«Пока все вокруг не сводили глаз с «черной добродетели» за окнами, Тибо почувствовал, как пальцы женщины сжимают его ладонь». Он сжал ее руку в ответ. Но она хотела не заботы в последний миг. Она разжала его пальцы. Что-то вложила в ладонь. Тибо ощутил форму и тотчас же понял: это игральная карта.
Когда он снова повернулся к незнакомке, она была мертва.
Тибо хранил верность «Руке с пером». Он и сам не понимал, почему сунул карту в карман так, чтобы товарищи не увидели…
И вот спустя несколько месяцев Тибо прячется в каком-то парижском дверном проеме, его рука в кармане опять сжимает ту карту. Поверх одежды на нем женская пижама, синяя с золотом.
Небо полнится грохотом. Два «мессершмитта» летят ниже облаков, за ними гонятся «харрикейны».
Шиферные крыши взрываются под британским огнем, и самолеты выходят из пикирования. Один из немецких летчиков внезапно изворачивается в виртуозном маневре, дула орудий вспыхивают, и в порыве огненного ветра самолет Королевских ВВС развертывается, раскрывается – как сомкнутые ладони, как губы для воздушного поцелуя, – и сошедшее с небес пламя превращает какой-то невидимый дом в пыль.
Другой «мессершмитт» поворачивает к Сене. Крыши опять трясутся, но на этот раз из-за того, что происходит внизу.
Нечто прорывается из-под Парижа.
Пилоты проявили безрассудную храбрость. Воздух над Парижем полон причин, чтобы в нем не летать».
Чайна Мьевиль. Последние дни Нового Парижа
Всевозможного немыслимого оружия фантасты придумали, казалось бы, уже предостаточно, но у автора этого романа получилось добавить к боевым роботам, супербластерам и космическим крейсерам с уничтожителями пространства еще кое-что. Об интересе нацистов к оккультным учениям и попытках применить их в военных целях хорошо известно. И в этом сюжете попытки увенчались успехом. Оккупированный Париже патрулируют опасные сущности, вызванные эсэсовскими специалистами…
Тем временем, американский инженер Джек Парсонс, не лишенный тяги к мистике, отправляется в также захваченную немцами Прагу. Цель его проста – найти и пробудить легендарного Голема, а потом задействовать могучее глиняное творение мудреца Бен Бецалеля против победоносного в тот момент Третьего рейха. Вот только в Праге Джек находит не Голема, а команду нелегальных художников-сюрреалистов. Какой от них может быть прок на войне, открытой или партизанской? Оказалось, очень даже. Ведь Джек инженер-ракетчик и с потусторонними материями обращаться тоже умеет. Общими усилиями создается бомба, способная материализовать все причудливые образы, которыми переполнено воображение тех самых художников. И вот она взрывается — посреди Парижа. Сюрреализм в виде «манифов» становится частью реальности, причем автор так щедро и ловко вплетает эти образы в свое повествование, что книгу понадобилось снабдить подробными комментариями, дабы облегчить читателю понимание, откуда взялись те или иные «манифы».
«Она хоть понимает, что говорит? Бульвар Осман, Елисейские поля и авеню Фридланд, Монтень и Георга V: все эти улицы, а также прилегающие к ним в шестнадцатом и семнадцатом арондисманах, расположенные вокруг Триумфальной арки, очерчивают нацистский редут.
Конечно, по всему городу есть и другие опорные пункты – например, изолированные силы в десятом, которые у него на глазах раскидала Вело, – отрезанные друг от друга или связанные охраняемыми маршрутами. Но штаб-квартира СС находится на авеню Ош, в отеле «Мажестик», – там высшее военное командование до сих пор пользуется жалкими остатками былой власти. На рю Лористон расположен центр Активной группы Гессе, «Карлинга» – вспомогательной силы, работающей на гестапо. Эти улицы патрулируют офицеры и самые надежные из их демонических союзников.
Вся зона находится в режиме строгой военной и демонической изоляции. Немногие парижские гражданские лица, оставшиеся внутри, служат ее микроэкономике. Если туда проникают манифы, их выгоняют или безжалостно убивают.
Изредка той или иной сопротивленческой группе удается пробраться внутрь, устроить рейд с целью грабежа, освобождения товарищей или зрелищной демонстрации силы. В последний раз такое случилось несколько лет назад, и повстанцы атаковали сам Париж».
