Сценарий: Алан Мур Сценарий: Брайан Аззарелло

Художник: Брайан Болланд Художник: Ли Бермеджо

Количество выпусков: 1 Количество выпусков: 1

Дата выхода: 1988 (2008) Дата выхода: 2008

Уже не единожды многие авторы и фанаты пытались познать тайну, которая лежит за самыми темными сторонами души странного безумного человека с зелеными волосами, который являлся врагом Бэтмена на протяжении многих и многих лет. Самой известной версией по праву считается “Killing Joke”, за авторством Алана Мура. За одну только историю, Мур показал зерно противостояния Бэтмена и Джокера, вывел их на самый откровенный в жизни разговор и оставил всем напоследок неоднозначную концовку. Но вот история прошлого Джокера вышла несколько странной. Да, такой вариант развития событий был вполне возможен, и концепция “у каждого человека мог случиться очень плохой день” тоже подходит, но, на мой взгляд, Джокер — не тот персонаж, которому требуется ориджин. Вся прелесть как раз в этой загадке. Версия Мура является возможной, но лично мне она не дала веры в то, что вот именно так Джокер и стал Джокером. Сама история звучит несколько фальшиво, события в ней происходят слишком быстро, и несмотря на потрясающие художественные приемы в духе сочетания картины прошлого с реальным временем, этот рассказ больше походит на одну из фантазий Джокера, который сам признается, что не уверен в правдивости прошлого.

И новым примером является прогремевшая в 2008 году работа автора комикса “100 bullets” Брайана Аззарелло, которая получила простое, но гордое заглавие “Joker”. Некоторые критики практически сразу возвели роман на уровень “Killing Joke”, но справедливо ли – хороший вопрос.

Главным отличием между работами Мура и Аззарелло является подход к истории – работа Мура более тонкая, в ней есть полунамеки, некоторая недосказанность, которая позволяет читателю самому дать ответ на сюжетные вопросы. История Аззарелло более прямая, но более реальная и современная. Джокер в “Убийственной шутке” представлен нам в классическом виде – носит шляпу, часто ходит с тросточкой и использует в качестве оружия такие вещи, от которых люди буквально “умирают со смеху”. Он злодей, но злодей в первую очередь для Бэтмена, а не для Готэма. В версии Аззарелло, Джокер – это больше социопат и террорист, нежели персональный враг Темного Рыцаря. Он является злодеем для всего общества и не делает разницы между простыми людьми и бандитами. И если Джокер Мура страшен своим безумием, то Джокер Аззарелло – тем, что ему по большому счету плевать на всех.

История Мура более личная, нежели рассказ Аззарелло. Отношения между Бэтменом и Джокером – это вендетта, основанная на каких-то схожих чертах героев, о которых они смутно догадываются, но не хотят признавать. Бэтмен, в переложении Мура – это такой же безумец, как и Джокер, поскольку он прячется от своих страхов под маской, но в отличие от Джокера не хочет ступить в “пучину сумасшествия” и освободиться от социальных и моральных оков. На схожесть героев намекает даже работа художника, и иногда, когда оба персонажа оказываются в одном кадре можно заметить, что они даже стоят в похожих позах. Лицо Джокера, так же как и лицо Бэтмена часто скрывается в тени, не позволяя читателю увидеть его эмоций, разве что только дьявольскую улыбку. А Темный рыцарь в определенных моментах напоминает демона ада – его плащ становится похож на сгусток мрака, а рога на голове закривляются, придавая герою сюрреалистичный облик.

Бэтмен же Аззарелло – это концентрированная мощь, не соперник и двойник Джокера, а его погибель, единственное оружие, которое может остановить этого психопата. Бэтмен возвышается над Джокером, буквально давит его своим обликом. И пускай акцент истории в первую очередь был сделан на безумного клоуна, а Бэтмен появляется только на краткий срок, уже за эти несколько страниц можно заметить две очень важные вещи – Бэтмен Аззарелло более жесток и он единственное существо, которого боится Джокер.

Безумие Джокера тоже получило иную трактовку в современной версии, сохранив, впрочем, некоторые схожие черты. У Мура, поведение Джокера – это его свобода, оправдание его поступкам. Он стремится превратить Бэтмена в такого же безумца как он, пытается заставить его убить себя, чтобы тот сломался, а Джокер победил. В новой интерпретации безумства Джокера тоже в какой-то степени служат для него свободой, но он не ищет никакого внутреннего оправдания. Он планирует, но поступает намного импульсивнее, чем его старый прототип. Джокер Мура безумен, но логичен, но Джокер Аззарелло порой становится непредсказуемым, что действительно нервирует. Он делает так, потому что он может делать так, и не важно, кто и что об этом думает. Его поведение прекрасно характеризует одна из ключевых фраз комикса: “Я не псих, просто сумасшедший”.

