чем дело. Но они — люди убежденные, упорные, Дэниэл. Яростные. Они сражаются на твоих войнах со страстью, которую не купить и не выбить, потому что действуют во имя идеи

      https://fantlab.ru/images/editions/small/..." border="1">   Александр Золотько https://fantlab.ru/work569745">"Орден Хранителей. Инквизитор"

Вторая книга https://fantlab.ru/work569744">цикла "Орден Хранителей". О https://fantlab.ru/work528150">первой книге "Орден Хранителей. Оперативник" я http://pouce.livejournal.com/331466.html">писал ранее, так что интересующихся устройством весьма своеобразного мира, в котором происходят события отсылаю по ссылке. О сюжете: главный герой, Иван Александров, специальный агент Ордена Хранителей, после навороченного им в первой книге находится под следствием и не ожидает ничего хорошего — в лучшем случае отправки в очень северный монастырь. Однако судьба Ивана вновь поворачивается самым неожиданным образом — его назначают старшим исследователем Объединённой Инквизиции и направляют в Новый Иерусалим, место, где проводится эксперимент по совместному проживанию христиан и предавшихся. Прибыв после ряда опасных приключений на место, Иван обнаруживает, что ему там, мягко говоря, совсем не рады, и пытается разобраться в весьма непростой обстановке, а заодно остаться в живых...

Написан "Инквизитор" в фирменном золотьковском стиле, сочетающем острые "мужские" диалоги, боевиковый антураж и закрученный сюжет с весьма непростыми вопросами, которые приходится решать персонажам (а с ними и читателю). Причём, поскольку роман относится к достаточно редкому поджанру религиозной фантастики, поднимаемые вопросы касаются трансцендентных уровней бытия и цепляют глубинные, редко затрагиваемые струны читательской души. Что не всем и не всегда может быть приятно, но чаще всего полезно (по моему мнению — полезность размышлений не является в наше время общепризнанной).

Конец романа намекает на возможность продолжения. Хотелось бы его почитать.

Как и первую книгу рекомендую любителям серьёзных фантбоевиков и религиозной фантастики. Желательно после прочтения "Оперативника".

Кликнув по фотографии можно перейти в мой фотоальбом, посвящённый крупнейшему в Польше (а, может, и в Европе) фестивалю фантастики Пыркон-2017.

   Александр Розов "Одиссея креативной королевы"

Четвёртый приквел к циклу "Конфедерация Меганезия" (мои отзывы на книги основного цикла и первые три приквела можно посмотреть, например, здесь). Действие романа происходит в 3-м году Хартии. В первых трёх приквелах меганезийцы осуществили Алюминиевую революцию (и стали, собственно, меганезийцами) и отстояли независимость Меганезии в двух войнах (включая ограниченно атомную). В "Одиссее креативной королевы" они должны решить очередную важнейшую задачу — прорвать экономическую блокаду и получить возможность торговать/взаимодействовать с контролируемой оффи частью мира на своих условиях. Для решения этой задачи меганезийцы разрабатывают сложную многоходовую комбинацию, в которую вовлечены некое британское тайное олигархическое общество и молодая британская же королева Боудис. Собственно, она и стала заглавным героем книги. Поскольку книга — приквел, можно сразу сказать, что операция должна окончиться успешно, а как именно она осуществлялась читайте сами.