«Корабль, вверенный мне, и верный мне дредноут зовется «Пинта Алхимика». Я назвал его именем своего любимого паба, который остался дома, на Новой Земле, The Alchemist’s Pint, и в тот момент это казалось мне чрезвычайно смешным, и владельцу паба тоже. Тем, кому приходилось встречаться с «Пинтой» в боях на окраинах галактики, смешно не было. В данный момент мой крылатый дредноут удаляется прочь от сердца Аль-химейры, чтобы найти вновь открытую планету в изолированной звездной системе под названием Солицента. Мы идем в связке с двумя другими судами — по негласной традиции Адмиралтейства кораблей первопроходцев всегда должно быть три. Флагман — это прекрасный имперский фрегат, черный, как космическая ночь, и увенчанный четырьмя серебряными мачтами, и имя ему дано древнее, уходящее корнями в волны океанов Старой Земли — Stella Maris. Командует этим красавцем адмирал Морис Росс, космический серебряный кит. Сто лет назад молодой Росс стал первым пилотом «Марсианского Экспресса», запуск которого положил начало урегулированию кровопролитного конфликта на Новом Марсе, а позднее он получил рыцарский титул и звание героя войны после кризиса в системе Экзюпери. А потом сэр Морис резко переключился на внешнегалактические исследования и снискал себе кучу наград Галактического Космографического Общества и статус живой легенды за исследование Пояса Волчьих Лун».
Наталья О’Шей. Хроники Люциферазы. Три корабля
Для автора этой книги, знаменитой Хелависы из не менее известной группы «Мельница» в понятие космоса явно входят не только звезды, планеты и бесчисленные парсеки далекого пути, но и пространство ее собственных песен. И любимых книг, конечно, тоже. Автор признается во вступлении, что изначально «Хроники» были задуманы как некий фантастический фанфик к песням с прежних альбомов. Но потом, как это часто бывает с текстами, «Хроники Люциферазы» зажили своей жизнью и превратились в самостоятельное произведение.
Движутся по космосу три корабля навстречу неизученной планете Люцифераза и множеству ассоциаций из литературно-сказочных пластов культурного наследия. А еще там есть аборигены, но какие они – участники экспедиции даже представить пока не могут. И насколько обманчива их первобытная наивность и красочность.
«Еще более рад я, что в качестве ксениолога и астроэтнографа с нами оказался доктор Теодор Лавкрафт из Галактического Университета. Буквально недавно читал о нем заметки, забавные — сначала молодого ученого с Нового Марса называли выскочкой, затем вундеркиндом, теперь отзываются о нем не иначе как о восходящей звезде ксениологии. Оказавшись на борту, Лавкрафт первым делом заявил, что ненавидит имя Теодор, и потребовал называть себя либо Тедди, либо Доктор (чтобы было слышно заглавную букву, сказал он). Естественно, расположил к себе всех мгновенно. Мгновенно же захламил отведенную ему каюту гелиокамерами, инфоцилиндрами, бумажными книгами, карандашами и красками (?!), тиглями и бог знает еще чем. Для ученого с рядом научных степеней, принимающего участие в важной и потенциально опасной экспедиции, Тедди удивительный неряха, но сердиться на него невозможно, поскольку голова у него действительно золотая, а характер легкий».
«Несмотря на то что семья моя была относительно бедной, я унаследовал от отца привилегию жить внутри стен, стало быть, ложась спать, мог не бояться, что окажусь к утру разрубленным на кусочки. Лишь немногие безусловно талантливые ремесленники, способные обеспечить тем, что делали, самые насущные потребности, получили и сохранили за собой эту означавшую покровительство дворян привилегию. Впрочем, графы вообще старались окружать себя людьми сведущими и умелыми: прежде всего затем, чтобы получать выгоду от плодов их труда, но в равной степени – чтобы их не переманили соперники. Некоторым самым почтенным из ремесленников удавалось даже устроить нечто вроде аукциона, подчеркивая недюжинность своих изделий и взвинчивая цены по самое некуда, а затем уже пойти на службу к тому из графов и виконтов, кто предложит наиболее высокую оплату. Так и сапожная мастерская моего отца оказалась под защитой семьи де Порселе. Однако эта привилегия была не основным в наследии отца. Отец – вне всякого сомнения, самый искусный из арлезианских сапожников – с кровью передал мне свой талант, свою ловкость рук и – уже обучая – секреты своего мастерства. Отец научил меня заделывать порванную кожу так, чтобы и следа от разрыва не осталось, прибивать подошву так, чтобы она стала крепче, чем была в самом начале, а главное – по тому, каким деформациям подверглась ношеная обувь, догадываться, ее простукивая, о форме стопы владельца. То есть одарил меня искусством, которое может передаваться только мастером подмастерью и столь же ценному в те времена, сколь искусство музыканта или художника».
Франсис Малька. Торговец зонтиками
Ход истории – штука загадочная и часто нелогичная. Поэтому нет ничего странного, что ее альтернативно-литературных версий существует великое множество. В этом фантастико-мистическом романе известного канадского писателя все начинается проще некуда. Вот средневековый город Арль с крепкими стенами и лабиринтом кривых улочек, а вот обитающий в нем молодой сапожник, бедный как большинство жителей. Но герой считает свою жизнь далеко не самой скверной, ведь его домишко стоит под защитой городских стен, а местный сеньор регулярно подбрасывает заказы, пусть иногда и тянет с их оплатой.
