«В Питтенуиме тише, чем должно быть, даже с учетом того, что мы находимся в маленькой приморской деревеньке Файф. Чума на севере, за Адриановым файрволом, свирепствует, и домики прячутся за вспышками служебного тумана.
– Не очень похоже на Преззагард, да? – спрашивает Крейг, когда мы въезжаем на главную улицу.
«Тревога, – шепчет симбионт в моей голове, – беспокойство». Я не могу винить Крейга. Я парень его падчерицы, который приехал в гости в первый же ее выходной. Конечно, будут проблемы.
– Непохоже, – отвечаю я, и в желудке у меня бурчит от беспокойства.
– Чем бы дитя ни тешилось, как говаривала моя бабушка, – провозглашает Крейг. – Вот мы и на месте.
Сью открывает дверь и обнимает меня. Как всегда, я вижу Эйлин в ее чертах, в коротких светлых волосах и веснушчатом лице.
– Привет, Юкка, – говорит она. – Рада тебя видеть.
– И я тебя, – отвечаю я, и моя искренность удивляет и симбионта, и меня самого.
– Звонила Эйлин, – говорит Сью, – она будет через пару минут.
Я замечаю, что Малькольм смотрит на меня. Я подмигиваю ему, и он хихикает.
– Малькольм меня с ума сводит, – вздыхает она. – Теперь он решил, что может летать, как ангел. Здорово, конечно, когда тебе шесть и ты веришь, что все возможно.
– Эйлин до сих пор в это верит, – замечаю я.
– Знаю.
– Это она! – вдруг кричит Малькольм.
Мы выбегаем на задний двор и смотрим, как она спускается с небес…»
Ханну Райаниеми. Сервер и дракон
Сборник рассказов финского фантаста, написанных в разные периоды его творчества. Общим числом семнадцать, весьма разнообразные. Кто-то из рецензентов уже назвал их «постсингулярными сказками». Здесь есть и драконы, как можно догадаться по названию, и соответствующие своему миру оборотни, и прочие обитатели чертогов фэнтези. Но с поправкой на квантово-цифровую вселенную, в котором автор себя так вольготно чувствует, перемешивая заклинания с формулами. Недаром, он же не только литератор, но и математик.
Общий мотив в разных рассказах всё же прослеживается. Это возвращение фантастики к человеку после бесчисленных поворотов и вывертов киберпанка. В цифровых мирах, среди немыслимых превращений и удивительных существ, интерес автора устремляется к людям, к так и неразгаданным со времен, когда античные мифы были литературными новинками, тайнам человеческой души и натуры. Когда мечты многих поколений фантастов о супертехнике превратились в реальность, полную техногенного шума во всех смыслах этого слова, особенно остро ощущает желание поговорить. Неважно, что телепатически или еще каким-то продвинутым способом, главное живые эмоции, которыми рассказы этого сборника полны до краев.
«Я не слышал удара, но я его чувствовал. Неправильный хозяин вскрикнул, бросился наружу и чуть не наткнулся на меня. Хозяин смотрел, как он уходит. Его губы шевелились, но я не слышал слов. Я хотел утешить его и тихо зарычал, но он даже не посмотрел на меня, вернулся в каюту и запер дверь. Я поцарапал ее, но он не открыл, так что я поднялся на палубу и стал искать мяч.
Наконец кошка находит камеру хозяина.
Она полна голов. Лишенные тел головы парят в воздухе, заключенные в бриллиантовые цилиндры. Башня выполняет команду, которую мы отправили в ее одурманенную нервную систему, и один из цилиндров начинает моргать.
«Хозяин, хозяин».
Я тихонько скулю, когда вижу холодное голубое лицо под бриллиантом. Но в то же время я понимаю, что это не хозяин, еще нет.
Кошка протягивает свой протез. Умная поверхность прогибается, как мыльный пузырь.
– Осторожнее, осторожнее, – говорю я.
Кошка сердито шипит, но слушается, обрызгивает голову нанитами-консервантами и аккуратно кладет ее в наполненный особым студнем рюкзак.
Некрополь наконец-то просыпается: ущерб, причиненный небесным хакером, почти устранен. Кошка направляется к выходу и снова начинает двигаться невероятно стремительно. Через нашу сенсорную связь я чувствую ее отрывистое сердцебиение.
Пора выключать свет. Мои глаза поляризуются и становятся черными для защиты от солнца. Я поднимаю гауссову пусковую установку и поражаюсь, насколько нежны русские ручные трансплантаты. Я нажимаю на спусковой крючок. Установка едва дергается в моей лапе, и полоса света взлетает к небу. Ядерный боевой заряд крошечный, едва ли декатонна, это даже не настоящая плутониевая боеголовка, а гафниевая микробомба. Но достаточно зажечь маленькое солнышко над городом-мавзолеем на одно мгновение, и сфокусированный импульс мазера сделает его таким же мертвым, как всех жителей города.
Свет вспыхивает белым ударом, почти осязаемый в своей интенсивности, и на мгновение кажется, что долина сделана из яркой слоновой кости. Белый шум шипит в моих ушах, как кошка, когда злится».
«Средний рейдер был слишком слабой боевой единицей для эскадренного боя. Корабли подобного типа даже если и включались в состав эскадр, то использовались, как правило, для дальнего поиска и сторожевой охраны. А чаще всего они применялись для дальней одиночной разведки или конвоирования на маршрутах, имеющих степень опасности не выше желтой (либо для поиска и охоты на таковых). Но до сего момента практически все приграничные сражения флот империи вел в своих собственных системах.
Дальних, пограничных, слабо защищенных, но изученных вдоль и поперек. И густо засеянных массой датчиков, бакенов, реперов, маршрутизаторов, вкупе создающих такое обширное поле обнаружения и контроля пространства, что отправлять рейдеры в самоубийственные дальние поиски по наиболее вероятным директрисам подхода основных сил канскебронов пока необходимости не возникало. Да и вообще, как уже стало ясно даже последнему мичману, основной целью канскебронов на данном этапе войны являлось именно уничтожение флота. Планеты они атаковали лишь постольку-поскольку, причем только наименее защищенные – слаборазвитые аграрные миры и молодые колонии. Так что весь боевой опыт команды среднего рейдера заключался пока лишь в коротком обмене залпами с таким же дальним разведчиком канскебронов, с которым средний рейдер пересекся в одной шрапнельной системе (так называли системы звезд, в которых еще не успели сформироваться планеты и все пространство вокруг звезды было заполнено мелким мусором и пылевыми облаками). Да еще парой коротких стычек в составе отрядов легких сил, во время которых комендорам рейдера приходилось лишь поддерживать огонь более крупных кораблей да отсекать сброшенные вражескими шип-матками атакаторы огневой завесой от более крупных и значимых боевых единиц. Так что пока святые стихии миловали и рейдер, и его экипаж. Однако, из-за того, что все корабли с мало-мальски значимой мощностью залпа были стянуты в районы, которые командование флота намеревалось защищать любой ценой, таким лоханкам, как средний рейдер, пришлось выполнять всю программу дальнего патрулирования»
Роман Злотников. Принцесса с окраины галактики
В космосе идет галактическая война между могущественной империей и злыднями-канскебронами, могущественными роботами, когда-то вторгшиеся на Землю, но изгнанными местными берсерками. Империя устояла, но надолго ли? Но военный конфликт для многих представителей знати означал лишь возможность добиться удовлетворения своих личных амбиций или же... достигнуть вершин власти. Интриганы – политики и военные готовят отстранение императора. В их руках флот и бюрократический аппарат. О заговоре знают лишь немногие посвященные и шеф императорской контрразведки, но у него нет доказательств: "это только в популярных голосериалах заговорщики собираются все вместе в заброшенных домах...и, облачившись в балахоны, со свечами в руках торжественно подписывают клятву свергнуть императора".
Единственной надеждой императора и империи оказываются земляне, всегда готовые прийти на помощь тем, кого считают своими друзьями. А если землянин-берсерк к тому же любит "местную" женщину он наверняка спасет вся и всех.
«– Не обижайтесь, адмирал, – бесцеремонно прервала его землянка. – Эта информация не преследовала никакой цели, кроме самой информации. К тому же мы можем ошибаться. Хотя, – она усмехнулась, – будь я на вашем месте, я бы на это не ставила.
В помещении вновь воцарилась тишина.
– Ну хорошо, – заговорил через некоторое время Эканиор, – примем как рабочую версию. Тогда у меня такой вопрос: кого…
– Средоточие может записать в свой кластер? – закончила за него леди Ольга. И пожала плечами. – В империи – даже не знаю. Возможно, никого.
– Даже императора? – с тонкой улыбкой спросил Эканиор.
– Возможно – да, – невозмутимо ответила землянка, повергнув адмирала этим ответом в легкий шок.
– Но…
– Лорд Эканиор, – вновь вступила леди Эсмиэль, – поймите, вы проецируете на Единение свои собственные представления о том, как может быть устроено общество. А это не так. Они совершенно другие. Вот, например, мы считаем, что ведем с ними войну. Но они могут так не считать.
– Как это?
– А так. Мы для них не враг, не некое государственное образование, враждебное, но могучее, а… хаос. Поле деятельности. Еще один участок галактики, который требуется структурировать одним-единственным правильным образом. Да, более сложный, чем они встречали ранее, впрочем, – она немного грустно усмехнулась, – откуда мы знаем, что они встречали ранее… Так вот, если вам предстоит распахать и засеять еще одно поле, будете ли вы воспринимать муравьев из расположившегося на нем муравейника как партнеров для переговоров? Или поступите с ними… ну, предположим, из любви и уважения к природе, так, как для них же будет лучше, но в соответствии именно со своим пониманием того, что такое это «лучше»?
И в третий раз в помещении повисла напряженная тишина. А Эканиор почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Да что могли значить все тщательно разработанные, далеко идущие и вполне принятые им самим планы его дяди по сравнению с этим?»
«В отличие от запрятанного в тайгу центра повышения квалификации наша головная контора, носившая гордое наименование НИИ УПТ ПС ФСБ РФ, или же Научно-исследовательский институт уникальных природных территорий при Пограничной службе Федеральной службы безопасности, располагалась в Ямгороде. И перенести ее куда-либо из города с миллионным населением не было совершенно никакой возможности, поскольку институт изначально создавался для обеспечения нормальной работы портала в Приграничье. А тот, в свою очередь, был крепко-накрепко завязан на один очень непростой нож, воткнутый в землю в санитарной зоне металлургического комбината. Впрочем, не будем о грустном…»
Павел Корнев. Лёд
В жизни всегда есть место, куда можно провалиться. Особенно в мир иной, не слишком похожий на наш, и потому такой маняще-привлекательный. Для тех, кто выживет.
Живешь себе спокойно, никого не трогая, и не ведаешь, что рядом с нашим, обыденным и цивилизованным миром существует Приграничье, этакая промозгшая композиция из кусков миров. В его состав входит провалившийся в межмирье город из средней полосы России, бывшая военная база с Дальнего Востока и т.д. По ту сторону живут бывшие наши соотечественники, провалившиеся в этот мир, но именно здесь магия – оружие, способное исцелить от болезней и защитить от всякой нечисти: В этом неуютном мире, помимо злобных чудес, живет множество обычных мерзавцев, да и сам главный герой – не без греха.
Резюме: фантастический боевик с добавлением всевозможных специй-ингредиентов, как-то аграрная магия, всякие авторские чудища. Минимум рассуждений, в том числе на отвлеченно-моралистические темы, главгерой, занятый по самое никуда проблемой собственного выживания, приятные неожиданности в виде мелькающих персонажей (оперработников и колдунов).
«Дело в том, что электрические поля и скачки напряжения создавали помехи для распространения магической энергии... Например, рядом с высоковольтной ЛЭП вероятность временного обрыва магического потока возрастала многократно….
Чародейские аналоги пистолетов-пулеметов не позволяли поражать цели на дистанции свыше 150 м, но в остальном ничем не уступали механическому оружию. Разве что перезаряжать их было куда более муторно».
«Брошь является одним из древнейших украшений. История броши насчитывает более пяти тысяч лет. За это время человеком было придумано множество разновидностей брошей: фибула, аграф, брошь-севинье, корсажная брошь, брошь-булавка, брошь-игла, брошь-зажим и другие. Первоначально это украшение имело только утилитарное назначение – скреплять одежду. Одними из древнейших брошей считаются фибула и аграф.
Аграф (от старофр. agrafe – зажим, крючок) – брошь-застежка для одежды, мантий или причесок. История аграфа началась в XIII веке. Нарядные аграфы оказались настолько популярны среди европейской средневековой знати, что за сравнительно короткий срок практически вытеснили из употребления древнюю фибулу. Различие между аграфом и фибулой в том, что аграф представляет собой застежку,
а фибула – заколку. Последняя к тому же за счет довольно толстой иглы сильно портила одежду. В художественном исполнении фибулы также уступали более изящным и нарядным аграфам, которые, в свою очередь, не только скрепляли одежду, но и использовались в качестве украшений. Аграфы изготавливали из золота и серебра, а украшались драгоценными камнями, эмалью, жемчугом. Более того, на самих аграфах размещались и тематические изображения: цветы, листья, стрелы, сказочные животные и птицы, женские образы, надписи, гербы, а также изображения религиозного содержания. В Средние века с помощью аграфов застегивали отворот шейного выреза на женских платьях, скрепляли края мантий, накидок и плащей. Застегивались средневековые аграфы с помощью крючков, шнуров или кожаных ремешков. Такой тип застежек можно видеть на дошедших до нас средневековых статуях и надгробиях с эффигиями. Носили аграфы как мужчины, так и женщины. В XIV–XV веках особо роскошными были аграфы работы бургундских мастеров. Золотые и серебряные аграфы, украшенные превосходной эмалью, были желанными подарками. Их преподносили своим возлюбленным, невестам, женам. Именно такие драгоценные аграфы дарили своим фавориткам короли. В XVI столетии в моде были пряжки-аграфы, которыми мужчины украшали свои шляпы. Новый виток популярности аграфа пришелся на XVIII век. При помощи драгоценных аграфов дамы Галантного века прикрепляли к своим высоким прическам искусственные локоны, цветы, перья, ленты. Также с их помощью к корсажу крепили ленты, скрепляли края накидок и, конечно, королевских и императорских мантий. В это время аграфы были различных форм и размеров, обильно украшенные бриллиантами. В XIX столетии аграф становится чисто женским украшением. Аграфами скрепляли складки на платьях и рукавах буфах, к дамским нарядам и шляпкам прикрепляли перья, искусственные и живые цветы, ленты. Аграф наравне с другими ювелирными украшениями включался в состав большой парюры. После Первой мировой войны и революций в ряде стран драгоценные аграфы вышли из употребления, сохранившись только в коллекциях фамильных драгоценностей в ряде аристократических и королевских семей, и лишь в 1960-е годы, с модой на высокие дамские прически, украшение вернулось, правда, на очень короткий срок»
Ольга Прокофьева. Тайны и истории забытых вещей
В красочном издании рассказывается о старинных предметах быта, многие из которых оказались забытыми, а другие — настолько изменились, что наши далекие предки, наверное, их и не узнали бы.
Среди тех, которыми уже не пользуются – табакерка. Она появилась в Европе более четырех веков назад, когда табак не только курили, но жевали и нюхали, поэтому его носили в этих небольших коробчках.
Отдельная глава посвящена посуде и предметам сервировки стола. Среди них: ваза для сельдерея, венчик для шампанского, вилка для дыни (в книге есть фотография французского набора вилок для дыни 1930-х годов), икорница, мороженица и погребец (так назывался дорожный ящик с чайными и столовыми принадлежностями).
В главе, посвященной предметам гардероба, описаны: карусельный костюм, мундирное и чайное платье, амазонка и шапокляк (складной цилиндр).
Казалось бы, простая и многим известная вещь – булавка для галстука. В XIX веке непременной частью мужского костюма был галстук и булавка для него. Эстет Оноре де Бальзак написал книгу «Искусство ношения галстука», в которой красноречиво утверждал, что «мужчина стоит того же, что его галстук». А в книге «Правила светского этикета для мужчин», изданной в 1873 году в Российской империи, указывалось, что булавку принято подбирать по цвету галстука.
«Этот изысканный аксессуар мужского гардероба имеет долгую историю, которая уходит корнями во времена Древнего Китая. Не менее долгую и не менее интересную историю имеют мужские галстуки. Известно, что легионеры Древнего Рима повязывали вокруг шеи платки, но делали это с чисто практической целью – для сохранения тепла.
Потом эту особенность переняли варварские племена. Зато во времена Людовика XIV шейные платки превратились в роскошный мужской аксессуар. В это время появился галстук «лавальер», украшенный тончайшим кружевом. Весь XVIII век мужчины не расстаются с кружевными жабо.
На протяжении всего XIX века мужчины соревнуются между собой в красоте завязанного галстука или платка. Модные шейные платки и галстуки изготавливались из шелка, атласа, тонкой шерсти, слегка накрахмаленного батиста, муслина. О том, как нужно завязывать галстуки и шейные платки, давали советы, писали книги, а для того, чтобы вся эта красота не распалась, использовали булавки для галстуков, которые рекомендовали прикалывать примерно в двух дюймах (около 5 см) от узла.
Булавка стала не только необходимым аксессуаром в мужском гардеробе XIX века, но именно той изюминкой в образе джентльмена, по которой судили о вкусе, индивидуальности, социальном статусе и даже о политических взглядах ее владельца. Булавку подбирали к цвету галстука, так, в «Правилах светской жизни и этикета» от 1889 года можно прочесть следующее: «Если въ вашей булавкѣ вставлена бирюза, то галстухъ долженъ быть коричневый, при кораловой булавкѣ слѣдуетъ надѣвать – черный или темно-синій; если въ булавкѣ камень желтаго цвѣта, то галстухъ нужно имѣть черный. Рубинъ идетъ къ оттѣнкамъ сѣраго цвѣта».
Булавка для галстука представляла собой острую иглу длиной около 5–8 см с головкой, красиво украшенной драгоценными камнями, жемчугом, камеями, мозаикой из смальты, миниатюрными фигурками животных и пр. Стержень имел ряд насечек и / или небольшой фиксатор на конце, чтобы предотвратить выпадение булавки. Изготавливали столь изысканное украшение знаменитые ювелиры.
Булавка для галстука была актуальна примерно до 1940-х годов, пока ее не сменил менее безопасный вариант – зажим для галстука. Правда, и сегодня некоторые самые экстравагантные представители мужского пола используют булавку, когда завязывают шелковые шейные платки. B Англии, например, до сих пор на скачки и свадьбы к особому галстуку «аскот» подбирают и булавки. Многие старинные экземпляры галстучных булавок представляют собой шедевры ювелирного искусства. Сами булавки являются излюбленным объектом для коллекционеров. Их продают на знаменитых аукционах, откуда они попадают в коллекции музеев и частных коллекционеров».
«Александр Александрович и Мария Федоровна были постоянным посетителями всех крупнейших столичных выставок, в первую очередь художественных, в частности Товарищества передвижников, а также выставок Академического общества русских акварелистов, что способствовало их личному знакомству с широким кругом деятелей искусства, среди которых были известные художники, скульпторы, критики, коллекционеры, музейные работники: Дмитрий Григорович, Андриан Прахов, Дмитрий Ровинский, Петр Третьяков, Марк Антокольский, Александр и Альберт Бенуа, Алексей Боголюбов, Виктор Васнецов, Николай Каразин, Иван Крамской, Михаил Нестеров, Александр Опекушин, Василий Поленов, Валентин Серов, Василий Суриков, Иван Шишкин и многие другие.
Новый уровень выставок сельскохозяйственной, экспозиционной и просветительской деятельности способствовал развитию музейного дела в целом, а позже на их основе – созданию различного рода музеев. Из петербургской Кунсткамеры в XIX веке выделились ряд профильных музеев – Зоологический, Ботанический, Минералогический. Были созданы Музей прикладной естественной истории при Вольном экономическом обществе (середина XIX века). Дашковский этнографический музей (1867), Антропологический музей Московского университета (1883)»
Юлия Кудрина. Державный Покровитель Наук и Искусств
Большой фолиант с разнообразным иллюстративным материалом посвящен Александру III, сказавшему, что «распространение искусства есть дело государственной важности» и воплощавшего эту фразу в реальность. Автор книги, Юлия Викторовна Кудрина – ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук, вице-президент Ассоциации историков Первой мировой войны, использовала материалы как отечественных, так и зарубежных архивов (в том числе – архив Датского Королевского Дома и Государственного архива Дании).
В тексте рассказывается о коронации, Царской семье, военным реформах, болезни и кончине императора, подведению итогов правления. Отдельные главы посвящены анализу отношений императорской власти с научными организациями, благотворительности в Российской империи, музейному строительству и русскому музыкальному искусству, а также — встречам с писателями и театральными деятелями
В конфликте между Академией художеств и Товариществом передвижников Александр III, посетивший в 1883 году выставку Товарищества передвижников, и приобретший шесть картин, выразился против этого раскола в искусстве и позаботился о том, чтобы в дальнейшем члены товарищества стали получать регулярные заказы царской семьи.
В тексте подчеркивается, что все годы правления Александра III держава прожила в мире, а ее правитель заботился не только об армии и флоте, но и постоянно осуществлял высочайшее покровительство многочисленных вышеперечисленных историко-культурных и художественных институтов, в которых трудились те, вошел в историю России как прославленные деятели науки и искусства. В державе открылось несколько новых университетов – к концу XIX века в России было 57 государственных и 11 частных высших учебных заведений, в которых обучалось свыше 25 тысяч студентов. Развивалось архивное дело. Был издан «Русский библиографический словарь», извлечены и опубликованы сборники дипломатических документов, которые рассылались в библиотеки и средние учебные заведения. В 1882 году император утвердил «Положение о Придворном музыкальном хоре», оказывал поддержку экспедициям Русского географического общества по собиранию музыкальных мотивов русских песен.
«Члены Русского географического общества встречали в лице Императора сочувствие и щедрую поддержку. Экспедиции Г.Н. Потанина, Н.М. Пржевальского. В.И. Роберовского, Н.Н. Миклухо-Маклая были организованы при содействии Императора. Эти путешествия в Сибирь. Монголию, Китай, на Тянь-Шань дали бесценный этнографический материал о тюркских и монгольских племенах, танутах, китайцах и других народах. Всем вышеназванным экспедициям по Высочайшему повелению были выделены необходимые для организации и проведения денежные средства…
В эти годы Петербургской Академией наук были осуществлены полярные экспедиции барона Э.В. Толя, в которых участвовал известный естествоиспытатель А.В. Колчак. Экспедиции И.Д. Черского в Восточную Сибирь, на Шпицберген, Новую Землю, в Монголию, Каракумы и Семиречье дали большие научные результаты.
Многие участники экспедиции были приняты были приняты Императором Александром Александровичем в Аничковом дворце и в Гатчине, где государь вместе с государыней слушали рассказы ученых-путешественников, ценя в них непосредственность и яркость впечатлений. Четырежды посетил Гатчину в 1882 году этнограф и антрополог Н.Н. Миклухо-Маклай».
«В 1853 году, перед самой кончиной Николая, министр внутренних дел получил право закрывать старообрядческие скиты. Император вплоть до своей смерти внимательно следил за ходом борьбы с "расколом", полагая в этом свою "службу".
Каков же итог многолетней компании гонений на старообрядцев?
К середине XIX века стало понятно, что организованно подавить раскол не удаётся и что репрессии против староверов не привели к чаемой унификации. Насилие властей оживило старые представления об антихристе и конце света. Антихристом провозглашали Николая I. Лояльность староверов была на нуле, что вылилось в поддержку ими революционных движений вплоть до Октябрьской революции 1917 года.