Джокер нового времени не действует в одиночку – на протяжении истории ему помогают и противостоят различные известные персонажи ДС, которые так же претерпели художественные изменения. Вы встретитесь с Киллером Кроком, накаченным афроамериканцем со странной кожей. На пути так же попадется Пингвин, ныне заведующий тайными кулисами боксерских боев, Двуликий, ответственный за рэкет всего города и молчаливая, но безжалостная Харли Квин. В небольших камео мелькнет еще пара знакомых персонажей, о личности которых я умолчу ради удовольствия читателя. В отличие от “Шутки” личностям посредников Джокера уделено больше времени, они не случайные цирковые уродцы, которые помогали Клоуну в истории Мура. Зато в рассказе Аззарелло отсутствуют такие классические вещи, как чета Гордонов, Бэт-пещера или Бэт-транспорт, которые, впрочем, для этой истории и не нужны.

Конечно же, в обоих случая большую роль играет художественная работа, которая заслуживает всяческих похвал. Как я уже упоминал, рисунок в “Убийственной шутке” более сюрреалистичный, декорации безумны, краски яркие и сочные, особенно сцены прошлого, которые играют на контрасте цветов. (Это про вторую версию раскраски) Вступление, начальная подача сюжета и финал напоминают скорее кино, нежели комикс – создается ощущение, что камера будто приближается или отдаляется от того или иного объекта. Идет постоянная игра со светом — некоторые лица остаются наполовину скрытыми от нас, отсвет ламп разбивается на линии, техникой напоминающей фильмы-нуары.

Картинка в “Джокере” Аззарело более жесткая, точная. В первой половине комикса у героев резко выделяются черты лица, поэтому кажется, что они будто собраны из разных склеенных кусочков. Такой прием порой перебивается кадрами, нарисованными “под реальность”, заставляющими вспомнить “Темного Рыцаря” Кристофера Нолана. Ближе ко второй половине рисунок становится мягче, а “реальные” кадры начинают преобладать над общей техникой. Цвета – мрачные, темные. Ярким выделяются некоторые детали, такие как очки или кровь, а общая атмосфера напоминает скорее криминальный триллер, а не комикс про суперзлодея – сказывается предыдущая работа Аззарелло над “100 пулями”.

Несмотря на различия между двумя работами, которые разделяют годы, между ними можно найти некий общий знаменатель. Концепция Мура получилась интересной, а последствия его работы продолжают влиять на некоторых персонажей даже сейчас, что лучше всяких слов показывает “вес’ этого рассказа среди историй DC. Но версия Алана Мура, все же, определенно привязана к своему времени – это видно, стоит только начать сравнивать стиль двух работ. Да и темы, которые затронул Мур, несколько отличаются от Аззарелловских. “Джокер” 2008 года более актуальный, современный, он показывает нам старого персонажа в рамках нового времени – таким, каким бы он мог быть на самом деле. Но работа Брайана чуть менее тонкая по сравнению с той, которую провел Мур. Это не делает ее плохой, просто другой. В любом случае, обе версии явно выделяются на фоне остальных историй о Джокере и обе заслуживают самого пристального внимания.

Примечания

Хэ-хэй. Привет, наши дорогие дамы и господа.

Настала осень – пора учебы, работы, расставаний, простуд, меланхолий, депрессий…. Ой, кажется, меня занесло не в ту степь. Кгхм – так вот, осень уже пришла, а нам снова хочется лета, тепла, веселья, отличного сна и поездок на лазурные пляжи или в экзотические места. Да, это было долгое лето – очень приятное и интересное, но чересчур долгое. В том числе и для нашей колонки. Но так дальше продолжаться не может, слишком долго мы хранили упорное радиомолчание. И все 63 фаната нашей колонки (Да, да, авторов я тоже посчитал – мы фанаты самим себе), я уверен, с нетерпением ждали продолжения. И вот оно уже здесь, и верно обещает вам быть только первым шагом на пути эволюции, к которой мы просто обязаны придти. Должно слегка измениться оформление рецензий – теперь, авторам было бы неплохо подписывать авторов комикса (сценаристов, художников) плюс годы издания и количество номеров. Где – это их личное дело, ибо я голосую за полной либерализм (почти) в оформлении, поэтому выбор между балансом количество текста/красота оформления лежит на плечах авторов. Мы так же рассортируем теги, чтобы читателям (хе-хей, привет вам еще раз), было удобнее ориентироваться в наших статьях. И, конечно же, мы будем писать о комиксах – в основном рецензии и анонсы, но интересные новости так же не будут обходить нас стороной. Будут ли авторы обозревать отдельные выпуски, сюжетные арки или целые серии в целом – зависит не только от их энтузиазма и желания, но и от мнения читателей – в каком формате им было бы удобнее знакомиться с нашими статьями. Конечно же, авторов никто не будет ограничивать в выборе материала, но именно читательское мнение поможет нам выбрать лучший путь для развития.