Однажды, когда плата за починку сапог для графских солдат наконец-то получена, мастер решает позволить себе редкую роскошь и купить хороший кусок мяса. Ну надоела ему вареная капуста! По пути на рынок он видит странного человека – тот в жаркий погожий день сидит у реки и продает китайские зонтики. Конечно, никто у него не покупает, добрые жители Арля не склонны тратить деньги просто так. Сапожнику даже становится жаль торговца и в итоге он приобретает зонтик. А бонусом получает маленькую потертую книжицу и обещание, что этот манускрипт до неузнаваемости изменит его жизнь. Кто бы устоял против соблазна чуточку подправить завтрашний день, если для этого достаточно лишь написать несколько слов на чистой странице? Однако невозможно предугадать, где, когда и как отзовутся все эти слова…
«Вскоре на нашу местность обрушилась невиданная засуха. За несколько недель обычно черная и влажная земля сделалась светло-коричневой, а из-за возникавших то и дело пылевых бурь она выглядела словно бы изрытой. Злаки и лаванда, которым не хватало воды, больше не тянулись ввысь, они гнули головки к земле, и цвет их стеблей все менялся и менялся, становясь из зеленого желтым…
В редкие вечера, когда за ужином не царило молчание, непременно заходил разговор о засухе, и больше уже ни о чем не говорили. Простожан, понимавший, что вот-вот должен начаться сбор урожая, опасался разрушительных последствий этакой суши, дождей ведь уже бог весть сколько суток не было, и фермер очень хорошо представлял себе масштаб убытков. Он потеряет все! Как его семья переживет зиму без зерна и овощей? Чем тогда кормить скотину? Сможет ли он оправдаться перед богатыми арлезианскими виконтами, ссудившими ему денег на покупку семян и пополнение стада?
Однажды вечером Простожан объявил, что я должен немедленно покинуть ферму и снова отправиться в путь – это позволит семье сберечь хоть какие-нибудь съестные припасы. Меня застали врасплох, и я ответил: в случае, если засуха продлится еще два дня, на рассвете третьего закину в повозку свое барахло и направлюсь к Марселю. А потом, в порыве безрассудного оптимизма, пообещал, что завтра же обязательно хлынет дождь. Сотрапезники, естественно, встретили мое предсказание недоверчивыми взглядами».
«Когда роман Джорджа Оруэлла «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» впервые был опубликован в Англии 8 июня 1949-го, то есть в середине прошлого века, один критик задавался вопросом о том, как долго актуальная для своего времени книга может продолжать оставаться популярной среди читателей последующих поколений. Спустя тридцать пять лет после выхода книги, когда многое из того, что описывал Оруэлл в романе, стало реальностью, но мир все же не стал таким ужасным, многие предполагали, что книга перестанет пользоваться популярностью. Прошло еще тридцать пять лет. Роман Оруэлла продолжает оставаться книгой, к которой мы обращаемся каждый раз, когда попирают правду, извращают язык, превышают полномочия власти и когда мы пытаемся понять, куда это может всех нас привести…
Были не просто проданы десятки миллионов экземпляров романа «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый», книга буквально закрепилась в подсознании многих людей, которые ее даже не читали. Придуманные Оруэллом выражения и идеи стали частью языка политики, нисколько не потеряв своей актуальности после многих лет активного использования. Это такие слова и выражения, как новояз, Большой Брат, полиция мыслей, комната 101, двухминутка ненависти, двоемыслие, телекран, дыра памяти, нелица, 2 + 2 = 5 и министерство правды. Роман неоднократно вспоминали во время календарного 1984 года, а фраза «оруэллианский» стала синонимом всего того, что автор боялся и ненавидел. Роман адаптировали для кино, ТВ и радиопостановок, театра, оперы и балета. Был написан сиквел («1985», автор Дьёрдь Далош), роман был переписан в стиле постмодернизма («Месть Оруэлла: Палимпсест 1984» Питера Хубера), было высказано бесчисленное количество возражений, а также прошло несчетное количество споров и диспутов. Сам процесс написания книги лег в основу драмы «Хрустальный дух: Оруэлл на острове Джура» (1983, BBC), а также романа Дениса Гловера «Последний человек в Европе: “Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый”». Роман Оруэлла оказал влияние на художественные произведения, кинофильмы, пьесы, ТВ-передачи, комиксы, музыкальные альбомы, рекламные ролики и кампании, публичные выступления и избирательные кампании, а также даже на ряд народных волнений и восстаний. Люди сидели в тюрьме за то, что читали этот роман. Его безусловное влияние на мировую культуру и его авторитет неоспоримы, вряд ли с ним может сравниться какое-либо другое литературное произведение прошлого века».
Дориан Лински. Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений
В тексте рассказывается не только о писателе, и создании самого романа «1984», но и об «оруэлловском» мире, — в котором тот жил, и пытался сделать иным. Неслучайно среди вечных тем Оруэлла были не только жестокость и бесцеремонность власть, но и ее способы манипулировать людьми, не считаясь с их взглядами и надеждами.
