Обход — Бродяжничество — Прогулка (Walkabout), Великобритания, США, 1971
«Обход (Бродяжничество)» английского режиссёра Николаса Джека Роуга выстроен на тотальном непонимании. Во-первых, в фильме огромное количество сцен, оставленных на побочную активность заинтересованного зрителя, а также на его эрудицию. Чего стоит одно только появление стада диких верблюдов в Австралии, или странное мясо, похожее на тунца! А почему фермы поселенцев находятся в столь плачевном состоянии? Что за полуразрушенные заводские корпуса и заброшенные рабочие бараки в пустыне? Во-вторых, пропасть культурного и мировоззренческого различия между персонажами-европейцами и аборигенами так и осталась непреодолимой. Даже основная троица идёт рядом, но пути и мысли у них разные, и разговаривать друг с другом они так и не научились. В-третьих, «потрясённому сознанию» зрителя порой недоступно даже то, что вроде бы должно быть ясно героям произведения. К примеру, чем закончилось «приключение» городских детей? Танец юного австралийца был свадебным или – в контексте дикой охоты белого человека и странной раскраски самого танцора – прощальным?
Николас Роуг известен как экспериментатор и авангардист: «Человек, который упал на Землю», «Ведьмы», «А теперь не смотри», «Полный массаж тела». Его фильмы интригуют, обманывают ожидания, удивляют и шокируют, – но в конце концов он ушёл в своих причудах настолько далеко от массового зрителя, что его вообще перестали понимать. Не стал исключением и данный фильм. Если рассмотреть событийный костяк произведения отдельно, то всё просто и великолепно. Отец вывозит детей на пикник, просматривает какие-то официальные документы, неожиданно устраивает безумную стрельбу и кончает жизнь самоубийством. Девушка на грани совершеннолетия и мальчик детсадовского возраста остаются одни где-то посреди Австралии. Жара, первобытная пустошь, воды и еды почти нет, в какой стороне дом и сама цивилизация – неизвестно. Брат и сестра погибли бы, не встреться им австралийский паренёк. Выглядит заманчиво, но подано это несколько своеобразно.
Для начала визуальный ряд будто бы является самоцелью. Пейзажи, флора, фауна документальны до уровня познавательных телепередач BBC или National Geographic – и, с учётом экзотических эндемиков Австралии – действительно самоценны. Бытовые и повседневные занятия эпизодических персонажей кажутся лишними. Девушка и юноша привлекательны, ребёнок забавен. Охота, трупы, кости натуралистичны. Это я распределил сцены по группам – в самом фильме их чередование кажется хаотичным. Мало того, из 100 минут хронометража треть никак не относится к сюжету, а ещё треть может влиять на него лишь косвенно. Оставшаяся часть показывает внешние движения и перемещение героев в пространстве, давая лишь многозначные намёки на их чувства и мотивации.
Следующий момент. «Обход» вовсю пользуется приёмами и клише американского эксплуатационного кинематографа. В чём это выражается? Во-первых, фильм поймал всплеск интереса американского зрителя к кинопродукту Австралии, связанный с «австралийской новой волной» 70-х и 80-х годов (прямо говоря, там разрешили снимать 18+). Некоторые утверждают, что сам Роуг и начал этот период своим фильмом, вышедшим в 1971-м году. Во-вторых, девушку и юношу раздели и показали со всех сторон. От банального заглядывания под «случайно» задравшуюся юбчонку до украшенного перьями члена крупным планом. «Посередине» также было много чего примечательного, и, к сожалению, далеко не все натурщики и натурщицы оказались столь же молодыми и сексуально привлекательными. В-третьих, «возвращение к природе» обыграно в духе хиппи. В-четвёртых, видны заигрывания с модой на «зелёных». В-пятых, показан ужас перед лопнувшими акционерными обществами. В-шестых, наглядно изображены последствия катастрофы, вызванной внезапно кончившимися природными ресурсами.
