Да, пора почтенным интересантам расставаться с образами богатой и пышной Турции, нарисованной сериалом «Великолепный век», и начать потихоньку изучать трагическую, но, видимо, справедливую судьбу этой некогда могущественной державы, некогда правящей целыми народами. Стоит помнить, что государство, ещё вчера штурмовавшее стены Вены, очень быстро скатилось к статусу «больного человека Европы», и бывшие завоеватели сами оказались в положении излохмаченной и стоящей на глиняных ногах державы… История Османской империи очень поучительна, и её необходимо изучать всякому, кто интересуется не только историей Турции, но и просто динамикой развития и падения обществ и государств.
С чего же начать? Читателю предлагается на выбор сразу несколько обобщающих творений об истории Турции, тем паче, что лет пять назад было переиздано и издано сразу несколько вариантов. Не берусь судить о качестве книги Кэролайн Финкель («История Османской империи»), однако несколько переизданных монографий отечественных туркологов (Петросян, Еремеев) не слишком для этого годятся. Для отечественной туркологии, в которой выходило даже слишком много обобщающих трудов, свойственны определённые перекосы. Так, базовое изложение во многом ориентировано на внешнюю политику, на военную историю и договора с другими державами. Хронология изложения тоже страдала: так, большое внимание уделяли расширению территории в XIV-XV вв., пик могущества в XVI, века же XVII-XVIII выписывались куда менее тщательно, а история XIX века начиналась с Танзимата. Ну и, конечно же, огромное место в повествовании занимало младотурецкое революционное движение. Внутренняя политика, за редкими исключениями, осталась на заднем плане, где-то в районе галёрки, рядом с культурой.
Однако, прежде чем лезть в специальные работы, стоит всё же обратить внимание на одну небольшую обобщающую книжку, которая изначально задумана была как учебник для студентов-востоковедов, и его автором является Михаил Мейер, учёный, занимающийся историей правящих слоёв в Османской империи с XV по XVIII вв. Дмитрий Еремеев, историк-этнограф, написал всего пару глав для этого пособия, и автором его является лишь постольку-поскольку.
Чем же привлекает нас именно эта книга? На двухстах страницах автор умудрился чётко, последовательно и кратко дать общий и сжатый очерк истории Турции, сбалансированный и хорошо структурированный. Эпохи плавно перетекают одна в другую, даже кратко упомянутые деятели пригнаны к соответствующему контексту своей эпохи, реформы и реакции описаны без лишнего славословия, но достаточно объёмно и показательно. Стоит также заметить, что книга написана в 1992 году, и избавлена от большинства псевдомарксистских славословий.
То есть, формально, перед нами такой чистейший неопозитивизм, следовательно, не нужно ждать от этой книги, тем более, книги учебной, откровений или каких-то интересных открытий. Это чисто для поверхностного ознакомления с темой, не более.
Итак, часть рекомендации закончена, перейдём к недоумению.
Книга Мейера служит прекрасной иллюстрацией того, как историки порою вольно обращаются с социально-исторической терминологией, или, ещё точнее, с анализом социального контекста тех или иных явлений. Например, автор употребляет для средневековой Турции термин «феодализм», однако его конкретно-историческое содержание представляется довольно-таки размытым. «Феодализм» подразумевает существование независимых правящих слоёв, скреплённых сеткой горизонтально-вертикальных связей между собой и нижестоящим населением. Однако в сём сочинении не совсем так. С одной стороны, существует тотальное подчинение населения тимариотам и прочим держателям, да, однако их собственное представительство на этой территорией закреплено властью государства. «Феодалы» представляют собой ненаследственных держателей, и, по сути, являются своего рода государственным кормлением, частью недоразвитой управленческой машины Империи. Является ли спущенный сверху «феодализм» «феодализмом»? Если вспомнить пример англосаксонской Британии, можно ответить утвердительно, однако здесь уже иная социальная схема В Англии эрлы были связаны с королём через службу ему, их присяга была обоюдной, в Турции господствовало полное подчинение султану, читай – его придворной камарилье, и полное отсутствие прав как таковых.
