Любопытное издание романа Артура Кларка "Конец детства" было опубликовано в 1992 году в Кыргызстане, на русском языке.
Года полтора назад, будучи в Киеве на славном книжном рынке, что на Петровке, я прикупил себе этот артефакт — то ли книгу, то ли журнал, с аляповатой обложкой.
Информация об издании имеется в базе данных Фантлаба, однако без иллюстраций. Между тем внутренние черно-белые рисунки заслуживают упоминания. Есть в них, некий колорит и атмосферность. О художнике Геннадии Куценко практически ничего не известно, хотя он иллюстрировал еще несколько книг изданных в 1980-е там же в Киргизии.
В конце статьи можно посмотреть все девять иллюстрации.
А теперь собственно об "эпитафии".
Присмотревшись к титульной странице, внимательный читатель увидит, что издание загадочно именуется, как "Книга в журнале". То есть с одной стороны это как бы выпуск журнала "Литературный Кыргызстан" (№2/1992), но по факту — вроде книга. Объяснение такого явления, не очень-то понятного современному читателю, можно найти в интересных воспоминаниях нынешнего главного редактора журнала Александра Иванова:
"Грянула пора (1992 г.), когда рухнул тираж «ЛК», когда надо было думать о сохранении журнала, о спасении его. Развал Союза ССР был для духовной жизни (и не только для нее) подобен землетрясению, цунами. Подписчиков у «ЛК» почти не стало, число читателей сокращалось, как шагреневая кожа.
В поисках средств для выпуска журнала мы занялись книгоизданием. Перепечатывали то, что пользовалось в девяностые повышенным спросом. Гнали из-под Калининграда вагоны с бумагой, перебрасывали ее на длинномерах в Алма-Ату, где быстрей и качественней печатались книги, и уже готовую продукцию привозили в Бишкек. Книги продавали оптом. На вырученные деньги выпускали журнал. Но разъезжались сотрудники редакции – в Америку, Россию, Германию.
«Союзпечать», через которую распространялся «ЛК», разваливалась на глазах. Журнал брали, а деньги за него не возвращали. Шел общий беспредел. А вскоре и спрос на книги такого рода упал.
В 2003 году мы образовали при редакции издательство «ЖЗЛК». Стали создавать книги о наших знаменитых соотечественниках. Лет десять это было подпиткой и для журнала. Но и здесь наметился спад… "
Получается, что в этой несложной фразе — "Книга в журнале" (да и в названии романа "Конец детства") — слышится эпитафия не только "Литературному Кыргызстану", но вообще целой Эпохе толстых литературных журналов. Такой вот конец журнального детства...
В качестве справки: Журнал "Литературный Кыргызстан" появился в 1955 году и существует по сей день (выходят три-четыре номера в год). На пике популярности, в 1989 году его тираж составлял 50.000 экземпляров. Честно говоря, не знаю, выпускается ли в настоящее время журнал в бумажном виде, однако в сети можно найти выпуски в формате PDF (вот недавний номер). Иногда в журнале публикуют фантастику.
А вот и обещанные иллюстрации к роману "Конец детства".
Недавно в букинисте я встретил необычное советское издание романа Артура Кларка "Острова в небе".
Издание, опубликованное в 1973 году издательством "Просвещение" было предназначено для изучения английского языка в X классах советских средних школ. Довольно редкий случай — произведение научной фантастики рекомендованное к изучению в школе (пусть даже в школе с английским уклоном).
Строго говоря речь идет скорее о пересказе романа Артура Кларка, ибо на титульной странице указано: "По А. Кларку. Адаптация, словарь и примечания А.А. Ставиской".
Так как об этом издании нет информации на Фантлабе, привожу здесь выходные данные книги:
1973 год; М. "Просвещение"; Серия: "Читаем по-английски"; Тираж 100.000 экз.; Мягкая обложка; 112 стр.; Подписано к печати 8/II 1973 г.; Формат: 84х108 1/32; Цена — всего 18 копеек.
