Новый обзор, опубликованный на Озоне

Мартин Догерти. Дроны. Первый иллюстрированный путеводитель по БПЛА

В книге представлены все разновидности дронов, причем первая часть издания посвящена военным беспилотным аппаратам (ударным, особой дальности, транспортным и многоцелевым, малым разведовательным и крылатым ракетам). А вот вторая – гражданским беспилотным аппаратам, в том числе – для сельского хозяйства и охраны природы, экспериментальным и космическим беспилотным аппаратам. Два примера – военный «Дрэгон Ай», предназначенный для использования в операциях в городской местности, весящий всего 2 кг, обладающий продолжительностью полета до часа, в случае жесткой посадки разделяется на составные части, из которых его можно собрать заново.

Мирный гражданский аппарат «Кроп Кэм» был создан для фермеров и ученых-экологов, и позволяет исследовать состояние природной среды с воздуха. Весящий немногим более 1 кг он запускается с руки и в течение часа полета выполняет воздушную съемку обширного района. В будущем можно ожидать повсеместное распространение коммерческого воздушного транспорта, осуществляемого автоматическими летательными аппаратами.

Ольга Прокофьева. Мир забытых вещей

История многих предметов – это история взаимоотношений стран и даже континентов. «Чайница появилась в европейском быту в конце XVII века вместе с распространением чая. Родиной чайницы является Китай, и поэтому неудивительно, что первые чайницы, появившиеся в Европе, были привезены из Китая. С распространением чая в Европе европейские мастера всех отраслей стали изготавливать и чайницы. Старинные чайницы XVIII и XIX века поражают своей роскошью, дизайном, глядя на них, с трудом можно представить, что в них когда-то хранили чай. Разгадка кроется в том, что чай был дорог и доступен и не всем слоям населения, особенно XVII и XVIII веков, а свежесть и аромат купленных чайных листьев хотели сохранить как можно дольше». К тому же эти самые чайницы бережно хранились в деревянных сундучках из грецкого ореха. Сами сундучки были расписаны или инкрустированы перламутром и запирались на замок.

В Европе в XVI-XVII веках был популярен помандер – сосуд для ароматических веществ, обычно имевший форму шара, напоминающего яблоко, разделенное на дольки. В каждой из долек размещались разные ароматические вещества – амбра, мускус, парфюмерные масла и смолы, — их запах выходил наружу через ажурные отверстия. Сам помандер изготавливался из золота или серебра, украшался эмалью, резьбой и гравировкой.

Безвозвратно ушли в прошлое такие прежде необходимые культурному человеку предметы как распылитель пудры, флакон для нюхательной соли, уксусница, клетка для сверчка. Этот экзотический предмет пришел в Европу с Востока, причем в Китае для императорских сверчков клетки делались из золота, серебра, фарфора и нефрита. А во времена династии Цин поющих сверчков во дворце обслуживал целый штат слуг.

Среди прочей экзотики есть предмет, который и в наше время ценим любителями – это прибор для убийства (вернее будет сказать – защиты от) вампиров. В набор помимо чеснока, святой воды, зеркала, кольев входили пистолеты с серебряными пулями, серебряный кинжал….

Но уделено внимание и былым предметам сугубо практического назначения: футляру для любовных писем, спичечницы (первые были изготовлены из фарфора, майолики, камня, серебра), нагревателю ложек, плевательнице и погремушке.

Екатерина Коути. Недобрая старая Англия

Для представления быта надо начать с меню простых англичан, лишенных радостей фаст-фуда. «Если в промозглую погоду лондонцам не хотелось сырых овощей, можно было согреть желудок супом — гороховым или рыбным. Горячие угри стоили полпенни за 5–7 кусочков плюс бульон, гороховый суп — полпенни за полпинты. Суп разливали по мискам, которые торговцы носили с собой. Хотя простой люд не брезговал есть из такой тары, к угрям многие относились подозрительно. В начале XIX века на улицах в больших количествах продавали печеные яблоки, но печеный картофель вытеснил их с рынка. Неудивительно, ведь картофелиной насытиться проще, чем яблоком. Торговцы запекали картофель в булочной и развозили по городу в металлических контейнерах, оснащенных мини-бойлером, благодаря чему картофель оставался горячим. Контейнеры полировали до блеска или красили в ярко-красный цвет. Перед тем как съесть картофелину, озябшие работяги держали ее в руках, чтобы согреться».

Далее рассказывается о суровом английском воспитании, браке и разводе, полицейских и ворах. Не обойдены вниманием загадочное дело Джека Потрошителя и роковые страсти по Оскару Уайльду. Последняя глава — «Закрыть глаза и думать об Англии» — посвящена сексуальности в викторианскую эпоху.

Ирина Коробьина. Музей: проектируя будущее

«Очень важная тема – философия организации пространств музейной идентичности. Пожалуй, наиболее значимыми для узнаваемости любого музея являются магические пространства, вызывающие устойчивые с ним ассоциации и сами по себе являющиеся брендами. Иорданская лестница в Эрмитаже, Сады Боболи в Питти, Итальянский дворик Музея изобразительных искусств А.С. Пушкина, без этих воистину знаковых образов музейная легенда поблекнет и во многом утратит свою притягательность, толкающую человека в музей, где «стены излучают смыслы». Эти знаковые пространства часто становятся символами музея…».

Но современный музей – это не только уникальные экспонаты, но и сама атмосфера, в которую должны органично вписаться сопутствующие пространства, к примеру, кафе. Оно, как и буфет в театре, необходимо не столько для еды, а как часть ритуала, делающего посещение музея чем-то особенным, в том числе благодаря тому, чем угощают только здесь.

В книге уделено внимание культурному туризму и подчеркивается, что музейные кластеры, существующие в культурных столицах мира (парижское Трокадеро, мадридский Золотой треугольник, берлинский Музейный остров), представляют собой музеи, объединенные пешеходными маршрутами в единое общественно-культурное пространство, притягивающее туристов всего мира. Но в Москве такого пространства пока еще нет, несмотря на очевидные предпосылки.

Лев Лурье, Софья Лурье. Ленинград Довлатова. Исторический путеводитель

На Невском располагалось и элитарное ателье мод, которое в городе в шутку прозвали «Смерть мужьям», поскольку цена заказа равнялась средней зарплате рядового инженера. Рядом находилась «Котлетная» — советский аналог еще не появившегося в стране «Макдональдса», а через несколько домов – кафе-мороженое, называемое в народе «Лягушатник» за обстановку – зеленые плюшевые диваны. Далее – Елисеевский гастроном и заведение с кофе, вошедшее под названием «Сайгон» в культурную историю города. В помещении бывшей англиканской церкви на Английской набережной располагалось Государственное экскурсионное бюро. Отсюда Сергей Довлатов на корпоративных автобусах добирался в Пушкинские горы, где он провел два туристических сезона 1976 и 1977 годов.

В книге рассказывается о трагическом «Ленинградском деле», борьбе с космополитами, «Оттепели. Начало», «Второй оттепели» и «Застое», во время которого Довлатов, который не мог издаться в Ленинграде, отправился сначала в Таллинн, а потом — за границу.

Олег Жданов. Путеводитель по улицам Москвы. Петровка

Ниматулла Фазели. Современная иранская культура

Кристофер Хитченс. Почему так важен Оруэлл

В главе под громким названием «Оруэлл и империя» приводятся сведения о том, какое влияние оказала него служба в Азии, где он был колониальным полицейским, взявшим на себя труд изучить хиндустани и бирманский язык. «Про Оруэлла как-то раз писали, что он, вращаясь в обществе безработных и неимущих Британии, ассимилировался в своей родной стране. Замечание это даже глубже и точнее, чем кажется на первый взгляд, однако прежде всего хочу обратить внимание на глагол «ассимилироваться», который можно заменить более простым «отуземиться». Так презрительно говорили о белом человеке, не выстоявшем под гнетом обстоятельств. «Туземец» — колониальное слово для чурки, или ниггера, или узкоглазого, высокомерный термин, обобщающий все покоренные народы». Неслучайно среди вечных тем Оруэлла были не только жестокость и бесцеремонность власть, но и колониализм.

Оруэлл, начинавший с работы в колониальной администрации, в своих книгах отразил метаморфозы Британии – из огромной империи, но ограниченного общества, колониального и монокультурного, – в многонациональное и мультикультурное. Помимо глав, посвященных взаимоотношениям Оруэлла с правыми и левыми и его «английскости», есть глава «Трудности с девочками. Оруэлл и феминистки». В тексте рассказывается и о некоторых «первоисточниках» романа «1984». Так, Оруэлл при его написании использовал свой опыт работы на BBC – в здании ее штаб-квартиры, в комнате № 101, проходили редакторские совещания Восточной службы компании. Возможно, само здание и стало архитектурным прототипом «Министерства правды».

