Помните, Заратустра, в самом начале своего пути встретил монаха-отшельника? Тот в уединении от остального человечества молился и воздавал хвалы Богу. И ницшеанский пророк, уйдя от старика, произнес про себя: «Возможно ли это! Этот старец в своем лесу еще не слыхивал о том, что Бог мертв?». Так вот, в нашем случае умер не божественный свет, продолжающий тухнуть в храмовых гробах. Умерла космоопера как жанр.

Да, именно так. Я вновь возвращаюсь в свои воздушные замки, из которых разглядываю в некоторых слабо заметных для публики фантастических произведениях постмодернистскую направленность. Притом такое значение постмодернизма в литературе, под которым понимаю закрытие некоторого «большого нарратива» до «востребования» на «ремонт». Постановку точки или лишь точки с запятой, многоточия, наделение читателя и писательской братии пониманием, что жанр находистя в кризисе и нуждается в серьезнейшей перестройке. А то перестройки, «реконструкции», данный литературный дискурс подвергнется беспощадной деконструкции.

Именно безжалостный деконструирующий поток я вижу в романе Баррингтона Бейли «Дзен-пушка». И, должен признать, что именно после этой книги для меня этот слабо известный автор становится в один ряд с блестательным Кейтом Лаумером, за спиной у которого (я разглядел) две потрясающие деконструкции в фантастическом «гетто». А именно «приостановки» хронооперы через «Берег динозавров» (1971) и фантастики о Вторжении и/или Контакте при помощи «Дома в ноябре» (1969). «Дзен-пушка» же от 1982 года — выстрел по попсовому примитиву «звездно-войнушным» повествованиям, кульминацией которых стала как раз до сих пор, к сожалению, живая сага (уже не) Лукаса. Бесконечные, притом однообразные империи, «антропоидный фашизм», слепой перенос и глупая экстраполяция земных политий на космические реалии, отсутствие хоть сколько-нибудь «твердых» научно-фантастических фундаментов, предсказуемая и глупая жвачка вместро умного драйва в сюжете... Перечислять можно еще долго. Так или иначе Бейли попал точно в мишень и не даром получил от крестного отца не-мейнстримной фантастики, Майкла Муркока, клеймо «самого оригинального научного-фантастического фантаста своего поколения».

В чем заключен успех деконструкции, предпринятой Баррингтоном? Первое, конечно, это калейдоскоп идей. Столько фантастических допущений, столько ярких описаний, столько ... всего! И все это — в одной маленькой книжке, которую я прочел за полтора вечера. Собственная физическая теория, диалектически переворачивающая гравитацию в надвселенские силы отталкивания, на которых строятся представления о специфической мультивселенной и около-варповских сверхсветовых перемещениях. Огромное разнообразие миров, рас и мировоззрений в одной, опять же, небольшой книжечке, которая дает фору целой многодесятилетней киносаге. Тут и роботы-забастовщики (привет робо-мятежникам из приквела про Хана Соло), и блуждающие земные города (привет хроникам о хищных городах) в виде огромного историко-социологического эксперимента, и умные животные (отлично усовершенствованная отсылка на Дэвида Брина), дети, которых готовят к войнам и уничтожениям целых планент (мимолетный эпизод про артиллериста имперского флота, учившегося на автоматах убивать, и в итоге погубившего зазря целый мир — прям таки и лезет в голову картина разросшегося вокруг маленькой детальки «Дзен-пушки» книжный цикл про игры Эндера), искусственные разломы в многомерно-иные миры («твердо-научно» модифицированная до легендарной «Лестницы Шильда» и столь же гениально сложной «Диаспоры») и т. д., и т. п. Фантазия, воображение, да и знание специфики и пестроты жанра в тогдашнем его состоянии — браво.

Второе — структурированность идей. Бейли не просто вслепую стреляет мыслеформами, а собирает фрактальные множества идей, описаний и действий в единый мир и колею сюжета в нем. Созданная писателем человеческая империя — отлично продуманная и доведенная, скажем так, до логического конкретного конца из голой абстракции образ и стереотип «галактической империи человечества». Демократические вседозволенности, чрезмерное сибаритство в столичных мирах, демографический кризис, ранговая структура, дань в виде популяций талантов и гениев — браво. Создание нескольких линий повествования и их состыковка в единый сюжет с неплохим раскрытием сути макгаффина, способного одним нажатием уничтожить господские иерархии любой империи. Кстати, именно возможное появление в сверхдалеком будущем подобных квантового размера «звезд смерти» подписывает действительно смертный приговор любым звездным империям на онтологическом уровне.

