Всё то, что определяет облик современной цивилизации. Каким становится мир, лишенный – или освобожденный – от всякого намека на носителей «бремени белых», от их алчной жажды заморских сокровищ и дерзновенного стремления просто заглянуть за горизонт?

Постепенно новые пришельцы заполняют и обживают города с недостроенными дворцами и соборами. И снова вспыхивает соперничество между государями, идут в бой воины, плетут сети интриг царедворцы. Однако самым интересным автору представляется идея реинкарнации, причем его герои странствуют из одного воплощения в другое отнюдь не в одиночку. Родственные души встречаются снова и снова, странствуют по миру, переживая приключения, ввязываясь в авантюры, то поддаваясь страстям, то вспоминая о высоких устремлениях.

«По вечерам, когда караван пересекал Ливийскую пустыню, у костров велись разговоры о мамлюках и Сулеймане Великолепном, недавно скончавшемся Османском императоре. То самое побережье, вдоль которого они сейчас шли, тоже входило в число его завоеваний, хотя никто не мог знать этого наверняка – можно было только судить по особому пиетету, с которым относились к османским чиновникам в городах и караван-сараях, которые они проезжали. Их никогда не беспокоили и не взимали плату за проезд. Бистами пришёл к выводу, что суфийский мир, помимо всего прочего, являлся убежищем от мирской власти. В каждом уголке земли правили султаны и императоры, Сулейманы, Акбары и мамлюки… приземлённые, могущественные, переменчивые и опасные».

«И мы их дождались.

Их было двое, они приехали на хороших крепких ослах и сели на камни у нашего храма. Им даже не пришлось посылать крикуна Бугада по дворам – мы сами сбежались и обступили их. Два стражника, сопровождавшие их, отъехали в сторонку, туда, где мы привязали верблюдов. Там им приготовили походный шатер, поставили воду для омовения и постелили тюфяки для отдыха.

– Двенадцать сиклей – и ваши парни уже никогда не узнают летнего голода, – так сказали вербовщики, и я первый поднял руку.

Двенадцать тяжелых серебряных сиклей – это приданое для сестры, лекарства для матери и наш долг перед родом Бен-Алди. Когда еще за сестру будет выкуп! А полосатые одеяла, покрывала, вышитые подушки, запястья и серьги должны быть уже теперь, чтобы свахи не проходили мимо нашего дома.

К тому же я заскучал – каждый день одно и то же! У нас большинство мужчин в большом городе не бывали, так и жили в Субат-Телле, знали только кирки и лопаты, чтобы обрабатывать огороды, да кожаные ведра, да пастушеские кнуты. Женщинам веселее – до свадьбы они живут в одном селе, потом их привозят в другое, а если женщина овдовеет – за ней приезжают из третьего села, а то и из города. Или скука, или голод – давайте уж что-нибудь одно, а когда они вместе – пора собирать дорожную суму и бежать без оглядки.

– Придется много работать, – предупредили вербовщики.

– Ничего, я крепкий.

– В первые месяцы – работать за еду, пока не возместишь двенадцать сиклей.

– Я знаю.

Мать сразу побежала к соседке Ануш, чтобы вместе с ней послать бегуна в Мир-Телль, – пусть присылают женихов к моей сестре Ниш и к соседкиной Баш-Баш. Но не сразу, девушек нужно немного откормить. Девушка на выданье должна быть кругленькая. Это потом она будет носить и рожать, носить и рожать, и отощает, как коза. А жених должен видеть пухлые щечки, как розовые яблочки. Тем более про людей из Мир-Телля говорят: привезли невесту на двух верблюдах. Они худых не любят».

Далия Трускиновская. Дурни вавилонские

В Истории должны быть не только Золушки, но и их бесправные и бедные папы, вкалывающие день и ночь. Но ведь когда-то и они были молодыми парнями с надеждой на светлое будущее. Но уже в те времена человечество активно строилось и поэтому нуждалось в гастарбайтерах, которых вербовщики находили в маленьких бедных местечках. Итак, добро пожаловать в древний, прекрасный и незабываемый Вавилон, где наши герои занимаются возведением легендарной башни.

Жили–были в одном селении шестеро парней: Тахмад – самый старший и самый умный, Гамид – самый пронырливый и, пропустив третьего, четвертого и пятого, сразу переходим к шестому – Вагаду, рассказчику этой дивной истории. Произошли эти события во времена давние, почти сказочные.

Ну как можно отказаться возводить Вавилонскую башню, если вербовщики обещают, что «в столице каждый будет два раза в месяц есть мясо, и не мясо козла, который помер от старости, а баранину и курятину… И еще вам дадут рыбу.

— Что такое рыба?- спросили мы.

Вербовщики объяснили, что она живет в воде и откуда не вылезает. Мы даже не поверили – как можно жить в воде? Тогда нам показали странное создание без лап и в чешуе, высушенное до каменной твердости».

Итак, шестеро работяг принялись возить тяжелые тачки с глиной, а по вечерам шастать по Вавилону и дивиться его чудесам. Но вскоре им пришлось столкнуться как с извечным мошенничеством строительных подрядчиков, так и непонятным поведением жрецов разных богов. Неужели боги тоже конкурируют между собой? Или это игры людей?

Так проходит Вечность – люди таскают тяжелые тачки с глиной, строятся и рушатся великие и малые башни, в которых когда-то имелись норы для проживания строителей. Может ли существовать единый язык и башня по неба, если люди уходят строить новые башни, тайно сговариваясь с работниками и постоянно их обманывая? Чем Прошлое отличается от Будущего – уровнем техники? А люди остаются такими же… Гастарбайтеры, подрядчики, жрицы и те, кто живет в достроенных и недостроенных башнях и прочих сооружениях.

Всегда найдутся те, кто еще не видел (и не пробовал) рыбы и кто согласится на тесную комнатку «с окном на жаркий юг» и повезет ту самую тачку, без которой невозможно строительство не только отдельно взятой башни, но и целой технологической цивилизации

«– Мне нельзя показываться в Нашей Башне, меня здесь многие знают в лицо.

– А почему нельзя?

– Вы всё еще не поняли? Я переманиваю парней вроде вас из Нашей Башни в Другую Башню! Поэтому мне лучше не попадаться на глаза стражникам. Я делаю доброе дело, а подрядчики хотят и дальше платить вам сущие гроши за работу, которая стоит вдвое дороже.

– Понятно, – сказали мы. – Тогда веди нас в Другую Башню. Тут у нас ничего не получилось. Хорошо еще, что мы сумели унести свои вещи.

– Не сразу, – ответила она. – У меня тут еще есть дела.

– Раз уж ты знаешь все ходы в Нашей Башне и вокруг нее, помоги нам выручить Абада. Он убежал, и мы знаем, где его искать, мы только не знаем, как туда попасть. А он может натворить таких дел, что его на всю жизнь бросят в темную яму с гнилой водой. Помоги нам, Таш, найти брата! – взмолились мы.

– Придется, – сказала Таш. – Только дайте мне покрывало, чтобы высушить волосы, а то вода течет по моим ногам, и это очень неприятно.

Покрывало ей дал Гамид из своего мешка. А потом сам ее старательно закутал, да еще с гордым видом.

– Сейчас вы пойдете за мной. Я приведу вас в место, где вы проведете день, и ночью мы отправимся в путь. Но придется сидеть очень тихо…

Мы вздохнули с облегчением. Наконец явился кто-то, знающий, что нам делать дальше. И ничего, что это женщина. Ведь ей поручили переманивать парней мужчины, и это был правильный расчет – сперва парни увлекались ее красивым лицом, а потом уже шли за ней, куда она хотела…»

«Бенджамин Франклин, исполненный самодовольства, встал из-за хорошо отполированного дубового стола и окинул взглядом разношерстную публику. Комната для собраний в верхнем этаже Египетской кофейни тонула в льющемся сквозь большие окна бледно-молочном солнечном свете. В нем плавали замысловатые завитки табачного дыма, смешиваясь с едва заметными струйками пара, поднимавшимися над доброй дюжиной чашек кофе. Ему вдруг показалось, что он собирается держать речь перед полотном голландского художника, которое когда-то он сам же ему и заказал.

Франклин остановил взгляд на маленькой скамеечке и сделал движение, словно намереваясь стянуть ткань, под которой скрывался какой-то предмет прямоугольной формы. Но вместо того чтобы представить этот предмет вниманию любопытных, он убрал с лица дьявольскую улыбку, повернулся к аудитории и откашлялся – приготовился ораторствовать. Кофейные чашки звякнули о блюдца: десять мужчин и две женщины приготовились ему внимать.

– Все вопросы о Тайном союзе были заданы, и ответы на них получены. Сейчас же я позволю себе небольшую демонстрацию. Но прежде всего хочу вас спросить, уважаемые дамы и господа, и вас, мои оппоненты. Скажите мне, что на сегодняшний день доставляет нам наибольшее беспокойство?

– Давайте дальше, мистер Франклин! – в шутку грозя кулаком, пронзительно выкрикнул Шенди Тапмен. – Вы тут не в классе школяров!

Франклин вздернул брови:

– А разве вам, мистер Тапмен, доводилось когда-нибудь переступать порог школы?

Послышались смешки….

– Ну а теперь поговорим серьезно.

– Malakim, – сурово произнес Август Старк. – Эти дьявольские отродья и их ливрейные лакеи, вооруженные магической силой, – вот они-то и беспокоят нас больше всего.

После его слов веселое настроение, овладевшее аудиторией, улетучилось.

– Вы на верном пути, – согласился Франклин. – Но если быть более точным?

Старк потер тяжелый, квадратной формы подбородок:

– Ну, тогда царь Петр и его демонические корабли.

– Так. За это вам, мистер Старк, полагается награда.

– Вы что, нашли средство защиты от них? – спросил Старк. – Что вы хотите нам показать, Бенджамин Франклин? Хватит уже этих французских хитростей. Показывайте, что вы там изобрели?».

Грегори Киз. Империя хаоса. Тени Бога

Великий ученый Исаак Ньютон в поисках алхимической Истины вверг мир в хаос: в Европе бушует война, на месте Лондона образовалась огромная яма — какие-то маги из Франции заставили свалиться с неба необъятных размеров камень. Повсюду шляются темные мрачные сущности, и человечеству грозит гибель. Завершение эпопеи «Век безумия» — полным-полно приключений, вполне соответствующих финальной схватке, решающей судьбу мира.

Зло кажется неудержимым, и последняя надежда – на союз гениев (Бенджамина Франклина, Вольтера, Михайло Ломоносова, Карла Линнея). К ним присоединятся и наш Петр I, жаждущий согнать со своего трона самозванцев и спасти Россию от лютой стужи. Именно поэтому он расширил границы своей империи, присоединив к ней то, что осталось от Голландии, Франции, Англии. А в придачу — плодородные земли Польши, Богемии, Венгрии.

Но даже в Новом Свете порой побеждает Зло. И сможет ли даже проницательный Вольтер поверить, что «попал в чудесную страну Эльдорадо, американский рай, где не слышно грохота пушек»? Магия и наука не только творят чудеса, но и способны разрушить мир до основания. Но в альтернативной истории возможно почти. Если, конечно, заранее его запланировать и изготовить.

«Сто лет назад казаки, населявшие спорные территории в Сибири, были захвачены китайцами в плен, привезены в Пекин, где их и удерживали неопределенно долгое время. И удивляло то, с каким искусством, какими тончайшими шелковыми нитями этих несомненно грубых людей привязали к китайской земле. По велению китайского императора для их проживания выделили целый район города, предоставили дома, даровали должности и двух китайских жен каждому. Им разрешили построить православную церковь и выписать из России православного священника. Со временем был снят запрет на передвижение по стране, и у них появилась возможность вернуться на родину. Очень немногие воспользовались полученной свободой. Может быть, и ее сына держат в подобных условиях? Похищенный почти в младенческом возрасте, воспитанный в китайском духе, окруженный почестями. Всем известно, что в Турции рабы могли получить высокую должность во внутренних покоях султана. Но она точно знала, что ее сын не в Турции. Хотя именно оттуда она начала свои поиски, поскольку Нико был похищен во время неудачной военной кампании русского царя в Венеции, и потратила на них несколько лет…

И все же ее сын не был казаком, который непрошеным ступил на китайские земли. Как могли в такой далекой и чужой империи знать о существовании ее сына, тем более желать его похитить! Сегодня утром она дважды пыталась с помощью магического зеркала установить контакт с дворцом китайского императора, но потерпела фиаско. То ли не существовало больше в Китае пары ее магического зеркала, то ли с ней просто не хотели общаться. Причины она не знала».

Вадим Устинов. Черный принц

Этот исторический персонаж стал источником множества легенд, преданий, слухов, героем гораздо позже опубликованных романов и кинофильмов. Его звали Эдуард Вудстокский (согласно традиции, назвали по месту рождения — замку Вудсток), принц Уэльский, и он прославился именно как военачальник, нанесший несколько поражений французским полководцам в ходе Столетней войны.

В восемь лет, когда его отец, Эдуард III, отправился на войну с французами, принц был назначен хранителем Англии.

Перед своим тринадцатилетием он получил титул принца Уэльского, и у него сформировался двор, церемонии, круг приближенных. Его отец, Эдуард III, был поклонником легендарного короля Артура, и мечтал возродить в своей державе давние славные традиции рыцарей Круглого стола. И сын тоже относился с почтением к этим старинным преданиям и даже, желая возродить славные подвиги, дал, как и отец, клятву стать рыцарем Круглого стола, и, отыскав этот пропавший Круглый стол, созвать вокруг него достойных рыцарей.

В пятнадцать лет отправился вместе с отцом в свой первый военный поход, спустя несколько месяцев успешно командовал правым флангом англичан в битве при Креси. Дальше были победы и слава, затем – смерть. После смерти отца-короля английский трон унаследовал сын Черного принца – Ричард II.

«Представляет интерес решение проблемы атрибуции этого анонимного исторического сочинения. Оно не имеет названия и условно именуется нами «Историей Мискинджи» (араб. Та’рих Мискинджа). Сочинение получило такое условное название исходя из двух обстоятельств. Во-первых, рукопись была обнаружена в селении Мискинджа. Во-вторых, в тексте сочинения большое место уделено истории и роли именно этого селения в эпоху Раннего Средневековья.

Неизвестное прежде историческое сочинение существует пока в единственном списке и впервые вводится в научный оборот. Палеографические данные позволяют предположить, что имеющийся список составлен во второй половине XIX в. Автор сочинения был знаком со средневековой историей Передней Азии и средневековыми поэтическими произведениями. Он хорошо ориентируется в топонимической номенклатуре Самурского региона, Южного Дагестана в целом, а также соседних областей Ширвана. В тексте сочинения автор-составитель либо переписчик именует себя «передатчиком» (накил)».

А.Р. Шихсаидов, З.Ш. Закарияев, А.Р. Наврузов. Та’рих Мискинджа. Дагестанское историческое сочинение

Это научное издание посвящено открытию, которое произошло в Дагестане в 2009 году. Тогда в старинном селении Мискинджа, основанном еще при персидском царе Хосрове Ануширване, на чердаке местного медресе среди покрытых пылью книг и фрагментов сочинений была найдена уникальная рукопись. Исследователи пришли к выводу, что она создана в позапрошлом веке, но при этом представляет собой список намного более древнего текста. По своему содержанию находка является средневековой исторической хроникой, посвященной событиям, которые разворачивались как непосредственно в этих местах, где пересекались многие торговые маршруты и пути военных походов, так и в окрестных землях. В книгу включен русский перевод хроники «Та’рих Мискинджа», дополненный подробными историческими и филологическими комментариями. Также в издании приводится факсимиле арабского текста.