Собственная коррупция также мешала властям достичь цели. Как говорится в работе исследователя из Санкт-Петербургского университета С.Л. Фирсова "Православное государство и русские старообрядцы-поповцы в эпоху императора Николая I", "для полиции раскол стал "золотым дном", а "мудрая" политика правительства оказалась бессильной в борьбе с "золотой" политикой староверов»
Игорь Шнуренко. Основы системного мышления. В эпоху большой отмены
Современность похожа и не похожа н былое. И разница не только в технологиях и сервисах, но и в скорости происходящих изменений и информационном воздействии на людей, и роли управляющих систем, чему и была посвящена первая цитата.
Люди перестали в языческих богов и демонов, но теперь в разнообразные теории, рассказывающие о бессилии масс и всевластии тайных элит. Все просто и вроде даже наглядно для большинства людей, ищущих простые (и их устраивающие) ответы на сложные вопросы.
«Простой ответ на сложный вопрос – а наша эпоха славится как раз «принуждением к упрощению» любой сложности – должен иметь антропоморфную, человекоподобную форму. Она понятна как для представителей бывшего «среднего класса», выбитого из колеи, так и для дикарей».
Здесь бы я добавил – неслучайно в современной фантастике, какими бы могущественными и непревзойденными технологиями обладали инопланетяне (повелители и воины огромных звездных империй), практически всегда, в результате побеждают земляне! (Правда, на деле пока еще не проверено). Нечто подобное происходит и в разделе нон-фикшна – буйство конспирологических теорий, разнообразия закулисных сил, «тайного заговора элит» с участием рептилоидов и не без изощренного Искусственного Интеллекта, которому глубоко безразличны наши пристрастия и слабости. Об этом и идет речь, хотя предлагаемый генезис Левиафана – спорен и неокончателен. Что такое «Цифровой Левиафан? «Левиафан – это мы сегодняшние, привыкшие опираться на технологические костыли в сферах, которые являются прерогативой свободного духа».
Развивая тему "цифрового Левиафана", Шнуренко подчёркивает, что «сложность состоит в том, что этот Левиафан не локализован географически в каком-то месте или местах... Левиафан везде, где есть мы, люди, homo sapiens, он в определённом смысле внутри каждого из нас».
Поэтому для того, чтобы его победить, нужно понять, что он есть в нас. А вот бороться против него, то есть не подчиняться "цифровой логике" искусственного интеллекта и отторгать её "дополненную реальность" помогает поэзия, в которой есть те самые альтернативные смыслы, не подвластные логике машинных алгоритмов. По мнению Шнуренко, чтобы превратиться в «системного мыслителя», необходимо повсюду замечать действие обратных связей. Отдельные главы посвящены архетипам поведения, евгенике и трансгуманизуму, самопознанию системы и обнулению начальных условий.
«Математические модели всё усложнялись, принимая во внимание психологию человека и психологию масс, они учитывали последние достижения нейронаук, но каждый раз, когда казалось: вот он, хрустальный шар, позволяющий видеть будущее, — выяснялось, что этого недостаточно, что человек сложнее и он не раскладывается на психические атомы. И сообщества людей тоже сложнее.
Тогда великие шаманы воспользовались рецептами, изложенными в антиутопиях Хаксли, Оруэлла и других. Надо не просто пассивно просчитывать людей, решили они, нужно действовать активно. Нужно максимально упростить общественную систему, нужно свести всё сложное к простому, убрав ненужные и мешающие измерения. Нужно полностью обратить человечество в целом и каждого отдельного человека в цифру, нужно калёным железом выжечь всё, что рождает неопределённость их поведения и их свободу».
«Владимир Святославович, святой князь Владимир равноапостольный, по инициативе которого Русь стала православной, правил Русью более тысячи лет назад. Вдумаемся: между нашим временем и правлением Владимира – более тысячи лет, срок, который сложно охватить сознанием. И, рассуждая о той эпохе, мы должны помнить, что никаких точных исторических источников практически не осталось… Когда мы говорим о Владимире, мы, как правило, ссылаемся на «Повесть временных лет» или на «Слово о полку Игореве». Но есть и два источника из того времени: Послание германскому королю Генриху II (1008) авторства Бруно Кверхфуртского (970/974–1008) и Хроника Титмара Мерзебургского начала XI века. Вот, собственно, и все. Довольно скудный материал. Понятно, что все последующие рассказы, также со слов современников и записей летописцев, можно подвергать сомнению, можно оспаривать, но давайте остановимся на каких-то фактах, более или менее достоверно известных о крестителе Руси. Его родителями были Святослав Храбрый и ключница Малуша, что жила при дворе бабки Владимира княгини Ольги, первой православной княгини. У Ольги был муж, князь Игорь, которого она безумно любила»
Сергей Минаев. Бунт и смута на Руси
Текст этой книги, ее главы – это минаевские видеопрограммы из цикла «Уроки Истории», где Минаев доходчиво и бесцеремонно, рассказывает о непростых и кровавых временах отечественного прошлого. Итак, пять времен: Крещение Руси, опричный режим Ивана Грозного и лютое Смутное время, восстание декабристов, последние годы правления Романовых.
Поначалу рассказывается о «Владимире Красно Солнышко» как о былинной фигуре, и о деятельности Владимира Святославовича как правителя, ведшего многочисленные войны и заключавшими договора с соседними державами. Он чеканил собственную монету, устраивал пиры, угощал народ. Заключил союз с византийскими императорами Василием II и Константином VIII, принял христианство и повелел сокрушить языческих идолов. Его сын вошел в историю под именем Ярослава Мудрого, при котором был составлен свод законов «Русская правда».
Кстати, именно «Русской правдой» назвали один из своих программных документов декабристы. Минаев указывает, что их «тайные общества», появившиеся вскоре после возвращения русской армии из победоносного европейского похода, окончательно сокрушившего Наполеона, были не такими уж тайными. Скорее, клубы по интересам, где господа дворяне проводили время за рюмкой чая, картами и разговорами о политике. Власти и сам император Александр I об этом знали, но особой опасности не видели. Однако из этих многочисленных собраний сначала сформировался Союз спасения, потом Союз благоденствия, который к 1821 году распался на Северное и Южное общества. И вот в них уже всерьез начался тот путь, который привел блестящих дворян на Сенатскую площадь, а потом в сибирские рудники.
«Уже присягнули императору Константину, более того, чеканили монету. С той поры осталось некоторое количество серебряных рублей с изображением Константина I. Это жуткий нумизматический раритет, цена на этот рубль на одном из аукционов была в районе полумиллиона долларов США. Это в наши дни большая нумизматическая редкость. Три экземпляра отправили в Варшаву показать Константину. Потом все формы для литья разбили, и рубли эти чеканить перестали. Началось брожение умов, и декабристы решают выходить на площадь, потому что лучшего момента для того, чтобы свергнуть власть, не найти…
Все четко сходятся на том, что надо выйти на площадь: мол, пока Сенат будет «переприсягать» Николаю I, мы захватим власть, все разбегутся, и после этого, значит, будем решать, что делать с этой страной. Каховский должен был прийти в Зимний дворец и застрелить Николая Павловича, но он боялся это сделать. Солдатам ничего не говорили, то есть утверждения, согласно которым солдаты были участниками восстания, это полная ерунда. Декабристы, как образованные люди, говорили солдатам, что случилось жуткое злодейство, император наш Константин Павлович узурпирован и от власти отстранен женой своей Конституцией; он заперт в Варшаве, а узурпатор Николай I хочет править нами. Мы должны прийти защитить своего императора. Солдаты слушают, а ведь большая часть этих солдат войну прошли с этими Оболенскими и Муравьевыми… И, подчиняясь своему начальству, они вышли на площадь. Вот наступает утро, и начинается восстание декабристов…»
«Вот как-то вечером Джабер ехал на своём осле по степи. Вечер был тёплым, пошёл дождь, и дорогу развезло. Джабер начал колотить ослика плёткой, чтобы тот бежал быстрее. Дождь хлестал всё сильнее, одежда Джабера прилипла к телу, и он продрог до мозга костей. Но он и не подумал спешиться и продолжал ехать верхом. Грязь под копытами ослика становилась всё глубже, и идти ему было всё труднее. Тут с неба хлынул настоящий поток, и животное окончательно увязло в грязи. Джабер сначала пнул осла с криком: «Чтоб тебе провалиться!» Потом он прикрыл глаза и обрушил проклятья на небеса и землю, на своих и чужих, досталось и хозяину этих владений.
Сам землевладелец был купцом, много повидавшим на своём веку. Вместе с двумя слугами он как раз осматривал свои владения. Он услышал, как поносит его Джабер, и вспыхнул. Тут один из слуг сказал:
– Это же Джабер-грубиян. Я его знаю. У него нет ни друзей, ни жены, ни детей.
Второй слуга добавил:
– Хозяин, разреши, я дам по шее этому нахалу и избавлю людей от его злоязычия.
Землевладелец взглянул на осла и Джабера и увидел, в какую передрягу тот попал. Его сердце смягчилось, и он простил горемыку. Велел он дать Джаберу тёплую одежду, чтобы тот не простыл, и привести коня, чтобы он перестал колотить уставшего ослика. Да ещё одарил его золотыми монетами, чтобы тот вернулся домой не с пустыми руками»
В гостях у падишаха
Знаменитая поэма «Бустан», что означает «Плодовый сад», была создана персидским поэтом-классиком Саади Ширази в нелегкие времена. Саади появился на свет в начале XIII века. Он был уроженцем Шираза, и уже в юности оказался очевидцем того, как на персидские земли обрушилось нашествие монголов. Тридцать лет Саади провел в скитаниях, побывал в Сирии, Египте, Анатолии (Малой Азии), на Аравийском полуострове. Он неоднократно совершил паломничество в Мекку, жил отшельником в пустыне, был пленником крестоносцев, вел в восточных городах дискуссии с поэтами и мудрецами. Саади разговаривал с самыми разными людьми, которых встречал во время своих странствий, и стал одним из первых персидских поэтов, кто использовал в своих притчах не только традиционные символические образы, но и реальные истории.
В этой книге представлена та часть поэмы «Бустан», которую сам Саади именовал рассказами. Автор современного переложения –детская писательница Сепиде Халили. Короткие притчи повествуют об алчности и бескорыстии, доброте и зависти, вражде и примирении. Название сборнику дано в честь истории о правителе, который старался облегчить жизнь своих подданных, однако это не уберегло его от злословия. Однажды он сам услышал, как двое нищих на улице ругают тех, кто богат и знатен, а более всех – самого падишаха. Но владыка сумел не разгневаться. Он велел привести бедняков во дворец, дать им хорошую одежду и пригласил за накрытый стол, чтобы после обеда поведать им о государственных заботах и необходимости добрых дел.
Книга дополнена глоссарием и послесловием редактора, рассказывающим о жизни и творчестве Саади.
«Рассказы Саади занимательны, остроумны и поучительны, а герои их – люди самые разные, словно весь Восток собрался под одной обложкой книги: шахи и нищие дервиши, исторические персонажи и никому не известные чудаки, жулики и мелкие торговцы, дети и животные и многие другие. Рассказы не всегда снабжены «высказанной в лоб» моралью. Но Саади умеет преподать истины, которые похожи на советы отца, оберегающего своих чад от лишних страданий и разочарований. Он объясняет, что порой нужно уметь довольствоваться малым, что есть случаи, когда смирение возвышает человека, он показывает, как важно ценить доброту и не отвечать злом на зло. Наконец, он учит, что не всякий раз стоит винить в своих неудачах злую судьбу, иногда полезно понять, в чём виноват и ты сам. Понятно, что эти советы «на выживание» родились в условиях средневековых потрясений, деспотизма и всевластия грубой силы, однако и по сей день они могут быть полезны любому человеку, даже если он ещё молод и только начал задумываться над смыслом жизни».
«Пошел снег. Маленькая Баба-Яга задумчиво стояла на краю тучи и смотрела на землю. Снег всегда – колдовство, тем более, новогодний. Даже Баба-Яга в такую минуту может вести себя как Снегурочка. Особенно Маленькая.
– Я все хавно, как Снежинка, – ни с того, ни с сего вдруг произнесла Маленькая Баба-Яга и красиво полетела. Туда, куда везли из леса елки. В город.
В городе машины фыркают хуже, чем Змеи-Горынычи, поэтому снежинки здесь тают на лету. Маленькая Баба-Яга чуть не растаяла. Хорошо, что она соображала даже быстрее компьютера. Как прыгнет с неба посреди города! А никто не удивился. Все бегут в разные стороны – кто в подземелье, кто – наверх. Лишь до самих себя им дело. И до мороженого. У подземелья мороженым торгуют, очередь, как за живой водой»
Татьяна Кудрявцева. Когда идет волшебный снег
Красочная книга, полная добрых чудес и веселых приключений. Жила-была Маленькая Баба-Яга на болоте, где было множество лягушек. Они любили квакать и спать, и та самая Баба-Яга, которая умела читать чужие мысли, по-настоящему скучала, когда лягушки засыпали – ведь ей не были тогда нечего читать. Книг-то у нее не было. Да и собеседников тоже. Откуда им было взяться?
И вот однажды, откуда не возьмись, появилась ворона, которая начала каркать, а потом заявила: «Сначала букву "р" научись выговар-р-ривать, а потом др-р-разнись!». Ворона же чужие мысли читать не умела и поэтому порой ошибалась.
После этого разговора со старой и обидчивой вороной Баба-Яга, которая, увы, не выговаривала букву «р», переоделась в сверкающий костюм снежинки и полетела в город. Но ведь в городе снежинки тают просто на лету! И Баба-Яге пришлось прыгнуть прямо с неба вниз, на улицы. Ее никто не заметил, кроме Волка, который сидел перед входом в метро, а люди думали, что это собака.
Маленькая Баба-Яга мгновенно его мысли прочитала, и, исполняя его желания, прямо из воздуха наколдовала мороженое. А Волк назвал ее Снегурочкой. И когда пошел волшебный снег, Баба-Яга пошла в школу, взяв с собой, как он сам просил, Волка. Впереди их ждали новые приключения.
«Это была настоящая школа. Как город. И как сад. Со звонками, переменами, все бегали, точно летали. Кричали на разные голоса, но букву "р" выговаривали.
На дверях было написано: "Школа 2222".
– До свидания, Волк, – грустно сказала маленькая Баба-Яга. – Знаешь, я ведь не настоящая Снегурочка. Я – Баба-Яга. Пхавда, Ммаленькая.
Когда идет волшебный снег, принято говорить одну только правду.
– Не переживай! – сказал Волк. – Ты уже Снегурочка. Возьми меня в собаки, а?
А почему не взять? Что тут особенного? Со стороны посмотришь – идет девочка с овчаркой. И они пошли.
В школе с ними, конечно же, начались приключения.
– Все пр-равильно! Но это уже др-ругая сказка. Совсем др-ругая, – очень знакомым голосом сказала вдруг старенькая бабушка в черной шляпке, которая сидела на скамейке».
«– Я буду считать от десяти до нуля. Я заберу твою волю. Ты должен следовать за моим голосом, Максим Кронин.
Его голос тянет меня, как поводок упрямого пса. Но я упираюсь. И я рычу:
– Зачем, учитель?! Зачем? Ведь я и так тебе предан!
– Боюсь, что родине ты предан больше, чем мне. Расслабься, Макс. Сопротивление бесполезно. Я буду считать – а ты будешь забывать.
Сопротивляться. У меня непросто забрать контроль. Сосредоточиться. Не поддаваться. Не подчиняться…
– Десять. Твои стандартные навыки останутся при тебе.
…Хозяин сказал, что оставит мне мою кость. Благодарность. Какая может быть благодарность?! Это нелепо. Не подчиняться. Абстрагироваться. Увидеть себя со стороны. Вот он, Макс Кронин, сидит на стуле, его тело слегка подергивается – так бывает, когда человек засыпает… Так бывает, когда собака бежит во сне… За секундной стрелкой, бегущей по циферблату…
– Но – девять. В твоем мире больше не будет чуда.
…Ночь. Огромная оранжевая луна. Я вижу силуэты зверей, крадущихся под луной. Собак или, может, лисиц… Они встают на задние лапы…
– Восемь. Мир для тебя снова станет очень простым.
…Они распрямляются, они оказываются людьми…
– Семь. Начнется большая война.
…Хищный высверк клинка. Острие вычерчивает на человеческой коже три продольные полосы, перечеркивает их одной поперечной, все четыре набухают и сочатся густым, багровым…
– Шесть. Ты пойдешь на эту войну.
…Оранжевая луна отражается в луже. Дождевые черви, сотни червей копошатся в рыжей воде под дождем. Я иду по этой воде, я иду по червям. Впереди – спина солдата, на рукаве его свастика…
– Пять. Там все будет элементарно: свои и враги.
…Я стреляю, и солдат падает лицом в грязь. Я бросаю ему монету, как будто подаю нищему. Его форма на глазах истлевает, пулевые раны затягиваются, превращаются в едва заметные шрамы. Его кожа чернеет, из чернозема прорастают алые маки. Женщина с белыми волосами стоит на маковом поле. Гладит рукой стремительно вылезающие из почвы побеги…
– Четыре. Ты забудешь все, что я тебе показал. Ты забудешь меня. Остальное ты будешь помнить: мир без чудес».
Анна Старобинец. Лисьи Броды
Давным-давно, то есть, в середине прошлого века, в далекой… нет, пока не галактике, а Манчьжурии, что тоже не близко от отечественных столиц, пересеклись пути полковника госбезопасности, бывшего заключенного – «врага народа» по имени Максим, беглого уголовника, остзейского барона (и смахивающего на Унгерна, и напоминающего о Пелевине), тигра-оборотня и еще некоторого количества разных людей и существ. У каждого из них свой интерес. Враг народа когда-то был циркачом, мужем белокурой красавицы, но теперь он мало что помнит из довоенных времен (и причины амнезии таинственны), однако главный мотив незыблем: надо найти пропавшую жену. Единственный, кто знает, где ее искать, — тот самый уголовник, поэтому они и ушли вместе в побег, такие непохожие…
Полковник ищет глиняную армию из древнекитайских времен, причем такую, которую можно не только в музей поставить, но оживить и отправить на врага. У барона, склонного к мистике, основной интерес
насчет бессмертия, а заодно попытаться отыскать собственного папу, тоже барона и любителя мистической темы, сгинувшего в этих краях. Лично мне некоторые мотивы в книге показались знакомыми еще с тех пор, когда мы с Анной Старобинец вели круглый стол «Оккультизм в произведениях о Великой Отечественной» на Московском международном открытом книжном фестивале.
Лисьи Броды – название населенного пункта, где вся честная компания встречается, а ситуация окончательно запутывается. Есть в романе и золотой клад под колдовским заклятием, к которому стремятся весьма разномастные искатели. И целый клан знаменитых лис-оборотней-кицунэ есть, у которых тоже с заклятием проблемы – оно им размножаться мешает. Да и одним особистом дело не обходится, есть другой, крайне загадочный и являющийся Максиму исключительно во сне, и человек из СМЕРШа тоже имеется. Но существует ли нечто, способное примирить их всех?
«Полковник Аристов открыл глаза, свинцово-серые, как московское дождливое небо, снова затянул галстук, смахнул с пошитого на заказ костюма несуществующую пылинку, чуть тронул ладонью белоснежный жесткий ежик на голове – и вытащил из стопки корреспонденции осургученный толстый пакет. Решительно надорвал по краю и извлек на стол содержимое: письмо, пару фотографий и миниатюрные стеклянные капсулы, похожие на крошечные пузырьки парфюмерии, с плотно притертыми крышечками. Первым делом изучил фотографии. На одной худая, огненно-рыжая, почти красная лиса в клетке – с раззявленной пастью и рассеченным надвое, облепленным присохшими катышками крови хвостом. На другой: молодая, обнаженная, изможденная китаянка со следами побоев, привязана к медицинскому креслу, в вене катетер, рядом с ней азиат – лицо немного не в фокусе, но, похоже, японец, – в круглых очках, в заляпанном кровью белом халате, в одной руке шприц, в другой – лоточек с колотым льдом.
Аристов дернул уголком рта, отложил фотографии и бегло прочел письмо. На секунду снова прикрыл глаза – а потом с силой нажал пальцами на глазные яблоки через веки. Простой трюк, чтобы замедлить ритм сердца. Темнота запестрила текучим зелено-красным узором, изменчивым, как в калейдоскопе, а сердце послушно сбавило темп. Тот, кто хочет быть хозяином ситуации, абсолютно спокоен. Никакого возбуждения, никакого адреналина. Никаких эмоций, рефлексий, чувств, никаких движений души. Потерять контроль может только пленник своего тела. Настоящий хозяин всегда снаружи. Настоящий хозяин – наблюдатель. Экспериментатор».
«Но ведь вы знаете, что божественные эпитеты, традиционно применяемые к некоторым наиболее древним акционерам Корпорации Нулевого Синтеза, совершенно лишены того мистического содержания, которое вкладывали в подобные слова наши предки? Божественность древнейших акционеров – это дефиниция их могущества, а вовсе не признание за ними сверхъестественного статуса настоящего Божества… По сути каждый из них фактически вечен, фактически всемогущ и обладает фактическим всезнанием…
Когда натуральная оболочка бессмертных начинает стариться, они меняют ее на новую. Некоторые, как этот усатый, с пипеточным носом – из случайного каталога. А вот эти двое – явно из дизайнерских мастерских. Вернее, из одной и той же мастерской, а совпадение, вероятно, случайное…»
Илья Тё. Рабыня Господа Бога
Не верьте, что там, над нами, среди множества светил, царят свобода, равенство и братство. Увы, во множестве вселенных живут множество рабов и некоторое количество чванливых господ, привычно считающих себя царями мирозданья. Искусственного.
Роман производит впечатление документального – все чудеса Будущего настолько логичны, что кажутся реальностью. Как наши «Жигули», иномарки, зубопротезирование и шаркающие роботы-пылесосы еще пару столетий назвали бы почти бредом и мистикой, так и для нас Боги-машины, производящее все из ничего, — пока кажутся лишь фантазией… Динамичный сюжет и детальные описания комических далей, созданных из ничего роботами-богами, — неоспоримое достоинство романа. Приключения сбежавшей секс-рабыни (с повадками прославленного древнеримского полководца) не отставляют равнодушными самую таинственную и могущественную силу этих вселенных – Службу Безопасности. Кстати, несмотря на ее официальное "секс-положение", самого секса в тексте нет – его заменяют другие страсти, к котором без сомнения относятся жажда мести и власти.
«- Это все? – поинтересовалась она, быстро листая на голоэкране листы электронного каталога. — Вы не дошли даже до половины ассортимента, — голос программы-робота прозвучал укоризненно. – Такое быстрое пролистывание невозможно назвать полноценным. Мы предлагаем продукцию от тысяч производителей. У нас, сикха, действительно имеется почти все!..
— Врешь, железная рожа, — произнесла Катрина, разворачиваясь обратно к виртуальному роботу – всего у тебя нет и быть не может… Перечисли мне товары, которые нельзя синтезировать на борту лайнера!..
— И дай мне, пожалуйста, что-нибудь расслабляющее, — потребовала она, — нервишки сегодня ни к черту.
Торговая программа выдержала паузу и округлила на экране виртуальные глаза от фальшивого шока – как видно, не ожидала от клиентки пошлости. — Разумеется, сикха, — возвестил наконец анимационный мужчина на голоэкране. – Лекарства к продаже запрещены, но в нашем каталоге представлены два миллиона высококачественных табачных изделий и элитных алкогольных напитков. У вас, сикха, имеется конкретные предпочтения?»
«Ему снились летучие корабли.
Нет. Не стройные обводы обманчиво-невесомых межгалактических круизных яхт. И не хищно- агрессивные тела крейсеров и линкоров Звездного Флота.
Забавно-неуклюжие, с раздутыми, словно птичьи животики, деревянными корпусами и отогнутыми назад короткими мачтами, они неторопливо плыли над далекими холмами, полоща по ветру матерчатыми парусами и высверкивая искрами начищенной меди. Там, на отшлифованных ветрами досках палубы стояли друзья. Они просто смотрели, в молчании, пока неторопливое движение кораблей не увело их за горизонт. И странная щемящая боль, мгновенно разбудила его, с треском разорвав ткань сновидения.