Ну и третье, разумеется, сатира, юмор, ирония и откровенный стеб над космооперами той поры. Начало «Дзен-пушки» в этом разрезе — просто комедия дель арте посреди космоса. 21-летний адмирал, командующий армией деликатных карликовых слонов и слишком агрессивных свиней, который боится выдать врагу отсутствие личного состава (из людей) врагу (где отсутствие л/с — лишь частный случай кризиса империи, которой люди уже и не хотят управлять) и требует от пораженного мира налог в виде нескольких тысяч ученых, людей искусства и прочих творческих персонажей, измеренным по специальным шкалам. Это великолепный и невероятно комичный старт. Комедийных сцен в принципе достаточно разбросано по роману.

Именно эти три слона Бейли создали серьезный кумулятивный разрушительный эффект деконструкции космооперы. На всех возможных уровнях. Возможно, герои у Бейли послабее и более функции, чем у того же коллеги по постмодренистско-фантастическому ремеслу, Кейта Лаумера. Или у других британских «нововолновых» авторов — Муркока, Балларда, Браннера... Возможно. Возможно, что и некоторые линии и повороты сюжета были слишком быстро разрешены. Все так. Но не будем забывать, что перед нами — беллетристика. И Баррингтон Бейли, на мой взгляд, сделал все возможное, чтобы выйти за ее дискурсивные лимиты и цензы. Но, как замечали Маркс, Энгельс и Ленин, исторически конкретной, на наличном базисе, революции сложно решить задачи, требующие уже других производительных сил. Бейли, поэтому, работает с тем, что есть, и производит единственно возможный вариант развития событий — разрушает до основания космооперу, но не трогает базиса сложившегося беллетристического дискурса (разрушение дискурса дискурсов, в котором заточена (или уже нет?) фантастическая литература, словно фэнтезийная дева из пошлых сказок, дело гораздо более трудное, чем частного жанра из жанровного созвездия). За его пределы вырвутся уже другие. Не пост-, но метамодернисты вроде Джона Скальци в «Краснорубашечниках» (здесь). Последний, кстати, пример того, что точки можно и нужно превращать в точки с запятой. В принципе, именно это получилось у другого гения умного сай-фая — конечно же, Иэна Бэнкса, с его виртуозной «Культурой», которая походит на свою менее удачную сестрицу из этого самого романа Бейли. Другое дело, что Бэнкс еще в 70-ых начал писать «Выбор оружия» замечал FixedGrin. А, значит, поминки дряхлой и попсовой мумии космоопер могли случиться гораздо раньше. Просто у Бейли вышло со смехом, но без света софитов. У Бэнкса же... Что и объяснять. Гениально. Это не деконструкция и даже не реконструкция. Это построение совершенно нового фундамента жанра, с которого мы еще нескоро сойдем.

"Дзен-пушка" на фантлабе

В эпоху постмодерна, в котором все судорожно ищут новые приставки ("мета-", удвоенное "пост-" и т.д.) для омертвелого модернистского корня и различные новые большие смыслы, главным искусством все равно остается кино и "окиневшие" сериалы. Бывают среди них вымороченные подделки с претензией на глубину, в итоге остающиеся фильмом на один раз. Бывают же фильмы, созданные на один раз, но которые можно пересмотреть и хотя бы второй-третий разок. В наличие есть и другие категории, но где-то посередине между этими двумя существует недавний молодежный около-фантастический фильм-драма "Спонтанность" (2020) по одноименному роману А. Стармера.

Эта картина неплохой пример подросткового кино, который хотя бы касается какой-то близкой к глубинным проблематикам (пост)современности. Фильма, который может легко и даже любопытно поднять важный вопрос. Вроде бы ничего сложного и претенциозного структурного обличья и сюжета не представив, но создав при этом нечто, лежащее в общем потоковом кино, но чуть выступающее из него. На самом деле ситуация неожиданной — спонтанной — смерти от взрыва мозгов выпускников американской школы Ковингтона во многом напоминает один из, на мой взгляд, главных сериальных проектов последних двух десятилетий. А именно "Оставленных" Д. Линделофа.

