"Я хочу еще раз видеть солнце -
Солнце первой половины Дня!"
Д. Кедрин



В край без запахов и звуков,
Где мерцают души-свечи,
Поезд "Вечная разлука"
Увезёт нас в этот вечер.

Занавешенные стёкла.
Чьи-то вещи на перроне.
Сердцу холодно и мокро.
И орут, орут вороны...

Что ж мне грезится такое,
Мне — не верящему в сказки?!
Колокольчик под рукою,
Отблеск глаз под чёрной маской -

Остаётся лишь минута
До сигнала к отправленью.
Мира — не было как будто.
Только тени. Только тени.

Раскоряченная память,
Закрывай свой долгий ящик!
Ни забрать и ни оставить
Провожающих-скорбящих.

Недочитанные строчки,
Неназначенные встречи,
Непоставленные точки, -
Всё — пустое в этот вечер.

Всё в тумане растворилось.
Объявленье по вокзалу.
Жизнь, неужто ты приснилась?
Просто неприлично мало.

И — ни одного стоп-крана!
Ну, да что теперь виниться...
Очень быстро, слишком рано.
Поезд мчится. Поезд — мчится.


19.08.2019г.

"Время — адова борзая,
рвёт мгновенья жизни нашей..."


Отсиявшему дню — мой поклон, и надежда, и вера,
Что останется он поцелуем и чистой слезой
Среди тысячи дней — исходящих смолою и серой,
Дней, исчезнувших в пасти у адовой старой борзой.

Не замедлит она своего беспощадного бега,
Но успеет схватить и порвать — всё, что дорого нам.
На исходе пути, некрологом на рубище снега
Отсиявшего дня — поцелуи, глаза, имена.

Время мчится вперёд — в колее развернуться не в силах,
Даже если б хотело. Но дьявол протянет кнутом —
И продолжится гон, в декорациях злых и постылых,
И душа в полной мере познает, что значит "потом"...

Но пока ещё память не стёрта под лапами зверя,
И не скорчилась ночь в остывающем сердце моём,
Отсиявшему дню — поклоняюсь, надеюсь и верю,
Что бессмертна любовь. Даже если забудем её.


14.08.2019г.

Активность издателей возросла в последнее время, и это относится не только к находящемуся на первом месте Престиж Буку http://fantlab.ru/series3122all
В приоритете надежд — новые тома о Шерлоке Холмсе, новый Ефремов.


Ждём новинок от Миллиорка, качество издаваемых книг которого неизменно на высоте.


Хотя чемпионом в этом вопросе на сегодняшний день я бы назвал издательство ПАРТИЗАН, чьи книги могут вызвать лишь восторженные отзывы
http://fantlab.ru/edition251797
https://fantlab.ru/edition254429

Давно не видно новинок от
Внеземного центра https://fantlab.ru/series2138all
UNIVERSUMа https://fantlab.ru/publisher8021

Ничего не могу сказать об изданиях от Вече, Мамонова, Центрполиграфа, Артефакта, Алатыря ввиду полного отсутствия книг этих издательств на моих полках.
Хотя многое из выпущенного ими — достойно внимания, безусловно.


Обращают на себя внимание новые игроки в сегменте "рамки".

Например, издательство Старый пират(?) со сборником "Весёлый Роджер" http://www.bpnf.ru/book?gr=3&id=6267

Вскорости очень интересными авторами нас порадует МДФ, ранее не блиставшее в этом плане и выпустившее всего две книги:
https://fantlab.ru/edition209692
https://fantlab.ru/edition204909




Чем больше хороших изданий — тем лучше для серии.
И это факт.

"Горе тому несчастному, кто хотел обмануть богов."


...работа, работа, работа -
Которой не видно конца.
Холодного, смертного пота
Смахнуть я не в силах с лица.

Преступную думу лелеял,
Аида хотел обмануть...
А камень — сильнее и злее
Впивается, заново, в грудь.

Вершина — увы! — недоступна.
Последние метры — и вниз.
Но, ядом пропитанный трупным,
Я снова взойду на карниз -

И ввысь, с беспредельным смиреньем,
В бесчисленный раз поползу...
Отец, осуши дуновеньем(**)
Мою неживую слезу!