Высокий сводчатый потолок спальни из кварцевого монолита загадочно мерцал серебряной россыпью созвездий. Можно было разглядеть узор Большой и Малой Медведицы, созвездие Дракона и прочие известные с детства небесные знаки. То тут, то там вспыхивали блестки метеоров и переливалась туманной дымкой дорожка Млечного Пути.
Соскользнув с широкой, застланной мягким рингольским шелком кровати, Рей одним движением руки выключил проекцию. И словно огни фейерверка, сквозь ставшую прозрачной крышу, ворвались бешеным хороводом звезды этого мира.
И вновь, как много раз, стоял не в силах отвести взгляд от их колдовского свечения. Миллиарды звезд сверкающим пологом выстилали небосвод от горизонта до горизонта, стирая границы ночи и дня.
Чужое небо, чужая земля».
Андрей Земляной. Дом, что мы защищаем
Любой цивилизации нужен санитар, не перевязывающий раны и утирающий слезы, а наводящий ужас на мелких тайных злодеев и явных негодяев. Во многих фантастических романах таким героем становится выходец с малоизвестной (поскольку в данном контексте не применимо слово "захудалой") планетки, который спасает Императрицу (принцессу), женится на ней (причем – не корысти ради, а по взаимной любви) и начинает на досуге спасать Империю. Обязательно – лично и рискуя при этом драгоценной головой принца-консорта. В данном варианте герой, дабы навести межгалактический порядок и порвать как грелку негодяев, принимает на себя официальную главного Имперского палача, лично вершащего правосудие, при этом не слишком обращая внимания на трудности космической юриспруденции. В ходе своей непростой миссии герою приходится общаться и с богинями, причем без лишних сентиментальностей.
«"Я своего рода санитар цивилизации. И убираю только тех хищников, что потеряли последние остатки разума. Людоедов. Любому обществу нужны преступники. Так же как и гении, и обычные люди. Но когда хищники начинают резать стадо без разбора, и больных, и здоровых, когда их существование грозит всему стаду в целом, в игру вступают пастухи. Ведь они те же волки. Они тоже режут баранов. Но делают это так, что стадо в основном процветает и даже увеличивается…"
На десятом, последнем месте, психопат и убийца Фармо Десятый. Последний экспонат лаборатории Министерства обороны Кархили. Полиморф и телепат. Принимает любой облик за пять-десять секунд. В основном пользуется образами друзей или подруг жертвы. Примерно двести смертей».
«Читателю, желающему иметь более полное представление о наиболее известных подлинных шпионских историях, хотелось бы, видимо, знать, в результате чего тот или иной агент получил широкую известность. Я, например, подразделяю их на два типа. К первому у меня относятся шпионы, которые добывают столь важную информацию, которая при определенных условиях может решить исход сражения или даже судьбу страны. Причем они, как правило, не совершают каких-то умопомрачительных поступков и даже не подвергают опасности собственную жизнь. Будучи выдающимися профессионалами, они для окружающих остаются обычными людьми, не привлекающими к себе ничьего внимания. Взять хотя бы Клауса Фукса, личность которого вообще-то не представляет собой ничего особенного. А ведь передача им американских атомных секретов Советам наложила громадный отпечаток на весь ход истории.
Ко второму типу принадлежат шпионы, являющиеся выдающимися личностями, совершившими героические поступки, связанные с захватывающими дух приключениями, независимо от важности добытой ими информации. К их числу относятся и такие, кто порой и вовсе-то не выполнил своего задания, но держался стойко и достойно. Герой-шпион американской революции Натан Хейл, истинный патриот своей Родины, проявил во время своей казни такое благородство и мужество, что навсегда остался в памяти потомков. К сожалению, следует признать, что он не обладал специальными знаниями, был плохо подготовлен и вообще не был подходящим человеком для выполнения своего задания.
Идеальный шпион – это личность, обладающая высокими человеческими качествами и профессиональным мастерством».
Аллен Даллес. История мирового шпионажа. Легендарный шеф ЦРУ о суперагентах всех времен и народов
В число собранных Алленом Даллесом материалов разных авторов – 39 эпизодов о шпионаже и двойных агентах, начиная с глубокой древности до событий Первой и Второй мировых войн, и последующего противостояния советской и западных разведок/контрразведок.
К числу выдающихся агентов Даллес не относит «пресловутую» Мата Хари, поскольку «ни в мотивах ее действий, ни в применявшихся ею методах, да и в достигнутых результатах – насколько об этом известно из исторических источников, – я не нашел ничего выдающегося… Ее драматичная казнь является, по сути дела, тем, что сохраняет ее в памяти людей. Она стала жертвой общественного мнения и давления, оказанного на французские власти в 1917 году, в результате поднявшейся волны шпиономании и необходимости показать решительность принимаемых ими мер против шпионов. Поскольку она, согласимся, не была подлинной шпионкой, я решил показать вместо нее Казанову...»
Есть в книге «Красная капелла» и секрет атомной бомбы, и ликвидации. 15 октября 1959 г. в ФРГ в городе Мюнхене Богданом Сташинским, сотрудником КГБ, был убит Степан Бандера, являвшийся много лет лидером украинских националистов. Через четыре дня состоялись похороны Бендеры, на которые прибыли руководители и представители многих эмигрантских антисоветских украинских организаций, на могилу было возложено около трехсот венков. Правда об убийстве стала известна на Западе только через два года, после того как Богдан Сташинский вместе с женой 12 августа 1961 г. нелегально перешел границу и, оказавшись в Западном Берлине, явился в повинной в полицию. На суде он рассказал об том, как при помощи специального «пистолета» — двухствольного аппарата с ампулами, содержащими ядовитый газ, был убит Бандера, и кто приказал Сташинскому с ним расправится. В Мюнхене Бандера, всегда носивший с собой оружие и передвигавшийся в сопровождении охраны, жил под фамилией литератора Стефана Попеля.
Один из разделов посвящен ценнейшему шпиону Джорджа Вашингтона, который только в 1939 году был идентифицирован историками на основании сличения почерков как Роберт Таунсенд.
«Внешность Абрахама Вудхала служила ему лучшей защитой от всевозможных подозрений. Он никак не походил на шпиона – эдакого бодрячка и шустрого малого, как его себе представляли многие. Лицо у него было серым, руки дрожали, голос звучал боязливо, и он никогда его не повышал. Он всегда опасался, что его заговорщическая деятельность может быть раскрыта, и, если какой-нибудь незнакомец удостаивал его повторного взгляда, сердце его, как говорится, уходило в пятки. Только собрав в кулак всю свою волю, он осмеливался навещать вражеские опорные пункты, чтобы оценить их расположение и численность гарнизонов. Строгий взгляд или окрик часового заставляли его немедленно поворачивать обратно и торопливо забираться в собственную постель. Его боязливость была заметна даже в переписке с Талмеджем.
«Прошу вас немедленно уничтожать каждое мое письмо сразу же после его получения, – умолял он. – Ведь благодаря непредвиденной случайности оно может попасть в руки противника, выдаст меня и приведет в тюрьму, прежде чем меня предупредят об опасности. Будьте, пожалуйста, осторожны».
Страх, что письма могут его выдать, был устранен благодаря изобретению чернил для тайнописи – симпатических чернил неким Джеймсом Джеем в Лондоне, формула которых не открыта до сих пор. После написания текст становится невидимым даже на самой белой бумаге. Прочитать же написанное можно, используя специальную жидкость (наносится на бумагу обычно мягкой кисточкой).
Однако и применение тайнописи не избавляло полностью от нервозности Вудхала. Появление в соседней комнате гостиницы «Андерхилл» (у подножия холма) английского офицера приводило его чуть ли не к нервному срыву. С Остином Роэ он всегда говорил только шепотом. Когда однажды, сидя в своей маленькой комнатке на мансарде, он писал очередное донесение, дверь за его спиной внезапно с шумом распахнулась. Вскочив, он опрокинул столик, разлив дорогостоящие симпатические чернила. Оказалось, что в комнату вошла его сестра Мэри. Случай этот настолько отразился на состоянии его здоровья, что он временно вообще прекратил работу, о чем Талмедж доложил Вашингтону».
«Хотим ли мы того или нет, иногда наше поведение не имеет логического или доступного пониманию объяснения. Это как никогда ощутимо сегодня, в полном стрессов и перегруженном технологиями мире, где в течение дня, с момента пробуждения и до отхода к сну, на нас обрушивается информация о политических и террористических угрозах, пожарах, землетрясениях, наводнениях, насилии и целом ряде других бед.
Чем больше в нашей жизни проблем, тем острее чувство страха, незащищенности и неопределенности, вследствие чего наше поведение становится более иррациональным. Возьмем, к примеру, веру в приметы – как сильно она управляет нами. Люди привыкли стучать по дереву, чтобы сбылись их планы. Часто в залах заседаний я вижу такую картину: если в помещении нет ничего деревянного, в качестве замены директора ищут вокруг себя предметы хотя бы частично деревянные…»
Ян Щукин. Манипуляция общественным сознанием
Почему люди отказываются от поездок в пятницу 13-го, бояться разбить зеркало и совершают другие нелогические поступки? Как на людей действует реклама? Как и что люди покупают? Следующий логичный вопрос – покупают ли они по собственной воле или иногда поддаваясь чужому влиянию, воздействию? Именно бренды оказывают на массы людей эмоциональное воздействие. В главе «Брендовая детоксикация» рассказывается о «Промывке мозгов брендами» и описания, как это происходит, и того, как изменятся образ жизни. Почему люди потом начинают думать – а что же теперь делать с этой вещью, может подарить, далее – передаривать излишние, навязанные изощренной рекламой (в том числе – эксплуатируя самые потаенные сексуальные фантазии и желания) товары и предметы. Одна из глав красноречиво называется «Почему страх поднимает продажи».
Отдельные главы посвящены теории игры, информационным сетям и эпохи софистики, и эрозии доверия к давно сложившимся институтам, а также – анализу того, как кошки стали популярным в интернете, интегрировашись в современный мир высоких технологий, оставшись при этом самостоятельными и независимыми.
«Одним из главных признаков XXI века является глубокий вход в жизнь людей специфических вещей – смартфонов, планшетов и т.п. Главное в них то, что это технические средства индивидуальной подачи информации… Если же информация подается разная – индивидуально в каждый отдельный мозг, — то общество атомизируется. Самое лучшее, на что можно надеяться, — совокупность мелких и средних групп, населяющих территорию. Такова одна из главных задач манипуляции сознанием…
Время идет. Вместе с ним меняются требования, предъявляемые в отношении человеческого материала. С целью изменения качественных характеристик населения внедряются новые образовательные программы. Если тенденция направлена на улучшение образовательных программ, то причастные воспринимают ее как само собой разумеющееся: правительство повышает образованность, грамотность, интеллект населения.
А если тенденция направлена на оглупление учащихся, то неминуемо возникают проблемы (неприятие, отторжение)... Агенты изменений манипулируют сознанием на высоком уровне. Манипуляция сознанием – их профессия, их работа, за которую они получают деньги».
«В Средней Азии и в Семиречье христианские общины существовали задолго до Крещения Руси. В эпоху вселенских соборов, когда многие ереси были осуждены и сторонники этих неправильных, с точки зрения отцов собора, учений нашли убежище за пределами Византии, тогда и в Средней Азии, в Казахстане появились целые общины, епархии. На земле Казахстана существовала несторианская митрополия. Несторианство – одно из древних течений в русском христианстве. Оно отличается своим вероучением от православия.
Но это христианская конфессия. Были христианские храмы, служили епископы. И археологи находят артефакты той эпохи – это надгробные камни с изображением священников, креста, богослужебные предметы. В Шымкенте, в Таразе, в Киргизии на Иссык-Куле и здесь, в Алматы. Во второй половине XIX века сюда были направлены русские переселенцы, которые нуждались в своих храмах, – так создавались новые приходы. С 1871 года в Средней Азии уже существовала Туркестанская и Ташкентская епархии. Это огромный край, который включал юго-восток, юг Казахстана, территории современных государств Киргизии, Узбекистана, Туркменистана. И на этой территории была создана Туркестанская епархия. Управлялась она из города Верного, из Алма-Аты. Первым её пастырем был его преосвященство Софония. Это очень интересный, выдающийся учёный, богослов, миссионер, который уже в преклонном возрасте принял предложенное ему служение на окраине тогда Российской империи».
Карина Сарсенова. Божественное в человеке
Жизнь многих людей в цивилизованных странах к началу этого века стала намного более благополучной и стабильной, чем в любые предшествующие эпохи. Но это не отменяет, а часто даже усиливает проблему поиска своего пути, сохранения душевного спокойствия и нравственных ориентиров.
Ни для кого не секрет, что вместе с повышением уровня жизни появилась навязанная обществом потребления необходимость демонстрировать некий установленный уровень благополучия, особенно в социальных сетях. То есть, статусное потребление оказалось даже не удовольствием, а обязанностью. Радости это обычно не приносит, а нарастающую тревогу и неудовлетворенность наши современники пытаются заглушить новыми порциями самообмана.
В книге собраны интервью, посвященные этим актуальным проблемам. Своими размышлениями делятся священнослужители, люди разных профессий. Известный иконописец Владимир Кириллов рассказывает об истории русской иконы.
«Православие к нам пришло из Византии более тысячи лет назад. И в это время там уже был выработан иконописный язык, высокие образцы мирового искусства. Князь Владимир принял Крещение Руси и вместе с этим принял существовавшее искусство. Поэтому вопросов не возникало.
Я радуюсь тому, что зерно попало на благодатную почву. Я езжу по всему миру, наблюдаю: как две тысячи лет назад писали, так и сейчас пишут. В Греции, по всем балканским странам. А в России, удивительно получилось, благодаря гению Рублёва, Дионисия, Феофана Грека, расцвело иконописное искусство. Появились свои уникальные образцы, уникальные произведения искусства. Происходит постоянный художественный рост православного искусства. Появилась «Троица» Рублёва. А взять росписи Дионисия на севере… Это же изумительные образцы церковного искусства!
Много открылось иконописных школ, которые различались по стилистике: Новгородская, Костромская, Ярославская, Строгановская – их целый ряд. Но мне повезло, я учился в Палехе. Эта школа была более поздняя, что её спасло. Её расцвет пришёлся на XVIII век. В XVIII веке прежних школ уже не осталось – их убило западноевропейское искусство. С Петром, даже при Иоанне Грозном, началась экспансия западного искусства. Перевод столицы в Петербург, появление печатного искусства. И эти школы просто вымерли. А Палех – в глубине России, в деревне, в лесу. И он остался».
«Меня часто спрашивают: «Какая она была?». Мне хочется думать, что люди имеют в виду, какой она была в обычной жизни: как выглядела, когда в тапочках намазывала на тост конфитюр, или какой была матерью, или какой актрисой («звездой» между собой мы ее не называли). Но чаще всего их интересует, какой она была до того, как сойти с ума, – словно подобные изменения происходят в одну ночь и их собственные матери могут испортиться, как портится к утру забытое на столе молоко. Или они подозревают, что и сами малость с приветом.
Когда они со мной разговаривают, с ними что-то происходит. Не сразу, постепенно, но происходит. Мой собеседник все больше изумляется, как будто годы спустя вдруг узнает свою первую любовь.
– У вас ее глаза, – говорят мне.
Люди ее любили. В смысле, посторонние люди. Я видела, как они смотрели на нее и кивали, хотя не слышали ни одного ее слова.
О да, у меня ее глаза. Во всяком случае, того же цвета, карие, хотя про мать все предпочитали говорить, что у нее они зеленые. В самом деле, сколько журналистов, заглянув ей в глаза, непременно вспоминали поля или болота. И моргали мы одинаково, медленно и доверчиво, словно думая о чем-то невыразимо прекрасном. Я-то знаю, она сама меня этому научила. «Представь себе, – говорила она, – как плывут в воздухе вишневые лепестки». Иногда я так и делаю.
Это наследие, которое я получила от Кэтрин О’Делл, звезды сцены и экрана».
Энн Энрайт. Актриса
Недавно вышедший на русском языке роман стилизован под воспоминания. В тексте описана попытка Норы (дочери), понять, какой же была ее мать, Кэтрин О'Делл, популярная актриса прошлого, игравшей в театре и кино. Чувственная красавица, эксцентричная и обожаемая (какие у нее были мужчины), оказалась, как поняла дочь, несчастлива и закончившая свою жизнь трагически. Дочь не знала своего отца (пытаясь его найти и, хотя бы, узнать его имя!), и поэтому она пытается вспомнить не только факты своей жизни (рядом с матерью), но и самые яркие эмоции. Не спеша и подробно.
Книга создает иллюзию реальности биографии персонажа – былой звезды, и окружающей ее обстановке – кинофильмов, и театра. Так описано, как в 1954 году, разорвав свой американский контракт, звезда возвращается и сыграла Татьяну в «Евгении Онегине» на лондонской сцене. Такова была мать. А каким мог быть отец?..
«Позже, когда ему стукнуло пятьдесят шесть, в город приехал неистовый американский режиссер ирландского происхождения, и жизнь заиграла для Бойда новыми красками. В 1973 году он ненадолго прославился как продюсер известного международного художественного фильма. Фильм, снятый на западе Ирландии в сотрудничестве с RTÉ, назывался «Моя темная Розалин», а снялась в нем, как легко догадаться, не моя мать, а американская красавица со смоляными волосами Мора Херлайи.
В те времена в Ирландии не снимали почти ничего серьезного, и шумиха вокруг единственного успешного фильма достигла небывалого размаха. Освятить камеру приехал епископ Эльфинский, остановить которого не было никакой возможности. Все отели от Лимерика до Слайго заполнились до отказа, улицы запрудили закусочные на колесах и лимузины. Для Моры Херлайи каждое утро смешивали свежий крем для лица из охлажденных ингредиентов. Оливер Рид затеял в местном пабе драку, впоследствии удостоенную памятной таблички. Фильм привел Бойда на европейские кинофестивали, на красные ковровые дорожки Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Он лично возил копию в Сидней, в Австралию, где у трапа его встречал ирландский посол.
На следующий год Бойд оставил национальный телеканал и, сняв маленький офис на Уиклоу-роуд в центре Дублина, основал независимую кинокомпанию, которую назвал Cast A Cold Eye Productions – «Смотри на вещи трезво». Смелый шаг в столь зрелом возрасте – надо думать, позже он пожалел, что на него решился. Следующие пять лет он провел в чистилище под названием «развитие бизнеса», что потребовало от него недюжинного нахальства. Бойд переписывал сценарии, охмурял финансистов мирового уровня, составлял фантастические списки актеров и записывал их на обратной стороне конвертов, которые слал в Лос-Анджелес своему соратнику-режиссеру, после пика популярности оказавшемуся не у дел».
«Коллекция писем персидских шахов на имя аварских правителей, хранящаяся в Научном архиве Института истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН, передана в дар Институту истории, археологии и этнографии ДФИЦ РАН дагестанским ученым-арабистом Мансуром Гайдарбековым по просьбе ученого М.П. Инкачилова. Магомед Пирбудагович Инкачилов (Магомед, сын Пирбудага, сына Дибира, сына Инкачилава, сына Алибека из сел. Геничутль) был ученым-арабистом, он происходил из рода знаменитых воинов и ученых Дагестана Инкачилава. Инкачилав Дибир (1816–1898) – известный представитель этого рода, прославленный наиб имама Шамиля. В 1923–1930-е гг. М.П. Инкачилов работал в Институте истории, языка и литературы Дагестанского филиала Академии наук СССР, в отделе восточных рукописей. Его племянник Мансур Гайдарбеков (1907–1987) продолжил династию востоковедов-арабистов. Он стал известным педагогом, востоковедом-арабистом. М. Гайдарбеков владел несколькими языками, помимо аварского и русского языков в совершенстве знал арабский, узбекский, азербайджанский и кумыкский языки. Писал стихи, рассказы, перевел на аварский язык поэмы М.Ю. Лермонтова «Демон» и «Измаил-бей». Его стихи вошли в школьные учебники».
П.М. Алибекова. Персидский язык и литература в Дагестане
В научном издании рассматривается многообразие связей, с давних времен соединявших Иран и Дагестан. Особое внимание уделено собранию писем иранских шахов, адресованных аварским правителям.
Коллекция шахских фирманов была сохранена благодаря заботам дагестанского востоковеда Мансура Гайдарбекова, который в советское время собрал, систематизировал и перевел на русский язык большое количество рукописей. Это были документы, связанные с историей Дагестана, труды ученых, поэтические произведения. Он провел реставрацию шахских фирманов и изложил историю коллекции в документе «Краткое пояснение к тому, как сохранились персидские письма аварским ханам, отправленные из стран Среднего Востока, как они были утеряны и впоследствии найдены».
Значительная часть фирманов из дагестанской коллекции была написана в то время, когда в Иране правили властители из династии Сефевидов. В большинстве этих посланий использовался самый скорописный из классических каллиграфических почерков – шекасте. Также есть примеры других почерков – насха и насталика. Всего в собрании 65 шахских фирманов. Среди правителей, чьи имена и печати обнаружены в этих письмах, — шахи Аббас I (1571–1629), Сафи I (1629–1642), Аббас II (1642–1666), Сулейман (1666–1694), Хусейн (1694–1722), Тахмасп II (1729–1732), Надир-шах Афшар (1736–1747), Ибрахим-шах (1749), Фатх-Али-шах Каджар (1797–1834).
В посланиях идет речь о финансовых, административных и хозяйственных вопросах.
«Фирман персидского шаха Аббаса II, который гласит, что за услуги, оказанные населением Каладжука, великий шах жалует им часть горного летнего пастбища на вершине (горы) Кадук, горный проход в низовьях реки Деджлавкар, где они могут беспрепятственно пасти свой скот. Под шахским указом стоит дата – месяц рамадан 1065/ 1665 г., июль.
Фирман персидского шаха Хусейна правителю Дербента Шахнавар-беку, сыну Герей-шамхала, гласящий о том, чтобы он отправился в Дагестан в сопровождении сборщика налогов для обеспечения ежедневных сборов в пользу везирей, наместников и правительственных лиц «Дар ас-салтане» Исфахана. Согласно договору эта сумма должна составить 1500 динаров. Шахский указ завершает пометка о неукоснительном его выполнении, он датирован месяцем рамадан 1112/1701 г., февраль.
Фирман персидского шаха Хусейна на имя правителя Дербента Шахнавара, сына Герей-хана шамхала, в котором шах велит передать в распоряжение и управление Шахнавара, сына Герей-хана шамхала, по его просьбе двенадцать населенных пунктов (селений) в окрестностях Баку сверх положенных по заключенному договору, а также бакинские прииски нефти и соли в аренду на бессрочный срок пользования».
«Давным-давно в стране Булгар в охотничьем племени жил батыр Азат Мерген. Был он бесстрашный, как тигр; зоркий, как сокол; быстрый, как олень; руки силы железной — взятого не выпустят. Идет — земля под ним вздрагивает, ногой ударит — искру из камня выбивает. Гордился народ своим батыром, девушки славили его в песнях, а юноши старались во всем сравняться с ним. Вот каким был охотник Азат Мерген!
Однажды Азат Мерген, прыгая со скалы на скалу, пробивая тропы в непроходимых местах, поднимался в гору. Вдруг заметил он неподалеку лань невиданной красоты. Смотрит на нее батыр — не налюбуется, забыл и про лук, что висел за спиной. А как вспомнил да потянулся к колчану, чудо-лань легко точно играючи, прыгнула и исчезла за скалой.
Давным-давно в стране Булгар в охотничьем племени жил батыр Азат Мерген. Был он бесстрашный, как тигр; зоркий, как сокол; быстрый, как олень; руки силы железной — взятого не выпустят. Идет — земля под ним вздрагивает, ногой ударит — искру из камня выбивает. Гордился народ своим батыром, девушки славили его в песнях, а юноши старались во всем сравняться с ним. Вот каким был охотник Азат Мерген!