Автор продолжает прямо и подробно проговаривать вещи, которые в основном цикле считались достаточно очевидными и объяснялись постольку-поскольку. Поскольку цель цикла, собственно, донесение идей, это естественно. Поскольку действие происходит в условно мирное время, герои много рассуждают о сексе и семье (а также насилии в этих областях), как основном средстве контроля общества со стороны оффи и о том, какими они должны быть в обществе реально свободных людей (кстати следующая книга этого отзыва о прочитанном посвящена человеческой сексуальности). Думаю, именно эти места книги вызовут наибольший отклик в смысле возражений и нападок на автора. Впрочем, скорее всего, те, кто должен бы особо активно нападать, книгу просто не прочитают (хотя, с другой стороны, когда это незнакомство с текстом препятствовало осуждению?). Кроме того, Розов пытается отвечать на вопросы, которые возникали у читателей цикла и, похоже, задавались автору в сетевых дискуссиях (поскольку я не люблю таких дискуссий, лично меня это порадовало, хотя некоторые объяснения я по-прежнему не считаю достаточно убедительными). Ещё одна особенность книги — автор гораздо откровенней, чем в других романах цикла, показывает "неаппетитные" стороны Алюминиевой революции и установления нового порядка. С одной стороны это, наверно, может оттолкнуть некоторую часть особо чувствительных читателей, с другой — Розов явно рассчитывает в первую очередь на рациональных прагматиков и приводит достаточные для них объяснения неизбежности таких "неаппетитных" проявлений.

Да, тех кто, прочитав предыдущий абзац, мог подумать, что "Одиссея..." что-то вроде сухого трактата на социальные темы хочу успокоить (или разочаровать) — книга, как и другие книги цикла, читается легко (часто захватывает) и полна разнообразных приключений и забавных ситуаций. Да, кстати, в этом романе автор больше чем в каком-либо другом упоминает Россию и подробней, чем третьем приквеле, проясняет её судьбу.

Как и весь меганезийский цикл рекомендую любителям поразмышлять о возможных вариантах будущего и путях перехода к ним. Сильно идеологизированным читателям, стоит, на мой взгляд, воздержаться от чтения (за исключением идейных анархистов, естественно).

P.S. Цитата, в которой перечислен ряд затронутых в романе вопросов (хотел бы ещё привести цитату о секс-роботах, но она слишком велика):

цитата

И Ричард Уоткин начал рассказывать, как там вообще, в этой Меганезии.

Рассказывать было ужасно трудно, по нескольким причинам.

Во-первых, не хватало слов. Точнее, слов хватало, но их значение сильно различалась в применении к канадским и к незийским реалиям.

Как объяснить, что в Меганезии нет государства (оно запрещено Хартией), однако все функции национальной и муниципальной инфраструктуры, все практически полезные социальные службы, включая техническое правительство, МЧС, полицию, суд, и флот эффективно работают, причем с изумительно низким уровнем бюрократии?

Как объяснить незийскую «foa-кратию», в которой нет ни партий, ни парламента?

Как объяснить систему социальных взносов за различные уровни пользование общей инфраструктурой (эта система заменяет в Меганезии систему налогов). Тут, впрочем, Уоткин выкрутился, приведя аналогию с экономикой обычных кондоминиумов.

Как объяснить, что в Меганезии нет банков (они запрещены Хартией), и нет фондовых бирж (по той же причине) однако платежные системы работают, а системы рассрочек и бизнес-паев выполняют функции потребительских кредитов и инвестиций?

Как объяснить, что в Меганезии нет института официального брака (он тоже запрещен Хартией), однако там нормальные семьи (и моногамные, и полигамные, и открытые), но называются они не семьями, а «совместными домовладениями» (household-joint)?

Как объяснить, что в Меганезии нет проституции, но есть множество Y-клубов (секс за деньги по устной договоренности «потенциальных участников секс-процесса»)?

Как объяснить, почему договора в Меганезии соблюдаются без адвокатов, почему там работает система инноваций без копирайта, и почему школа учит без педагогики?...

   Кристофер Райан, Касильда Жета "Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней"

Научно популярная книга, созданная на базе докторской диссертации Кристофера Райана. Тематика понятна из названия. Основная идея авторов — доказать, что моногамность человека обусловлена исключительно культурой и, соответственно, противоречит биологической природе нашего вида. Собственно, те кто читал "Происхождение семьи, частной собственности и государства", подозревали об этом и раньше, но авторы основываются на заметно большем объёме наблюдений за человекообразными обезьянами и обычаями примитивных собирательских племён и пр. Написана книга увлекательно (хотя поначалу происхождение от диссертации явно ощущается), читается легко. Стремясь доказать свою правоту, авторы, на мой взгляд, порой несколько злоупотребляют полемическими приёмами, но в целом работа выглядит весьма убедительной. Последнее явно не понравится многим читателям, которые могут воспринять написанное как клевету на наш вид, однако, интересующимся реальностью, а не только общепринятыми её траутовками, прочитать книгу стоит. Хотя бы для того, чтобы обрушиться на неё с гневной критикой. Кстати, сразу предупреждаю, что, несмотря на название, собственно сексу посвящена не такая уж и большая часть книги.

