2001: На пределе жанровых возможностей

Давно подмечено: по принципу маятника из одной крайности легко можно отклониться в полную противоположность.

Нечто подобное произошло в кинофантастике, когда в 1968 году появился фильм «2001: Космическая Одиссея».

До 1968 года кинофантастика, за редкими исключениями, была невзрачной и напичканной всевозможными клише: злобные пришельцы, неуклюжие тумбочки-роботы, бесстрашные герои с бластерами, смазливые красотки, космические корабли, со свистом летящие в космосе и т.д. и т.п. Само слово «фантастика» для киноиндустрии той поры стало едва ли не синонимом дешевки, примитива и развлечения великовозрастных детей. В результате сложилась громадная стена из неодолимых стереотипов.

Вот в таких условиях Кубрик создал фильм, будто нарочно предназначенный для разрушения стереотипов. И действительно, «взрыв», произведенный кинокартиной «2001: Космическая Одиссея» был такой силы, что мгновенно и начисто снес все препятствия, а ошарашенная аудитория и критики просто опешили, пытаясь подыскать в своем лексиконе слова для описания сего нового для всех явления.

Надо было обладать не только талантом, но и изрядной смелостью, чтобы подвигнуться на создание шедевра в границах кинофантастики того времени. Люди инертны и подвержены тем или иным стереотипам: К примеру, кто пойдет в ресторан, дабы отведать вермишель быстрого приготовления? А теперь представьте, кулинарного гения, решившего в придорожном киоске сотворить свой гастрономический шедевр. Очень уж велик риск, что элементарно – не поймут и не оценят.

Итак, в 1968 году маятник кинофантастики, минуя все промежуточные стадии, отклонился в другую крайность, словно бы отмеряя максимальные пределы возможностей жанра. Появившийся фильм «2001: Космическая Одиссея» на поверку оказался ни много ни мало – психоделической философской притчей. В сложившейся новой системе координат требовалось срочно заполнить пустоту, образовавшуюся между двумя сторонами амплитуды маятника. Чем, собственно говоря, успешно и занялись в последующие десятилетия Джордж Лукас, Стивен Спилберг, Ридли Скотт, Джеймс Кэмерон и другие кинодемиурги от фантастики. Работы всем хватило.

Что мы имеем сегодня, пятьдесят лет спустя? Полный спектр кинофантастики! От примитива до философии. Постарайтесь посмотреть на всё это, именно как на некий градиент фантастики. И тогда вы увидите, то место, которое органично заняла «Космическая Одиссея». Главная ценность фильма представляется именно в том, что он раскрыл масштабы, потенциал жанра, попутно сломав стереотипы.

***

Недавно в некоторых IMAX-кинотеатрах у нашего зрителя появилась возможность оценить этот легендарный фильм на уровне максимально приближенном к оригиналу 1968 года. Собственно за этим и я пошел в кинотеатр – за впечатлениями, в попытке одним глазком заглянуть туда, в 1968-й.

Ажиотажа в рекламе «2001» не наблюдалось, поэтому довольно интересно было спрогнозировать, сколько желающих придет на просмотр. Зал оказался не пуст и не полон – около 50-70 человек. Зритель был, в основном, не случайный: от ценителей, до любопытствующих. К счастью, на протяжении всего просмотра никто не издавал звуков выдающих недостаток интеллекта. И что по-настоящему меня удивило – значительная часть зала досмотрела фильм до самого «The End», то есть до конца финальных титров.

Картина демонстрировалась без дубляжа (говорят, таким было завещание самого Кубрика по поводу будущих показов его фильмов), с субтитрами, что можно рассматривать, как достоинство. Правда, в субтитрах встречались ошибки, но к счастью таковых выявилось не много. Зато, как интересно было оценить в оригинале гипнотический голос бортового компьютера HALа, на поиск которого Кубрик потратил так много сил и времени.

Сюжет кинофильма нет смысла пересказывать, так как с главными положениями картины не знаком разве что ленивый. Главное же, успех «Космической Одиссеи» был предопределен уже хотя бы тем, что Кубрик в фильме закодировал аллюзии на фундаментальные вопросы испокон волнующие людей: «Откуда мы?», «Что принесет будущее?», «Одиноки ли мы в этом мире?», «Каково наше место во Вселенной?». В духе времени, была добавлена щепотка таких вопросов как: «Что сулит технический прогресс?», «Космос – это дом или чужбина?», «Необходимо ли человеку – разумному существу – создавать искусственный интеллект?».