Однажды Азат Мерген, прыгая со скалы на скалу, пробивая тропы в непроходимых местах, поднимался в гору. Вдруг заметил он неподалеку лань невиданной красоты. Смотрит на нее батыр — не налюбуется, забыл и про лук, что висел за спиной. А как вспомнил да потянулся к колчану, чудо-лань легко точно играючи, прыгнула и исчезла за скалой».
Ахмет Файзи. В стране смельчаков. Татарская сказка
В предисловии к красочному изданию описывается татарский нарядный национальный костюм, традиции и праздник Сабантуй.
Любуясь ланью, Азат Мерген увидел, что за ней по горной тропе бесшумно крался тигр. Он уже приготовился прыгнуть на чудо-лань, но охотник прыгнул на него первым и вступил в яростный бой. Они дрались долго, но в конце охотник победил, и вскоре услышал звонкий смех – спасенная им лань оказалась заколдованной девушкой. Охотник и девушка поженились и родился чудесный мальчика, которого назвали Даниром.
Счастливый Азат Мерген задал вопрос жене, чтобы узнать как же ее отблагодарить за сына. Та попросила его посадить сад, в котором будут
пастись лани и дикие козы. А посреди сада пусть будет находиться озеро с белыми лебедями. И охотник выполнил просьбу любой жены.
Повсюду разнеслась людская молва о прекрасном тенистом саде Азата Мергена и приходили полюбоваться многие люди. Больше всего полюбил этот чудесный сад маленький Данир, играя с ланями и косулями. Юный Данир отличался редкой красотой и необыкновенным умом. Но его отец хотел, чтобы сын вырос настоящим богатырем, способным помочь попавшим в беду людями, и он отправил его в далекое путешествие. Но потом нашелся один хитроумный злодей, который решил обмануть Данира и обмануть его, устроив смертельный бой с его отцом.
«Ярость противников удесятерялась с каждой минутой. Оба батыра, почувствовав друг в друге достойных соперников, дрались как львы. Они душили один другого в железных объятиях, высоко взметнув над головой, с силой швыряли на землю, сцепившись в смертельной схватке, катались по земле, вставали, падали и, едва отдышавшись, снова бесстрашно бросались в бой.
Поединок длился целый день. Когда солнце спряталось за горизонт, старейшины племени решили отложить бой до утра.
Но и второй день никому не принес победы.
Третий день должен был стать решающим...
Давно не собиралось столько людей в Долине света. Посмотреть на необыкновенный бой прискакали из самых далеких племен.
...Близился вечер, а бой все не кончался. Оба батыра дрались насмерть. Но силы их были равны, и они не могли одолеть друг друга.
Но вот Данир, воспользовавшись мгновенной оплошностью Азата Мергена, уперся в землю локтем, и тот не смог перевернуть его. Тяжело дыша, они лежали на боку и смотрели друг другу в глаза. Данир сделал попытку схватить Мергена за шею, но не мог поднять руку».
«Можешь себе представить, Траки? – говорила она, показывая мне бумажную карту, которая была старше нее самой, сморщенную, мягкую и теплую на ощупь, словно кожа. Автомагистрали бежали по континенту, словно вены, горизонты не имели границ или каких-либо пределов. – Можешь ли ты представить, как мы проезжаем весь этот путь? Только ты, я и грузовик с плоской крышей».
Я никогда не ощущал себя ближе к ней, чем с одной из этих карт на коленях, играя в классики со штатами, которых больше не существовало, и проводя пальцем по пунктирным линиям, разделяющим их, – не столько границы, сколько намеки. Мне нравилось представлять, что когда-нибудь я проделаю весь путь до Тихого океана – быть может, как отчаянный турист-аристократ или как аферист с незарегистрированным пистолетом на поясе и улыбкой на лице.
Конечно, это была моя ознобиновая мечта. В шестнадцать лет я еще ни разу не выбирался за пределы Кранч 407, и не было причин полагать, что я вообще смогу выбраться. Я был юным и преданным Корпорации сотрудником. Худым, с ястребиным носом, двумя с половиной друзьями и дурной привычкой: я не умел держать язык за зубами.
Я не был особенным. Я не был храбрым. Я был создан, чтобы быть никем.
Пока Билли Лу Роупс не вернулся в Кранчтаун с ружьем, козлом и обидой».
Рид Кинг. Ранее известная как Америка
Ничем не примечательный парнишка живет в Америке не такого уж далекого будущего – в том, что осталось от некогда могущественных и богатых Соединенных штатов. Экологические просчеты, неуклюжая политика, и вот страна рассыпалась на множество невнятных государств от королевств до чьих-то колоний. Это не только антиутопия в духе «Безумного Макса», но и откровенная сатира на современные реалии, щедро приправленная отсылками к «Волшебнику из страны Оз». Тут есть и андроид, мечтающий стать человеком (так и хочется сказать «обрести сердце»), и Соломенный человек, и даже своя версия дороги, вымощенной желтым кирпичом.
У главного героя изначально нет никаких амбиций, даже мечта проехать всю территорию прежний США из конца в конец ему самому кажется невозможно авантюрной. Он всего лишь оператор установки синтеза на конвейере, куда ему какие-то мечты, у него даже девушки нет… Но однажды он совсем случайно спасает от диверсии завод корпорации, на которую работает. И это привлекает к нему внимание вышестоящих. Вскоре юный работяга получает важное поручение – перевезти через весь континент говорящего козла, у которого почти половина человеческого мозга. И отправляется в путь, даже не представляя куда его приведет в итоге это странствие.
«Когда Пригорок превратился в одну большую бунтующую толпу, сотни важных шишек, включая президента Бернхема, были эвакуированы на вертолетах. Некоторые новостные каналы сообщали, что через границу прорвался рой отчаянных захолустников, живущих неподалеку от русла реки Эксон-Миссисипи. Некоторые обвиняли скоординированную оперативную группу иностранных террористов, а Отдел связи с общественностью заявил, что никаких нападений не было, просто после отключения электроэнергии возникла всеобщая паника, которая разразилась массовыми беспорядками.
«Стоя в крохотной комнатке для свиданий, отец и сын, разделенные толстым бронестеклом, молчали, положив пальцы на стекло так, словно касались друг друга. Даже охранники тюрьмы предварительного заключения, наблюдая эту сцену, чувствовали, как в их заскорузлых от ежедневного лицезрения боли и страданий сердцах просыпается что-то человеческое. Пять минут — это все, что отводило имперское правосудие для прощания пожизненно заключенного с родственниками. Но сейчас они оба подлежали отправке в тюрьму: отец во взрослую, а сын — в подростковую. Пять минут перед прощанием навсегда.
Охранники ожидали всего. За время службы они успели повидать истерики, слезы и даже попытки самоубийства. Но не того, что мальчишка и его седой, но еще крепкий отец будут молча, словно два изваяния, стоять у стекла. Возможно, если бы при сцене прощания присутствовал кто-то из профессиональных военных, какие-то подозрения у него зародились бы. Но откуда взяться кадровому офицеру в тюрьме?
Пальцы отца, лежащие на холодном стекле, чуть дрожали. Но не от холода или волнения. Они выбивали сложную дробь послания, понятную лишь посвященным.
«Сдал Риор. Потом доберемся. Задача — выжить. Тебе другая тюрьма. Там ждут. Используй все. Смотри по сторонам. Будь осторожен. Тюрьма — безы (контрразведка). Проверяй. Опасность везде. Не оставляй врага в живых. Убивай, иначе убьют тебя. Следи за чистотой мыслей и тела. Доктора нет. Оружие, медикаменты, еда, остальное потом».
Андрей Земляной. Драконы Сарда
Чем крупнее империя, тем больше в ней может произойти неприятностей. Во время очередной волны политических репрессий в одночасье были схвачены и осуждены на пожизненное заключение полковник спецвойск, командир батальона управления особых операций звездного флота империи и его семнадцатилетний сын, выпускник особого училища кадрового резерва. Парень попал в особую колонию-поселение на одной из планет. Местное население несколько лет назад сгинуло от Белой чумы, и по такому случаю Управление тюрем выкупило планету по остаточной стоимости и на пятнадцати островах организовало колонии открытого типа. Заключенные занялись зачисткой и утилизацией техники, в том числе и боевой. Но на самом деле "это просто фабрики для переработки людей и кораблей в трупы. Мусорное ведро империи". Банды, коррумпированные сотрудники службы безопасности и новый супергерой, тот самый парнишка, не просто сумевший открыть наглухо законсервированные дома богачей и банк, но и дать отчаявшимся узникам надежду покинуть эту планету.
«…Ежегодный слет Ассоциации Ветеранов на сей раз не ограничился небольшим шествием, на котором мы могли видеть героев империи, отмеченных наградами за доблесть и мужество. Собравший небывалое количество участников — более двенадцати тысяч, — слет ознаменовался воздушным парадом и показательным воздушным боем, на котором двое ветеранов Первой Штурмовой Эскадры буквально размазали по небу звено из четырех истребителей ведомых выпускниками академии флота. На празднике также присутствовали маршал флота Гепо Райнох и другие высшие офицеры…
Что именно вытащил из террориста бывший полковник Марон, Гарт так и не узнал, но зато вдруг по каналам получаемых им новостей запестрели заголовки об арестах и облавах против верхнего эшелона Армии Свободы — группировки, к которой примыкал Гаил. Это было приятно, но не более того, потому что по-настоящему Гарта занимали совсем другие проблемы. С учетом взятых на круизном лайнере у него уже было шесть коммуникаторов гиперсвязи и появилась реальная возможность наладить связь между кораблями и базой, тем более что карточка доступа требовалась лишь для входа в планетарную сеть.
Значительные финансовые ресурсы позволили дооборудовать рейдеры и крейсеры новейшими пушками и щитами самой современной конструкции, что резко повышало их огневую мощь и шансы на выживание в артиллерийских дуэлях даже с превосходящим противником. Последнее понемногу становилось актуальным, потому как в последнем рейде эскадра Гарта чуть было не нарвалась на флотскую группу, включавшую даже линкор — почти километровое сооружение с пушечным вооружением, сопоставимым с орбитальной крепостью. К счастью, Борс первым заметил противника, что позволило им сбежать, не принимая бой.
Успеха добивались лишь маленькие группы кораблей, продолжавшие «щипать» транспорт крупных корпораций.
Следующая операция — атака на транзитный узел Кмари — была «заказана» «Восьмиугольником», начинающим давление на конкурента. Поскольку речь шла о довольно крупном объекте, в рейд вышел почти весь флот Гарта в составе двух крейсеров, шести средних рейдеров и десятка штурмовиков, до поры остававшихся в стартовых ангарах более крупных кораблей».
«– А как вам вот этот экземпляр? – слащавый голос менеджера по продажам с идиотским именем Анджело неприятно резанул по нервам, и Элли, наконец, поняла, что идея прийти в «Удовольствие» была, мягко выражаясь, крайне неудачной.
– Посмотрите на него! – с придыханием после каждого слова вещал молодой, но уже начинающий полнеть мужчина, пытаясь сбыть, видимо, не пользующийся особенным спросом товар. – Двадцать два года. Модель мая этого года. Эмпат. Транслятор. Система адаптации седьмого поколения. Импринтинг. Способен выполнять функции телохранителя. Если вы заглянете в каталог дополнительных опций, то увидите, что спектр возможного применения модели почти не ограничен. Мы позаботились о том, чтобы в его обществе вы могли чувствовать себя уютно как в своем особняке, так и где-нибудь на необитаемом острове. Только представьте себе – вы лежите на пляже, у самой кромки океанского прибоя, а из бушующего моря, влажный от стекающей по загорелому телу морской воды, с гарпуном, на котором бьется свежепойманная рыба, выходит вот такой мужчина вашей мечты… А, каково?
Раздраженно повернувшись к не обладающему даже зачатками эмпатии Анджело, Элли приготовилась было послать его куда подальше вместе с его гарпуном и океаном, как наткнулась на взгляд ярко-зеленых глаз очередной «продвинутой» модели и… умерла…
Нельзя сказать, что инкуб был каким-то особенным – многие из предыдущих моделей обладали более развитой мускулатурой, большинство – более симпатичными или мужественными лицами. Но в застывшем взгляде этого экземпляра девушка с изумлением заметила хорошо скрываемую грусть. Чувство, за последние три месяца не оставлявшее ее ни на минуту…»
Василий Горъ. Инкуб
Кто поможет одинокой девушке, потерявшей родителя – владельца могущественной корпорации, нечаянно перешедшей дорогу злодеям, рвущимся к власти в цивилизованной Вселенной? Враги могут купить любого, кроме Инкуба (высокотехнологичной человекообразной игрушки), которого героиня почти случайно спасла от утилизации. Сначала они (она и Инкуб) были счастливы, но потом богатую наследницу попытались похитить. Неизвестных негодяев прикрывали сообщники из спецслужб, но и честные оперативники тоже не дремали. А уж тот самый Инкуб Рейг оказался настоящим Суперменом. А вот зловредному и коварному генералу Сеченову не повезло – с ним расправился тот самый единственный суккуб (женщина-игрушка), который смог вырваться из его похотливых рук…
«– Ну, Медуза, я тебе устрою… – пробурчал он себе под нос, врываясь в предупредительно распахнутую коммом дверь и забрасывая в ближайший угол пустую портупею от разрядника. – Сейчас доберусь до архива, и посмотрим, как ты у меня попляшешь…
Проапгрейдить гражданский комм удалось только наполовину – не хватало памяти, мощности процессора, многих встроенных устройств, но для того, чтобы дозвониться до начальника Службы Внутренней Безопасности, полученных возможностей хватило с избытком.
– Плахин. Слушаю… – как обычно, рявкнул вечно занятый делом генерал.
– Капитан Кайм. Отдел специальных расследований. Дело второй категории. У вас найдется минута для получения прикрепленных файлов?
– Ого! Вы уверены? – На лице Плахина появилось плохо скрываемое удивление.
– Так точно, господин генерал.
– Шли. Сейчас занят. Наберу тебя в течение двадцати минут, договорились? – Генерал коротко кивнул и отключился…»
«О шахе Ирана Мохаммеде Реза Пехлеви написаны книги, он и сам писал о себе, излагал свои взгляды на историю Ирана, интерпретировал в нужном ему духе события, довольно охотно давал интервью журналистам, в основном, кстати говоря, западным. Есть на Западе даже "романы", где выведен шах. Это, как говорят, льстило его самолюбию, хотя шах и был показан не всегда в приглядном свете.
Шах изображался и как всевидящий пророк, и как теряющийся в трудных ситуациях простой смертный; решительный государственный деятель и человек, подверженный страшным колебаниям; деспотичный, жестокий человек и деятель; заботящийся о судьбе страны; глубоко религиозный по натуре и предающийся низменным увлечениям; мистик и разносторонне образованный; человек с чувством реализма и бесплодный мечтатель. Все это, однако, больше относится к категории личных качеств, которые, может быть, и представляют интерес, но не являются первостепенными.
Объективный факт состоит в том, что шах Мохаммед Реза Пехлеви в силу исторического случая правил в отпущенный ему историей период в древней стране с населением более 30 млн. человек, где шли процессы развития в соответствии с объективно существующими законами жизни человеческого общества. Однако до конца своей жизни шах, по всему видно, не понимал, какие силы двигают развитием общества, поэтому он и не понял, почему его свергли».
Владимир Виноградов. Наш Ближний Восток. Записки советского посла в Египте и Иране
Два года автор книги был советским послом в Иране при шахе (неоднократно с ним встречаясь и беседуя), и три года – после революции.
Одной из главных слабостей шахской власти было корыстолюбие, безынициативность и робость (когда не касалось личных интересов) государственного аппарата. Но так хотел править сам шах, лично решая самые важные (с его точки зрения) вопросы и пренебрегая мнениями профессионалов, если они расходились с его мнением. Любой высокопоставленный чиновник (министр, директор САВАКа, посол, генерал) мог быть моментально отправлен шахом в отставку.
Для контроля государственного аппарата шах пытался использовать «шахскую инспекцию», которая арестовывала как высокопоставленных чиновников-взяточников, как и крупных бизнесменов, раз за разом нарушавших законы страны и не желавших тратить свои деньги на обеспечение безопасности промышленного производства, строительства дешевых городских кварталов и дорог. Аресты провинившихся приводили к тому, что на их место приходили другие, которые продолжали более активно и жадно заниматься тем же самым. Ведь за доходное место надо было платить! Коррупция при последнем шахе стала для элиты нормой жизни. Коррупция была неявной, но значимой частью шахской системы управления и даже сам шах ничего не мог с этим делать.
Другой проблемой было нехватка в стране квалифицированных кадров, в том числе – управленческих и способных запустить купленные шахом на Западе производства. При огромном количестве высокооплачиваемых иностранных специалистов на иранской земле гнили закупленные за миллионы долларов так и не запущенные заводы и современная военная техника. Но шах предпочитал не акцентировать на этом свое внимание, заказывая в Европе и Америке все самое передовое и дорогостоящее, считая, что так Иран станет великой державой.
Шах долго ждал появления сына – наследника. Правителю было сорок с лишним лет, когда 31 октября 1960 года в Тегеране на свет появился первенец – Реза Пехлеви, названный в честь деда. Сын, объявленный кронпринцем, учился в иранской школе, как и отец, увлекался футболом, осваивал мастерство летчика. После окончания школы стал младшим офицером Имперских Военно-воздушных силы Ирана, а в 1977 году был отправлен отцом в Америку для прохождения лётной стажировки. После революции в Иране Реза Пехлеви остался в США.
«Внешне, проводя различные помпезные и баснословно дорогостоящие мероприятия, как, например, коронация или празднование 2500-летия основания персидской империи, шах стремился лично казаться скромным, обыкновенным человеком, добрым семьянином. Наряду с прижизненными памятниками по всей стране в учреждениях, конторах, лавках – повсюду были развешаны отличные, художественно исполненные громадных размеров цветные фотографии шахской семьи – с шахиней и детьми. Во время различных церемоний, поездок в провинции в программе пребывания шаха всегда предусматривалось "общение с народом" – малозначащий разговор с двумя-тремя простыми иранцами, знаки внимания. Шах с удовлетворением рассказывал, что он отказался в пользу "народа" от лично принадлежавших ему дворцов в Тегеране – Мраморного дворца и Негеристан – и рекомендовал их посетить…»
«Кошки в Идзумо рождаются, как правило, с длинными хвостами. Но среди народа бытует поверье, что котенок, хвост которого не был подрезан, вырастет в призрак или двухвостого кота-оборотня, и я слышал, что кошки с длинными хвостами танцуют по ночам, повязав головы полотенцами. Также есть сказка об избалованной кошке, которая съела свою хозяйку и приобрела ее обличье и голос…»
Шон Ашер. Кошки. Письма легендарных людей
Среди собраний писем известных людей на разные темы кошачья тема – одна из самых популярных. Кошки – одна из самых грациозных рас, обитающих в самых разных местах и обладающих своим характером. Кошки умеют любить и ненавидеть, переживать и сопереживать, быть искренними спутниками, пройти казалось бы невообразимое расстояние, чтобы вернуться домой, и смотреть сны.
Тексты писем предваряет эмоциональное и лирическое предисловие составителя: «давайте сейчас сосредоточимся на наших кошачьих друзьях, на сотнях миллионов четвероногих членов семей по всему миру – отираются ли они у щиколоток своих двуногих сожителей; мурлычут ли громко в ожидании завтрака; запускают ли когти в мягкую мебель с выражением такого восторга, что невольно мечтаешь поменяться с ними ролями хотя бы на минуту; совершают ли грациозные прыжки, покрывая, казалось бы, невероятные расстояния…»
Сами письма – как печальные (из-за утрат), так и веселые (описания проказ и забавных проделок кошачьих), так и иронических. К примеру, в 1751 году в журнале «Акушерство» было напечатано письмо, которое было адресовано в Королевское научное общество и рассказывающее о "кошачьем органе", где звуки издавали живые орущие коты. Вот такая старинная забавная мистификация.
Самое первое из писем рассказывает о коте, который вдохновил одного из наиболее выдающихся ученых нашего времени на изобретения, которые облагодетельствовали все человечество: прекраснейший кот Мачак и Никола Тесла.
В сентябре далекого 1780 года врач и философ Эразм Дарвин (дедушка Чарльза Дарвина) отправил от имени своего кота, Персидского Снежка, нежное и прочувственное послание кошке Фелине По. Разумеется, та не могла ему не ответить! Кстати, есть и письмо (август 1860 года) одного из родственников Чарльза Дарвина, отправленное ему и посвященное белым кошкам с голубыми глазвами.
Раймонд Чендлер, автор множества романов и повестей, многие из которых были экранизированы, неизменно в интервью указывал о живущем рядом с ним неизменном компаньоне — персидской кошке Таки, сопровождавшей его во всех путешествиях и помнящих все места, в которых побывала.
«Фотограф приезжал недавно делать снимки для, журнала, и один из них, где я в обнимку со своей секретаршей, получился очень и очень неплохо.... Секретарша — это чёрная персидская кошка четырнадцати лет от роду, и я её называю так потому, что она сопровождает меня с самого начала моего писательства, обычно сидя рядом с пишущей машинкой».
«Около 550 миллионов лет назад быть животным было просто. Например, вы могли быть морской губкой, прикрепленной к камню, и шевелить крошечными жгутиками, прогоняя воду через свое тело, чтобы получить кислород и выловить бактерии и другие микроскопические частицы пищи. У вас были специализированные клетки, которые позволяли отдельным частям вашего тела медленно сокращаться, регулируя поток воды, но вы не могли свободно перемещаться по морскому дну. Или вы могли быть странным примитивным животным из числа пластинчатых, похожим на микроскопический блинчик: плоским многоклеточным диском диаметром около двух миллиметров с ресничками снизу, как у перевернутого ковра. Эти реснички позволяли вам медленно перемещаться по морскому дну в поисках скопления бактерий, которые служили вам пищей. Обнаружив особенно вкусную группу бактерий, вы охватывали ее своим телом со всех сторон и выделяли в этот импровизированный мешочек пищеварительные ферменты, ускоряющие усвоение питательных веществ. Переварив пищу, вы распрямлялись и продолжали медленно ползти по дну с помощью ресничек. Примечательно, что и губки, и пластинчатые умеют решать полезные задачи всех типов – чувствовать окружающую обстановку и реагировать на нее, находить пищу, медленно передвигаться, а также размножаться, причем для всего этого им не нужен мозг и специализированные клетки, которые называются нейронами и служат главным строительным материалом для мозга и нервов.
Нейроны удивительны. Они обладают уникальными свойствами, которые позволяют им быстро получать, обрабатывать и посылать электрические сигналы другим нейронам, мышцам или железам. Считается, что нейроны появились около 540 миллионов лет назад у животных, похожих на современных медуз. Мы не можем точно назвать причину их появления, но знаем, что они сформировались примерно в то время, когда животные начали поедать друг друга – с погонями и бегством, неизбежными для этого процесса. Таким образом, логично предположить, что появление нейронов ускорило и восприятие, и движение животных, что оказалось очень полезным, когда жизнь превратилась в состязание «кто кого съест».
Дэвид Линден. Мозговой трест. 40 ведущих нейробиологов – о том, что мы знаем и чего не знаем о мозге
Сборник ответов ученых на один и тот же вопрос: «Что бы вы больше всего хотели рассказать людям о работе мозга?». Весь текст разделен на темы, от «Развития и изменения» до «Принятия решений». Так в завершающем разделе один из материалов называется «Изучение мозга обезьян поможет больше узнать о рекламе». Оказывается, не только человеческий мозг уделяет особое внимание социальным сторонам жизни. Исследуя роль эффекта сексуальных и статусных образов в рекламе, ученые провели эксперимент, проведя «социальную» рекламную компанию среди макак-резусов. Им показывали логотипы известных брендов в сопровождении социального образа. В итоге выяснилось, что самцы и самки выбирали те логотипы, которые сопровождались сексуальными образами и лицами высокоранговых обезьян.