Некоторые рассказы, представленные в найденной рукописи, до сих пор не встречались ни в одном из историко-литературных памятников. Но при этом ряд сюжетов явно имеет сходство с уже известными сочинениями подобного рода, в первую очередь, с «Дербенд-наме». В тексте описано, как персы строили главный форпост в этих краях – город Дербент и Дербентскую стену, призванную служить защитой от воинственных кочевников. Описано и то, как сасанидский владыка Кавад I сумел перехитрить тюркского правителя-хакана, чтобы тот не успел помешать строительству стены.

Согласно этой рукописи, в Дербенте бывал и один из самых прославленных правителей Востока, халиф Харун ар-Рашид. Более того, он назначил сюда наместником своего сына, который занимался и надзором за содержанием укреплений, и местным землеустройством.

«Но авторы комментариев к тексту «Та’рих Мискинджа» отмечают следующее: «Вместе с тем в тексте Дербенд-наме, изданном М.А. Казембеком, сказано, что в склепе, находящемся вблизи дербентских ворот Кырхлар-капы, покоится сын Харуна ар-Рашида. По этому поводу А.К. Бакиханов писал, что «есть предание, что под каменным сводом, против Кырхлярских ворот, похоронен сын Харуна ар-Рашида». Ал-Алкадари добавляет, что, согласно преданию, в Дербент вместе с халифом Харуном ар-Рашидом прибыла его жена Зубайда, дочь Абу Джа‘фара ал-Мансура, и что «в городе Дербенте умерло двое сыновей Рашида, и они похоронены на северной стороне от ворот Кырхлярского кладбища на площадке, окруженной каменной стеной». В этой связи вызывает интерес, что в официальной арабоязычной надписи 176/792–93 г., обнаруженной в 2001 г. в селении Митаги Дербентского района Дагестана и повествующей о ремонтных работах, упоминается халиф Харун ар-Рашид и его сын, наследник престола Мухаммад ал-Амин…».

«Тот, кто понимает этот удивительный город только внешним образом, скажет, что Рим покорил мир и ограбил или погубил цвет других более благородных наций своей воинской силой, для которой не было равных, и столь же исключительным политическим гением. При такой точке зрения можно видеть в Риме, в противоположность свободным и гениальным Афинам, только рабство и деспотию. Мы убеждаемся тогда в бедности Рима творческими, культурными идеями и поражаемся только его сильным стремлением к политическим приобретениям, его огромными запросами, исходящими из практического понимания, и изумительной, колоссальной работой созидания государственности, права и гражданских законов. Все, что входит в высшую область мыслящего духа, не нашло в Риме дальнейшего развития и было усвоено от чужестранцев. И даже то множество произведений благородных искусств, которое украсило Рим, является простой добычей тирании, за победной колесницей которой шествовали и музы, принужденные служить прозаической царице мира».

Ф. Грегоровиус. История города Рима в средние века (от V до XVI столетия)

Рим… Этот легендарный город столетия манил людей к себе, и даже во время нашествия варваров оставался символом западной цивилизации. В этом огромном по объему издании (почти 1300 листов) подробно изложена история города от первого падения императорского Рима, покоренного в 410 г. западными готами Алариха, до последнего падения папского Рима, в 1527 г., в начале реформации.

Возникнув из сочетания христианства и римского государства, церковь заимствовала у государства его систему централизации и сокровища языка древних. Когда-то Рим покорил мир, ограбил его и даже «погубил цвет других более благородных наций своей воинской силой, которой не было равных и столь же исключительным политическим гением». Но не только военные успехи создали феномен Вечного города – Рим всегда окружала некая аура легенд и тайн. Возникновение Рима из начала, окутанного мифом, рост этого города и приобретение им державной власти стало величайшей тайной мировой истории наряду с происхождением христианства и его распространением.

Неслучайно идея «империи» или государства возникла в Риме и в нем обрела свою универсальную мировую форму. Но эта идея не умерла с падением самой Римской империи и владеет Западом до наших дней. По силе и непрерывности ей равна только церковь, но и церковь, с внешней стороны, была и есть не что другое, как только религиозная форма той же древней идеи государства.

Порой люди Средневековья плохо знали названия не только дальних, но и соседних городов – а о Риме знали практически все. Но отношение к Риму было неоднозначным – в нем катары и прочие еретики видели олицетворение зла, ту самую библейскую «вавилонскую блудницу». Для многих Рим являлся чуть ли сверкающим Эдемом, земным входом во врата Рая. Неслучайно благословенно отношение многих народов к Риму в Средние века не имело границ – поскольку именно в нем народы видели сосредоточение символов христианства, центр божественного управления человеческим родом. Многочисленные монастыри, миссии и библиотеки были колониями форпостами Рима.

Но порой Рим являлся для страждущих лишь великой иллюзией, лишь тенью некогда великой древней империи — на развалинах бродили нищие, многочисленные паломники приносили в город не только грязь и нужду, но болезни и преступления. Но и власть была не идеальной — папская столица, центр управления вселенской церкви было одним из самых несправедливых мест в мире…Но Вечный город, подобно Фениксу, возрождался в каждой эпохе вновь и вновь, обретая новые черты…

«Когда благородный король заподозрил, что тот самый сенат, который был им осыпан почестями и титулами, находится в изменническом соглашении с Византией, он, по-видимому, проникся желанием найти основания своим подозрениям и таким образом получить право на возмездие. И нашлись такие презренные клеветники, как Опилио, Гауденций и Василий, люди, уже глубоко павшие. С мучительной для самого себя радостью король прислушивался к нашептываниям о том, что существует заговор сената, и склонялся обвинить всю курию в той измене, в которой был обвинен консул Альбин, будто бы посылавший письма императору Юстину. Боэтий, глава сената, бесстрашно поспешил к Верону и, защищая здесь перед королем Альбина и ручаясь за невинность сената, был сам обвинен в том, что писал письма, в которых выражал «надежду» на освобождение Рима. «Обвинитель Киприан лжет, – так говорил Боэтий, – если Альбин совершил то, в чем он обвиняется, то сделал это и я, и со мною согласен весь сенат». Эта смелая речь возмутила раздраженного короля. Обвиненный в государственной измене и ненавистный королю-арианину еще как приверженец ортодоксального вероучения, Боэтий был заключен в тюрьму в Павии. Здесь, в тюрьме, Боэтий, горевавший единственно только о своей римской библиотеке, помещение которой было отделано слоновой костью и разноцветными стеклами, написал свою апологию, которая утрачена, и книгу «Утешения философии». Процесс осуждения Боэтия был возмутителен, так как не были вовсе соблюдены установленные законом формы, обвиненный не был допущен к своей защите; король и дрожавший от страха сенат прямо осудили его на смерть. В этих деспотических действиях Теодорих не может быть оправдан».

«Обычно люди решали свои разногласия мирным путем, но если кто-то хотел применить силу, то сдержать его   или иногда ее — было гораздо сложнее, чем гражданам современных государств. Чаще всего убийства носили локальный характер — кровная месть или беспрерывные набеги, хотя порой стая или деревня страдали так сильно, что последующие болезни и голод уничтожали их целиком. Поскольку численность населения была низкой, даже незначительное насилие наносило весьма серьезный ущерб. По оценкам ученых, от 10 до 20% людей, живших в обществах каменного века, погибли от рук соплеменников. Разительный контраст с подобной ситуацией являет собой ХХ век. На это время приходятся две мировые войны, геноцид и череда голодных лет, спровоцированных различными правительствами. По разным оценкам, ХХ век привел к насильственной гибели от 100 до 200 миллионов человек. Атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки, унесли жизни более 150 тысяч человек — это больше, чем общее население Земли 50 000 лет до н. э. Но в 1945 году на Земле проживали 2,5 миллиарда человек, а к концу ХХ века население достигло 6 миллиардов. Таким образом, можно сказать, что 100–200 миллионов погибших в годы мировых войн составляли всего 1–2% населения планеты. Если вам повезло родиться в промышленном ХХ веке, то вероятность того, что вы погибнете насильственным образом (или от последствий насилия), в десять раз меньше, чем если бы вы родились в каменном веке. Такая статистика может вас удивить, но ее объяснение еще более удивительно. Наш мир стал безопаснее именно благодаря войнам».

Ян Моррис. Война! Для чего она нужна? Конфликт и прогресс цивилизации – от приматов до роботов

Ученый, историк Стэнфордского университета, автор нескольких футурологических бестселлеров, анализирует причины и возникновения войн, их итоги. В первых главах рассказывается о возникновении и крахе древних могущественных империй, далее – о нашествиях варваров и затем – о пятисотлетней войне (1415-1914 годов), во время которой Европа покорила почти весь мир. Но итогом колонизации становится стальная буря – война уже за саму Европу.

Не обойдена вниманием и Азия, а также изменение Большой игры из-за нефти и последующая поддержка Америкой диктаторов с источниками нефти. «Некоторые исламисты видели своего главного врага в Соединенных Штатах. Даже во время кризиса с заложниками в Иране некоторые американцы все еще надеялись «подружится» с религиозными радикалами (столь бы невероятным это не казалось, но в 1979 году журнал «Time» назвал аятоллу Хомейни человеком года). Однако революционеры быстро поняли, что нельзя сражаться с американскими марионетками, не сражаясь с самой Америкой. Еще до окончания 1979 года Иран назвал США «Великим Шайтаном»».

А вот прогнозируя войны будущего, специалисты обращают внимание на то, что общая тенденция к компьютеризации абсолютно всего приведет и взаимодействию (иначе говоря – к слиянию) разумов.

В издании упоминается, что в августе 1898 года российский император Николай II приказал министру иностранных дел сделать иностранным послам следующее заявление: «Охранение всеобщего мира и возможное сокращение тяготеющих над всеми народами чрезмерных вооружений являются при настоящем положении вещей целью, к которой должны бы стремится усилия всех правительств». Для этого русский царь предложил собрать международную конференцию и обсудить массовое разоружение. Но это благое намерение так и не было реализовано.

«Из войны рождается мир, из потерь — приобретения. Война ведет нас через зеркало в перевернутый мир, где ничто не является тем, чем кажется. Цель этой книги — в обсуждении теории меньшего зла, то есть классического парадокса. Легко перечислить все ужасы войны, и гибель тысяч людей возглавит этот список. Однако война является меньшим злом, потому что история показывает нам: война не так плоха, как ее альтернатива. И альтернатива эта не изменилась со времен каменного века — насилие в повседневной жизни, смерть и бедность.

Три четверти века назад немецкий социолог Норберт Элиас написал двухтомный теоретический трактат «О процессе цивилизации», в котором утверждал, что за последние пять веков, приведших к настоящему времени, Европа стала гораздо более мирным местом. Он писал, что со Средних веков европейцы, принадлежавшие к высшим классам (и ответственные за львиную долю всех вершившихся жестокостей), постепенно отказывались от применения силы, и общий уровень насилия значительно снизился. Доказательства своих утверждений Элиас находил повсеместно и постоянно. Как и многие другие, я сам обратил на это внимание, когда в старших классах, еще в 1974 году, изучал творчество Шекспира. Мое внимание привлекла не красота языка великого барда, но поразительная вспыльчивость всех его героев. Они мгновенно впадали в ярость и начинали тыкать друг в друга шпагами и кинжалами. Наверное, такие люди были и в Великобритании 1970-х годов, но они неизбежно оказывались в тюрьме и/или психиатрической лечебнице — в отличие от героев Шекспира, которых чаще всего восхваляли за то, что они сначала брались за оружие и лишь потом задавали вопросы».

«Изоляция Персии начала разрушаться со времен Наполеона. Его офицеры были первыми в длинном ряду военных советников персидской армии. Россия, чье собственное преобразование в современное общество было далеко от завершения, играла роль западного народа на персидской сцене. Сокрушительные поражения, которые она нанесла Персии в двух войнах, доказали превосходство европейского оружия и организации. Аббас-мирза, способный преемник унылого монарха, полностью осознал это, но имел несчастье умереть раньше своего отца.

В 1834 г. трон перешел к сыну Аббас-мирзы, бесталанному, ограниченному и суеверному Мохаммед-шаху, который был не способен справляться с государственными проблемами, которые поручил Хадже мирзе Агхаси, порочному и невежественному деятелю старого толка.

Персия снова осталась закрытой для Запада.

Однако Запад продолжал сохранять свою привлекательность. В 1850-х гг. граф Жобино сообщал, что перс посещал французский военный колледж Святого Кира. Позже он выполнил первый персидский перевод Декарта. Но вовсе не Декарт очаровывал и привлекал Насреддин-шаха и крошечную группу лиц вокруг него, которые управляли и которым принадлежала Персия. Даже такое полезное изобретение, как телеграф, не привлекло ограниченное воображение шаха. Единственное, что он хорошо усвоил, были деньги, которых ему всегда не хватало, а они в изобилии текли в Европе. Англия, Франция, Германия были охвачены денежной лихорадкой».

Фируз Казем-Заде. Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии

Автор, доктор исторических наук, профессор Йельского университета, описывает, как изменялись позиции Российской и Британской империй по отношению к шахам и правительствам, какое значение в Тегеране имели российское и британское посольство, зарубежные коммерческие организации, и кто за ними стоял.

Пришедший к власти в сентябре 1848 г. Насредин-шах заслужил в Персии и Европе славу реформатора, пытаясь провести реформы и преобразовать страну по западному образцу. Но этому мешали как корыстолюбие его министров и послов, так и неумные амбиции самого шаха. Примером могут служить многочисленные проекты по строительству в Персии железной дороги.

Так, в 1864 г. явившийся к шахскому двору господин Савалан предложил свой проект строительства железной дороги и эксплуатации шахт. Проект не был утвержден. В 1866 г. персидский посланник в Англии Мошен-хан Мойн ол-Молк вступил в переговоры с Бетелем Генри Штроусбергем, германским предпринимателем (построившим Тильзит-Инстербургскую и Южную железные дороги в Пруссии, Германии, Австро-Венгрии, Румынии, и линию Брест — Граево в России) и предложил ему построить в Персии железную дорогу. Но после переговоров с персидским правительством Штроусберг отказался.

Были и другие неудачные попытки и поэтому в 1871 г. Чарльз Элисон, английский посланник в Персии, заявил, что проекты строительства железных дорог в своей стране используются высокопоставленными персидскими чиновниками «главным образом как средство обогащения персидских посланников и агентов, ими нанятых».

Тем временем персидский посланник в Англии вступил в переговоры с бароном Паулем Юлиусом Рейтером, британским бизнесменом и основателем телеграфного агентства «Рейтер». Зимой 1872 г. представитель барона Эдуард Котте прибыл в Тегеран для переговоров.

Незадолго до того, как подписать эту концессию, шах запросил мнение своих министров. Часть из них уже получила (или рассчитывала получить) от барона личное вознаграждение, а часть министров просто не решились возражать своему повелителю, считавшему, что концессия принесет доходы ка ему лично, так и стране. Поэтому персидские министры сообщили шаху следующее: «Как только Вы подпишете эту концессию своим благословенным высоким именем, один росчерк Вашего пера дарует стране и людям больше благ и лучшую жизнь, чем дали их все правители Персии на протяжении тысяч лет». 25 июля 1872 г. в шахском дворце состоялось подписание концессии.