Артур Кларк, принимавший участие в создании фильма, как-то сказал слова, частенько цитируемые, когда дело доходит до попыток объяснить смысл кинокартины: «Если вам в "Космической одиссее" все понятно, значит, фильм нам не удался. Мы хотели, чтобы в нем было намного больше вопросов, чем ответов». Речь идет, конечно же, о вопросах подобных тем, что перечислены выше.

Безусловно, этот фильм, создан исключительно для большого экрана и для похода в кинотеатр. Ни формат лампового телевизора, ни «плазма», ни ЖК с какой угодно диагональю, просто не в состоянии справится с поставленной задачей. Вероятно, многие отрицательные отзывы обусловлены элементарно тем, что писались после просмотра картины не в том формате и без соответствующей обстановки.

***

Напоследок – упреждая некоторые критические отзывы.

Самые частые претензии предъявляемые «Космической Одиссее» можно аккумулировать примерно в таком тезисе: У картины весьма туманный сюжет, который к тому же подается без динамики, как чрезмерно затянутое повествование. Говорят, что в 1968 году, во время премьерного показа зал покинули две с лишним сотни человек – вероятно, где-то руководствуясь подобными соображениями.

По признанию Кубрика, он стремился создать картину, которая минуя вербальную составляющую, обратилась бы к глубинным чувствам зрителя, передавая «субъективное переживание, доходящее до зрителя, подобно музыке». Поэтому здесь нет навязчивых рассуждений, минимум диалогов, соответственно подобраны музыка, звуки и даже тишина «звучит».

«2001» задумывался совсем не для развлечения, а как зрелище, способствующее размышлению, через чувствование. Кубрик говорил о фильме «Космическая Одиссея», что «природа его визуального переживания состоит в том, чтобы дать зрителю интуитивную реакцию, не требующую дополнительного развития». Обо всем этом надлежит не забывать тому, кто собрался посмотреть картину.

Зачастую, по жизни мы просто автоматически следуем проторенной схеме: «мысль – чувство», то есть, перерабатываем определенную информацию, и пожинаем некоторую реакцию в виде чувств. Никто не говорит, что это убого. Но ведь существует и другой вариант. Именно таким, сложным и нетрадиционным путем идет «Космическая Одиссея», предлагая нам прочувствовать некоторые вещи, чтобы потом, будучи обогащенным эмоциями, прийти к определенным выводам. К примеру, одно дело рассуждать о бесконечности Вселенной, с точки зрения математических или физических характеристик, и совсем другое дело, попытаться прочувствовать безмерные масштабы Вселенной, уязвимость и незначительность человека на этом фоне.

Или возьмем эпизод, когда Дэвид Боумен отключает компьютер HAL-9000. Вдруг в какой-то момент, минуя логику, появляется ясное ощущение: «Боже, да он же не выключает, он убивает его!» После такого «чувствования», появляется возможность осмыслить этот опыт: Смогут ли люди совладать с ролью Создателя? Имеет ли право человек создавать того, кого, возможно, придется убить? Сколько таких убийств придется совершить во имя идеи Искусственного Интеллекта? Где гарантия, что мы поймем друг-друга, ведь рациональность одного может быть иррациональностью для другого? Не обратится ли всё это просто в новую форму рабства одного разумного создания над другим?

Спор о вкусах – изначально глуп и бесперспективен. Положим, я не перевариваю балет, а моя жена без ума. Что тут поделать? Но, согласитесь, все-таки было бы довольно странно идти на балет, сокрушаясь при этом, что – нет – это не рок-н-ролл. Или в оперном театре ожидать спецэффектов. Поэтому, когда я слышу о том, что фильм безумно длинный и туманный, мне кажется, что данный зритель просто ошибся дверью. Он словно бы пришел к дзэн-буддистам и недоумевает, почему тут нет спаррингов? Беря в руки монографию философского характера, мы должны быть готовы к тому, что встретим определенный стиль, не свойственный художественной литературе. Мудрено́? Не динамично? А то! Конечно.

Да и вообще, так ли много было создано по-настоящему философско-фантастических фильмов?...

***

«Этот фильм был как первый полет в космос» – сказал однажды Стивен Спилберг. Думается, в том и заключается ключевая заслуга «Космической Одиссеи», пройти мимо которой не представляется возможным.

Все статьи цикла "2001":

1. 2001: Путешествие по ту сторону «Одиссеи» (1964–1966)

2. 2001: Через тернии к «Одиссее» (1966–1968)

3. 2001: Сателлиты «Часового»

4. 2001: Конец и начало детства

5. 2001: Имя для шедевра

6. 2001: Как они выглядят?

7. 2001: Бунт на корабле! (В разработке, еще не опубликовано)