до сих пор не могу понять тех, кто продолжает кричать на всех углах, что настоящее — это бумажная книга, а электронная — это так, хернюшка, баловство, забава для поколения айпадов и айподов. один из аргументов, который часто приводят тру-фэны бумажных книг, заключается в том, что книга, мол, первична, она вроде как частица души автора, видимый результат авторского труда. но писатель-то пишет книгу в ворде, на компьютере, и финальный его результат это файлик, электронный документ, электронная книга, то, что читается с экрана или с читалки. писатель не пишет бумажную книгу. за материальный объект вообще в ответе другие. поэтому электронная книга максимально близка к конечному результату авторского труда.
пожалуй, едва ли не единственный аспект, в котором электронная книга пока что уступает книге бумажной, кроется в том, что бумажная книга помещает текст в определенный период времени, закрепляет текст в истории. рассматривая книгу, которая вышла десять лет назад, мы видим, какие были обложки в то время, кто был редактором издательства, какие были тиражи, какие были блербы etc etc. электронная книга пока что не может стать такой зарубкой на древе истории книг.
Джеймс Эллрой в одном из давних интервью говорил о нуаре следующее: «Film Noir died 1959-1960. We love it. It's never going to come back. That's that, dig it. You can't go back. You cannot disingenuously go to tiki lounges and drink those big drinks, think that it's cool and it's not gonna kill you. You can't smoke unfiltered cigarettes in cocktail lounges all day, every day. It's over. The seduction of the past is just that. It's the past. We know more now and you can't go back. Film noir circumscribed an era and was fueled by the morays and repression of the era. You can't go back. You can imitate it and if you imitate it, it had better be something other than a stylistic and thematic imitation of film noir. L.A. Confidential and The Black Dahlia ape noir, they're historical novels. They trade on film noir but they're not film noir. Noir is over.» В предисловии к этому сборнику Эллрой пишет: «The subgenre officially died in 1960. New writer generations have resurrected it and redefined it as a sub-subgenre, tailored to meet their dramatic needs… Noir will never die – it’s too dementedly funny not to flourish in the heads of hip writers who wish they could time-trip to 1948…»
Эллрой здесь как всегда противоречив, но по большому счету прав: нуар мертв, но он всегда будет жить. То, что сегодня называют нуаром, не совсем нуар, точнее совсем не нуар, но нуар настолько врос в современную культуру, что порой сложно сказать: если это не нуар, то что тогда это вообще такое? И хотя из собранных в книге 35 рассказов только 12 написаны до 1960-го года, во всех остальных есть черты нуара как поджанра. Это, может быть, не совсем честно, назвать книгу «Best American Noir», но заголовок «Best American Noir, Neo-Noir, Post-Noir» был бы слишком длинный и нелепый, так что простим.
Даже самые ранние образцы нуаровой литературы, вроде «Spurs» Тодда Робинса или «Pastorale» Джеймса Кейна, совсем не устарели, а наоборот, смотрятся здесь едва ли не лучше всех. Не устарели они благодаря своему языку, и своим сюжетам. Более поздние рассказы часто более элегантно построены сюжетно, но носят на себе некий оттенок вторичности: истории-то старые, но детали новые.
Это невероятный силы сборник, даже несмотря на то, что есть здесь несколько промахов. Рассказы Гила Брюэра и Микки Спиллейна написаны как будто ради финальных твистов, рассказ Лоренцо Каркатерры излишне схематичен, а «Iris» Стивена Гринлифа, по-моему, и вовсе не нуар.
На задней стороне обложки издатель пишет, что в книге есть «many page-turners». На мой взгляд, нуар – это как раз противоположность пейдж-тернеру. Когда читаешь нуар, переворачивать страницу не хочется. Тело парализует, ведь дальше мрак, бездна, газовая камера и бесконечность.
Все человеческие пороки, все темные углы человеческой души, все падения в ад, все жуткие повторения самых мрачных моментов жизни – это все есть в этой книге. 615 страниц падения в бездну, из которой уже не выбраться.