Рекомендую интересующимся антропологией и сексуальностью человека и прочих обезьян.

Несколько цитат для памяти:

цитата

В вопросах человеческого сексуального поведения Дарвин мог опираться в лучшем случае на гипотезы и предположения. Его собственный опыт, как представляется, был ограничен до безумия приличной женой, Эммой Ведвуд, которая к тому же была его кузиной и сестрой жены его брата. Во время кругосветного путешествия по земному шару на «Бигле» юный натуралист, судя по всему, никогда не сходил на берег в поисках сексуальных и чувственных удовольствий, до которых были так охочи моряки той эпохи. Дарвин явно был слишком жёстко выдрессирован, чтобы «собирать вручную» этнографические данные, на что намекал Герман Мелвилл в своих романах-бестселлерах «Тайпи» и «Oму», или изучать строение смуглянок на островах южной части Тихого океана, что якобы явилось причиной мятежа сексуально оголодавшей команды «Баунти».

Дарвин был слишком чопорным для таких плотских утех. Его педантичный подход к теме виден ещё до женитьбы. Свои осторожные размышления о браке – абстрактном, поскольку он не держал в уме какую-либо конкретную женщину, – Дарвин изложил в своей записной книжке в виде перечня недостатков и преимуществ брака: «Жениться» и «Не жениться». В разделе «Жениться» он перечислил: «– Дети (если бог даст); – Постоянный спутник (и друг в старости), которому будешь интересен; – Та, кого можно любить и с кем можно играть; – Лучше, чем собака, в любом случае… Женская болтовня… Но ужасная растрата времени».

На другой стороне листа Дарвин перечислил заботившие его моменты, например: «Свобода пойти куда угодно – выбор общества и его минимум … Не нужно навещать родственников и уступать по всяким пустякам. Толстеть и бездельничать; – Заботы и ответственность. Возможно, жене не понравится Лондон; тогда приговор – жизнь в глуши и деградация в ленивого, тупого бездельника»

цитата

Что бы вы ни думали об агрессивности шимпанзе и сходстве их природы с человеческой, наши самые близкие кузены из числа приматов, бонобо, предлагают завораживающую модель противоположного поведения. Как шимпанзе, казалось бы, являются примером гоббсианского видения человеческой природы, так и бонобо отражают взгляды Руссо. Хотя Руссо известен ныне как пропагандист теории «благородного дикаря», его автобиография полна восхищения сексуальностью, из чего можно заключить, что он считал бы бонобо более родственными нам душами, если бы знал тогда об их существовании. Де Вааль так подытоживает разницу в поведении между двумя видами: «шимпанзе решают проблемы секса с помощью власти и влияния; бонобо решают проблемы власти и влияния с помощью секса»"

цитата

ПОЗНАНИЕ СРОДНИ СЕКСУ. У НЕГО ЕСТЬ И ПРАКТИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ, НО ОБЫЧНО НЕ ДЛЯ ТОГО ЛЮДИ ЗАНИМАЮТСЯ ЭТИМ". Фрэнк Оппенгеймер

цитата

Мы предполагаем, что социально-эротические взаимообмены (Socio-Erotic Exchanges (S. E. Ех. – ы для краткости)) усиливают связи между индивидами в небольших кочевых сообществах (и, очевидно, в других группах с сильной взаимозависимостью членов), формируя чрезвычайно важную, прочную сеть приязни, дружбы и взаимных обязанностей.