В книге имеется огромное количество примечаний, специальный словарь (естественно, все это для изучения языка), а также шесть занятных иллюстраций А. Яковлева.
В декабре 2018 года — двойной юбилей рассказа Артура Кларка "Часовой".
В связи с этим хочу обратить ваше внимание на первый полный перевод этого рассказа на русский язык.
Напомню.
Рассказ был написан Артуром Кларком в 1948 году во время рождественских каникул для участия в литературном конкурсе, но публикация состоялась лишь три года спустя. Позже, в 1964 году, "Часовой" сыграл немаловажную роль в появлении фильма "2001: Космическая Одиссея".
Еще одна памятная дата связана с первой публикацией этого рассказа на русском языке — это было также в декабре, но 1973 года, на страницах советского журнала "Юный техник". К сожалению, тот перевод был не полным, многочисленные редакторские купюры привели к тому, что ключевая завязка сюжета была утрачена. С тех пор этот рассказ неизменно переиздавался на русском языке в таком же усеченном виде.
Недавно был выполнен некоммерческий перевод рассказа, так сказать "с нуля", заново. Рассказ опубликован на сайте "Самиздат".
Тех, кому интересны дальнейшие подробности переадресовываю к серии статей "Семидесятилетняя история «Часового»", опубликованной на Фантлабе в феврале сего года.
Давно подмечено: по принципу маятника из одной крайности легко можно отклониться в полную противоположность.
Нечто подобное произошло в кинофантастике, когда в 1968 году появился фильм «2001: Космическая Одиссея».
До 1968 года кинофантастика, за редкими исключениями, была невзрачной и напичканной всевозможными клише: злобные пришельцы, неуклюжие тумбочки-роботы, бесстрашные герои с бластерами, смазливые красотки, космические корабли, со свистом летящие в космосе и т.д. и т.п. Само слово «фантастика» для киноиндустрии той поры стало едва ли не синонимом дешевки, примитива и развлечения великовозрастных детей. В результате сложилась громадная стена из неодолимых стереотипов.
Вот в таких условиях Кубрик создал фильм, будто нарочно предназначенный для разрушения стереотипов. И действительно, «взрыв», произведенный кинокартиной «2001: Космическая Одиссея» был такой силы, что мгновенно и начисто снес все препятствия, а ошарашенная аудитория и критики просто опешили, пытаясь подыскать в своем лексиконе слова для описания сего нового для всех явления.
Надо было обладать не только талантом, но и изрядной смелостью, чтобы подвигнуться на создание шедевра в границах кинофантастики того времени. Люди инертны и подвержены тем или иным стереотипам: К примеру, кто пойдет в ресторан, дабы отведать вермишель быстрого приготовления? А теперь представьте, кулинарного гения, решившего в придорожном киоске сотворить свой гастрономический шедевр. Очень уж велик риск, что элементарно – не поймут и не оценят.
Итак, в 1968 году маятник кинофантастики, минуя все промежуточные стадии, отклонился в другую крайность, словно бы отмеряя максимальные пределы возможностей жанра. Появившийся фильм «2001: Космическая Одиссея» на поверку оказался ни много ни мало – психоделической философской притчей. В сложившейся новой системе координат требовалось срочно заполнить пустоту, образовавшуюся между двумя сторонами амплитуды маятника. Чем, собственно говоря, успешно и занялись в последующие десятилетия Джордж Лукас, Стивен Спилберг, Ридли Скотт, Джеймс Кэмерон и другие кинодемиурги от фантастики. Работы всем хватило.
Что мы имеем сегодня, пятьдесят лет спустя? Полный спектр кинофантастики! От примитива до философии. Постарайтесь посмотреть на всё это, именно как на некий градиент фантастики. И тогда вы увидите, то место, которое органично заняла «Космическая Одиссея». Главная ценность фильма представляется именно в том, что он раскрыл масштабы, потенциал жанра, попутно сломав стереотипы.
