Дэрил Грегори — человек в фантастике далеко не новый. Свой первый рассказ он опубликовал еще в 1990 году, и с тех пор из-под его пера вышло около полутора десятков повестей и рассказов. А вот дебют в крупной форме был отложен аж до 2008 года, когда на прилавках книжных магазинов появился роман "Пандемоний". Книга была в целом положительно встречена критиками и даже получила премию «Crawford Award». Но, строго говоря, сравнения с дебютными книгами других известных авторов последних лет Грегори не выдержит. "Пандемоний" наглядно показывает, что если небольшие зарисовки удаются автору довольно хорошо, то вот на что-то более крупное опыта пока не хватает.

С фантазией у Дэрила все в порядке. В романе набралось столько всего, сколько иным авторам и в нескольких книгах не удается уместить. На страницах "Пандемония" светила науки ведут непринужденные беседы с экзорцистами, научные теории переплетаются с дешевыми комиксными историями сороковых годов прошлого века, одержимые люди воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, а секретные организации продолжают вести свою незримую борьбу за выживание человеческой расы. В общем, намешано в одной не самых больших размеров книжке немало, но вот чувство меры автору порой отказывало.

Некоторые моменты выглядят абсолютно лишними — они никаким образом не влияют на развитие событий, напротив, замедляют темп повествования и запутывают и так довольно непростой сюжет еще больше. Грегори будто специально задался целью почаще обманывать ожидания читателей, поэтому регулярно подкидывает ложные следы, неожиданные сюжетные повороты и неоправданные поступки персонажей. Личность главного персонажа, у которого в наличии явные проблемы с собственной крышей, также не способствует зарождению доверия к автору — граница между реальностью и вымыслом пролегает порой настолько нечетко, что не всегда сразу получается отделить правду от вымысла, одержимость от шизофрении, а жизнь от кошмарных снов.

Не идет роману на пользу и то, что Грегори частенько не держит руку на пульсе повествования. Короткие интерлюдии о демонах, перемежающие главную сюжетную линию, выписаны в разы лучше остальной книги — в них есть и динамика, и ритм. Основное же повествование развивается очень медленно, отдельные сцены затянуты, и даже в целом удачные эпизоды оказываются смазаны несколькими неаккуратно расставленными предложениями.

Наконец, еще одной неудачей автора стали персонажи. Главный герой, несмотря на то, что в нем порой угадывается сам Грегори, практически до самого конца книги не вызывает ни сочувствия, ни симпатии. Другие действующие лица выписаны вскользь, порой они совершают настолько немотивированные поступки, что поверить в их реальность не представляется возможным. И опять же на контрасте участники небольших вставок смотрятся ярко и эффектно.

Впрочем, не стоит думать, что с "Пандемонием" все настолько плохо. У романа есть как минимум три достоинства. Во-первых, это уже несколько раз упоминавшиеся в тексте рецензии интерлюдии. В этих коротеньких зарисовках Грегори показывает различные эпизоды из богатой истории поступков демонов. И, честно говоря, наблюдать за подвигами Капитана, Джонни Дымовой Трубы, Правдолюба, Художника, Ангелочка и других проходимцев куда интереснее, чем следить за очередной попыткой главного героя приковать себя на ночь и помешать демону в его попытках захватить тело.

Во-вторых, Грегори удалось очень органично вписать демонов в привычный нам окружающий мир, который во многом, но не во всем, похож на наш. Помимо того, что в мире Грегори одержимость — обыденное явление, демоны регулярно влияли на ход истории, направляя ее в несколько другом управлении. Так, например, Никсон стал президентом немного раньше, Эйзенхауэр не дожил до конца своего президентского срока, а Филип Дик, наоборот, благополучно дотянул до наших дней (правда, это не совсем Фил, а вселившийся в его тело демон по имени ВАЛИС, но фанатам же все равно), а вот вина О. Джей Симпсона в смерти его жены и ее любовника была полностью доказана, причем весьма оригинальным способом. Повлияли демоны и на развитие науки, религии и массовой культуры — некоторые церкви официально проповедуют экзорцизм, ученые со всего мира слетаются на конференции, посвященные проблемам одержимости, а Капитан, Король пиратов и другие демоны прочно вытеснили всех остальных героев из детских игр и фанатских движений.

И, наконец, в-третьих, Грегори предлагает сразу несколько оригинальных объяснений одержимости. Самым интересным, разумеется, представляется изображение демонов как архетипов, коллективного бессознательного, отображенного в трудах Зигмунда Фрейда и Карла Юнга. Последний в книге упоминается настолько часто, что "Пандемоний" вполне можно воспринимать как бесплатную рекламу идей юнгианства.

Ну а на закуску для всех поклонников жанра и фанатов Филипа Дика в частности Грегори процитировал отрывок из эссе Дика "Мое определение НФ", причем слова он вложил в уста... правильно, самого Дика, точнее, ВАЛИСа.

Цитата: "Невозможно отделить научную фантастику от жанра фэнтези, – вещал тем временем ВАЛИС, – и я сейчас объясню, почему. Возьмем, к примеру, псионику или мутантов типа тех, которые описываются в книжке «Больше чем люди». Если читатель не исключает, что такие мутанты действительно могли бы существовать, значит, роман Старджона он воспримет как научную фантастику. Если же он полагает, что мутанты – существа из той же оперы, что чародеи и драконы, и поэтому их никак не может быть, значит, он читает роман в жанре фэнтези. На мой взгляд, в таких романах описываются невозможные вещи. В отличие он фэнтези научная фантастика чаще имеет дело с тем, что могло бы быть при известных обстоятельствах. А как вы понимаете, это вещь в высшей мере субъективная, потому что объективно утверждать, что возможно при известных обстоятельствах, а что нет, нельзя, и это решает для себя в каждом конкретном случае сам читатель".

