Зима 1920 года. Голод, готовый обернуться мором по всему Поволжью. Российские погодные условия задержали доставку французской бронетехники, но никак не повлияли на вывоз полезных ископаемых и зерна за рубеж. Иностранные самолёты, артиллерия и химическое оружие уже на Тамбовщине. Их вполне достаточно для того, чтобы загнать повстанцев Александра Антонова в леса и болота. Мало того, Новый Порядок определил место родственникам восставших в концлагерях, а листовки с их фотографиями и призывами сдаться чередует с бомбёжкой. Не стали исключением и дети бывшего комполка Фёдора Князева. Александра Гинзбург решает лично доставить ему эту ужасающую новость. Она готова принести в жертву себя, но как-то повлиять на выбор других людей уже не может. Да, но… нет?
***
Прежде всего в «Завершивших войну» заметно взросление стиля автора: оставшись чётким, он перестал быть сухим. В «Порождениях войны» происходящее набрасывалось крупными мазками, без мелких деталей и панорамных планов. Лаконично, но неглубоко, холодно и отстранённо до газетности. «Орудия войны» уже могли похвастаться введением эмоциональных, юмористических и важных автору сценок отвлечённого содержания. В последней книге появились внутренний мир персонажей и субъективно воспринятое ими окружающее. Наконец, прошла пубертатная стыдливость в изображении отношений мужчины и женщины.
Сюжет финального тома цикла «Комиссар» по-прежнему развивается в жёстких рамках правдоподобия, заложенных двумя первыми книгами. Пресловутая Белая гвардия не смогла волшебным образом спасти Россию под сенью Святого Креста и управлением потомственной аристократии. При ней разруха и голод те же, что и в реальной истории, вот только иные решения других ответственных лиц привели к ещё большей катастрофе. Не только члены правления Нового Порядка, но и неграмотные партизаны под Тамбовом понимают, что сразу по завершению междоусобной распри начнётся война с охочей до натуральных ресурсов Европой.
Всё это достаточно образованный и мыслящий читатель мог при желании просчитать наперёд. Вопрос по окончанию второго тома был лишь в том, станет ли Яна Каляева развивать линии инквизиторски обновлённой Церкви и месмерическо-любовной связи Андрея Щербатова и Александры Гинзбург мистически или останется в пределах реализма. Вместо однозначных ответов она решилась на усложнение повествования: дала ему второй план, ретроспективно позволяющий взглянуть на происходящее иначе, под другим углом. Основой двойственности послужило авторски осмысленное хлыстовство.
Бог альтернативных хлыстов отвечает за душу человеческую, сатана за плоть. Подвох в том, что они – Отец и Мать мира соответственно. Кто-то увидит в такой системе дуализм, кто-то Дао, а кто вспомнит иудаизм или христианство. Наверняка найдутся и те, что обвинят автора в сатанизме. Однако тут не ярлык нужен, важна суть. А суть в том, что здесь каждого болеющего за Россию, расколотого напополам персонажа автор подводит к последней черте и последнему выбору. Даёт им возможность обрести целостность и стать одним целым… Тут возникают очередные неудобный вопросы. С чем или кем, и какой ценой?
В поисках ответа предлагаю взглянуть на жанр и композицию романов цикла. В первом томе использовалась псевдодокументальная хроникальная фиксация событий, во втором – подобие исторической авантюры. Здесь, в третьем, на первое место выходит исторически обусловленная человеческая драма. Большая история и агентурные приключения безжалостно отсечены, кое-какие сюжетные линии вообще кажутся оборванными. В частности, «патриотизм» и сопротивление французской колониальной политике вершининского толка. На деле фокус был смещён с коллективной деятельности на личный моральный выбор.
Личность – субъект или объект исторического процесса? Значимость отдельных «ероических» персонажей в истории Я. Каляева уже высмеяла в первых двух книгах: незаменимых людей нет. Но альтернативное хлыстовство, подарившее миру трилогии и обновлённую Церковь, и месмерические техники охраны государственного порядка, учит, что душа у человечества общая. Все тела уходят во тьму, к Матери, в землю, а души отлетают на небеса, чтобы слиться в свете с Отцом. Героев-локомотивов общества нет, но важен моральный выбор каждого отдельного индивида. Ведь сама история складывается из множества личных драм.
Двойственность смыслов происходящего поначалу кажется забавной. В сугубо реалистическом романе концовка смотрелась бы бессовестно оборванной, а эпилог по-детски простым и наивным даже для мистического. Вместе же, на фоне не различающего людей на белых и красных альтернативного хлыстовства, финал страшен. Гекатомбы человеческих жертв – во имя чего? Верующих тут почти не осталось, а для любви времена не те. Остаётся лишь надежда. Души отойдут Отцу, тела заберёт Мать, а бессмысленное кровопролитие творится в надежде на то, что уж детям-то убивать друг друга точно не придётся.