В тексте рассказывается об отношениях Оруэлла с Гербертом Уэльсом и о некоторых «первоисточниках» романа «1984», в том числе – Евгения Замятина «Мы». Сам Оруэлл при написании «Скотного двора» использовал свой опыт участия в Гражданской войне в Испании, а при написании «1984» использовал свой опыт работы на BBC – в здании ее штаб-квартиры, в комнате № 101, проходили редакторские совещания Восточной службы компании. Возможно, само здание и стало неким прототипом «Министерства правды». И Оруэлл наглядно продемонстрировал, как можно система извратить и превратить в суррогаты справедливость и верность, историю и понимание окружающей реальности.
Вторая глава – «Утопическая лихорадка» посвящена литературным жанрам утопии и антиутопии, с которыми был знаком Оруэлл. Вторая части книги описывает влияния «1984» на культурную и политическую жизнь, начиная со смерти автора и до настоящего времени, причем немаловажный аспект – как пытались использовать роман советские власти. Так в «Литературной газете» объявили, что Рональд Рейган является Большим Братом.
В «Послесловии» рассказывается о том, что в первом издании «1984» в финале Уинстон машинально выводит на пыльном барном столе «2+2=5», то в последующих изданиях было «2+2= ». Возможно, эту правку внес сам Оруэлл. В итоге остается надежда.
«Утопии появились раньше дистопий или антиутопий, точно также как рай появился раньше ада. Надо отдать человечеству должное за то, что люди начали мечтать об идеальном обществе задолго до того, как решили придумать его полную противоположность. Первые мысли об утопии были заложены в диалогах Платона «Государство», идеи которых легли в основу «Утопии» Томаса Мора, вышедшей в 1516 году. Слово «утопия» создано на основе греческих слов ou (нет) и topos (место), то есть получается, что утопия – это место, которого не существует. Однако звук ou можно легко перепутать со звуком eu (хороший). Мы не знаем, была ли это осознанная шутка Мора, но слово «утопия» обрело конкретный смысл: «рай на земле». В политике прижилось последнее значение этого слова, но в литературе этого долго не происходило, и поэтому Оруэлл мог считать роман «Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый» «утопией». Писатель различал «благоприятные» и «пессимистические» утопии, но ему не пришло в голову назвать последние «дистопиями». Несмотря на то что впервые понятие «дистопия» (буквально «нехорошее место») Джон Стюарт Милль употребил еще в 1868 году, оно в течение почти столетия практически не использовалось. (Более употребимым было понятие какотопия (cacotopia), буквально «плохое место», которое ввел Иеремия Бентам.) И только в 1960-е годы «дистопия» наконец завоевала популярность. Получается, что роман Оруэлла стал олицетворять слово, которое сам писатель никогда не использовал.
Надо сказать, что Оруэлл был прекрасно знаком с литературой, в которой описывались утопии. Писатель неоднократно упоминал вышедшее в 1872 году сатирическое произведение Сэмюеля Батлера «Едгин», социалистическую фантазию «Вести ниоткуда» (1890) Уильяма Морриса, а также многочисленные произведения Герберта Джорджа Уэллса. Однако он далеко не всегда считал, что утопический сюжет может быть основой для хорошего худлита. В эссе «Путешествия Гулливера» уточнял: «Описать счастье катастрофически сложно, а описания справедливого и хорошо организованного общества редко оказываются привлекательными или убедительными». Еще в «Фунтах лиха в Париже и Лондоне» он рассуждал о том, что обещание «какой-то марксистской утопии» является препятствием на пути социализма. В глубине души Оруэлл считал, что утопии скучны и безрадостны, и не думал, что люди хотели бы жить при таком общественном порядке. В эссе 1941 года «Искусство Дональда Макгилла» он писал: «В целом люди хотят быть хорошими, но не слишком хорошими и не постоянно».
«Созидательная деятельность Омейядов, по преимуществу, основывалась на формальном использовании сирийского художественного наследия и, большей частью, если не полностью, на привлечении местных мастеров. Государственная программа Омейядов, начатая возведением Больших мечетей, в итоге ограничилась созданием репрезентативного культового здания. Особым, «частным», ее дополнением стало возведение в отдаленных от поселений и городов местностях загадочных комплексов, известных теперь как «замки пустыни». Предположительно, это были поместья или увеселительные дворцы омейядских принцев, с падением династии заброшенные. Их структура, размеры и композиция совершенно разные; единственное, что их объединяет, — органичное сочетание архитектуры с изобразительным и орнаментальным декором.