Напоследок хочется сказать пару слов о русском издании. Живи автор аннотации в мире Грегори, ему явно не удалось бы отвертеться от визита Правдолюба — к тексту книги аннотация не имеет никакого отношения. Абсолютно. Единственный медийный персонаж современности, встречающийся в тексте — это незабвенный Капитан, но ведь как раз имя первого мстителя в аннотации и не указано, верно? Перевод тоже получился весьма посредственным. В тексте много опечаток, неточностей, а фраза "Кейт Ричардс из «Rolling Stowns» вполне может послужить уже источником личной вендетты со стороны фанатов знаменитой группы.

Резюме: У Дэрила Грегори есть все задатки для того, чтобы вырасти в сильного писателя, но они именно что присутствуют. "Пандемоний" никак нельзя рекомендовать ни для обязательного чтения, ни вообще для чтения. Плеваться от романа вы конечно не будете, но и диких восторгов он не вызовет. Плюсы приблизительно уравновешивают минусы, а концовка в принципе вообще удалась, но вот стоит ли она того, чтобы продираться через две сотни страниц? Сложный вопрос.

_________________________________________________

Автор рецензии выражает благодарность издательству АСТ и лично PR-менеджеру по интернет-проектам Миловановой Анне за предоставленный текст.

Приятного чтения!

Насколько вы довольны реакцией фанатов на The Crippled God?

Я получил очень много писем как через StevenErikson.com, так и другими способами, и только в одном письме читатель потратил целую страницу, рассказывая, насколько ему не понравилась книга. Меня всегда удивляло, что кто-то, неважно кто, считает, что я а) вообще прочту подобное письмо и б) отвечу на него. Только представьте себе – составить список всего того, что вам не понравилось, и отправить его тому, кто за это в ответе. Не могу представить себе худшей траты времени (уверен, этот парень определенно мог потратить время с большей пользой). Или давайте зайдем с другой стороны — представьте, что получаете гневные письма от людей, которых вы даже не знаете. Письма, в которых эти незнакомцы рассказывают, почему они вами так недовольны. Что вы будете со всем этим делать? Думаю, если бы я был мазохистом, я бы получал определенное удовольствие от чтения таких писем. Но вот только я не мазохист. Я доволен, когда люди пишут мне, что им нравятся мои книги, даже если какие-то определенные моменты вызывают читательскую критику. Это абсолютно естественно, каждый читатель по-своему воспринимает прочитанное, это хорошо. Подобный обмен впечатлениями — это подарок, которым я очень дорожу.

На одном фан-сайте давняя участница в пух и прах разгромила «The Crippled God» и ушла, хлопнув дверью. Признаю, что был несколько ошарашен ее импульсивностью. Определенно, еще в «Dust of Dreams» появлялись намек на то, как будут развиваться события в последней книге. Не могу представить, чего она ожидала, но было бы здорово, если бы однажды она пересмотрела свое мнение обо всем цикле. Хотя вряд ли так случится, учитывая, что она заявила, что впустую потратила время, проведенное за чтением моих книг. Для меня «Малазанская книга павших» является непрерывным и последовательным повествованием, но опять же, это всего лишь показывает, что нельзя быть полностью уверенным в том, что получится оправдать ожидания других людей.

В общем же я доволен тем, как читатели приняли книгу. Я был восхищен первой попыткой написать рецензию на весь цикл, предпринятой на Nethspace, — надеюсь, она будет не единственной.

На то, чтобы «Малазанская книга павших» получила признание как читателей, так и критиков, ушли годы. И хотя цикл вряд ли когда-либо будет считаться таким же знаковым для жанра, как книги Терри Брукса, Раймонда Фэйста, Р.А.Сальваторе и Патрика Ротфусса, насколько вам греет душу нахождение «The Crippled God» в списке бестселлеров по обе стороны Атлантики?

Мне приятно видеть любую фантастическую книгу в списке бестеллеров. Было бы еще лучше, если бы и некоторые критики от «большой литературы» обращали внимание на этот жанр.

В «The Crippled God» много камео, в том числе достаточно важных, героев предыдущих книг цикла. Раньше Вы не часто позволяли себе возвращать в повествование старых персонажей. Наслаждались ли Вы фактом, что, начиная со второй половины «Dust of Dreams» и заканчивая финалом, Вы могли позволить себе быть менее снисходительным к новичкам и, возможно, поощрить фанатов появлением старых героев и сюжетных линий?

Давайте посмотрим на ситуацию под таким углом. Я кротко попросил читателей тратить время и деньги на чтение эпопеи объемом в несколько тысяч страниц, написание которой растянулось более чем на десять лет. Неужели Вы думаете, что после этого я могу себя вести, как будто всех этих людей не существует в принципе? Неужели я мог не учитывать их надежды и желания? Люди на фан-сайте писали, что у них возникало ощущение, будто я пишу непосредственно для некоторых из них. По правде говоря, так и есть. Как я мог не пытаться отплатить им за их преданность? В то же время, я не мог необоснованно удовлетворять их желания — все, что я делал, должно было сочетаться либо с течением сюжета, либо с эхо сценами из предыдущих книг. Впрочем, и то и другое получалось своеобразной данью уважения читателям, которые (я надеюсь) узнавали эти отсылки.