Фильм распадается на сцены и блоки прямо во время просмотра, и скрепляет его воедино лишь вариативность толкования. Достигается эта многозначность обращением к символизму. Вот не тронутая солнцем и мужчиной нежнотелая девственница сопоставлена с раздвоенным треснувшим деревом, мёртвым и выбеленным до состояния кости. Вот гордый и довольный австралиец с ярким надувным шариком, который тут же лопается, пугая его до смерти. Девочка не отлипает от радиоприёмника с песенками и обучающими передачами, но лишь невинно хлопает глазками на куртуазные – в рамках туземной культуры – ухаживания реального спутника и вообще предпочитает общаться с ним через младшего брата. Трое на заброшенном земельном участке с тремя могилами планируют счастливое будущее. Перечислять можно долго, поскольку символы авторские и контекстуальные, частично индивидуально-ассоциативные для каждого зрителя.
Каждый компонент сюжета – от экспозиции до эпилога – схематичен, символичен и вариативен. Отец сошёл с ума или прогорел на бирже? Обанкротилась корпорация по добыче полезных ископаемых, в которой он служил, рулил или работал? Почему он оставил в городе жену и пристально разглядывает прелести дочери? Определяет степень зрелости, подумывает начать жизнь заново, или жалость к прекрасному проснулась? Стрелял в детей, чтобы прогнать – или промазал и догонять поленился? Бог Отец умер? Возвращение к природе или варианты насилия над нею? Помешательство или жестокая инициация? Уничтожение собственного будущего или попытка ассимиляции, симбиоза, понимания? Количество вариантов толкования каждого эпизода явно превышает пределы терпения любого зрителя – и всё-таки фильм хочется досмотреть до конца. Почему? Это тоже загадка.
Цикл «Игрок» Александры Лисиной разделён на девять романов и чуть более томов, но бояться тут нечего. По существу, это одно произведение. Основная часть вышла единым духом в 2012-м году, чуть позже вступление и послесловие: «Игрок» 2013-го и «Шестой Знак» 2014-го. Скорее всего, сначала появилась общая идея, а после потребовалось ввести героя в мир и захотелось попрощаться (и зятя заодно воспитать). Сколько времени потрачено на написание цикла, мне не известно.
Основная часть – с «Фантома» по «Третью силу» – читаются легко и весело. Как в RPG по сети играешь: обучающая миссия, путь-дорога, вступление в гильдию и прокачка персонажа, выход на глобальную карту и захват флагов-территорий. Через вступление приходится продираться, и сложнее всего будет читателям мужского пола (из-за специфики образов и ассоциаций). Послесловие похоже на фильм, снятый с тремя актёрами в замкнутом помещении.
Стиль разговорный. Воспринимается так, словно не читаешь, а слушаешь историю в личном общении с автором. Почему бы и нет, если собеседник попался интересный? Лисина не скрывает того, что она женщина, не пытается вести себя по-мужски и не стремится прижать «этих мужиков» к ногтю. Она хитро прищурится и выдаст такое, что застесняется уже мужчина – а после хлопнет его по плечу и заставит искренне рассмеяться.
Действия и перемещения даны в форме пересказа. Будто игру поставили на паузу и принялись делиться впечатлениями от ситуации и проговаривать пути выхода из неё. Динамику сюжета это не убивает потому, что «Игрок» объединяет RPG не с Action, а с текстовыми приключениями и квестами. Здесь важно не «закликать», а рассказать и объяснить. Отсюда же и множество пространных описаний.
Мир сериала реалистичным не выглядит. Даны только круг общения героя и заоблачные выси стратегической карты. Условное магическое Средневековье. Основное население – люди, есть местные варианты эльфов и оборотней, монструозная нежить, Тёмный Властелин, боги, а также единичные проявления других, столь же знакомых по фэнтези рас и классов. Изюминка в том, что мир географически поделён на сектора, обладающие собственной личностью и требующие наличия хранителя, представителя и посредника – Ишты.
Герой – попаданка с современной Земли. Не слишком юная кобылица, которой легче куролесить с парнями и прыгать с парашютом, чем вышивать крестиком и сидеть в офисе. Пацанка под метр восемьдесят, но с определённо женскими формами. Готова помочь всем и каждому, когда получает зеркальный ответ, а не потребительское отношение. За «ты же женщина» бьёт морду и лезет к чёрту на рога доказывать, что ничуть не слабее мужчин. При этом любовь к котикам и принцам никто не отменял.