Согласно ее первой статье, барон Рейтер (точнее – его компания) сроком на семьдесят лет получал «исключительное и безусловное право» на строительство и эксплуатацию железнодорожной линии от Каспийского моря до Персидского залива с «такими железнодорожными ветками, которые он сочтет нужными», а также – прокладывать трамвайные линии.

Согласно статье 4 Рейтер получал «все земли, являющиеся собственностью Короны, которые могут быть необходимы для строительства и эксплуатации путей двойной линии, отводных путей, станций, мастерских, сортировочных станций и депо».

Английское правительство отказалось от официальной помощи Рейтеру, великий визирь (сторонник концессии) после совместного с шахом визита в Российскую империю впал в немилость и был отправлен в отставку.

«Злая судьба поместила Персию между русским молотом и английской наковальней. Схватки двух гигантских империй, будь то из-за Константинополя, Центральной Азии или Дальнего Востока, немедленно отзывались эхом в Тегеране. Через два десятилетия непрерывного наступления России в Туркестане и Закаспии Персия ощущала давление из Санкт-Петербурга и Лондона. Хотя правительство Персии было по духу истинным изоляционистом, ему постоянно угрожали или его соблазняли, вовлекая в проблемы, которые не имели к стране никакого отношения и не могли принести ничего, кроме вреда.

Ни Россия, ни Англия не хотели оставить Иран в покое. Ее самые богатые, наиболее густонаселенные провинции были легкодоступны для русских армий с Кавказа, в то время как берег залива оказался во власти британского флота. Обе великие державы имели дипломатические отношения с Персией в течение нескольких столетий и начиная со времен Наполеона держали постоянные миссии в Тегеране. Торговля между Персией и ее двумя соседями производилась в небольшом объеме, но признавалось потенциальное значение ее рынка, поддерживая надежду на великое коммерческое будущее.

Движимые разными мотивами, Россия и Англия проводили схожую политику. Каждая держава пыталась добиться собственной гегемонии в Персии при помощи комбинации средств, главными из которых были: влияние на шаха и его главных министров, торговля, концессии, запугивание. Чтобы свободно пользоваться любыми из них, Англии и России было необходимо обеспечить себе доступ к возможно большей части персидской территории, стараясь при этом ограничить соперника. Это объясняет значение проблемы транспорта в последней четверти XIX столетия.

Все крупные города Персии были отдалены от Каспийского моря или Персидского залива, что затрудняло перевозку товаров и людей. На пути из Энзели в Тегеран приходилось пересекать хребет Эль-Борс. При путешествии из Багдада в Керманшах и Хамадан каждый должен был преодолеть Загрос. Это не легче, чем подняться на Центральное плато от побережья Персидского залива. В отсутствие дорог и железнодорожных путей не только товары, но и войска не могли легко добраться внутрь страны».

«Люди находили применение сере с древних времен. Одна из самых популярных сфер использования серы – это поддержание здоровья.

Люди, например, в Древнем Риме, сжигали серу и сернистые соединения, считая, что сильный запах отпугнет злых духов. Они также знали, что горящая сера помогает избавиться от мышей, клещей, вшей и других вредителей. В воде некоторых природных горячих источников растворены соединения серы. Уже многие века люди купаются в этих теплых источниках, укрепляя свое здоровье. До изобретения современных антибиотиков лекарства на основе серы спасали множество жизней. В 1930-х годах ученые выяснили, что некоторые соединения серы могут убивать бактерии… Соединение сульфат магния более известно под названием соль Эпсома. Люди принимают с этой солью ванны, чтобы залечить мышечную боль…»

Нэнси Дикманн. Сера. 6 главных элементов на Земле

В полноцветном научно-популярном издании описано, какие же элементы находятся около нас (и в нас самих), и какую роль в жизни нашей цивилизации играет сера, которая содержится в каждом живом организме, горных породах. В самом начале книги кратко описываются все важнейшие элементы, а в следующих главах – физические и химические свойства серы (она легко горит, с ярким синим пламенем и выделением сильного запаха), а также – ее применение в быту и производстве.

Столетия назад серу использовали в качестве красителя и отбеливателя, и для приготовления пороха, изобретенного китайцами и широко использовавшегося не только для огнестрельного оружия, но и производства различных ярких праздничных фейерверков. В главе «Сера в организме человека» рассказывается о том, что на серу приходится менее 1 % массы тела, но при этом она играет важную роль – ее соединения входят в состав кожи, волос и ногтей.

Сейчас основная область применения серы – это производство удобрений для сельского хозяйства, а также для превращения древесины в целлюлозу, из которой производится бумага. Автомобильные шины производятся из вулканизированного каучука, а при процессе вулканизации применяется сера. Сера используется для производства самых разнообразных вещей. Отдельные главы посвящены запаху серы, серной кислоте и кислотным дождям.

«Доля серы в земной коре составляет менее одной десятой процента. Тем не менее она присутствует и в океанах, и во всех живых организмах. Некоторые горные породы и минералы состоят из соединений серы. В морской воде присутствуют соединения серы под названием сульфаты. Уголь, нефть и природный газ образовались из останков живых организмов, погибших миллионы лет назад. В их состав входят соединения серы.

Гипс – это соединение под названием сульфат кальция. В природе существуют большие подземные отложения гипса. Гипс образовался после испарения древних морей.

Пирит – это соединение, состоящее из железа и серы. Это блестящий минерал золотистого цвета. Его часто называют «золотом дураков», поскольку его внешний вид обманул множество золотодобытчиков, рассчитывавших разбогатеть.

Чистую серу часто можно обнаружить у вулканов. Она накапливается в виде кристаллов у жерла, из которого выходят вулканические газы».

Шиферные крыши взрываются под британским огнем, и самолеты выходят из пикирования. Один из немецких летчиков внезапно изворачивается в виртуозном маневре, дула орудий вспыхивают, и в порыве огненного ветра самолет Королевских ВВС развертывается, раскрывается – как сомкнутые ладони, как губы для воздушного поцелуя, – и сошедшее с небес пламя превращает какой-то невидимый дом в пыль.

Другой «мессершмитт» поворачивает к Сене. Крыши опять трясутся, но на этот раз из-за того, что происходит внизу.

Нечто прорывается из-под Парижа.

Пилоты проявили безрассудную храбрость. Воздух над Парижем полон причин, чтобы в нем не летать».

Чайна Мьевиль. Последние дни Нового Парижа

Всевозможного немыслимого оружия фантасты придумали, казалось бы, уже предостаточно, но у автора этого романа получилось добавить к боевым роботам, супербластерам и космическим крейсерам с уничтожителями пространства еще кое-что. Об интересе нацистов к оккультным учениям и попытках применить их в военных целях хорошо известно. И в этом сюжете попытки увенчались успехом. Оккупированный Париже патрулируют опасные сущности, вызванные эсэсовскими специалистами…

Тем временем, американский инженер Джек Парсонс, не лишенный тяги к мистике, отправляется в также захваченную немцами Прагу. Цель его проста – найти и пробудить легендарного Голема, а потом задействовать могучее глиняное творение мудреца Бен Бецалеля против победоносного в тот момент Третьего рейха. Вот только в Праге Джек находит не Голема, а команду нелегальных художников-сюрреалистов. Какой от них может быть прок на войне, открытой или партизанской? Оказалось, очень даже. Ведь Джек инженер-ракетчик и с потусторонними материями обращаться тоже умеет. Общими усилиями создается бомба, способная материализовать все причудливые образы, которыми переполнено воображение тех самых художников. И вот она взрывается — посреди Парижа. Сюрреализм в виде «манифов» становится частью реальности, причем автор так щедро и ловко вплетает эти образы в свое повествование, что книгу понадобилось снабдить подробными комментариями, дабы облегчить читателю понимание, откуда взялись те или иные «манифы».

«Она хоть понимает, что говорит? Бульвар Осман, Елисейские поля и авеню Фридланд, Монтень и Георга V: все эти улицы, а также прилегающие к ним в шестнадцатом и семнадцатом арондисманах, расположенные вокруг Триумфальной арки, очерчивают нацистский редут.

Конечно, по всему городу есть и другие опорные пункты – например, изолированные силы в десятом, которые у него на глазах раскидала Вело, – отрезанные друг от друга или связанные охраняемыми маршрутами. Но штаб-квартира СС находится на авеню Ош, в отеле «Мажестик», – там высшее военное командование до сих пор пользуется жалкими остатками былой власти. На рю Лористон расположен центр Активной группы Гессе, «Карлинга» – вспомогательной силы, работающей на гестапо. Эти улицы патрулируют офицеры и самые надежные из их демонических союзников.

Вся зона находится в режиме строгой военной и демонической изоляции. Немногие парижские гражданские лица, оставшиеся внутри, служат ее микроэкономике. Если туда проникают манифы, их выгоняют или безжалостно убивают.

Изредка той или иной сопротивленческой группе удается пробраться внутрь, устроить рейд с целью грабежа, освобождения товарищей или зрелищной демонстрации силы. В последний раз такое случилось несколько лет назад, и повстанцы атаковали сам Париж».

«Корабль, вверенный мне, и верный мне дредноут зовется «Пинта Алхимика». Я назвал его именем своего любимого паба, который остался дома, на Новой Земле, The Alchemist’s Pint, и в тот момент это казалось мне чрезвычайно смешным, и владельцу паба тоже. Тем, кому приходилось встречаться с «Пинтой» в боях на окраинах галактики, смешно не было. В данный момент мой крылатый дредноут удаляется прочь от сердца Аль-химейры, чтобы найти вновь открытую планету в изолированной звездной системе под названием Солицента. Мы идем в связке с двумя другими судами — по негласной традиции Адмиралтейства кораблей первопроходцев всегда должно быть три. Флагман — это прекрасный имперский фрегат, черный, как космическая ночь, и увенчанный четырьмя серебряными мачтами, и имя ему дано древнее, уходящее корнями в волны океанов Старой Земли — Stella Maris. Командует этим красавцем адмирал Морис Росс, космический серебряный кит. Сто лет назад молодой Росс стал первым пилотом «Марсианского Экспресса», запуск которого положил начало урегулированию кровопролитного конфликта на Новом Марсе, а позднее он получил рыцарский титул и звание героя войны после кризиса в системе Экзюпери. А потом сэр Морис резко переключился на внешнегалактические исследования и снискал себе кучу наград Галактического Космографического Общества и статус живой легенды за исследование Пояса Волчьих Лун».

Наталья О’Шей. Хроники Люциферазы. Три корабля

Для автора этой книги, знаменитой Хелависы из не менее известной группы «Мельница» в понятие космоса явно входят не только звезды, планеты и бесчисленные парсеки далекого пути, но и пространство ее собственных песен. И любимых книг, конечно, тоже. Автор признается во вступлении, что изначально «Хроники» были задуманы как некий фантастический фанфик к песням с прежних альбомов. Но потом, как это часто бывает с текстами, «Хроники Люциферазы» зажили своей жизнью и превратились в самостоятельное произведение.

Движутся по космосу три корабля навстречу неизученной планете Люцифераза и множеству ассоциаций из литературно-сказочных пластов культурного наследия. А еще там есть аборигены, но какие они – участники экспедиции даже представить пока не могут. И насколько обманчива их первобытная наивность и красочность.

«Еще более рад я, что в качестве ксениолога и астроэтнографа с нами оказался доктор Теодор Лавкрафт из Галактического Университета. Буквально недавно читал о нем заметки, забавные — сначала молодого ученого с Нового Марса называли выскочкой, затем вундеркиндом, теперь отзываются о нем не иначе как о восходящей звезде ксениологии. Оказавшись на борту, Лавкрафт первым делом заявил, что ненавидит имя Теодор, и потребовал называть себя либо Тедди, либо Доктор (чтобы было слышно заглавную букву, сказал он). Естественно, расположил к себе всех мгновенно. Мгновенно же захламил отведенную ему каюту гелиокамерами, инфоцилиндрами, бумажными книгами, карандашами и красками (?!), тиглями и бог знает еще чем. Для ученого с рядом научных степеней, принимающего участие в важной и потенциально опасной экспедиции, Тедди удивительный неряха, но сердиться на него невозможно, поскольку голова у него действительно золотая, а характер легкий».

«Несмотря на то что семья моя была относительно бедной, я унаследовал от отца привилегию жить внутри стен, стало быть, ложась спать, мог не бояться, что окажусь к утру разрубленным на кусочки. Лишь немногие безусловно талантливые ремесленники, способные обеспечить тем, что делали, самые насущные потребности, получили и сохранили за собой эту означавшую покровительство дворян привилегию. Впрочем, графы вообще старались окружать себя людьми сведущими и умелыми: прежде всего затем, чтобы получать выгоду от плодов их труда, но в равной степени – чтобы их не переманили соперники. Некоторым самым почтенным из ремесленников удавалось даже устроить нечто вроде аукциона, подчеркивая недюжинность своих изделий и взвинчивая цены по самое некуда, а затем уже пойти на службу к тому из графов и виконтов, кто предложит наиболее высокую оплату. Так и сапожная мастерская моего отца оказалась под защитой семьи де Порселе. Однако эта привилегия была не основным в наследии отца. Отец – вне всякого сомнения, самый искусный из арлезианских сапожников – с кровью передал мне свой талант, свою ловкость рук и – уже обучая – секреты своего мастерства. Отец научил меня заделывать порванную кожу так, чтобы и следа от разрыва не осталось, прибивать подошву так, чтобы она стала крепче, чем была в самом начале, а главное – по тому, каким деформациям подверглась ношеная обувь, догадываться, ее простукивая, о форме стопы владельца. То есть одарил меня искусством, которое может передаваться только мастером подмастерью и столь же ценному в те времена, сколь искусство музыканта или художника».

Франсис Малька. Торговец зонтиками

Ход истории – штука загадочная и часто нелогичная. Поэтому нет ничего странного, что ее альтернативно-литературных версий существует великое множество. В этом фантастико-мистическом романе известного канадского писателя все начинается проще некуда. Вот средневековый город Арль с крепкими стенами и лабиринтом кривых улочек, а вот обитающий в нем молодой сапожник, бедный как большинство жителей. Но герой считает свою жизнь далеко не самой скверной, ведь его домишко стоит под защитой городских стен, а местный сеньор регулярно подбрасывает заказы, пусть иногда и тянет с их оплатой.

Однажды, когда плата за починку сапог для графских солдат наконец-то получена, мастер решает позволить себе редкую роскошь и купить хороший кусок мяса. Ну надоела ему вареная капуста! По пути на рынок он видит странного человека – тот в жаркий погожий день сидит у реки и продает китайские зонтики. Конечно, никто у него не покупает, добрые жители Арля не склонны тратить деньги просто так. Сапожнику даже становится жаль торговца и в итоге он приобретает зонтик. А бонусом получает маленькую потертую книжицу и обещание, что этот манускрипт до неузнаваемости изменит его жизнь. Кто бы устоял против соблазна чуточку подправить завтрашний день, если для этого достаточно лишь написать несколько слов на чистой странице? Однако невозможно предугадать, где, когда и как отзовутся все эти слова…

«Вскоре на нашу местность обрушилась невиданная засуха. За несколько недель обычно черная и влажная земля сделалась светло-коричневой, а из-за возникавших то и дело пылевых бурь она выглядела словно бы изрытой. Злаки и лаванда, которым не хватало воды, больше не тянулись ввысь, они гнули головки к земле, и цвет их стеблей все менялся и менялся, становясь из зеленого желтым…

В редкие вечера, когда за ужином не царило молчание, непременно заходил разговор о засухе, и больше уже ни о чем не говорили. Простожан, понимавший, что вот-вот должен начаться сбор урожая, опасался разрушительных последствий этакой суши, дождей ведь уже бог весть сколько суток не было, и фермер очень хорошо представлял себе масштаб убытков. Он потеряет все! Как его семья переживет зиму без зерна и овощей? Чем тогда кормить скотину? Сможет ли он оправдаться перед богатыми арлезианскими виконтами, ссудившими ему денег на покупку семян и пополнение стада?