Спасибо всем, кто пишет сюда и комментирует, это невероятно круто, и я невероятно рад, что есть такие люди, которые разделяют наши увлечения и обсуждают их с нами. Нижестоящая статья будет первой рецензией в череде многих будущих текстов, а пока, мы просто хотим сказать – thanks to everybody, we`re back to the town!

Сценарий: Уоррен Эллис

Художник-иллюстратор: Дэрик Робертсон

Количество выпусков: 60 + 3 special

Даты выхода: 1997-2002

Издательство: Vertigo

….И тут я осознал, что нахожусь посреди улицы, которая полностью захлебнулась в крови и грязи. Я пытаюсь оттереть следы на моих ботинках, но только зря пачкаю себе руки, и в ярости закуриваю двадцать седьмую сигарету за день. Импланты в теле сходят с ума, а рука дрожит над клавиатурой. Я хочу написать, что….стоп, кажется, я забежал немного вперед. Давайте на секунду включим обратную перемотку…

Кто не любит героев в стиле “bad-boy”? Есть такие? Немедленно выведите их из зала, иначе они схватят сердечный приступ – сегодня речь пойдет о настоящем ублюдке, наркомане и заядлом куряге, сверху до низу переполненного сарказмом и цинизмом. Сегодня мы поговорим о Спайдере Иерусалиме – журналисте, чье золотое сердце, полное стимуляторов, готово всегда и везде бороться за правду, не стесняясь никаких методов и выражений.

Человек, чье лучшее творение – книга “I hate it here”, признанная абсолютным бестселлером, появился на улицах города будущего не просто так. Образ Спайдера Иерусалима был вдохновлен жизнью очень известной реальной персоны по имени Хантер Томпсон. Этот человек являлся не только автором известнейших книг, в числе которых “Страсть и ненависть в Лас-Вегасе” и “Ромовый дневник”, но так же считался основоположенником особого стиля в журналистике, названным “Гонзо ”. Суть этого стиля заключается в том, что автор статей непосредственно находится на месте происшествия, повествование ведется от первого лица, а текст пестрит яркими выражениями, содержащими иронию, сарказм, юмор и мат. Гонзо-журналистика так же предполагает огромную свободу для автора, который в своих статьях может опираться на личные эмоции и жизненный опыт.

Читатель, знакомый с биографией великого журналиста, найдет в комиксе немало аллюзий и отсылок. Внешний вид Иерусалима, экстравагантные фото-очки, постоянная сигарета в зубах – все напоминает об образе Томпсона. Даже любовь к одинокому дому в горах появилась у Спайдера не просто так — в свое время, Томпсон пытался получить должность шерифа округа Питкин, а его предвыборная кампания, помимо предложения декриминализации наркотиков, содержала пункт, в котором партия “Власть фриков” выступала против любых высотных зданий, закрывающих вид на местные горы. Или, к примеру, один из одиночных выпусков, являлся своеобразной отсылкой к документальной картине “Завтрак с Хантером”, рассказывающей о повседневной жизни эксцентричного журналиста.

Подход Иерусалима к статьям подан как раз в стиле “гонзо” – он не просто оказывается посреди какого-то события, но пробивается в самый его центр, туда, где лучше всего видна картина в целом. Все эмоции, перетекающие в статью, отражаются на его лице и в поведении – чем дольше он пишет, тем больше распаляет свою ярость, а под конец материала выдыхается как уставший спринтер. Он корчит злобные рожи, орет на редактора, бешено выкуривает сигареты одна за одной, выдыхая дым через нос, подобно разъяренному быку — работа художника просто отлично передает все то, что творится в эти моменты в душе у сумасшедшего журналиста. И в какую-то секунду запал Иерусалима может передаться и читателю, а я уверен, именно этого бы и желали создатели комикса – порой, во время особо сильных моментов ярости или статей героя, хочется орать “да! Вот так их!” и все в таком духе. И эти моменты – одна из самых ценных вещей в Трансметрополитане. Несмотря на потоки цинизма, грязи, злого юмора, оскорблений и сарказма, несмотря на спокойные паузы в одиночных выпусках, читатель ловит волну, и понимает, что этот человек пишет не “грязь ради грязи”, а действительно пытается безжалостно, пускай даже и в ущерб себе, вычленить из происходящего хребет правды, чтобы явить его миру.

Такие эффекты невероятно сильны, но, увы, за счет их ценности, появляются они не так часто, как хотелось бы. Особенно ударной в этом плане у авторов вышла первая треть истории, в которой читатель еще только знакомится с личностью Спайдера Иерусалима. Но после этой своеобразной вводки, начинается совсем другая песня – а вместе с ней и проблемы.