Любовная линия присутствует. Одна и растянутая на все тома цикла. Существует по большей части лишь в страданиях героини по поводу того, что избранник ведёт себя не так и вообще её не понимает. Сама гордая валькирия при виде принца делает огромные глаза и едва выдавливает из себя слово-другое, причём чаще всего нечто загадочное, символичное и аллегоричное. После горько рыдает, рычит на утешителей и кидается сапогами. Кончается всё свадьбой.
Основную тема цикла я бы определил как гендерное самоопределение современной женщины. Феминизм нахлынул девятым валом и отступил, мода на него осталась – а понимание ушло. Снова появляется Фантагиро в чёрном доспехе и маске, ловко размахивающая мечом, но не способная достичь личного счастья. Любить всё так же хочется – но нельзя, не принято, и научить уже некому. Общество побеждено, маме некогда, бабушка умерла. Что делать деве с собственной природой, неизвестно.
На помощь приходит «сказкотерапия». Если женщина воспитана так, что уже не способна стать ни женой, ни матерью – дайте ей на руки котика, пёсика и братьев. Таких, чтобы зависели от неё целиком и полностью. Сильных, умных, красивых, талантливых, самых лучших – но заколдованных. Вот чтобы без неё прямо поумирали в муках и корчах. Вместе со всем миром в придачу. Пусть в глаза ей посмотрят, отвернутся и ничего не просят. Сердце-то не камень, и природа возьмёт своё (если случай не запущенный). Всего-то и делов, что кладбищенскую крапиву нарвать и рубашки пошить. Инквизиция перетерпит, принц поймёт.
Что удивительно, помимо приключений и любви есть в цикле ещё и третий план. Его с некоторой натяжкой можно назвать философским. Внешне выражается вставными сценами диалогов между богами света и тьмы по поводу происходящего. Обычные «шахматы» и дуализм. Внутренне – через схему возмущение-отказ-борьба-принятие, по которой героиня отрабатывает любое ниспосланное ей свыше предложение. То, что ситуации накидывает ей всё-таки автор, а не боги, косвенно подтверждает моё предположение о «сказкотерапии» для дам.
Определить аудиторию «Игрока» чисто женской не получится, записать в «унисекс» язык не поворачивается. Без указания авторства понятно, что писала женщина. Темы, проблемы и реакции тоже далеко не мужские. В чём секрет притягательности для противоположного пола? Вероятно, сыграли общий позитивный настрой и самоирония, отсутствие зацикленности на себе любимой и ковыряния душевных ран. Там, где отождествить себя с героиней и даже сопереживать ей не удастся, мужчине будет интересно продолжить чтение в качестве стороннего наблюдателя. Женщина-то приятная – почему бы и не посмотреть, раз показывают.
«Узкая полоса» Джека Вэнса – один из тех замечательных рассказов, которые в наши дни стали бы целым романом, причём первым из многотомного сериала. Сейчас даже в голове не укладывается, как можно позволить себе создать настолько оригинальный мир и тут же бросить его, оборвать на самом интересном месте описываемую историю, чтобы как можно скорее перейти к следующей. Возможно, именно этой изобильной щедростью писатели прошлого так дороги нам, старомодным чудакам, привыкшим к сотворчеству в чтении. Мы тоже хотим летать, но не можем оторваться от земли самостоятельно. Автор, дайте нам крылья – или пинка посильнее…
Мир рассказа действительно представляет собой вытянутую и узкую болотистую местность наподобие поймы Амазонки, ограниченную в ширину, но, вероятно, бесконечную в длину. С боков, как застывшие волны цунами, горизонт застят стены слепящего молниями вечного Шторма и леденящей Тьмы, а сверху нависает хмурое серое небо. Местная раса (по моим данным) аналогов не имеет. Её внешность дана скупыми мазками: что-то вроде пучеглазой ящерицы или тритона без хвоста, с руками и ногами, с гребнем на голове. Как насекомые с неполным превращением, они откладывают в прибрежный ил яйца, из которых вылупляются во всём подобные взрослым, но маленькие и студенистые личинки, длительное время самостоятельно живущие сначала в воде, а после на мелководье. В отличие от зелёных марсиан Э. Р. Берроуза, эти инфанты разумны и за время роста каждый раз успевают создать собственную общину со своим языком, развитыми дружескими и любовными отношениями, зачатками религии и жреческого сословия. Личинки не догадываются о родстве с «великанами», которые периодически ловят их в загонной охоте и уводят далеко от воды. Взрослые не испытывают родительских чувств к отпрыскам, они осматривают и сортируют пойманных будущих воспитанников, как скот, и убивают дефектных.