***
Недавно в некоторых IMAX-кинотеатрах у нашего зрителя появилась возможность оценить этот легендарный фильм на уровне максимально приближенном к оригиналу 1968 года. Собственно за этим и я пошел в кинотеатр – за впечатлениями, в попытке одним глазком заглянуть туда, в 1968-й.
Ажиотажа в рекламе «2001» не наблюдалось, поэтому довольно интересно было спрогнозировать, сколько желающих придет на просмотр. Зал оказался не пуст и не полон – около 50-70 человек. Зритель был, в основном, не случайный: от ценителей, до любопытствующих. К счастью, на протяжении всего просмотра никто не издавал звуков выдающих недостаток интеллекта. И что по-настоящему меня удивило – значительная часть зала досмотрела фильм до самого «The End», то есть до конца финальных титров.
Картина демонстрировалась без дубляжа (говорят, таким было завещание самого Кубрика по поводу будущих показов его фильмов), с субтитрами, что можно рассматривать, как достоинство. Правда, в субтитрах встречались ошибки, но к счастью таковых выявилось не много. Зато, как интересно было оценить в оригинале гипнотический голос бортового компьютера HALа, на поиск которого Кубрик потратил так много сил и времени.
Сюжет кинофильма нет смысла пересказывать, так как с главными положениями картины не знаком разве что ленивый. Главное же, успех «Космической Одиссеи» был предопределен уже хотя бы тем, что Кубрик в фильме закодировал аллюзии на фундаментальные вопросы испокон волнующие людей: «Откуда мы?», «Что принесет будущее?», «Одиноки ли мы в этом мире?», «Каково наше место во Вселенной?». В духе времени, была добавлена щепотка таких вопросов как: «Что сулит технический прогресс?», «Космос – это дом или чужбина?», «Необходимо ли человеку – разумному существу – создавать искусственный интеллект?».
Артур Кларк, принимавший участие в создании фильма, как-то сказал слова, частенько цитируемые, когда дело доходит до попыток объяснить смысл кинокартины: «Если вам в "Космической одиссее" все понятно, значит, фильм нам не удался. Мы хотели, чтобы в нем было намного больше вопросов, чем ответов». Речь идет, конечно же, о вопросах подобных тем, что перечислены выше.
Безусловно, этот фильм, создан исключительно для большого экрана и для похода в кинотеатр. Ни формат лампового телевизора, ни «плазма», ни ЖК с какой угодно диагональю, просто не в состоянии справится с поставленной задачей. Вероятно, многие отрицательные отзывы обусловлены элементарно тем, что писались после просмотра картины не в том формате и без соответствующей обстановки.
***
Напоследок – упреждая некоторые критические отзывы.
Самые частые претензии предъявляемые «Космической Одиссее» можно аккумулировать примерно в таком тезисе: У картины весьма туманный сюжет, который к тому же подается без динамики, как чрезмерно затянутое повествование. Говорят, что в 1968 году, во время премьерного показа зал покинули две с лишним сотни человек – вероятно, где-то руководствуясь подобными соображениями.
По признанию Кубрика, он стремился создать картину, которая минуя вербальную составляющую, обратилась бы к глубинным чувствам зрителя, передавая «субъективное переживание, доходящее до зрителя, подобно музыке». Поэтому здесь нет навязчивых рассуждений, минимум диалогов, соответственно подобраны музыка, звуки и даже тишина «звучит».
«2001» задумывался совсем не для развлечения, а как зрелище, способствующее размышлению, через чувствование. Кубрик говорил о фильме «Космическая Одиссея», что «природа его визуального переживания состоит в том, чтобы дать зрителю интуитивную реакцию, не требующую дополнительного развития». Обо всем этом надлежит не забывать тому, кто собрался посмотреть картину.