Другая тема – формирование человеческого восприятия. Формирование мозга продолжается несколько лет. На развитие мозга наибольшее влияние оказывает жизненный опыт. «У кошек сензитивный период для развития зрения приходиться на первые три или четыре месяца жизни, а у людей – на первые 5-10 лет, из которых особенно важен первый год».
В тексте уделено внимание и изучению близнецов, разлученных при рождении или в раннем детстве, и сравнение однояйцевых близнецов, воспитывавшихся вместе и порознь, и сравнение разнояйцевых близнецов, воспитывавшихся вместе и порознь. Роль генетики оказалась немаловажной, в среднем порядка 40 %. Это было выяснено в выборе профессии и в таких немаловажных социальных аспектах, связанных приверженностью традициям.
«НОВОРОЖДЕННЫЙ НЕ ЗНАЕТ, в каком мире ему предстоит жить. На каком языке будут говорить окружающие его люди? Будет ли вознаграждено его упорство? Какая пища будет ему доступна? Многие потребности растущего ребенка связаны с условиями той среды, в которой он растет. Мозг адаптируется к широкому диапазону возможностей, потому что развивающиеся нейронные цепи в значительной степени определяются опытом. Ребенок, в мозге которого поначалу отсутствуют необходимые связи для обработки лавины поступающей информации, каким-то образом постепенно учится ее осмыслять.
С этой задачей мозг по большей части справляется самостоятельно – он сам себя «выстраивает». Многим людям мозг представляется вычислительной машиной, которая запрограммирована на осмысление входящей информации и выработку соответствующих действий. Но сравнение с компьютером не учитывает, что мозг не вынимают из коробки уже готовым к работе. Для формирования мозга требуются годы, причем немалая часть «строительных работ» выполняется спустя значительное время после рождения. Этот процесс сопровождается грандиозными изменениями. Мозг новорожденного младенца весит приблизительно полкилограмма, и синаптических связей в нем в три раза меньше, чем в мозге взрослого человека. Более того, в течение первого года жизни эти связи, как правило, исчезают и заменяются новыми. Эти по большей части временные связи изначально не предназначены для выполнения задач, с которыми должен справляться двухлетний ребенок, не говоря уже о взрослом…»
«Дошло до того, что в Благовещенске сложилась совершенно невообразимая ситуация – не видя никаких способов ограничить разгул китайской преступности, городской исполком решил из двух зол выбрать меньшее и пригласил в город китайские военные части на условиях четкого разграничения функций – китайский консул получает право использовать вооруженную силу по своему усмотрению в случае, если имеет место деятельность китайской этнической преступной группировки и не вмешивается во внутренние дела России. В течение пары месяцев, действуя предельно жестоко, китайский контингент в Благовещенске сумел физически истребить значительную част хунхузов, после чего китайские военные покинули южный берег Амура, а в распоряжении дипломатического представительства Китайской Республики осталось несколько десятков солдат, в течение некоторого времени продолжавших нести полицейские функции».
Алексей Пастухов. Конфликт на КВЖД. Война, которую решили забыть
Один из казалось бы позабытых и неглавных эпизодов отечественной истории получил свое достойное изложение. Это фундаментальное объемное издание, содержащее все необходимое для неторопливого вдумчивого прочтения: ссылки, библиографию, и вставку с редкими архивными фотографиями, схемами и картами. Автор — историк, сотрудник Новосибирского университета, специалист по оружию стран Центральной Азии и Дальнего Востока, и потомок одного из участников тех давних событий.
Первая часть книги посвящена истории появления русских людей на Дальнем Востоке, большой войны на Амуре, продлившейся до 1661 года, казачьей вольницы, схваток с цинскими войсками, обороны крепостей и увеличение товарооборота с Китаем. «Уже в первой половине XVIII века выделяется определенный набор предметов китайского декоративно-прикладного искусства – ткани, обои, мебель, разнообразная посуда, и направления их использования в интерьерах особняков и дворцов российской аристократии…»
Вторая часть посвящена созданию КВЖД, для строительства которого по инициативе С.Ю. Витте в столице Российской империи был создан Русско-Китайский банк, среди учредителей которого были Парижский и Нидерландский банки, организация «Общества Китайско-Восточной железной дороги», подкупов и воровства на строительстве.
«Инженер-строитель, подрядчик, купец, служащие на дороге, охранная стража, девица, ищущая приключений, шулера, содержатели притонов и т.п. – все это может быть окрещено словом «манчжурец», если только у него имеются существенные признаки «манчжурца».
У «манчжурца» на первом плане – поскорей и полакомней урвать кусок, не разбираясь в средствах. Затем полная безшабашность, усиленное прожигание жизни. Он ин минуту не задумается все поставить на карту».
После Октября 1917 года власть на КВЖД взял Харбинский Совет, далее – забастовки, мятежи, торговля, деятельность Б.В. Остроумова (любителя балов) по наведению порядка на КВЖД.
Третья часть книги подробно описывает обстановку на КВЖД и состояние нашей РККА перед конфликтом 1929 года и сам конфликт.
«Фактически, армия Китая представляла собой сумму личных дружин того или иного милитариста, а генералы были своеобразными феодальными баронами, самостоятельно выбиравшими себе сузеренов». Среди тех, кто знал и оценивал китайскую армию – В.К.Блюхер.
Июль 1929 года, речь Чан Кайши, решение Политбюро о разрыве дипломатических отношений с Китаем, и следом – уже на месте – приказ о задержании любых китайских плавстредств. Более 150 страниц текста подробно и детально описывают главные события конфликта.
Четвертая часть посвящена переговорам и итогам конфликта, пленным и интернированным.
«Именно в те годы и получило широкое распространение «блатное» слово «редиска», известное всем по замечательной комедии А. Серого «Джентльмены удачи» — в 1929 г. «редисками» называли тех сотрудников КВЖД, которые имели советский паспорт, но продолжали работать на железной дороге, игнорируя патриотические призывы из Москвы. Искушенным в политическом арго современникам суть прозвища была ясней ясного – снаружи индивид был красным, как положено редиске, но внутри демонстрировал свое абсолютно белое нутро, да еще зачастую с червоточинкой…»
В тексте уделено внимание и тому, что после завершения советско-японской войны 1945 года СССР восстановил свои права на КВЖД, но уже через семь лет Сталин передал КВЖД правительству Мао Цзэдуна. Причем Китаю отошла сама дорога и постройки безвозмездно.
«Овладев ситуацией, 18 апреля 1927 г. Чан Кайши провозгласил образование Национального Правительства в Нанкине. Ситуация изменилась настолько внезапно, что возник весьма показательный казус с фотографией Сталина – после того, как части НРА овладели положением в Шанхае, И.В. Сталин послал Чан Кайши свою фотографию с дарственной надписью «Чан-Кай-Шеку, главкому нацармии Китая. В знак победы Гоминьдана и освобождения Китая. От Сталина». фото планировалось передать с отъезжающим из Москвы представителем Гоминьдана Шао Лицзы. В это время до Москвы уже дошли сведения от трагедии в Шанхае, но Сталин не смог поверить в это… Уверенность Сталина в том, что сведения о резне в Шанхае – это фальшивка, подброшенная с целью рассорить Москву с Гоминьданом, что он со смехом сказал Шао Линцзы при прощании: «Если бы Чан Кайши действительно разоружил рабочие дружины, а я послал ему свою карточку, как же будут смотреть на меня рабочие…»
Карточка осталась в СССР – добравшись до Владивостока, Шао Линцзы узнал, что все, что говорилось о резне в Шанхае, чистая правда. Тогда он, не желая политического скандала, отослал фотографию обратно в Москву».
«В «Книге исцеления» и «Каноне врачебной науки» Ибн Сина излагает уникальную в истории науки систему взглядов на три царства природы – систему, в которой энциклопедический охват знаний, почерпнутых из естественнонаучного наследия народов Запада и Востока и дополненных собственными наблюдениями и открытиями мыслителя, сочетается с проведением в их трактовке единого принципа, проявляющегося в стремлении объяснить природу из нее самой и притом как органического целого, иерархизированная структура которого предполагает качественные скачки от низшего к высшему и в то же время сохраняет преемственную связь между высшими и низшими своими компонентами. Многообразные явления и процессы, происходящие в подлунном мире, Ибн Сина объясняет взаимодействием, переходом друг в друга и различным сочетанием четырех его простых тел с присущими таковым четырьмя основными качествами, а все это вместе – влиянием «творческого движения» небесных тел, круговращения которых находятся по отношению друг к другу в точно такой же причинной зависимости.
Образование минералов и их свойства Абу Али истолковывает вслед за Аристотелем на основе теории взаимодействия смеси элементов и четырех основных качеств с заключенными в недрах земли парами и дымом. Полученные в результате этого взаимодействия минералы он делит на четыре группы: камни, плавкие субстанции, серные тела и соли. Свойства минералов определяются, в частности, различным сочетанием в них четырех основных качеств, которые таким образом проявляют свою объективную (а не связанную только с субъективным, как могло бы показаться, восприятием) природу: теплота и холод – активные качества, влажность и сухость – пассивные; влажному свойственно растекаться и быть вязким, сухому – быть плотным и сыпучим и т.д.»
А.В. Сагадеев. Ибн Сина (Авиценна)
Эта книга принадлежит перу выдающегося отечественного востоковеда и специалиста по истории философии. В очередном фундаментальном исследовании он подробно изучает жизненный путь и письменное наследие одного из величайших мыслителей средневекового Востока – Ибн Сины (Абу Али Хусейна ибн Абдуллаха ибн аль-Хасана ибн Али ибн Сины), известного в Европе как Авиценна.
Ибн Сина родился неподалеку от Бухары, где и провел свои юные годы. Ибн Сина получил хорошее начальное образование: его отец служил чиновником и заботился об обучении сына. В его доме регулярно собирались образованные люди, к которым будущий ученый по собственному почину прислушивался и обстоятельно обдумывал всё услышанное.
Впоследствии Ибн Сина решил всерьез изучить медицину и преуспел в этом настолько, что уже в юности прославился как великий врач. Ему удалось распознать мучивший правителя Бухары недуг и назначить эффективное лечение, — в отличие от бессильных лейб-медиков. В награду эмир назначил Ибн Сину придворным врачом и предоставил в его распоряжение дворцовую библиотеку.
Впоследствии Ибн Сина получил почетное прозвище «Князь врачей». Но его научные интересы не ограничивались медициной: он занимался многими науками (в том числе и философией), и даже внес в них свой заметный вклад.
«Предметом метафизики у Ибн Сины, как и у Аристотеля, выступает сущее как таковое. Сущее здесь не рассматривается в той мере, в какой ему свойственны какие-то количественные характеристики или движение и покой, – в том и другом отношении его изучают математика и физика. Область метафизических рассуждений охватывает лишь предметы, необходимо сопутствующие сущему как таковому, из коих одни относятся к нему так, как если бы они были его «видами» (субстанция, количество, качество), другие – как если бы они были вещами, «случающимися» с ним («аварид»), например, единое и многое, потенциальное и актуальное, общее и частное, возможное и необходимое.
Существование, бытие, Абу Али относит к числу тех первичных понятий, которые не выводимы из других понятий так же, как первые посылки не выводимы из других посылок (иначе мы имели бы регресс в бесконечность). Но существование – это не высший род, под который можно было бы подводить категории, не общая идея, полученная в результате абстрагирующей деятельности ума, а непосредственно данная нам в созерцании или самосозерцании первичная идея, благодаря которой только и становится возможным приложение категорий к действительности. Как таковое, оно, естественно, не может быть ни определено, ни описано – для него нельзя подыскать ни рода, ни видового различия, ни чего-то более известного, чем оно само».
«Если человек не совершал чего-либо сверхъестественного — не готовился к свержению общественного строя, не скупал валюту, не размножались «Архипелаг ГУЛАГ», не проповедовал открыто христианство, иудаизм или ислам, а жил по принципу «Скрывайся и таи и чувства и мечты свои», то оставался лояльным гражданином и не подвергался преследованиям.
Существовали, однако, и «красные линии» — то, что вполне можно было делать частным образом — костерить советскую власть, рассказывать за кухонным столом анекдоты о Ленине или Брежневе, читать Солженицына, поклоняться Сахарову. Невозможно было публично костерить советскую власть, публиковать не прошедшие советскую цензуру опусы за границей, давать интервью западным средствам информации. За это могли посадить по одной из статей УК (прежде всего 70-й и 190-й), придумать уголовное дело или даже заточить в психиатрическую клинику.
Между полной лояльностью и вызывающим нонкомформизмом располагалась всё увеличивающаяся «серая зона», где говорили одно, делали другое, и частный интерес всё больше побеждал государственный…»
Лурье Лев. Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки
Издание рассказывает о поколении ленинградцев, начавших в истории города новую эпоху, о культурном своеобразии этого города и тех знаковых местах ленинградского позднесоветского периода, и как быстро менялась городская повседневность…
В тексте подробно описан Ленинград 1970-х — 1980-х годов, обитавшие в нем люди искусства и науки (в книгу включены материалы десятков интервью свидетелей и участников неформальной жизни города), разнообразные объединения, клубы и кафе (легендарное кафе «Сайгон», чья история начинается 1 сентября 1964 года), уже исчезнувшие, но ставшие легендами. В 1981-1982 годах в городе на Неве возникли Товарищество экспериментального изобразительного искусства, Ленинградский рок-клуб и литературный «Клуб-81». Среди первых участников Ленинградского рок-клуба были: «Алиса», «ДДТ», «Зоопарк», «Кино», «Странные игры» и другие, уже позабытые и распавшиеся музыкальные группы.
Помимо эпизодов из судеб многих знаменитостей издание подробно рассказывает о реальном быте и отдыхе, характерном для тех времён. В том числе – об одном из увлечений того времени – каратэ и жизни ленинградских каратистов (ставших сторожами, охранниками, вышибалами), деятельности полузапрещенных спортивных секций (официальный запрет вышел в 1981 году), а также – о тех, кто в то советское время создал предприятия, ставшие ростками рыночной экономики. Отдельные главы посвящены Ленконцерту, «Орфею и Эвридике», «Фиесте» Сергея Юрского, рок-самиздату и Цою; завершающая часть – «Криминалу эпохи развитого социализма».
«В истории банды Николаева есть она удивительная особенность. Андрей Николаев не особенно скрывал свои преступления от друзей и сослуживцев по троллейбусному парку и заводу «Красный треугольник». И его никто не выдавал долгие шесть лет. Видимо те, на кого старалось опереться государство, давно уже не верили ни в бога, ни в черта. Николаева расстреляли в 1988-м. через три года рухнула советская власть».
«Белизариус и Касси наконец выбрали название для инфлатонового скоростного катера. «Расчетный риск». Вариантов было немало, но они решили, что это словосочетание лучше всего характеризует последние три месяца их жизни. Когда автоматы Святого Матфея написали название на носу катера, Бел и Касси ощутили еле уловимое чувство причастности. Катер был частью оплаты за проводку небольшого флота боевых кораблей Суб-Сахарского Союза сквозь «червоточину», принадлежащую Куклам, и последних трех недель оказалось мало, чтобы они по-настоящему ощутили свою причастность к этому.
«Расчетный риск» был невелик. Полая труба длиной пятьдесят три метра и диаметром три, двигатель. Все остальные системы и помещения были прилеплены поверх этой трубы: обитаемые зоны, системы управления, питания, обработки информации и жизнеобеспечения. «Жилое» помещение местами было метр в высоту, а в кабине управления и камбузе — целых два. На корме располагался грузовой отсек, несколько больший размером.
Внутри «Расчетного риска» было неуютно, и даже неудобно, но Бел и Касси ничего не сделали, чтобы это как-то изменить. У них было много информации, и они хотели поскорее начать выработку гипотез. Однако первоначальная система обработки информации катера совершенно не соответствовала потребностям двоих Homo quantus, и ее они переделали полностью.
Новый компьютер работал на порядки быстрее тех, что когда-либо имелись в распоряжении Союза, выводя информацию на многомерные голографические интерфейсы, адекватные стилю мышления Homo quantus. За последние два месяца они провели огромное количество измерений и экспериментов над Кукольной Осью и соединенными «червоточинами», украденными ими у Союза. Полученная информация требовала полного переосмысления существующих теорий «червоточин». Целые группы теорий должны были быть либо отвергнуты, либо развиты, огромный объем математических симметрий требовал новых подтверждений. Ждать они не могли».
Дерек Кюнскен. Квантовый сад
Новая книга канадского фантаста Кюнскена продолжает историю, начатую в «Квантовом волшебнике», и соответственно является второй частью цикла «Квантовая эволюция». Уже знакомый герой Белизариус — квантовый человек, представитель почти уничтоженной расы Homo Quantus. Он способен превращаться в сверхмощный «живой компьютер», как и все его соплеменники. При этом наделен опасной для него самого врожденной особенностью – ему нравится быть таким «компьютером», ему это в кайф, хотя в процессе физическая оболочка может погибнуть.
Человечество разделилось на несколько рас и давно расселилось по Галактике, но натура большинства людей не слишком изменилась. Жадность и агрессивность никуда не делись. Белизариусу удается раздобыть мощный артефакт,
который способен изменить судьбу Homo Quantus не только в настоящем, но и в трагическом для них прошлом. Придется обманывать влиятельную персону, чтоб не сказать – мафиозо галактического уровня и соревноваться в скорости с безжалостным существом, способным уничтожить не только одного дерзкого Homo Quantus, но и всю вселенную. Начинается гонка во временах и мирах, исход которой никто предсказать пока не может. Какие времена – такие и книги, от галактических императоров и джедаев уверенно двигаемся в сторону математиков и мошенников. Что же ждет читающих в будущем?..
«Информация была без масштаба расстояний. Пять точек спутанности в Бахвези представляли собой неровное кольцо, но диаметром оно могло быть и в астрономическую единицу, и в световой год. Они даже могли быть несинхронны с реальностью, в которой находится Белизариус. Квантовая спутанность взаимодействует со временем иначе, чем люди или физическая материя. В полученной картине не было полезной для них информации.
Спустя пару секунд информация сменилась. Другие пять светящихся точек. А в системе эпсилона Индейца найдены только четыре входа в Оси Мира. Одна у Англо-Испанской Плутократии, одна у Конгрегатов, одну Суб-Сахарский Союз только что у Конгрегатов отвоевал, и четвертая — у Кукол, под поверхностью планеты. Пятый вход в Оси Мира — Святой Грааль… Или безнадежная ставка, с какой стороны посмотреть. Та из наций, которая найдет его, усилится в политическом, экономическом и военном плане.
Квантовые интеллекты отобразили ему эти пять точек, но нет никаких причин думать, что точки спутанности покажут положение входов в реальном мире, как и их ориентацию относительно друг друга. Необходимо вывести уравнения, чтобы преобразовать параметры квантовой спутанности в астрономические координаты в пространстве-времени.
На внутришлемном дисплее Белизариуса появился набор уравнений, расчеты и логические заключения. Квантовый интеллект Касси выдал квантовые параметры Кукольной Оси, той, которую он изучил достаточно подробно. Характеристики Кукольной Оси соответствовали квантовым параметрам одной из пяти точек, а потому ее квантовый интеллект сделал вывод, что это она».
«Стража идет быстро и торопливо, едва ли не вприпрыжку, в самых темных переулках срываясь на бег. Ребята опасаются нарваться на неприятности, и я вполне понимаю наших наихрабрейших служителей закона. Нет, они не боятся людей — стражников много, и безумца, набравшегося достаточной наглости, чтобы броситься на них, ждут тяжелые алебарды. Стражники опасаются другого — кроме людей, скрывающихся в тени каменных зданий, есть иные существа, выходящие в это неспокойное время на ночную охоту. И тогда Сагот помоги страже, если эти твари слишком проголодаются.
Ночная тень является убежищем для всех: для мирных горожан, в страхе прячущихся в ней от опасных людей; для грабителей, которые сидят в тени, скрывая ножи под плащами, ожидая добропорядочных граждан; для существ, которые живут в тени и охотятся по ночам на тех и на других».
Алексей Пехов. Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней
Мир всегда в опасности. Нужен герой и поэтому приходится выбирать самого сообразительного, смелого и удачливого. Итак, Гаррет- вор, спасающий мир. Причем не самый худший из миров и не самый худших из воров. Но вот проблема в том, что в этом мире нет абсолютного Зла. Да и абсолютное Добро в лице существующей власти – это чересчур...
Впереди у вора дорога дальняя, набор чудес и ждущих встречи с ним злыдней, и ситуации, в которых героя спасет не добрый бог жуликов, а воровская сноровка, да и поселившийся в голове давно исчезнувший из мира маг. Таинственная Игра, тень, являющаяся убежищем и ловушкой — как для охотников, так и для жертв...
«– "Когда-нибудь" и "никогда" очень похожи. Мир слишком велик, чтобы мы встретились, да и ты когда-нибудь уйдешь к теням. Я это знаю. Так что не до свидания. Прощай, Танцующий с тенями.
– Прощай, – вздохнул я. – Мне будет тебя не хватать.
– Взаимно. – Она прочистила горло. – Только когда поедешь, не оглядывайся до самых городских ворот. У нас, гоблинов, это плохая примета.
Я кивнул, в последний раз посмотрел на нее и тронул пятками бока Пчелки. Я сдержал слово и ни разу не обернулся. Хотя очень хотелось».
«Но вся жизнь, видимо, была не местного происхождения и теплилась только в специальных герметических строениях: базах, космопортах, городах-куполах… Проанализировав всю полученную информацию, биокомпьютер сделал вывод, что планета была колонизирована около пятисот земных лет назад, а целью колонизации было обслуживание пролетавших мимо космических кораблей…»
Алексей Живой. Первый контакт
Прошло семь веков, и человечество, постепенно обживающее Космос, учится управлять течением Времени. Но земляне – не единственная разумная раса, существующая во Вселенной. Воинственная и безжалостная империя Аброгов охотится за созданным людьми генератором независимого времени. К тому же, на Земле есть и вражеские агенты, готовые предать свою цивилизацию. Но созданное спецподразделение военной разведки "Невидимые" во главе с отважным Алексом Крассом успешно разрушает коварные планы аброгов, а звездный флот землян вступает с имперским в решающую битву. Не обошлось без генетических экспериментов и прочих издержек чересчур развитых технологий.
«Помимо видеозаписей в распоряжении разведки "Невидимых" имелись перехваченные у гарварийцев, расы, обитающей на альфа Центавра, несколько кристаллов со страшной информацией. Речь шла о двух десантных транспортах гарварийцев, которые были атакованы странными ярко-синими шарами. После этой атаки транспорты исчезли, а объявились только спустя пять лет по земному циклу в этом же районе космоса. На них были обнаружены тела гарварийских солдат, почти полностью мутировавшие в иную, неизвестную форму жизни. Изменения произошли на генном уровне, а гарварийцы из почти трехметровых гигантов с коричневой кожей, одной головой и четырьмя руками превратились в полутораметровых карликов с зеленой лягушачьей кожей, вытянутым назад черепом, страшной острозубой пастью четырьмя большими глазами. Кроме того, эти мутанты имели средней величины хвост с шипом на конце, что делало их похожими на земных ящериц, вставших на задние лапы».
«На раскопках древнейших цивилизаций Хараппы и Мохенджо Даро были найдены украшения из золота, серебра и драгоценных, полудрагоценных камней (сердолик, агат, яшма, нефрит, лазурь...). На территории Пакистана (в Сиркапе и Бхире), найдены при раскопках замечательные по мастерству изготовления браслеты, ожерелья и кольца. Некоторые племена Тамилнада (это место зарождения одной из древнейших культур — в районе Южного Аркота и в Маллапади обнаружены наскальные рисунки и остатки орудий труда доисторического человека) до сих пор носят украшения, подобные тем, что носили их предки на заре этой цивилизации. Это браслеты и нарукавники из плетеной травы, самобытные, грубо обработанные украшения из металла и кости. В более поздние эпохи эти виды украшений стали изготавливаться из более благородных материалов (трудоемких в обработке), приобрели изящество и изощренную отделку, сохранив основные формы, которые нельзя назвать «примитивными»...