Кази Ахмад Куми. Трактат о каллиграфах и художниках

Майкл Шермер. Скептик: Рациональный взгляд на мир

В четко структурированной книге заблуждения, потрясающие воображение миллионов людей, завиральные теории и гипотезы аккуратно рассортированы по разделам. Одни угодили в «Лженауку и шарлатанство», другим нашлось место в «Паранормальном и сверхъестественном», третьи попали в раздел «Инопланетяне и НЛО». Для некоторых припасена глава «Пограничная наука и альтернативная медицина». Среди прочих разбирается вопрос, который мало кого должен оставить равнодушным – «Подстроена ли Вселенная под жизнь?» И – тоже важный вопрос — возможно ли бессмертие?

Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

Дон Карлос Сейц. Под черным флагом. Истории знаменитых пиратов

История пиратство насчитывает несколько тысячелетий, причем этим ремеслом не брезговали заниматься и знатные господа, среди которых был и принц Руперт, утверждавший, что оправданием его морских разбоев служит благородная цель реставрации Стюартов на английском троне. Большинство прославленных пиратов стали известными благодаря не только схваткам на морях, но и злодействам, и биографии сорока пиратских капитанов, включенных в это издании, служат тому подтверждением. Но назвать многих из них счастливчиками нельзя (несмотря на прижизненную и последующую славу), поскольку они закончили свою жизнь по приговору суда на виселице или – несмотря на ранее захваченные ими сокровища – в безвестности и нищете.

Один из самых удачливых пиратов, англичанин Генри Эвери, плавал в водах Африки и Азии и прославился, сумев захватить в бою флагман флотилии империи Великих Моголов – «Ганг-и-Савай», на котором совершала паломничество в Мекку в сопровождении свиты дочь Великого Могола, Аурангзеба. Пираты под командованием Эвери сразу стали богачами, получив долю из горы золотых и серебряных украшений с драгоценными камнями, находившихся на женщинах и в сундуках с сокровищами. До наших дней так и не дошло имя (вернее, есть варианты, у Аурангзеба родилось шесть дочерей) той самой дочери владыки Индии, но во многих преданиях говорится, что Эвери на ней женился и стал зятем Великого Могола, потомка прославленного Тимура.

А вот далее англичане и сам Великий Могол объявили за голову Эвери щедрую награду. Но тому удалось скрыться, а затем – бросив пиратский промысел, переселиться в Америку, где он занялся бизнесом, но потом разорился.

Бывали случаи, когда пиратами становились приличные джентльмены, вовсе не бедствующие. Среди них был майор Стид Боннет, зажиточный плантатор на Барбадосе. Решив, что он станет великим моряком, Боннет бросил свое поместье и купил судно, установил на нем десять пушек, и назвал корабль «Месть». Окружающие решили, что он повредился рассудком. Карьера пирата у Боннета, ничего не смыслившего в морском деле, не задалась, но получив документ о своем помиловании, тот выбросил его в море и, продолжив заниматься морским разбоем, угодил на виселицу.

«Португальский наместник в Гоа, граф д’Эрисейра, прибыв 8 апреля 1721 года в гавань Сен-Дени, договорился отобедать у французского губернатора месье Дефоржа Бушера. Но не успел он высадиться на берег, как в гавань вошел пятидесятипушечный корабль Ла Буша, встал рядом с судном наместника и захватил его. Высадившись на берег, он явился в столовую губернатора и, усевшись между последним и д’Эрисейрой, объявил его португальскому превосходительству, что берет его в плен. Отлично поев и выпив вина, пират был в прекрасном настроении, и Бушер попросил его назвать сумму выкупа для наместника.

— Я хочу получить тысячу долларов, — заявил пират.

— Но это совсем немного, — возразил хитрый губернатор. — Такой храбрый флибустьер, как вы, должен запросить за столь значимого лорда, как наместник, огромную сумму или ничего.

— Ну что ж, — ответил Ла Буш. — Я не запрошу ничего. Наместник свободен.

Если верить Сен-Пьеру, тот сразу же ушел. Однако месье Миллар рассказывает эту необычную историю по-другому. Не получив тысячу долларов, Ла Буш ушел в море на португальском корабле, высадив перед этим всю его команду на берег.

С презрением отказавшись принять амнистию, объявленную для таких, как он, и будучи захваченным в плен, он был повешен 7 июля 1730 года».

Александра Шахмагонова. Матильда Кшесинская и любовные драмы русских балерин

В первых главах книги описывается историческая обстановка и традиции последних десятилетий существования Российской империи. В том числе рассказывается о балетном искусстве, о деде и отце Матильды (Феликсе Ивановиче Кшесинском, солисте Мариинского театра, прославившегося своим исполнением мазурки), приводятся слова императора Александра III, который, поздравляя Матильду Кшесинскую в день её выпуска из Санкт-Петербургского театрального училища, пожелал юной исполнительнице: «Будьте украшением и славою русского балета».

Матильда окончила Императорское театральное училище, а после стала танцевать в прославленном Мариинском театре, гастролировала в Европе, принимала участие в «Русских сезонах» Дягилева и в своих записях отметила, что ей «посчастливилось присутствовать на первом представлении «Бориса Годунова» с Ф.И. Шаляпиным в роли Бориса»».

После Октябрьской революции, лишившись своего любимого особняка и много другого, уехала на Кавказ, затем — за границу, открыла в Париже популярную балетную школу. Написала книгу мемуаров (цитаты из которой и приводятся в этом издании), вышла замуж за одного из великих князей из династии Романовых, став светлейшей княгиней Романовской-Красинской. В тексте – не только история Матильды Кшесинской, но и Анны Павловой, и Айседоры Дункан, точнее – ее период, связанный с гастролями в России.

«По тем временам было необычным выступление балерины босиком. Дункан брала и этим разнообразием. В России Дункан бывала с гастролями в 1905-м революционном году, затем в 1907-м, как его называют реакционном, и в 1913 году, то есть в канун начала катастрофы. А вот в 1921 году советская власть в лице наркомата просвещения даже предложила балерине открыть свою школу в Москве… она говорила в своем интервью: «В Москве я буду в состоянии создать великую школу искусства, которая будет посвящена не только пляске, но и поэзии, выразительности и пластическим искусствам. Из всех правительств мира только Советы заинтересованы в воспитании детей».

Майк Дэвид-Фокс. Витрины великого эксперимента. Культурная дипломатия Советского Союза и его западные гости, 1921-1941 годы

В книге дается анализ одного из самых динамичных и противоречивых периодов отечественной истории. Укрепление личной власти Сталина и судебные процессы над «врагами» сопровождалось расширением контактов с западными странами.

При общении с иностранцами в СССР преследовалось сразу несколько целей – советская элита заботилась не только о том, чтобы сформировать на Западе положительный образ державы, но привлечь на свою сторону сочувствующих. Всесоюзное общество культурной связи с заграницей (ВОКС) классифицировало гостей по степени значимости и числу связей с важными людьми и организациями, причем «бесплатное обслуживание оставалось типичным в случае особо важных гостей». ВОКС не только организовывал международные выставки, но и приглашал делегации профсоюзов и западных компартий, писателей и деятелей искусства, сочувствующих СССР.

В книге рассказывается, к чему привело создание шаблона для таких мероприятий. «Это стало одной из первых лабораторий советской миссии по преобразованию негативных представлений в позитивные свидетельства. На прием делегаций выделялись значительные средства, благодаря чему они получали особое «обслуживание»; оно полагалось всем важным гостям, включая интеллектуалов…»

Но была и третья цель — в годы «великого перелома» (1928-1931) для проведения индустриализации СССР были нужны технологии и валюта, что привело к повышению внимания иностранцам как источникам ценной валюты.

Государственное акционерское общество по иностранному туризму («Интурист»), фактически начавшее работать с 1 апреля 1929 года, под руководством своего первого председателя, грузинского большевика Александра Сванидзе (брата первой жены Сталина), несмотря на неудачи (в первой год прибыло только 2542 туриста), развернул гостиничное строительство. На плакате «Интуриста» (около 1930 г.) «Посетите СССР» были изображены образы советской мощи (Кремль с красным флагом), экзотическая оленья упряжка с сидящим в нартах погонщиком, а так же минарет и два верблюда.

В конце 1925 года выступая на заседании Комиссии по внешним сношениям ВЦСПС (ответственной за организацию визитов рабочих делегаций) генеральный секретарь Профинтерна С.А. Лозовский заявил: «Мы перешли к массовому производству делегаций».

Торжественные встречи делегаций стали повседневностью: «Пересечение границы и ритуалы гостеприимства по приезде, такие как участие делегаций в парадах 7 ноября и 1 мая, посещение Мавзолея Ленина (куда иностранцев пускали без очереди), а также «ознакомительные» визиты на фабрики, в местные советы и другие» «объекты показа» стали основными и привычными ритуалами этого «массового производства»… задача состояла не просто в «выбивании» из иностранцев положительных публичных заявлений, а в поощрении адресной контрпропаганды».