Но и это ещё не всё. Мейер пишет о том, что система управления была двойственной, с одной стороны, управленцы и «феодалы», с другой – местное общинное и цеховое управление. Но, позвольте, султанская власть Османии объявила себя собственником всего на территории своей Империи, всё население объявлялось едва ли не арендаторами. Какое может быть самоуправление при полном отсутствии собственнического начала, а также при весьма специфической налоговой и переселенческой политикой? Вопрос интересный, и совершенно неясно, как это всё работало… если работало вообще.
Так что, книга весьма любопытная, но вызывающая ряд вопросов.
В качестве общей истории Османской империи, плюс державы Сельджуков – самое то.
В качестве экскурса в ближневосточное Средневековье… Лучше Светлана Орешкова и её раздел в монографии «Очерки истории Турции», где всё изложено куда более последовательно и аналитично.
Почекаев Р. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. — 2-е изд., испр. и доп. — СПб.: Евразия, 2017г. 464 стр., илл. Переплет, Увеличенный формат. (ISBN: 978-5-91852-172-4 / 9785918521724)
В любом курсе по истории средневековой Руси постоянно мелькают имена внешней силы, которая с завидным постоянством вмешивалась в отношения между князьями в XIII-XV вв. – Орды. Золотая Орда не была безлика, и её довление над Русью облекалось в лицах многих её правителей – Чингизидов, временщиков, регентов и прочее, прочее, прочее. Несмотря на то, что это государство имело специфический характер по своему внутреннему строю, во внешней политике правители играли огромную роль.
Кто же они – цари давно погибшей Орды, что они приняли в наследство, что хранили, что пытались создать?
Питерский юрист Роман Почекаев уже не раз становился объектом моего внимания, когда я рецензировал его книги, посвящённые биографиям всем известных Батыя (https://www.fantlab.ru/blogarticle28596) и Мамая (https://www.fantlab.ru/blogarticle28733), оказавшихся более глубокими и сложными деятелями, чем это было принято считать в отечественной русистике. В этих книжках Почекаев показал себя дотошным биографом и историографом, неплохо владеющим материалом, хотя и не знающим восточные языки, но неплохо работающего с переводными источниками.
Его книга 2009 года тоже создан в жанре биографии, но она охватывает жизнеописания не одного человека, а четырнадцати, и охватывает два столетия истории могущественной и непрочной многонациональной державы, которая практически с первых лет своего существования оказалась во власти центробежных сил…
Самое интересное для меня – как же через личность правителей развивалось находящееся в их попечении общество, как, в конечном счёте, они пришли от монолитной державы-армии к раздробленному конгломерату ханств, проглоченному новым волком, бывшим когда-то овцой? Несмотря на то, что очерки Почекаева являются вполне себе традиционными для жанра биографии, и описывают жизнь и деятельность правителя, сам автор называет их своего рода «микроисторией», однако ответить на этот вопрос всё же можно. В конце концов, именно из жизни людей и складывается большая панорама истории и её неспокойных волн.
Итак, в 1256 году умирает Бату-хан. Что он оставил после себя, государство? Кочевничье войско, связанное ясой и родовыми узами друг с другом, и их бессменными главами – представителями рода Чингизидов. Не стоит обольщаться нарисованными в картах прерывистыми контурами Золотой Орды – с территориальной точки зрения она была более чем аморфна. Бывшая Булгария с её богатыми городами, земли вдоль Волги и Камы, Подонье, плато Северного Кавказа, степь вплоть до Карпат и Южного Буга – всё это многообразие земель и стало вместилищем племён, ставящих свои стойбища по берегам рек, и контролирующим эту территорию, со всеми её степями, городами, торговыми факториями, трактами, покорённые и платящие дань народы, вроде соседних русских анклавов, и так далее и так далее. Именно этот скотоводческо-племенной характер, ярко выражено «личностный», не завязанный на землю и властные институты порядок и определил изначальную расстановку сил. Старший брат Бату, Берке, его племянник Мунке-Тэмур, и сын его Тохтогу / Токта возложили на себя миссию выстроить из этой действительно кочевничьей орды государство, в полном смысле этого слова.