А между тем в счастливом, ничего не предвещающем эпилоге – октябрь 1938 года. В реальности Мюнхенское соглашение уже состоялось, и некто Адольф Гитлер получил зелёный свет и дополнительные возможности. Мир «Комиссара» альтернативный, но политические фигуры и веяния в нём те же, что и в нашем. Вряд ли фюрер решит пройти мимо ослабленной дополнительной войной другой России, и не факт, что это случится именно в 1941 году. Снова не различающая партии и народы земля примет в себя потоки крови. Снова понадобятся завещанные, способные пройти путь от голема до ангела, чтобы с последним выдохом передать весть Богу. Но уже без Андрея и Саши.
Лето 1919 года. Белое движение победило. Советское правительство свергнуто и снова ушло в подполье, Красная армия разбита. Командир 51 полка РККА Фёдор Князев тяжело ранен, и полковой комиссар Александра Гинзбург за него принимает решение биться до конца. На Тамбовщине уже вспыхнуло народное восстание под предводительством Александра Антонова – но допустит ли непокорившийся Новому порядку эсер объединение с ненавистными большевиками?
Лидер Правоконсервативной партии Алексей Гришин-Алмазов желает вопреки всему сделать Россию сильным и независимым конституционно-демократическим государством. Министр финансов Иван Михайлов и начальник охраны государственного порядка Андрей Щербатов понимают, что им не устоять без помощи Франции, хотя её поддержка и покупается дорогой ценой. Посланный на усмирение Тамбова казачий атаман Топилин также преследует свои интересы.
В хаосе гражданской войны гибнет Родина, а люди теряют не только имущество и жизнь, но и сам облик человеческий. Кому выгодно такое положение вещей? Кто способен спасти Россию или хотя бы взять на себя ответственность за происходящее? Новый порядок, разношёрстная революционная оппозиция, иностранцы или неожиданно заявившие о себе хлысты, из среды которых вышел святой Григорий Новый, более известный как Распутин?
***
Значимость отдельных личностей в истории – тема, актуальная лишь для романтиков от фантастики. В первом томе «Комиссара» Яна Каляева задала вопрос: что было бы, погибни А. В. Колчак в 1918 году, если его место займёт А. Н. Гришин-Алмазов? Во втором томе большинство иллюзий симпатизирующих белогвардейцам читателей развеялось, и пришло понимание: ничего хорошего. Букет проблем, накопленных Российской империей к началу 20 века, волшебным образом никуда не делся, а нюансы добавились.
Белая гвардия, получив власть, вынуждена использовать те же методы, что и победившие в реальности большевики. Концентрационные лагеря, продразвёрстка, пропаганда и подавление бунтов. Вместо восстановленной монархии – обезглавленное, уничтожающее собственное население марионеточное правительство. Угроза распада на автономии по национальному признаку вместо православного единства и всё возрастающий долг по иностранному кредиту, который нечем выплачивать.
Александра Гинзбург по-прежнему в центре повествования. Её партийная значимость пропала вместе с советским правительством, а комполка Фёдор Князев ранен и более не в состоянии защищать своего комиссара. Героине придётся либо вытравить из себя женскую суть по примеру командира разведки Аглаи, либо выйти замуж за кого-нибудь из своих, чтобы не растерзали. Выхода всего два, и выбрать можно только один из них. Да, но нет – и нет, но да – в лучших традициях женского романа.
Карьера Андрея Щербатова взлетела настолько, что его разрешение требуется бывшим имперским генералам. Личная жизнь тоже постепенно наладилась. Во благо будущего России ему пришлось пожертвовать кое-кем из близких, но иначе было нельзя. Совесть его молчит. Отчего же ему до сих пор снится Саша в сарафане и с волосами, заплетёнными в косу? Чего ради во снах он встречается с нею и спорит? Почему исключил её имя из списков тех, кого разыскивают усиленно?
Во втором томе «Комиссара» автор внешне отходит от альтернативной истории и переключается на революционную авантюру. Интрига заключается в том, что в этой реальности «золото Колчака» – немалая часть золотого запаса Российской империи – тоже пропала. Здесь это произошло по вине свергнутого советского правительства. Ситуация такая: Революция нуждается в материально-техническом обеспечении, а Новому порядку нечем выплачивать внешний государственный долг.
И снова незаменимой Александре приходится метаться между противоборствующими лагерями. Рисковать, убеждать и договариваться, меняя золото на патроны. Переодевания, чужие паспорта, пароли, явки… К счастью, роковой женщиной ей не стать – типаж не тот, не те жанр и автор. Интрига осложняется тем, что цепочка посредников открыта персонажам и читателю не полностью, и тем, что инициатор взаимовыгодного обмена сам выходит на революционеров. Ведётся игра, в которой даже количестово игроков неизвестно.