С моей точки зрения, творчество — это всегда диалог, и, возможно, в этом плане отношения между писателем и его аудиторией серьезно эволюционировали за последние двадцать или около того лет. Сейчас стороны идут на такие взаимные уступки, каких раньше не было никогда. По крайней мере, в таком объеме. Поэтому было бы крайне глупо игнорировать или принижать значение этого фактора. Если мне будет позволено блеснуть интеллектом, я бы даже сказал, что мы возвращаемся к истокам сложения историй как совместного процесса. И даже если мы все участвуем в создании истории, то сами, по большей части неосознанно, становимся ее частью. Люди редко думают о своем вкладе в историю, например, разве что их участие заметно невооруженным глазом. Но на самом деле важнейшее влияние на развитие событий оказывают менее заметные процессы, и мы все вовлечены в них, все время.

В какой-то степени вся «Книга павших» посвящена этому — не только как рассказанная история, но и как диалог, который сопутствовал процессу создания. Если вам это покажется излишне напыщенным, хочу отметить, что я вовсе не хотел показаться высокомерным. Я всего лишь говорю о собственном взгляде на вещи и на то, чему я посвятил более двадцати лет своей жизни, день за днем работая над циклом. Я постоянно ощущал себя в непрерывном диалоге с тысячами людей. И когда все это закончилось, я в какой-то степени почувствовал себя актером, стоящим на сцене после затяжного представления, одновременно вымотанным и потрясенным (меня вообще за эти годы частенько трясло). Но даже не смотря на все пережитое, это по-прежнему кажется мне достаточно скромным пожертвованием с моей стороны.

И то, и то. Кэму нужно немного пространства для его книг, которые должны соответствовать циклу. И может так получиться, что я решу пролить свет на судьбу некоторых персонажей в трилогии Карсы (ну или не решу). Но теперь давайте посмотрим на все это в контексте целой истории, как я уже говорил выше. Теперь она закончена, и каждый читатель продолжает жить дальше и двигаться вперед. Точно также поступают и все эти выдуманные персонажи. Мы все вместе собрались, чтобы рассказать историю (о боже, я сотни раз описывал эту сцену во всех книгах цикла, не так ли?), но теперь она закончилась, жизнь продолжается и мы все пошли своей дорогой. Забавно, когда я где-то наполовину закончил работу над «TCG», память стала возвращать меня во времена учебы в школе. Я настолько этим увлекся, что попытался разыскать нескольких старых друзей. Это не случайно. Все мы хотим знать, что стало с теми людьми, которые когда-либо повстречались на нашем пути. Возможно, я подсознательно реагировал на то, что сейчас пишу, на то состояние прощания и расставания со всеми моими «старыми приятелями». Заблуждение, что писатель может просто взять и забыть о работе в конце рабочего дня, в корне не верно. Писательство — это постоянная гонка без всяких перерывов до самого финиша. В общем и целом, Малазан гнался за мной на протяжении последних двадцати лет. Я по-прежнему пребываю в шоке оттого, что все закончилось.

Стоит ли Вашим поклонникам рассчитывать увидеть Вас и Эсслемонта на каком-либо из конвентов в ближайшие месяцы?

В июне я еду в Милан, затем будут Сан-Диего и, конечно же, Британский Фэнтезикон в Брайтоне этой осенью. В следующем году я собираюсь в Париж на действительно классный симпозиум, где буду рассказывать о влиянии классической литературы на мой цикл. Честно говоря, жду не дождусь этой поездки. Что касается Кэма, то, что я могу сказать, живя в Фэрбенксе [штат Аляска], вряд ли можно рассчитывать на частые путешествия, тем не менее я очень надеюсь увидеть его как минимум в Сан-Диего.

И Вы, и Кэм регулярно повторяете, что изначально и история, и мир Малазана возникли как ролевая игра, в ходе которой вы примеряли на себя личины множества персонажей, впоследствии появившихся на страницах книг цикла. Поскольку единственные герои, которые связывают все тома серии в единое целое, это бог-повелитель Тени и Котильон, сдается нам, что вы двое провели немалое количество времени, изображая именно эту парочку. Так что, кто из Вас кем был?

Я был Котильоном, а Кэм — Амманасом. И мы остаемся этими персонажами и были ими на протяжении всех книг. Рецензент с Nethspace наконец-то отметил, что «Малазанская книга павших» — это постмодерновое фэнтези. Вы представить себе не можете, сколько я ждал, когда кто-нибудь это скажет.

В данный момент вы работаете над первой книгой новой трилогии, и в другом интервью отметили, что рассчитываете сделать ее более «традиционной» по сравнению с только что законченным циклом. Вы рассматриваете новый роман как возможную точку отсчета для новых читателей, или же Вы считаете, что им нужно знакомиться с вашим творчеством в хронологическом порядке? Считаете ли Вы необходимым изменить тон вашего повествования или привлечь новых поклонников, что-то делая по-другому? Каким образом «традиционность» новой книги будет отличать ее от ваших предыдущих работ? Или, может быть, изменится сам подход к написанию?

Я размышлял над этим долгое время. Честно говоря, я все еще думаю. По-моему мнению, новая трилогия должна удовлетворить нужды двух читательских аудиторий. Первую составляют те читатели, которые у меня уже есть. Они должны получить удовольствие от нового романа, в книге должны содержаться ответы на множество вопросов, таких как происхождение того или сего, и так далее. Ко второй же группе я отношу людей, которые, возможно, испугались читать «Малазан». Для них я стараюсь сделать новую книгу традиционной в плане экспозиции и структуры.

Что касается подхода к написанию романа, то на этот раз он кажется мне более обдуманным. Впрочем, он и должен был таким быть, поскольку я садился за трилогию совсем в другом настроении (не в шуточном).