Их внутренняя политика формирования власти была не слишком активна. Они держали при себе мусульманских богословов и правоведов, допускали по прежнему на свои земли купцов с юга. Так, Мунке-Тэмур наладил выпуск собственного товарного эквивалента – монеты, быстро набравшей обменный вес на средневековом Ближнем Востоке, а Токта упорядочил его и перенёс все монетные дворы в Сарай, тем самым попытавшись создать экономический центр державы.
Аморфность их власти внутри Орды подчеркивает, скажем, влияние правнука Джучи, представителя побочной ветки Чингизидов, бекляри-бека Нохоя/Ногая, который, держа под контролем несколько родов, вёл вполне самостоятельную внешнюю политику и беспрекословно управлял доходами с территории бывшего Дешт-и-Кипчак в Северном Причерноморье, и в Крыму, фактически не подчиняясь центральной власти.
Внешняя политика этих людей тоже носила более личностный характер – они заключали индивидуальные союзы с египетскими султанами, традиционными ордынскими союзниками, наводили контакты с Византией и восточноевропейскими королевствами, вступали в политическую борьбу на своих границах. Ну и, конечно, принимали самое активное участие в политике номинально существующей Империи, участвуя в интригах многочисленных улусных властных группировок в дележе власти.
После Токты, который, по мнению Почекаева, является создателем единой и стабильной державы (тезис интересный, и, быть может, сомнительный… в любом случае, самого факта выпуска монеты маловато для подобных выводов, в конце-концов, было бы неплохо побольше узнать об институтах управления и контроля, или хотя бы получения доходов), в XIV в. начался новый период в истории Орды. Это эпоха Узбека и Джанибека считается расцветом Золотой Орды, однако Почекаев не совсем с этим солидарен. Так, Узбек с его точки зрения был слишком непоследователен в государственных делах, постоянно влезая в авантюры, дорого стоившие его землям, и практически не приносящие пользы, и даже потери, славой же своей он обязан мусульманским авторам, высоко ценившим Узбека как покровителя ислама, и показной, кричащей роскошью сарайского двора. Примерно тоже касается «доброго царя» Джанибека, впрочем, бывшего более успешным во внешнеполитических делах… Однако его правление ознаменовалось началом загадочного упадка Золотой Орды, по некоторым версиям, из-за жестокой эпидемии Чёрной смерти (середина XIV века), и/или экономического кризиса.
Третья эпоха – долгий, столетний упадок, время временщика Мамая, пытавшегося удержать распадающуюся державу, его противники из различных частей державы – Пулад-хан и сын его Арабшах, перетягивающих канат власти в свою сторону… И, конечно, Токтамыш, который вытащил державу из «Великой Замятни», чтобы вогнать её в новый, ещё более глубокий кризис, который после его смерти, во время владычества Идигу / Едигея окончательно развалил на части Орду. Агония Джучидов длилась до 1528 года, когда умер последний хан, способный претендовать на единое владычество – Шейх-Ахмад…
Как описательна рецензия, так описательна и вся книга. Пожалуй, самое ценное в ней – попытка взгляда на историю Орды не с точки зрения богомольной Руси, улусника или союзника, как там в разных версиях, а с позиции её правителей-предводителей. В силу военного характера власти и большой активности на международной арене Почекаев, как вы заметили, уделяет основное внимание внешней политике, союзам и воинам, в которых гораздо было участвовать это политическое образование. С этого ракурса история Руси действительно выглядит несколько по другому, как побочное, хотя и важное направление ханской политики, расценивающей её как источник средств для своих авантюр. Ордынские ханы весьма быстро втянулись в интриги ближневосточных династий, много лет боролись за власть в Закавказье, вместе со своими египетскими союзниками выступали против иранцев. Активно участвовали они и в хитросплетениях отношений, охватывавших интриги Чингизидов других улусов, боролись за власть на западе, интересы ханов захватывали многие районы восточных Балкан, вели они своё наступление и в Литве, хоть и спорадически, вступали в противоречивые взаимоотношения с венецианцами и генуэзцами в Крыму. Ордынские ханы были очень и очень активны вовне, даже во временя Великой Замятни… Но что в это время творилось в стране?