Однажды вечером Простожан объявил, что я должен немедленно покинуть ферму и снова отправиться в путь – это позволит семье сберечь хоть какие-нибудь съестные припасы. Меня застали врасплох, и я ответил: в случае, если засуха продлится еще два дня, на рассвете третьего закину в повозку свое барахло и направлюсь к Марселю. А потом, в порыве безрассудного оптимизма, пообещал, что завтра же обязательно хлынет дождь. Сотрапезники, естественно, встретили мое предсказание недоверчивыми взглядами».

«Когда роман Джорджа Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» впервые был опубликован в Англии 8 июня 1949-го, то есть в середине прошлого века, один критик задавался вопросом о том, как долго актуальная для своего времени книга может продолжать оставаться популярной среди читателей последующих поколений. Спустя тридцать пять лет после выхода книги, когда многое из того, что описывал Оруэлл в романе, стало реальностью, но мир все же не стал таким ужасным, многие предполагали, что книга перестанет пользоваться популярностью. Прошло еще тридцать пять лет. Роман Оруэлла продолжает оставаться книгой, к которой мы обращаемся каждый раз, когда попирают правду, извращают язык, превышают полномочия власти и когда мы пытаемся понять, куда это может всех нас привести…

Были не просто проданы десятки миллионов экземпляров романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый», книга буквально закрепилась в подсознании многих людей, которые ее даже не читали. Придуманные Оруэллом выражения и идеи стали частью языка политики, нисколько не потеряв своей актуальности после многих лет активного использования. Это такие слова и выражения, как новояз, Большой Брат, полиция мыслей, комната 101, двухминутка ненависти, двоемыслие, телекран, дыра памяти, нелица, 2 + 2 = 5 и министерство правды. Роман неоднократно вспоминали во время календарного 1984 года, а фраза «оруэллианский» стала синонимом всего того, что автор боялся и ненавидел. Роман адаптировали для кино, ТВ и радиопостановок, театра, оперы и балета. Был написан сиквел («1985», автор Дьёрдь Далош), роман был переписан в стиле постмодернизма («Месть Оруэлла: Палимпсест 1984» Питера Хубера), было высказано бесчисленное количество возражений, а также прошло несчетное количество споров и диспутов. Сам процесс написания книги лег в основу драмы «Хрустальный дух: Оруэлл на острове Джура» (1983, BBC), а также романа Дениса Гловера «Последний человек в Европе: “Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый”». Роман Оруэлла оказал влияние на художественные произведения, кинофильмы, пьесы, ТВ-передачи, комиксы, музыкальные альбомы, рекламные ролики и кампании, публичные выступления и избирательные кампании, а также даже на ряд народных волнений и восстаний. Люди сидели в тюрьме за то, что читали этот роман. Его безусловное влияние на мировую культуру и его авторитет неоспоримы, вряд ли с ним может сравниться какое-либо другое литературное произведение прошлого века».

Дориан Лински. Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений

В тексте рассказывается не только о писателе, и создании самого романа «1984», но и об «оруэлловском» мире, — в котором тот жил, и пытался сделать иным. Неслучайно среди вечных тем Оруэлла были не только жестокость и бесцеремонность власть, но и ее способы манипулировать людьми, не считаясь с их взглядами и надеждами.

В тексте рассказывается об отношениях Оруэлла с Гербертом Уэльсом и о некоторых «первоисточниках» романа «1984», в том числе – Евгения Замятина «Мы». Сам Оруэлл при написании «Скотного двора» использовал свой опыт участия в Гражданской войне в Испании, а при написании «1984» использовал свой опыт работы на BBC – в здании ее штаб-квартиры, в комнате № 101, проходили редакторские совещания Восточной службы компании. Возможно, само здание и стало неким прототипом «Министерства правды». И Оруэлл наглядно продемонстрировал, как можно система извратить и превратить в суррогаты справедливость и верность, историю и понимание окружающей реальности.

Вторая глава – «Утопическая лихорадка» посвящена литературным жанрам утопии и антиутопии, с которыми был знаком Оруэлл. Вторая части книги описывает влияния «1984» на культурную и политическую жизнь, начиная со смерти автора и до настоящего времени, причем немаловажный аспект – как пытались использовать роман советские власти. Так в «Литературной газете» объявили, что Рональд Рейган является Большим Братом.

В «Послесловии» рассказывается о том, что в первом издании «1984» в финале Уинстон машинально выводит на пыльном барном столе «2+2=5», то в последующих изданиях было «2+2= ». Возможно, эту правку внес сам Оруэлл. В итоге остается надежда.

«Утопии появились раньше дистопий или антиутопий, точно также как рай появился раньше ада. Надо отдать человечеству должное за то, что люди начали мечтать об идеальном обществе задолго до того, как решили придумать его полную противоположность. Первые мысли об утопии были заложены в диалогах Платона «Государство», идеи которых легли в основу «Утопии» Томаса Мора, вышедшей в 1516 году. Слово «утопия» создано на основе греческих слов ou (нет) и topos (место), то есть получается, что утопия – это место, которого не существует. Однако звук ou можно легко перепутать со звуком eu (хороший). Мы не знаем, была ли это осознанная шутка Мора, но слово «утопия» обрело конкретный смысл: «рай на земле». В политике прижилось последнее значение этого слова, но в литературе этого долго не происходило, и поэтому Оруэлл мог считать роман «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» «утопией». Писатель различал «благоприятные» и «пессимистические» утопии, но ему не пришло в голову назвать последние «дистопиями». Несмотря на то что впервые понятие «дистопия» (буквально «нехорошее место») Джон Стюарт Милль употребил еще в 1868 году, оно в течение почти столетия практически не использовалось. (Более употребимым было понятие какотопия (cacotopia), буквально «плохое место», которое ввел Иеремия Бентам.) И только в 1960-е годы «дистопия» наконец завоевала популярность. Получается, что роман Оруэлла стал олицетворять слово, которое сам писатель никогда не использовал.

Надо сказать, что Оруэлл был прекрасно знаком с литературой, в которой описывались утопии. Писатель неоднократно упоминал вышедшее в 1872 году сатирическое произведение Сэмюеля Батлера «Едгин», социалистическую фантазию «Вести ниоткуда» (1890) Уильяма Морриса, а также многочисленные произведения Герберта Джорджа Уэллса. Однако он далеко не всегда считал, что утопический сюжет может быть основой для хорошего худлита. В эссе «Путешествия Гулливера» уточнял: «Описать счастье катастрофически сложно, а описания справедливого и хорошо организованного общества редко оказываются привлекательными или убедительными». Еще в «Фунтах лиха в Париже и Лондоне» он рассуждал о том, что обещание «какой-то марксистской утопии» является препятствием на пути социализма. В глубине души Оруэлл считал, что утопии скучны и безрадостны, и не думал, что люди хотели бы жить при таком общественном порядке. В эссе 1941 года «Искусство Дональда Макгилла» он писал: «В целом люди хотят быть хорошими, но не слишком хорошими и не постоянно».

«Созидательная деятельность Омейядов, по преимуществу, основывалась на формальном использовании сирийского художественного наследия и, большей частью, если не полностью, на привлечении местных мастеров. Государственная программа Омейядов, начатая возведением Больших мечетей, в итоге ограничилась созданием репрезентативного культового здания. Особым, «частным», ее дополнением стало возведение в отдаленных от поселений и городов местностях загадочных комплексов, известных теперь как «замки пустыни». Предположительно, это были поместья или увеселительные дворцы омейядских принцев, с падением династии заброшенные. Их структура, размеры и композиция совершенно разные; единственное, что их объединяет, — органичное сочетание архитектуры с изобразительным и орнаментальным декором.

Именно в руинах «замков пустыни» впервые были обнаружены произведения раннеисламской скульптуры и живописи, которые самим фактом своего существования разрушили миф о полном запрете исламом изображений живых существ. Однако в контексте этой статьи важнее другое. Настенные и напольные росписи и мозаики разной тематики, раскрашенные изваяния из стука и редкая каменная скульптура, стуковые рельефы и орнаментальные решетки, найденные в «замках пустыни» и находящиеся, преимущественно, в музеях Дамаска, Иерусалима, Берлина, показывают (даже на примере декора одного памятника) значительные различия манер и приемов, объяснимые лишь работой мастеров совершенно разных традиций».

Революция и эволюция в исламской мысли и истории. Сборник статей. Ответ. ред. Ю. Федорова

В научном издании, опубликованном под эгидой Института философии РАН, собраны работы, исследующие логику культурной динамики на Востоке на протяжении нескольких веков. Из книги можено узнать о путях стилевого развития искусства во времена династий Омейядов и Аббасидов, об использовании ранними мусульманскими авторами элементов византийской и персидской художественных традиций.

Одна из глав книги посвящена мессианским движениям в Османской империи в XVII – XX веках, в том числе движению, основанному в 1665 году Шабтаем Цви, который бежал со своими последователями из Европы и отправился в Стамбул ища защиты у султана. Тот приказал его арестовать и отдать под суд. Шабтая подвергли заключению в крепости Абидос неподалеку от Стамбула. Затем он был сослан в Черногорию и там через несколько лет умер. Его могила неизвестна, но последователи Шабтая Цви – дёнме сыграли важную роль в социальных и политических преобразованиях в Турции ХХ в.

Один из разделов работы посвящен Абулькасиму Ахмедзаде Лахути, известному иранскому поэту и общественному деятелю. Он уехал из Персии в СССР, стал коммунистом и одним из известных советских литераторов. До наших дней дошла его переписка со Сталиным. В СССР в Москве в Колонном зале Дома Союзов» с успехом прошел I-й Всесоюзный съезд советских писателей, в президиуме которого был и Лахути, которого избрали секретарем Союза писателей. Советские вожди интересовались литературой (в том числе – как одной из форм агитации) и проявляли внимание к творчеству Лахути.

В 1938 году поэт сочинил «Повесть о розе», представлявшую собой личное послание для Сталина. Сталин написал о нем: «Подхалимская штука», и это процитировал Фадеев на собрании писателей. Лахути в такую оценку вождя не поверил. Тем не менее, Лахути при Сталине попал в опалу и умер 16 марта 1957 года, когда вышел первый том «Шахнаме» под его редакцией.

«Первые стихи Лахути, проникнутые духом конституционной революции, появились в 1907 г., в дальнейшем он стал активным участником борьбы с шахским режимом, издавал революционно-демократические газеты и журналы, писал стихи и песни для повстанцев.

В 1921 г., разочаровавшись к этому времени в идеях сторонников буржуазной демократии, Лахути вступил в созданную в 1920 г. Иранскую коммунистическую партию. Однако при очередной смене идеологии важнейшими для Лахути остались по-прежнему идеи единства, равенства и взаимопонимания людей разных культур и национальностей (это отражено, в частности, в поэме «Спутники»). Всю жизнь он гордился самодельным орденом, который получил за преодоление национальной розни между повстанцами во время борьбы с войсками шаха во время первой персидской революции в 1909 г.

Во вторую персидскую революцию, после того как возглавленное им второе восстание в Тебризе (получившее название Шуреш-е Лахути-хан «Восстание Лахути-хана») было подавлено, он с отрядом сторонников пробился на советскую территорию. Он поверил, что Советский Союз — это страна, где равенство людей будет воплощено в жизнь и где идет борьба за его воплощение.

Начало своей вынужденной эмиграции поэт провел в Нахичевани, Тбилиси и Баку. Вскоре военный министр Ирана, Реза-хан (будущий Реза-шах), потребовал от советского правительства, чтобы Лахути как опасный мятежник, находясь в СССР, проживал не менее чем за 500 км от границы Ирана. Так Лахути в 1923 г. оказался в Москве.

И тогда, и годы спустя он считал, что живет в Москве временно, до возвращения на родину. Но оказалось, что постоянно».

«Седьмого января 1921 года Франклин Рузвельт в одном из престижных ресторанов на Уолл-стрит дал банкет, который должен был символизировать вступление «молодого капиталиста» (так не без нотки иронии стал он себя называть) в круг «финансовых акул» — символа большого бизнеса.

Компания, в которой стал работать Рузвельт, занималась куплей и продажей ценных бумаг, страхованием, давала займы фирмам, поддерживала контакты с самыми различными объединениями и лицами — от лидеров профсоюзов до биржевых брокерских фирм. «Фиделити энд Депозит» считалась четвертой по мощности компанией такого рода в США. Можно не сомневаться, что главный собственник — издатель весьма влиятельной газеты «Балтимор сан» Ванлир Блэк — хорошо знал, что делал. Рузвельт был ему нужен не как финансовый делец или эксперт, а как политик с самыми разнообразными связями.

Надо признать, что в первые месяцы на новой работе Рузвельт не обращал особого внимания на дела компании, ибо его интересы сосредоточивались на сугубо политических проблемах….

С сентября 1922 года два-три дня в неделю он проводил в офисе компании, расположенном в доме 120 на Бродвее, получая по тем временам немалое вознаграждение — 25 тысяч долларов в год, что было в пять раз больше жалованья, причитавшегося ему в качестве заместителя министра…

Но и этого трудоголику Рузвельту казалось мало. Параллельно с работой на финансовую компанию он стал сотрудничать с юридическими фирмами. Вначале это было партнерство с адвокатами Гренвиллем Эмметом и Лэнгдоном Марвином, занимавшимися делами о недвижимости, завещаниями и т. п. Фирма считалась престижной — достаточно сказать, что размещалась она на Уолл-стрит. Но скоро работа там Франклину наскучила. Он стал пренебрегать ее делами, относился к ним с прохладцей, что дало основание Марвину в сердцах заявить, что Рузвельт — плохой юрист, что он никогда не доводит дело до конца».

Георгий Чернявский, Лариса Дубова. Президенты США

В книге рассказывается о 44 президентах за более чем двухсотлетнюю историю Америки, их победах и неудачах, войнах и реформах.

Кто же был среди самых популярных американских президентов? 30 января 1882 года в семейном имении Гайд-Парк, расположенном в американском штате Нью-Йорк, в богатой аристократической семье родился Франклин Делано Рузвельт — единственный президент США, который был избран на этот пост трижды. Получив дома прекрасное начальное образование, он учился в привилегированной частной школе, затем – в Гарвардском университете, в юридической школе при Колумбийском университете. Работал адвокатом. В двадцать восемь лет стал сенатором, позже получил пост помощника морского министра. В сорок шесть лет был избран губернатором родного штата, а через четыре года выиграл президентскую гонку. Успешно боролся с «Великой депрессией», поддерживал создание как антигитлеровской коалиции во время Второй мировой войны, так и Организации Объединенных Наций.

В издании его жизненный путь и заслуги рассматриваются подробно и с разных точек зрения. Особое внимание уделено взаимоотношениям с советским лидером Иосифом Сталиным. Кроме хорошо известных событий – Тегеранской и Ялтинской конференций – рассматривается в книге и то, как происходило формирование международных организаций, ставших ключевыми в послевоенном мире. По поводу будущей ООН было много споров, поскольку Рузвельт и его окружение стремились обеспечить Америке лидирующее положение в этой организации. Когда создавался Совет безопасности ООН, по настоянию США в него кроме трех держав коалиции был включен Китай. Тогда Сталин настоял на включении и Франции, рассчитывая использовать существовавшие между ней и США противоречия.