Мир зрелых особей также не предел развития этой цивилизации. Вдоль побережья царит каменный век с юбочками из пальмовых листьев и шалашами, на материке ему соседствует кастовая античная теократия, ткани и дощатые двухэтажные строения города-государства, а где-то в скалах прячутся развалины средневекового каменного замка и ржавеют обломки стальных мечей и доспехов. Главному герою рассказа предстоит пройти весь этот путь от яйца. Конечно же, он с самого начала особенный: очень крупный, любознательный и непоседливый, а ещё почему-то чужой для всех. Для взрослых с одним гребнем он слишком развит умственно и физически, а с двугребешковыми ему скучно: они инертны, пассивны, догматичны и, в отличие от него, бесполы… Джек Вэнс мастерски закручивает интригу, одновременно ведя с читателями сократовские диалоги о человеке, разуме, цивилизации и сути мужского и женского начал.
«Узкая полоса» не входит ни в какой цикл, на русском языке издавалась в составе авторского сборника «Глаза чужого мира» (Северо-Запад, 1992 год) и кажется произведением, стоящим в творчестве Джека Вэнса наособицу, – но так ли это? Она датирована 1967-м годом, когда автор работал над «неправильным» фэнтези «Глаза чужого мира», космооперой «Властители Зла» и приключенческой фантастикой «Город кешей». Пожалуй, общий интерес к экспериментам над культурой и обществом можно найти лишь в последней из перечисленных книг. Чуть раньше, в 1965-м году, из-под его пера вышел внецикловый роман «Синий мир» о потомках землян, вынужденных жить на плотах посреди вод планеты-океана, и вот с ним рассказ имеет куда больше пересечений. Это и метод Сократа в подаче материала, и жреческая диктатура, и восставший против её власти молодой баламут, и даже огромное водяное чудовище, всё так же знакомое герою с детства. Сюжет рассказа кажется оборванным, тогда как роман закончен, причём точно известно, что написан он на основе собственной повести «The Kragen» 1964-го года. Причина возвращения Джека Вэнса к старой теме (если оно действительно было) навсегда останется загадкой. Лично мне хотелось бы видеть «Узкую полосу» полностью самостоятельным произведением.
