Оно (It), США, Канада, 1990

Оно (It), Канада, США, 2017

Оно 2 (It Chapter Two), Канада, США, 2019

Всем здравствуйте! В этом эссе хочу сравнить на пальцах две экранизации романа Стивена Кинга «Оно» без учёта меры подобия оригиналу. Возьму телефильм Томми Ли Уоллеса 1990 года и кинофильм-дилогию Андреса Мускетти 2017-2019 годов. Серьёзного разбора не ждите: я на нескольких примерах эмоционально отмечу некоторые современные тенденции массового кинематографа. Кому как, а лично меня они задрали, и потому я перегну через колено именно недавний блокбастер. Если кто-то вдруг считает сей продукт шедевром, предлагаю закончить чтение на данном абзаце. Меня вы точно не переубедите.

Пусть первой будет дама. В ранней версии Беверли – милая, но зажатая девочка. Ключевое слово здесь именно девочка, суть ребёнок. Худенькая, даже вторичных половых признаков не наросло, и кофточка смешная пушистая. В современной экранизации её хочется трахнуть прямо посреди улицы. Да вообще везде, где только появится. Она сознательно одета, загримирована и снята именно так, а не иначе. Мало того, новая Беверли полностью осознаёт свою сексуальную притягательность и вовсю пользуется ею в отношении как ровесников, так и более чем зрелых мужчин. При этом для её сорокалетнего воплощения всё сделано ровно наоборот и столь же нарочно – хотя у стройной Джессики Честейн размер груди приближается к третьему (дружно вспомним фильм «Большая игра» 2017 года).

Второе, абсолютно логично вырастающее из первого, – это отец Беверли. «Пуританин», строго воспитывающий дочь, блюдущий её девичью честь и наказывающий даже за стишок от мальчика (дескать, рано ещё), был анахронизмом в девяностые. Возможно, в наше время такие родители вымерли, как динозавры? Не верю. Насильник, педофил и кровосмеситель, отлюбивший своё чадо задолго до событий фильма, более современен? Надо ли говорить о том, что обновлённый папочка не занимается воспитанием дочурки, а банально ревнует её к каждому столбу и желает видеть своей единоличной собственностью?

Первый и второй пункты представляются мне особенно странными. Тем более странно их смакование в свете действующего законодательства, в том числе и российского. В реальности помочь потерявшемуся ребёнку нельзя, хулигана за ухо к родителям привести нельзя. Много чего стало нельзя, и даже новый вид мошенничества появился – «дядечка, помоги!» – и следом угроза привлечь обалдевшего мужика за педофилию. Хорошо, пусть это называется «правовым обществом». Для чего тогда несовершеннолетняя секс-бомба и педоинцест в фильме?

Третьим в списке Бен. Крепкий упрямый пухляк из сельскохозяйственного штата (считай деревни) превратился в аутичную амёбу. Характеристика затронула всё: тело, одежду, речь, поведение в школе, дома, в группе друзей и против недругов. Было противостояние превосходящим силам, стал дрейф по течению. Был соперник Билла за лидерство и Бев, стал терпила и вуайерист с нарушениями моторики и координации, балдеющий от «девочковой» группы. Такие вот нынче талантливые дети с особенностями. За парня обидно, как за родного, хоть он здесь и типа «гений».

Четвёртое. Стэн был евреем, им и остался. Добавились ненужные сцены этнической инициации и подготовки к ней. Решительный монолог Стэна ничего не даст тем, кто не в курсе национальных особенностей и фрагментарно показанного ритуала. «Гонения» есть, но без акцента. Его самоубийство представлено как сакральная жертва, без которой погибли бы уже все. Вопрос один: для чего лишние сцены, не работающие без знания еврейского мистицизма средним зрителем?

За пятым номером афроамериканец Майк. Чуть более выраженные «гонения» в сравнении со Стэном. Так, чисто для галочки чмокнуть. И два не раскрытых в сюжете эпизода биографии добавлены в новом фильме. Я говорю о пожаре и забое скота: возгорание не он организовал (да и засов-который-не-отодвинул куда-то пропал), пневмоколотушка и «тварь я дрожащая или право имею» вообще использовались Биллом. В старом фильме Майк был умным, здесь стал сильным – но всё же остался библиотекарем. Вопрос режиссёру: для чего было вводить, если про фрикции ничего не знает? Догнал, поймал, зажал – а что дальше, забыл. Как вариант – не смог. Анекдот!