К десятой годовщине Октябрьской революции было устроено грандиозное празднование, на которое были приглашены тысячи иностранцев, принявший участие во Всемирном конгрессе друзей СССР, проходившем в Москве с 10 по 12 ноября 1917 года. На конгрессе, который, согласно советской официальной версии, собрался по инициативе иностранных рабочих делегаций, посетивших СССР в связи с празднованием десятилетия Великого Октября, приняли участие 947 делегатов из 43 стран, принявших Воззвание конгресса друзей СССР, призывавшее: «Боритесь, защищайте, охраняйте СССР, родину трудящихся, оплот мира, очаг освобождения, крепость социализма, всеми средствами, всеми способами!».

За прием и работу с иностранцами отвечали Агитпром Коминтерна, ВОКС, Комиссия по внешнем отношениям профсоюзов (ВЦСПС) и Вилли Мюнценберг. С речью на Конгрессе выступил официальной руководитель страны – председатель Совнаркома А.И. Рыков. После завершения работы Конгресса, созданная по итогам межведомственная комиссия, решила для всестороннего изучения прозвучавших объемных докладов, объявила о необходимости создания архива.

«Шоу и супруги Вебб, впервые посетившие Советский Союз в 1931 и 1932 годах, также подверглись воздействию советской пропаганды, включая прямые попытки ведущих посредников привлечь на советскую сторону каждого из этих именитых гостей. Однако в то же время на каждого из них оказали влияние определенные черты советской системы, резонировавшие с особенностями их интеллектуального мировоззрения. Так, Бернарда Шоу, который также выражал симпатии к фашизму, особенно привлекал культ вождя; Сидней Вебб, чиновник до мозга костей, восхвалял мощную государственно-бюрократическую машину советского одно партийного государства; Беатрис Вебб, опытному теоретику кооперативного движения, импонировали идеи равенства и справедливости. Коммунистический миф был более чем гибок – мотивы, подталкивающие фабианцев к дружбе с Советским Союзом, отличались многочисленностью и разнообразием, а ведь немало было и других попутчиков. В то же время среди них были заметны и общие черты: все упомянутые выше деятели склонялись к элитаризму и социальной инженерии, что помогло Шоу и Веббам, глядя на Восток, на время забывать о прочих фабианских принципах. И Шоу, и Веббы восхищались «людьми дела» из числа большевиков и удивительным образом были поглощены мыслями о своем воображаемом влиянии на главного кремлевского революционера».

Но сценарий Васильевых не устроил Иосифа Сталина, который хотел видеть в картине больше романтики и простых человеческих отношений. Образ Анки-пулеметчицы, женщины-бойца, появился в фильме по его предложению. Новый сценарий с любовной линией Сталину понравился больше».

Павел Аптекарь. Чапаев

Каким был Василий Иванович Чапаев до Октябрьской революции? В одиннадцать лет он поступил в церковноприходскую четырехлетнюю школу, но из-за тяжкого материального положения вынужден был ее оставить и пойти работать. Потом – служба в царской армии, перевод в «ратники ополчения первого разряда» и увольнение в запас. Снова призванный после начала Первой мировой войны, Чапаев не только был награжден Георгиями за отвагу, но и продемонстрировал воинское мастерство. За два года войны он стал образцовым младшим командиром, получив звание фельдфебеля (ближайшего помощника командира роты, замещавшего его в отсутствии офицера).

26 октября 1917 года в Казани была провозглашена Советская власть. Вскоре состоялся второй военно-окружной съезд солдатских Советов, в дискуссиях принимал участие и Чапаев. Участники съезда постановили: «…Отстранить командира полка бывшего подполковника Отмарштейна и утвердить временно т. Чапаева». Новоизбранному командиру вскоре представилась возможность продемонстрировать свои таланты и убеждения при подавлении «контрреволюционного выступления» — собравшиеся в заволжском Николаевске члены земского собрания ударили в набат, и на площади собралась огромная, недовольная большевиками толпа, но тут на площадь влетел оснащенный пулеметами автомобиль с Чапаевым, который открыл огонь по куполу городского собора. Этого было достаточно, чтобы взять ситуацию под контроль.

В книге подробно описывается и феномен Чапаева – а именно, популярности фильма, снятого по мотивам романа Фурманова и ставшего одной из культовых лент отечественным кино. Но этому предшествовало согласование сценария фильма на самом верху советского Олимпа.

«20 декабря 1934 года во время шестнадцатого (!) просмотра ленты Сталин и Ворошилов попросили вырезать часть реплики главного героя, где тот говорит, что если подучится, то сможет командовать в «мировом масштабе», и ограничить его притязания фронтом… Сталин другие советские лидеры требовали от Шумяцкого изготовить максимально возможное число копий, чтобы показать их по всей стране… До конца 1930-х годов фильм посмотрели, по разным оценкам, от 45 до 60 миллионов человек. Кинопросмотры превращались в демонстрации: кинохроника запечатлела кадры, на которых колонны зрителей шли в клубы и кинотеатры под транспарантами «Мы идем смотреть «Чапаева»». В ленинградском кинотеатре «Сатурн» его ежедневно демонстрировали два года подряд… По свидетельству Шумяцкого, главный кинозритель (и кинокритик) страны Иосиф Сталин к марту 1936 года, то есть меньше чем за полтора года, посмотрел его 38 раз. Впрочем, вождь и учитель выделял «Чапаева» не только числом просмотров. Этот фильм бы единственным, который Сталин отдельно упомянул в декабрьской статье, посвященной пятнадцатилетию советского кино, его режиссеры, Георгий и Сергей Васильевы, стали первыми кинематографистами, удостоенными ордена Ленина».

Мехди Санаи. Взаимоотношения Ирана и Центральной Азии: тенденции и перспективы

Постсоветская Центральная Азия, занимающая обширную территорию, на которой проживает более шестидесяти миллионов человек, хотя и не имеет выхода к Мировому океану, но благодаря своему географическому положению занимает ключевую роль в мировой торговле, долгие века являясь частью Великого Шелкового пути, соединявшего Европу и Восточную Азию, азиатские Север и Юг. Как же изменилась ситуация на этой территории после распада Советского Союза и возникновении пяти новых государств? Как изменилась роль местного языка и религии, к каким последствия привела гласность и перестройка на этих землях?

Иран и страны Центральной Азии, в том числе, и те, что расположены на нынешнем постсоветском пространстве, традиционно имели множество разнообразных связей – как языковых и этнических, так и культурных. В главе «Культурное положение Центральной Азии» говорится, что рассматриваемый регион был настоящим перекрестком культур, где можно найти следы иранской, китайской, исламской и славянской цивилизаций. В своей книге видный дипломат и ученый также исследует исторические особенности торговых контактов и государственных союзов между Ираном и Казахстаном, Кыргызстаном, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном. Рассматривается и характер их современных отношений, возможные перспективы в будущем. Аналитические выводы подтверждены опубликованными в книге статистическими данными и выкладками.

«Центральная Азия является важнейшим среди окружающих Иран регионов – в силу давних исторических и культурных связей с Ираном. В своих отношениях со странами региона Иран опирается на историческую общность, на опыт совместной жизни со времен Ахеменидов до периода правления Сефевидов и Каджаров в XIX веке. Важную объединяющую роль играет ислам как общая вера, большое значение имеет также общность персидского языка для Ирана, Таджикистана и значительной части Узбекистана и Афганистана, а равно наличие таких городов как Бухара, Балх, Марв (Мары), Хива и Хорезм в качестве колыбелей иранской цивилизации».

Анатолий Коваленко. Наедине с собой

Книга представляет собой сборник воспоминаний заместителя начальника Второго Главного Управления КГБ СССР генерал-майор Анатолия Григорьевича Коваленко, а также фрагменты его записных книжек, которые он вел фактически всю жизнь, с 1948 по 1983 год.

Анатолий Коваленко родился в 1925 году. Во время Великой Отечественной войны, на которую ушел добровольцем в 17 лет, он под именем капитана Гурского был командиром партизанского отряда имени Железняка в Польше и Словакии. Причем главной задачей отряда была не только вооруженная борьба с гитлеровскими войсками, но и разведка. Генерал Коваленко позже вспоминал: «Моим партизанам было «легко». Их основная задача – как лучше и безопаснее выполнить задание, уничтожить врага. Для меня же партизанские будни были фоном для решения основной для отряда задачи – разведывательной. Как проникнуть на подземные заводы по производству ракет ФАУ-1 и ФАУ-2 в районе Лядце-на-Гроне». За голову молодого партизанского командира немцами была объявлена награда в сто тысяч крон.

Издание проиллюстрировано уникальными фотографиями, репродукциями в том числе и такого раритета, как пропуск в Колонный зал на похороны Сталина, выданный заместителю председателя Правления Государственного Банка СССР Григорию Степановичу Коваленко — отцу Анатолия Григорьевича. Автобиографические эпизоды и моменты семейной истории в тексте дополнены письмами бойцов партизанского отряда, видных деятелей советской культуры, с которыми Коваленко был связан личной дружбой или деятельностью в качестве консультанта художественных фильмов.

