облако тэгов
Богдан Бутенко/Bohdan Butenko (8 февраля 1931–14 октября 2019) – польский художник, график, иллюстратор, плакатист, сценарист и рисовальщик комиксов, проектировщик кукол и декораций для кукольного театра, телепостановок, мультипликационных фильмов.
Родился в г. Быдгощ, в семье инженера Яна Бутенко, мать – Анна, в девичестве Енич -- занималась художественным ткачеством. В 1938 году родители отдали Богдана в начальную школу в Быдгоще. Поскольку он умел уже неплохо читать, писать и считать – его зачислили сразу во второй класс. Уже тогда он начал создавать свои рассказы в картинках, которые рисовал в тетрадях по различным предметам. Вот как он вспоминал об этом: «Мой первый мультяшный рассказ начинался немного застенчиво на полях, двигался дальше и, наконец, “вращался” вместе с тетрадью. Я перестал рисовать комиксы в начале войны…» В октябре 1939 года Анна и Ян вместе с сыном и дочерью Боженой, которая была младше Богдана на пять лет, выехали из Быдгоща в товарном поезде, направлявшемся в Варшаву. В конце концов семья осела у родственников в деревне Комуров, в 15 км к юго-западу от Варшавы.
В годы войны Богдан посещал подпольные занятия, организовывавшиеся на частных квартирах у учителей. Уроки под предлогом общественных собраний проводились в небольших группах в разных частях Варшавы. Учителями выступали, в том числе, наставники довоенной гимназии имени Стефана Батория, благодаря чему юный Богдан получил солидное образование в соответствии с требованиями начальной и средней школы. После войны Богдан учился в Государственной гимназии имени Томаша Зана в г. Прушкове, которую окончил в 1946 году, чтобы продолжить образование в старших классах с математическим и физическим уклоном. В 1948 году, в возрасте 17 лет, он сдал экзамены на аттестат зрелости и поступил на факультет полонистики Варшавского университета. Этот довольно-таки необычный выбор для выпускника физико-математического класса он обосновал следующим образом: «В старших классах у нас была замечательная учительница польского языка и литературы. Она заставила меня влюбиться […] в художественную литературу и наш родной язык. Она могла увлечь даже самого последнего осла предметом, который преподавала». Однако университетская программа, которая была ориентирована скорее на грамматику, чем на художественную литературу, разочаровала Богдана и он увлекся историей искусства, что, вероятно, придало ему решимости сделать следующий шаг – попытаться сдать приемные экзамены в Государственной высшей школе изобразительных искусств. С первой попытки сделать это ему не удалось, но уже в 1950 году он стал полноправным студентом этого учебного заведения, которое тем временем превратилась в Варшавскую академию изобразительных искусств. На третьем курсе БУТЕНКО решил специализироваться на графическом дизайне, а на четвертом курсе сузил специализацию, выбрав книжную графику. Так он очутился в мастерской ЯНА МАРЦИНА ШАНЦЕРА. Дипломная работа состояла в графическом оформлении и подготовке к печати избранной книги (обложка, иллюстрации, разбивка текста). Темой дипломной работы БУТЕНКО стал лесковский «Сказ о тульском косом Левше и стальной блохе» (в пер. на польский “Opowieść o tulskim zezowatym mańkucie I o stalowej pchle”). Защита диплома не обошлась без проблем, о чем БУТЕНКО вспоминал так: «Защита проходила в два этапа. На первом нужно было разработать концепцию всего проекта и приложить к ней две-три иллюстрации – одобрение представленного открывало зеленый свет дальнейшей работе. И так получилось, что меня к ней не допустили. Предложенное мною слишком отклонялось от единственно правильного направления». Тем не менее, БУТЕНКО продолжил работу над дипломом и в марте 1955 года получил разрешение на защиту. Экзаменационная комиссия не только зачла представленную работу, но и особо ее отметила. Не исключено, что такой новый подход комиссии был в какой-то мере предвестием надвигающейся «оттепели» и отхода от доктрины социалистического реализма. Так БУТЕНКО стал дипломированным специалистом.
Следует добавить, что на последнем курсе Академии изобразительных искусств он прошел годичную стажировку в Доме польского слова – самой современной польской типографии того времени, где сумел узнать многие секреты этой профессии и научился обращению с печатниками, что в дальнейшем значительно облегчило ему жизнь.
Эта история с дипломом имела, однако продолжение. Выставку дипломных проектов выпускников Академии посетил главный художественный редактор предприятия “Nasza Księgarnia” – центрального польского издательства книг для детей и юношества – ЗБИГНЕВ РЫХЛИЦКИЙ, которому проект БУТЕНКО очень понравился, и он предложил начинающему художнику штатную работу художественным редактором в указанном издательстве. В обязанности новоявленного редактора входило ознакомление с текстом намеченной к изданию книги и подыскивание подходящего для работы с ним художника-иллюстратора. Именно он отвечал за представление художникам-иллюстраторам замечаний (не только своих, проекты обязательно обсуждались на худсовете издательства), описание эскизов для типографии, доставку их в техническую редакцию и корректуру после получения пробных оттисков. Разумеется, часть книг оформлялась им самим в качестве художника-иллюстратора.
БОГДАН БУТЕНКО работал в издательстве “Nasza Księgarnia” на протяжении 10 лет. В 1965 году он уволился и уехал во Францию, где около года жил в Париже. Там он наладил сотрудничество с несколькими издательствами и журналами, для которых изготавливал иллюстрации и сатирические и юмористические рисунки.