Зачастую, по жизни мы просто автоматически следуем проторенной схеме: «мысль – чувство», то есть, перерабатываем определенную информацию, и пожинаем некоторую реакцию в виде чувств. Никто не говорит, что это убого. Но ведь существует и другой вариант. Именно таким, сложным и нетрадиционным путем идет «Космическая Одиссея», предлагая нам прочувствовать некоторые вещи, чтобы потом, будучи обогащенным эмоциями, прийти к определенным выводам. К примеру, одно дело рассуждать о бесконечности Вселенной, с точки зрения математических или физических характеристик, и совсем другое дело, попытаться прочувствовать безмерные масштабы Вселенной, уязвимость и незначительность человека на этом фоне.
Или возьмем эпизод, когда Дэвид Боумен отключает компьютер HAL-9000. Вдруг в какой-то момент, минуя логику, появляется ясное ощущение: «Боже, да он же не выключает, он убивает его!» После такого «чувствования», появляется возможность осмыслить этот опыт: Смогут ли люди совладать с ролью Создателя? Имеет ли право человек создавать того, кого, возможно, придется убить? Сколько таких убийств придется совершить во имя идеи Искусственного Интеллекта? Где гарантия, что мы поймем друг-друга, ведь рациональность одного может быть иррациональностью для другого? Не обратится ли всё это просто в новую форму рабства одного разумного создания над другим?
Спор о вкусах – изначально глуп и бесперспективен. Положим, я не перевариваю балет, а моя жена без ума. Что тут поделать? Но, согласитесь, все-таки было бы довольно странно идти на балет, сокрушаясь при этом, что – нет – это не рок-н-ролл. Или в оперном театре ожидать спецэффектов. Поэтому, когда я слышу о том, что фильм безумно длинный и туманный, мне кажется, что данный зритель просто ошибся дверью. Он словно бы пришел к дзэн-буддистам и недоумевает, почему тут нет спаррингов? Беря в руки монографию философского характера, мы должны быть готовы к тому, что встретим определенный стиль, не свойственный художественной литературе. Мудрено́? Не динамично? А то! Конечно.
Да и вообще, так ли много было создано по-настоящему философско-фантастических фильмов?...
***
«Этот фильм был как первый полет в космос» – сказал однажды Стивен Спилберг. Думается, в том и заключается ключевая заслуга «Космической Одиссеи», пройти мимо которой не представляется возможным.
На сайте «Лаборатория Фантастики» можно прочитать серию статей «2001», в которой рассматриваются любопытные подробности, связанные с созданием «Космической Одиссеи» Кубриком и Кларком в 1960-х годах.
В начале 1965 года, астроном Карл Саган получил приглашение от своего друга Артура Кларка поужинать в Нью-Йорке вместе с ним и Стэнли Кубриком. Впрочем, главная цель встречи была иной – обсуждение одной творческой проблемы. К этому моменту, Кларк и Кубрик проделали большую работу по созданию сценария для нового фантастического фильма, даже начиналась подготовка к съемкам, но один из ключевых моментов сюжета все еще оставался не решенным.
Какая проблема возникла у Кубрика и Кларка? Чем смог помочь Карл Саган?
2001: Как они выглядят?
Тридцатилетний астрофизик Карл Саган, приглашенный на ужин, был ярким ученым, который любил и умел популяризировать науку. В этом, он за свою жизнь преуспел, возможно, даже больше Артура Кларка. К тому же, он симпатизировал фантастике, а впоследствии даже написал прославившийся НФ роман «Контакт».
Сюжетный кризис
Ко времени встречи за ужином, Кларк и Кубрик уже около года работали над сценарием под названием «Путешествие по ту сторону звезд», впоследствии переименованным в «2001: Космическую Одиссею». Десять лет спустя после этой встречи, в одной из глав своей книги «The Cosmic Connection» (1975), Карл Саган подробно описал разговор с Кларком и Кубриком.