Пожалуй, в этом и кроется один из двух спорных моментов комикса – порой “Трансметрополитан” слишком напоминает такую альтернативную вариацию на жизнь Хантера Томпсона. Впрочем, я не зря называю этот момент спорным – тем, кто не слышал о личности этого журналиста, “Трансметрополитан” покажется просто интересным комиксом с харизматичным героем. А те, кто знаком с некоторыми фактами из жизни Томпсона вряд ли заскучают, поскольку, альтернативный прототип Хантера будет раскрыт со всех сторон, а множественные отсылки к его жизни будут скорее не раздражать, а только заставлять проводить мысленные параллели между реальной жизнью и пространством комикса. В определенный момент становится понятно, что жизнь Спайдера Иерусалима является не столько новой версией жизни Томпсона, сколько данью уважения, и показателем искреннего восторга авторов перед фигурой этого человека.

Немалую часть повествования занимает история о выборах, которую Иерусалим долгое время упорно отказывается освещать. Борьба старого президента с новым кандидатом, носящим говорящую кличку “Улыбчивый” является очередной отсылкой к реальной политической борьбе между сенатором Джорджем Макговерном и Ричардом Никсоном, где Хантер Томпсон всеми силами стремился раскритиковать Никсона и его позиции. Зашкаливающая ненависть журналиста перенеслась и на страницы комикса, заставляя Иерусалима всеми силами бороться против Улыбчивого, и именно это борьба со временем станет основной частью истории “Трансметрополитана”.

Несмотря на киберпанковский антураж, который выстреливает в начале, ближе к середине истории акценты, очевидно, смещаются в сторону политики, которая поначалу выступает лишь очередной проблемой, появившейся в футуристическом городе. Такой подход позволил чрезвычайно проработать и обыграть политический вопрос – на историю о выборах и их последствия авторы потратили не один десяток выпусков, а последствия затрагивали героев вообще вплоть до самого конца истории. На этом фоне, некоторые одиночные выпуски, освещающие ту или иную проблему, смотрятся несколько блекло, поскольку не дают нам полновесной картины происходящего, оставляя ощущение некой скомканности. Недуг города затронут, описан, но должного эффекта такие истории не производят, потому что заканчиваются слишком быстро. Положение иногда усугубляет стремление авторов показать, что у Спайдера Иерусалима где-то глубоко-глубоко внутри теплится добрая душа. Идея правильная и понятная, но подход к ней иногда вводит в ступор – человек, который десять минут назад выстрелил какому-нибудь приставучему репортеру в глаз, дарит девочке игрушечного медведя на улице, на которого у нее не хватает денег. Извините, я не верю. То, что Иерусалим борется за правильные идеалы, прекрасно прослеживается из его статей, разговоров с друзьями и коллегами. Нам не говорят об этом прямо, но, тем не менее, мы это видим. А в таком высказывании “в лоб” читатель теряет элемент игры – ему уже не так интересно смотреть на какие-то фразы или детали, через которые раскрывается персонаж. Зачем это делать, если тебе преподносят его поднаготную в таком простом ключе.

К счастью, такие вещи происходят всего лишь один или два раза за весь основной сюжет, поэтому негативное впечатление лихвой скрашивается очередным приключением или безбашенной статьей, которую Иерусалим выписывает в порыве вдохновения. Да и ближе ко второй половине истории, некоторые одиночные выпуски все-таки “выстреливают”, оставляя должный эффект в виде негодования или грусти – в зависимости от темы номера.

Так же, благодаря всем этим “городским событиям” мы видим, что Спайдер Иерусалим развивается и меняется – медленно и неохотно, но все же меняется. И поэтому ближе к финалу, мы видим человека, намного более зрелого, по сравнению с его образом из первых выпусков. В какой-то момент в комикс даже приходит мысль о слабости и старости, которая угнетает Иерусалима так же, как, видимо, угнетала и Томпсона. Правда история Спайдера пошла несколько по другим рельсам.

В реальности Хантер Томпсон покончил жизнь самоубийством в 67 лет. Авторы “Трансметрополитана” дали их герою и кумиру то, чего не было у его реального прототипа. Впрочем….не буду затрагивать развязку истории – это лучшая часть повествования, содержащая абсолютный накал событий и страстей, но это нужно видеть собственными глазами.

Отдельных слов заслуживает работа художников – несмотря на то, что элемент фантастического служит по большей части декорацией, нарисована она очень красиво, а в недрах неоновых таблиц и рядах случайных персонажей прячется множество отсылок к современной культуре. Сам город напоминает техногенного монстра, полного самых разнообразных жителей, включая людей, скрещенных с инопланетянами, говорящих животных и карликов-нацистов. Чтобы составить полное впечатление об этом колоритном месте, стоит прочесть специальный выпуск “I hate it here”, за авторством, естественно, Спайдера Иерусалима. Плюс, стоит обращать внимание на сторонние надписи – иногда в случайно табличке нарисованного задника попадаются по-настоящему мощные перлы. Художники работают, по большей части, в одной манере, поэтому визуально, читатель очень быстро привыкает к образам героев. Исключения составляют лишь некоторые случаи.