Окружной прокурор Рейчел Найт возвращается пешком по темным улицам Лос-Анджелеса домой, когда слышит звуки пожарных сирен. Любопытство перебарщивает, и Найт, пользуясь знакомством, попадает на оцепленную полицейскими территорию. Из дешевого отеля, где случился пожар, выносит два тела, и в одном она узнает своего коллегу, тоже прокурора, Джейка. Когда позже выясняется, что вторым погибшим был молодой юноша, торгующий своим телом, Найт не может найти причины, что бы Джейк мог делать в таком месте с шлюхой мужского пола. Джейк-то, каким его знала Найт, был милейшим и добрейшим человеком. К расследованию подключается ФБР, которое разруливает дело как убийство/самоубийство: педофил Джейк сначала убил мальца, а потом и себя. Найт не верит в эту версию и, рискуя своей жопой, пробует вести самостоятельное расследование. Основным же делом для Найт в этом романе становится другое расследование: изнасилование дочери богатого доктора, держащего в ЛА несколько детских клиник. После смерти Джейка его дела раскидывают по другим прокурорам, и Найт достается не самое легкое из них. Помогает Найт искать преступников (насильника и убийцу Джейка) детектив LAPD Бейли Келлер. Вскоре Найт получает несколько угроз, и то, что было очевидным, очевидным быть перестает.
Сама бывший прокурор, Марша Кларк не понаслышке знает, как работает система правосудия. Знание внутренней игры – огромный плюс романа. Мы читали уже великое множество книг, где детективы ведут собственное расследование вразрез приказам. И в этих книгах все получается легко и гладко. В «Guilt by Association» Кларк детально описывает опасность вмешательства в расследования, куда замешаны фэбээровцы. Найт тут реально рискует не только карьерой, но и вообще свободой, рискуя угодить за решетку.
Оба дела, которые расследует Найт, не самые простые, с минимумом зацепок, но связи и наглость помогают главной героине и ее напарнице прижимать к ногтю одного подозреваемого за другим.
Несмотря на то, что Найт работает в «Special Trials, the small, elite unit that handled the most comlex and high-profile cases», дело ей приходится иметь не с высокопоставленными лицами и владельцами корпораций, а с мелкой уголовщиной: бэнгерами, наркоманами и ворьем. В «Guilt by Association» очень плотный сюжет, никаких кроликов из шляпы.
Главная героиня Рейчел Найт – не совсем оригинальный персонаж. Она твердая снаружи и мягкая внутри. Когда она видит тело своего коллеги, то едва не теряет сознание. Несколько раз на протяжении всей книги женщина едва сдерживает слезы. В то же время Найт показывает твердость в решениях и поступках. Добиться справедливости и вернуть честь покойному коллеге для нее важнее, чем потерять работу.
Есть здесь и несколько комических моментов, вроде главаря банды, заигрывающего с прокурором, которая едва не навесила на него обвинение в убийстве, или лейтенанта полиции, живущего за счет того, что он с братом когда-то придумал популярную компьютерную игрушку.
Иногда в роман проникает бабскость: Кларк слишком много времени уделяет выбору гардероба героини, а главы начинаются с просыпания Найт. Вообще-то можно сразу переходить к делу, избавляя от таких подробностей.
На обложке Джеймс Эллрой говорит о романе, что это «a damn, damn, good thriller». С этим трудно поспорить.
В предисловии к этому сборнику Вандермееры не дают четкого определения, что же такое стимпанк. В последнем абзаце предисловия редакторы, однако, замечают, что «steampunk is alive and well and manifesting in a myriad of different ways». Тут-то уж редакторы не слукавили. После прочтения «Steampunk II» вам вряд ли станет понятно, что стимпанк такое, но разнообразие представленных рассказов даст представление, насколько широки рамки этого поджанра.
Прародители стимпанка имели научно-фантастические корни, но это не значит, что весь стимпанк это непременно НФ. Есть здесь рассказы, которые по духу и антуражу тяготеют к фэнтези, есть те, которые можно смело называть научной фантастикой, а есть и просто образцы «странной прозы».
Наиболее сильные рассказы здесь «Dr. Lash Remembers» Джеффри Форда, где неизвестный вирус вызывает болезнь, стирающую грань между реальностью и фантазиями, «O One» Криса Роберсона, фэнтези, в которой действие происходит на китайской земле. Среди представителей «странной прозы» можно отметить Дэвида Эрика Нельсона с его «The Bold Explorer in the Place Beyond», где повествователь от первого лица рассказывает о столкновении двух миров. «Tanglefoot» Черри Прист немного легковесный, но Прист в историю о немного сумасшедшем ученом вкладывает все лучшее из викторианской прозы.