Но главное: что они пытались создать? Книга Почекаева и не пытается дать ответ на этот вопрос, но мы попытаемся. При ознакомлении с биографиями ханов становится ясно, что они выступали как обычные светские военные правители, как, например, турецкие султаны – пытались расширять свою личную власть, раздвинуть границы своего влияния. Джучиды – истинное воплощение Золотой Орды — были сами по себе, а подконтрольные им территории – сами по себе, особенно это касалось регионов с многочисленным осёдлым населением. Золотая Орда – это власть потомков Джучи и их родовых связей, в их мире не было понимания о властных институтах и управлении. Поэтому, при ослаблении рода Джучидов, при появлении противоречий между отдельными его ветвями, держава и распалась – у неё не было реально никаких скрепляющих элементов. После этого разрозненные территории и были поглощены идейным наследником ордынских ханов – русскими князьями-царями, черпнувшими от их принципов так много…
Томпсон Э.А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. Серия: Историческая библиотека СПб Ювента 2003г. 288с. Твердый переплет, обычный формат.
Книг о падении великой Римской империи написано много – тема достаточно животрепещущая, особенно для Европы. Почему рухнула эта, казалось бы, прочная структура, и не ждёт ли такая же судьба нынешнюю европейскую цивилизацию? До разгадки ещё далеко – слишком фрагментарен и разрозненен материал, по которому можно описывать произошедшие события, иногда – даже одиозен. Поэтому и проблема интерпретации является не меньшей проблемой, чем в случае истории Древней Руси, и даже более. Я думаю, нет смысла перечислять легионы авторов, в разное время писавших о длинном и запутанном периоде агонии старого мира. Кое-кто известен достаточно широко, как Эдвард Гиббон, Теодор Моммзен, или менее известных наших исследователей, как, например, Александр Корсунский или Валентина Буданова.
Английская историография отметилась славным именем Эдварда Артура Томпсона (1914-1994), профессора Ноттингемского университета, известного книгами «Гунны – грозные воины степей» (1948), «Вестготы в эпоху Ульфилы» (1966), и «Готы в Испании» (1969). Такова общая направленность его исследований – изучение того, как варварские племена оседали на территории Римской империи, как они вливались в орбиту её культуры, или, наоборот, всячески ей противостояли. В 1982 году вышла книга «Римляне и варвары. Падение римской империи». Собственно говоря, я даже не знаю, насколько её можно назвать книгой – скорее это сборник научно-популярных очерков на тему взаимоотношений пришлых германцев и местных римлян. Её можно будет читать и начинающему интересоваться читателю – конечно, в случае если он имеет уже контурное представление об этом времени.
Итак, время действия – IV-VI века нашей эры. На территории Римской империи массово оседаю германцы-федераты, находящиеся на службе у Орла. Позже к ним присоединились и другие племена – правда, уже не по договору, а по своей воле – настолько непрочен стал лимес. Так внутри тела некогда великой и победоносной империи стали образовываться инородные тела – варварские королевства, которые, впрочем, сложно назвать государствами. Это скорее такие совершенно эфемерные образования, состоящие прежде всего из перемешанных варварских родов. Варварские королевства спокойно могли включать в свой состав римские виллы и города с огромным населением, живущим по своим законам. Именно отношению элит этих двух разных обществ и посвящена книга – в своей общей направленности, от которой, впрочем, автор постоянно отклоняется.