Ведь какая именно проблема выделяется в этой кинокартине? На мой взгляд, это не просто обличение постоянного и гнетущего присутствия в нашей жизни потенциала смерти. Внезапной, беспощадной и бессмысленной. Это вкупе с жизнью как бессмысленным потоком боли и страданий слишком приблизило бы этот фильм к сериалу от "Нетфликса" "Тьма", на который у меня есть эссеистическая рецензия. Нет, "Спонтанность" ближе к именно к тематике разрушающихся социальных связей, ощущения краха больших нарративов, фундаментов для принятых ценностей и норм. Понимание и чувствование себя в вакууме без стабильности и устойчивости — вот наиболее точное описание для обоих произведений. Но если в "Оставленных" действительно скрывается много слоев смыслов, специальных подсказок и, наоборот, "отводок" от истины происходящего, имеются очень сложные структуры повествования, целая колея отсылок и аллюзий с постмодернистскими вставками, иронией, а вместе с тем и (мета)модернистской чувственностью и трагическим (трагикомическим) пафосом в хорошем смысле, то "Спонтанность" явно попроще в плане многоярусности и архитектоники.

Авторы фильма выглядят как хорошие ученики тех же "Оставленных", а еще хорошей постмодернистской литературы, которой тесно даже в постмодернистской же форме, например, "Монголии" Лимонова или "СНАФФ"'у Пелевина. Ведь форма картина сделана в стиле легкого бриколажа в плане того, что "Спонтанность" периодически напоминает какой-то ситкомовский мультфильм из-за визуальных, зачастую юмористических вставок-размышлений героини. Вообще само повестввоание идет от главной героини, которую в целом недурно сыграла К. Лэнгфорд. Экзистенциальный драматизм отлично уживается с черным и весьма мрачным юмором, любовная линия с политическими вкраплениями относительно левацкой движухи в Америке. Вместе с тем оголтелого фанатизма по 80-ым, благо, в "Спонтанности" почти нет и тем она также выбивается из трендов. Возможно, сюжет бы обогатила закрытая, а не открытая концовка, но тогда добавление линии конкретного раскрытия происходящего скатило картину во второсортный сай-фай подростоквый фильм. А так перед нами что-то необычное на фоне шаблонных юношеских лент о взрослении. В конечном счете "Спонтанность" выходит на мысль о том, что все, что у нас есть необходимого — это наши близкие и память о них, которая несмотря ни на какие спонтанности будет фундаментом даже в самой гуще постмодернистского хаоса. И тем самым этот фильм делает качественный скачок из постмодерна — его же силами — в нечто иное, как и "Оставленные".

П.С. Контингентность фантдопущения фильма позволяет отнести его к "вненаучной фантастике", о которой пишет Квентин Мейясу и о которой я рассказал в рецензии на него. Но а можно просто считать "Спонтанность" приятной картиной с фантастическими и постпостмодернистскими нотками.

Заметил в последнее время выходит, что часто толкую о боге или его отсутствии. И так или иначе упираюсь в схожие, смежные темы, например, о секуляризации. Вроде б склад ума совершенно не для того, но продукты популярной, массовой культуры активно втягивают именно в такой контекст. Как, например, "Блюз перерождений", "Автобиография Иисуса Христа", даже пулитцеровский "Вернон Господи Литтл" или недавно завершившийся сериал "Проповедник" или "Пастырь". Буквально вчера закончился, так что помяну и скажу пару слов об этом неоднозначном проекте.