“Трансметрополитан” – это не просто история по мотивам жизни одного журналиста. За 60 номеров авторы успевают ухватить множество проблем, начиная от политики и заканчивая детской проституцией. Они высказывают свою позицию так же, как сказал бы, наверное, сам Томпсон – жестко, больно и в лицо, не стесняясь никаких фактов и деталей. Но без Спайдера Иерусалима не получилось бы этой истории, поскольку он является ее двигателем и основным стержнем. Он, словно метеорит, стремится к своей цели, сметая всех недоброжелателей на своем пути. Окружающие принимают его за гениального психа, тогда как люди более близкие понимают, что на самом деле движет им. Этот человек всегда жил как хотел, и говорил то, что многие боялись открыто говорить в лицо. Какой бы ни была ситуация, цель у него всегда была одна – докопаться до Правды.

Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плаванья. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно. Я всегда злобный. Никакого веселья ни для кого. 67. Ты становишься жадным. Брось ребячиться. Расслабься — будет не больно.(с) Хантер Томпсон “Футбольный сезон закончен”

В какой-то момент я очень удивился тому, что в последнее время меня безжалостно преследует ностальгия. И виноваты в этом вовсе не игрушки-обезьянки, “Квантовый скачок” и прогулки во дворе. Вина эта целиком и полностью лежит на нескольких фильмах последнего времени.

Каких только вестернов и фантастических фильмов я не вспомнил после просмотра “Супер 8”, “Восстания планеты обезьян” и “Ковбоев против пришельцев”. И все это были воспоминания прошлых лет – бережно хранимые выросшими детьми, и перенесенные на экран, причем чаще — в измененном и ухудшенном виде. Теперь, как оказалось, очередь добралась и до фэнтези, а именно до “Конана”.

Не секрет, что образ Конана претерпел значительные изменения в литературе, которые немало потрепали его характер, превращая персонажа то в практически героя-рыцаря, то наоборот, принижая его благородство и заодно интеллект. Благодаря последователям, которым довелось писать судьбу Конана, после его создателя Роберта Говарда, образ легендарного героя скрипел и шатался во все возможные стороны, а врагами его становились практически все существа, начиная от зомби и заканчивая циклопами.

Если же оставить в стороне эти издевательства над неповинным человеком, то Конан Роберта Говарда представал перед читателем интересной и разносторонней личностью, не лишенной отрицательных черт, типа расизма, пристрастию к вину и чрезмерной жестокости. Но, несмотря на неоднозначность персонажа, в историях о Конане почти всегда оставался жив дух приключения, чему в какой-то степени способствовало “рваное’ повествование, выхватывающее то один, то другой период из жизни известного киммерийца.

“Конан” Маркуса Ниспела в какой-то мере отталкивается как раз от первоначальной версии персонажа. Конан в новой интерпретации – это герой, ищущий отмщения, упертый и грубый, но вовсе неглупый, и, обладающий своеобразным чувством юмора человек. Он не стесняется помогать людям, но при этом не забывает про награду. И всегда остается одержим своей местью, пускай даже и в ущерб себе или окружающим его союзникам.

Хорошо звучит, не правда ли? Но сказки, увы, остаются сказками. Конан был повержен. Но победил его не злобный тиран. Не спутал его щупальцами огромный спрут, и не отравила его злая колдунья. Славного голубоглазого война до смерти избил банальный сценарий, а пьяный оператор добил того, чтобы он не мучился.

Самое плохое в данной ситуации, что все написанное выше про образ героя – чистая правда. Он действительно представлен так. Другое дело, что сценарий бездарно растрачивает его образ, превращая интересного героя в тупое оружие, харизматичное, но все же, оружие, которое, словно поезд, прет напролом к финалу. Здесь нет духа приключений, случайных встреч с бандитами и монстрами. То есть они присутствуют, но не являются отдельными событиями, а напоминают ступени квеста, которые нужно пройти, чтобы достичь конца истории. Причем квест этот, распространяет свое влияние не только на судьбу Конана, но и на жизни его врагов. Они так же поэтапно выполняют задания, чтобы достичь следующего уровня. И все бы ничего, ведь схема квеста достаточно типична для фэнтези, да вот только квест этот совершенно неинтересный и банальный. Злодеи, которые поначалу имеют достаточно неплохую мотивацию, на проверку оказываются очередными тиранами, жаждущими захватить мир и потопить его в крови. При этом им лучше не задавать вопросов в духе “зачем” и “почему”, ведь ответами на них являются “затем” и “потому”. На этом фоне фигура Конана кажется просто спасителем, ведь он жаждет убить своего врага из мести, а вовсе не из желания спасти мир. Вот только дурацкое спасение мира все равно прилагается к личной вендетте, непонятно зачем, но прилагается.