Основой задачей на данном этапе является достижение баланса между двумя этими аудиториями. Пока что я получаю удовольствие от работы над книгой.

Возможно, что нет. Чтобы гарантировать это, я сократил количество глав в книге с двадцати четырех до двадцати. Посмотрим, удастся ли эта уловка. Дело заключается в том, что я уже не настолько молод и все еще чувствую себя немного уставшим (в творческом плане) от завершения цикла.

«Malazan Encyclopedia» по-прежнему значится у Вас в планах, или ее выход был отложен неограниченно до лучших времен, когда будут изданы новые книги Эсслемонта и закончена работа над вашими новыми трилогиями?

Она все еще значится в наших планах. Должны же мы когда-нибудь заняться ею, правда?

Есть ли вероятность, что Вы когда-нибудь опубликуете собственную карту мира Малазана?

Смотрите выше. Я не специально уклоняюсь от публикации этой карты. Дело в том, что моя единственная версия расположена на чертовски большом листе бумаги, который не возможно скопировать. Кроме того, она содержит только очертания континентов и больше никаких деталей. Все остальное расположено на меньших картах. Мне нужен картограф, желательно мертвый и не интересующийся оплатой, кормежкой и прочими подобными вопросами.

В Ваших книгах Вы развили достаточно интересную систему отношений с фанатами и критиками. Вы слегка ее обыграли на страницах книг с помощью таких персонажей как Крупп, Имперский актер Ормулоган и его критик Гамбл. Но гораздо больше внимания эта тема получила в повести «Crack’d Pot Trail», в которой труппа актеров должна будет выступать перед аудиторией, которая затем решит, кого из актеров убить и съесть. Включение подобных элементов в Ваше творчество — это своеобразная терапевтическое упражнение или все идет глубже?

О, это отличное терапевтическое средство, поверьте мне. Несколько недель назад была конференция, в которой приняли участие я, Стив Дональдсон, а модератором выступил Билл Сеньор. Одной из основных тем обсуждения было своего рода предостережение нашей аудитории (сделанное в основном академиками, специализирующимися на фэнтези и нф) – эпическое фэнтези – это стержень жанра (Дональдсон пошел еще дальше и заявил, что это стержень всей западной литературы), и в то же время оно по-прежнему игнорируется многими так называемыми экспертами жанра. Вместо этого на этой самой конференции (которая мне, к слову понравилась), мы могли увидеть работы, год за годом исследующие произведения, написанные на границах жанра. Они восхищались новизной этих книг и тем, как они растягивают границы жанра. Проблема в том, что большинство этих произведений на самом деле не растягивает вообще ничего. Это стало бы понятно, догадайся кто-нибудь из экспертов исследовать сердцевину эпического фэнтези.

Люди могут говорить о том, как различные писатели творят «новые вещи» с жанром (Аберкромби, Бэккер, Гейман и другие), но, на самом деле, ни один из них не является таким уж новатором, каким их считают поклонники. Рискуя упростить картину, отмечу, что два человека, которые уделали нас всех в этом вопросе, — это Глен Кук и Стив Дональдсон. Они сделали фэнтези взрослым. Мы все заимствуем у них с тех пор, неважно, читали мы их книги, или нет.

Как все это связано с «Crack’d Pot Trail»? Что ж, на конференции Стив имел при себе эту книгу и порекомендовал ее аудитории. Он предложил прочесть повесть (а не эпический цикл объемом в десять тысяч страниц), чтобы получить представление о том, что я сделал с жанром, особенно что касается первого правила фэнтези (это то самое, где говорится о вере в предлагаемые обстоятельства и использовании иронии. Я не буду углубляться в это дальше, чем уже сделал, но я всегда знал, что «Crack’d Pot Trail» зажжет некоторых читателей. Но какого черта, я еще никогда так не веселился, когда писал эту повесть.

Когда нам следует ожидать еще одну повесть о Бошелене и Корбал Броче?

Любопытно, я просто жду подходящего настроения. Для работы над этими повестями требуется определенное настроение. Когда я начинал, у меня было сатирическое настроение, но результат получился слишком жестоким, так что мне пришлось пересмотреть свой подход. Похоже, мне нужно найти золотую середину между юмором и жестокостью.

Проскакивала информация, что на недавней автограф-сессии Вы рекомендовали «Игру Престолов». Фанаты расценили это как тот факт, что Вы прочли книгу и остались ей очень довольны. Вопрос, однако, будет более общим. Вы следите за текущим положением дел на рынке или предпочитаете оставаться в стороне. Продолжаете следить за творчеством таких писателей, которых Вы одобряете, как Бэккер, Кук или Морган? В какой-то степени некоторые определяющие моменты «Книги павших», такие как переиначивание устоявшихся штампов и разрушение традиционных структур, сами стали модной тенденцией в современной литературе. В статье на Вашем сайте, посвященной РПГ-корням цикла, Вы писали, как позитивно на Ваше творчество повлияли ограничения, наложенные жанром фэнтези в те времена. Как велико было Ваше желание установить собственные границы жанра. Так что я хочу узнать Ваше отношение к современной ситуации в жанре фэнтези. Влияет ли она на Ваше творчество сейчас и в какой степени?