В отличие от предыдущей части, в «Орудиях войны» социально-классовый состав России начала 20 века представлен шире. Крестьяне, мещане, казаки, аристократы, интеллигентные и не обременённые образованием разночинцы, профессиональные военные и рабочие. Цельного крупномасштабного полотна эпохи не получилось, но для альтернативно-исторического приключения довольно. Сценок достаточно, чтобы показать взаимные недоверие, непонимание и вражду не только по политическим причинам.
Протагонист остаётся человеком без имени, рода и племени, но наконец-то обретает пол. Комиссар, что зовётся Александрой Гинзбург, смиряется с ролью женщины и, к своему удивлению, не находит в том ничего неестественного или постыдного. Эпизод в книжном магазине забавно подсвечивает трансформацию возмущением героини, вызванным дамскими романами. Все они выстроены на получении любви и счастья через изнасилование и подозрительно напоминают современные «Ктобывдул» женской сетературы.
Роль обновлённой Церкви, связавшей воедино религию, месмеризм и охрану государственного порядка, всё ещё не сыграна. Поиски Отдела народного воспитания напрасны – все одарённые гипнотизёры оказываются её служителями. Таинственная канонизация Григория Распутина здесь дополняется подтверждением связи церковников с хлыстами, а интрига усиливается тем, что сами хлысты почему-то остались среди восставшего народа.
В «Порождениях войны» Яна Каляева показала идеологических фанатиков – големов революции. В «Орудиях войны» персонажи пообтесались, утратили пыл неофитов и обрели практический опыт. Многие из них через кровь и боль обрели человеческие черты, а некоторые и душу. Проще говоря, стали людьми. После этого хлыстовский лидер неожиданно проявляет неприкрый интерес к Александре и называет её «завещанной Антихристу». Что станет с героями дальше?
Перипетии внутренней и внешней политики России времён гражданской войны сравнительно легко просчитываются наперёд и в альтернативном мире. Окончание игры в «золото империи» также не станет тайной для многих. Вопрос лишь в том, станет ли автор развивать линии Церкви и месмерической связи Андрея и Александры мистически или останется в рамках реализма? Об этом читателям предстоит узнать в третьей и заключительной книге «Комиссара».
Осень 1918 года. Старший следователь ПетроЧК Александра Гинзбург назначена комиссаром в неблагонадёжный полк, который уже потерял двух чекистов. Сможет ли Саша завоевать авторитет у солдат и удержать его командира – легенду Восточного фронта Большой войны Фёдора Князева – под контролем? Особенно теперь, когда Белое движение объединено и может победить. И революционеры, и те, кто почему-то до сих пор считают себя приверженцами традиции, готовы убивать и идти на смерть ради счастливого будущего. Но, воплощаясь в реальность, мечты меняются, а мечтатели трезвеют. Почему в гражданской войне даже победа вызывает ощущение поражения?
***
«Комиссар» Яны Каляевой делает ставку на неослабевающий интерес к Белому движению времён Гражданской войны 1917-1922 годов в России. Что было бы, сорви белогвардейцы джекпот? Использован один из наиболее правдоподобных вариантов развития альтернативной истории: А. В. Колчак погиб в случайной (или кажущейся таковой) дуэли в 1918 году, и его место в оппозиции красным подхватил А. Н. Гришин-Алмазов.
Конечно, значимость отдельных личностей в историческом процессе не настолько велика, как представлялось некоторым фантастам. Но в случае сложнейшей внешней и внутренней политики в ежедневно меняющихся условиях военного времени требуются скорость реакции, непредсказуемость, реальная оценка собственных сил и однозначное «да» или «нет» на множество вопросов и ситуаций. В настоящем история показала, что адмирал Колчак чего-то не учёл.
В иной реальности генерал Алмазов предоставил независимость национальным окраинам, признал итоги Декрета о земле 1917 года, выбил долю военной контрибуции из стран Антанты, предпочёл французов англичанам и ассимилировал эсеров. Появились союзники и деньги. Новый земельный налог вернёт власть крупным собственникам, на которых можно будет опереться. Стабильность внутри страны обеспечит обновлённый до уровня католической святой инквизиции институт православной Церкви. О нюансах внешней политики автор пока молчит.
Художественная основа произведения – со слов самого автора – дискутирует с пьесой В. В. Вишневского «Из хаоса», больше известной как «Оптимистическая трагедия». Там женщина-комиссар среди матросов-анархистов, здесь женщина-комиссар в полку, способном перейти на сторону идеологического врага. Подобие сюжетных ходов и персонажей есть, но всё обыграно иначе. Прежде всего потому, что Вишневский знал материал лично и изнутри, а Каляева осмысливает извне и книжно.