Именно в руинах «замков пустыни» впервые были обнаружены произведения раннеисламской скульптуры и живописи, которые самим фактом своего существования разрушили миф о полном запрете исламом изображений живых существ. Однако в контексте этой статьи важнее другое. Настенные и напольные росписи и мозаики разной тематики, раскрашенные изваяния из стука и редкая каменная скульптура, стуковые рельефы и орнаментальные решетки, найденные в «замках пустыни» и находящиеся, преимущественно, в музеях Дамаска, Иерусалима, Берлина, показывают (даже на примере декора одного памятника) значительные различия манер и приемов, объяснимые лишь работой мастеров совершенно разных традиций».
Революция и эволюция в исламской мысли и истории. Сборник статей. Ответ. ред. Ю. Федорова
В научном издании, опубликованном под эгидой Института философии РАН, собраны работы, исследующие логику культурной динамики на Востоке на протяжении нескольких веков. Из книги можено узнать о путях стилевого развития искусства во времена династий Омейядов и Аббасидов, об использовании ранними мусульманскими авторами элементов византийской и персидской художественных традиций.
Одна из глав книги посвящена мессианским движениям в Османской империи в XVII – XX веках, в том числе движению, основанному в 1665 году Шабтаем Цви, который бежал со своими последователями из Европы и отправился в Стамбул ища защиты у султана. Тот приказал его арестовать и отдать под суд. Шабтая подвергли заключению в крепости Абидос неподалеку от Стамбула. Затем он был сослан в Черногорию и там через несколько лет умер. Его могила неизвестна, но последователи Шабтая Цви – дёнме сыграли важную роль в социальных и политических преобразованиях в Турции ХХ в.
Один из разделов работы посвящен Абулькасиму Ахмедзаде Лахути, известному иранскому поэту и общественному деятелю. Он уехал из Персии в СССР, стал коммунистом и одним из известных советских литераторов. До наших дней дошла его переписка со Сталиным. В СССР в Москве в Колонном зале Дома Союзов» с успехом прошел I-й Всесоюзный съезд советских писателей, в президиуме которого был и Лахути, которого избрали секретарем Союза писателей. Советские вожди интересовались литературой (в том числе – как одной из форм агитации) и проявляли внимание к творчеству Лахути.
В 1938 году поэт сочинил «Повесть о розе», представлявшую собой личное послание для Сталина. Сталин написал о нем: «Подхалимская штука», и это процитировал Фадеев на собрании писателей. Лахути в такую оценку вождя не поверил. Тем не менее, Лахути при Сталине попал в опалу и умер 16 марта 1957 года, когда вышел первый том «Шахнаме» под его редакцией.
«Первые стихи Лахути, проникнутые духом конституционной революции, появились в 1907 г., в дальнейшем он стал активным участником борьбы с шахским режимом, издавал революционно-демократические газеты и журналы, писал стихи и песни для повстанцев.
В 1921 г., разочаровавшись к этому времени в идеях сторонников буржуазной демократии, Лахути вступил в созданную в 1920 г. Иранскую коммунистическую партию. Однако при очередной смене идеологии важнейшими для Лахути остались по-прежнему идеи единства, равенства и взаимопонимания людей разных культур и национальностей (это отражено, в частности, в поэме «Спутники»). Всю жизнь он гордился самодельным орденом, который получил за преодоление национальной розни между повстанцами во время борьбы с войсками шаха во время первой персидской революции в 1909 г.
Во вторую персидскую революцию, после того как возглавленное им второе восстание в Тебризе (получившее название Шуреш-е Лахути-хан «Восстание Лахути-хана») было подавлено, он с отрядом сторонников пробился на советскую территорию. Он поверил, что Советский Союз — это страна, где равенство людей будет воплощено в жизнь и где идет борьба за его воплощение.
Начало своей вынужденной эмиграции поэт провел в Нахичевани, Тбилиси и Баку. Вскоре военный министр Ирана, Реза-хан (будущий Реза-шах), потребовал от советского правительства, чтобы Лахути как опасный мятежник, находясь в СССР, проживал не менее чем за 500 км от границы Ирана. Так Лахути в 1923 г. оказался в Москве.
И тогда, и годы спустя он считал, что живет в Москве временно, до возвращения на родину. Но оказалось, что постоянно».
«Седьмого января 1921 года Франклин Рузвельт в одном из престижных ресторанов на Уолл-стрит дал банкет, который должен был символизировать вступление «молодого капиталиста» (так не без нотки иронии стал он себя называть) в круг «финансовых акул» — символа большого бизнеса.
Компания, в которой стал работать Рузвельт, занималась куплей и продажей ценных бумаг, страхованием, давала займы фирмам, поддерживала контакты с самыми различными объединениями и лицами — от лидеров профсоюзов до биржевых брокерских фирм. «Фиделити энд Депозит» считалась четвертой по мощности компанией такого рода в США. Можно не сомневаться, что главный собственник — издатель весьма влиятельной газеты «Балтимор сан» Ванлир Блэк — хорошо знал, что делал. Рузвельт был ему нужен не как финансовый делец или эксперт, а как политик с самыми разнообразными связями.
