О. Р. Молина
Осенний дождь
Дождь размотал шуршащий свой клубок
над озером. Вся живопись – насмарку,
пейзаж, размытый каплями, убог…
Схватив листок увядший впопыхах,
шныряет ветер по пустому парку,
как кошка с птичкой пойманной в зубах.
Занавески
Тюль, тонкий или плотный, как в тумане,
скрывает нас за стеклами квартир
и позволяет нам, не видя мир,
угадывать его черты и грани.
Уныло бытие, но чтобы резко
переменилось к лучшему оно,
достаточно на скучное окно
повесить розовую занавеску.
Как будет радостно рассветной ранью
лучам, стремящимся проникнуть в дом,
не только с жестким встретиться стеклом,
но с шелковой соприкоснуться тканью!
Б.Ф. Морено
*****
Пойдя за мною следом в вечерней полутьме,
вы скажете, наверно: он не в своем уме.
Его влечет куда-то неведомая цель,
он бродит, как лунатик, с панели на панель.
То час стоит на месте, а то — взбредет на ум —
и пробежит, сорвавшись, пять улиц наобум.
Потом квартал обходит по многу раз подряд,
то всматриваясь в окна, то в звезды вперив взгляд.
Устав и запыхавшись, он курит, и над ним,
как облако, клубится густой табачный дым.
И вечно из-под локтя, как из-под ветки гроздь,
свисают три предмета — газета, книга, трость.
То входит в бар, садится за столиком один
и цедит черный кофе, как добрый мещанин...
То нос в ларек засунет и там торчит, пока
не будет грубо изгнан хозяином ларька...
Он встреч не ждет, не ищет в толпе знакомых лиц,
в беседы не вступает, не смотрит на девиц.
И, прочертив огромный по улицам зигзаг,
свой вечер завершает, направив к дому шаг.
*****
Когда уже провел свой синий штрих
по бледным стеклам карандаш рассвета,
не гаснет лампа в комнате поэта,
словно фиалку, ищущего стих,
чтобы в тонах лазурных, голубых,
сплести тебе венок и чтобы эта
корона на тебя была надета
в честь красоты и доблестей твоих.
Летит к любимой утренний подарок,
как птица, звонок и, как солнце, ярок.
Тебе желаю радостного дня.
В сиянии лучей и в птичьей трели
ты угадаешь, нежась на постели,
любовь, что плещет в сердце у меня!
Х. Л. Борхес
ШАХМАТЫ
Ночь напролет, не мысля о пощаде,
ведут борьбу соперники, грозя
друг другу смертью — примирить нельзя
два цвета, пребывающих в разладе.
Их бой красив. Плывет по скользкой глади
ладья. Несется слон, врагов разя.
Рать пешек наступает на ферзя.
Гарцует конь. Король остался сзади.
Пусть даже оторвутся от доски
просрочившие время игроки,
сражение фигур продлится вечно.
Возникнув на востоке, их война
идет теперь по всей земле. Она,
как все другие игры, бесконечна.
ВЕЩИ
Монеты, ключ, податливый замок,
заметки в дневнике — хоть вышли сроки,
чтоб смог ты вновь вчитаться в эти строки,
трость, карты, шахматы, сухой цветок,
запрятанный в страницах старой книги
на память о каком-то дорогом,
но тем не менее забытом миге,
и зеркало, где мертвенным огнем
дрожит рассвет в закатном алом круге.
Гвоздь, рюмка, дверь — велением судьбы
тебе даны послушные рабы,
слепые и безропотные слуги.
Уйдешь — они не сохранят твой след.
Им безразлично, жив ты или нет.
К. Н. Роксло
ФЛЮГЕРНЫЙ ПЕТУХ
На церковной башне — спица,
флюгер с петухом латунным,
силуэт домашней птицы
в небе золотом, лазурном.
Тот петух не будит криком
спящий город ночью поздно,
вспыхивает ясным бликом
гребень в многоточье звездном.
Он разматывает клювом,
впившись в путаницу петель,
свившиеся плотным клубом
злобный шквал и добрый ветер.
Если б он, вертясь на шпиле,
не гонял над миром вихри,
паруса бы сникли в штиле,
мельничные крылья стихли.
Не взлетел бы аист в небо,
быстрым ветром в путь направлен,
никогда б младенец не был
к матери своей доставлен.
Стала б жуткой панорама
шиферных унылых кровель,
если б сняли с крыши храма
дерзкий петушиный профиль.
ЧЕТВЕРОСТИШИЕ
Чтобы прекрасней и ценней
тебе казалось все, что рядом,
смотри на жизнь печальным взглядом,
как будто бы прощаясь с ней.
ИЗ "ПУТЕВОДНЫХ ПЕСЕН"
Когда в чужую землю
придешь издалека,
не выясняя названий
ни птицы, ни цветка,
садясь в челнок, не спрашивай,
куда течет река.
Смотри в другую сторону,
не в ту, в какую все,
чтоб сад увидеть розовый
во всей его красе.
Веди беседу в кузнице
о горне, о коне,
а сам гляди, как угли
сгорают в тишине:
быть может, саламандру
увидишь ты в огне.
Придумай имя женское
поярче, позвучней.
«Кто видел эту женщину?» —
расспрашивай людей.
Вполне возможно, кто-нибудь
тебя проводит к ней.
Пускай в сосуде пусто,
но ты его пригубь:
порой скрывает тайну
непознанная глубь.
Твоя душа лазурна –
сквозь эту синеву
смотри на мир, чтоб сказку
увидеть наяву.
ГИТАРА
Гитарист истекает кровью,
но рана его не видна,
лишь когда он опустит гитару,
откроется людям она.
«Дайте гитару, — сказал он, —
вот песня, в ней жизнь моя вся…»
И разбил инструмент об стену,
ни слова не произнеся.
Друзья его были поэтами
и поняли песню поэтому.
Хоть порваны струны гитары,
всем кажется: звук ее чист.
Никто не чувствует фальши,
только сам гитарист.
Он песни играл на праздниках,
дарил их любимой своей.
Он пел для себя, а думал,
что поет для людей.
Гитару берут не для радости,
а чтобы спастись от тоски.
Так терпящий бедствие в море
хватает обломок доски.
Не бросайте ему каната,
в беде не помогут друзья.
У каждого свое горе,
своя смерть и гитара своя.
Ф. Л. Бернардес
ДЕРЕВО
Я покину родину,
покорясь судьбе,
но оставлю дерево
в память о себе.
Если смолкнет голос мой
там, в чужом краю,
вам нашепчет дерево
песенку мою.
Я увяну, высохну,
обращусь во прах,
но, как прежде, дерево
будет все в цветах.
Кто помянет сгинувшего
в дальней стороне?
Будет только дерево
плакать обо мне.
ОБЪЕДИНИТЕЛЬНЫЙ СОНЕТ
Так родственны у нас с тобой натуры,
так наши судьбы переплетены,
что нам одни и те же снятся сны,
что вместе мы то веселы, то хмуры —
и силы и позиции равны,
как в шахматах, где пешки и фигуры
одной и той же формы м фактуры,
того же цвета и величины.
И все-таки, стремясь достичь победы,
играют наши радости и беды
в игру, чей результат всегда ничья,
и ждут, когда, в который раз, в финале
окажется: мы оба проиграли,
и выиграли оба — ты и я.
(перевод — В.Резниченко)
облако тэгов