Думаю, не открою какую-то тайну, что сериал с Домиником Купером, Рут Неггой и Джозефом Гилганом в главных ролях (соответственно в ролях Джесси Кастера, Тюлип и Кэсседи) снят по одноименному комикс-циклу прямиком из конца 90-ых, пропитанному американской бытовой и мифической панорамой с отголосками шестидесятых. Оригинал я пролистал лишь для сравнения концовок, поэтому что-то более пространное сказать о комиксной саге не смогу. Но и на экране от АМС есть отцовская зажигалка Джесси "фак коммунизм", и психоделические застолья Кэсседи, и дорожные путешествия, пусть немногочисленные и урезанные по сравнению с первоисточником, Задолицый (если оставаться политкорректным), прекрасная и пугающая одновременно сцена занятия Покровителем Убийц трона... В общем, перекличек много, в том числе и по одной из самых главных составляющих комиксного "Проповедника" — юмора и шуток из разряда аморальных, провоцирующих и чернушных. Порой к месту, а порой и не совсем. Об уместности при видимом мной основном посыле сериала и предлагаю говорить далее.

Антирелигиозный контекст бросается в глаза уже с постеров сериала или обложек комиксной линейки. А содержание во многом опережает эти обертки для сюжета с морем насилия, крови, грязного секса и т.д. Но в треклятом постмодерне все не то, чем кажется. Тем более когда постмодерн стоит на грани срыва в метамодерновость и возрождение чувственности. То есть на грани возрождения бога после его культурной смерти, которая очерченная еще до Ницше и после него была какой-то ну уж слишком философской и далекой от реальности. Хотя с этими идеями и словесными играми с фактами можно спорить, но в реках кровавых и оргиастических реках с самыми ниже пояса осмеянием Церкви можно заметить и кое-что еще. А именно проект, идею Просвещения, как бы это смешно не звучало на черно-матерном контрасте с кадрами сериала и вырезками из комикса. Идеал свободного, справедливого, целеустремленного человека, который есть подлинное чудо, несмотря на миллионы минусов в себе (как замечает в финальной серии Джесси). Чудо, которое в итоге, через борьбу с природой и между самим собой, все-таки преобразует несовершенный мир в лучший и вступит в гармонию с самим собой и вселенной. Во всяком случае, это вера ни чуть не менее идеалистическая, невероятная или утопичная, чем вера в Бога. То бишь, во всяком, так мне хочется верить, создатель комикса Гарт Эннис с основателями сериала (Кэтлином, Рогеном и Голдбергом) хотят не только деконструировать противоречивую, лицемерно-ханжескую природу протестантской Америки (которая, к слову, "хвала" глобализации, стала в самых причудливых и разнообразных формах ликом всего мира), но и оставить на пустом месте от деконструкций некую сверхидею, сверхзадачу. Оставить веру в мир иной и поверить в себя и мир этот. Пусть и делают это с помощью постмодернистских, масс-культурных инструментов черного юмора, иронии, вездесущего стеба и чернухи.

