облако тэгов
Спустя несколько лет после публикации своей, пожалуй, самой неудачной книги — “Утраченный Символ”, Дэн Браун вновь решил выступить на знакомом ему и его читателю поле. Новый роман “Инферно”, (или "Ад") основанный на “Божественной Комедии” Данте Алигьери, снова бросает профессора Гарварда Роберта Лэнгдона в череду стремительно развивающихся событий.
Увы, Браун так и не сдвинулся с того места, на котором он остался со своими “Ангелами и Демонами”— его лучшей, по моему мнению, книгой. С тех самых пор, с каждой последующей историей он все дальше начинал скатываться в самоповторы. А после феерического провала, которым оказался финал “Утраченного Символа”, Браун и вовсе на продолжительный период пропал с радаров. Но вот теперь он вернулся, и окончательно доказал, что искусство самоповтора можно не только развить, но и закрепить.
Читателей, которые после “эпического” финального поворота “Утраченного Символа”, надеются найти в “Аду” исправление ошибок, можно обрадовать – они тут есть. Вот только в остальном, новый роман Брауна отдает терпким пыльным запахом вторичности, справится с которым практически невозможно.
В свои лучшие моменты “Ад” напоминает одновременно и “Код да Винчи” и “Ангелов и Демонов” – книги, которые еще могли удивлять, пусть даже и уровнем авторской наглости по отношению к истории. В своем новом романе Браун попытался смешать те компоненты успеха, которые подарили ему читательскую популярность в прошлом, но банально не стал развивать концепцию сюжета, которую сам составлял еще в “Ангелах и Демонах”.
Стиль повествования не изменился ни на йоту – это, с одной стороны плюс, с другой – минус. Раньше история могла захватить читателя своей динамикой, она могла заставить его пролистывать страницы в ожидании финала где-то в 3 часа ночи. Все это, разумеется, относиться к тем, кто Брауна не бросил читать после первой или второй книги. Ненавистникам автора можно не волноваться – все те же вилы, все те же старые ржавые грабли.
В новом романе, интрига, которая раньше хоть как-то могла увлечь, теперь истончилась и ушла куда-то на задний план. Для персонажей книги, как и для читателя, предельно быстро раскрывают природу того, что ищут герои в этот раз. Как и в “Ангелах и Демонах”, Браун снова пытается столкнуть лбами науку и историю, но получается как-то тухловато. Наука отчаянно брыкается и всячески отказывается привязываться к каким-то определенным фактам и датам. История же, как и в “Коде Да Винчи”, выступает лишь фоном – фанатизм главного злодея в отношении поэмы Данте шит здесь такими белыми нитками, что через них можно разглядеть собственную ладонь. С таким же успехом антагонист книги мог увлекаться любым писателем вообще. Разница между ними и Алигьери, заключается только в том, что фигура Данте конкретным образом была прикована к Италии – месту, где в этот раз оказывается главный герой. Путешествуя, или точнее, пробегая Флоренцию и Венецию, Лэнгдон оказывается в тех или иных местах, которые связаны с Данте Алигьери. На этом факте концепция Брауна хоть и шатается, но пытается устоять. А вот начиная с того момента, когда герои, в “лучших” традициях автора, унесутся на другой конец земли, связь между исторической подоплекой и происходящим теряется окончательно.
Лэнгдон, который после “Ангелов и Демонов” стал постепенно превращаться из ведущего в ведомого, в этой книге сдался окончательно. Врач Сиенна Брукс, новая спутница профессора, бодрым движением рук уверенно перехватила инициативу на себя. Лэнгдону здесь уготовлена роль экскурсовода-марионетки, которого за твидовый пиджак тащат от одной достопримечательности к другой.
Калейдоском скачут вокруг героев площади, статуи, имена известных художников, поэтов, скульпторов. Лэнгдон что-то пытается указывать, ищет связь между Данте и возникшей проблемой перенаселения Земли, но автор снова и снова задвигает его на дальний план, пускаясь в витиеватые описания прелестей земли Италии. Это, конечно, не самое плохое, что могло бы случится, но интрига, саспенс, которые существовали в первых книгах, в этот раз просто испаряются в утреннем воздухе.
Впрочем, нельзя сказать, что Браун оставил читателю на суд полную безнадегу в плане истории. Пара неплохих твистов в “Аду” действительно могут кого-то обрадовать, да и финал книги не вызывает чувства несправедливого обмана и разочарования, как это было с “Утраченным символом”. Но поскольку местная интрига оказывается хлипкой, то глаза, от скуки, невольно начинают замечать все нелепости и просчеты сюжета, что для такой истории смертельно. Тысячу и одно нарекание вызывает столь сложный план главного антагониста, которому он вовсе не требовался для выполнения его цели. Или, допустим, причину, по которой Лэнгдон с напарницей в очередной раз носятся от полиции всего города, в этот раз иначе чем “натянутой” и “банальной”, не назовешь.
Линия, связанная с разгадыванием тайны Данте, лишь отдает той искрой бодрой идиотии и интриги, которая действительно когда-то играла у Брауна. Эта тайна банально не требуется самой истории. Не требуется ей и Лэнгдон. И пусть даже у автора хватило в этот раз сил написать внятный финал, доказать нужность своего героя в этой истории ему не удалось. Профессор остался таким же, за исключением единственного изменения – он потерял часы с Микки-Маусом. Я знаю, это тяжело, но постарайтесь сдержать крики ужаса и панику. И давайте я не буду упоминать некоторых остальных героев, чья мотивация раскрывается в течение одной страницы, за которую мы должны поверить в полное перерождение персонажей. Этот трюк, который был и “Ангелах и Демонах”, неплох, но мы больше на него не купимся, увы.
Самое плохое, что может случиться с любым автором, на мой взгляд, не провал, а превращение в “серость”. Ибо провал все равно привлечет какое-то внимание, пусть и негативное. Браун со своей новой книгой превратился в серость. “Ад” вовсе не так плох, как может показаться. Но он не так и хорош. Он как бы “никакой”. Ни хороший, ни плохой – терпимый. Однако, от автора, который не раз вызывал к себе большой интерес публики, пускай часто и в негативных окрасках, ждешь все-таки чего-то более интересного. Если он уж взял за привычку переворачивать исторические факты с ног на голову, то следовал бы ей до конца, внося побольше своей богатой фантазии. Здесь же Браун выступает в качестве бизнесмена, который прекрасно знает свои компоненты успеха, используя их снова и снова. Сумбур, беготня, использование затертых ходов, и самое главное – отчаянное ощущение “вторичности” произведения, превращает новый роман Брауна в тот самый Ад, о которых он пишет на своих страницах.
P.S. Я знаю, что мой текст вряд ли как-то повлияет на миллионные продажи “Ада”, которые несомненно будут иметь место. Я вряд ли смогу остановить всех тех, кто ринется в магазины, как только книга будет переведена на русский язык. Я лишь призываю задуматься – сколько же все-таки читатель готов терпеть одну и ту же историю, которую ему раз за разом подсовывает автор? Мне, в этот раз, оказалось достаточно. Впрочем, во Флоренции теперь явно возрастет процент туризма, что, наверное, не так уж и плохо. Хоть какая-то реальная польза.