В отделе древностей Лувра хранятся подвески, по мнению историков относящиеся к этрусской культуре. Они напоминают изделия, которые до сих пор носят в Тамилнаде. Индия — это путешествие в Прошлое. Она сберегла для потомков не только сари, но и украшения, тех культур, которых уже нет.
Индийские броши из Симлы — оригинальны и ... напоминают старинные серебряные броши Ирландии, на ассирийских барельефах видны серьги — подобные тем, что носят в Гуджарате. Браслеты и пояса, найденные в Мохенджо Даро и Хараппе схожи с древнеегипетскими и вавилонскими. Даже некоторые браслеты ацтеков и майя, живших на расстоянии тысяч миль от Индии, имеют похожий дизайн».
Арти Д. Александер. Fashion India. Энциклопедия
В культуре Индии традиции занимают главное место. Они имеют более древние корни, чем религия, со временем трансформировались, но по-прежнему служили опорой многонациональному индийскому обществу и каждому человеку в отдельности.
Предписанные правила и сложные межкастовые взаимоотношения до сих пор влияют на жизнь. Они касаются практически всех областей – от ремесел до искусства и оздоровительных средств. Как жили древние индийцы, какие носили ткани и украшения, даже кулинарные пристрастия и свадебные хлопоты, в том или ином виде сохранено потомками и актуально по сей день. Искусство Древней Индии осталось не только в величественных сооружениях и в строках «Рамаяны», но и в элементах повседневности, порой могущих открыть больше, чем философская система или религиозный ритуал.
Эта книга представляет собой увлекательное исследование древней и современной Индии с помощью этнографических особенностей и различий множества племен и народов, а также практическое применение опыта древнейшей из цивилизаций в области красоты, моды и дизайна. В ней собраны рекомендации по уходу, реставрации, комбинированию и винтажной переделке различной индийской одежды, вплоть до использования отдельных частей в виде бытового декора: от занавесей до дамских сумочек. Не забыты и правила индийского макияжа и ухода за волосами – с целью создания чарующе естественной красоты, переданной через волнующие женские образы древних скульптур и фресок.
Как служат ткани и украшения из индийских мастерских великим кутюрье, западной киноиндустрии, студиям и театрам, домохозяйкам, рукодельницам? После мирового успеха индийских фильмов , взоры многих современных творцов моды вновь обратились к сари: «Если присмотреться внимательно к историческим и фантастическим фильмам, сериалам и сагам («Александр», «Звездные войны», «Вавилон 5», «Зена – королева воинов», «Динотопия» и т.д.), очевидно, что большинство костюмов создано из тканей индийского происхождения — сари с каймой, парчи, шелка и хлопка».
Атмосфера старинных легенд и история, присутствующая в книге, не загружена терминологией, она позволяет читателю постичь традиционное искусство путем духовного прикосновения к предметам и вещам, сохранившимся в том или ином виде до наших дней. Многие строки книги наполнены поэзией: «Когда руки касаются ткани сари, совершенно нетрудно представить себе — жаркое солнце, проворные пальцы ткача, под которыми тонкие нити ложатся как слова индийской песни. Волны, ласкающие берег — пенная кайма сари, ветер в кронах высоких пальм — его легкий развевающийся шлейф.
Яркие цветы долин и травы тенистых гор — нежные краски сари... А прозрачность чистых родников и священных рек — легкий шелк его, струящийся как вода, овевающий как ветер, и ласкающий как крылья бабочки... Сари рождено музыкой рассвета, блеском дальних звезд, неистовством Огня и покоем Извечного Океана...» Притягательность Индии в том, что ее жизнь постоянно пребывает в неразрывной цепи описанных символов и событий: от таинства аромата цветка до свадебной церемонии, гороскопа новорожденного, легенд о богах, племенных мифов «охотников за головами», или фольклора и пожеланий – запечатленных в вышивках шалей и узорах индийских ткачей. Необычно элегантны ткани с изображением грациозных ланей скопированных с древних наскальных рисунков, улыбчивые лики Солнца и Луны в ювелирных украшениях, вновь вошедшие в моду «тату» — с племенными элементами…
Книга представляет собой подробнейшую энциклопедию по истории, культурологии, философии, искусству, психологии Индии и сопредельных с ней стран, а также сравнительному анализу восточных и европейских воззрений по этим и другим вопросам.
«Легендарное высказывание об Индии — «Если есть где-либо рай на Земле, он здесь, он здесь!».
В 1639 г. началось строительство Красного Форта (Лал-Кила) в Дели, куда владыка империи Великих Моголов Шах-Джахан перенес свою столицу из Агры.
В Форте расположен дворец Диван-и-Кхас — изящный мраморный павильон со входами в виде зубчатых арок. На одной из них и выгравировано это изречение Шах Джахана, видевшего и владевшего многим...
Когда-то климат на месте нынешнего Дели не был таким засушливым и люди не спеша путешествовали из города в город, из страны в страну, открывая для себя новое, полное загадок, и «чудом из чудес», далекой жемчужиной романтиков Средневековья и Возрождения была Индия...»
«Рано утром 30 августа 1952. года два офицера ЦРУ прибыли в резиденцию Дуайта Эйзенхауэра. Верховный командующий союзными силами в Европе сначала принимает их в библиотеке. Через несколько минут после обмена комплиментами генерал предлагает перейти в смежный зал, где им будет более удобно приступить к обсуждению.
Офицеры представляют ему документ на нескольких страницах. Он обрисовывает в общих чертах военное и политическое положение в мире — взгляд ЦРУ. Расположения советских сил занимает важное место в докладе. Но Эйзенхауэр не задерживается на сведениях, которые он уже имеет через свои личные контакты. Он больше интересуется переговорами между Китаем и Японией, направленными на окончание корейской войны. Эйзенхауэр проявил также особый интерес к кризису в отношениях британского правительства с премьер-министром Ирана…
МИ-6 имеет очень хорошие позиции в Иране, но не имеет средств. У ЦРУ их было много. МИ-6 предлагает тогда организовать совместную операцию. И чтобы склонить американцев, они выбирают хороший довод: национализация иранской нефти является следствием влияния коммунистов на Мосаддыка. Если верить британцам, необходимо действовать, иначе Иран уйдет к коммунистам. Следуя рекомендациям Госдепартамента, Трумэн не поддерживает этот проект.
Приход новой президентской администрации совпадает с изменением ситуации в Иране, что способствовало реализации этого проекта. Прежде всего, возросло влияние Иранской коммунистической партии, по крайней мере по мнению американцев. Кроме того, наметился раскол в коалиционном правительстве Мосаддыка под влиянием всё более ощутимых экономических санкций. Но именно неожиданное событие окончательно убеждает Эйзенхауэра и братьев Даллес перейти к действиям. Весной 1953 года ЦРУ докладывает им, что генерал Захеди вступил в контакт с американским посольством в Тегеране: он готов организовать государственный переворот и просит для этого помощи у Соединенных Штатов.
Спустя четыре месяца Эйзенхауэр подписывает приказ о проведении операции, которая определяет судьбу Мосаддыка…»
Франк Данинос. Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947–2007
Книга описывает как прелюдию к возникновению ЦРУ, так и борьбу между его разными кураторами, изменение состава и функций, и конечно, самый первый триумф, случившийся в Иране в начале 50-х годов, и его тщательную подготовку. По мнению Франка Даниноса, французского историка разведки, доктора исторических наук, ЦРУ быстро нашло свое место в Вашингтоне, взяв на себя в определенной степени роль министерства холодной войны, занявшись формированием национальными прогнозами и организацией тайных операций. Так управление оказалось вне конкуренции.
В тексте описан шпионаж против СССР и медицинские исследования по контролю над человеческим сознанием, проводимые по заказу ЦРУ, и организация государственного переворота в Иране и спустя десятилетия – фиаско американцев в том же Иране.
Во время правления шаха американская администрация не использовала ЦРУ для установления связей с иранскими диссидентами, обитавшими в США и Европе, пытавшимися привлечь внимание международных правозащитных организаций к зарубежным действиям САВАКа, нарушавшими американские и европейские законы. ЦРУ сотрудничало с САВАКом и не вмешивалось в травлю иранских коммунистов. Между шахом и американским правительством долгие годы существовало негласное соглашение: американцы в обмен на размещение в Иране систем прослушивания не обращали особого внимания на нарушение прав человека в Иране. Помимо этого, госсекретарь Г. Киссинджер должен был хранить молчание об иранском шпионаже в США. Многие граждане США писали письма в Конгресс, чтобы выразить протест американским конгрессменам по поводу действий Савака в США. Американка Кэтрин Блэк отправила запрос сенатору Адлаю Стивенсону по поводу информации, содержащейся в антишахской листовке, найденной в своем местном гражданском центре.
Агентурная сеть ЦРУ в шахском Иране состояла из людей, занимавших не самое низкое положение в обществе и в основном не связанных с представителями антишахских движений и тем более – представителями местного духовенства, не испытывавших к американцам (особенно военным и разведчикам) особых симпатий.
После бегства шаха и захвата здания американского посольства с обнаружением шпионских документов, ЦРУ не только потеряло большинство своих агентов (арестованных, убитых, сбежавших), но и потеряло контроль над своими базами для тайного перехвата советских коммуникаций.
Помимо заложников, захваченных в американском посольстве, в Тегеране еще шесть дипломатов США тайно укрылись в канадском посольстве. Для того, чтобы вывезти их из Ирана, нужно было передать им канадские документы и сделать правдоподобной версию, почему эти оказались оказались в Тегеране. Для этих целей создается компания, которая якобы собирается снимать фильм в Иране.
Сотрудник ЦРУ Антонио Мендез, много лет разрабатывавший разнообразные операции прикрытия, в очередной раз изменил внешний облик и документы, став забавным и чудаковатым ирландским кинопродюсером Кевином Коста Харкинсом, который хотел снять в Иране высокобюджетный фильм «Арго» по мотивам романа Роджера Желязны «Князь Света». Так возникла поддельная голливудская продюсерская компания Studio Six Production, которая стала печатать постеры и заранее размещать рекламу будущего фильма. Американцы денег на маскировку будущей операции не жалели, хотя с самого начала в ее суть были посвящены полностью только несколько человек, среди которых был и канадский министр иностранных дел Канады Флора Макдональд.
25 января 1980 года Мендез-Харкинса прилетел в Тегеран. Шесть человек, которых надо было вывезти, получили шесть канадских паспортов с фальшивыми визами, согласно которым , они являлись членами съемочной группы, прибывшими на несколько часов раньше. 27 января 1980 года они в тегеранском аэропорту сели на самолет, вылетевших в Цюрих. Через несколько часов канадское посольство в Тегеране закрылось, а посол а Кен Тейлор и оставшиеся сотрудники отправились в Канаду. В Голливуде фальшивая проюсерская компания прекратила работу и фильм так и не был снят.
«Чтобы сделать свое прикрытие более правдоподобным, команда создает фальшивое кинематографическое агентство и дает объявления о проведении кастинга. В Голливуде ежедневно происходит рождение или крушение проектов и небольших компаний. Поэтому никто не обратит внимания на это агентство, созданное ЦРУ. Именно под такой легендой команда из нескольких человек отправляется в Иран: продюсер с помощником, оператор и арт-директор, логистик, сценарист и торговый представитель. Кроме съемочного оборудования они привозят с собой шесть фальшивых канадских паспортов. На месте эти документы передаются адресатам в канадское посольство.
До посадки в самолет команда ЦРУ позаботилась об изменении облика дипломатов: украшения, расстегнутые модные пиджаки, легкий запах алкоголя… Подражание голливудскому стилю вводит в заблуждение. Всё проходит действительно незаметно, и дипломаты возвращаются в США здоровыми и невредимыми».
«В начале июня 1878 года, когда открылся Берлинский конгресс, Кауфман отправил в Афганистан экстренную военную миссию, во главе с генералом Николаем Столетовым, что означало оформление официальных русско-афганских отношений. Этот маневр, призванный продемонстрировать Лондону недальновидность усиления давления на Россию, не смог радикально изменить расстановку сил в регионе и обеспокоил британскую дипломатию. Столетов прибыл в Кабул в середине июля, когда стороны подписали завершивший войну 1877–1878 гг. Берлинский трактат. Обострять отношения с Англией из-за Афганистана для России уже не имело смысла.
Столетов и Кауфман вынуждены были уклониться от обязательств оказать военную помощь Афганистану в случае британского вторжения. Осенью Столетов отправился назад в Россию, сославшись на необходимость получения детальных инструкций.
Понимая, что Россия не будет ввязываться в войну, англо-индийская армия общей численностью 35 000 человек вторглась в октябре 1878 года в Афганистан. 20 ноября после кровопролитного сражения был взят Пейвар-Кутальский перевал. 27 декабря британцы заняли Кандагар, эмир Шир Али-хан удалился из Кабула в Мазари-Шариф, передав трон опальному сыну Якуб-хану. После первых неудач афганцы оправились и перешли к излюбленной партизанской тактике, нападая на гарнизоны и коммуникации противника».
Павел Аптекарь. Красное Солнце. Секретные восточные походы РККА
В тексте рассказывается о секретных походах, предпринятых Красной армией за границы советской (часть еще до образования СССР) державы, в Персию, Афганистан и Китай. Сведения об этих экспедициях, их снабжении, произошедших боевых действиях, потерях и пленных не публиковались, хотя в то время имели и международное значение. В обстоятельном издании приводится архивная информация, причем уделено внимание не только частям Красной армии, но и местным вооруженным силам и населению.
3 июля 1909 года выступавшие против шаха участники вооруженных отрядов (федаи) вошли в Тегеран и через несколько часов боев в центре города захватили столицу. Испуганный шах со свитой скрылся в летней резиденции российского посольства в предместье Тегерана, а затем уехал в Россию.
На заседании Чрезвычайного Высшего совета (в его состав входили принц правящей династии, депутаты разогнанного парламента, бывшие министры, религиозные деятели, богатые торговцы) было решено низложить Мохаммед Али шаха, и провозгласить новым шахом был его сына, двенадцатилетнего Ахмеда.
Но так как многие участники революционных событий не захотели разоружаться, начались столкновения вооруженных группировок на улицах Тегерана и других городов, что вызвало недовольство горожан и торговцев. И поэтому 20 июля 1910 года депутаты парламента проголосовали за решение дать правительству чрезвычайные полномочия на разоружение населения, разрешив использовать для этого военную силу. В течение двух месяцев большинство отрядов было распущено. Но в ноябре 1910 года из Российской империи на родину с целью вернуть себе власть попытался вернуться прежний свергнутый шах. Его мятеж закончился неудачей, но в столице прошли массовые антирусские и антибританские манифестации. В ответ Российская империя начала ввод войск в северную часть Персии. Одной из причин этого был расцвет разбойничьих действий полукочевых воинственных шахсевенских племен, обитавших между горным хребтом Савелан и городом Ардебилем. Число их воинов превышало десять тысяч вооруженных всадников, все юноши с самого детства обучались владеть оружием. Шахсевены грабили торговые караваны, переходили российско-персидскую границу, вступали в схватки с шахскими войсками и российскими пограничниками. Весной 1912 года воинственный вождь шахсевенов Мамед-кули-хан, бандит, публично именовавший себя шахом, попал с девятью ближайшими соратниками в ловушку, организованную при участии российских пограничников. После суда на персидской земле все десять бандитов были публично повешены.
«В августе 1938 года Шен Шицай отправился в Москву, где в Академии им. Фрунзе постигал вершины военной науки его младший брат Шен Шици. Он приехал просить о новых поставках вооружения и боевой техники для своей армии. С собой он привез большое количество различных подарков вроде портрета Сталина из рисовой и маковой соломки и портрета Ворошилова на шелке. Среди подарков были также разнообразные изделия народных промыслов и ювелирные украшения.
В свою очередь Управление внешних связей и Управление делами НКО приготовили список подарков для высокопоставленного китайского гостя и его свиты: оружие, часы и т.д. Однако железный нарком Ворошилов вычеркнул почти половину и поставил размашистую резолюцию: «Слишком жирно им будет!»
Но синьцзянские гости этого, разумеется, не знали.
Встреча Ворошилова и Шен Шицая, продолжавшаяся несколько часов, потонула в китайских славословиях гостя в адрес советской страны вообще, великих вождей товарищей Сталина и Ворошилова, Красной армии и советской боевой техники в частности. Стенограмма встречи пестрит записями вроде: «Шен Шицай встает и крепко обнимает и целует товарища Ворошилова в лоб». Целованию подверглись также руки и щеки Климента Ефремовича, который, похоже, к концу встречи не знал, куда ему деваться от назойливого гостя.
Кроме того, в ходе встречи Шен Шицай заявил, что хочет перестроить экономику и всю жизнь Синьцзяна на марксистских началах, а кроме того, хочет стать коммунистом, причем вступив не в компартию Китая, а в ВКП(б).
2 сентября дубань беседовал со Сталиным, Молотовым и Ворошиловым. Он был в восторге от неожиданной встречи с вождем народов, о которой его не предупредили, и в конце беседы сказал, что счастлив — не каждому удается лично поговорить со Сталиным. Сама беседа была ознакомительной и одновременно наставляющей».
«Политические настроения населения СССР и его отношение к советской власти в той или иной мере отразились в целом ряде исторических источников: дневниках, воспоминаниях, художественной литературе, «письмах во власть», данных перлюстрации писем и сводках о настроениях населения партийных органов и ОГПУ—НКВД; последние три источника особенно важны для историков по причине того, что в довоенный период не существовало публичных социологических служб, не проводились социологические опросы, и эти источники стали одними из основных каналов поступления высшему советскому руководству информации об обществе. Однако каждый из них обладает своей спецификой, определяющей степень его информативности и достоверности, и совершенно очевидно, что только комплексное исследование по всем типам источников способно приблизить ученого к созданию целостной картины общественных настроений советского периода. Кроме того, специфика источниковой базы — а именно, наличие в ней сравнительно небольшого количества массовых источников, могущих быть обработанными с помощью статистических методов — оставляет открытым не только вопрос о ее количественном расширении, но и о привлечении качественно новых типов источников. Наличие огромного массива информации, относящегося к слабо контролируемой государством сфере коммуникации и могущего быть рассмотренным с применением статистических методов исследования и контент-анализа, с одной стороны, и состояние источниковой базы по истории общественных настроений советского периода, с другой, определяют важность изучения советского анекдота. Основная причина невнимания отечественных историков к столь значительному сегменту массовой коммуникации видится прежде всего в отсутствии значительных по объему научных публикаций текстов советских анекдотов. Настоящее издание представляет собой попытку восполнить эту недоработку».
Михаил Мельниченко. Советский анекдот (Указатель сюжетов)
Первая научная публикация тематически разнородных анекдотов, которые сочиняясь и рассказывались во времена советской власти, представляет собой внушительный том и включает в себя не только истории о вождях, но и анекдоты о Перестройке и Олимпиаде, алкоголе и здравоохранении, коррупции и армии, семье и алиментах, не говорят уже об армянском радио, партсобраниях и автомобиле «Запорожец». В книгу вошли материалы из прессы, эмигрантских сборников, сводок о настроениях населения, доносов, судебных дел, записей фольклористов-любителей, дневников современников и других источников.
Советские анекдоты, хотя отчасти и продолжали старую фольклорную традицию, но уже действующими лицами в них были новые персонажи и новые жизненные условия. Многие традиционные досоветские сюжеты в СССР мутировались, адаптировавшись к новой обстановке, но при этом сохранив не только сюжет, но смысл. Вот один из таких традиционных сюжетов: «Бедный сирота пишет Деду Морозу трогательное письмо о том, как ему холодно, и просит прислать теплую шапку и варежки. Сотрудников почты трогает это письмо до слез, и они покупают вскладчину мальчику шапку. А мальчик, получив посылку, думает: «Эх, жаль, варежки, наверное, сотрудники почты украли».
В первые годы советской власти, еще до ликвидации НЭПа, в отечественных изданиях печатались анекдоты и издавались книги – сборники анекдотов, например, «Сто анекдотов о том, что делает жена, когда мужа нет дома». Но неизбежно на смену безобидным бытовым анекдотам приходили анекдоты с политическим уклоном, высмеивающие и пародирующие новые порядки, и новых вождей. Тем более, что в эмигрантской прессе стали проводиться конкурсы на лучший анекдот о реальной советской действительности.
Всегда были анекдоты, в которых обыгрывался сюжет воздания правителям по заслугам, хотя бы – после их смерти. Ведь должна быть справедливость! В советском анекдоте про Брежнева это выглядит так:
«Умирает Черненко и попадает в ад. Но поскольку он был генсеком, то дьявол дает ему возможность выбрать себе наказание. Черненко прогуливается по аду и видит то недовольного Сталина в кипящем котле, то унылого Хрущева, который ест только кукурузу. Все ему не нравится, и тут он видит улыбающегося Брежнева, на коленях у которого сидит соблазняющая его Брижит Бардо.
— Вот! — кричит обрадованный Черненко. — Хочу такое наказание, как у Брежнева.
— Простите, товарищ генеральный секретарь, — отвечает дьявол, — не получится, это ведь наказание для Брижит Бардо».
Именно в последние три десятилетия советской власти анекдот стал повсеместным явлением. Повсюду: на бесконечных производственных совещаниях, на обязательных политинформациях, на лестничных площадках и в автомашинах, в курилках, цехах, на кухнях и в студенческих общагах, в турпоходах и в метро советские люди разных возрастов и профессий «травили», как тогда говорили, самые разные анекдоты. Вместо «Здравствуй» или «Привет!» при встречах звучала фраза: «Новый анекдот слышал?» — и дальше обменивались свежими анекдотами, которые по самым разным поводам в СССР массово появлялись на свет.
323. «Хочется скорее прочесть стенограмму последнего съезда». – «Какая разница? Читай стенограмму предпоследнего»
«Прежде чем перейти к разбору теоретических воззрений нашего автора, скажем несколько слов о его жизни. Отец Кунави, Маджд ад-Дин Исхак ар-Руми, анатолийский аристократ, служивший при дворе сельджукских султанов Рума (Малой Азии) Кай-Хусрава I (правившего в 1192–1196 и 1205–1211 гг.) и Кай-Кавуса I (правившего в 1211–1220 гг.), скончался, когда Садр ад-Дину было около десяти лет. По некоторым сведениям, Ибн ал-‘Араби женился на вдове покойного друга и усыновил Садр ад-Дина. На несколько лет Ибн ал-‘Араби поручил духовное образование пасынка персидскому суфию Авхад ад-Дину Кирмани, вместе с которым Садр ад-Дин совершил ряд путешествий. Примерно с двадцати лет (если не раньше) Кунави начинает участвовать в собраниях в доме Ибн ал-‘Араби, на которых читаются и обсуждаются его произведения. (Некоторые книги – например, «Геммы мудрости» (Фус̣ӯс̣ ал-х̣икам) – Кунави, возможно, читал один на один с Ибн ал-‘Араби, без присутствия других учеников… Сведения о дальнейшей жизни Кунави крайне скудны. По всей видимости, он оставался с Ибн ал-‘Араби в Дамаске до смерти последнего в 1240 г. Известно, что в 1245–1246 гг. он вместе с группой учеников совершил путешествие в Египет».
Садр ад-Дин ал-Кунави. Ключ к сокрытому
Эта книга — важный труд приемного сына и ученика теоретика суфизма Ибн Араби, Садр ад-Дина ал-Кунави (1207-1274), описывающий Совершенного Человека. Кроме того, в книге мистик излагает своим послушникам-мюридам суть связи знания и дела и тайны человеческой и божественной речей.
Кунави считал, что речь, в самой своей сути, остается формой знания. Это может быть знание говорящего о самом себе или о других людях; каждый человек, между тем, похож на отдельную букву или слово. Следовательно, задача мистика — прочитать мировой текст, овладеть всеми его тайнами на всех уровнях бытия. Кое-что, вроде простой речи, постигается человеком в буквальном своем смысле; над другими же загадками «книги природы» — и, тем более, Бога — приходится ломать голову всю жизнь…
В заключительной части трактата подробно разбираются атрибуты Совершенного Человека — не только образца для подражания аскетов, но и прототипа всей Вселенной.