Как и многие историки этого периода, Томпсон ориентируется в основном на письменные источники, почти не применяя археологию (впрочем, он указывает на известный факт практически полного отсутствия «свевского следа» в испанских АК). Главный плюс для нас – он исследует источники, которые нам малоизвестны – например, житие святого Северина Норикского (нынешняя Австрия) или хронику Гидация (Галисия). Эти вещи в нашей историографии известны не очень хорошо, поэтому сведения, которые из них черпает Томпсон, весьма ценны.
Полной картины миграционных процессов здесь нет, и это можно считать недостатком. Возможно, региональность повествования стоит записать в плюс – империя задолго до взятия Равенны Одоакром превратилась в сборище полуобособленных анклавов, где даже римская администрация функционировала не всегда. Поэтому исследование, скажем, заальпийского Норика отдельно от Италии, Ретии и Паннонии вполне оправданно. Так же как и рассмотрение Галисии отдельно Тарраконии и Лузитании. Тем паче, что сама источниковая база заставляет так поступать. Как известно, авторы житий-vita и хроник были «великими провинциалами», и поэтому описывали только жизнь своего региона, события же за его границами слабо их интересовало.
Несмотря на этот фрагментарный подход, Томпсон считает нужным экстраполировать выводы исследований на всю территорию Империи, и, мало того, взять за исходную точку повествования времена Цезаря, оставив между этими событиями и IV веком, по сути, зияющую пустоту, которую, тем не менее, заполняет источниками из обоих времён.
А вот анализ самих государственных образований варваров у Томпсона оставляет желать лучшего. Нет ничего о структуре, о lex’ах, о социальной природе рода и дружины. Зато очень много страниц посвящено политической истории. Очень подробно описывается война остготов и Византии, уже давно известная по Прокопию Кесарийскому. Если речь идёт о внутреннем устройстве, то Томпсон предпочитает говорить о взаимоотношениях элит, то есть – набеги, конфликты, стычки и прочее. Впрочем, и этому можно найти объяснение – с точки зрения историка, королевства имели скорее политическую природу, военную, нежели какую-то другую, в силу своей аморфности и расплывчатости. Их дальнейшая же эволюция связана скорее с конкретной политической обстановкой в регионе.
Меня удивили отдельные эпизоды книги, где Томпсон высказывает крайне спорные, если не ошибочные гипотезы. Например, он пишет о крайней технической отсталости германцев и превосходстве римлян, хотя археология явно показывает очень развитое металлургическое производство варваров, тогда как римское сильно захиревает. Конечно, германцы не имели осадной техники, но они в ней и не нуждались особо – города трогали сравнительно редко, предпочитая грабить сельскую округу, поэтому утверждение историка достаточно сомнительно. Теория христианизации Томпсона тоже достаточно чудна – она сводится к деятельности личностей, таких как Северин, Ульфила и Патрик. Он утверждает, что принятие христианства варварами — скорее парадокс, нежели закономерность, так как политики христианизации не было в империи.
Вывод: достаточно своеобразная научно-популярная книга от одного из ведущих учёных Британии. Несмотря на то, что автор позиционирует себя как неомарксист, в его подходах нет практически ничего от этого учения. Скорее это – старый добрый позитивизм с вкраплениями методов школы «Анналов» (вопрос о христианизации). Человеку, который плохо разбирается в теме ВПН, будет сложно сориентироваться во внутренней структуре книги, а уже знающему человеку просто стоит ознакомится с тем, как работают с источниками западные учёные.
Циркин Ю.Б. Испания от античности к Средневековью. Серия:Историческая библиотека. СПб. Филологический факультет 2010г. 456с.,ил. Твердый переплет, обычный формат.