К чести автора, «Комиссар» не превратился ни в любовный роман, ни в сказочную перепевку серьёзной литературы, как это, к примеру, произошло с «А зори здесь тихие…» Б. Л. Васильева в исполнении Д. Н. Зарубиной («Отцова забота»). Влюблённые красноармейские демонессы тут в небесах не летают и когтями никого не дерут. Есть увлечение месмеризмом некоторых ключевых персонажей и правдоподобные отношения занятых и до предела вымотанных людей.
Женский взгляд выражен в ракурсе повествования: всегда из-за плеча командира-мужчины. Урицкий, Бокий, Князев, Щербатов и снова Князев. Лишь в самом конце дописанной на сегодня первой части романа героине приходится действительно взять на себя мужской гендер. До того трагигероическая юность, личные разговоры, утешение раненых, почётная охрана обоза, чудеса самообладания в плену… А комиссару Вишневского в день знакомства с личным составом пришлось стрелять, чтобы не стать жертвой группового изнасилования.
Повествование предполагает хотя бы школьную образованность читателя в отечественной истории. Вставных энциклопедийных статей, персонажей-гидов и сносок, изображающих гружёные золотом железнодорожные составы, здесь нет. Альтернативное развитие подаётся мимоходом, как запоздавшая из-за общей неразберихи новость, и в диалогах: политобработка комиссара и долгосрочное планирование ответственных лиц.
Происходящее нарисовано крупными мазками, без мелких деталей и панорамных планов. Вот часы «Танк» от Картье без описания. Кем-то убит Моисей Урицкий. Белые как-то взяли Петроград, а после и Москву. Распутин канонизирован как Григорий Новый. Достаточно для мыслящего читателя и лаконично в соответствие описываемой эпохе. Удобно тем, что не надо зарываться в материал с головой. Но неглубоко, холодно и отстранённо, и это впечатление усилено далёкой от новояза России начала 20 века лексикой.
Более того, картина упрощает реальное положение вещей. Не прописано многообразие и взаимоотношения российских политических партий и религиозных сект. Почти нет классов и классовой вражды. Не показаны банды уголовников и так называемых «анархистов», а также их представители в коллективах. Будто бы Первая мировая война кончилась разом, как вода из крана, без последствий и угрозы вторжения извне, без возвращения отставших и пленных. Заявлен еврейский вопрос – но сугубо для красного словца, номинально.
Главный герой – человек без имени, рода, племени и пола. Александра Гинзбург, до крещения в православную веру Юдифь. Но так звали погибшую в Белостокском погроме 1906 года сестру, за которую её приняли. Чужое имя, чужие люди, чужая страна. Идеология, заменившая веру. Маузер и отчёты вместо мужа. Сын полка вместо своего ребёнка. Даже рябая разведчица может позволить себе свободные отношения в духе марксистского феминизма Коллонтай, но только не комиссар. Слишком велика ответственность – или тут что-то иное?
В Петрограде, вербуя военного специалиста царской России Андрея Щербатова, Гинзбург решила вылечить его от тифа с помощью месмерических техник объединения магнетических флюидов. Болезнь отступила, но спасённый перешёл к белым. А объединение осталось, и обоих стали посещать странные идеи и общие сны. Откроется ли им предвидение? Сможет ли взаимное чувство, необходимое для подобного слияния, найти хоть что-то общее в конкурирующих идеологиях?
Красные хотят, чтобы каждого человека ценили уже за то, что он человек – ведь это возвышает, позволяет работать для себя и над собой. Белые считают, что каждый должен делом и результатом доказать, что он человек, а не тупой, ленивый и агрессивный скот. И те, и другие дают возможность достижения счастливого будущего, – но красные отбирают нажитое, а белые эксплуатируют неимущих. Что лучше: аванс или получка, подарок или награда? Пока теоретики спорят, практики убивают. Массово и с обеих сторон.
Андрей и Александра – необычная пара. Убитая по документам еврейка и чудом выздоровевший русский дворянин разведены судьбой по разным лагерям. Она живёт чужую жизнь, он живёт взаймы. Ромео и Джульетта или Юдифь и Олоферн? Да, но нет, как любит повторять героиня. Обоих движет идея, оба одержимы служением. Рабочие големы революции. Бездушные исполнители, по выполнении задания обращающиеся в прах.
Александра получит кровавую жертву и чужую душу взамен своей, давно утраченной. Оживит это её или, как после крещения, лишь дело революции? Кого, чтобы выжить, принесёт в жертву Андрей? Бога и веру, с которыми заключил союз Новый порядок, или Веру, сестру свою? Война страшна, она делает из убийства рутину и забирает близких, но гражданская война требует убивать близких самостоятельно. Героям остаётся лишь полный невозможного счастья сон, почему-то до сих пор общий для них двоих. Что будет дальше, покажет второй том романа.
облако тэгов