Надо признать, что в первые месяцы на новой работе Рузвельт не обращал особого внимания на дела компании, ибо его интересы сосредоточивались на сугубо политических проблемах….
С сентября 1922 года два-три дня в неделю он проводил в офисе компании, расположенном в доме 120 на Бродвее, получая по тем временам немалое вознаграждение — 25 тысяч долларов в год, что было в пять раз больше жалованья, причитавшегося ему в качестве заместителя министра…
Но и этого трудоголику Рузвельту казалось мало. Параллельно с работой на финансовую компанию он стал сотрудничать с юридическими фирмами. Вначале это было партнерство с адвокатами Гренвиллем Эмметом и Лэнгдоном Марвином, занимавшимися делами о недвижимости, завещаниями и т. п. Фирма считалась престижной — достаточно сказать, что размещалась она на Уолл-стрит. Но скоро работа там Франклину наскучила. Он стал пренебрегать ее делами, относился к ним с прохладцей, что дало основание Марвину в сердцах заявить, что Рузвельт — плохой юрист, что он никогда не доводит дело до конца».
Георгий Чернявский, Лариса Дубова. Президенты США
В книге рассказывается о 44 президентах за более чем двухсотлетнюю историю Америки, их победах и неудачах, войнах и реформах.
Кто же был среди самых популярных американских президентов? 30 января 1882 года в семейном имении Гайд-Парк, расположенном в американском штате Нью-Йорк, в богатой аристократической семье родился Франклин Делано Рузвельт — единственный президент США, который был избран на этот пост трижды. Получив дома прекрасное начальное образование, он учился в привилегированной частной школе, затем – в Гарвардском университете, в юридической школе при Колумбийском университете. Работал адвокатом. В двадцать восемь лет стал сенатором, позже получил пост помощника морского министра. В сорок шесть лет был избран губернатором родного штата, а через четыре года выиграл президентскую гонку. Успешно боролся с «Великой депрессией», поддерживал создание как антигитлеровской коалиции во время Второй мировой войны, так и Организации Объединенных Наций.
В издании его жизненный путь и заслуги рассматриваются подробно и с разных точек зрения. Особое внимание уделено взаимоотношениям с советским лидером Иосифом Сталиным. Кроме хорошо известных событий – Тегеранской и Ялтинской конференций – рассматривается в книге и то, как происходило формирование международных организаций, ставших ключевыми в послевоенном мире. По поводу будущей ООН было много споров, поскольку Рузвельт и его окружение стремились обеспечить Америке лидирующее положение в этой организации. Когда создавался Совет безопасности ООН, по настоянию США в него кроме трех держав коалиции был включен Китай. Тогда Сталин настоял на включении и Франции, рассчитывая использовать существовавшие между ней и США противоречия.
Дуайт Эйзенхауэр по прозвищу Айк родился 14 октября 1890 в городе Денисон (штат Техас). В следующем году его родители в поисках работы переехали в Канзас, в город Абилин. Эйзенхауэр окончил среднюю школу в 1909 году, а с 1911 по 1915 год учился в военной академии Вест-Пойнт. Звание капитана он получил в апреле 1917 года, вскоре после того, как США объявили войну Германии. Он служил инструктором в нескольких учебных лагерях, добивался, чтобы его отправили на фронт, но когда очередной рапорт принес положительный ответ – война успела кончиться.
В период между войнами Эйзенхауэр служил в зоне Панамского канала, был помощником начальника штаба армии у генерала Макартура. С 1935 по 1939 года служил на Филиппинах. Армия Филиппинской Республики начала создаваться в 1935 году, когда вновь избранный президент Кесон попросил генерала Макартура разработать план создания военных формирований, способных защищать острова. Там Эйзенхауэра и застало начало Второй мировой войны…
12 августа 1945 года прибывший в Советский Союз глава американских оккупационных сил в Германии Дуайт Эйзенхауэр был приглашен Сталиным на трибуну Мавзолея. В этот день на Красной площади проходил парад, посвященный Дню физкультурника.
До наших дней дошла фотография, как на трибуне Мавзолея, накануне начала «холодной войны» стоят вместе Сталин, Жуков, Калинин и один из высших американских военачальников (награжденный советским орденом Победы), ставший впоследствии американским президентом, придерживающимся доктрины «массированного возмездия», предусматривающей нанесения ядерного удара по СССР и Китаю.
«Семейству Кеннеди посвящена обширная американская литература, у которой есть некоторые особенности. Прежде всего обращает на себя внимание невероятный перекос — подавляющее большинство изданий посвящено не просто тому человеку из семьи, который стал президентом США (это было бы естественно), а его гибели. Библиография книг и статей об убийстве Джона Кеннеди насчитывает более тысячи названий и продолжает пополняться всё новыми и новыми претенциозными публикациями под шумными коммерческими заголовками, авторы которых ожесточенно спорят друг с другом, но ни один не оказывается в состоянии убедительно доказать свою версию происшедшего.