Но насколько хорошо два столь разнородных факта сочетаются? Посыл и тот инструментарий, с помощью которого первое должно дойти до зрителя? Если первый сезон знакомил нас с персонажами и основными чертами сериальной вселенной, второй показал нам прошлое Тюлип, противников героев и немного погонял по Америке в поисках бога, третий отправил в прошлое пастора и его фамильные секреты, то именно четвертый должен был уже выносить и родить идею человека как самоценного, вне божественного, равного последнему. То есть перейти от деконструкций трех предыдущих сезонов к конструированию. Но в финальных десяти сериях уровень абсурда, самых нижеплинтусных шуток, совсем уж чернушной чернухи повысился до невозможных пределов. Общий уровень треша сровнялся со всем суммарным в тридцати с лишним предыдущих сериях. А вот последовательность мыслей, линейное сюжетное изложение и целостность с тем самым конструированием вместо обратного процесса исчезли почти напрочь. Первые два сезона неплохо осветили характеры и истории персонажей, противоречивость персонажа Доминика Купера в его обладании божественной силой Генезиса, а третий сезон просто был третьим сезоном, казался передышкой перед насыщенностью финала. Но не вышло! Вместо стройности целей Джесси Кастера, который вроде бы как уже в конце первых десяти серий сериала занял скептически-отрицательный настрой к местному высшему творцу в сезоне четвертом успел по нескольку раз изменить свое отношение к нему. То хочет убить, то хочет покаяться и свято боится его, то все наоборот и снова, по новой. Как будто бы все хитросплетения и явные выводы, происходившие на протяжении всего прошлого сериала, просто были забыты. Не спорю, что игра с последовательностью повествования (первая серия заключительного сезона началась почти что с его конца) — это хорошо и нужно, но несомненно вредно для любого произведения каша в голове у героев, героев главных, которые вроде как уже все решили в прошлых этапах сюжета. Персонаж Задолицего (соблюдаю политкорректность!) бессмысленно, ради продолжения тупых шуток о его внешности, продолжает эксплуатироваться и занимать важное для раскрытия важных же героев время. А персонаж бога... Персонаж бога! Повторюсь, что я все это говорю в отрыве от прочтения оригинала, но пару заключительных частей комикса я все же изучил. Что за бардак в поведении сериального всевышнего в финале! На протяжении всего сериала он был отличным манипулятором, который ради извращенных фантазий хочет увидеть гибель человечества. И, понятно, что в силу существования Генезиса, Покровителя Убийц, то бишь закона о неполноте, об ограниченности контроля в нашем случае за любой системой, бог просчитался. Но что и у него сумбур в поведении! Когда герои убивают Мессию (Хамперду — отдельная история, наверное, перебор в глумлении над христианской церковью, но из-за его, как ни странно, раскрытия в этом сезоне он уже таковым и не кажется, что плюс....), бог просто уматывает. И почему-то не сразу на небеса, на которых, по идее, его сила действительно максимальна. Дальше из ненасытного коварного маньяка, самого гипертрофированного ветхозаветного людоеда, он становится... нытиком. Что ему и предъявляет пастырь! И получилась бы отличная тема нарцисса с бзиками, требующего себе постоянное внимание и любовь, если бы эти две половины его личности одинаково раскрывались в прошлых сезонах. Насколько я понял, в комиксе это представлено более логично. Но не здесь, не в сериале, где "истинный" или истинный образ, даже суть бога раскрылись лишь в самой последней серии. Но, если оторваться от неудачного раскрытия бога в виде Януса, где и желание любви, и желание убивать, органично смотрелись бы, то десятая серия четвертого сезона имеет отличный диалог между этим странноватым божеством и Джесси Кастером. Наверное, один из самых лучших во всем сериале. Где и преподносится в чистом виде идея человека как самоценного. Поведение исчезнувшего Кэсседи после повторного бегства бога также не отдает особой логикой. Также не понимаю, зачем изменили по сравнению с оригиналом так сильно концовку линии герра Старра. Просто черный юмор ради черного юмора...

Это я все к чему? Если вам лень читать и разбираться в вышеизложенном словоблудии, просто загляните в два последних выпуска комиксного "Проповедника". и сравните с имеющейся концовкой. Все-таки органичнее, человечнее и просто лучше выглядит завершение саги в оригинале. Линия Тюлип, Джесси, Кэсса с легкой недомолвкой, раскрытие бога там выглядит очень к месту и последовательно. В отличие от сумбура последнего сезона вообще и последней серии в частности. Такое чувство, будто создателям не дали возможности снять еще две или хотя бы одну серию, как будто какие-то события были вынуждены обрезать и выкинуть. Даже концовка из сравнительно далекого будущего, отсутствовавшая в комиксе, все-таки не добавляет плюс в копилку финала от сериала. Это дополнение тоже выглядит каким-то несвязным со всем остальным сказанным, пусть с Кэссом там вышло красиво все... Мыслей еще много, но скажу последнее. Сериал все-таки стоит посмотреть ради красотки Рут Негги, порой довольно хорошего юмора, даже если и очень абсурдного и глумливого, иногда очень здоровские сцены драк, бюрократического ада и т.д. Плюс это менее целостная и более взлосло-жестоко-черная версия недавнего милого и примерно с таким же посылом британских "Благих знамений". Но "Проповеднику" явно не хватает как раз более протяженного по присутствию в остальных сериях посыла, который я уже сформулировал выше (извиняюсь, если уже набил оскомину его упоминанием). Ведь если комикс на последних страницах показывает (как и британский сериал по Пратчетту и Гейману) нужность быть сильным не только человеческим, но и человечным человеком, который должен стремиться к лучшему и большему, бесконечно раскрывать свой бесконечный потенциал, но сериал американский не совсем понятно какого именно человека пропагандирует. Истощенного обществом массового потребления, без убеждений, ясности ума, без четкого взгляда в будущее? Но в чем все три источника — оба сериала и комикс правы, так это в том, что нам не нужен бог, который желает неустанного поклонения себе, всяких жертв и кончины своего творения. Нам нужен бог, который хочет, чтобы мы ему уподобились — стали свободными и соблюдали не от Закон, который не в нас и соблюдается только под страхом смерти, а тот, что появился бы внутри наших душ и соблюдался свободно, добровольно. Тот, кто хочет, чтобы мы даже без веры в него жили вообще и жили так, как будто он есть — такой бог достоин порой молитвы в холодной и одинокой ночи.