«И вдруг вызов к полковнику Сидорову! Надо срочно вылетать в группу Барановского, на подготовку и сборы – 3 дня! Я буду действовать под псевдонимом «капитан Гурский», о чем шифрованной связью уже в оперативную группу сообщено.

— Почему капитан и почему Гурский? Я же не капитан…

— Так по легенде. Это – непринципиально.

Через несколько дней, практически без специальной подготовки, глубокой ночью мы с майором Зоричем (то есть Святогоровым А.П.) оказались за две тысячи километров от Киева, спустились на парашютах чуть ли не в костры, полыхавшие на партизанской базе в районе польского города Парчева».

В мюзиклах компании «Уорнер бразерс», над которыми работал Беркли, проходные сцены, служащие для развития сюжета, чередовались с длинными и эффектными музыкальными номерами, которые часто не имели вообще никакой связи с нарративом фильма. Они четко отделялись от основного действия по ритму монтажа, визуальному решению и, разумеется, музыкальному оформлению. По сути, шоустопперы Басби Беркли представляли собой фильмы внутри фильма, имея собственную логику и драматургию».

Дмитрий Комм. Гонконг: город, где живет кино. Секреты успеха кинематографической столица Азии

Книга начинается с истории города, в котором родилось его кино, а точнее с истории тех, кто создавал и смотрел это кино. Большинство гонконгцев – это дети и внуки тех, кто прибыл в ходе одной из трех больших волн эмиграции с материка, проходивших с 1930-х по 1970-е годы.

Это наложило свой отпечаток на зрителей, поскольку одной из главных задач раннего гонконгского кино стала помощь зрителям-эмигрантам в нахождении своего места в изменившемся для них окружающем мире. Спустя несколько лет, в 1960-м, был снят первый по духу и идеологии гонконгский фильм — «Дикая, дикая роза», причудливый сплав нуара и мюзикла, который переносил сюжет «Кармен» в современный гонконгский ночной клуб. В этой картине проявился отличительный признак последующего гонконгского кино – универсальность киноязыка, вовсе не требующего от зрителя знания китайской культуры.

В книге уделено внимание одному из самых важных средств выразительности жанрового кино – особому принципу построения ключевых сцен – «шоустопперам» (цитата, посвященная им, приведена в самом начале рецензии). Гонконгские кинематографисты внесли свои новаторские приемы в различные жанры, в том числе — уся — старейший жанр китайского кино хотя и повествует о китайских рыцарях, который является аналогом западных фильмов «плаща и шпаги». Именно в этом стиле и снят «Крадущийся тигр, невидимый дракон», получивший «Оскара».

Отдельная тема – откуда брались деньги на съемки гонконгских картин – к началу 90-х годов Гонконг выпускал по 220-230 фильмов в год.

«Значительную часть в гонконгской киноиндустрии того времени сыграли триады – представители мафии, которых кинематографисты делили на две категории: хорошие и плохие. Хорошими считались те триады, которые инвестировали в кино, стремясь таким образом выйти из тени и приобрести репутацию честных бизнесменов. Парадоксально, но именно «хорошие триады» были среди тех немногих продюсеров, которые брались финансировать в Гонконге некоммерческое арт-кино, поскольку их целью было не получение прибыли, а приобретение респектабельности. Справочник Hong Kong Babylon рассказывает о случае, когда один из немногих «артхаусных» режиссеров Гонконга Стэнли Кван после коммерческого провала сразу двух своих фильмов несколько лет сидел без работы, и единственный продюсер, выразивший желание профинансировать его новую картину, был У Тунь – в прошлом наемный киллер, приговоренный на Тайване к пожизненному заключению, отсидевший шесть лет в тюрьме и выпущенный за «хорошее поведение». У Тунь завязал и переквалифицировался в кинопродюсеры; самым его известным фильмом является уся «Бабочка и меч»…»

Религии. Под редакцией Рассела Ре Мэннинга

Изданное в популярной серии «За 30 секунд» красочное издание очень сжато рассказывает о пятидесяти распространенных религиозных воззрениях, как возникших в тысячелетия назад (и при этом – среди них – и существующие), так и сформировавшихся относительно недавно, в прошлом столетии. В книгу включены главы: примитивные религии (анимизм, время сновидений, шэнизм, йоруба), духовные практики Востока (индуизм, буддизм, даосизм, джайнизм, синтоизм, конфуцианство, сикхизм), авраамические религии (иудаизм, суфизм, шиизм, суннизм), христианство Европы (католики, православные, квакеры, англиканская церковь, лютеране), христианские течения мира (мормоны, баптизм, пятидесятничество, коптское христианство), смешанные верования (неоязычество, спиритизм, вуду) и новые религии – один из наиболее интересных разделов, наглядно демонстрирующий век, какие формы религии стали актуальны в XX веке.

По словам редактора (Расселла Ре Мэннинга), книга посвящена именно религиозным верованиям, ведь в религиях мира больше всего поражает удивительное разнообразие верований и духовных практик.

Каждый из разделов начинается с глоссария, затем суперкороткая концепция вероучения и более развернутая теология.

Одно из самых необычных верований, отразившее появлении на дальних территориях ранее невиданного прогресса – карго-культ (религия самолетопоклонников), наиболее распространившаяся в годы Второй мировой войны.

«По мнению верующих, Джон Фрум – бог, который живет в Америке и на Ясуре – вулкане на острове Танна в архипелаге Вануату в южной части Тихого океана. Впервые он явился местным жителям в видениях в 1930-х гг., призывая отвергнуть христианство и колониальную валюту и вернуться к кастому – традиционной культуре. (Имелись в виду обычаи и традиции, запрещенные миссионерами — к примеру, употребление алкогольного напитка кава.) По мнению приверженцев данного движения, последующие исторические события являются подтверждением их веры: в годы Второй мировой на острове высадились моряки, одетые в белое, и принесли с собой технологические диковины. Хотя эти американцы после войны уехали, Джон Фрум однажды вернется и привезет с собой богатый груз из Соединенных Штатов. Верующие молятся Фруму и отмечают День Джона Фрума раз в год; во время этой церемонии поднимают американский флаг и маршируют в некоем подобии американской военной формы, размахивая бутафорскими бензопилами (что символизирует расчистку места под будущие фабрики). Участники движения также соорудили взлетно-посадочную полосу с бамбуковыми контрольными вышками, готовясь к прибытию ценного груза».

Энн Руни. История астрономии: От карт звездного неба до пульсаров и черных дыр

Первые астрономы наблюдали гораздо больше звезд на небе, чем мы сейчас (невооруженным взглядом) – из-за нынешнего светового загрязнения. К тому же во времена палеолита наблюдатели видели не совсем те звезды, что видны сейчас. В те давние времена Полярная звезда не обозначала северный полюс мира, а некоторые из созвездий, которые в наше время видны только в Южном полушарии, наблюдались тогда только в Северном и наоборот. Древнейшими календарями были столбы или мегалиты, возведенные в соответствии с восходом Солнца или Луны в определенные дни. Самый древний известный сейчас подобный комплекс – Уоррен Филд, находящийся рядом с замком Кратес в Шотландии.

В красочном (с фото древних комплексов, вавилонских табличек, «Шелкового Атласа комет», древних статуэток, моделей Вселенной и современных фото звездного неба) издании рассказывается о том, как люди тысячелетиями наблюдали за звездами, как возникли многочисленные мифы и предания, связанные со далекими светилами и планетами Солнечной системы. Первым техническим учебником, написанном на английском, был трактат об астролябии, в котором подрастающему поколению объяснялось, как ее сделать и использовать. Автором был Джефри Чосер, вошедший в историю литературы «Кентерберийскими рассказами». Трактат по астролябии в то давнее время был популярен и сохранился в многочисленных рукописных копиях.

В главе «Звезды на карте» описаны каталоги звездного неба и как появилась необходимость в большом количестве названий для звезд с распространением телескопа, и последующая переклассификация звезд. В главе «Последний рубеж» рассказывается поиске инопланетного разума и экзопланет.

«Первое предположение о вступлении в контакт с инопланетянами было сделано Фридрихом Гауссом в 1802 г. Он полагал, что человечество может послать сигнал существам на Марсе, нарисовав гигантские символы на снегах Сибири. Эта идея не была воплощена. Однако в XX веке обнаружение или контакт с инопланетной жизнью начали восприниматься как нечто осуществимое. Серьезному рассмотрению этот вопрос подвергся после того, как математик и физик Энрико Ферми задал невинный вопрос за завтраком в1950 г.: «Где же все?». Имея множество звезд, многие из которых, вероятно, с планетами, почему мы до сих не столкнулись с инопланетянами? Этот вопрос известен как парадокс Ферми.

Вопрос Ферми побудил НАСА в 1971 г. взять на себя финансирование проекта SETI по поиску внеземного разума. Институт SETI выделился как некоммерческая организация в 1984 году. Цель проекта SETI – сканировать небо с использованием радиотелескопов на предмет сигналов из открытого космоса в поисках чего-нибудь, что может оказаться неслучайным сообщением или свидетельством радиопередачи разумной цивилизации».