При этом, на протяжении фильма практически не отпускает ощущение, что Конан, с дикой скоростью несется по дороге, расшвыривая всех направо и налево дабы скорее добежать к финальным титрам. О чем можно говорить, если описание множества приключений, случившихся до начала его погони, заключается в одноминутной реплике за кадром? Из-за этой скорости и тряски камеры не удается понять, что же происходит на экране. А порой там все-таки происходит кое-что интересное.

Каждый раз, когда повествование ударяет по тормозам, удается разглядеть игру Джейсона Момоа, из которого вышел прекрасный Конан. Помимо отличной физической формы его отличает умение играть, которым в свое время был обделен Арнольд Шварценеггер в одноименном фильме. Не поймите меня неправильно – я люблю “Конана-варвара” (а “Разрушителя” – нет), для меня это была отличная сказка в свое время, и я понимаю, что в первую очередь бывшего губернатора выбрали на роль скорее из-за физической формы, чем из-за актерских способностей. Но любители, кричащие “Шварц — лучший!”, еще до выхода новой версии ввергали меня просто в бешенство. Отчасти из-за того, что я уверен – половина даже не помнла, что в фильме происходило, а бросалась подобными слоганами лишь исключительно потому, что это же Шварц!. И кое с какими характеристиками я был даже согласен: харимза – да, мускулы – сколько угодно, но, пардон, умение пучить глаза, надувать щеки и корчить зверские рожи — это еще не актерская игра. Не верите? А пересмотрите оригинальный фильм.

Момоа в этом плане выигрывает сто очков вперед, потому, что отличается умением показывать внятные эмоции. А если уж он корчит какую-то злобную рожу на лице, то ярость героя в этот момент определенно чувствуется. Да и внешне он больше соответствует книжному описанию героя, нежели Шварценеггер. Рычит – впечатляюще, хоть и слишком часто, улыбается – искреннее, а его, порой, нестандартный выход из некоторых ситуаций действительно заставляет улыбнуться.

Дуэт Стивена Лэнга и Роуз МакГоун вышел каким-то странным. Поскольку, сценарно, злодей Лэнга получился шаблонным, то и смотреть за ним особо не интересно. МакГоун же, которой не повезло на поприще “Рыжой Сони”, видимо, решила отыграться здесь. В глаза бросается, разве что, ее грим, да и злодейская сексуальная притягательность ей не чужда. Не скрою, что наблюдать за ней, в целом, приятно. Вспомнив Рэйчел Николс, в роли Тамары, я снова хочу вернуться к сценарию. Ее героиню недораскрыли. Потенциал персонажа был в ее спорах с Конаном и попыткой отстоять женское место в этом мире, но этого оказалось слишком мало, чтобы оживить персонажа. Вот и получается, что женщина морально боролась-боролась с грубым мужланом, а потом взяла, да и сломалась под обаянием этого “альфа-самца”. Так же безмерно раздражали ее бесконечные воззвания Конану, которые она использовала к месту и не к месту. Одно дело, когда действительно требуется помощь, и совсем другое – орать, потому что это тебе понравилось.

И вот такое количество проблем появляется на протяжении всего фильма. Все происходит слишком быстро, однако возможности для развития остаются видны невооруженным глазом – во флэшбэках, в пересказах приключений. Но флэшбэки слишком коротки, и оттого бессмысленны, а пересказы никак не визуализированы, и от их наличия становится только обиднее за растраченный потенциал.

После просмотра у меня создалось впечатление, что Ниспел своими ремейками губит идею фильмов в целом, но при этом добавляет какие-то интересные вещи в частности. Проблема картин за авторством Ниспела в том, что передав основную идею, он убирает запал фильмов. Вроде все и на месте, но как-то все без огня, недотянуто, недоиграно. Не живо. В оригинальной “Техасской резне”, к примеру, творился такой адский трэш, что никакому режиссеру и не снилось. К примеру, Кожаное Лицо, на полном серьезе, во время погони за героями мог остановиться и начать трясти бензопилой над головой. И когда смотришь на фильм, снятый в “серьезном и реалистичном’ ключе, становится просто смешно. Правда та же “Пятница 13” получилась скорее нехорошей, чем откровенно плохой, и было в ней что-то от духа оригинальных фильмов про маньяка из озера. (помимо самого маньяка разумеется) Так же и в “Конане”. Местами здесь проглядывают интересные стилевые решения, неплохой экшн и правильная музыка. Но этого мало и не чувствуется задора. Несмотря на “кровавый” рейтинг и сопутствующие ему атрибуты, сам фильм не вышел таким забористым и мрачным, каким его позиционировали. Лично мне, как бы это странно не звучало, хотелось бы испытать после фильма нечто вроде прилива энергии, как было у меня после “Адреналина”, когда хотелось бежать и расшвыривать все во все стороны, как главный персонаж. Но, увы, этого нет. Герои вроде и орут громко, и кровь льется во все стороны, но нужного заряда эмоций недополучаешь. Есть, но очень мало.