Рим (Rome), сериал, два сезона, Великобритания, США, 2005 — 2007
***
Действие сериала начинается в 52 году до н. э., когда Гай Юлий Цезарь завоевал Галлию после восьмилетней войны и готовился возвращаться в Рим. Племянница Цезаря Атия с тревогой ждёт его возвращения, а патриции в отчаянии — они боятся, что вернувшийся Цезарь нарушит сложившийся статус-кво, что их личное благополучие, которое они долго и кропотливо выстраивали в его отсутствие за счёт плебса, будет разрушено славой триумфатора. В Сенате лидеры партии патрициев убеждают старого друга Цезаря, Помпея Великого, что Цезарь стал угрозой для процветания Рима. В это время два незадачливых легионера, Луций Ворен и Тит Пулло, затевают авантюру, которая, в случае успеха, значительно повысит их благосостояние. Чем ближе легионы Цезаря продвигаются к Риму, тем больше растёт напряжение между солдатами и мирными жителями, тем ближе к развязке конфликт, который навсегда изменит историю…
***
Ну не пошёл у меня этот сериал. Нет в нём чего-то важного. Души, наверное. Воспринимается, как вчерашнее варёное сало без хлеба, лука, чеснока, перца и соли: вроде бы и сытно, и жирно, и много, но в горло почему-то не лезет. Впиваешься в шмат зубами, махом проскальзываешь сквозь жирок и вязнешь у шкурки. Помогаешь рукой оторвать кусок, жуёшь, потирая хрустнувшую шею. Жуёшь и жуёшь снова, пытаешься умять эту слизистую безвкусную массу в комок, чтобы проглотить или уже выплюнуть поаккуратнее, а не младенчески себе на грудь выцедить. Наконец, совершаешь над собой насилие и глотаешь по-лягушачьи, помогая глазами и пальцами, и задыхаешься, и пытаешься сдержать рвотные позывы – зацепилось что-то между зубов, тянется вниз по пищеводу, никак не отцепится… Оборвалось, упало! Первый кус проглочен, сидишь в холодном поту сгорбившись, пытаясь отдышаться, и гадаешь, к добру ли он был проглочен. Нутро уже сейчас крутит, и что-то явно пошло не так...
Не спорю, изначально задумка была очень привлекательной: ввести в известные исторические события полностью вымышленных игровых персонажей и сделать из них ту соломинку, что ломает спину верблюда. Вроде бы прямо они ни на что не влияют, никто и звать никак, но, по «чистой случайности» оказываясь в узловых точках происходящего, своими мелочными поступками из абсолютно шкурных побуждений именно они становятся катализаторами событий большой истории. «Эффект бабочки» в лицах, не раскручивающийся и нарастающий с течением времени, подобно лавине, а срабатывающий сразу, здесь и сейчас, как химическая реакция в колбе.
С героями на первый взгляд всё в порядке: один здоровенный эмоциональный "варвар" и плут, другой — меднолобый "паладин" и морально устойчивый носитель идеалов Рима времён Республики. Чем не вечный двигатель сюжета и бездонный кладезь возможностей? Ан нет, сам союз их здесь получился настолько искусственным, что зияет бессильным молчанием и кривыми заплатами над свистящими дырами в фюзеляже там, где произошло бы прямое столкновение, конфликт и аннигиляция. Один пошёл бы на принцип и покарал в поединке по законам военного времени, другой вообще смог бы сделать всё что угодно, от подставить дурака до зарезать по-тихому. Ну не нужны они друг другу, никак не дополняют один другого, мешают даже – а в стране-то анархия. Друзья не разлей вода? Ну-ну. Третий общий друг этой паре точно не стал бы лишним.
Остальные действующие лица получились ещё хуже. Чем дальше от Ворена и Пуллона, тем меньше в них света и жизни. Юлий Цезарь, Помпей и другие реально существовавшие персоны первой величины присутствуют чисто номинально, их показывают, тратят на них немалый хронометраж – но зачем? Показать парк раскрашенных мраморных бюстов античных политиков и полководцев, чтобы добавить сериалу «достоверности» под эгидой BBC? Или это историческая справка для тех, кто уже совсем не в курсе происходящего? Так не верю я, совсем не историк, что Атия, Октавия и Клеопатра были тем, чем их изобразили в сериале. Остальные фигуры исторических шахмат тоже выглядят и ходят, как на приёме у Королевы Льюиса Кэррола, только фламинго и ёжиков под ногами не хватает. Чинные статуи в парке вдруг оказываются мимами в осыпающейся извёстке и начинают буффонаду.