Дуайт Эйзенхауэр по прозвищу Айк родился 14 октября 1890 в городе Денисон (штат Техас). В следующем году его родители в поисках работы переехали в Канзас, в город Абилин. Эйзенхауэр окончил среднюю школу в 1909 году, а с 1911 по 1915 год учился в военной академии Вест-Пойнт. Звание капитана он получил в апреле 1917 года, вскоре после того, как США объявили войну Германии. Он служил инструктором в нескольких учебных лагерях, добивался, чтобы его отправили на фронт, но когда очередной рапорт принес положительный ответ – война успела кончиться.

В период между войнами Эйзенхауэр служил в зоне Панамского канала, был помощником начальника штаба армии у генерала Макартура. С 1935 по 1939 года служил на Филиппинах. Армия Филиппинской Республики начала создаваться в 1935 году, когда вновь избранный президент Кесон попросил генерала Макартура разработать план создания военных формирований, способных защищать острова. Там Эйзенхауэра и застало начало Второй мировой войны…

12 августа 1945 года прибывший в Советский Союз глава американских оккупационных сил в Германии Дуайт Эйзенхауэр был приглашен Сталиным на трибуну Мавзолея. В этот день на Красной площади проходил парад, посвященный Дню физкультурника.

До наших дней дошла фотография, как на трибуне Мавзолея, накануне начала «холодной войны» стоят вместе Сталин, Жуков, Калинин и один из высших американских военачальников (награжденный советским орденом Победы), ставший впоследствии американским президентом, придерживающимся доктрины «массированного возмездия», предусматривающей нанесения ядерного удара по СССР и Китаю.

«Семейству Кеннеди посвящена обширная американская литература, у которой есть некоторые особенности. Прежде всего обращает на себя внимание невероятный перекос — подавляющее большинство изданий посвящено не просто тому человеку из семьи, который стал президентом США (это было бы естественно), а его гибели. Библиография книг и статей об убийстве Джона Кеннеди насчитывает более тысячи названий и продолжает пополняться всё новыми и новыми претенциозными публикациями под шумными коммерческими заголовками, авторы которых ожесточенно спорят друг с другом, но ни один не оказывается в состоянии убедительно доказать свою версию происшедшего.

Из этих книг выделяется работа журналиста Уильяма Манчестера (она переведена на русский язык), которому по крайней мере удалось собрать массу свидетельских показаний о том, что произошло в день убийства и непосредственно после него. Эти данные убедительно опровергают версии о заговоре с целью убийства Кеннеди, несмотря на всю соблазнительность приписать этот злодейский акт или ультраправым, или коммунистам, или мафиозным структурам и т. д. и т. п.

В литературе о жизни и деятельности Джона Кеннеди, которая также довольно обширна, преобладают издания апологетические, прославляющие героя, приписывающие ему всевозможные заслуги и добродетели…Точно так же биографические работы о родоначальнике клана Джозефе Кеннеди и его сыновьях, братьях Джона Роберте и Эдварде отнюдь не беспристрастны. Преобладают книги, восторженно описывающие их земное существование. Достаточно сказать, что одна из таких работ носит название «Последний патриций»…

Единственной российской значительной документальной публикацией, непосредственно связанной с Джоном Кеннеди, является фундаментальный сборник документов о встрече Кеннеди и Хрущева летом 1961 года. Подготовленная в рамках российско-австрийского научного проекта книга дает яркое представление о том, что происходило на самой венской встрече и вокруг нее…».

«Если вы увидите в книжном магазине красочную книгу фотографа Кристиана Швагера, то непременно остановитесь. На обложке изображено швейцарское шале – величественное деревянное здание с террасой, массивной крышей, зелеными ставнями и уютными занавесками. Перед домом небольшой дровяной сарайчик, к стене которого прибито колесо от телеги. Если открыть книгу, то вы обнаружите множество фотографий старых домов в Альпах – спрятанных за деревьями, или выглядывающих из-за зеленоватых холмов, или соседствующих с другими домами в крошечных деревнях. «Уютненько у них там, в Швейцарии, – наверняка подумаете вы, – даже, пожалуй, чересчур. Прямо как на открытке». И вернете книгу на полку.

Но постойте-ка! Давайте опять возьмем эту книгу в руки – хотя бы для того, чтобы прочесть название: «Фальшивые шале». Итак, вглядимся в снимки. Здания и правда выглядят как-то странно, стены местами кривые, доски изгибаются, как на картинах Дали. А в окнах не отражается ни небо, ни солнце… Что же с этими строениями не так и отчего они так подозрительно похожи на нарисованные? Может, оттого что они и впрямь нарисованы?

Первое фальшивое шале Кристиан Швагер обнаружил в 2000 году. Во время прогулки по горам он вдруг набрел на дом, который показался ему удивительно узким и маленьким. Кому и зачем понадобился такой дом? И лишь когда фотограф подошел поближе, он понял, что перед ним бункер, стены которого замаскированы под стены шале. На самом деле за этими очаровательными фасадами скрывается суровая действительность, а за фальшивыми дверями прячутся готовые к бою пушки.

Большинство из этих зрительных обманок построили в 1930-х и 1940-х годах, когда шпионаж с воздуха был для Европы обычным делом. Чтобы как следует замаскировать пушки и зенитные установки, армия привлекла театральных декораторов, и те приступили к работе с поистине швейцарской тщательностью. Если отойти от дома на 20 метров, то деревянные стены и нарисованные занавески действительно кажутся настоящими. Когда Швагер ездил по окрестностям и фотографировал эти сооружения, ему попадались местные жители, прожившие в соседстве с бункером 20 лет и ни разу не усомнившиеся в том, что рядом – обычный милый домик.

Если теперь, узнав все это, мы вновь взглянем на обложку, то сразу же поймем, что скатная крыша, окна и занавески нарисованы прямо на стене бункера, а балкон изображен на прикрепленной к стене фанере. Теперь, когда нам известно, на что именно надо смотреть, кажется удивительным, что мы могли так обманываться. Наш мозг устроен таким образом, что, когда мы видим что-либо, он формирует ряд ассоциаций и сигналов и сравнивает их с уже существующими воспоминаниями. И как только мозг находит похожие воспоминания, он совмещает их с вновь поступившими сигналами и создает правдоподобную модель увиденного. Именно такая модель мира и существует в нашем сознании – мы видим то, что ожидаем увидеть. Пока нашим ожиданиям ничто не противоречит, эта модель прекрасно выполняет свои функции. Мы замечаем несовпадения, лишь когда в нашем собственном восприятии что-то меняется. Мы годами садимся по утрам в машину и, полусонные, одной и той же дорогой едем на работу. Однако, если в нашей машине оказывается кто-либо, незнакомый с местностью, он непременно приметит что-то, чего мы прежде никогда не замечали. И только тогда мы очнемся и должным образом разглядим то, что нас окружает, – совсем как в истории с фальшивыми шале».

Бор Стенвик. Все мы врем: Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

Жила-была обычная китайская семья. Родился у них ребенок, «на редкость уродливый», и муж, почти как в сказке, обвинил в этом жену и подал в суд на жену. Выиграл у нее в качестве компенсации 75 000 долларов – потому как она представила ему ложную информацию о себе (еще до замужества она неоднократно делала пластические операции).

На 500 страницах приводятся примеры блефа и хитрости, обмана и самообмана в окружающей жизни, от рекламы до кино.

«Внутри нас словно заложен некий скрытый механизм, обостряющий наш слух всякий раз, когда мы слышим о предательстве или подделках, — иначе говоря, когда нечто выдает себя не за то, чем в действительности является. Человеческое внимание постоянно притягивали такие понятия, как настоящий, фальшивый, аутентичный, поверхностный, показуха, копия и оригинал. Все с этим связанное непременно порождает горячие споры, в которых бурно обсуждаются не только эстетические, но и моральные стороны этого явления».

По мере развития технологий возрождается надежда на новые чудеса. Неужели скоро начнут изготавливать (и продавать!) настоящий любовный напиток? Или духи с феромонами популярны лишь благодаря эффекту плацебо? И насколько новые чудеса будут полезны людям – не только «здесь и сейчас» — но и в отделенной перспективе? Очаровывая, вовлекая, интригуя, приручая к несбыточному и манящему. Тому, без чего, как уверяют, невозможно обойтись.

«Большинство из нас любит создавать образ самих себя, контролируя восприятие окружающих и используя для этого такие приемы, как речь и одежда. Элементы военного камуфляжа давно стали частью современной моды. Изменилась лишь цель: в моде камуфляж используется не для маскировки, а, наоборот, для того, чтобы создать особый военный стиль.

В своей серии снимков «Невидимки» британский концептуальный фотограф Стивен Джилл запечатлел элементы камуфляжа на улицах современного города. Тактика этого камуфляжа заключается не в подражании обстановке, а в том, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Например, оранжевый или ярко-салатовый светоотражающий жилет: казалось бы, сам цвет должен привлекать внимание, но человека в такой одежде едва ли кто-то заметит. Любой нарядившийся в такой жилет тотчас же станет гармоничной частью городской инфраструктуры, и мы не обратим на него внимания. «Это, – подумаем мы, – рабочий, электрик или уборщик».

В волшебном воздействии светоотражающего жилета фотограф убедился на собственном опыте. Когда Джилл фотографировал городские сценки, его огромный фотоаппарат вечно привлекал море внимания, однако стоило ему нарядиться в такой жилет, как он будто бы превратился в невидимку. Воры и наводчики давно освоили эту хитрость: в таких жилетах дом или магазин удается ограбить прямо средь бела дня, не боясь камер слежения. Порой спрятаться можно, одевшись поярче, – нужно лишь правильно подобрать одежду».

«Надир-шах (правил в 1737—1746 гг.) и некоторые представители династии Каджаров (1795—1925) пытались применять метод «разделяй и властвуй» — создавали и разрушали конфедерации племен, признавали и свергали местных вождей, давали им землю и власть над племенами, а также воздействовали на создание и деятельность местных политических групп.

Властям Персии удавалось достичь некоторых целей. Так, некоторые правители смогли использовать кочевников юга как военную силу . До 1867 г. некоторые племена (кашкаи и арабы) поставляли тысячные контингенты солдат в персидскую армию. Кроме того, власти использовали кочевников друг против друга — для усмирения племени, вышедшего из повиновения, правительство призывало в помощь своим войскам другое племя, враждебное первому.

Кочевники, разумеется, не желали переходить на оседлость. Так, шахсевены, жившие на севере Персии, когда к их местам расселения в XIX в. придвинулись границы Российской империи, ощутили, что они «попали в котел». Стало недостаточно места для пастбищ, часть которых оказалась на территории России. Тем не менее даже в этих условиях они не были заинтересованы в оседании, так как оно потребовало бы много сил и затрат на искусственную ирригацию. Еще одной традиционной причиной нежелания оседать было то, что в глазах шахсевенов земледелие не было уважаемым занятием. То же самое было характерно для кочевников в других регионах Персии».

Федор Синицын. Советское государство и кочевники. История, политика, население.1917 — 1991 гг.

В тексте подобно описано, как СССР взаимодействовало с кочевой цивилизацией, какие проходили реорганизации и как спустя годы советские историки официально оценивали итоги проведенных преобразований, которые, как соответствовали нуждам развития кочевых народов.

В издании рассказывается и о том, как возводились в 1930-х годах в советских степях поселки и принудительно организовывались колхозы, как уходили кочевники в соседние государства, и как к этому относились в СССР и других странах (Китае, Монголии, Афганистане, Ближнем Востоке, Иране).

Владыки Персии не раз предпринимали попытки усмирить и взять под контроль кочевые племена, в том числе для того, чтобы ликвидировать конфликты между кочевым и оседлым населением, и возможности мятежей против центральной власти. Положение кочевого населения в XIX веке ухудшалось, и уже с 1880-х годов в стране началось оседание кочевников, которое усилилось в 1920-е годы, которое использовало не только армию, но и внутриплеменную борьбу.

Реза-шах для взятия под контроль кочевых племен использовал казни, аресты, изгнания, отмены титулов вождей, конфискацию родовых земель или принудительного обмена их на другие в отдаленных частях страны. Была введена паспортная система и запрет на передвижение для тех, кто не имел паспортов. Также производилось закрытие государственных границ для перекочевок, борьба с контрабандой и неуплатой налогов.

Одновременно с этими мерами происходила ассимиляция племен, лишение их возможности использования своих местных языков, одежды, и традиций и адаптации модернизированным общегосударственным.

После отречения Реза-шаха от престола в Иране многие инициированные им меры по принудительному переводу кочевников на оседлый образ жизни были отменены, а в 1942—1943 гг. под руководством иранского правительство Ирана была создана Племенная комиссия, разбиравшая дела о восстановлении прав кочевников на отобранные у них ранее земли. Эти дела длились до 1960 года.

Помимо этого, были сделаны попытки задобрить ряд вождей кочевых племени и использовать племена для сотрудничества. Осенью 1948 года в Тегеране прошел Конгресс племен, в рамках которого который предлагалось наладить сотрудничество между умеющими обращаться с оружием кочевниками и отрядами регулярной иранской армии для возможной защиты иранских государственных границ. Три года спустя Насер-хан, вождь кашкаев, стал сенатором, а его сын Хосро стал депутатом иранского парламента. Через год при участии властей был сформирован Высший совет племен.

«После вывода из Ирана советских и британских войск (1946 г.), во время правления Мухаммеда Реза Пехлеви (правил в 1941—1979 гг.), преследования кочевников начались заново. Была принята новая программа перевода племен на оседлость, в том числе с целью ликвидации опасности восстаний. Высшая цель правительства, как и прежде, заключалась в седентаризации кочевников. Затем была принята программа «урбанизации» племен, на что было получено разрешение со стороны ООН. Эта политика была воплощена через земельную реформу и национализацию пастбищ. Скотоводство могло продолжаться, но на новых условиях: племенные вожди были отстранены от власти, а пастбища национализированы. В 1949 г., после катастрофического голода, правительство начало проект по обоседлению кочевников в рамках первого семилетнего плана. Началась распашка земель (в том числе при поддержке ФАО), были развернуты ирригационные работы, включая строительство каналов.

На севере Ирана шахсевены за поддержку тегеранского правительства во время советской оккупации были вознаграждены, их вожди получили медали. Тем не менее происходит закат их могущества. С 1956 г. в Муганской степи началось обоседление шахсевенов. Имевшиеся для этого препятствия — природные (жара, малярия, из за чего на лето шахсевены уходили в горы) и социальные (трения между кочевниками и оседлыми) — не были приняты властями во внимание. Самым главным препятствием была нехватка воды. Для шахсевенов были построены деревни и колодцы. Каждой семье было выделено 12 га земель. Однако к 1958 г. поступило всего 1700 заявок на оседание (а численность шахсевенов составляла 45 тыс. человек)».

«Янтарь любят не только за его цвет, но и за то, что в нем можно встретить комара, жука, паука, осу, живших много тысячелетий назад, семена растений, хвоинки. Самые удивительные пленники янтаря – ящерица с оторванным хвостом, паук с паутиной, лягушка и даже капли дождя! Янтарь – настоящее чудо природы, кусочек Солнца, донесенный к нам сквозь миллионы лет.

Янтарь лежит на дне моря, и поднять его со дна к берегу может только шторм. Поэтому собирать янтарь нужно после штормовой погоды. А где именно прячется янтарь на берегу?.. Если идти по солнечной стороне пляжа, то янтарь будет блестеть и привлекать к себе ваш взгляд!