Отдельной строкой снова упомяну пьянчугу оператора, который завалил огромное количество сцен. Помимо стандартной “тряски” во время бега, камера еще очень плохо захватывает героев во время сражения, и они практически заслоняют кадр. Так происходит не всегда, но часто, и это чрезвычайно мешает.

Итог в этот раз получился достаточно печальный, ведь выход новой версии “Конана” превратился для меня в крайнюю точку, когда негативное отношение к ремейкам перелилось через край. Я не могу сдерживать себя больше, потому что “Конан” оказался одним из самых моих больных мест, по которому шандарахнули плохие сценаристы и жадные продюсеры. Мне становится хуже еще и от того факта, что при своих минусах, фильм не выглядит так уж плохо, скорее он выглядит “стерильно”, и это убивает его в моих глазах еще сильнее. Есть вещи, которые могли развить, есть плюсы. Но нет души, она куда-то подевалась. Наверное, ее вырезали при рождении.

Детство – это прекрасное и удивительное время, которое неразрывно связано с играми и героями книг или фильмов, на которых равняются дети. Некоторые из этих детей вырастают и забывают про своих кумиров, отправляя их пылиться в шкаф со старыми игрушками, но некоторые бережно хранят воспоминания об этих полузабытых персонажах. И, порой, им везет – с помощью магии кино их старые друзья вновь оживают и все становится “как раньше”. Или это только детская мечта?

“Ковбои против пришельцев” не зря настраивают на такую, несколько ностальгическую ноту. В этом фильме Джон Фавро, по сути, выступает в роли Дж. Абрамса с его “Супер 8”, с той разницей, что вместо фильмов Стивена Спилберга, в качестве морального ориентира у него, судя по всему, выступали вестерны Джона Форда. Да и в отличие от Абрамса, который превратил фильм в свою новую версию “Инопланетянина”, Фавро решил пойти по другому пути, и добавить в классический вестерн парочку новых идей.

Но, действуя таким методом, Фавро, в каком-то смысле, снова повторил чужой опыт – “Ковбои” заставляют вспомнить последний фильм братьев Коэн “Железная хватка”. Она тоже, хотя и была вестерном по идее, но на деле несколько отличалась от классических картин о Диком Западе. Однако в “хватке” Коэны умело смешивали простую историю с интересными характерами и приправляли это изрядной долей фирменной иронии, а стоило только Фавро отклониться от намеченного курса “смещения жанров”, как тут же начались проблемы.

Как ни крути, а от фильма с названием “Ковбои против пришельцев” ждешь большего градуса безумия на экране. Предпосылки есть, но их мало – гораздо чаще герои предпочитают обливать зрителя стандартными диалогами и репликами, будто разговаривая по учебнику “100 и 1 блокбастер”. Из-за этой стандартности, эффект новизны идеи быстро сходит на "нет" – какая разница, против кого сражаются герои, если в любом случае они говорят и ведут себя одинаково. Персонажи оживают именно в нестандартных ситуациях и амплуа, но стоит только сюжетным рельсам вернуться на привычную дорогу, как все их потуги превращаются в пшик. Герои вроде и дурачатся, но ситуацию в целом это не спасает. Но вина за эти проблемы лежит по большей части на сценарии, а не актерах – они играют то, что начальство требует. Харрисон Форд – строг, Дэниел Крэйг – суров, Оливия Уайлд – красивая, Сэм Рокуэлл – единственный постоянно живой герой. Но сценарий быстро и безжалостно превращает их из интересных людей со своими проблемами в банальных “давайте всех спасем” персонажей. На этом фоне братание бандитов, индейцев и мирных граждан уже как-то и не оставляет вопросов – все и так понятно.

Зато техническая часть фильма получилась достаточно разнообразной и интересной – камера играет с фильтрами света и цвета, что позволяет придавать кадрам интересные цветовые решения. При этом ракурс съемки достаточно часто меняется, чередуя панорамы каньонов и прерий, крупные планы и взгляд “от первого лица”. Дизайн пришельцев тоже достаточно интересен, хотя влияние таких картин как “Монстро” и “Супер 8” очевидно.

Видимо Джону Фавро очень уж хотелось по-настоящему сыграть в ковбоев, с этими самыми индейцами, револьверами, грязными салунами и бандитами. И вроде все детали работают, а все равно зрителю скучно. Может, я слишком много требую, но мне хотелось увидеть не банальную историю, а безумие, драйвовую музыку, нестандартные ходы и, хотя бы, попытку разрыва шаблонов. А вместо этого нам выдали вестерн – полный отсылок к классическим творениям мастеров, да и вообще, в целом, неплохой, но, увы, достаточно банальный. Наверное, не стоило забывать, что этот жанр умер не просто так – перед этим он исчерпал себя полностью, и попытка привнести что-то новое требует сильных изменений в привычных постулатах. И если у человека недостает смелости для радикальных решений, то возможно и не стоит пробовать изменить привычный уклад жизни, будь ты, хоть кто – хоть режиссер, хоть ковбой, который нигде и никогда не забывает поднять свою шляпу.