Ха, что бы вы думали... я только что думал о чем-то подобном. Я рекомендовал «Игру престолов»? Правда? Должно быть, я тогда шутил. «Игра» была единственной книгой цикла, что я прочел, это было давно и я почти уже ничего не помню. Другими словами, текст меня не заинтересовал. Мне понравилась первая трилогия Бэккера, но продолжение я не читал. Зато я прочел все книги Моргана. Что же касается других произведений, я знакомлюсь с ними при случае, и на конференции, о которой уже упоминал, я получил достаточное представление о том, что творится в жанре. Хотя, возможно, это мнение кого-то и расстроит — временами у меня создается впечатление, что последние десять лет в эпическом фэнтези были фактически проигнорированы за исключением нескольких суперзвезд. Но, честно говоря, как много нам нужно работ, посвященных влиянию «Гарри Поттера» и, ну этого, как оно называется, вампирятник этот, на развитие жанра?

Так, все что я сейчас сказал, навеяно на меня печальными итогами конференции. Обычно я не так много думаю на эту тему. Запишите вот что: я не уделяю много внимания этому вопросу.

Ограниченное издание «Садов Луны», выпущенное «Subterranean Press», неописуемо прекрасно. Вы уже видели ранние наброски иллюстраций, которые украсят страницы коллекционного издания «Врат дома смерти»? Что вы о них скажете?

Я видел только очень ранние наброски. Должны получиться милые иллюстрации.

Достаточно ли разбросанной по книгам цикла информации для того, чтобы фаны смогли определить с той или иной долей вероятности, кто такой на самом деле Быстрый Бен?

Нет.

Что ж, эта линия началась, но еще не окончена. Должны же были остаться какие-то незавершенные линии, разве нет?

Вы уже неоднократно отмечали, что некоторые детали и задумки «The Crippled God» Вы держали в уме все время работы над циклом. И я могу представить, какие ощущения Вы испытывали, когда, наконец, перенесли свои мысли на бумагу. Это должно было быть ошеломительно и чем-то сродни оргазму. Единственное, что я хочу уточнить — все пошло более-менее согласно плану, или Вас поджидали какие-то сюрпризы? Ничего не поменялось в последний момент?

Все более-менее получилось так, как я и предполагал. И да, это было ошеломительно. Что же касается воздействия на читателей, на некоторых концовка цикла повлияла достаточно для того, чтобы они написали мне письма, в которых проклинали за то, что я заставил их плакать на протяжении последних трех сотен страниц. Других, напротив, финал оставил равнодушными. Такие вещи нельзя предсказать. Я пишу то, что способно повлиять на меня, и надеюсь на лучшее. Это все, что мне остается.

-Вы можете объяснить источник знаний Таворе?

-Олар Этил — достаточно интригующий персонаж, но ее цели и мотивы так и остаются не до конца разъясненными. Вы не могли бы разъяснить, какие у нее были планы в The Crippled God?

Я специально объединил эти два вопроса, потому что дам на них один и тот же ответ. Все дело в интерпретации. И я больше не могу считать себя членом этой беседы. Моя работа сделана, как бы печально это не было. Теперь можете трактовать все, как захотите. Вы не можете до конца быть уверенным в поступках этих героях, как не можете знать мотивы других людей. Таворе всегда останется тайной, разгадка которой спрятана далеко-далеко. Она — малазанский Александр Великий. Другими словами, кто знает, что он забыл в Северной Индии? Что он искал? Упился ли он до смерти в некоторых закрученных культах поклонения восточным божкам? Была ли вся его завоевательная кампания попыткой сгладить вину перед отцом (кстати, был ли он замешан в его смерти?) или всего лишь желанием превзойти деяния своего папаши? Ну ии так далее. Даже если бы у нас были все ответы, нас бы они все равно не удовлетворили. Так что, нельзя ответить на те вопросы, что вы спрашиваете. Что касается Олар Этил, то все вышесказанное относится и к ней. Она может, а может и не быть сумасшедшей. Ее мотивы могут юыть, а могут и не быть моральными. Заслужила ли она такую судьбу? Вам решать?

Случалось ли Вам написать такую сцену, которая, после прочтения, шокировала бы Вас самого?

Шокировала? Не думаю. Писательство затрагивает два аспекта, эмоциональный и интеллектуальный. Последний используется для того, чтобы посредством языковых средств придать форму первому аспекту. По крайней мере, так я это вижу (по крайней мере, сейчас), Интеллект — это активный элемент, движущийся вперед, ищущий. Эмоциональное наполнение — это то, что приобретается от прочтения слов, расположенных в заданном порядке. Я могу приступить к работе с неясным, очень неясным представлением того, какого результата я намерен добиться в эмоциональном плане, но без языковых средств я не смогу этого добиться. Так что, думаю, собственное творчество не может шокировать. Понравиться — определенно. Удовлетворить — надеюсь. Если же удивит — самое время или начать скептичнее относиться к своей работе, или изменить инициалы на TG.

Для меня сейчас начинается самый интересный период. Работа над циклом закончена — и теперь остается только следить, как сложится его судьба, как он справится со всеми видами анализа, которым будет подвергнут, сможет ли он привлечь новых читателей. Разумеется, больше всего я боюсь, что мою работу забудут... что она уйдет незамеченной. Конечно, я использовал это (не)слово преднамеренно, и мне известно (со слабым запашком... а, какая разница) об этом знаменательном ярлыке... постмодернизм.

-Есть еще, что рассказать Вашим поклонникам?

Не, я уже все написал. Всего хорошего.

Phelan скинул ссылку на обложку третьего романа Вудинга. С тех пор сижу, любуюсь.

Шикарная картинка, такая яркая, броская, хотя, судя по ней, третий том будет о чем-то не совсем о том же, что и предыдущие...

З.Ы. И почему мне теперь кажется, что Железный шакал — это паровоз?)))