«Если рассматривать знаемых только с точки зрения их запечатления в знающем, то они суть непроявленные буквы – однако при условии, что каждое из них берется по отдельности. Если же рассматривать всякую истину сопряженной с тем, что следует ей, из числа атрибутов и сопутствующих, то в этом аспекте знаемая истина есть непроявленное слово. Опять же, если рассматривать объективацию проявления всякой знаемой истины в объективном вовне бытии, без учета определяющего воздействия сочетания одних истин с другими, но в аспекте проявления каждой из них посредством дыхания говорящего в одном из мест артикуляции, чья бытийная форма объективна согласно опережающей знанийной сокрытой объективации, то сия знаемая истина есть проявленные буквы».
«Для советской элиты была создана новая система призового потребления пищи в стиле социалистического реализма. Работали этнографические экспедиции, изучавшие «кухню народов СССР». Отобраны были несколько десятков национальных блюд: русские щи, рассольники, кулебяки, речная рыба, украинский борщ с пампушками, люля-кебаб, цыпленок табака, шашлык по-карски — с Кавказа, плов – из Средней Азии и т.д. ГОСТы, собранные в «сборники рецептур, соблюдались неукоснительно».
Лев Лурье. Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»
В книге известного историка рассказывается о жизни неформатного Ленинграда 1940-х‒1960 годов. В городе, несмотря на годы сталинских репрессий, остались настоящие ученые и поэты, невыявленные политические смутьяны и опальные эрудиты, модники, подпольные деляги и те, кто помнил прежние времена, когда на литературных встречах читали наизусть Ахматову и Гумилева, сюда приезжал и на всякий случай звонил Ахматовой из автомата Исайя Берлин. Одна из глав посвящена послевоенной шпане, которая отбирала одежду и крала белье с чердаков.
Другой раздел посвящен советским туристам. В 1949 году в СССР самодеятельный туризм включили в единую спортивную классификацию, и после выполнения соответствующих нормативов, получить удостоверение мастера спорта по туризму. В высших и средних учебных заведениях, школах и дворцах пионеров появились многочисленные спортивные секции. Но в 1961 году на Кольском полуострове погибла группа туристов из Ленинградского сельскохозяйственного института, после чего самодеятельный туризм был официально исключен из общей системы спортивных разрядов.
Но в 1960-е годы туризм в стране стал массовым явлением, а для многих – даже образом жизни. Поэтому распространение получил дикий туризм, когда собирались дружеские компания и шли в поход, не тратя времени и сил на официальную регистрацию как туристического мероприятия. Чаще всего это случалось в летние отпуска, когда сотрудники НИИ и КБ, преподаватели вузов и творческая интеллигенция отправлялись в походы – в леса и даже горы, восхождение на которые не требовало специальной подготовки.
Реконструкция событий того давнего ленинградского двадцатилетия основана на интервью очевидцев, составленных судебных протоколах и воспоминаниях, то есть — первоисточниках.
Один из самых интересных эпизодов этого периода – судебное дело «Степанторга», точнее — работника книжной торговли потомственного букиниста Леонида Степанова, организовавшем в Ленинграде образцовое капиталистическое предприятие в разгар построения в СССР Н.С. Хрущевым коммунизма.
Хрущев заявил в 1961 году, что через двадцать лет в стране будет построен коммунизм. Поэтому в СССР развернулась борьба с незаконными доходами и экономическими преступлениями. Милиция взяла под контроль ремесленные артели, антикварные и букинистические магазины, где можно были приобрести товары, являющиеся дефицитными, и у руководства имелись возможности зарабатывать большие наличные деньги.
На Литейном, 59 располагался букинистический книжный магазин, на администрацию которого написали заявление в милицию, что она завышает цены — по тогдашнему закону магазин старой книги имел право делать наценку не выше чем 20%. После жалобы о завышении цен на книги ОБХСС начало расследование, поручив дело оперативнику Даниле Никитову. Начали наблюдение — и, вот странность — работники магазина доблестно трудились в две смены, и в народе этот центр книжной торговли называют магазином Степанова — по фамилии старшего товароведа, а вовсе не официального директора магазина.
Обычные проверки не дали результатов и Никитин решил начать спецоперацию, чтобы поймать сотрудников магазина с поличным. Сразу это не получилось, но Никитин был настойчив.
К тому же магазин постоянно предлагал покупателям новые услуги – в том числе торговал книгами по почте, продавал гравюры и открытки, организовывал свои лотки. Но вот 60-летний Степанов влюбился в молодую продавщицу и стал с ней летать на отдых в Сочи!
«Уволенная ранее из магазина Степанова сотрудница Лунина поймана на спекуляции шубами. На деле она продала одну-единственную шубу на 20 рублей дороже, чем приобрела, но и за это ей грозят серьезные неприятности. Лунина болтлива, после увольнения (видимо, по этой причине) к ней неоднократно наведываются от Степанова, предупреждающие, что за длинный язык она может пострадать. И Никитову довольно скоро удается «расколоть» Лунину. Вырисовывается невероятная картина. В центре социалистического Ленинграда существует абсолютно частная лавочка, живущая не по советским законам.
Отец Леонида Степанова был выходцем из Ярославской губернии. С дореволюционных времен большая часть книготорговли в Петербурге находилась в руках ярославцев. За необычайную предприимчивость их называли «русскими янки». Ловкие, сметливые, опрятные, они держались друг за друга, помнили малую родину. Ярославец не отказывал земляку в кредите и брал на работу только земляков. Предприятие по-ярославски — это большая семья, где есть хозяин, который обо всех заботится, где не бывает обиженных, а работники ему преданны. Вот таким предприятием и был магазин Степанова.
Он содержит за свой счет дополнительный — нелегальный — штат сотрудников. Все штатные работники неофициально получают от него дополнительную зарплату. Степанов оплачивает им путевки в санатории, проезд до места отпуска в поезде или на самолете. В магазине всегда хранится запас деликатесов и шампанского для корпоративных, как сказали бы сейчас, праздников. Слишком хорошо, не по-советски живут люди…»
«Арчибальд Джеймс Портендорф не любил ступени. С этой их невыносимой высотой, они к тому же, словно издеваясь, всегда вели вверх. «Временами, – думал Портендорф, – можно даже услышать, как они хихикают». Если бы у ступеней были глаза, смешками они бы не ограничились – наблюдая, как он пыхтит сквозь подкрученные рыжие усы, как его короткие ноги подкашиваются под круглым животом. В современную эпоху, когда пассажиров могли с удобством поднимать лифты, просто преступно, что этим лестницам по-прежнему позволялось существовать.
Арчибальд остановился передохнуть у гигантской реплики медного чайника с изогнутым, будто клюв, носиком, опустил свою ношу. Это безобразие, что человек его лет, доживший до шестидесяти и одного в этом 1912 году, вынужден подвергаться подобным унижениям. Ему бы проводить ночь с крепким напитком, а не рысить вверх по дурацким ступеням!
– Все для короля, страны и компании, – пробормотал он.
Утирая со лба пот, Портендорф мечтал дотянуться до сырости на спине и других неприличных мест, к счастью, скрытых темным костюмом. Для ноября было тепло, и в этих перегретых землях казалось, что его тело уже не знало, как не потеть. Арчибальд со вздохом обратил усталые глаза к арочному окну. В этот час он все еще мог различить пологие силуэты пирамид, их камни сияли под светом полной луны, повисшей в черном небе.
Египет. Таинственная жемчужина Востока, земля фараонов, легендарных мамлюков и бесчисленных чудес. Десять долгих лет Арчибальд проводил три, четыре, даже шесть месяцев кряду в этой стране. И в одном он был совершенно уверен – с него достаточно.
Портендорф устал от этого ужасающе жаркого, сухого места. Тридцать лет назад страна созрела, чтобы стать еще одним завоеванием Империи Ее Величества. Сейчас Египет превратился в одну из великих держав, а Каир быстро превосходил Лондон, даже Париж. Местные горделиво вышагивали по улицам – насмешливо называя Англию «серым островком». Их еда расстраивала его желудок. Их молитвы разносились днем и ночью. И они наслаждались, прикидываясь, что не понимают английский, когда он знал, что они все прекрасно понимают!»
Ф. Джели Кларк. Хозяева джиннов. Роман, новеллы
Смесь фэнтези и стимпанка в восточном антураже. Начало ХХ века, но колониальное устройство мира уже рухнуло — когда некий гениальный мудрец-мистик аль-Джахиз сумел пустить в обычную реальность множество волшебных созданий, которые до того водились лишь в сказках и легендах. И не просто пустить, но и подчинить их людям. Так и кончилось владычество белых людей с их техникой, ведь никакие паровые машины и двигатели не сравнятся с мощью пароходов, паровозов и фабрик, движимых неутомимыми и не нуждающимися в запасах угля и воды магическими сущностями. Египет превратился в великую державу, а его столица Каир в огромный мегаполис.
Но как во всяком мегаполисе там есть темная сторона жизни. Наличие магии придает криминальной жизни особо красочные оттенки, значит,
без специализированной полицейской структуры не обойтись. Именно там, в Министерстве алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей, и служит главная героиня по имени Фатима, которой выпало распутывать загадочное массовое убийство, необъяснимым образом связанное с именем того самого аль-Джахиза. Она действует вполне успешно, хотя расклад гендерных сил в повествовании — лучшие спецы Министерства только женщины, самая опасная городская банда тоже они, да плюс всякие актуальные нетрадиционности – вызывает подозрения, что автор то ли перебарщивает с пресловутой «повесткой», то ли напротив изящно над ней глумится.
«– Если громко стучать в ворота таких людей, они спускают своих псов, – сказал инспектор. – Давай поймаем самозванца. Если в деле замешан Уортингтон, человек, притворяющийся аль-Джахизом, скорее всего, окажется мелким мошенником. Или хуже того – театральным актером. Я умею раскалывать и тех и других. Они сдадут своего нанимателя.
Фатима посчитала, что это разумно. К воскресной ночи она была на взводе.
Следователь сидела в полицейском фургоне из кортежа громыхавших по улицам Каира машин. Хамид устроился прямо напротив в наглаженной министерской униформе – серебряные пуговицы сияли, а на штанах идеальные стрелки. Он выглядел иллюстрацией из учебного руководства – вплоть до красной фески. Единственной выбивавшейся деталью были его ботинки: черная армейская модель с толстой подошвой. Остальные трое мужчин в фургоне – все с широкими плечами и толстыми шеями – носили такие же.
Фатима подумывала надеть униформу. Около десяти секунд. Костюмы гораздо удобнее. Сегодня она выбрала угольно-серый: строгий, без обычного ее щегольства. Ну, помимо костяных пуговиц на пиджаке и жилете. И, возможно, кобальтовый галстук с мандариновыми полосками был слишком эффектным. Зато туфли обычного черного цвета, пусть и лаковые. Они предназначались для бега и прыжков. Она подготовилась. Просто со стилем».
«Я своего рода санитар цивилизации. И убираю только тех хищников, что потеряли последние остатки разума. Людоедов. Любому обществу нужны преступники. Так же как и гении, и обычные люди. Но когда хищники начинают резать стадо без разбора, и больных, и здоровых, когда их существование грозит всему стаду в целом, в игру вступают пастухи. Ведь они те же волки. Они тоже режут баранов. Но делают это так, что стадо в основном процветает и даже увеличивается…"
На десятом, последнем месте, психопат и убийца Фармо Десятый. Последний экспонат лаборатории Министерства обороны Кархили. Полиморф и телепат. Принимает любой облик за пять-десять секунд. В основном пользуется образами друзей или подруг жертвы. Примерно двести смертей».
Андрей Земляной. Дом, что мы защищаем
Любой цивилизации нужен санитар, не перевязывающий раны и утирающий слезы, а наводящий ужас на мелких тайных злодеев и явных негодяев. Во многих фантастических романах таким героем становится выходец с малоизвестной (поскольку в данном контексте не применимо слово "захудалой") планетки, который спасает Императрицу (принцессу), женится на ней (причем – не корысти ради, а по взаимной любви) и начинает на досуге спасать Империю. Обязательно – лично и рискуя при этом драгоценной головой принца-консорта. В данном варианте герой, дабы навести межгалактический порядок и порвать как грелку негодяев, принимает на себя официальную главного Имперского палача, лично вершащего правосудие, при этом не слишком обращая внимания на трудности космической юриспруденции. В ходе своей непростой миссии герою приходится общаться и с богинями…
«А в общем и целом мой план был прост. Я собирался отобрать себе для дальнейшей жизни пару железок покруче, а остальное запечатать так, чтобы вся королевская рать обломала зубы.
И начал, естественно, с уничтожения портала-ключа. Рвануло, надо сказать, от души. Взрывчатки я не пожалел. Затем по внешнему периметру замка установил автоматические пушки и излучатели. Естественно, не своими руками, а с помощью монтажных роботов. Это все мне предоставила моя Джи, таскавшая оборудование и материалы прямо с центрального склада имперских ВКС.
В итоге замок, напоминавший архитектурой средневековый, злобно ощетинился стволами, а внутренность приобрела современную электронную начинку.
Ресурса линейки спин-реакторов должно было хватить на пару тысяч лет, а пределов надежности электронного оборудования и вооружения я просто не знал. Просто надеялся, что хваленая гатрийская сверхнадежность не была блефом.
В общем, когда дней через пять я осмотрел все сделанное, то был вполне доволен. Магия магией, а пушки – они и колдуна в клочья порвут.
С утра следующего дня я спустился в подвал, где находился склад артефактов.
Назначение большинства предметов было мне абсолютно неведомо. Но, памятуя о том, что захватили их в ходе боевых действий, я не без основания полагал, что назначение это – война».
«Любой артефакт, изготовленный по принципу штамповки, то есть в массовых количествах одним и тем же способом, имеет свои характерные черты…
В современных обстоятельствах пригодное к угону транспортное средство, не защищенное добрым десятком смертоносных заклятий… — большая редкость».
Ярослав Коваль. Техномагия
Что случится, если в мир вернется настоящая магия? Когда-то энергетическая основа мира была основательно "сокрыта". Но потом была снята печать (причем находившаяся не где-нибудь, а в нашей Карелии), у многих людей появились чудо-способности, и они стали их активно использовать. Начались войны чародеев и как следствие – анархия. Тогда один из магов (и по совместительству – полковник ФСБ) принялся жестко наводить порядок – при помощи магии…
У него появились последователи – так и возникла ОСН, Организация Специального Назначения. Но в ответ под руководством "злых волшебников" стали возникать Ордена и Гильдии. Но ОСН открыла путь в иные миры и внеземляне стали курсантами, будущими воинами — ведь они никогда не станут служить местным магическим Орденам.
У Организации есть не только тайные базы, но свои дома в Петербурге, где живут их сотрудники. И вот однажды возле своего дома молодой человек из Организации защитил от убийц молодую девушку, состоявшую когда-то в одном из Орденов. Но действительно ли она, обладающая уникальными способностями оператора информации, сможет помочь Организации в борьбе с несанкцироваными магами? Но это только начало приключений и встреч с неведомым, в том числе и из других миров. Борьба за власть (энергию, ресурсы) продолжается. Люди остаются людьми. Во всех смыслах. Кстати – успешно выживших персонажей оказались и те, занимался исторической реконструкцией. Тем более, что они объединились, чтобы вместе выжить.
«Я использовала иллюзии для того, чтобы помешать им напасть на меня. По возможности отвлечь. Как я понимаю, иллюзия нахлынувшей вводы оказалась слишком убедительной, и четверо из бойцов, поверив, захлебнулись…
Они поверили, что воды была. Сознание, которое было в этом уверено, в результате оказалось сильнее тела и убило его потому, что гибель ему показалось неизбежной…
Хорошая иллюзия – страшное оружие. Если под ногами у человека разверзается иллюзорная пропасть, он либо погибнет от разрыва сердца в процессе "падения", либо от черепно-мозговой травмы в самом конце. Или шею сломает».
«Сон был на редкость ярким. Тим честно попытался представить себе, что он действительно находится сейчас где-то на дне океана. Интересно, кстати, какого именно океана, мелькнуло в голове; может быть, Атлантика — ведь над другими океанами не могло сейчас ещё быть ночи? Или могло? Нет, человеческое воображение явно пасовало, и, наверное, винить его в этом было нельзя. Впрочем, по сравнению с тем фактом, что он научился превращаться в гигантскую летающую ящерицу и успел уже даже познакомиться с себе подобными, существование подземных — или подокеанных — хорошо освещённых пещер, пригодных для жизни, выглядело совершенным пустяком.
Они прошли в широкую, переливающуюся серебристыми искрами каменную арку и внезапно оказались в небольшом круглом зальчике с гладким, как стекло, мерцающим тусклыми жёлтыми и зелёными огнями и оттого будто бы мозаичным полом. Как ни странно, здесь совсем не чувствовалось холода; воздух был сухим и тёплым, как в метро — не живым, но и не мёртвым, и слабо пах морской солью. Сухое тепло распространялось из тёмных стенных ниш, прикрытых местами хитросплетениями толстых, похожих на гигантские серые канаты лиан, которые тянулись с далёкого потолка и временами начинали извиваться в воздухе, как живые. Золотисто-белый свет вокруг был странно похож на дневной, но это светились сами камни, части стен и высоких неровных сводов.
Посреди зала неуверенно переминалось с ноги на ногу странное существо, больше всего похожее на гигантскую чёрную обезьяну с волчьей головой.
— Это Тим, — сказала существу донья Милис. — Твой новый соратник из внешнего мира.
«Вот тут бы мне проснуться», — подумал Тим. Его отчего-то кольнула смутная тревога».
Свенья Ларк. Враг един
Что будет, если браслеты, случайно купленные в подарок подруге, вдруг очень не захочется отдавать? Ну в самом деле, можно хотя бы померить эти тонкие обручи из металла, похожего на золото?.. Героиня этого романа так и поступает. Конечно, она понятия не имеет, что примерно в то же самое время подросток-сирота, тоже случайно, находит письмо, отправленное отцом из последней командировки и так никем и не прочитанное. Из конверта выпадают два браслета – сувенир, как написано на экзотической открытке, подарок для матери мальчика. Может, если надеть браслеты, погибших родителей получится хотя бы во сне увидеть?
…Давным-давно на Земле появились они. Представители высокоразвитой цивилизации, чья родная планета израсходовала свои ресурсы. Но по отношению к новой родине пришельцы разделились. Одни были благодарны за приют, другие восприняли Землю как захваченную добычу. И началась битва, которая то затихая, то вспыхивая, длится уже много веков. Надевший браслеты становится одним из них. А на чьей стороне – зависит от душевного состояния в момент превращения.
Это обстоятельство добавляет закрученному фантастическому сюжету психологической глубины и сложности, заставляя читателя задуматься. В самом деле, так ли велика заслуга быть довольной жизнью, если у тебя всё хорошо и с родителями, и с друзьями? А несчастный осиротевший мальчик, которого обижает злая тетка и травят в школе, неужели он настолько виноват в своем тоскливом настроении? Сложно сказать… Недаром Петербург, город Достоевского, полный загадок и смыслов, так часто становится местом действия и фоном повествования.
«Сумерки постепенно делались всё гуще, укрывая блестящую от луж улицу тонким покрывалом, которое у самой земли ловили и держали на себе цветные огоньки высоких изогнутых фонарей и автомобильных фар. Они перешли через узкий пешеходный мостик с ажурными перилами, который с двух сторон охраняли фигуры гигантских чёрных грифонов с мощными лапами и словно бы светящимися, переливающимися в тусклом вечернем свете позолоченными крыльями. Верена поймала себя на мысли о том, что, если она сейчас вдруг увидит, как все четыре крылатых силуэта разом отрываются от земли и стремительно взмывают в небо, она, наверное, почти не удивится этому.
— …а тули-па между тем вовсе не дураки, знаешь ли, — задумчиво продолжала Пуля, неторопливо шагая по звонким тротуарным плиткам. — Они предлагают лишь то, чего человеку больше всего не хватает, когда ему страшно или плохо… когда он ослаб, когда опустил забрало. Ничего не требуют… Сначала. Сперва. То есть даже не предлагают, нет. Как можно предлагать человеку самое себя? Может быть, просто показывают. Показывают одну из дорог. Может быть, приглашают.
— Приглашают воевать против человечества? — недоверчиво спросила Верена.
— Ты знаешь, существует одна такая история, — задумчиво сказала Пуля. — Может быть, она тебе даже знакома. Про человека, который жил в этом вот городе, — как раз, кстати, где-то здесь недалеко и жил, где мы с тобой сейчас идём… И этот человек всех окружающих пытался делить на дрожащих тварей и на имеющих право убивать. Так вот, понимаешь ли, тули-па считают себя такими имеющими право. Они не относят себя к человечеству. Оттого и действительно перестают быть людьми иногда — иногда даже в прямом смысле слова, физически».
«Но не только развалины могли увековечить прошлое величие исмаилитов в Персии. В 1811 году консул Руссо из Алеппо во время путешествия в Персию расспрашивал всех об исмаилитах и с удивлением узнал, что в этой стране все еще есть много тех, кто верен имаму из рода Исмаила, которым был шах Халилуллах, проживавший в деревне Кехк неподалеку от города Кум, который находится на полпути между Тегераном и Исфаханом. «Могу добавить, — пишет Руссо, — что шаха Халилуллаха его последователи почитают почти как бога, приписывают ему дар чудотворца, нескончаемо обогащают его тем, что завещают ему свое имущество после своей смерти, и часто награждают его пышным титулом халифа. Исмаилиты есть даже в таких далеких краях, как Индия, и они регулярно приезжают в Кехк с берегов Ганга и Инда, чтобы получить благословение имама в обмен на благочестивые и внушительные приношения, которые они везут ему». В 1825 году английский путешественник Дж.Б. Фрейзер подтвердил существование исмаилитов в Персии и их поклонение главе своей секты, хотя они больше не совершают убийств по его повелению: «Даже в наши дни шейх или глава секты слепо почитаем теми исмаилитами, которые еще остались, хотя их религиозное рвение утратило глубину и страшный характер, когда-то ему присущие».
Бернард Льюис. Ассасины. Средневековый орден тайных убийц
Об ассасинах в Европе узнали во времена крестоносцев. Но вряд ли сейчас возможно реконструировать реальные представления (и тем более – взаимоотношения) европейских королей, пап, герцогов и баронов, епископов и купцов о вождях Аламута и их приверженцах. До наших дней дошли лишь легенды и предания, ужасающие истории о тайных убийствах и не менее шокирующих переговорах. Всплеск интереса европейцев к ассасинам возник после того, как вышла и стала популярной книга Марко Поло, побывавший в 1273 году в Аламуте (где уже полтора десятилетия не было асссасинов). 15 декабря 1256 года Аламут был осажден монголами, а спустя 4 дня сдался. Присутствовавший в монгольском войске ученый и историк Ата Малик Джувейни разбирал и сохранял найденные в залах Аламута рукописи. Часть их была уничтожена.
После падения Аламута уже несколько веков бродят преданиях о чудесных механизмах, которые искусные мастера делали по распоряжениям Старцев Горы, и спрятанных сокровищах. Но эти самые предания были популярны далеко за окрестностями Аламута (да и всей Персии), а местные жители занимались своим делами и не интересовались легендарными слухами, не приносящими им никакой конкретной выгоды (не считая позже возникшей тяжелой работы на раскопках).
Ситуация поменялась лишь в XX столетии, когда в Иране местные ученые стали проводить археологические раскопки, финансируемые государством. Реза-шах были заинтересован в создании истории великого прошлого Ирана. При помощи государственного финансирования руководство Тегеранского университета в 1937 году открыло кафедру археологии, стали публиковаться научные работы по изучению многих археологических памятников (Тахте-Джамшид, Пасаргады, Накше-Ростам). Производились раскопки Аламута, но никаких упоминаний о найденных старинных тайниках с необычными и ценными находками опубликовано не было.