На Terraart вышло мое интервью с директором Российской книжной палаты Еленой Ногиной.

Публикую здесь его фрагмент.

Мы считаем нашей главной задачей сегодня наряду со всеми остальными нашим функциям – информирование общества, РКП должна создавать и распространять наиболее полную, оперативную и качественную информацию, подготовленную на основе ОЭ изданий.

Можно ли по данным Книжной палаты оценить степень воздействия экономического кризиса на книгоиздание, и в чем оно выражается?

Наши статистические данные показывают, что по количеству выпускаемых изданий мы остаемся на прежнем уровне, а вот тиражи падают и прилично. Косвенно это показывает, что кризис действует, сегодня сложно выпускать большие тиражи, они не расходятся, платежеспособность населения падает.

Как, по вашим наблюдениям, повлияла на книжный мир всеобщая дигитализация? Что в связи с этим изменилось в вашей деятельности?

Наша деятельность меняется, мы должны наряду с печатными изданиями, регистрировать электронные издания, сегодня они не попадают в систему обязательного экземпляра. Нам необходим новый закон об ОЭ. Мы сейчас работаем над ним.

Государственный архив печати РФ, входящий в состав Книжной палаты, хранит богатейшую коллекцию печатных изданий, начиная с 1917 года. Насколько эта коллекция доступна для научной работы, специалисты каких направлений обращаются к вам с запросами?

РКП старается давать информацию по всем вопросам, связанным с издательской деятельностью, на основе нашего библиографического банка данных. Что же касается использования коллекции печатных изданий, то здесь все сложнее, так как мы хранители печатных изданий, мы не даем доступа к этим изданиям, как это делают библиотеки. Речь может идти только о копиях, причем без нарушения авторских прав.

Владимир Торин. Амальгама 2. Тантамареска. – М.: Вече, 2017. ISBN 978-5-4444-6053-5

И всё, как говорится, заверте… Вмешавшегося в ход лекции парня преследуют спецслужбы, его спасает таинственная красотка, сражающаяся круче любого суперагента. Автору удалось обеспечить отличный саспенс на протяжении всей книги. Человеческими снами, а значит и людьми, можно незримо управлять? То есть, управлять каждым из живущих, ведь нет такого человека, который не нуждается во сне. Хотя такие, кто не видит снов или не помнит их, существуют. А почему, собственно, у них проблемы с памятью? Или эти люди просто не очень интересны тем, кто давным-давно обитает в человеческих снах, проникая туда из зеркал. Осторожнее надо заглядывать в зеркала, тем более, старинные… Перед некоторыми силами все беззащитны, как превращенный в тантамареску человек на обложке романа (за ее основу взят этюд Жана Ипполита Фландрена «Юноша, сидящий на берегу моря»).

Автор продолжает и тему первой «Амальгамы», историю знаменитых и таинственных зеркал с острова Мурано и венецианского Совета Десяти, который этот секрет ревностно охраняет на протяжении веков. Тайна снов и ее связь с теми самыми зеркалами Совету Десяти тоже известна. «Речь идёт о так называемом зеркале Сталина. Достаточно давно это венецианское зеркало из муранского стекла было подарено кому-то из российских императоров. Зеркало находилось на ближней даче Сталина и однажды открыло портал в какую-то другую эпоху. И по этому порталу в другую эпоху отправился человек, как две капли воды похожий на… — Иван Иванович посмотрел на Верхотурова, а тот едва заметно отрицательно качнул головой, — впрочем, неважно, на кого похожий. Важно, что это зеркало точно является каким-то недостающим элементом в конструкции для проникновения в человеческие сны».

Но кому под силу во всем этом разобраться? Неужели только тем самым спецслужбам, из чьей секретной лаборатории сбежал упомянутый выше возмутитель спокойствия – талантливый компьютерщик Алексей, однажды осознавший, во что ввязался… «Наши умники научились как-то проникать в сон конкретных людей и заставлять их что-то во сне делать. Так? Американские умники тоже лаптем щи не хлебают и тоже давно умели это делать… — Не совсем так, — аккуратно вставил Смирнов. — Это умели делать много лет назад высшие иерархи испанской и итальянской инквизиции… Держалось всё это в строжайшей тайне, пока американцы не добились, чтобы им открыли доступ к этим секретам».

Только лихие экспериментаторы не успели разглядеть то, с чего надо было начинать. А именно, что на тайне сновидений, в общем-то, держится наш мир, какой бы он ни был, но держится ведь. Но вот если начать грубо хватать ускользающие сны за их легчайшие крылышки, мирозданию грозит беда. «Запущенный процесс разрушения мира внутри сознания переходит от одного человека к другому, если он спит и находится на расстоянии 20–50 метров от источника. Прошли уже сутки, на базе сменилась охрана, люди спали у себя дома, одновременно генерируя кошмар апокалипсиса в сновидение всех, кто находился от них на расстоянии 50 метров. Вы представляете современные многоквартирные дома?».

Всех героев стремительно затягивает один и тот же гибельный водоворот. Есть в романе даже одна из классических пар отечественного фольклора старушка-мама и сын-каторжанин… ну, то есть уже более современный уголовник. Но все же не настолько современный, чтобы начисто забыть о человеческих чувствах, как минимум, о том, что он когда-то был вихрастым мальчишкой, и мама очень его любила. «Алексей вспомнил, что, действительно, уже несколько дней не видел эту смешную старушку. А вроде бы три дня назад они вместе с Иваном Ивановичем экспериментировали именно с ней. Алексей плохо помнил сон Олимпиады Тарасовны. Помнил, что был какой-то берег моря, какие-то чудовища, молнии. Плохой сон. Странно. Действительно, где она?». А давно выросший непутевый мальчишка, которого мама пыталась во сне ценой собственной жизни заслонить от чудищ, гибнет на детской площадке в перестрелке с теми, для кого уже не существует ничего человеческого.

Такая вот отчаянная попытка спасти этот мир, который летит в тартарары, подкошенный опасными экспериментами, выросшими из честолюбивого научного любопытства и жажды власти. Рядом разворачивается и еще одна мучительная история, в которой разведчик, отличившийся на одной из недавних войн, любит девушку, являвшуюся ему только во сне. Порой она жестока, но иногда способна и помочь, например, предупредить об опасности за считанные минуты до нападения врагов на спящий лагерь. Вот только объяснить, почему ты поднял тревогу, когда ничто не предвещало, весьма сложно. Разведчик попадает в подопытные на объект, где изучают сновидения. Но ему суждено донести до людей, что же скрывается за чередой снов.

И именно на его часах включится обратный отсчет, показывающий безжалостное убывание времени до катастрофы человечества и той удивительной цивилизации, которая все время существовала с ним рядом. А в это еще никто не верит. «Это я с Иваном Ивановичем в твои сны проникаю. Мы пока просто ещё не научились передавать изображение с твоей головы на монитор, но это дело нескольких лет. Но мы уже можем заказать, чтобы во сне ты, например, испытывал те или иные эмоции. — Алексей, вы не понимаете, что вместе с вашим глупым Иваном Ивановичем влезаете в страшную историю, которая может погубить всё человечество!»

Говорят, настоящая любовь даже в этот момент может оказаться спасительной… «Её не надо получать за что-то взамен, она появляется сама. И этот дар — единственное, что есть в нас божественного и по-настоящему сильного. И только этот дар может защитить человека от бед и напастей. Мы же знаем с тобой, что надвигается». Та самая таинственная и непобедимая красавица Глафира, сирота из приюта, воспитанная в обители воинов, любви не знает, но безмерно тоскует по ней. Даже если «железный воин Совета Десяти, несокрушимый страж тайны Амальгамы» самой себе в этом не признается. Даже если лучшему агенту Совета Десяти это совсем не пристало. Она пытается заглушить тоску мимолетными связями, но утолить душевную боль сменой партнеров еще никому не удавалось. И вот она сталкивается лицом к лицу с тем, кто прожил множество жизней в рамках одной, со средневековым рыцарем, попавшим волею судеб – и венецианских зеркал – из эпохи битв в эпоху гаджетов. Кто бы предположил, что он способен влюбиться… да не влюбиться, а полюбить эту самую неистовую, опасную и порой сумасбродную Глафиру, которой будто бы доставляет радость мучить бедного храбреца своим демонстративным равнодушием и легкомыслием. Если речь не идет о деле, конечно. А поиск любви в собственной душе может в один далекий от прекрасного момент оказаться самым важным делом.

Каждый месяц Алекс Громов рассказывает о 9 книгах non-fiction.