Да-да, Дэриан Фрай и команда "Китти Джей" возвращаются к нам с новыми силами, проблемами и друзьями! После прочтения первого романа у меня возникли сомнения, что Вудингу удастся достичь заданной им в "Retribution Falls" планки качества, и новая книга окажется хуже первой. Рад отметить, что опасения не только не оправдались, но и вообще оказались развеянными достаточно быстро. В "The Black Lung Captain" сохранились не только все сильные стороны предшественника, но и получили дальнейшее развитие линии основных действующих лиц и эволюция их характеров. Если в первой книге экипаж "Китти Джей" и сборища разобщенных неудачников и прочих отбросов общества превратился в сплоченную команду, то во втором романе они стали единым целым, семьей, которой не было ни у кого из обитателей корабля.

Все дело в том, что в "Retribution Falls" практически все действующие лица признались в наличии в их шкафах пары-тройки скелеты и даже показали, где скелеты лежат. Тайны их прошлого перестали быть тайнами, но скелеты-то никуда не делись, и проблемы остались. Малвери не перестал пить, Харкинс продолжает страдать от нападок корабельного кота, Джез не прекращает бороться со своей темной половиной, Крейк по-прежнему не может смириться с гибелью племянницы, а Фрай, кажется наконец-то понял, какая женщина будет любовью всей его жизни. На первый взгляд проблем нет только у Пинна и у корабельного кота, но и их размеренной жизни угрожает прийти конец.

Экипаж "Китти Джей" всегда отличался тем, что никому из членов команды никогда не было дела до прошлого других членов экипажа — они принимали друг друга такими, какими были, и никогда не пытались залезть в кому-нибудь в душу глубже, чем нужно. С одной стороны, очень мудрая тактика, позволяющая каждому обитателю корабля хранить свои секреты при себе, с другой же стороны это означало, что и бороться со своими демонами каждый был вынужден в одиночку. Понятное дело, что большая часть членов экипажа свои битвы начала проигрывать. И вот тут то и начало сказываться, что в концовке "Retribution Falls" герои сплотились в единую команду. Одно дело, когда ты из солидарности с другими обитателями корабля не вмешиваешься в их дела, совсем другое — когда ты видишь, как твой друг съедает себя своими проблемами, решить которые в одиночку не под силу никому. Но для чего еще нужны друзья, как не для этого?

Так что пусть не сходу, пусть не сразу, но при помощи других членов экипажа проблемы большинства действующих лиц начинают разрешаться, хотя порой встает вопрос, не слишком ли поздно начался процесс. Тем не менее наблюдать за эволюцией персонажей необычайно увлекательно. Вудингу удалось настолько хорошо описать характеры героев, что симпатии читателей вызывают все без исключения обитатели "Китти Джей", даже такие на первый взгляд малоприятные личности, как Артис Пинн. Более того, лично меня автор достаточно сильно удивил, явив миру другую сторону личности бездушной и бессердечной пиратской королевы Триники Дрейкен. Только теперь мне стало понятно, каким образом Фрай чуть не очутился с девушкой перед алтарем — обаянию Триники, когда она пускает его в ход, невозможно противиться.

Но главный герой романа — это-все таки именно Дэриан Фрай. С ним с начала первого романа происходит, пожалуй, самое серьезное преображение. Он не просто перестает относиться к другим обитателям "Китти Джей" как к временным попутчикам, но и начинает чувствовать свою ответственность за их жизни. Впрочем, это совершенно не мешает Фраю пускаться в самые опасные авантюры, рискуя не только своей шкурой, но и здоровьем всех остальных членов экипажа. Правда, в "The Black Lung Captain" Фраем в кои-то веки руководят благородные, неэгоистичные и даже романтические мотивы.

Таким образом "The Black Lung Captain" можно полюбить исключительно из-за обаятельных персонажей. Однако не только ими исчисляются сильные стороны книги. Как и в первом романе, Вудинг готов предложить читателям потрясающий мир и увлекательный сюжет, полный приключений, загадок, любви, ненависти, дружбы, юмора и других составляющих отличной книги.

Если "Retribution Falls" называли смесью "Светлячка" с "Островом сокровищ", то во второй книге к списку добавляется "Затерянный мир" Артура Конан-Дойля. Первая четверть романа повествует о путешествии на далекий, таинственный и опасный остров Кург в поисках потерпевшего крушение корабля. Героев ожидают тяжелейшее путешествие через джунгли, схватки с дикими зверями и опасными аборигенами и прочие радости жизни простых искателей приключений. Впрочем, Вудинг не был бы собой, если бы ограничился в своей новой книге только историей о поисках сокровищ. Рассказ о путешествии к погибшему кораблю занимает от силы четверть книги, а затем сюжет делает резкий разворот и начинается неудержимая гонка к финишу.

Читателей ожидают новые встречи с Awakeners, Manes и Century Knights, новые светские рауты и шахтерские городки, посещения известнейших университетов мира и всеми забытых забегаловок в самых дальних уголках Вардии, погони, перестрелки, схватки с демонами, сделки на черном рынке, предательства, двойные предательства, финальные битвы, превращающиеся в начала новых сражений и многое-многое другое. "The Black Lung Captain" — это самый настоящий пейджтернер — его невозможно отложить, не прочитав за раз сотню-другую страниц, и всякий раз, когда тебе кажется, что ты уже угадал дальнейшее развитие событий и понял ход мыслей автора, как Вудинг готовит новый сюрприз и отправляет дальнейшее действие совсем в другом направлении. Крис отлично умеет управлять динамикой момента, обрывая повествования в нужных местах, грамотно расставляя акценты и позволяя читателям додумывать недосказанное на свое усмотрение.