скрытый текст (кликните по нему, чтобы увидеть)

*В общем, нужна нам теология смерти бога, но не как в сериале *

Восьмидесятые возвращаются в кино и сериалы. Это факт, а не новость. Те же "Очень странные дела", сериал, который, на мой взгляд, не является чем-то крайне оригинальным и интересным, тем не менее привлекает и мое внимание своей стилистикой и духом. Пусть сюжет порой и отдает легкой вторичностью, которую уже не списать на поклон аля оммаж ушедшей эпохи. Но среди самых разных проектов, так или иначе эксплуатирующих эти таинственно манящие 80-ые, есть как-то прошедший мимо российского зрителя сериал. Даже на здешнем островке фантастического лобби о нем мало чего сказывается и пишется. А жаль, ведь у "The OA" есть все шансы и огромнейший потенциал стать чем-то наподобие "Твин Пикса" для прошлого века.

И речь идет не о позиционировании сериала таким образом его создателями или же целенаправленным подражательством с их стороны. Никаких "фишек" и сюжетной колеи творения гениального Дэвида Линча здесь нет. Наоборот, эта многосерийная история привлекает не пересечениями сюжетов с непревзойденной классикой, а особой атмосферой. Духом загадочности и странности, созданном на стыке научной фантастики, мистики, фэнтези, с примесью абсурда, какой-то легкой и не сумасбродной эзотерики и сюрреализма. Притом эта странная смесь не переходит разумных границ и заставляет зрителя оставаться с такой диковинной историей до самого конца. А трепетный интерес и эффект сопереживания образуется довольно простой комбинацией — хорошей актерской игрой, энтузиазмом создателей и их же воображением. Даже спецэффекты — некий второй план для "ОА". Потому заранее отдаю поклон уважения Брит Марлинг и Залу Батманглиджу, родителям нового культового сериала. Брит также играет главную героиню в этой причудливой истории, а Зал хоть и имеет малый режиссерский опыт, но постыдных картин у него нет. Притом он успел поучаствовать в режиссировании первого и удачного сезона "Уэйуорд Пайнс", в двух интересных собственных кинолентах ("Звук моего голоса", "Группировка "Восток""), которые я теперь обязательно посмотрю, а также он дружен с другим молодым режиссером с чуть более известными проектами — Майком Кэхиллом ("Я — начало", "Другая Земля"). Троица их вместе с красавицей Марлинг представляют собой своеобразный творческий и дружеский коллектив, который уже отмечался на разных фестивалях, а на "Rotten Tomatoes" как бы намекают, что у сериала, особенно у второго сезона, все отлично не только с критиками, но и зрительскими симпатиями.