Еще три рассказа связаны южной темой. В «The Steam Dancer (1896)» Кэтлин Кирнан рассказывает необычайно трогательную историю, которая могла произойти и в нашем мире на Диком Западе, но наличие элементов фантастики помогает лучше раскрыть характер героини рассказа, танцовщицы из названия. Дикий Запад – антураж еще одного рассказа, чистого вестерна, но с роботами, «The Cast-Iron Kid» Эндрю Найтона. Стимпанк-вестерн даже круче спагетти-вестернов! Действие «Machine Maid», рассказа Марго Ланаган, происходит не на Диком Западе, но вполне могло там происходить. Нуаровые нотки звучат в этой напряженной истории о служанке и ее хозяине.
Это не идеальная антология, здесь есть и проходные рассказы. Но «Steampunk II» своим существованием доказывает, что у любого жанра если и есть границы, то очень хрупкие.
Джо, частный детектив, живет где-то на задворках Азии, много курит и злоупотребляет виски. Когда однажды он возвращается из бара в офис, неожиданно его навещает женщина с мягким голосом. Она, не представившись, просит найти Джо Майка Лонгшота, человека, чье имя стоит на серии популярных палп-боевиков с главным героем по имени Усама Бен Ладен. Женщина оставляет кредитку для оплаты расходов, говорит, что сама свяжется с сыщиком, и испаряется.
Издательство, публикующее книги Лонгшотта, Medusa Press, находится в Париже, но вместо полного адреса значится лишь ящик до востребования. Пообщавшись со знакомым книготорговцем, Джо делает вывод, что Майк Лонгшот – это псевдоним. От того же продавца детектив узнает, что Medusa Press публикует разного рода трэш, от боевиков до софтпорно. «Filth. Utter junk, of course. Wonderful stuff.», — говорит об этих книгах продавец.
Не откладывая дело в долгий ящик, Джо сразу же бронирует билет на рейс до Парижа, но перед вылетом, когда Джо выходит перекусить, на него совершается покушение: его хотят убить. Чтобы выполнить задание клиента, Джо еще придется побывать в Лондоне и Нью-Йорке, встретиться с мутными типами, работающими на государство, таинственными частными сыщиками, книготорговцами и продавцами опиума. Все свое путешествие Джо будет читать книги Лонгшота, пытаясь приблизиться к разгадке.
Мир Джо – это мир, в котором нам не пришлось пожить, мир без терроризма. Взрывы домов и аэропортов, 9\11 – этого никогда не было в мире «Osama». Об этом начинаешь понимать только спустя некоторое время с начала книги, когда Джо читает романы Лонгшота, и мы понимаем, что он читает книги про взрывы и смерти тысяч невинных людей как художественную литературу. Он читает и удивляется: в его мире ничего подобного не было. Джо ездит по всему миру, но, пожалуй, не в качестве частного сыщика, а в качестве общечеловеческого сознания. Терроризм охватывает все страны и нации, даже те, где никогда не было терактов. И Джо как раз тот невидимый элемент, что объединяет нации, хотя сам Джо об этом не подозревает.
Да, главный герой здесь налегает на спиртное, иногда пытается отмачивать шутки, влюбляется в клиентку, которую видел всего однажды, но все это внешние признаки того, чем «Osama» не является, а именно книгой о частном сыщике. Если бы Тидхар сделал Джо не сыщиком с лицензией, а просто «на все руки мастером», это бы только пошло книге на пользу. В сыщицкие способности Джо тут ни на йоту не веришь, да он особо и не притворяется, что способен кого-то найти. Джо приятнее сидеть в баре и потягивать алкоголь, приятнее гулять по улицам столиц, чем вынужденно выполнять задание клиента. Джо, и это очевидно, из тех, кто ищет себя, а не других. Тидхару везет, что с поиском себя, Джо находит то, что искал, иначе бы роман развалился на части.
Лиричный стиль автора тем более идет в разрез с крутым детективом, который тут служит ширмой. А за ширмой как раз прелесть тидхаровской прозы, с его точными описаниями городских пейзажей и умением ухватить грусть человека в баре с рюмкой в руке (Тидхар порой злоупотребляет перечислениями, стоит отметить):
«The air felt humid, feverish, but not of the tropics: a city’s smell hung on it like limp laundry, a smell of pavement slabs and concrete blocks and cars and fumes and smoke and food and urine and spilled alcohol and spilled tears, it was a smell of many lives».
Сложно сказать, перевернулся бен Ладен в гробу после этого романа или нет (еще сложнее сказать, жив или мертв бен Ладен), но кого волнует бен Ладен? Просто читайте «Osama».
облако тэгов