Первая книга отличалась некоторой фотографичностью — Вудинг создавал потрясающие описания различных уютных местечек, заставляющих мечтать об экскурсионных турах в Вардию, но во втором романе количество подобных описаний существенно сократилось. Места, посещаемые Фраем и его командой, стали довольно однообразными и повторяющимися, и единственным ярким воспоминанием о новом месте остается остров Кург. Однако, как и предполагалось, Крис стал разрабатывать свой мир и знакомить читателей с новыми главами из истории основных организаций страны. На этот раз он раскроет и секрет происхождения Manes, и самую страшную тайну Awakeners, и многое-многое другое. Впрочем, не стоит надеяться, что уже во втором романе Вудинг раскроет все карты — впереди нас ждут третья и четвертая книги, и часть разгадок автор припас до лучших времен.

А вот что осталось точно на уровне первого романа, так это юмор. "The Black Lung Captain" наполнен как смешными ситуациями, позволяющими снять напряжение, так и остроумными диалогами, подколками и выяснениями отношений. Вудинг явно исповедует то же правило, что и Джо Аберкромби — хочешь, чтобы персонаж понравился читателям, надели его чувством юмора и научи шутить.

Цитата: "Аварийный выход! В любом машинном отделении есть аварийный выход, на случай, если случится что-то непредвиденное и отрежет механиков от выхода. В машинном отделении много чего плохого может случится.

-Но на "Китти Джей" нет аварийного люка!

-Ничего страшного, кэп. Это не первое требование техники безопасности, которое ты нарушил".

Резюме: Замечательная книга, написанная в духе классических приключенческих романов. Великолепное продолжение "Retribution Falls", ничем не уступающее предшественнику. Вудинг создал, пожалуй, один из самых любопытных, оригинальных и перспективных миров последних лет. Очень надеюсь, что продолжение не заставит себя долго ждать, не разочарует, да и вообще, что цикл выйдет на русском, желательно пораньше. Крайне рекомендуется к прочтению, хотя начинать надо все же с первой части цикла.

__________________________________________

Это интересно:

Обложки к английским изданием романов Вудинга рисовал художник Stephan Martiniere. Обе обложки выглядят стильными, однако американский редактор Вудинга остался ими недоволен, и распорядился переделать обе обложки. И если "Retribution Falls" ожидали только косметические изменения, то для "The Black Lung Captain" нарисовали новую обложку, автором которой стал Raphael Lacoste.

Если бы я начал хвастаться, я упустил бы очень многие аспекты моей работы. Для меня писательство всегда было упражнением в смирении. Меня всегда удивляло, когда я бродил по просторам "коробки ненависти" (забавно, интернет должен был стать "коробкой любви", но вместо этого начал развиваться в прямо противоположном направлении... ладно, не смешно. Тревожно), я натыкался на комментарии фанатов жанра, которые считали меня высокомерным парнем, чье высокомерие сквозит как в творчестве, так и в интервью. Для своего собственного душевного благополучия я могу только предположить, что мою работу по ниспровержению штампов жанра восприняли как атаку на классиков жанра. Я определенно не собирался никого атаковать. В детстве я читал и любил те же самые книги, которые сейчас читают они. Но как писатель я хочу закрутить все иначе, сделать все по-другому, я не желаю идти по проторенной дорожке лентяев, повторяющих то, что уже было сказано до них. Таким образом я оказываюсь в центре срачей, когда фанаты в своих группировках чувствуют, что им нужно сбросить с пьедестала одних авторов, чтобы заменить их на новых. Парни, это не соревнование, и когда я бываю субъективным, это действует исключительно в отношении меня одного. Как писатели мы все участвуем в формировании целого жанра, и это очень большой и гибкий жанр. Лично я надеюсь, что поклонники моего творчества также читают и наслаждаются другими фэнтези-произведениями, всегда останутся открытыми для новых имен и, самое главное, никогда не будут чувствовать угрозы со стороны авторов, намеревающихся сказать новое слово в жанре. Ты ничего не теряешь, будучи открытым новым впечатлениям, но если ты закрываешь дверь, вешаешь на нее амбарный замок и прячешься от каждого вызова, ты потеряешь все.

Ваш вопрос меня озадачил. Вы уверены, будто я считаю свой цикл отличным. Это не мне решать, а читателям. Я сделал все, что в моих силах, теперь же работа закончена и цикл отправлен в свободное плавание. Может быть, он удержится на плаву, может — затонет.

THE CRIPPLED GOD вышел совсем недавно... и он просто потрясающий! Это была долгое и эпическое путешествие. Как вы себя чувствуете после завершения этого десятикнижия?

Изможденным, опустошенным, освобожденным. В "The Crippled God" я описывал сцены, которые держал в голове на протяжении десяти лет. Давление было невообразимым, честно говоря, вся моя работа над серией проходила под таким давлением. Это большой цикл, писавшийся в отчаянии. И для меня это был затянувшийся поиск надежды. Когда я закончил писать, я просто оцепенел. Не мог написать ни строчки в течение шести недель — это самый большой мой простой за все время карьеры профессионального писателя.

Когда начинающие авторы спрашивают у меня совета, я всегда говорю: "Закончите то, что начали". И так получилось, что этот совет оказался применимым и ко мне. Я закончил то, что начал, и действительно чувствую себя хорошо. На самом деле, это реальная награда за все мои труды, потому что это значит, что ты можешь идти вперед с гордо поднятой головой. И я рекомендую всем, кто может применить мой совет на практике, прислушаться к нему.

