У Эдуарда Веркина недавно вышел роман ("взрослый" роман) с названием "Остров Сахалин". Писатель Веркин — не самый легкодоступный автор, но даже олимпийские боги иногда спускаются на землю. И, спустившись, он подписал несколько экземпляров своей новой книги. Один из экземпляров с автографом (и нехилым инскриптом) я предлагаю разыграть эксклюзивно для "Фантлаба".

Условия: репост\решар этого конкурса в соцсетях (+ на тематических форумах и здесь же на Фантлабе) и записаться здесь в комментариях

Сроки: до 24 июня.

Подведение итогов: победитель будет выбран генератором случайных чисел. Доставка в любую точку России бесплатно.

От издателя:

цитата

"Остров Сахалин" — это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.

Философский роман известного писателя подобен «Острову Сахалин» Чехова в постапокалиптическом мире. Развивает традиции русской литературы в фантастическом антураже.

Из рецензии Валерия Иванченко:

цитата

некомфортная для читателя, но на редкость прекрасная книга, которую мы ещё увидим в списках всех грядущих премий, фантастических и не очень.

цитата

Действие движется медленно, от лица путешественницы нам обстоятельно рассказывают о жестоких реалиях нового мира и хладнокровно живописуют разные этнографические феномены: устройство каторжных тюрем, всякие экзотические секты и обычаи, вроде традиции «мордования негра» (редких сохранившихся американцев держат в позорных клетках и всех без различия называют «неграми»). Поначалу бросается в глаза стилизация под Чехова, но когда во второй трети начинают развиваться события, об этом уже забываешь: Веркин как Веркин, тем более что провожатый Артём очень похож на Аксёна из «Друга апреля». Темп ступенчато неровный, моменты драматического действия снова сменяются заметками наблюдателя, которые написаны хорошо и интересно, но позволяют отложить книгу в любой момент. По-настоящему захватывает лишь в последней четверти.

первая и пока что единственная рецензия на новую книгу Эдуарда Веркина "Остров Сахалин" (если ничего не путаю, выходит на следующей неделе). рецензия написана левой ногой, но других писателей о книгах у меня для вас нет.

букинист сегодня привез самиздатовских гадких лебедей, конфискованных кгб в 1981, но как-то уцелевших. поспрашивал специалистов, сказали, в 1981 таких обысков с конфискациями в мск было 20-30 от силы, и конечно, почти все было уничтожено. интересный раритет за копейки.

Афиша-Дэйли выдает не-поэзию за поэзию

На позапрошлой неделе немногочисленное поэтическое сообщество фэйсбука обсуждало некий инцидент, связанный с насилием (как это и бывает с самым интересным, все следы были потерты, увы), тогда как почти сразу после этого контент-ферма Афиша-Дэйли выкатила заметку о поэтах и насилии. Забавно получилось, что в том материале я не обнаружил ни поэтов, ни насилия – на что только ни пойдешь ради трафика!

Афиша уже давно не стесняется публиковать заказные материалы, избавляя тех трех человек в штате от необходимости вымучивать из себя «think pieces», которые все равно никто не читает. От этого материала тоже несет срежиссириванностью за версту: пиарщица Васякина взяла себе для массовки пару безотказных людей в виде Дениса Ларионова и Ильи Данишевского, всегда готовых протолкнуть свой личный бренд, а обрамила слова «поэтов» критическими высказываниями Татьяны Щербины и Елены Костылевой. Критикам нечего сказать, но ради женской солидарности они готовы хвалить любую глупость, потому что, кто знает, может быть, им самим вскорости понадобится кто-то, кто бы похвалил их самих.

Собственно, Васякина пользуется стратегией, которая знакома любому читателю детективов: если хочешь замаскировать смерть одного, расстреляй всю толпу. Чтобы продвинуть себя и пропиарить свою книгу, которую она печатает «дома на обычном офисном принтере» (лишнее подтверждение того, что никакое издательство даже на шаг не подпустило поэтессу), Васякина попросила двух джентльменов, которым нечего сказать о насилии, составить ей компанию. Джентльмены выступили той толпой, которая должна стать невинной жертвой.

Пиарщица от поэзии Васякина исходит из постулата, что если свои стихи пропихивать, то их кто-нибудь да прочитает. Истинное же положение дел таково, что хорошие стихи никто не читает, потому что их никто не пропихивает, а плохие стихи, которые пропихивают, никто не читает, потому что они плохие. Те миллениалы, что идут читать на Афише про помаду и новый пластиковый голливудский фильм, чихать хотели на Васякину и ее книгу. Очевидно, что поэтессе захотелось новой аудитории: старая аудитория, то самое поэт-сообщество из 12 человек, мало того что стихов, кроме собственных, не читает, так еще и весьма ограничено по численности. Чтобы продать 55 экземпляров своей книги остальным 11 поэтам из сообщества, необходимо продать по 5 экземпляров каждому. И кому в 2018 нужно пять экземпляров книги с нулевой стоимостью при перепродаже?

Афиша номинально – последний шанс для Васякиной. Проблема в том, что читатели Афиши с%#ть хотели на поэзию (единственная доступная для них поэзия – рифмованное двустрочие в инстаграмчике). Имя Васякиной они забудут через четыре минуты после того, как пробегут глазами по заметке.

Тему насилия поэтесса настойчиво пропихивает вот уже как минимум год. От всей заметки вообще несет отчаянием: поэт продает свою биографию вместо своих стихов. Васякина настойчиво пытается обратить на себя внимание, крича «Волк!» как тот мальчик. «Насилием», которым размахивает Васякина, уже никого не удивишь. То, что рассказала о себе в заметке поэтесса, может задеть лишь изнеженную девочку «из хорошей семьи». Для остальных – это просто ничем не выделяющаяся реальность.

Очевидно, что у Васякиной закончились все прочие методы привлечения внимания. В следующий раз придется придумывать нечто совсем уже шокирующее, правда, нам-то, еще не совсем отвыкшим читать между строк, сразу будет понятно, что это очередная пиар-акция.

___

вылетевший из газеты материал

вот выпустят книгу на белой плотной бумаге, со странным супером, чуть увеличенного формата, и ведь перед такой книгой неудобно, если хочешь ее почитать в уборной. такое совершенство рядом с дерьмом.