Сюжетный кризис в пересказе соавторов, вырисовывался следующим образом: пилотируемый космический корабль приближается к одному из спутников Юпитера (в книге, это один из спутников Сатурна). Там обнаруживается артефакт какой-то чрезвычайно мощной цивилизации. Вскоре выясняется, что это космические ворота, помогающие быстро добраться в другую часть Вселенной. Космический аппарат проходит через врата и появляется в другой звездной системе, в мире, где обитает продвинутая цивилизация. Приближается момент встречи с этими высокоразвитыми существами, но – что дальше? Экипаж космического корабля, или часть его, должны установить контакт с инопланетянами. Однако, как изобразить инопланетян? Позже Артур Кларк вспоминал о сложности этой задачи: «Мы должны были описать и показать на экране — действия и среду, и, возможно, физическую природу, существ, которые на миллионы лет опередили человека. По сути, это было невозможно».
Карл Саган с пластиной для зонда "Пионер-10". Саган предложил посылать, послание к внеземным цивилизациям
Карл Саган был удивлен тем, что производство фильма должно было вскоре начаться, но авторы до сих пор не знали, как завершить фильм. Речь шла не о какой-то второстепенной сюжетной линии, а о кульминации всей кинокартины.
Кубрик склонялся к тому, чтобы показать в фильме инопланетян, похожих на людей, но с небольшими различиями. Помимо прочего, такой подход имел явное экономическое преимущество: это было относительно не дорого и даже если понадобились бы двадцать инопланетян, с макияжем вряд ли возникли бы непреодолимые сложности. Кларк придерживался иной точки зрения, считая, что инопланетяне должны своим видом существенно отличаться от людей. Но проблема была в том, что альтернативное изображение инопланетян было для киношников более дорогостоящим и сложным мероприятием. Итак, мнения Кубрика и Кларка значительно расходились. Карл Саган попытался помочь.
Он высказался о том, что маловероятно, чтобы где-то во Вселенной появились разумные существа подобные людям. С другой стороны он сказал, что было бы катастрофой для кинокартины изобразить инопланетян в каком-либо виде, так как изображение добавит элемент фальши в фильм. Неожиданно Карл Саган предложил третий вариант решения проблемы. Он посоветовал лишь обозначить существование внеземного разума, но не изображать его каким-то конкретным способом.
По словам Артура Кларка вопросы, связанные с внешним видом инопланетян, оставались открытыми долгое время: «Сегодня, наше окончательное решение кажется мне единственно правильным вариантом, но, прежде чем остановиться на нем, мы потратили месяцы на то, чтобы выдумать странные миры, города и существ – в надежде найти что-то, что могло бы вызвать признание. Весь этот материал был отброшен, но я бы не сказал, что те усилия оказались бесполезными. Этот материал содержал альтернативы, которые необходимо было устранить, и, следовательно, сначала требовалось их создать».
Вещи, которые лучше оставить воображению
Ка́к в процессе работы над сценарием эволюционировал внешний вид инопланетян? Некоторые записи в дневниках Кларка дают представление, о том, что было проработано и отброшено большое количество идей:
«28 мая 1964 года. Я предложил Стэнли, что «они» могут быть машинами, которые считают органическую жизнь отвратительной болезнью».
«31 мая 1964. Одна веселая идея, которую мы не будем использовать. Семнадцать инопланетян — безликие черные пирамиды — едут на открытых машинах по Пятой авеню, в окружении ирландских полицейских».
«22 ноября 1964. «Что, если наши E.T. [инопланетяне] застряли на Земле и нуждаются в обезьянах, чтобы те помогли им?» Эта идея (возможно, не оригинальная, но чем, черт не шутит) открыла новые области сюжета, которые мы изучаем».
В версии сценария датированной февралем 1965 года астронавт Боумен в финале оказывается в гостиничном номере, обставленном, как комнаты в старых сериалах, которые он когда-то смотрел. За ним наблюдают. Звонит телефон, он слышит в трубке инопланетный голос. Позже Боумен встречается с инопланетянами. В сценарии описывается их внешний вид следующим образом – они «прямоходящие, две руки, две ноги, но как будто сделаны из блестящего металла. На них нет одежды, не видно признаков пола, совсем нечеловеческие головы: два огромных фасеточных глаза и вместо носа маленький свернутый хобот».