Полагаю, самой сложной частью было придерживаться моей изначальной задумки от начала и до конца. Я не раз подвергался критике, и хотя фанаты регулярно меня хвалили, часто получалось так, что горечь от критических слов оставалась надолго, в то время как впечатления от похвалы испарялись. Ближе к концу и позитивные, и негативные оценки уже не так меня затрагивали. Самое главное, что костяк идеи оказался неизменным, пусть и изрядно побитым. Отсюда же вытекает самая приятная часть. Я не колебался, не сдался, не потерял интерес, и теперь вся работа сделана. Я могу оглянуться назад и, учитывая что во всем мире сжигать книги не приняты, увидеть все свои романы и знать, что они будут оставаться в продаже так долго, как будут пользоваться спросом.

Какая грань Вашего мастерства развилась больше других?

Честно говоря, не знаю. Я не боюсь сложностей. Полагаю, что в самом начале я не собирался позволять страху остановить меня, хотя со временем юношеское упорство и беспардонная решительность уступили место озадаченной вере в результат. Полагаю, я научился доверять себе.

Таким образом, писательство не имеет ничего общего с мнениями, ответами или решениями. Это всего лишь форма поиска, и люди или идут рядом с тобой в процессе этого поиска, или нет. Я пытался писать настолько включительно, как только мог, но со мной это никогда не срабатывало. Я давно перестал делать попытки стать центром всеобщего обожания и, несмотря на всю мою предполагаемую гениальность, я по-прежнему не разбираюсь в курсе математики за восьмой класс. Теперь, прежде чем мои слова вырвут из контекста (можно подумать, я смогу это предотвратить), хочу сказать. Нет, я не считаю себя гением. Если у меня и есть какие-то сильные стороны, все они имеют обратную сторону медали. Терпение сочетается с упрямством, амбициозность — со всесокрушающим сомнением... обычная ситуация, по большей части. В конце концов, все мы просто зеркала друг друга. Назовите мне имена на свой страх и риск.

Ваши книги достаточно объемные. Настоящие кирпичи. Как вам при таких размерах удавалось сохранять четкий и устойчивый график выпуска книг в отрасли, где большие задержки давно уже стали нормой?

Как вы уже могли понять из моих предыдущих ответов, единственное, что заставляло меня двигаться дальше — это отчаяние. Мне нужно было закончить эту долбаную вещь, чтобы понять, на что будет похож мир после того, как цикл будет завершен. В "The Crippled God" есть поэма, с нее начинается эпилог, в которой достаточно подробно описывается все это, причем все исходит как их моих глубоких убеждений, так и глубокой неуверенности. Я писал этот фрагмент в момент, когда был и физически и духовно истощен, и единственное, что мне оставалось — это быть честным.

С самого начала, создавая мир посредством ролевых игр, все делалось посредством обмена. Я придумывал персонажей, которые взаимодействовали с его сюжетными линями, он делал тоже самое со своими героями, так что во всех составляющих Малазана есть частица нас обоих. То же самое происходит, когда мы встречаемся лично — не важно, сколько времени мы провели порознь, живя собственными жизнями. Мы тут же возвращаемся в тот же уют дружбы и совместного взгляда на вещи.

Так уж получилось, что мы встретились на археологических раскопках, каждый год работали вместе в летние месяцы в пустошах Северного Онтарио (где, беспомощные и лишенные надежд жили в городе славы Нила Янга) и стали друзьями на всю оставшуюся жизни.

Уверен, каждый из вас испытывал что-то подобное. У каждого есть друг, кто, неважно сколько лет и километров вас разделяет, настроится на ту же волну что и вы в тот же момент, что вы снова встретитесь. Таким образом, я и Кэм, мы многое пережили вместе. Во многом мы по-прежнему пишем для аудитории, состоящей из одного человека — друг для друга. Мы беседуем друг с другом посредством наших книг. Это всегда было немножечко тщеславно с нашей стороны — верить, что кто-то еще заинтересуется в нашей беседе. По счастью, кое-кто заинтересовался и по-прежнему интересуется.

Вы хотели бы сделать что-нибудь по-другому с тех пор, как стали писателем?

Это вопрос такого рода, на который практически невозможно ответить. Я бы хотел стать профессиональным писателем лет на десять раньше, чем решился. Я сменил множество работ, некоторые из которых буквально выматывали душу. Многие годы мы проводили в нищете, не помогало даже то, что я вырос в бедности... Но если бы я решился раньше, стал ли бы я тем же самым писателем? Написал бы те же книги? Кто знает. Так что я просто доволен тем, что имею.

"Малазанская книга павших" закончена, но у Вас в работе есть другие истории о Малазане. Чего следует ожидать вашим поклонникам в будущем?

Я подписал контракт еще на две трилогии. Первая, над которой я уже начал работу, переносит нас в прошлое Малазана. После того, как я с ней закончу, во второй трилогии будет рассказана история Карсы Орлонга. Если получится, я не ограничусь этими трилогиями и напишу еще, да и помимо Малазана мне будет что рассказать.

Стивен, еще раз хочется отметить, как мы взволнованы беседой с Вами? Скажете какое-нибудь напутствие нашим читателям? И есть ли возможность увидеть вас на каких-нибудь конвентах в обозримом будущем?

Я люблю конвенты и регулярно посещаю некоторые из них. Но я всегда открыт для новых приглашений, если они укладываются в мой график.

Напутственные слова? Процветайте, ведите себя хорошо и не напрягайтесь.

Всех благ.

________________________________

Оригинал интервью доступен по ссылке. Благодарность за наводку и помощь в переводе имен и прозвищ выражается Владимиру Пузию.