После возвращения в Польшу он уже никогда и нигде не работал в штате, занимаясь по свободному найму проектированием иллюстраций, обложек и книг для ряда издательств (“Nasza Księgarnia”, “Iskry”, “Państwowe Zaklady Wydawnictw Lekarskich”, “Ludowa Spółdzielnia Wydawnicza” и др.), а также иллюстраций и комиксов для самых популярных журналов для детей и молодежи (“Miś”, “Płomyczek”, Płomyk”, “Świerszczyk”, “Świat Młodych” и др.), сатирических рисунков для еженедельников “Szpilki”, “Przekrój” ежемесячника “Polska”. Вдобавок этому он сотрудничал в качестве фрилансера со многими зарубежными журналами, в том числе “The Sun” (Великобритания), “The Independent” (Великобритания), “La Vie Parisienne” (Франция), “Le Figaro” (Франция), “International Herald Tribune” (Франция), “Ludas Matyi” (Венгрия), “Élet és Irodalom” (Венгрия), “Eikones” (Греция), “Berlingske” (Дания), “Information” (Дания), “Svenska Dagbladet” (Швеция).
В настоящее время БОГДАН БУТЕНКО считается классиком польской книжной иллюстрации. За свою долгую карьеру он проиллюстрировал более двух сотен книг (!) – как своих, так и таких писателей, как Виктор Ворошильский, Ванда Хотомская, Эрих Кестнер, Кристина Богляр, Эдмунд Низюрский, Ян Бжехва, Эдвард Лир и многих других. В работах БУТЕНКО, как и в творчестве многих других художников польской школы иллюстрации, отразились тенденции и направления, господствовавшие в западноевропейской живописи, которые польские графики старались не только перенести в свои произведения, но и соединить и согласовать их с собственным индивидуальным стилем. «БУТЕНКО приближает свои иллюстрации к рисункам ребенка, -- писала Эльжбета Скерковская (Elżbieta Skierkowska). – В основе его творчества лежат волшебная живопись и рисунок ЖОАНА МИРО, а также синтетический и упрощенный образ человеческих фигур, характерный для работ ПАУЛЯ КЛЕЕ. Иллюстрации БУТЕНКО шокируют новизной идеи и декоративной трактовкой пятна цвета, всегда лежащей плашмя. Художник творчески создает книгу, соединяя текст и иллюстрации в привлекательное целое». Большинство иллюстраций БУТЕНКО выполнено в технике рисунка тушью. Искусствовед Анита Винценцьюш-Патына также видит их источник в детских рисунках: «Они спонтанно сделаны, зачастую в спешке, нацарапаны карандашом на мятом и разорванном листе бумаги, начерчены мелом на грифельной доске, тротуаре или стене, камнем или палкой на земле, что оправдывает их кривые контуры, несовершенство и даже нарочитую небрежность. Такие рисунки предполагают упрощение, отказ от деталей; они вводят типичную сигнальную физиономию […] предельно условно трактуемые конечности, принимающие форму четырех палочек, и волосы в виде линий или спиралей, выстраивание силуэтов людей и животных из простых геометрических фигур. Еще одна особенность невзрослых художников – акцент на выбранных чертах ради быстрого узнавания персонажа, предмета, ситуации; и, наконец, полное отсутствие фона или просто обозначение его линией [...]. Часто встречаются подписи, имитирующие аккуратный почерк из тетрадей хороших учеников или еще не выработанную каллиграфию, “украшенную” ошибками и сокращениями, а также стрелки, указывающие на взаимосвязи между нарисованными объектами. Также типичны специальные “исправления”».
Для подтверждения этих слов стоит привести несколько характерных примеров иллюстративных работ БОГДАНА БУТЕНКО.
Вот книга немецкого писателя и поэта Эриха Кестнера «35 мая» (Erich Kästner “35 maja”, 1957).
А это его же, Эриха Кестнера, книга «Эмиль и детективы» (“Emil I detektywy”).
Книга Виктора Ворошильского «Цырыл, где ты?» (Wiktor Woroszylski “Cyryl, gdzie jesteś”, 1962).
И его же, Виктора Ворошильского, книга «Малый ищет Большого» (“Mniejszy szuka Dużego”, 1973).
И вновь Виктор Ворошильский – «И ты станешь индейцем» (“I ty zostaniesz indianinem”).
Книга Ежи Керста «Книга портретных сожалений» (Jerzy Kierst “Księga portretowych zażalień”, 1968).
Книга Иоанны Кульмовой «Станция никогда в жизни» (Joanna Kulmowa “Stacja nigdy w życiu”, 1967).
Книга Ванды Хотомской «Стихи под собакой» (Wanda Chotomska “Wierszy pod psem”, 1959).
Книга Кристины Богляр «Клементина любит красный цвет» (Krystyna Boglar “Klementyna lubi kolor czerwony”, 2006).
Книга Яна Бжехвы «Андроны» (Jan Brzechwa “Androny”, 1979).
И книга самого БОГДАНА БУТЕНКО «Первый! ВТОРОЙ!! ТРЕТИЙ!!!» (Bohdan Butenko “Pierwszy! Drugi!! Trzeci!!!”, 1981).
(Продолжение следует)