Самое крупное в мире месторождение янтаря – Приморское. Оно находится в Калининградской области около поселка Янтарный…»

Елизавета Мелентьева. Моря России

В красочном издании рассказывается обо всех морях, омывающих Россию, к каким океанам они относятся и каковы особенности каждого из этих морей. В тексте рассказывается о животном и растительном мире и непохожих друг на друга морских обитателях; и о том, где водятся акулы и где находиться «ледяной погреб»; как появились названия морей и какова средняя глубина каждого моря.

Первое из морей – Балтийское. Оно самое пресное в мире, содержит всего пять грамм соли на литр морской воды. Средняя глубина Балтийского моря – 51 метр, наибольшая – 470 метров.

Сколько же было у Балтийского моря имен? Несколько десятков, в разные времена и у разных народов: на латыни его называли Сарматским океаном; немцы, финны и датчане именовали его Восточным морем, а вот эстонцы – Западным море. На Руси Балтийское море в древности называли Варяжским, а позже – Свейским. В Балтийском море находят останки старинных затонувших кораблей, а на берегу — янтарь.

В тексте описана Северная война за выход в Балтийское море и строительство Санкт-Петербурга, и «легендарное окно в Европу».

В книге упоминается о том, почему Черное море назвали Черным, и почему оно светится ночью в конце лета и до середины осени.

В тексте подробно рассказывается об Азовском море, Белом и Баренцевом море, море Лаптевых и Карском море, Охотском, Японском, Восточно-Сибирском морях.

«Чукотское море издавна привлекало мореплавателей и освоено было трижды: Семёном Дежнёвым (прошел морем из устья реки Колыма до реки Анадырь), Витусом Берингом со стороны Тихого океана и позже Джеймсом Куком.

И все-таки Чукотское море появилось на картах недавно. До начала XX века эта акватория считалась частью Восточно-Сибирского моря. Только в 1928 году норвежский полярный ученый Харальд Свердруп обнаружил, что водоём между островом Врангеля и мысом Барроу (самая крайняя точка Аляски) сильно отличается от окружающего его морского пространства. После этого приняли решение выделить его в отдельное море. Официальное название утвердили в 1935 году.

Дно Чукотского моря считалось почти необитаемым. Но в2016 году ученые обнаружили там донных животных – морских звезд, губок и даже мелких крабов!»

ЧАСТЬ 1

Предчувствие грозы

Довоенная Арктика . 5

Планы немецкого командования по захвату арктических областей СССР . 10

Тайные базы рейха в Арктике . 13

«Граф Цеппелин» над Арктикой . 18

Роль Финляндии в планах военных действий против СССР . . 22

Советские укрепрайоны в Арктике . 27

Только не провокации! . 30

Последние приготовления к войне . 36

Система оперативных готовностей . 38

Прикрыть горло Белого моря . 44

ЧАСТЬ 2

Начало войны

Налеты и десанты . 56

Воздушное противостояние . 58

Первый натиск . 63

Битва за Мурманск . 64

Подвиг сторожевика «Туман» . 71

Первые «харрикейны» . 72

Сага о летчике Сафонове . 74

Когда бежала группа «Норд» . 87

Блицкриг не состоялся . 88

Захар Сорокин – заполярный Маресьев . 90

Первый подводник – Герой Советского Союза . 93

ЧАСТЬ 3

Обстановка в северном тылу

Рельсы на льду . 108

Незамерзающий порт . 109

Борьба с криминалом . 112

Народное ополчение Архангельска . 114

Караваны в тундре: на оленях и собаках . 115

В тыл противника . 117

К врагу – без жалости, людей – защищать . 121

Экспедиции за пропитанием: птичьи базары, грибы и ягоды . 122

Даешь огородную кампанию! . 124

Огонь и вода . 125

Судьба старого капитана . 126

Ловили всё: рыбу, мины, уголь . 128

Школа соловецких юнг . 129

Вариант встречи «большой тройки» в Арктике . 131

ЧАСТЬ 4

По ледяным волнам

Опыт «битвы за Атлантику» при подготовке северных конвоев . . 140

Зона молчания . 149

Маршрут и ордер: как шли конвои в Мурманск . 150

Гибель парохода «Сталинград» . 154

Угроза с воздуха . 158

Угроза из-под воды . 160

Гибель «золотого крейсера» . 161

Доступ к связи: Энигма . 167

Всепроникающий радар . 168

Разгром PQ-17. Ошибка или расчет? . 169

Поражение немцев в Северной Атлантике и арктические конвои . 184

Союзники на Севере . 194

Арктика и Второй фронт . 196

Значение конвоев . 197

ЧАСТЬ 5

Рейды. Оружие. Люди

Минная война . 208

Подводная война . 212

Операция «Ловля лосося» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .225

Атаки на полярников . 226

«Вижу незнакомый крейсер…» . 229

Оборона Диксона . 234

ЧАСТЬ 6

Путь к победе .

Контрразведка не дремлет, разведка – тоже . 242

Как «Радуга» стала новогодним позором . 245

Охота на линкор . 249

Бой у мыса Нордкап . 255

Операция «Вест» . 260

Как охотники за подлодками океан пересекли . 262

Десант в Лиинахамари . 264

Слава и память .

«За оборону Советского Заполярья» . 272

История песни «Прощайте, скалистые горы...» . 274

«Держать своё место» . 275

Валентин Пикуль: в боях за Арктику . 276

Юрий Герман: своими глазами . 277

«…Хороший парень, инглиш, англичанин, летчик, он дрался над нами» . 281

«Два капитана» и их реальные герои . 283

Поэты сражающейся Арктики . 289

Кинообразы сражающейся Арктики . 293

Матрос-счастливчик с «Площади Революции» . 300

Список использованной литературы 309

как это водится, — хотели большего. Раз нет братьев по разуму, с которыми можно сотрудничать – не беда, сами благоустроим другие планеты и поселим там умных обезьян. Технологии такое позволяют. Ну, вот и хорошо, полетели.

Далее – как и положено – приключения, злодейства фанатиков, жертвы и одна выжившая (но какая!).

Эксперимент пошел криво и косо, место потенциально умных обезьян (даже не долетевших) на той самой будущей терраформированной планете заняли пауки. Но самой Земле дела пошли еще хуже и нужно новое место обитания. И вот корабль с уцелевшими людьми отправляется к той самой пригодной для человеческой жизни планете, где и сталкиваются с неприятными неожиданностями.

Роман описывает (хотя и всегда идеально) два основных периода людской истории, от расцвета до заката, и к этому добавляется описание того, как развиваются и взаимодействуют пауки. И что же остается делать людям, которым нужно выжить?

«Он вспомнил свои последние занятия – перед самым концом. Изучение Старой Империи когда-то было основой мира. Все отчаянно пытались урвать хотя бы часть древних секретов. Во времена Холстена популярность классицизма упала. К этому моменту стало видно, что грядет конец, стало понятно, что осколков мудрости прежних дней не хватит, чтобы этот конец предотвратить, а еще то, что эти самые древние со своим оружием и своими отходами уготовили им этот надолго отсроченный конец. Изучать этих древних психопатов и восхищаться ими в последние отравленные дни Земли казалось дурным вкусом. Классицистов никто не любил.

Нессель отвернулась, но он настойчиво окликнул ее снова.

– Послушай, что с нами будет? Ты хотя бы это можешь нам сказать?

Женщина покосилась на Лейн с явной неприязнью, но когда ее взгляд вернулся к Холстену, то явно смягчился».

«Я могу телепортироваться в любую точку Вселенной. Эта способность покажется бесценной тем, у кого ее нет, но, поверьте, она создает больше проблем, чем решает.

Об этом я узнал совсем недавно, когда решился на свою первую телепортацию. С рождения спавшая во мне способность проявилась год назад, и поначалу я пользовался ею очень осторожно, главным образом в пределах своей квартиры, внезапно исчезая из одной комнаты и тут же появляясь в другой. Это так напугало мою кошку, что она сбежала и не вернулась. Но я не расстроился. Она не позволяла гладить себя, зато не упускала случая свернуться клубком на моей голове, стоило мне уснуть.

Итак, в один прекрасный день, утомленный однообразием жизни, я счел, что готов совершить большое путешествие. Выбор пал на Виридиан-5, вполне подходивший для двухнедельного отпуска.

В процессе телепортации объект перемещается из исходной точки в точку назначения практически мгновенно, а это значительно быстрее, чем скорость света. Расстояние между точками не имеет значения – время перемещения едва ли превышает погрешность современного измерительного оборудования. Причем у вас нет никакого выбора – вы не можете двигаться, скажем, со скоростью восемьдесят километров в час, проплывая над крышами домов, как Мэри Поппинс с ее зонтиком. Существует множество гипотез о природе среды, сквозь которую проникают телепортеры, но, само собой, никто из нас не может притормозить, чтобы изучить окружающую обстановку. Просто раз-два – и мы в пункте назначения.

Большинство людей завидуют тем, кто способен прыгать сквозь пространство. Но они не знают о сопутствующих трудностях. Они видят только внешнюю сторону процесса: чтобы попасть в Рим, не нужно суетиться с авиабилетами, торопиться в аэропорт и разыскивать свой самолет. Если вы захотели побывать на Марсе, дорога не отнимет полгода жизни. А если вас заинтересовала недавно открытая планета в созвездии Вольф-32, не обязательно подвергаться заморозке, чтобы попасть туда еще при жизни. Достаточно лишь сказать: «Я хочу быть там!» – или что-то в этом роде. Мгновение – и вы на месте.

Но это очень, повторяю, очень поверхностный взгляд на явление. Люди не задумываются о подводных камнях».

Роберт Шекли. Лавка старинных диковин

Шекли оригинально и с юмором обыгрывает не только глобальные темы человеческого бытия, но и казалось уже зафиксированной повседневности, находя для нее все новые и новые ракурсы изображения. Так в рассказе «Я могу телепортироваться куда угодно» описывается изнанка этой возможности, а в «Ботинках» рассказывается о ситуации, которая могла приключиться с каждым – покупка пары ботинок. Но сразу выяснилось, что голос, раздававшийся в голове нового владельца ботинок, принадлежит прототипу умной обуви, которая разговаривает с человеком посредством микросоединений в подошве. Все было почти хорошо, пока ботинки не стали давать советы и вмешиваться в личную жизнь: «после того, как наладилась моя система проникновения, я узнал тебя получше за последние несколько часов и не мог между прочим не заметить, что ты умный человек с неплохим общим образованием. Тебе бы немного побольше честолюбия. По-моему, Эд, тут тебе могла бы помочь хорошая женщина».

А вот в рассказе «Робот Кихоте» классический сюжет обретает новое воплощении и предлагает по-новому взглянуть на былые архетипы: «Отдавая себе отчет в том, что с отделение головы от туловища его способности слабеют, рыцарь познал отчаяние. Как же не хватает ему Санчо, верного оруженосца! А все-таки сделал ли его Кихот губернатором острова? Или дальше обещаний не зашло? И существовал ли вообще не свете этот Санчо? Память уже ненадежна. Что ни говори, безголовый рыцарь – не рыцарь, он лишен того необходимого минимума, что позволили бы ему продолжать служение».

Одна из тем сборника – искушение людей и последующие последствия, в том числе – исполнения их желаний и потери смысла существования. Могут ли два человеческих разума существовать одновременно в одном теле и общаться с друзьями? Как сыграть на симпатиях болельщиков, имплантировав ложную память? Нужно быть готовыми не только к Будущему, но и Настоящему, и к прочим непредсказуемым вариантам

«В следующем своем воззвании Нерон написал:

Сим извещаю всех граждан империи, что посланник богов посетил нас и сообщил о грядущем явлении (вернее, нашествии) динозавров, которого удостоится единственно Рим. Свободно странствующие динозавры станут нашими почетными гостями. Ваш император соизволил даровать им римское гражданство. Динозавры – не люди, но меня уверили в их понятливости и, можно даже сказать, кротости. Прошу проявить дружелюбие. Это только временная мера. Следите за изменениями дорожного движения: пока все не утрясется, возможны небольшие затруднения. Искренне ваш, Нерон, император.

Как вы понимаете, воззвание породило многочисленные пересуды. «Чего только не выкинет император, – пришло к выводу общественное мнение, – чтобы отвлечь общественное мнение от пожара. Но мы-то с вами знаем, кто спалил Рим».

Многие вообще не поверили ни единому слову. «Динозавр? – вопрошали они. – Это что еще за зверь?» Но в тот день, когда первые динозавры должны были пройти по улице Виктора Эммануила II (вернее, по тому месту, где эта улица появится сотни лет спустя), собралась большая толпа.

Сначала где-то над Аппиевой дорогой показалось облако пыли, затем послышался топот, и наконец появились динозавры. Они шествовали по городу поодиночке, по трое и по шестеро. Боги (или типы, выдающие себя за богов) решили, что для такого события непременно нужна программка, поэтому римлянам раздали листовки со схематическими изображениями основных видов рептилий. Печатный станок тогда, конечно, еще не был изобретен, но какого черта: если уж устраиваешь анахронизм подобного масштаба, можно наплевать на предосторожности и хотя бы внести ясность.

Динозавры отличались поразительным разнообразием. Были тут и аллозавры, и трогодонты, и летающие нимичизавры, и огромные неуклюжие прототюфякозавры, маленькие проворные шустрозавры, и хиронопронты (как обычно, кучкующиеся по три). В небе парили длинноклювые когтистые птеродактили.

Люди, столпившиеся по краям улиц, восторженно аплодировали при появлении огромных ящериц и жевали бутерброды с чесноком и луком (их загодя бесплатно раздали всем представители консультативной комиссии по динозаврам в надежде произвести благоприятное впечатление).

Нерон наблюдал за происходящим с императорской трибуны и думал, что идея-то оказалась вполне себе ничего. Божественный тип в личной беседе уверил его, что динозавры отвлекут внимание общественности от пожара даже лучше, чем гладиаторские бои. Конечно, все это оставляло Нерону мало места для творчества, а своей творческой натурой он весьма дорожил. Но зрелище получилось что надо».

«Создатели фильма «Звездный путь» (1979) перенесли на широкий экран образы, созданные в легендарном телесериале. Это была первая работа Мида в кино, и ради нее ему пришлось перейти на круглосуточный график: художник совмещал дневную работу иллюстратора для компании Philips с попытками удовлетворить требованиям Джона Дикстры и Джеффри Катценберга, которые курировали визуальные эффекты в фильме опытного режиссера Роберта Уайза. Для Уайза, работавшего над первой частью крупнейшей кинофраншизы, изменение характера визуального дизайна давало последнюю возможность отойти от стилистики оригинального сериала, которая, по общему признанию, была весьма сырой. И Уайз решил, что Мид – человек с довольно свежим взглядом, чтобы воплотить новые идеи. Нанимая Мида, трудившегося в это время в офисе компании в Амстердаме, кинематографисты сохранили график его основной работы… А остальное – это уже история... Первым заданием, которое дал Роберт Уайз Сиду Миду, было создание изображения объекта, которого «никто никогда еще не видел». Речь шла об упоминавшемся в сценарии аппарате «Виджер». Благодаря работе Мида над светом, текстурой и геометрическими элементами ему удалось передать почти невероятную величину этого объекта – невероятную даже в бескрайней пустоте космического пространства. Таинственная, но вместе с тем обладающая точной, упорядоченной геометрией с углами в 60 градусов, концептуальная фигура объекта изначально экстатична и одновременно глубоко духовна. Но сильнее всего в нем просматривается религиозная иконография и ссылки на понятие бесконечности. Мид предложил, чтобы оснащенный плазменными двигателями «Виджер» представлял собой механический аппарат размером с планетоид, который был создан для того, чтобы многие века охранять «Вояджер» при возвращении к его создателям на Землю. Образ изобилует конкретными ссылками на готическую архитектуру, воскрешает вечную форму треугольника, а «черные дыры» придают ему экзистенциальную составляющую. Нельзя забывать и об огромной «пасти», которая открывается со впечатляющей и хорошо продуманной «хореографией».