Говоря о сюжете "ОА", который растянется явно на больше сезонов, чем два, надо заострить внимание на следующем. Проект "Netflix", который некоторым образом (в первом сезоне, во всяком) пересекается с "Открытие" (2017) и другим фильмом Зала, "Звук моего голоса" (в первом — жизнь после смерти, во втором — мессианская тематика; как бы не спойлеры, а подробности, с первых минут раскрывающиеся), имеет свою особую мифологию, которая явно посложнее и внушительнее, чем в "Очень странных делах" (как и многие другие аспекты "ОА"). И сюжеты, разные по специфике и повествовательному типу, служат раскрытию этой мифологической вселенной. Так, в первом сезоне, мы знакомимся с основными героями сериала. Брит Марлинг — пропавшая несколько лет назад слепая девушка Прейри Джонсон. Но в первой серии она неожиданно возвращается домой и просить называть себя ОА (на самом деле "Оу-Эй", "Away"). Доктор Хантер Перси "Хап" — антогонист всего сериала на грани антигероя. Не безумный ученый, но именно что ученый, любопытствующий, возможно с зачатками комплекса бога. Но скорее богоборчества. А также среди основных персонажей — четверо школьников с разными типажами (не без дани излишней толерантности ) и одинокая учительница за сорок, которые вместе образуют сначала круг слушателей странной истории исчезновения Прейри/ОА от первого лица, а потом становятся ее последователями. К ключевым героям также относятся родители Прейри и ее четверо "сокамерники", среди который Гомер, с которым у нее, так сказать, вынужденная лишь платоническая любовь. Во втором сезоне добавляется еще одно-два действующих лица, но это уже не суть важно. Теперь от важной сюжетной пометке и перечисления основных лиц сериала к самому сюжету. Постараюсь без спойлеров, но при нужде помещу их под соответствующую завесу.

Итак, первый сезон имеет мессианскую тематику. А строится вокруг двух линий повествования, довольно элегантно подогнанных друг к другу: одна — настоящее время, другая — рассказы Прейри о прошлом с религиозно-мистическим уклоном. Главная героиня, загадочно исчезнувшая и столь же таинственно появившаяся, мало чего говорит о пережитом и ведет себя довольно странно для жителей ее городка. И в особенности для своих любящих родителей. В том числе она собирает кружок желающих послушать ее историю, которые, как она туманно объясняет, после смогут помочь ей спасти потерянных друзей. Конечно, по сравнению с Прейри они вышли более функциональными и чуть шаблоннее, все же авторам надо отдать должное — у этих "шаблонов" есть свое развитие на протяжении двух сезонов и внутреннее наполнение. В ходе этих восьми кусочков рассказов ОА выясняется, что

Вторая часть сериальной мифологической вселенной сразу же начинается с разгадки того, что такое "другое измерение".

Вот таким образом обстоят дела у "ОА", одного из самых перспективных, необычных и замечательных проектов "Нетфликса". Уверен, что создатели смогут не только довести проект до конца, но и сделать это достойно. Конечно, без глупостей не обходится, например

Если мне предложат назвать десять лучших сериалов десятилетия, а то и нынешнего века, среди них окажутся "Оставленные" ("Остатки") канала HBO. Ведь более глубокого, интересного, животрепещущего, многогранного и т.д. проекта я, если честно, могу припомнить очень смутно (не здесь и не сейчас говорить об иных сериалах). Именно "Оставленные" для меня характеризуют настоящую красоту, эталон "фантастического гетто". Ведь фантастика — не только космические баталии и внеземной разум, гномы и эльфы. Даже не столько. Подлинная фантастика не отрывается от реальных проблем, не уходит слишком далеко в дебри выдуманных миров. Это жанр, который проверяет и по-новому представляет старые трудности, вопросы и загадки человеческого рода в новых амплуа и вариациях. "Оставленные" в таком контексте являются действительно рисковой затеей, ведь их создатели принимаются за самые главные из тайн бытия — вопрос жизни, вселенной и всего такого, смыслов, смерти и Человека в мире.

Действия "Оставленных" (которые тихо прошлись мимо российского зрителя, став культовым феноменом на Западе) разворачиваются в наши дни. А именно после Внезапного ухода — сиюсекундного исчезновения по всему миру почти двух сотен миллионов человек, то бишь 2% населения Земли. Которое, поговаривают, по-настоящему вознеслось на небеса... И такая завязка кое-что напоминает. Но как раз для этого укажу, что не следует путать эту многосерийную картину с книжной серией ЛаХэя и Дженкинса "Left Behind" и ее экранизацией. Ведь кино с участием Кейджа и упомянутыми книжками имеют лишь одинаковые переводы и эксплуатируют христианскую эсхатологическую тематику. Только если соавторы да неподражаемый Николас берут да фактически превращают в поп-литературу и кино хлипкие и пожелтевшие после Смерти Бога страницы Библии. А проект Перроты и Линделофа пытается рассказать новую историю, хоть и с экивоками в сторону Нового и Старого Заветов (как и любое достойное произведение западного искусства). А именно сказ о том, как жить после таинственной миграции оставшимся миллиардам. Что делать после до дикости тихого и кастрированного скончания веков, которое прошлось через моря и реки наперекор официозным конфессиям. Как быть и быть ли вообще в мире, где подобная необъяснимая катастрофа может повториться в любой миг.