Из этих книг выделяется работа журналиста Уильяма Манчестера (она переведена на русский язык), которому по крайней мере удалось собрать массу свидетельских показаний о том, что произошло в день убийства и непосредственно после него. Эти данные убедительно опровергают версии о заговоре с целью убийства Кеннеди, несмотря на всю соблазнительность приписать этот злодейский акт или ультраправым, или коммунистам, или мафиозным структурам и т. д. и т. п.
В литературе о жизни и деятельности Джона Кеннеди, которая также довольно обширна, преобладают издания апологетические, прославляющие героя, приписывающие ему всевозможные заслуги и добродетели…Точно так же биографические работы о родоначальнике клана Джозефе Кеннеди и его сыновьях, братьях Джона Роберте и Эдварде отнюдь не беспристрастны. Преобладают книги, восторженно описывающие их земное существование. Достаточно сказать, что одна из таких работ носит название «Последний патриций»…
Единственной российской значительной документальной публикацией, непосредственно связанной с Джоном Кеннеди, является фундаментальный сборник документов о встрече Кеннеди и Хрущева летом 1961 года. Подготовленная в рамках российско-австрийского научного проекта книга дает яркое представление о том, что происходило на самой венской встрече и вокруг нее…».
«Если вы увидите в книжном магазине красочную книгу фотографа Кристиана Швагера, то непременно остановитесь. На обложке изображено швейцарское шале – величественное деревянное здание с террасой, массивной крышей, зелеными ставнями и уютными занавесками. Перед домом небольшой дровяной сарайчик, к стене которого прибито колесо от телеги. Если открыть книгу, то вы обнаружите множество фотографий старых домов в Альпах – спрятанных за деревьями, или выглядывающих из-за зеленоватых холмов, или соседствующих с другими домами в крошечных деревнях. «Уютненько у них там, в Швейцарии, – наверняка подумаете вы, – даже, пожалуй, чересчур. Прямо как на открытке». И вернете книгу на полку.
Но постойте-ка! Давайте опять возьмем эту книгу в руки – хотя бы для того, чтобы прочесть название: «Фальшивые шале». Итак, вглядимся в снимки. Здания и правда выглядят как-то странно, стены местами кривые, доски изгибаются, как на картинах Дали. А в окнах не отражается ни небо, ни солнце… Что же с этими строениями не так и отчего они так подозрительно похожи на нарисованные? Может, оттого что они и впрямь нарисованы?
Первое фальшивое шале Кристиан Швагер обнаружил в 2000 году. Во время прогулки по горам он вдруг набрел на дом, который показался ему удивительно узким и маленьким. Кому и зачем понадобился такой дом? И лишь когда фотограф подошел поближе, он понял, что перед ним бункер, стены которого замаскированы под стены шале. На самом деле за этими очаровательными фасадами скрывается суровая действительность, а за фальшивыми дверями прячутся готовые к бою пушки.
Большинство из этих зрительных обманок построили в 1930-х и 1940-х годах, когда шпионаж с воздуха был для Европы обычным делом. Чтобы как следует замаскировать пушки и зенитные установки, армия привлекла театральных декораторов, и те приступили к работе с поистине швейцарской тщательностью. Если отойти от дома на 20 метров, то деревянные стены и нарисованные занавески действительно кажутся настоящими. Когда Швагер ездил по окрестностям и фотографировал эти сооружения, ему попадались местные жители, прожившие в соседстве с бункером 20 лет и ни разу не усомнившиеся в том, что рядом – обычный милый домик.
Если теперь, узнав все это, мы вновь взглянем на обложку, то сразу же поймем, что скатная крыша, окна и занавески нарисованы прямо на стене бункера, а балкон изображен на прикрепленной к стене фанере. Теперь, когда нам известно, на что именно надо смотреть, кажется удивительным, что мы могли так обманываться. Наш мозг устроен таким образом, что, когда мы видим что-либо, он формирует ряд ассоциаций и сигналов и сравнивает их с уже существующими воспоминаниями. И как только мозг находит похожие воспоминания, он совмещает их с вновь поступившими сигналами и создает правдоподобную модель увиденного. Именно такая модель мира и существует в нашем сознании – мы видим то, что ожидаем увидеть. Пока нашим ожиданиям ничто не противоречит, эта модель прекрасно выполняет свои функции. Мы замечаем несовпадения, лишь когда в нашем собственном восприятии что-то меняется. Мы годами садимся по утрам в машину и, полусонные, одной и той же дорогой едем на работу. Однако, если в нашей машине оказывается кто-либо, незнакомый с местностью, он непременно приметит что-то, чего мы прежде никогда не замечали. И только тогда мы очнемся и должным образом разглядим то, что нас окружает, – совсем как в истории с фальшивыми шале».