В сценарии «Космической одиссеи» от 14 декабря 1965 года создатели отказались от нелепого вида инопланетян, отдав предпочтение более таинственному образу — в сценарии говорится о космических «механических сущностях», обладающих способностью «хранить информацию в самой структуре космоса и навеки запечатавших свои знания в застывших световых решетках». Эти высокоразвитые существа стали «излучением и, наконец, освободились от материи».
В сценарии за февраль 1966 года больше нет гуманоидных инопланетян; вместо этого закадровый голос объясняет, что инопланетяне — нематериальные существа, все еще наблюдающие за экспериментом на Земле, который их предки начали миллионы лет назад, оставив куб, призванный повлиять на землян (позже, по воле авторов куб будет изменен на монолит).
"Жуткие" злодеи Да́леки, вооруженные вантузами (сериал «Доктор Кто» 1960-е годы)
В определенный момент, во время производства фильма, Кубрик также проводил визуальные эксперименты с помощью танцовщицы выполняющей пируэты. На ней были черные колготки с белыми горошинами. Производя съемку ее движений на черном фоне, Кубрик добивался очень эффектного зрелища – завораживающего движения белых горошин в пространстве.
К весне 1966 года основная канва повествования, как для романа, так и для фильма была тщательно продумана. В итоге Кубрик и Кларк прислушались к совету Сагана – не изображать инопланетян каким-либо конкретным способом – и, несомненно, это стало важной находкой для сюжета. Не наделив сверхразум какой-либо конкретной формой, авторы фильма побудили зрителей задействовать свои собственные фантазии. Кларк на эту тему высказался следующим образом: «Есть вещи, которые лучше оставить воображению — вот почему так много фильмов ужасов рушатся, когда наконец обнаруживается какой-нибудь жалкий монстр из папье-маше». Действительно, скорее всего, нам сегодня трудно было бы серьезно относиться к «Космической Одиссее» с пластиковыми или резиновыми монстрами. Достаточно вспомнить, какое умиление сейчас вызывают вооруженные «вантузами» инопланетные монстры-Да́леки из сериала «Доктор Кто» образца 1960-х.
Три года спустя после ужина на котором обсуждалась творческая проблема сценария, Карл Саган присутствовал на премьере фильма «2001: Космическая одиссея». По его собственному признанию, он был рад тому, что смог оказать некоторую помощь Кубрику и Кларку.
Постер фильма "Контакт" (1997)
Еще одно решение
Любопытно, что в своем романе «Контакт», опубликованном в 1985 году (также положившим основание для одноименного художественного фильма), Карл Саган еще раз коснулся темы внешнего вида высокоразвитых существ и сумел найти еще одно изящное решение того же самого вопроса, который беспокоил в свое время Кубрика и Кларка.
В чем-то сюжет «Контакта» повторяет «2001» — вместо артефакта у Юпитера (или Сатурна) роль звездных врат отведена Машине, чертежи которой получили земляне от сверхцивилизации. Позже, очутившись на «галактическом вокзале» где-то в центре галактики, земляне попадают в смоделированные для них земные локации в виде красивых пейзажей. Затем они встречаются с кем-то из близких людей, например, главная герой – Элли – видит своего любимого, но умершего отца. На самом же деле через образы близких, к людям обращаются высокоразвитые существа. По замыслу инопланетян, такой подход должен успокоить людей и помочь достичь взаимопонимания. Как же на самом деле они выглядят, для людей остается загадкой. Безусловно, этот подход чем-то напоминает идею бестелесного образа инопланетян из «Космической Одиссеи».
Таким образом, можно сказать, что Карл Саган, в каком-то смысле, даже не один раз, а дважды успешно справился с непростой задачей изображения облика высокоразвитых инопланетных существ.
облако тэгов