Крейг Ходжетс. Сид Мид. Вселенная легенды футуризма. От «Звёздного пути» до «Бегущего по лезвию 2049»

Как создать подробности фантастического мира, чтобы он зрителей выглядел реальным? Как изобразить будущее, которого пока нет, но люди узнавали в нем итоги настоящего? Создав еще несуществующие объекты, которые могут возникнуть, и их комбинация представит будущее (или иное далекое время и место) как возможное. Но для этого нужен высокий уровень детализации объектов и наличие в них технологической обоснованности. Зрители должны верить, что этот фантастический объект не только работает, но нужен для каких-то целей.

В красочное издание включена обширная коллекция мастера «визуального футуризма», над которой он работал десятилетиями. Это сотни самых разных изображений, иллюстраций к фильмам, космические корабли и города будущего, небывалых транспортных средств и городов будущего, разнообразных устройств и транспортных средств, среди которых были и не воплощенные в кинофильмах. К каждой иллюстрации прилагается заметка, рассказывающая о ее создании и концепции.

Работая над сиквелом фильма «Чужие» Мид для изображения событий внутри корабля использовал особенности аномальной природы средневекового города, создав таким образом узнаваемую атмосферу клаустрофобии.

«На создания конструкции, предназначенной выхода команды из гиперсна, Мида вдохновило изображение автомойки. Чтобы убедительно выглядеть на неизбежном для этого эпизода крупном плане, сама капсула, предназначенная для гиперсна, должна была быть очень детализированной. Ради экономии средств было предусмотрено большое зеркало, которое удваивало количество капсул».

Глава, посвященная фильму «Бегущий по лезвию» (1982) неслучайно называется «Промышленный дизайн «Наоборот». Мид создал простые и конкретные транспортные средства, которые могут передвигаться своим ходом. В придачу к ним Мидом были созданы для фильма наклейки и надписи, а на полицейской машине было установлено «лазерное оружие».

Поскольку в одном из ранних (и не реализованных) сценарных вариантов репликанты перевозились с далекой планеты на «рабовладельческом корабле», Мид создал эскизы и для реализации этого процесса.

В фильме «Трон» (1982) Миду было поручено изобразить «цифровое царство», причем предстояло соединить созданные трехмерные цифровые модели с реальными актерами и предметами. Для этого Мид разработал среду в виде лабиринта с кристаллическим формами, образующими поверхности с остатками охлаждающих радиаторов.

«Работа Сида Мида над фильмом «Бегущий по лезвию 2049» (2017) продемонстрирует его культовый взгляд на город, который в этой книге представлен в виде двух отелей. Китчевый отель «Neo» имеет грандиозный фасад, характерный для классической эпохи гранд-отелей. Механические структуры, возможно, представляют воздуховоды, предназначенные для кондиционеров в разных частях здания, которые могли выйти из строя при повышении температуры окружающего воздуха. Огромный фонтан перед отелем занесен волнами песка. На двух внешних верхних углах здания расположены двухэтажные пентхаузы, а самый верхний пентхауз имеет открытую террасу, но открыта она не для того, чтобы смотреть с нее в небо, а только для обзора того, что творится внизу.

«Все годы своей жизни я знал, что есть Кир Булычев, ученый, прозаик, кинодраматург, человек большого интеллекта и эрудиции, а самое главное – огромной порядочности и такта. Если к кому-то из наших современников применимо определение «человек эпохи Возрождения», то именно к нему. Если бы мне в школьные годы пришлось писать сочинение на тему «С кого я хотел бы брать в жизни пример», я бы написал о нем. В то время меня привлекала его разноплановость и нежелание останавливаться на чем-то одном: успешный переводчик становится ученым, благополучный ученый начинает писать фантастическую прозу, популярный писатель-фантаст начинает работать для кино… Для людей моего поколения Кир Булычев был ни с чем не сравнимой фигурой – казалось, он был всегда и везде!

Одно из первых воспоминаний – 1979 год, «Звездолет на Вяте». Книг в те времена было мало. Особенно интересных. Особенно в провинции – а я свое детство провел в Краснодаре. К тому же на его окраине, откуда до ближайшей серьезной библиотеки нужно было ехать не меньше часа. Поэтому я старался как можно больше всего выписывать – газеты, журналы. Без «Пионерской правды» тогда было нельзя – квитанция о подписке служила пропуском в школу. Но какой материал из тех времен удастся вспомнить сейчас, через четверть века? А я помню, хоть и не перечитывал с тех пор: «Пароль – Чарльз Диккенс, ответ – Оливер Твист». Таким образом герои повести «Звездолет на Вяте» спасались от козней пришельцев, которые умели принимать их вид».

Алексей Астафьев, Андрей Щербак-Жуков. Сказки нашего времени

Сборник объединяет работы известных современных авторов, посвященных литературе, прежде всего, фантастике и ее выдающимся деятелям. Андрей Щербак-Жуков подробно делится как воспоминаниями о первом знакомстве с произведениями Кира Булычева, так и последующим всё более глубоким пониманием важнейших принципов его творчества. Кроме таланта и стремления к тщательной отделке каждого сочинения, Кир Булычев был замечателен решительным неприятием пошлости в любой форме. Поэтому, когда мэтр советской фантастики обращался к детективному жанру, самыми страшными злодеями у него оказывали не мафиози или маньяки, а типичные обыватели, как оказалось, способные на все ради личной выгоды или утоления зависти.

Алексей Астафьев исследует творчество Виталия Бианки, который учил своих бесчисленных читателей понимать язык живой природы, что стало так актуально в наше время. Есть у него и статья, посвященная сказочным аспектам в книгах Николая Носова о приключениях Незнайки.

Конечно, в сборнике немалое внимание уделено братьям Стругацким, чье влияние на отечественную фантастику огромно – и на писателей, и на читателей. Другой вопрос, что в современных условиях подобным изначально неформатным авторам пробиться к читателю было бы не легче, чем в свое время преодолеть идеологические и цензурные преграды.

Можно найти в книге и обращение к истокам фантастического жанра, например, к судьбе Мэри Шелли и появлению ее знаменитого «Франкештейна».

«В этом образе нашли свои истоки многие темы, которые потом активно разрабатывались фантастической литературой. Во-первых, и это лежит на поверхности, в романе впервые зазвучала тема создания искусственного человека, из которой впоследствии выросла тема роботов. А с ней и тема бунта искусственно созданных существ против своего создателя. Да-да, без «Франкенштейна» не было бы и «Терминатора»! А во-вторых, и это главное, роман Мэри Шелли посвящен теме ответственности ученого за свое открытие. Ведь в романе, в отличие от всех экранизаций, кроме чудовища, два героя, два смелых исследователя. Это, конечно, Виктор Франкенштейн, а еще нашедший его во льдах во время путешествия к Северному Полюсу капитан Волтон. Из его бортового журнала читатель узнает всю историю чудовища и его творца. Так вот, вникнув во все происшедшее и став свидетелем страшной смерти доктора Франкенштейна, Волтон поворачивает корабль назад, не достигнув цели. Он решает, что есть открытия, которых не стоит совершать…»

«Специфика любого поддельного манускрипта заключается в том, что он претендует не только на свою физическую уникальность (самый древний, автограф или копия с автографа, переписан известным каллиграфом и т. п.), но и всегда представляет какую-то редакцию текста. В этом главная научная проблема физических подделок. После публикации и обнародования текст «уникального» манускрипта, как более надёжный, начинает заметно влиять на характер дальнейших исследований, пока не выяснится, что рукопись, в которой он представлен, была сфабрикована.

Проблема физических подделок в иранской культурной традиции, в частности в манускриптологии, находится под пристальным вниманием прежде всего самих иранских учёных. Наиболее остро она встала к концу 50-х гг. XX в. Тогда несколько будто бы древних рукописей было куплено за большие деньги известными рукописными хранилищами в США, Европе и в самом Иране. После дополнительных экспертиз выяснилось, что рукописи были изготовлены в современных мастерских Ирана. Разразился скандал, в котором так или иначе оказались замешаны и пострадали известные иранские, западные и даже советские учёные. В результате разоблачений многих (но, очевидно, не всех) фальшивок также вскрылось, что вовлечённые в их изготовление лица активно занимались этим ремеслом на протяжении двадцати с лишним лет, т. е. приблизительно с начала Второй мировой войны. Тогда в Иране возник повышенный спрос на антикварные рукописи. Здесь надо подчеркнуть прописной закон: бизнесу фальсификаторов не удалось бы достичь столь огромного размаха без рыночного спроса. Спрос подпитывали и коллекционеры, и научное сообщество. Оно ещё с конца XIX в. стало испытывать острую нехватку общедоступных средневековых текстов и нуждаться в их публикации. Рыночный спрос породил местных умельцев, которые профессионально удовлетворяли его как внутри страны, так и за её пределами вплоть до начала 60-х гг. ХХ в. Поначалу спрос был больше внутренним, очевидно, вызванным местными коллекционерами и потребностью наполнить ценными экземплярами рукописные фонды недавно открытых библиотек (например, Национальной библиотеки Ирана, 1937 г.). Затем бизнес фальсификаторов расширился, они вышли за границы Ирана и начали удовлетворять уже внешний спрос на раритеты».

Амир Му‘иззи Нишапури. Сийасат-нама/Сийар ал-мулук («Книга о правлении» / «Жития владык»)

В научном издании, вышедшем в серии «Назидательная литература эпохи Салджукидов на персидском языке: Оригиналы и подделки», предисловии к серии подробно рассказывается о средневековых подделках, их определении и основных категориях, а также способах идентификации подделок. Например, в результате проведенного учеными анализа выяснилось, что текст «Сийасат-нама / Сийар ал-мулук» («Книга о правлении» / «Жития владык»), приписываемый визирю Низаму ал-Мулку, был скомпилирован Мухаммадом Му‘иззи Нишапури, главой департамента поэтов при салджукидском правителе Маликшахе. Нишапури приписал поддельный текст прославленному визирю, погибшему от рук ассасинов, и рассчитывал, что благодаря «обнаружению» уникального манускрипта он получит назначение на дворцовую должность.

Низам ал-Мулк был одним из виднейших государственных деятелей средневекового Востока. По происхождению он был персом, уроженцем Хорасана, и занимал пост визиря при двух султанах из династии Сельджукидов. Визирь основал ряд учебных заведений, которые в его честь получили общее название «Низамия». Также он известен своей неустанной борьбой против ассасинов и их лидера Хасана ибн Саббаха по прозванию Старец Горы.

«Опубликованные источники эпохи правления Газнавидов (977-1186), Великих Салджуков (1040-1157) рисуют достаточно полную картину назначения на ответственные должности при Газнавидах и Салджукидах. Оно происходило двумя путями. Первый путь – семейная преемственность, когда на пост отца назначались его сыновья или родственники. Яркий пример – сыновья и родственники Низам ал-Мулка, сплошь и рядом занимавшие при Салджукидах самые высокие посты. Второй путь, когда в результате разрыва по каким-то причинам семейной преемственности, или неудовлетворительного выполнения должностных обязанностей, или межклановой конкуренции и дворцовых интриг, часто заканчивавшихся для высокопоставленных чиновников летальным исходом, в качестве претендентов на открывшуюся вакансию рассматривались чиновники рангом ниже или со стороны. В обоих случаях при назначении соблюдалась строго регламентированная процедура».

«Еще в XIV веке здесь была деревня Подъелки — владение Степана и Федора Тушиных, через два века запустевшая (о чем и говорит первое упоминание ее как пустоши, «что была деревня Подъелки» в писцовых книгах 1584–1585 годов). Принадлежала она к тому времени уже помещику Елизару Ивановичу Благово. В то время он активно участвовал в дипломатической деятельности России, в частности, присутствовал при свадебном обряде ливонского короля Магнуса с двоюродной племянницей Ивана Грозного Марией Владимировной, безуспешно ездил с мирными предложениями к Стефану Баторию. В относящихся к тому времени Писцовых книгах Московского уезда Горетова стана от 1584 года о местности вблизи Чернушки сообщалось: «За Елизаром Ивановом сыном Благово вотчине, что было преж сего за Степаном да за Федором Тушиными купли: дер[евня] Опраксино на рчк. [речке] на Хинке… дер[евня] Оносино на устье рчк. [речки] Хинки…

Во время Смуты неподалеку, на реке Сходне, как мы уже говорили, разбил лагерь Тушинский вор Лжедмитрий II. Фактически здесь тогда, 400 лет назад, творилась история страны, решалась ее судьба. В лагерь, где собралось до 50 тысяч человек, приезжала Марина Мнишек, которую в очередной раз уговорили признать мужем — чудесно спасшимся царевичем Димитрием — очередного самозванца, имени которого даже не сохранилось, и даже обвенчаться с ним, и оттуда же им обоим после разгрома лагеря пришлось бежать в Калугу. А еще до того польские интервенты, переходя с Тверской на Волоколамскую дорогу, никак не могли миновать Подъелки. Еще до появления Тушинского лагеря поляки несколько раз предпринимали наступления в сторону Москвы и несколько раз были отбиты, так что эти края оказались в самом эпицентре боевых действий и, по всей видимости, были сильно разорены. В нескольких верстах отсюда стоял стан «тушинцев», во Всехсвятском — лагерь правительственных сил».

Андрей Потапенко. Покровское-Стрешнево: История, люди, события

Старинной усадьбе, в честь которой получил имя целый район на северо-западе столицы, так и не посчастливилось стать полноценным музейным комплексом. А ведь был период, когда именно здесь, а не при устье реки Неглинки имел шансы сформироваться центр будущей российской столицы. Издание представляет собой первое обобщающее исследование, посвященное как самой усадьбе Покровское-Стрешнево, так и ее окрестностям. Современный читатель с удивлением узнает, что в обозримом историческом прошлом река Сходня имела совсем другие масштабы, нежели сейчас, когда она шириной и глубиной невелика почти на всем протяжении, кроме участка между впадением в нее деривационного канала и Москвой-рекой. «Границей размежевания племен стала река Сходня, изначально звавшаяся Всходней, потому что по ней из Москвы-реки поднимались суда, направляясь к Черкизовскому волоку, который вел к Клязьме. Была она в те времена бурной и полноводной. Известный путешественник и дипломат Адам Олеарий писал в 1643 году: «Переправлялись мы через многоводную и быстроходную реку Всходню и едва-едва не утонули в ней». Заметим, что это было написано уже во времена первых Романовых и до поселения в этих краях Родиона Стрешнева оставалось всего каких-то 20 лет».

Автор описывает в тексте события Смутного времени и пребывание в здешних местах Лжедмитрия II, известного под прозвищем Тушинский вор. А потом, когда на престол взошел царь Михаил Романов, и его супругой стала Евдокия Стрешнева, тут поселился родич царицы Родион Матвеевич. Его вотчина впоследствии и превратилась в прославленную усадьбу Покровское-Стрешнево.