В терминах эволюции трудно переоценить значение таких сетей. Ведь в первую очередь именно эти гибкие, адаптивные социальные группы (а также положительная обратная связь между развитием мозга и речи, взаимно усиливающие друг друга) позволили нашему медлительному, слабому, в целом ничем не примечательному виду выжить, распространиться повсеместно и в итоге доминировать над всей планетой. Без частых S. E. Ex.-ов крайне сомнительно, что группы собирателей могли бы поддерживать социальное равновесие и плодовитость в течение тысячелетий. S. E. Ex.-ы были главным фактором в сплочении взрослых особей в группы, которые совместно заботились о детях, при том что отцовство было неясным или распределённым, каждый ребёнок был, вероятнее всего, ребёнком всех или большинства мужчин в группе (если не отец, так уж наверняка дядя или кузен…).

Поскольку подобные перекрёстные отношения так важны для укрепления общества, отказ от них может привести к проблемам. Антрополог Филипп Эриксон, описывая племя матис, подтверждает это: «Распределённое отцовство. не только теоретическая возможность. Внебрачный секс не только широко практикуется и дозволяется, но во многих случаях обязателен. В браке или нет, но моральный долг каждого – ответить на сексуальные призывы троюродных-четвероюродных братьев/сестёр противоположного пола, реальных или номинальных, под страхом прослыть сексуальным скупцом, а это у матис – нарушение этических норм, посерьёзней какой-то там неверности»

цитата

«Обычная семья». А может, такие лёгкие отношения между взрослыми и чужими детьми, распределённые родительские обязанности, где дети считают всех мужчин «папами», всех женщин «мамами», в маленьких сообществах, где на чужих смотрят без боязни, а перекрывающиеся сексуальные контакты делают отцовство неразличимым и вообще ничего не значащим понятием, может, эта структура и есть обычная семья для нашего вида?

Может, атомарная изоляция в такие ячейки-ядра: муж – жена с ребёнком-двумя в виде электронов на орбите есть на самом деле навязанное культурой отклонение от наших эволюционных потребностей, такое же неудобное и малоподходящее, как корсеты, пояса целомудрия и рыцарские доспехи? Может, матери, отцы и дети насильно впихнуты в семейную структуру, отлитую по единой форме, не подходящей никому? Может, современная пандемия распада семей, мучения родителей и сбитых с толку обиженных детей – это предсказуемые последствия искалеченной и калечащей семейной структуры, не подходящей нашему виду?

цитата

[...] «измена» – такой же размытый термин, как и «брак». К примеру, не только жена ближнего может совратить вас с пути истинного, но и своя собственная. Хорошо известный средневековый моральный свод, «Speculum Doctrinale» («Зеркало доктрины»), составленный Винсентом из Бове, провозглашает: «Мужчина, очень сильно любящий жену свою, есть прелюбодей. Всякая любовь к чьей-либо жене либо слишком страстная любовь к своей есть постыдство». Далее – совет: «Добродетельный мужчина должен любить жену свою рассудком, но не чувствами»153. Винсент из Бове наверняка счёл бы подходящей для себя компанию Даниеля Дефо (из Лондона), знаменитого автора «Робинзона Крузо». Дефо шокировал Британию в 1727 г., опубликовав эссе с броским заголовком: «Похоть в браке, или Супружеский блуд». Это был, конечно, перебор. Последующие издания вышли под более смягчённым заглавием: «Трактат об употреблении и злоупотреблении супружеским ложем». Тут нет приключений на необитаемых островах, но есть морализаторская нотация о физических и духовных опасностях радостей секса с законной супругой.

цитата

Слишком часто дебаты о природе человеческой сексуальности похожи на продолжение войны между антагонистическими политико-экономическими философиями. Защитники общепринятого подхода видят, что Каин выиграл, потому что Авель проиграл, точка. «Такова жизнь, парень, – скажут они вам. – Это человеческая натура. Всем в этом мире движет личный интерес; вытягивай сам себя за волосы, тут человек человеку волк, и так было во все времена».