* — Сизиф(точнее Сиси́ф, др.-греч. Σίσυφος) — в древнегреческой мифологии строитель и царь Коринфа, после смерти приговорённый богами вкатывать на гору, расположенную в Тартаре, тяжёлый камень, который, едва достигнув вершины, раз за разом скатывался вниз. Отсюда выражение «сизифов труд», означающее тяжёлую, бесконечную и безрезультатную работу и муки.

** — Эол, отец Сизифа, бог ветров.

Один из редких праздников, у которых нет границ, национальностей, идеологий.

Праздник в честь тех, кто лучше нас.

Полных мисок, ласковых рук, любящих глаз — всем им!

И, как гимн всему кошачьему племени, стихотворение Лорки:

Ф.Г.Лорка


НОВЕЙШАЯ ПЕСНЬ О КОТАХ

Домашний Мефистофель на солнце спозаранку
шлифует элегантность и львиную осанку.
Мой кот весьма воспитан — проказлив, но приветлив.
К тому же музыкален и крайне привередлив:
Бетховен не по вкусу, а Дебюсси — шарман.
И по ночам, бывает, мой пылкий меломан
возьмет да и пройдется по всей клавиатуре.
И рад! Парижский гений сродни его натуре.
Наверно, в прежней жизни конкистадор гармоний
ловил мышей в подвалах одной из филармоний.
Он понял и упрочил, отстаивая твердо,
новаторскую прелесть кошачьего аккорда —
из нот дождя и ветра ночная мешанина
меня с котом чарует и бесит мещанина.
Спасибо и на том.


Кота французы любят. Верлен был сам котом.
Как дивно он мурлыкал капризнице-луне,
терпел от насекомых, топил себя в вине,
угрюмый кот бездомный, задира и притвора,
среди котов церковных как белая ворона...
Кота французы любят, как мы — тореадора,
как любит ночь Россия или Китай — дракона.
Коты потусторонни. Былые божества,
они не растеряли секреты волшебства.
Не учит ли нас жизни котовий взгляд сонливый?
"Любовные приливы, любовные отливы.
Ритм жизни. И не только бесплотные глаголы,
но все — и свет, и розы, и звезды не бесполы".
Он щурится — и светом
души его зеленой пропитанная мгла
маячит силуэтом бесовского козла.
Котовьи души древни, их души — андрогины,
в них женская истома и мужеская ярость.
И странны эти души, беспутны и невинны,
любовно сочетают и молодость, и старость.

Мой кот, Филипп Испанский, с презреньем сюзерена
собак корит за верность, а крыс — за лизоблюдство,
приемлет подношенья спокойно и надменно
и свысока взирает на наши безрассудства.
В котах я чту великих наставников печали,
ведь кот любой эпохи — знаток ее болезней.
Игрушками прогресса разнеженный вначале,
наш век траншей и танков чем дальше, тем железней.
Мы горести лелеем, растим и умножаем,
без истины дичаем и стелемся бурьяном.
Посеянные зерна вернутся урожаем —
котам это известно не хуже, чем крестьянам.


Коты на сов похожи. Согласно планам Бога
была первоначально порода их крылата
и с полчищем исчадий, которых от порога
гонял святой Антоний, была запанибрата.
Во гневе кот ужасен и сущий Шопенгауэр,
раздувший баки демон с чертами шарлатана.
Обычно же коты степенны, даже чванны
и все в одном согласны — что человек ничтожен,
что смерти не минуешь, а раньше или позже
— неважно. Так возляжем на солнечное ложе!

Улегся под часами красавец мой глазастый
и спит под колыбельный, заупокойный звон.
И что ему стенанья сыча Экклезиаста
и вся твоя премудрость, о дряхлый Соломон!
Спи, воплощенье лени, блаженно и невинно,
пока свожу я счеты с ушедшим навсегда
и над моей печалью смеется пианино,
показывая зубы, оскал угля и льда.


И помни, сытый соня, что век кошачий краток,
что бродит твой сородич голодный и ничей,
что корчатся бродяги от меткости рогаток
и гибнут, как Сократы, прощая палачей...

Ничем не дорожите, чурайтесь суеты
и грейтесь на припеке, блаженные коты!

( перевод — А. М. Гелескул )