Дмитрий Мишин. История государства Лахмидов

Научная монография, выход которой приурочен к 200-летию Института востоковедения РАН, посвящена истории царства Лахмидов, которое существовало со второй половины III века по начало VII века и располагалось на юго-западе территории современного Ирака. Правители Лахмидской династии были вассалами персидских владык из династии Сасанидов, являясь их наместниками. Но при этом власть Лахмидов распространялась на ряд арабских племен, среди которых были и жители Аравийского полуострова. В силу этого изучение периода Лахмидов и подробностей их правления позволяет проанализировать уникальные исторические материалы, относящиеся одновременно к истории Персидской державы времен Сасанидов и к современной им жизни и государственности арабов. В книге исследуется развитие Лахмидского государства, значительное внимание уделено истории Сасанидов и их политике по отношению к арабам.

Лахмидское государство находилось, отчасти благодаря близкому соседству с центральными областями Персидской империи, на весьма высоком уровне развития. Дворцы местных царей по критериям того времени были весьма внушительными сооружениями. Часть этих величественных построек надолго пережила самих Лахмидов. Через много веков после того, как Лахмидское царство исчезло с карты мира, перестав существовать, знаменитый арабский путешественник Ибн Баттута был поражен величием столичного города Хаварнака, хотя и видел его уже в руинах. Ибн Баттута в своих записях отмечал, что видел там остатки огромных зданий с куполами. В эпоху арабов-кочевников подобные строения воспринимались ими как нечто небывало роскошное. При этом, поскольку в распоряжении лахмидских царей находился не один такой дворец, существовал придворный распорядок, согласно которому правитель через определенные промежутки времени переселялся вместе со свитой из одного дворца в другой.

В книге подробно описаны важные дипломатические и торговые контакты, крупные сражения, оказавшие заметное влияние на все окрестные страны.

«Девятнадцатого апреля состоялась решающая битва. Силы сторон были примерно равны: численность войска Велисария и Гермогена достигала двадцати тысяч человек, тогда как аль-Мунзир и хазарбад располагали в начале похода пятнадцатью тысячами персов и большим количеством арабов. По словам Прокопия Кесарийского, сасанидское войско строил к битве хазарбад. Персы были поставлены на правый фланг, который в сасанидской военной теории считался более важным, чем левый. Арабы аль-Мунзира помещались на левом крыле. С противоположной стороны против персов стояли византийские войска под командованием Суники и Симмы, а против воинов аль-Мунзира – гассанидские арабы во главе с аль-Харисом и исавры. Бой был упорным…».

Ольга Семенова. Париж. История великого города

В книге рассказывается об истории Парижа с древних времен до наших дней, уделяя внимание как римлянам, так и Меровингам, а далее — жизни средневекового города, одной из проблем которого была безопасность. В книге описаны пользовавшиеся большим успехом у горожан и приезжих ярмарки, деятельность местных мастеров, объединенных в цеха, Парижского университета, судьба Пьера Абеляра и Элоизы, суд и расправа над орденом тамплиеров, организованная королем Филиппом Красивым. Отдельные главы посвящены французской столице в эпоху Возрождения и Парижу барокко и классицизма.

Во время второго путешествия Петра Алексеевича по Европе он посетил Париж, приехав 7 мая 1717 года. Отведенные ему в Лувре покои русскому царю не понравились – «за великостью», и он заночевал в особняке Ледигьер. На следующий день к Петру явился регент Франции Филипп Орлеанский, и состоялась дружеская беседа, а через два дня Петра посетил семилетний французский король Людовик XV, который произнес приветственную речь. Петр в Париже интересовался тем, что имеет отношение к механике, технике, математике и другим наукам. Посетив Дворец правосудия – ради чего было созвано в неурочный день заседание суда, русский царь наблюдал, как разбиралась одна из тяжб. В библиотеке Дворца правосудия Петр обнаружил глобус, на котором были неправильно изображены очертания Каспийского моря, и царь лично их исправил. Петр побывал и в Версале, осмотрев не только дворец, но и весь парк с фонтанами, приказав измерить «огород Версальский», и интересовался водоподъемной машиной.

«Парижскую обсерваторию царь посетил трижды – 12 и 19 мая и 17 июня, проведя несколько часов у телескопов. Утром 24 мая Петр прибыл в Тюильри, где член Французской академии маршал де Виллар продемонстрировал ему королевские драгоценности. Смотрел Петр без интереса, заметив, «что очень мало понимает в них», зато с удовольствием давал малолетнему королю пояснения по карте России, которую предоставил географ Г. Делиль. Встреча с этим ученым запомнилась Петру, и перед отъездом из Парижа он пригласил его к себе и продемонстрировал две новые рукописные карты: Каспийского моря и Средней Азии. В беседе речь шла о восточных границах России и живущих по соседству с ними кочевых народах».

Роджер Кроули. Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю

8 июля 1497 года, в день выбранный придворным астрологом португальского короля, четыре корабля под командованием Васко да Гама отправились из Лиссабона на поиски новых земель и пряностей, столь ценимых в Европе. Васко да Гамму, отправлявшегося к берегам Индии, владыка Португалии снабдил его письмом, которое было адресовано «христианскому монарху Индии», и вручить его следовало в Каликуте. «Мануэл вознамерился подчинить Индию целиком, отправив туда значительные военные силы и установив полный контроль над торговлей в Индийском океане».

Через несколько месяцев неспешного пути, вечером 20 мая 1498 года португальские суда остановились на рейде против города Каликут. Заморин Каликута встретил гостей военным парадом и удостоил Васко да Гама личной аудиенции, в ходе которой тот передал заморину подарки, не произведшие должного впечатления. По словам мусульманских торговцев, находивших при дворе заморина, и знавших толк в подарках для владык, привезенные Васко да Гама подарки явно недостойны того великого правителя, от которого да Гама прибыл. Но он все же сумел получить разрешение от заморина на открытие португальской торговой фактории. Преимуществами португальцев оказалась мощь их пушек и раздоры между владыками мелких государств, которые европейцы смогли использовать.

Помимо вмешательств в торговые отношения (заключения монопольных договоров и изгнания мусульманских партнеров), португальцы вмешивались и во внутренние дела, вызывая возмущения местных жителей. Солдаты из португальского гарнизона жили с местными женщинами из низших каст. Среди солдат и офицеров были и те, кто любил полакомиться говядиной, и для этого приходилось резать коров. Раджа Каннонора не раз отправлял послания португальскому королю Мануэлю, в которых подчеркивал, что «сахар дружбы вот-вот превратиться в яд», но португальцы продолжали своевольничать, и после смерти в апреле 1507 года раджи и обнаружения тел мусульманских торговцев (обвинены в их убийстве были португальцы), в Каннаноре началось восстание.

«Город Гоа, располагавшийся на плодородной земле между двумя разделительной линии между двумя воюющими империями, борющимися за сердце южного полуострова. К северу располагалось мусульманское королевство Биджапур, а с юга — Виджаянагар, где правили раджи-индуисты. Обе враждующие династии предъявляли свои права на Гоа. За тридцать лет город три раза переходил от одной империи к другой. Источником богатств Гоа, из-за которых город представлял особенно большую ценность, была торговля лошадьми. Из Ормуза туда доставляли персидских и арабских скакунов, незаменимых для обеих противоборствующих сторон, которые постоянно находились в состоянии междоусобной войны».

Лев Данилкин. Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Больше половины объемного тома посвящены Ленину и меняющимся историческим условиям до Октября 1917 года, а вот далее идет подробное описание преобразований (и их попыток), проходивших в стране под управлением Ленина. 5 (18) января 1918 года в Таврическом дворце в Петрограде началось заседание Учредительного собрания. Из 410 присутствовавших делегатов большинство принадлежало эсерам-центристам, большевики и левые эсеры имели 155 мандатов – менее 40 процентов. Открывший заседание по поручению ВЦИК его председатель Яков Свердлов в своей речи выразил надежду на «полное признание Учредительным Собранием всех декретов и постановлений Совета Народных Комиссаров» и предложил принять написанный Лениным проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в первом пункте которой Россия объявлялась «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Этот проект ленинской Декларации повторял принятую съездом Советов резолюцию об аграрной реформе, рабочем контроле и мире. Большевики теперь хотели провести его через Учредительное собрание, которое большинством в 237 голосов против 146 отказалось даже обсуждать эту большевистскую Декларацию. Это явилось поводом для большевиков, уже во второй части заседания, в третьем часу ночи на 6 января, в знак протеста против непринятия ленинской Декларации, покинуть заседание Учредительного Собрания. Перед этим представитель большевиков Фёдор Раскольников заявил, что «не желая ни минуты прикрывать преступления врагов народа, мы заявляем, что покидаем Учредительное собрание с тем, чтобы передать Советской власти депутатов окончательное решение вопроса об отношении к контрреволюционной части Учредительного собрания». Далее следовало то самое заявление, что «караул устал» и заседание закрывается. И уже вечером 6 января, газета «Правда», упоминая «врагов народа», оценивает роль Учредительного Собрания с точки зрения большевиков.