Этот рыночный подход к сексуальности основан на предположении, что моногамия есть свойство, присущее человеческой природе. Без моногамии («владения» самцом репродуктивной способностью самки) динамика «я выиграл, ты проиграл» разваливается

   Люси Уорсли "Английский дом. Интимная история"

Ещё одна научно-популярная книга. На этот раз об английском быте разных веков. Процитирую вступление автора:

цитата

Почему понадобилось целых два столетия, чтобы в наших жилищах прижились унитазы со сливом? Почему незнакомые люди спали в одной постели? Почему богачи остерегались есть фрукты? Ответам на эти и другие вопросы посвящена настоящая книга, которую можно назвать интимной историей английского дома и домашнего быта.

Изучая материалы о четырех главных комнатах английского дома (спальне, ванной, гостиной и кухне), я старалась выяснить, чем на самом деле люди занимались в постели, в ванне, за столом и у плиты; и воображение рисовало мне картины человеческой жизни: от приготовления соуса до кормления младенца грудью, от чистки зубов до мастурбации, от одевания до бракосочетания.

Я с изумлением обнаружила, что спальня была в прошлом довольно многолюдным местом, куда заявлялись самые разные посетители, и что лишь в XIX веке ее стали использовать исключительно для сна и занятий сексом. Ванная как самостоятельная комната появилась только в конце викторианской эпохи, причем случившиеся с ней трансформации были вызваны не техническим прогрессом, а изменением отношения человека к личной гигиене. Гостиная возникла не раньше, чем у людей появилось время для досуга и лишние деньги на ее обустройство. Я пришла к выводу, что гостиная — это своего рода театральные подмостки, на которых хозяева дома разыгрывают перед гостями идеализированные сцены своего семейного быта. История кухни неотделима от истории питания, транспорта, развития технологий и взаимоотношений между полами. Осознав это, я и собственную кухню увидела в совершенно ином свете. [...]

Работая над этим проектом, я пыталась повторить многие действия и ритуалы, описанные в книге: начищала до блеска викторианскую кухонную плиту; таскала горячую воду, чтобы наполнить безразмерную ванну; зажигала уличные газовые фонари; исследовала канализационные сети XIX века; спала на кровати тюдоровской эпохи; принимала лекарство на основе морской воды, которым лечили в период правления четырех Георгов; заставляла собаку крутить вертел и даже использовала мочу в качестве средства для удаления пятен. Каждый раз, когда мы воспроизводили какую-нибудь утраченную часть домашнего быта, я узнавала чуть больше об истории английского жилища.

Книга, несомненно, интересная и, уверен, будет полезна авторам исторических романов и книг про попаданцев в прошлое. Им, однако, следует учесть, что когда автор пишет "наши предки", она имеет в виду англичан. Кроме того, некоторые описанные автором вещи носят характер гипотез, а не утверждений, чего автор не скрывает, но любители сенсаций распространяют по интернету, как неоспоримый факт. Это я, в частности, о постоянно подсовываемой мне фэйсбуком статье "Наши предки спали по два раза за ночь".

Любопытно обоснование автором пользы изучения быта былых времён:

цитата

Когда антибиотики перестанут защищать нac от бактерий, а это, по-видимому, случится через несколько десятилетий, нас снова начнут одолевать болезни разной степени тяжести, и нам придется с ними мириться, — лекарств не станет. Не станет и чистящих средств для избавления от грязи. Физический труд возрастет в цене. Нам придется заново учиться выращивать продукты питания, готовить еду и вести домашнее хозяйство по старинке, как это делала кухарка викторианской эпохи миссис Пантон — настоящий виртуоз по использованию отходов: у нее ничего не пропадало.

Нынешние архитекторы и строители тоже заинтересованы в том, чтобы люди не просто населяли дома, а «обитали» в них. Немало ценных идей мы можем почерпнуть из опыта благоустройства городов тюдоровской эпохи: это были густонаселенные агломерации, удобные для пешеходов, в которых богатые и бедные жили бок о бок. На рынках продавались местные сезонные продукты питания. Подобные рынки уже появляются и в наши дни

и т.д.

Ещё раз повторю, что книга интересная и рекомендую всем интересующимся историей быта, равно как и просто любопытствующим.