К оригинальным фильмам, рассказывающим о приключениях на планете обезьян, новая интерпретация, на первый взгляд, имеет  косвенное отношение.  Но хотя действие происходит в недалеком будущем, а не в 40 веке нашей эры, “Восстание”  все равно является “внебрачным” наследником предыдущих картин. Из-за этого, отношения между оригиналами и новым фильмом получились весьма странные – создатели не могли дать стопроцентный ответ о месте этого сюжета в “обезьяньей вселенной”, позиционируя свое творение то как приквел, то заявляя, что эта картина совершенно самостоятельна. И хотя сюжет фильма разворачивается за много лет до начала “Планеты обезьян”, от опытного зрителя правды не укрыть – идейно характер Цезаря все тот же, что и раньше, а разбросанные по фильму отсылки ко вселенной только укрепляют веру в то, что история эта далеко не такая уж и самостоятельная.

Среди своих нынешних собратьев – фантастических лент, “Восстание” выделяется в первую очередь своим гуманистическим наполнением. Несмотря на то, что в фильме не стесняются показывать кровь и мордобой, идеи картина несет достаточно мирные. Такой подход заставляет вспомнить ”Район №9” или недавнее творение Дж. Абрамса “Супер 8” (которое в свою очередь  является одой эпохе “Инопланетянина”). И хотя я, скорее, любитель “старого доброго ультранасилия”,  а не гуманист, но эти мысли не вызвали раздражения и не показались чересчур пафосными – наоборот, они не столь выделяются на фоне всех остальных высказываний автора сценария, сколь очень аккуратно вписываются во все происходящее на экране. История не склоняется к максимализму и не рисует людей однозначно плохими, а обезьян – исключительно добрыми. Среди и тех и других есть представители, которые кардинально различаются характерами и поведением. Но, естественно, среди нас плохие “особи” попадаются гораздо чаще. Однако даже в таких случаях их поведение продиктовано скорее непониманием ситуации, нежели жаждой наживы или простой злобой. Хотя есть и такие люди, для которых власть над животными является удовольствием или попыткой заработать.  Но поскольку их появление достаточно редко, то, местами, этот факт неожиданно заставляет обвинить сценарий в беспрецедентной вещи – в доброте.  Но появится ли у вас такая претензия или нет,  зависит исключительно от  личного восприятия и того отношения к животным, которое сформируется у зрителя во время просмотра. Я честно болел за обезьян, но и мне показалось, что история вышла местами слишком “доброй”. Не “слащаво-добренькой”, но время от времени дарящей какие-то очевидные поблажки Цезарю и его команде. Впрочем, не знаю, насколько вообще уместна такая жалоба для фильма, в котором победа животного над человеком заставляет человекообразных в зале радоваться, а не горевать. Это даже не минус, а просто факт – создатели сделали так, но могли сделать и по-другому.

Единственным веским просчетом сценария является его предсказуемость  — весь сюжет рассказан в трейлере, вопросы мог оставить разве что финал, но при общем светлом настрое картины сложно не догадаться, во что выльется этот скачок эволюции.  

Приятный осадок на душе оставляет техническая сторона фильма.  Совместная работа композитора и оператора порой создает отличные комбинации красивых кадров и уместной музыки. Планы меняются часто – камера очень подвижна, но, к счастью, не имеет популярного ныне “эффекта присутствия”, который заключается в том, что оператор трясет камеру изо всех сил. Отельного упоминания заслуживает работа ребят из студии “Weta Digital”, которая действительно впечатляет, но с одной оговоркой – как не крути, а то, что обезьяны нарисованы на компьютере, видно прекрасно. Правда благодаря технологии “motion capture” и потрясающей детальной проработке, в эмоциях животных усомниться нельзя. Печально, что  порой нельзя сказать тоже самого о людях. Единственный, кто запоминается ярким характером – это Том Фелтон, играющий помощника смотрителя.  Джеймс Франко и Джон Литгоу играют хорошо, но особо не запоминаются. Однако и это можно посчитать достойной заслугой,  если учесть, что практически все остальные “человеческие” роли задействованы в качестве фона, который разве что добавляет немного красок картине, но не более того.

Если вы собираетесь смотреть “Восстание планеты обезьян”, то уже наверняка догадываетесь, что вас будет ждать по ту сторону экрана. Какие сюжетные ходы, какие герои и художественные приемы. Но, несмотря на изначальную атмосферу “я догадываюсь, что сейчас мне покажут”, действие, все равно, плавно захватывает зрителя, а практически живые глаза обезьян не оставят места для сострадания роду людскому. Ум понимает, что человеку показывают то, о чем он прекрасно догадывался, но сердце мысленно отмахивается от Ума со словами “уйди противный”.