Когда на истфаках начинают читать курс по истории Средневековья, то уже на начальных порах рассказывается о варварских королевствах, возникших на разлагающемся трупе Pax Romana. Вандальское, Осготское, Вестготское, Бургундское, Свевское… Потом, традиционно, большая часть из них отходит на задний план, и выделяется одно – Франкское, являющееся источником императорской власти Шарлеманя и страной с «классической» формой генезиса феодализма. А остальные государства? Канули в лету, имена их правителей забыты, а многие, как свевы, почти не оставили после себя следов. Но история варварских королевств – это эпоха в несколько веков, эпоха брожения и густой закваски социальных отношений, вобравших в себя реалии распавшейся Империи, и обычаев пришедших племён. Испания – не исключение. Юго-Западная оконечность Европы стала местом чудовищной мешанины культур, по сию пору представляющей из себя редкое мозаичное полотно. И до того, как быстрая, не особо разрушительная но жестокая волна воинов ислама прокатилась до Пиренеев, здесь пытались найти свою судьбу вестготы, образовавшие далеко не самую слабую в раннесредневековой Европе державу. А на русском языке работ об этой эпохе – кот наплакал. Хороший испанист Корсунский, конечно, несколько исправил положение, также как и более современные сочинения госпожи Будановой. Но хорошего обобщающего труда по истории Вестготского королевства найти сложно – трудов по истории Испании вообще сравнительно немного. Теперь, однако, положение исправлено – Юлий Циркин, профессор Новгородского Университета всё-же создал подобную книгу.
Кстати, медиевистам лучше скромно потупить взор – ведь Циркин античник-востоковед, а вовсе не специалист по средневековью. Его специальность – история Финикийской цивилизации в самых различных её проявлениях, особенно – Карфагена. Циркин изучал особенности этой преинтереснейшей цивилизации в самых разных сферах, в культуре, в политике, в экономике. Однако особенно пристальное внимание у него заслужила финикийская колонизация, в особенности – на Пиренейском полуострове. Изучая колонии Карфагена, Циркин постепенно обратился к истории римской Испании и её романизации, а ещё чуть позже – в последние годы – и к проблеме раннесредневековой Испании, приспособления новых структур к реалиям протогосударственности готского этноса.
Правда, Циркин уже не занимается источниковедческой работой как таковой (хотя и посвятил небольшую обзорную работу именно источникам — «Античные и раннесредневековые источники по истории Испании» (2006)) — его «Испания от античности к средневековью» по большей части – обзорный труд, где явно не ставилась задача открывать terra incognita. У меня сложилось впечатление, что Циркин работал скорее для себя, для своего интереса, оформив изыскания в обзорную монографию. Автор прекрасно знает испанских авторов, в том числе – и новейших, а также английских и немецких, поэтому его труд, можно сказать, один из ведущих по истории варварских королевств.
Временные рамки? Циркин берёт за начало ту же дату, на которой заканчивает предыдущие работы по Романской Испании – III век, эпоху Диоклетиана. Информация, касающаяся ВПН и теме «откуда есть пошли готе» вполне традиционная, ничего особо нового там почерпнуть нельзя – можно взять ту же самую Буданову в руки, или переведённые не так давно сочинения Мюссе, или Вольфрама. Самое интересное – именно материал по собственно Испании, тому, как складывалось и развивалось новосозданное королевство вестготов, как происходило болезненное, так и незавершившееся соединение двух укладов – римско-католического (условно католического) и варварско-арианского. Конечно, во главе угла прежде всего – не так уж и известная политическая история этого государства, внутренняя и внешняя. Меньше места занимают материалы по экономике и социальной истории, и совершенно не уделено внимание культуре. Но особо строго к автору относится не стоит – всё таки это обзорный труд, тяготеющий к научно-популярному стилю.
Источники Циркин использует мало – ну не претендует он на великие научные открытия в области медиевистики – финикинисту это совершенно ни к чему. Но он это компенсирует, как уже говорилось, замечательным знанием иностранной литературы по вопросу, и прежде всего – испанской.
Конечно, на все вопросы интересующегося человека эта книга не ответит. Но ещё один кирпичик в стену картины раннесредневековой Европы – пожалуй, вложит. Тем более, что проблем здесь заметно больше, чем конкретных ответов…
облако тэгов