Но в многочисленных повестях, романах, рассказах, в радиоспектаклях (а позднее – в фильмах и компьютерных играх) появились ассасины и Аламут. Так в 1918 году известный американский историк, сценарист, романист и писатель, популяризатор истории Гарольд Альберт Лэмб, окончивший Колумбийский университет (изучал историю народов Азии), владевший арабским и персидскими языками, написал для популярного журнале «Adventure» рассказ «Аламут».
Главным героем этого и многих других рассказов был странствующий казак Клит, отправившийся на поиски приключений и чтобы увидеть разные места. Он побывал в Самарканде и Тибете, Кашмире и Китае. Время действия — правление Бориса Годунова. В рассказе «Аламут» Клит посещает Персию и крепость ассасинов, но к реальным ассасинам это не имеет значения.
Лэмб был любимым писателем Роберта Говарда, создателя Конана, ставшего одним из самых популярных героев жанра фэнтези. Говард, явно вдохновившись названными выше сюжетами, в некоторых собственных сочинениях описывал приключения казаков. Более того – одно время и сам Конан был причислен к ним. Но наиболее известный роман Говарда на «казацкую» тему – «Тень стервятника» с героиней Соней из Рогатино, воинственной казачкой, отличившейся в первой Венской битве. Потом стараниями Роя Томаса она превратилась Рыжую Соню из комиксов и одноименного фильма.
Мир, созданный Говардом, во многом имеет черты Центральной Азии и Персии в том числе. Царь Йездигерд, один из противников Конана, носит реальное имя персидских владык. Тайным и могущественным орденам там тоже нашлось место.
«Много подробных исследований было проведено учеными в разных уголках мира, включая тех, кто сами являлись исмаилитами. В одном отношении обретение утраченной литературы этой секты принесло некоторое разочарование — в части истории. Обнаруженные книги затрагивают почти исключительно религию и связанные с ней вопросы; труды исторического характера малочисленны и бедны по своему содержанию, что, наверное, неизбежно в малочисленной общине, у которой не было ни территориального, ни организационного центра; лишь о нем средневековый исследователь и мог задумать написать историю. Только в княжестве Аламут, по-видимому, были свои летописи, но даже их писали историки-сунниты, а не исмаилиты. Но литература исмаилитов хоть и бедна историческим содержанием, ни в коем случае не лишена своей исторической ценности. Ее вклад в повествовательность событий невелик: кое-что об ассасинах Персии, значительно меньше об их собратьях в Сирии. Однако она является неизмеримым вкладом в лучшее понимание религиозных истоков этого движения и дает возможность заново оценить верования и цели, религиозное и историческое значение исмаилитов в исламе и ассасинов как ветви исмаилитов. Итоговый портрет ассасинов радикально отличается и от зловещих слухов и выдумок, привезенных с Востока средневековыми путешественниками, и от враждебного и искаженного образа, нарисованного востоковедами XIX века по рукописным произведениям ортодоксальных мусульманских богословов и историков, главной задачей которых было опровергать и осуждать, а не понимать или объяснять. Ассасины уже не выглядят бандой наркотизированных жертв обмана, возглавляемых интриганами-самозванцами, заговорщиками и отвергающими моральные принципы террористами или группой профессиональных убийц, но от этого они не становятся менее интересны».
«Шесть послов отправились, как вы слышали, и держали совет между собой, и пришли к согласию друг с другом в том, что в Венеции они смогут найти гораздо большее количество судов, чем в каком-либо другом порту. И они пустились в дорогу и ехали от одного места до другого, пока в первую неделю Великого поста не прибыли.
Дож Венеции, которого звали Энрико Дандоло и который был человеком весьма мудрым и доблестным, принял их с большим почетом — и сам он, и другие люди; и все встретили их очень хорошо. И когда они предъявили грамоты своих сеньоров, венецианцам было очень любопытно узнать, для какого дела они прибыли в их землю. То были верительные грамоты, и графы писали, чтобы их послам верили бы, словно лично им самим, и что они, графы, примут все условия, что эти шестеро учинят.
И дож ответил им: «Господа, я ознакомился с вашими грамотами. Мы удостоверились в том, что сеньоры ваши являются самыми знатными лицами из тех, кто не носит короны. И они просят нас доверять вам во всем, что бы вы нам ни сказали, и считать прочным все, что вы учините. Говорите же, что вам угодно».
И послы ответили: «Государь, мы желаем, чтобы вы созвали свой совет; и перед вашим советом мы скажем вам, о чем просят вас наши сеньоры, завтра, коли вам угодно» И дож ответил им, что он просит у них отсрочки до четвертого дня, и что тогда он соберет свой совет, и что они смогут сказать, чего хотят.
Они переждали до четвертого дня, который он им установил. Они вошли во дворец, который был весьма богат и прекрасен, и нашли дожа и его совет собравшимися в особом покое и изложили данное им поручение таким образом: «Государь, мы прибыли к тебе от знатных баронов Франции, которые приняли крест, чтобы отмстить за поругание, учиненное над Иисусом Христом, и отвоевать Иерусалим, если соблаговолит то Бог. И поелику они знают, что никакой другой народ не имеет столь великого могущества, как вы и ваш народ, чтобы оказать им содействие, то они просят вас, во имя Бога, чтобы вы сжалились над Заморской землею и отомстили за поругание над Иисусом Христом и чтобы вы решили, как они смогли бы получить у вас суда и корабли для перевоза».
Жоффруа Виллардуэн. Завоевание Константинополя
Книга открывает научно-популярную серию «Эпоха Средневековья», рассказывающая о различных аспектах средневековой жизни. Авторы серии — известные историки, раскрывающие читателям детали ушедшей эпохи, а тексты снабжены подробными комментариями и справочным аппаратом.
Жоффруа де Виллардуэн – один из вождей Четвертого крестового похода, во время которого крестоносцы для похода в Египет наняли корабли у Венеции, потребовавшей от них в оплату огромной суммы в серебре. Венецианцы уговорили крестоносцев захватить город Задар на побережье Адриатики, а затем вмешаться в борьбу за императорский трон в Константинополе.
Сын свергнутого византийского императора Исаака II Ангела – Алексей, обещал крестоносцам щедрое вознаграждение, если они вернут трон его отцу. В походе крестоносцев на Константинополь были заинтересованы венецианцы – Византия была их конкурентом. Крестоносцы подошли к Константинополю, император Алексей III бежал, власть была возращена прежнему «законному» императору, но крестоносцы настояли, чтобы он правил вместе с сыном, который обещал им вознаграждение, но не смог выплатить обещанное. В городе назревал мятеж и призвавший крестоносцев Алексей снова обратился к ним за помощью. Начался бунт, и воспользовавшись благоприятной для них ситуаций, крестоносцы взяли Константинополь штурмом.
Жоффруа де Виллардуэн, оценивая успешный штурм Константинополя, участником которого он был, поражался тому, что такой огромный и прекрасно укрепленный город удалось взять относительно небольшому войску.
В данном издании приведен не только текст самого Жоффруа де Виллардуэн, но и обстоятельные приложения. В первом из них приводятся библиографические сведения об авторе, во втором дается анализ его труда как источника сведений о Четвертом крестовом походе, приобретшем славу скандального; далее следует анализ воззрений Жоффруа де Виллардуэн (историк и рыцарский эпос»); затем – «Исторические воззрения, их двойственность». Следующее – «Рыцарский кодекс и его отражение в Хронике», «отступления от правды» и обширные примечания, органически дополняющие сам текст.
«Новый император часто навещал баронов в лагере; и он выказывал им великие почести, самые большие, какие только мог выказать; и, конечно, он должен был так поступать, ибо они ведь сослужили ему весьма добрую службу. И вот однажды он явился один повидать баронов в доме Бодуэна, графа Фландрии и Эно. Туда позвали частным же образом дожа Венеции и знатных баронов. И он молвил им слово и сказал им: «Сеньоры, я стал императором благодаря Богу и благодаря вам; и вы сослужили мне самую большую службу, какую когда-либо предоставляли христианину. Так знайте, что многие делают вид, что благоволят ко мне, а на самом деле вовсе меня не любят; и что греки весьма раздражены тем, что я вашими силами восстановлен в своем наследии. Близок срок, когда вы должны уехать; а ваш уговор с венецианцами продлится лишь до праздника св. Михаила. В такой короткий срок я не могу исполнить своих обязательств по отношению к вам. Знайте, коль скоро вы меня покинете, что греки ненавидят меня из-за вас; я потеряю свою землю, и они меня убьют. Сделайте же то, что я вам сейчас скажу: если вы останетесь до марта, тогда я обеспечу вам ваш флот еще на год начиная с праздника св. Михаила, и я оплачу венецианцам расходы, и я выдам вам все, что будет надобно вам, до Пасхи. А за это время я сумею так укрепиться в моей земле, что уже не потеряю ее; и мои обязательства вам тоже будут исполнены, ибо я получу деньги, которые притекут ко мне со всех моих земель; и у меня будут тогда корабли, чтобы плыть с вами или чтобы послать их с вами так, как я это обещал. И тогда у вас будет целое лето, с начала до конца, чтобы воевать».
Бароны сказали, что они поговорят об этом без него. Они хорошо понимали, что то, что он говорил, — правда и что это было бы лучше всего и для императора, и для них самих. И они ответили, что могут сделать это только с согласия всей рати, и что они потолкуют об этом со всеми ратниками, и что известят императора о том, что смогут узнать Итак, император Алексей покинул их и возвратился обратно в Константинополь. А они остались в лагере и на следующий день держали совет, куда собрали всех баронов и всех командиров войска, и большую часть рыцарей. И тогда всем были поведаны эти слова императора».
«Магия денег — это не просто слова. В этом выражении скрыт глубокий смысл. Ведь деньги — неотъемлемая часть человеческого бытия на протяжении вот уже более 2,5 тыс. лет. Поэтому не приходится удивляться, что с деньгами связано много загадочного и мистического. Они как бы аккумулируют в себе время. Накапливают информацию и энергию (к сожалению, не всегда положительную). С древнейших времен человек верил в таинственную связь между событиями и явлениями, происходящими вокруг него, и деньгами.
В Средние века считалось, что монета, к которой прикасалась рука святого человека, исцеляет любую болезнь. А европейские монархи из серебряных монет с изображением ангела мастерили себе амулеты, которые потом, не снимая, носили всю жизнь в надежде избежать злого рока.
Деньги являлись неотъемлемым атрибутом и в сношениях с потусторонним миром. Древние греки, к примеру, считали, что пропуск в загробный мир не может быть бесплатным. Своим умершим они клали в рот мелкие серебряные монеты. И свято верили, что этой платы будет достаточно, чтобы душа несчастного была перевезена мрачным паромщиком Хароном через Стикс — реку мертвых. Нечто подобное наблюдается и в некоторых обрядах современности. Например, китайцы, прощаясь со своими умершими, сжигают специально предназначенные для этого ритуала купюры, так называемые деньги мертвых. Они должны способствовать безбедному существованию души в ином мире. С середины XX в. качество этих «денег» немногим уступает настоящим, а по художественному оформлению нередко и превосходит находящиеся в обращении официальные бумажные ассигнации. И в этом нет ничего удивительного. На «пополнение счетов» в банках загробного мира работает целая индустрия. Часто лицевую сторону таких бумажных денег украшает изображение повелителя царства тьмы (рис. 1), в то время как на оборотной стороне можно видеть его богатый дворец (рис. 2). Кстати, шагая в ногу со временем, китайцы для своих покойников уже даже начали выпускать чековые книжки и пластиковые карточки».
Рольф Майзингер. История банкнот: тайны бумажных денег
Бумажные деньги существуют на Земле несколько веков. Люди настолько привыкли к их существованию, что порой не обращают внимания на помещенные на них изображения. А зря! На многих банкнотах размещены удивительные изображения: легендарные храмы и мифические животные, полководцы и мудрецы Древности, величественные памятники современной архитектуры и прославленные ученые. Деньги давным-давно стали спутником человека, причем перешагнув вместе с ним за грань смерти. Столетия назад китайцы ввели в обиход обряд сожжения ненастоящих денег на похоронах, в результате чего возникла целая ритуальная денежная индустрия: «В Китае «деньги мертвых» вместе с другими подарками для душ усопших можно купить в обычных магазинах… Китай также является и единственным в мире экспортером этой продукции, которая пользуется особым спросом в Сингапуре, на Тайване, в Малайзии и США». Великолепное иллюстрированное издание рассказывает о банкнотах, на которых изброжены первооткрыватели Америки и пропавший флот Александра Македонского, могущих зверях и экзотике коралловых рифов.
«Омываемый волнами Индийского океана Маврикий можно сравнить с чудесным островом из русской сказки «Аленький цветочек». Как в волшебной сказке, на нем произрастают удивительные растения, порхают необыкновенной красоты бабочки и чудные птицы. И множество диковинных зверей чувствует себя там как дома….
На Маврикии до сих пор бытуют легенды о пиратском прошлом острова. О тех морских разбойниках, которые приплывали сюда, чтобы зарыть на острове награбленные на бескрайних морских просторах сокровища. Кстати, корсары в свое время действительно использовали Маврикий в качестве перевалочного пункта. Здесь им не нужно было бояться служителей закона. Достаточно вспомнить знаменитого флибустьера Роберта Сюркуфа, который со временем может превратиться в национального героя острова. Что же касается гор, овеянных легендами, то кто знает, может быть, в глубинах их удивительных формаций и вправду захоронены несметные богатства. Причудливые силуэты гор Маврикия помещены на боне в 500 рупий, которая находилась в обращении с 1988 г.
Многие жители Маврикия убеждены, что где-то на их острове захоронены пиратские клады с несметными богатствами. Мало того, один из ярых кладоискателей острова некто Филипп Шеро де Монтелю утверждает, что даже знает наверняка, где они спрятаны. Поискам одного такого легендарного клада Филипп посвятил всю жизнь и потратил на это почти все свои деньги. Но пока его усилия оказались напрасными. Сокровищ он так и не нашел. Впрочем, несмотря на свой преклонный возраст, Филипп продолжает поиски. Ибо он уверен, что в давние времена у берегов Маврикия пираты взяли на абордаж английское судно, на борту которого были фантастические сокровища. В трюмах корабля англичане перевозили бриллианты и 750 тыс. золотых дублонов. Камни и золото флибустьеры укрыли в пещере. По версии Филиппа, она может находиться где-то у самой воды, скрытая от посторонних глаз в прибрежных скалах. И кто знает, может быть, рассматривая оборотную сторону боны в 5 рупий 1967 г., мы невольно скользим взглядом по тому самому месту, где когда-то был зарыт и по-прежнему покоится пиратский клад…»
«В своих произведениях Шахрияр сочетал классическую «возвышенную» лексику с разговорными выражениями, что инициировало новую тенденцию в развитии жанра газели, обогатило его словарь и репертуар, добавило искренности звучания, а также сделало традиционную газель понятной для широкой публики. Ещё большее народное признание принесли ему стихи, написанные в жанре маснави. Среди них наиболее известна «Сказка ночи» (Afsāneh-ye šab), состоящая из 1624 строк.
Творчество Шахрияра пронизано гуманизмом, призывами оставаться верными вечным нравственным ценностям. Мир, согласие и взаимопонимание – вот те понятия, которые наиболее значимы для него. Многие произведения Шахрияра являлись реакцией на мировые события… Поэма Шахрияра «Герои Сталинграда» была опубликована отдельным изданием с предисловием Али Шаханде в 1946 г. Она состоит из 41 строфы по семь строк в каждой. Строфа представляет собой сочетание шести строк, объединённых тройной рифмой (чётные строки), и седьмой строки со сквозной рифмой по всей поэме».
17 июля 2022 года исполняется 80 лет со дня начала Сталинградской битвы. Это грандиозное сражение предопределило ход не только Великой Отечественной, но и всей Второй мировой войны. После тяжелого первого года противостояния и неудачной попытки наступления в начале 1942 года Красной армии удалось остановить в Сталинграде войска Германии и ее союзников и полностью разгромить группировку противника.
По окончании Второй мировой войны знаменитый иранский поэт Сейед Мохаммад Хосейн Табризи, писавший под псевдонимом Шахрияр, опубликовал поэму «Герои Сталинграда». В этом произведении он сумел органично соединить описание недавних на тот момент событий и образы, традиционные для персидской классической поэзии. Зарождение нацизма в Германии поэт считает наущением Ахримана, воплощения зла из древних легенд. Начавшуюся в Европе войну символизирует зловещий и хищный дракон, пожирающий одну страну за другой. А Советский Союз описан в поэме как страна тружеников, вставших на защиту родной земли и своих близких, и проявивших героизм, достойный величайших витязей легендарных времен.
«Он возвестил Священную войну:
«Всемирных битв великие сыны,
Идёт война, в которой свет и тьма –
Добро и Зло – к черте приведены!
Набатом неба я сзываю вас,
За мной победы стяги уж видны!»
И этот клич клинком вонзился в нас…
Был голос этот воинам знаком –
Как будто сам Симург давал наказ.
Тогда мужи и жёны, стар и млад
Врагу навстречу встали в этот час.
Стал голос этот каждому знаком –
Он в битву за Отчизну вывел нас.
И на пути во тьме звезда зажглась…»
«Стиль города середины ХIХ века – эклектика, то есть отсутствие «большого стиля». Это затянувшийся промежуток между поздним классицизмом николаевского царствования и стилем модерн, который появится в 1890-х. В интерьерах особняков, обильно украшенных экзотическими растениями и увешанных полотнами в стиле парижского салона, сочетаются мавританские курительные и ванны, готические библиотеки, ренессансные кабинеты, классические бальные залы и столовые в русском стиле. Фасады «штукатурной» архитектуры включают элементы стилей всех Людовиков, пучки колонн пышного барокко, «петушиный стиль» палат времен Алексея Михайловича, «полотенца» крестьянских изб, люкарны и сложные наличники рококо.
«Сезон» в городе приходится на зиму. После Пасхи начинается постепенный разъезд аристократов и грюндеров на курорты Германии, в Париж и на Лазурный берег, в имения. Обремененные семействами чиновники снимают дачи в ближайших окрестностях: от дорогого Павловска (где живут Епанчины из «Идиота») до демократичных Колтовской или Парголова (там снимали комнаты летом братья Достоевские).
После майского парада на Марсовом поле в Красносельские лагеря уходит гвардия, двор перебирается в Петергоф. Легко доставшиеся «бешеные» деньги так же быстро спускаются в «загородных садах» – ресторанах на открытом воздухе – под шансонетки Оффенбаха и цыганские хоры. В многочисленных танцклассах царствует канкан. Петербург наводнен кокотками со всей Европы, и в белые ночи на Острова, в тамошние модные рестораны, летят тройки лихачей.
В Петербурге остаются ремесленники, бедняки – те, кому, как героям «Преступления и наказания», ехать некуда. В это время десятки тысяч объединенных в артели и одиночных рабочих: каменщиков, плотников, столяров, штукатуров, мостовщиков – выходят на Знаменскую площадь (ныне – площадь Восстания) с дебаркадера Николаевского (ныне – Московского), Варшавского и Петергофского (переименованного в Балтийский) вокзалов. Начинается время строительства домов и исправления мостовых. «…Петербург превращается в огромную мастерскую, заботливо поправляющую свою физиономию… все покойно киснущие в продолжение зимы источники вони и удушливых испарений наполняют город и заставляют всех сколько-нибудь состоятельных обитателей столицы выезжать в ее окрестности с единственной целью скрыться от растревоженной духоты, а вследствие того и от заразы», – писал тогдашний газетный репортер. В этой пропитанной миазмами атмосфере летнего Петербурга существуют герои «Белых ночей», «Идиота», «Преступления и наказания».
А осенью снова съезжаются в город его постоянные обитатели, ломовые извозчики перевозят на новые квартиры мебель. Начинаются представления в театрах, кишат по двадцатым числам (день получения жалования чиновниками) посетителями трактиры и кафе-рестораны. Роскошные кареты дефилируют по Большой Морской, а Невский заполняется публикой самого разного рода».
Лев Лурье. Петербург Достоевского Исторический путеводитель
Книга подробно и увлекательно рассказывает не только о столице Российской империи на протяжении немногим менее полувека (между 1837 и 1881 годами), об его улицах, площадях, памятниках и зданиях, жителях и их занятиях, но и о тех петербургских местах, в которых обитали герои произведений Достоевского.
Герои романов Достоевского, как он описывает подробности их жизни, обитали по определенным петербургским адресам, ходили по реально существующим городским улицам. Сам исторический путеводитель состоит из 5 маршрутов, по каждому из которых пройтись в наше время. Итак, колоннада Исаакиевского собора. «К югу от собора – Петербург Достоевского. Практически всю свою жизнь он прожил в треугольнике, вершины которого – колоннада, на которой мы находимся, и видимые с нее две высотные доминанты – колокольни соборов Владимирской иконы Божией Матери и Троице-Измайловского. Застройка здесь особенно густа, а население скучено». Среди многих упоминаемых в издании писателей — и Лев Николаевич Толстой, который во время ареста Достоевского по делу петрашевцев являлся бывшим студентом, исключенным из Казанского университета «за не успешность», и проживавшим в санкт-петербургской гостинице с раздумьями о своей грядущей судьбе.
Другая история — о родах Нарышкиных и Мятлевых. Приятель Пушкина, камергер и хозяин светского салона, ценитель итальянских редкостей, богач и сибарит Иван Петрович Мятлев вошёл историю Отечественной литературы как основоположник специального жанра, предназначенного скорее для устного исполнения, нежели для чтения.
В своём самом известном произведении — поэме «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л’этранже» — Мятлев дал шутливое и забавное – описание европейских приключений обычной тамбовской помещицы, которая она сама в стихах рассказывает.
В тексте рассказывается об императорских дворцах и здании Кунсткамеры, особняках и домах, в которых обитали простые петербуржцы и приезжие.
«Императора Павла I называют «русским Гамлетом». Его мать, Екатерина II, вступила на престол, свергнув мужа, Петра III – отца Павла. Вскоре, не без ее участия, Петра III убили. Отношения Павла с матерью всегда были напряженными. Она отняла у него старших сыновей, своих внуков, Александра и Константина, и воспитывала их сама. Ходили слухи, что своим наследником, минуя Павла, она объявит Александра.
Внезапная смерть Екатерины сделала Павла императором. Все в его короткое царствование было перевернуто с ног на голову: екатерининские вельможи находились в глухой опале, установления императрицы пересматривались, сам уклад материнского царствования был невыносим ее сыну. Он не хотел жить и в ее резиденции – Зимнем дворце – и повелел построить новую, на месте пришедшего в ветхость деревянного дворца императрицы Елизаветы.
«Романтический наш император» (как писал А. Пушкин) распорядился возвести посреди Петербурга рыцарский замок. Павел бредил средневековьем. Известен его проект заменить войны турнирами владетельных особ враждующих держав. Православный человек, семьянин и отец, он сделался гроссмейстером католического мальтийского ордена, предполагающего безбрачие.
За три года (1797–1800) архитектор В. Бренна возвел на острове между Фонтанкой, Мойкой и двумя специально прорытыми каналами (засыпаны в 1820 году) новую императорскую резиденцию. По имени апостола Михаила, которого Павел считал своим небесным покровителем, замок назвали Михайловским.
Здание, квадратное в плане, с внутренним восьмиугольным двором, имеет сложные по конфигурации внутренние помещения (круглые, овальные, многоугольные, прямоугольные, с нишами). Боковые фасады снабжены закругленными выступами. В одном из них, выходящем на Садовую улицу, помещалась Михайловская церковь, в другом, на Фонтанку, – Овальный зал.
Замок имеет два равнозначимых фасада: один в сторону Липовой аллеи с въездом во внутренний двор, другой в сторону Летнего сада с обширной террасой-балконом. Красно-розовая окраска замка выбрана галантным императором по цвету перчатки его фаворитки А. Гагариной. Саксонский посланник при русском дворе К. Розенцвейг писал: «У дворца имя архангела и краски любовницы».
облако тэгов