Действо кипит, бурлит и поднимается шапкой серой дурнопахнущей пены с как живыми лаврушками, сплывает на плиту, воняет – но в чём смысл всего этого? Цель этой массовки – убийц, проституток и надутых клоунов, появляющихся из ниоткуда и исчезающих в никуда, как кролик в шляпе фокусника – в чём? В очередной раз показать, что Рим — насквозь разврат и декаданс? Так не попутали ли тут позднюю Римскую империю с Римской же республикой? Или империя римлян по версии создателей сериала такова со времён конфетно-букетного периода её родителей? Так в чём же смысл? Дайте хоть что-нибудь! Не хлеба, так зрелищ дайте! «Спартак: Кровь и песок» хотя бы «рестлинг» показывал и порнографию, интриги имитировал и чувства. А здесь что? Ну изменила жена мужу, ну убила тёща зятя руками любовника, ну плебс ночь кряду долбил бревном ворота домуса, ну подрались сенаторы – и что? Время идёт, время тратится, серии вроде как сменяются, цветные картинки мелькают, прыгают вверх-вниз чьи-то полные груди – а что дальше? Что ещё вы можете нам показать, футбольная команда сценаристов, чего сказать-то этим хотите? Мокро шлёпаются друг на друга несвязные сцены, общая нить повествования то вьётся петлями, то путается, а то и вовсе рвётся – да и есть ли она вообще? Смотрите на грудь, смотрите и не думайте. Завораживающее зрелище, конечно, но что-то в нём явно пошло не так…
В далеком средневековье мир утопал в крови невинных, а разбойники и работорговцы, пользуясь бессилием ослабленной в бесконечных войнах законной власти, устанавливали свои бесчеловечные порядки. В противовес воцарившемуся злу король призвал благороднейших из своих воинов, чтобы те огнем и мечом очистили Англию от скверны, встав на защиту слабых и обездоленных. Одним из них был сэр Асбрей Уэстэндский, некогда прославленный полководец, жена которого стала жертвой подлых убийц. С тех пор лишь борьба за справедливость — его судьба. Образец благородства и мужества, непревзойденный мастер меча, он стал последней надеждой обиженных, и имя «Рыцарь заката» гремело на устах простого люда, внушая страх злодеям и подлецам...
***
Место и время действия фильма «Легенда о рыцаре» — условное средневековье, и этим сказано всё. Попробовать поискать какие-то соответствия в географии, истории и культуре можно, но в основном лишь благодаря аннотации. Сюжет так и тянет назвать «нелинейным», настолько он странный в способе подачи материала, слишком уж многое в нём приходиться домысливать и связывать воедино самостоятельно. Основным методом изображения художественной действительности здесь вроде бы выступает реализм, но его постоянно прерывают бредово-сказочные моменты, в реальности которых даже внутри мира произведения тут же начинаешь сомневаться.
Главного героя мы впервые встречаем в таверне. Это заросший и опухший от затяжного пьянства нищеброд, проигрывающий (в карты? кости? домино?) массивный перстень с камнем, последнюю свою стоящую вещь из «прошлой жизни». Он возмущается, лезет в драку и получает за это по морде, отчего свет в очах и на экране гаснет. Дальше начинается что-то вроде страданий Голлума: верните мой перстень, моё Кольцо, мою Прелесть!.. Великий Крестовый поход бывшего интеллигентного человека соответствующей наружности объявляется открытым.
На этом я почти было уже и выключил, но фильм мне этого не позволил. Затянутый, рваный, недоговорённый — он оказался затягивающим и довольно глубоким. Асбрей действительно оказался «мастером меча», его везде и всюду буквально накрывают видения собственного прошлого, в которых угадываются и благородное происхождение, и участие в победоносных сражениях, и гибель единственно любимой женщины, которая, кстати говоря, и носила тот самый перстень. Асбрея узнают и чествуют солдаты, и он убегает, терзаемый муками совести. В его жизнь постоянно вмешиваются некие потусторонние силы: таинственный отшельник наставляет его и тут же исчезает, чёрный пёс указывает ему путь…
Мутное и несвязное повествование внезапно трансформируется в затейливое, почти артхаусное полотно, нетипично показывающее духовное возрождение опустившегося человека и падшего рыцаря. В драму с приключенческим антуражем, как в фильмах советского периода «Стрелы Робин Гуда» или «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго», и небольшими фэнтезийными допущениями. Динамики и связного сюжета тут нет, как нет и мастерски поставленных или натуралистичных батальных сцен, но смак не в этом. Фильм смог бы стать значительно интереснее при увеличении бюджета, но и без того получилось занятно.
облако тэгов