Всего спустя два месяца после покушения на вождя, совершенного Фанни Каплан на заводе Михельсона, на месте покушения был поставлен самодельный деревянный памятник, который через 4 года, 7 ноября 1922 года заменили его гранитной стелой с надписью «Пусть знают угнетенные всего мира, что на этом месте пуля капиталистической контрреволюции пыталась прервать жизнь и работу вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина».

Среди исторических персон, которых следовало увековечить, согласно ленинскому плану пропаганды, помимо Дантона и Чернышевского, оказались польский композитор Шопен и иконописец Андрей Рублев. Монумент советской конституции, проект которого был лично одобрен Лениным, был торжественно открыт в центре Москвы к первому юбилею Октябрьской революции — 7 ноября 1918 года, причем тексты конституции были написаны на фанерных щитах. Через несколько месяцев к обелиску добавили статую Свободы, выполненной по эскизу скульптора Н. А. Андреева, и еще раз торжественно открыли 27 июля 1919 года. Монумент был демонтирован еще до Великой Отечественной войны, а в 1954 году на его месте расположился памятник Юрию Долгорукому.

Ленинская идея украшать город фресками, позаимствованная из «Города Солнца» Кампанеллы, в котором говориться об украшении городских стен фресками, «которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений», было модернизирована (с учетом российских климатических особенностей) в размещение лозунгов. Одна из тем книги – потенциальный разворот советских вождей – в качестве поля для деятельности — на Восток, объясняемый невозможностью осуществления прежних грандиозных революционных планов на Западе.

«Уже в январе 1919-го круг знакомств Ленина – как «офлайновых», так и эпистолярных – любопытным образом расширяется за счет разного рода экзотических персон в диапазоне от индийских революционеров-мусульман А. Джабара и А. Саттара до афганского эмира, переписка с которым позволяет составить представление о ленинской идее ориентального стиля: «Ваше высокоценное письмо» и т. п. Когда немецкая, венгерская и прочие европейские революции захлебываются и ясно, что пятимиллионной советской армии там мало что светит, Троцкий пишет энергичную – и поражающую грандиозностью масштаба – докладную записку, где предлагает план быстрой экспансии на Восток, открытие новых фронтов. «Путь на Лондон и Париж лежит через Афганистан и Индию». Восток может и должен быть советизирован и большевизирован; это идеальное направление для экспорта революции. Внешнеполитическая стратегия Ленина тоньше; Ленин осознавал не только потенциал, но и «диалектику» Азии. Восток для него был не столько путем в условную Англию, сколько возможностью существенно улучшить собственную позицию для будущего торга. Англия и Америка не перестанут править миром, даже если лишатся своих основных колоний, но Англию можно раскачать изнутри, используя Индию; Америку – «расковыривая» Мексику и т. д.»

Официальная кампания самокритики вышла на новый уровень после публикации 29 марта и 1 апреля 1937 года двух выступлений Сталина на пленуме ЦК в начале марта, в которых он требовал разоблачения тысяч врагов, проникших в партию. Публикация этих выступлений вызвала по всему Советскому Союзу лавину разоблачений, обвинений, контробвинений и признаний. Как вспоминала впоследствии современница чистки, «большие многолюдные залы и аудитории превратились в исповедальни». Через считанные дни после публикации первого выступления Сталина «для обсуждения решений пленума ЦК» было спешно собрано общее собрание Московского объединения драматургов, подразделения Союза советских писателей».

Йохен Хелльбек. Революция от первого лица: дневники сталинской эпохи

Историк, профессор Ратгерского университета, анализируя дневники того времени, причем среди их авторов — бежавшие в город крестьяне и представители городской интеллигенции, работавшие сельскими учителями, инженеры и писатели, — исследует, как люди пытались отыскать смысл в происходивших в обществе переменах и понять, каково их подлинное место в мире. Одна из частей книги посвящена дневнику Александра Афиногенова.

Александр Николаевич Афиногенов был популярным советским драматургом 1930-х годов. В начале 30-х годов он вступил в переписку с вождем народов, считая его для себя главным литературным авторитетом. Читка одной из афиногеновских пьес – еще до премьеры – происходила на квартире наркома обороны Ворошилова. Следуя требованиям Сталина, предъявляемым к писателям – «стать инженерами человеческих душ», Афиногенов старался из-за всех сил быть правильным. Путешествовал по Европе, женился на американской балерине-коммунистке, имел дачу в Переделкино – соседом был Борис Пастернак.

После сообщения об аресте Ягоды, с которым драматурги Владимир Киршон и Александр Афиногенов были тесно связаны, настал и их черед. Они оба в марте 1937 года были исключены из партии, Киршон в августе 1937 года арестован. Афиногенов, выселенный из московской квартиры, перебрался на дачу в Переделкино, где жил почти отшельником.

«Однажды Афиногенов заметил в дневнике, что большинство его бывших товарищей оказалось «врагами»: они были «либо арестованы, либо проработаны». Подозревая, что еще большее число его знакомых в ближайшее время будет арестовано в качестве врагов народа, Афиногенов все дальше двигался в поиске самоочищения. С его точки зрения, вся Москва, где аресты были наиболее частыми, превратилась в «испорченное» место…

Осенью 1937 года у Афиногенова стала нарастать уверенность, что он будет вновь принят в советский коллектив. С его точки зрения, празднование двадцатой годовщины революции 7 ноября и выборы в Верховный Совет в начале декабря стали порогом перехода к новому социалистическому обществу. Он надеялся, что чистки достигнут своего логического завершения в конце 1937 года, когда возникнет новый политический строй, в котором будет действовать новое поколение «чистых» советских людей и который освободится от нечистоты прошлого. Афиногенов верил, что и он – благодаря самоочистительным усилиям — станет в этот строй.

«Честная литературная работа» для страны обеспечит ему возвращение в советское общество, а не «письма, протесты, жалобы… Ими ничего не поделаешь – их было слишком много, этих жалоб и писем». Чтобы стать оправданной и полезной, писательская работа должна отбросить описательную модальность и нацелиться на преобразование. Этого не могли сделать жалобы и протесты, которые он сочинял после исключения из партии и в которых твердил о несправедливостях или ошибках, допущенных в его деле, обращаясь, таким образом, лишь к статичному ощущению собственного Я. Единственным приемлемым способом рассказать о себе было повествование о своем преобразовании и обновлении».

Роберт Конквест. Большой террор

По собственным словам автора он изначально адресовал книгу западному читателю, поэтому в предисловии к русскому изданию был вынужден заметить, что в книге подробно разъясняется многое из того, что советские люди и так знали. По его мнению, изучение эпохи «Большого террора» и истинной природы репрессий важно, потому что правление Сталина в СССР представляет собой один из важнейших эпизодов новейшей истории. Более того, исследование сталинской эпохи дает ключ к пониманию устройства всего современного мира.

В подавляющем большинстве случаев исторические персоны, и советские деятели тут не исключение, очень быстро начинают восприниматься как шаблонные образы, созданные пропагандой, их собственной или пропагандой победивших соперников и противников. Как говорится, «мятеж не может кончиться удачей, в противном случае зовется он иначе». Конквест показывает, в какой степени удачи и неудачи различных деятелей периода становления власти Сталина (и предшествующих пост-революционных лет) были связаны с особенностями их личностей и характеров, которые впоследствии были упомянутыми шаблонами заслонены. Так, по мнению автора, интеллектуал и прекрасный оратор Троцкий был начисто лишен способности быть вождем среди себе подобных. Он не умел вести разговоры в обстановке, лишенной митингового пафоса, и всячески избегал неформального общения с товарищами по партии, что в значительной степени и предопределило его проигрыш в борьбе со Сталиным. Ленин же общением не пренебрегал, но в людях разбирался весьма слабо. Каменев не обладал ни силой воли, ни силой убеждений. Но борьба за власть среди видных большевиков отражалась на многих людях, далеких от высот Политбюро.

«В системе сталинского террора были две особые области: зарубежные операции и действия против иностранцев в СССР. Среди последних наиболее очевидными жертвами были иностранные коммунисты в аппарате Коминтерна. Особенно тяжелые потери несли те компартии, которые в своих странах были на нелегальном положении. Прежде всего, руководство этих партий было, так сказать, под рукой, в Москве. Затем, в таких странах, как Германия или Югославия, Италия или Польша не было демократического общественного мнения, способного протестовать. Среди английских или американских коммунистов жертв не зарегистрировано; руководители этих партий не подвергались, таким образом, риску ни у себя дома, ни в Советском Союзе, тогда как активистам других партий, входящих в состав Коммунистического Интернационала, преследования грозили с обеих сторон. Странным образом английские и американские коммунисты были защищены самим характером режимов, над свержением которых они работали».

Рышард Капущинский. Император. Шахиншах

Книга известного журналиста-международника, которому за время работы довелось быть свидетелем двадцати восьми революций в разных уголках Африки и за ее пределами, посвящена двум таким знаковым событиям. В «Императоре» он рассказывает о свержении последнего императора Эфиопии Хебру Селассие I. «Шахиншах» посвящен подробному исследованию того, как в Иране рухнул режим шаха Реза Пехлеви.