При советской власти неподалеку в Тушино построили аэродром и здание Центрального аэроклуба, на балконе которого во время воздушных парадов стоял Сталин и другие вожди. Рядом на Москве-реке потом был снят знаменитый эпизод из фильма «Золотой теленок», когда Остап Бендер в исполнении Юрского пытается перейти границу… Между полем теперь закрытого аэродрома и усадьбой, проходит канал имени Москвы, а с места, где когда-то стоял павильон «Елизаветино» (он был разрушен бомбой во время войны), открывается впечатляющий вид на плотину Химкинского водохранилища. Но вот самой усадьбе не повезло. Здесь не появился музей, она даже не была восстановлена с превращением в элитный отель, что планировалось еще в советские времена. Только недавно началась разработка нового плана реставрации.

«На всем протяжении XVII и XVIII веков многочисленные Стрешневы входят в состав царского двора, встречаются среди царских окольничих, стольников, выполняют важные поручения политического и дипломатического характера, другие служат воеводами в различных городах государства Российского. Еще один Стрешнев, из другой ветви — Тихон Никитич, пятиюродный брат царя Алексея Михайловича, — выдвинулся уже в петровское время и сначала был дядькой юного Петра. За выдающиеся заслуги и преданность Петр, отправляясь в составе Великого посольства в Европу, поставил его как главу Разрядного приказа (его же, напомним, возглавлял когда-то один из прежних владельцев имения — Михаил Феофилатьевич Данилов!), ведавшего управлением армии и службой дворян, вместе со зловещим главой Преображенского приказа князем Ромодановским, во главе государства. Исключительная преданность Тихона Никитича монарху стала нарицательной, и в благодарность Петр при учреждении губерний сделал его первым московским губернатором. Он же, Тихон Никитич, присутствовал при последнем допросе опального царевича Алексея 26 июня 1718 года. Очень выразительна судьба Родиона Матвеевича, который интересен нам как первый в роду владелец Покровского: ему довелось служить всем первым царям из династии Романовых от Михаила Федоровича до Петра Алексеевича, причем при первых двух — Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче — он занимал должность стольника. Возглавлял он также приказ Большого прихода, а затем Сибирский приказ. Родиону Матвеевичу доверяли важнейшие поручения: он участвовал как поезжанин (участник свадебного поезда) в церемониях на свадьбе Алексея Михайловича Романова и Марии Милославской, ездил в 1653 году в составе посольства на Украину к гетману Богдану Хмельницкому с известием о том, что царь «принимает его под свою высокую руку», присутствовал на венчании на царство старшего сына Алексея Михайловича — Федора, причем держал на золотом блюде царский венец; а еще ему приходилось воевать, улаживать конфликты между патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем, служить дядькой при его сыновьях, включая Петра, фактически пестовать будущего императора».

«— Генномодифицированные микроорганизмы могут привносить в природу больше вреда, нежели пользы. Например, остро стоит проблема последствий от разливов нефти в океанах в результате аварий на танкерах. И американские учёные создали генномодифицированную бактерию, которая очень быстро перерабатывает нефть. Но в результате она снова, уже в естественных условиях, мутирует и воздействует на сине-зелёные водоросли. А те, в свою очередь, воздействуют на людей, вызывая у них почти неизлечимые кожные заболевания.

— Мы занимаемся непатогенными микроорганизмами. Предвосхитить все их свойства невозможно, необходимо долгое и тщательное изучение. Для того чтобы получить один промышленный штамм, мы работаем со множеством изолятов. И опасность, конечно же, существует. Культура должна быть изучена в лабораториях, должны быть соблюдены все нормативы – это безусловно. И только после тщательной экспертизы микрокультура может быть вынесена в открытый грунт».

Карина Сарсенова. Избранный. Выпуск II

В новой книге писательницы и профессионального психолога речь идет о важнейших проблемах современности. Среди собеседников автора — режиссёр Сара Уилсон, режиссёр и актриса Вероника Насальская, певец, продюсер и композитор Парвиз Назаров, сценарист, режиссёр документального кино Валерий Картун, актёр театра и кино Сергей Уфимцев; дизайнеры Кэти Чхиквадзе, Леван Ламинашвили и Луарсаб Тогонидзе, писатель Эльчин Сафарли, художник Елена Глушкова, биолог Эмилия Коломиец, генетик Валерий Даниленко, врач-кинезиолог Евгений Быковских.

Какую роль в нашей жизни играют биотехнологии? Когда-то герои Стругацких шутили: "Представляешь? Дрессированные бактерии!". И это казалось фантастикой даже в мире Полудня. Однако в наше время они не просто исполняют нужные человеку действия, но и подвергаются селекционному отбору, а также различным целенаправленным модификациям.

Затронута в книге и тема генной инженерии, которая играет в нашей жизни намного большую роль, чем может показаться. Ведь кроме историй о генно-модифицированных овощах, столь любимых СМИ за сенсационное звучание, генная инженерия – это методики получения необходимых лекарств и витаминов, а также вакцин, что так актуально для настоящего времени. Другой вопрос, что прогресс человеческой натуры заметно отстает от развития технологий. Необходимы особые усилия, чтобы обладатели самых современных гаджетов не забывали о нравственных принципах. И не разучились читать книги, воспринимать произведения искусства. В тексте есть и рассказ об актере Владимире Толоконникове и его звездной роли в фильме «Собачье сердце».

«Он не был баловнем судьбы. Эта звёздная роль не пришла просто так, бонусом. Она полностью им прожита. До этого были двадцать лет службы в армии, учёбы в институте, работы в театре, и все эти годы человек верил, что он достоин. Что у него есть способности, есть талант. А это очень сложно! Он сложный путь прошёл… Ведь многие дети, став известными, ломаются. Очень сложно даже для взрослой психики пережить всенародную славу. Тем более что тогда всё было иначе, это действительно была всесоюзная слава. Но он был к ней готов. Он проживал её кровью и потом. Он всегда себя всецело отдавал театру и ролям. И когда пришла слава и он смог зарабатывать на ней деньги, он на это не шёл… Ему предлагали съёмки в рекламе за квартиру, и он отказывался… Съёмки в ситкоме за квартиру – и он снова отказывался… Он принадлежал к некоей формации, непонятной нынешнему молодому поколению. Мир перестраивается. Всё по-другому. Всё гораздо проще. Сейчас каждый человек может в Интернете выложить видео и за один день стать звездой. Тогда такого не было. Тогда было другое время, и он учился у тех мэтров, которые учили служению».

«Поскольку Сирия в целом сохраняла верность Омейядам, поскольку победой новые суверены во многом были обязаны иранцам, Аббасиды не пожелали оставлять своей столицей Дамаск. Сначала они поселились в Куфе, потом в Анбаре на севере Ирака, и, наконец, ал-Мансур (754-775), второй халиф, решил основать новый город недалеко от Ктесифона, недалеко от Вавилона, на берегах Тигра в том месте, где эта река ближе всего подходит к Евфрату, и основал Багдад. Это был не просто город, занимавший хорошее стратегическое положение. Это был настоящий символ — символ непреходящего характера или возрождения Персидской империи, и чтобы сделать это наглядней, халифы сразу же поставили во главе своей администрации персидский род — Бармакидов и окружили себя многочисленным иранским персоналом. Разве не прав был ал-Джахиз, называя империю Омейядов «арабской», а империю Аббасидов — «персидской» (аджеми) или «хорасанской»?

Багдад халифа ал-Мансура, город, который не сохранился, был построен за четыре года (758-762) по архаическому круглому плану, какой был знаком ещё парфянскому Ирану. Кольцом, имеющим диаметр 2300 м, его окружала двойная стена с четырьмя воротами, увенчанными купольными башнями. В центре города располагалась мечеть, квадратная в плане, к которой примыкал дворец с монументальным портиком, называемым Золотыми воротами, с айваном и купольным залом, созданный, возможно, по образцу тоже исчезнувшего дворца (Дар ал-Имара), который Абу Муслим построил в Мерве, и основную часть дворца составляло главное здание с куполом высотой 25 м и четырьмя большими айванами, выходящими на четыре квадратных двора».

Жан-Поль Ру. История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней

В книге рассматривается история иранской цивилизации на протяжении более чем двух тысячелетий, причем не только на территории современного Ирана, а и землях других держав, на которых она оказывала разнообразное, зафиксированное учеными, влияние. В том числе на Римскую империю и арабские халифаты. В тексте описываются, какое влияние оказали на Персию чужие нашествия и как со временем менялись традиции как чужаков, так и самих персов.

Держава Аббасидов стала известна не только на Востоке, но и на Западе во времена халифа Харуна ар-Рашида, родившегося в персидском городе Рее в 766 г. Пятый представитель аббасидской династии, унаследовавший трон в 20 лет (по другой версии, связанной с более ранней датой рождения – в 22 года), он стал героем «Тысяч и одной ночи», мудрым и благородным халифом.

В реальности в первые годы его правления держава процветала, расцветали ремесла и торговля. В мастерских изготавливались чаши, блюда, эмали, разнообразное оружие и украшения, образцами которого становились и творения персидских мастеров. Также в Персии было налажено производство стекла, часть которого отправляли даже в Китай.

Но сам Харун ар-Рашид – любитель поэзии и ценитель поэтов, эстет, отдавший повеление основать в Багдаде университет, не слишком часто уделял внимание заботе о благе подданных, как это рассказывается в «Тысячи и одной ночи». Халиф любил развлечения, музыкантов и умных собеседников. Харун ар-Рашид переписывался с Карлом Великим византийским императором Никифором, отправляя им дары и не считая при этом потраченных средств.

Халифатом управляло семейство персидское семейство Бармакидов. После того, как Харун ар-Рашид пришел к власти, он назначил главу семейства Яхья ибн Халида визирем с неограниченными полномочиями, называя его отцом. Халиф, вручая ему свое кольцо с печатью, при помощи которого визирь сам издать любое распоряжение от имени Харуна ар-Рашида, сказал: «Веди дела, как считаешь нужным; назначай и снимай, кого хочешь. Сними ношу с моих плеч и возложи на свои: управляй моим стадом».

В управлении халифатом участвовали сыновья Яхья — Фадл и Джафар. Джафар был лучшим другом Харуна ар-Рашида, его спутником в застольях и беседах. В «Тысячи и одной ночи» Харуна ар-Рашида в его ночных странствиях по Багдаду всегда сопровождает его визирь Джафар. Судя по дошедшим до нас источникам, Харуну ар-Рашиду вовсе не нравился Багдад.

В первых числах февраля 803 года халиф расправился с Бармакидами – Джафар был казнен, его отрубленная голова была выставлена на одном из багдадских мостов. Остальные члены семейства арестованы, всех их имущество отнято. Спустя годы Яхья и Фадл умерли в тюрьме.

После расправы над Бармакидами в державе начался упадок – даже поступавшие во дворец халифа многочисленные мешки с письмами из разных краев державы никто так и не открывал, не читал и не отвечал. Начались мятежи, а после смерти Харуна ар-Рашида – кровопролитная война между его наследниками-сыновьями.

«Иранский полководец Тахир, во многом способствовавший победе ал-Мамуна над братом ал-Амином и его приходу к власти в халифате, в благодарность за верную службу был в 820 г. назначен наместником Хорасана с резиденцией в Мерве. Когда через год он умер, возможно, естественной смертью, — в конце концов, если кто-то умер не в преклонном возрасте, это не обязательно значит, что с ним расправились, — ему наследовали сыновья, по преимуществу с согласия халифа или обходясь без этого, если он не давал согласия. Так произошло, когда умер Абдаллах, второй сын Тахира. Назначенный преемник не был Тахиридом. Его не приняли, и Багдад был вынужден отказаться от его назначения. Наследственное право одержало верх над имперским. Родилось наследственное правление. Конечно, эти правители признавали себя вассалами, но фактически были независимы, и если они верно служили державе, то потому, что так хотели. Создаётся впечатление, что эта верность, эта почтительная покорность повредила им в памяти иранцев, охотно осуждающих их, хотя те правили мудро и, главное, хотя это была первая царствующая династия, возникшая в Иране с тех пор, как арабы победили Сасанидов. Из Нишапура, куда Абдаллах перенёс столицу, Тахириды распространили свою власть на Северный Иран до Рея (современного Тегерана), на Керман и на территории у западных границ Индии, но их династия оказалась недолговечной. Они начали терять владения при Мухаммаде, сыне Тахира II, и их государство исчезло в одночасье, не выдержав ударов Саффаридов. В 873 г. те вступили в Нишапур и взяли царя в плен».

«При помощи так называемого лингвистического анализа можно легко установить, кому принадлежит написанный текст. А посему становиться ясно – если вы будете комбинировать анонимные и неанонимные сессии для публикации разного рода контента, вас могут легко вычислить…

Посоветовать изменить стиль, конечно, проще всего. Но не всегда понятно, как это сделать. Чтобы знать, на что обратить внимание, следует ознакомиться с тем, как производиться лингвистический анализ, т.е. самому превратиться в специалиста по этому анализу.

Вот на что аналитики обращают больше всего внимания:

— средняя длина предложения в знаках,

— средняя длина диалога в знаках,

— соотношение диалогов и предложений в тексте,

— использование уникальных слов (как словарных, так и выдуманных автором),

— использование одних и тех же уникальных слов в открытых и анонимных публикациях,

— активный словарный запас,

— активный несловарный запас,

— статистика использования частей речи: процент существительных, глаголов, прилагательных и т.д.,

— биграммы частей речи, т.е. частота употребления пар «существительное-глагол», «наречие-прилагательное» и т.д.,

— позиции частей речи в предложении (по всем частям речи),

— биграммы буквенных пар (подсчет по всем алфавитным парам «аа», «ав» и т.д.).

Денис Колисниченко. Секреты безопасности и анонимности в Интернете

В Интернете есть как много сведений, так и фейков, поэтому всему верить нельзя. Как и считать себя на полях онлайна в безопасности, поскольку каждый шаг может быть отслежен – в том числе в елях последующего рекламного навязывания. Поэтому о тайне переписки и личной жизни порой приходиться забояться самим. В тексте рассказывается, как выбрать безопасный мессенджер (и чем они отличаются), и как использовать анонимные сервисы и расшифровать передаваемые по сети данные.

Один из разделов посвящен генераторам паролей, которые все работают одинаково, нужно установить параметры пароля и менеджерам паролей. Среди самых практичных способов хранения паролей – в обычном текстовом файле, размещенном на зашифрованном носителе. При выборе секретных вопросов при восстановлении пароля в случае, если вы его забыли, то если использовать менеджер паролей, то лучше отказаться от секретных вопросов. Или использовать различные секретные вопросы для разных сервисов.

Одна из глав посвящена способам защиты электронной почты. Защита почтового ящика от разных способов взлома достаточно проста.

«- Троянский конь – не переходить по ссылкам в письме, не запускать программы и другие объекты из письма. Антивирус тоже не помешает,

— взлом по номеру – внимательно читать все входящие SMS и помнить, что Google и другие почтовые сервисы не требуют отправки им каких-либо кодов для восстановления доступа,

— физический доступ к компьютеру – настройте блокировку экрана, когда вы не за компьютером, и установите пароль посложней для вашей учетной записи,

— обман – от этого никто не застрахован, но лучше проявляйте лишний раз бдительность,

— фишинг – просто будьте внимательны. Злоумышленник может создать домен вроде gogle.com, qoogle.com и пр. Это как с первыми китайскими подделками в 1990-е…,

— восстановление пароля – никому не сообщайте личную информацию,

— перебор пароля и т.д.».