В подобной пелене вопросов без ответов и живут главные герои "Оставленных". Кевин Гарви, шеф полиции Мейплтона, отец-одиночка. Его бывшая жена Лора, присоединившаяся к диковинной и самобытной секте Повинных. Их дети-подростки, прожигающие жизнь в некиноматографическом постапе. Нора Дерст, у которой исчезла вся ее семья с мужем и детьми. Доктор Кто, ой, простите, Мэтт Джеймисон, священник без прихожан, муж без жены (последняя в коме), солдат без армии (пытается критиковать Повинных и мысль о безгрешности ушедших или "отбывших"). Пэтти Левин, одна из первых Повинных и просто женщина не с самой легкой судьбой. И многие, многие другие персонажи, которые показываются с не менее достойной актерской игрой и сценарной проработкой. И так протяжении трех сезонов и 28 серий, действия которых раскинутся от Мейплтона к чудо-городу Джардену, а после доберутся до Австралии и уйдут на пару десятилетий вперед от настоящих событий. И все метания героев и не-совсем-злодеев (злодеев в сериале точно нет, а герои — не самые однозначные) происходят не просто так, хоть и посреди хаоса бытия и обнажившийся бессмыслицы. Все они пытаются научиться заново жить и чувствовать. Притом разными способами и непохожими путями. И в особенности любить в мире, который стал слишком неустойчивым. В котором даже "обычные" секты в виде эротического культа Святого Уэйна не помогают должным образом, не говоря уж о семье, дружбе, браке и христианской религии. А молчаливо курящие фанатики в белой униформе, безумные убийцы одичавших собак, чудесные воскресения, глупые смерти, загробные реальности и предсказания стали сумбурным, но настоящим. Но дают ли хоть какие-то ответы создатели сериала? Пытаются объяснить происходящую трагикомическую нелепицу? Или подсказывают, а как, действительно, жить дальше в таком дивном новом мире?..

И да, и нет. Во всяком, сравнивая "Оставленных" с "Lost" ("Остаться в живых"), первые находятся в выигрышном положении. В отличие от полнейшего, запутанного в десять гордиевых узлов в степени 666, сумбура крайне популярного сериала из нулевых, не только покадрово разбрасывает десяток-другой подсказок и шифров. В "Оставленных" этот процесс и выглядит более последовательно и интересно, да под конец загадке "отбывших" дается довольно определенный, подробный и конкретный ответ. Правда, некоторые считают его ложью во благо в контексте заключительной серии... А про обилие фанатских теорий о природе "мира мертвых" (без кавычек?), и о реальности Второго Пришествия, и о компьютерной симуляции, и о том, что события одного из сезонов полностью происходят в посмертном континууме, я вообще умолчу. При желании просторы англоязычного сектора Великой Сети в вашем распоряжении.

В любом случае стоит помнить главный посыл "Оставленных", на который в своем "финальном слове" указали создатели и актеры проекта (короткий ролик с субтитрами здесь). Сериал ни в коем случае не о Внезапном уходе и не о объяснениях оного. Он "всего лишь" старается показать психологию людей, у которых не осталось каких-либо априорных и незыблемых оснований в жизни. И вообще для того, чтобы жить. Притом, как ни странно, ответы на столь глубокие вопросы до крайности простые, но красивые и правильные. А самое главное применимые именно для нашей обыденности. Ведь взгляните внимательно на мир сериала. Не на "загробные" серии

Под конец длинного абзаца с размышлизмами и долей псевдоморализаторских пропагандок, еще раз обращу внимание на великолепие актерских работ, закрученного сюжета сериала, его должной и логичной завершенности, идеальной в синкретическом плане соединения мистических и научных намеков-объяснений происходящего и, конечно, на прекрасный и широко представленный музыкальный ряд картины. В оригинальной части оного "повинен" Макс Рихтер. Так что принимайтесь в обязательном порядке смотреть без всякой претенциозности "шедевр, который вы упустили".