Рассказ о последней династии персидских шахов, автор начинает с их отца и деда – тот был простым солдатом, но однажды ему выпало конвоировать на казнь убийцу Насреддин-шаха. Сохранилась даже фотография, где запечатлен дед последнего шаха, держащий на цепи осужденного. Для его сына Резы-хана шансом на успех стала служба в Персидской казачьей бригаде, во главе которой (и при поддержке англичан) он ворвался в феврале 1921 года в Тегеран, где создал собственное правительство, став сначала военным министром, а потом премьером. В декабре 1925 года Реза-хан был провозглашен шахом Персии.

Опиравшаяся, прежде всего, на армию династия Пехлеви не снискала любви в народе. Появились даже люди, сделавшие свержение с постаментов памятников отцу и сыну Пехлеви чем-то вроде профессии. Капущинский рассказывает о своей беседе с одним таким человеком, который начал свою карьеру ниспровергателя монументов еще в 1941 году, когда вступившие в Иран войска союзников вынудили шаха отречься от престола в пользу сына. Новая волна сбрасывания памятников началась в 1953 году, когда случился кризис, и шах покинул страну. Причем ниспровергатели готовились к такому заранее, пряча прочные тросы на базаре у торговцев веревками и внимательно рассматривая вновь возводимые памятники, чтобы определить их слабые места.

«Решение свергнуть Моссадыка принималось совместно английским и американским правительствами. ЦРУ считало, что операция пройдет успешно, ибо сложились благоприятные условия. Кермит Рузвельт, достигший в ту пору 37 лет, был уже ветераном разведки и проник в Иран нелегальным путем. Он пересек границу на машине, добрался до Тегерана, а здесь как в воду канул. Ему приходилось скрываться, так как он и ранее неоднократно наведывался в Иран, и его физиономия успела здесь примелькаться. Он несколько раз менял свою штаб-квартиру, чтобы разведка Моссадыка не напала на его след. Ему помогали пятеро американцев, в том числе представители ЦРУ из американского посольства. Помимо этого с ним сотрудничали несколько здешних агентов, в том числе два высоких функционера иранской разведки, связь с которыми поддерживалась через посредников. 13 августа шах подписал декрет, в котором отстранил Моссадыка и назначил премьером Захеди. Но доставившего этот документ полковника (это будущий шеф САВАКа Нематолла Насири) Моссадык отправил под арест. На улицы вышли толпы, недовольные решением шаха…»

Дмитрий Комм. Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов

В октябре 1911 года вышла первая книга о Фантомасе, в которой этот суперпреступник стал бульварным вариантом романтического героя, этаким падшим ангелом, бросающим вызов преуспевающему и равнодушному человеческому обществу. Через год стартовал и соответствующий криминальный киносериал. Книжки о приключениях Фантомаса, расходившиеся как горячие пирожки, были переведены на многие языки мира, в том числе – и японский.

В 1913 году – одновременно с первым киноФантомасом француз Морис Турнер снял фильм «Человек с восковым лицом», перенеся место действия в музей восковых фигур. А вот романы о происходивших в таких музеях ужасах появились в массовой литературе позже.

В 1922 году Бенджамин Кристенсен, датский режиссер, актер и сценарист, выпустил фантасмагорию «Ведьмы. Колдовство сквозь века», в котором игровые моменты сочетались с настоящими показаниями женщин – «ведьм» из старинных реальных протоколов инквизиции. Да и сам дьявол в исполнении Кристенсена – предстал перед зрителями вовсе не как уточенный князь тьмы, а как персонаж народного лубка.

В книге рассказывается не только об истоках кинематографического хоррора — готическом романе и классическом детективе. Подробно разбирается немецкий фильм ужасов и этапы развития американского хоррора, в том числе – концепция фильма ужасов без ужасов и готическая мелодрама с добрыми привидениями и злыми мужьями. Описана новая жизнь готики в современности – «дьявол не прятался больше в разрушенной церкви и не являлся в облике прекрасной сильфиды, он просто был вашим соседом и любезно здоровался при каждой встрече». Возник еще один жанр, оказавший значительное влияние на эволюцию фильмов ужасов — готическая мелодрама («женская готика»).

В 4-й главе уделено внимание научной фантастике («инопланетяне, мутанты и страх негуманизации»). В следующих главах речь идет о французских триллерах и итальянской готике, распространении в Европе оккультизма, японских кайданах и возникновении блокбастера ужасов.

«Когда мы говорим о 60-х годах на Западе, с их культом чувственности и лихорадочной жаждой проживать каждый миг с максимальной полнотой, о переменах, произошедших за это десятилетие в политической, социальной и культурной сферах, наконец, о сексуальной революции, не следует забывать, что все эти события являются фрагментами другого, куда более значительного процесса обретения иного взгляда на мир и роль человека в нем. Двигателем этого процесса выступил тот «взрыв оккультизма» (по терминологии Мирчи Элиаде), который, учитывая его масштаб, правльнее было назвать эзотерической революцией.

Настоящий взрыв оккультизма случился в 20-30-е годы, но остался в большей степени лишь увлечением интеллектуальной и художественной элиты. Только в 60-е взрывная волна достигла масс и превратилась в настоящую революцию… Мистическое чувство 60-х имеет мало общего с демонизмом Алистера Кроули или высокомерным культом избранности Рене Генона».

Большим спросом на художественном рынке пользуются бронзовые бюсты и статуи эпохи Древнего Рима. Поскольку на сегодняшний день известно около 230 таких произведений, их стоимость на аукционах достигает высокого уровня: статуя Артемиды римского времени была продана на аукционе «Сотбис» в июне 2007 года за 28,6 миллиона долларов. Один изготовитель подделок, прозванный Испанским мастером, вероятно, сделал производство такого рода скульптур своей специализацией и уже более 30 лет предлагает покупателям весьма качественные изделия. Бронзовая голова, изображающая императора Деция, бюст императора Бальбина и «Африканская царевна», отлитые якобы во II веке, относятся к последним вещам, продававшимся на антикварных ярмарках и аукционах по всему миру или предлагавшимся музеям, которые, возможно, должны быть приписаны ему. Финал остается открытым. Если дела пойдут плохо, коллекционеры и музеи смогут получить слабое утешение от того, что даже самое знаменитое античное произведение искусства оказалось подделкой: речь идет о кормящей волчице, символе Рима. Статуя Лупы с двумя тянущимися к ее соскам мальчиками Ромулом и Ремом была отлита не 2500 лет назад, а в Средние века. Радиоуглеродная датировка и анализ использованной при изготовлении скульптуры техники не оставляют сомнений — хищник не имеет следов пайки на голове и ногах и отливался целиком, хотя античные мастера такого сделать не могли».

Петер Келлер. Фейк: Забавнейшие фальсификации в искусстве, науке, литературе и истории

Что же в человеческой истории не было подделано, фальсифицировано, переделано и переписано? И как отличить подделку от подлинника? И – что именно считать в некоторых случаях подлинником, если самого события не было? Одна из глав посвящена подделке исторического масштаба – Константановому дару и Лжеисидоровым декреталиям.

В 2000-м году в пакистанском городе Кветта была обнаружена мумия, получившая название «персидская принцесса». Мумия, первоначально датированная приблизительно 600-ми годами до н.э., находилась в каменном саркофаге и в богато украшенном деревянном саркофаге, на котором была надпись «Я дочь великого царя Ксеркса. Я Родогуна». Среди возникших версий было, что она могла быть египетской «принцессой», выданной замуж за одного из сыновей Кира Великого, или же, наоборот, быть его дочерью.

Начались споры между государствами, кому же все-таки должна принадлежать мумия. Но уже через несколько месяцев, после проведенного радиоуглеродного анализа, выяснилось, что предполагаемая «принцесса» умерла не более шести лет назад.

В тексте книги рассказывается о поддельных дневниках Гитлера и Муссолини, многочисленных фальсификациях в газетных публикациях и на телеэкране. Одна из глав посвящена анализу паники вызванной трансляцией радиопостановки, созданной Орсоном Уэллсом по роману Герберта Уэллса «Война миров».

Следующая глава посвящена обработке фотографий – в том числе подстроенным сюжетам и политически мотивированным исправлениям изображений.

«На фотографии от 5 мая 1920 года можно видеть Ленина, обращающегося к солдатам Красной армии на московской площади Сверлова перед Большим театром. На ступеньках рядом с его трибуной стоят Лев Троцкий и Лев Каменев. Фигуры обоих политиков, отстраненных от дел Сталиным, были стерты с изображения после того, как в 1927 году последний захватил в Советском Союзе абсолютную власть.

На групповой фотографии со Второго конгресса Коммунистического интернационала 1920 года до 1938 года исчезли все лица, кроме Ленина и Максима Горького. Карл Радек, Николай Бухарин Григорий Зиновьев, если называть самых известных из тех, кто был стерт, пали жертвами сталинских чисток, которая коснулась даже фотобумаги».