Шестой – Билл в ипостаси «О'Джорджи» (да, это не запятая, это прикол такой). Реальные переживания и психиатрический выход в ранней версии, кровавое соплежуйство и День сурка в поздней. Сколько раз погибали мальчики в современной экранизации? Честное слово, уже надоело. Уж лучше бы Билли не кораблик сделал, а сразу сам братишку убил и повесился. Не мучился и других не мучил: всё, «гамовер».

Момент седьмой. Когда у Томми Ли кого-то бьют, это реально больно. Метод Мускетти, похоже, вырос в теплице на компосте из памперсов и комиксов. Просто поглядите бойню камнями – снежками больнее прилетает. Остальные «батальные» сцены сняты в том же стиле. Вопрос: неужели современные режиссёры и зрители никогда не дрались и не получали камнем, палкой или кулаком? Ахинея начиналась с кровищи и кишок в ужастях от автор-р-ров, которые порося в жизни не зарезали, теперь вот дошла до таких вот мелочей. Ах да, ещё в «Оно 2» был нож в угол челюсти по самую рукоять. Это в старом фильме после ножевого ранения в правый бок почему-то в реанимацию попадали, а здесь фигня, даже говорить не мешает.

Кого-то я забыл. Кого же? А, Ричи и – скажу политкорректно – гомосексуально ориентированных мужчин из «Оно 2» современности. Шутником-то балабол остался, только вот совсем модным стал. Вспомните его финальные поскребушки инициалов на местном Мосту Влюблённых. Вот это уже не удивляет. Однако, стремясь открыжить всё положенное, режиссёр несколько переборщил. Гей-тема в прологе второй части получила статус сюжета в сюжете и восьмого пункта в моём списке! Да, я гомофоб и неисправимый лесбиян (хоть обеих). Но, позвольте, разве клоун сообразно логике фильма не детьми питается? Не? А в старой версии возвращение началось именно со сцены с ребёнком.

Обратите внимание на Клуб Неудачников в сорокалетнем возрасте – вот пункт номер девять. Вам тоже заметно, что в новом фильме герои остались личностно незрелыми к «встрече выпускников» и в финале? Инфантилизм чистой воды, который не скроют никакие цацки. Показательный пример – «полигамные отношения» в компании. То, что в детстве выглядело ми-ми-мило, в 40+ стало мерзким убожеством. Взрослые не способны решиться на полноценные отношения, принять решение и определиться! Беверли в новой экранизации не беременеет от Бена, Стэн ещё только планирует стать отцом, от жены Билли остались лишь трясущиеся титьки, Эдди вообще ни с кем не смог. Всё те же дети, только яйца почему-то поседели.

Ита-а-ак, я начинаю итого. В сравнении со старой новая экранизация отличается следующими особенностями. Повышенный интерес к сексу с несовершеннолетними, желательно внутри семьи и садомазо. Внимание к геям и прочее уже неудивительное выросло от крыжика до сюжетных изменений и вставных сюжетов. Бравируются неспособность постоять за себя в детстве и взрослый инфантилизм. Полное отсутствие реализма в сценах насилия при увеличении количества и кровавости этих сцен и акценте на них. Лишние и оборванные эпизоды вообще стали нормой сюжета.

Я удивлён, но нашлось и то, что в фильмах Мускетти мне понравилось. Это композиция, подающая события в хронологическом порядке. В кои-то веки упрощение сюжета пошло ему на пользу! На фоне сознательно проводимой политкорректности и общей деградации считаю это случайным совпадением. Кассовость «Оно» и «Оно 2» 2017-2019 годов оставлю без комментариев, а разницу в сборах попробую угадать. Первый фильм тащила на себе жёстко эксплуатируемая красотка София Лиллис (Бев), да и остальные дети получились куда интереснее всё просравших унылых взрослых.