Бор Стенвик. Все мы врем: Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми
Жила-была обычная китайская семья. Родился у них ребенок, «на редкость уродливый», и муж, почти как в сказке, обвинил в этом жену и подал в суд на жену. Выиграл у нее в качестве компенсации 75 000 долларов – потому как она представила ему ложную информацию о себе (еще до замужества она неоднократно делала пластические операции).
На 500 страницах приводятся примеры блефа и хитрости, обмана и самообмана в окружающей жизни, от рекламы до кино.
«Внутри нас словно заложен некий скрытый механизм, обостряющий наш слух всякий раз, когда мы слышим о предательстве или подделках, — иначе говоря, когда нечто выдает себя не за то, чем в действительности является. Человеческое внимание постоянно притягивали такие понятия, как настоящий, фальшивый, аутентичный, поверхностный, показуха, копия и оригинал. Все с этим связанное непременно порождает горячие споры, в которых бурно обсуждаются не только эстетические, но и моральные стороны этого явления».
По мере развития технологий возрождается надежда на новые чудеса. Неужели скоро начнут изготавливать (и продавать!) настоящий любовный напиток? Или духи с феромонами популярны лишь благодаря эффекту плацебо? И насколько новые чудеса будут полезны людям – не только «здесь и сейчас» — но и в отделенной перспективе? Очаровывая, вовлекая, интригуя, приручая к несбыточному и манящему. Тому, без чего, как уверяют, невозможно обойтись.
«Большинство из нас любит создавать образ самих себя, контролируя восприятие окружающих и используя для этого такие приемы, как речь и одежда. Элементы военного камуфляжа давно стали частью современной моды. Изменилась лишь цель: в моде камуфляж используется не для маскировки, а, наоборот, для того, чтобы создать особый военный стиль.
В своей серии снимков «Невидимки» британский концептуальный фотограф Стивен Джилл запечатлел элементы камуфляжа на улицах современного города. Тактика этого камуфляжа заключается не в подражании обстановке, а в том, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Например, оранжевый или ярко-салатовый светоотражающий жилет: казалось бы, сам цвет должен привлекать внимание, но человека в такой одежде едва ли кто-то заметит. Любой нарядившийся в такой жилет тотчас же станет гармоничной частью городской инфраструктуры, и мы не обратим на него внимания. «Это, – подумаем мы, – рабочий, электрик или уборщик».
В волшебном воздействии светоотражающего жилета фотограф убедился на собственном опыте. Когда Джилл фотографировал городские сценки, его огромный фотоаппарат вечно привлекал море внимания, однако стоило ему нарядиться в такой жилет, как он будто бы превратился в невидимку. Воры и наводчики давно освоили эту хитрость: в таких жилетах дом или магазин удается ограбить прямо средь бела дня, не боясь камер слежения. Порой спрятаться можно, одевшись поярче, – нужно лишь правильно подобрать одежду».
«Надир-шах (правил в 1737—1746 гг.) и некоторые представители династии Каджаров (1795—1925) пытались применять метод «разделяй и властвуй» — создавали и разрушали конфедерации племен, признавали и свергали местных вождей, давали им землю и власть над племенами, а также воздействовали на создание и деятельность местных политических групп.
Властям Персии удавалось достичь некоторых целей. Так, некоторые правители смогли использовать кочевников юга как военную силу . До 1867 г. некоторые племена (кашкаи и арабы) поставляли тысячные контингенты солдат в персидскую армию. Кроме того, власти использовали кочевников друг против друга — для усмирения племени, вышедшего из повиновения, правительство призывало в помощь своим войскам другое племя, враждебное первому.
Кочевники, разумеется, не желали переходить на оседлость. Так, шахсевены, жившие на севере Персии, когда к их местам расселения в XIX в. придвинулись границы Российской империи, ощутили, что они «попали в котел». Стало недостаточно места для пастбищ, часть которых оказалась на территории России. Тем не менее даже в этих условиях они не были заинтересованы в оседании, так как оно потребовало бы много сил и затрат на искусственную ирригацию. Еще одной традиционной причиной нежелания оседать было то, что в глазах шахсевенов земледелие не было уважаемым занятием. То же самое было характерно для кочевников в других регионах Персии».
Федор Синицын. Советское государство и кочевники. История, политика, население.1917 — 1991 гг.
В тексте подобно описано, как СССР взаимодействовало с кочевой цивилизацией, какие проходили реорганизации и как спустя годы советские историки официально оценивали итоги проведенных преобразований, которые, как соответствовали нуждам развития кочевых народов.
В издании рассказывается и о том, как возводились в 1930-х годах в советских степях поселки и принудительно организовывались колхозы, как уходили кочевники в соседние государства, и как к этому относились в СССР и других странах (Китае, Монголии, Афганистане, Ближнем Востоке, Иране).
Владыки Персии не раз предпринимали попытки усмирить и взять под контроль кочевые племена, в том числе для того, чтобы ликвидировать конфликты между кочевым и оседлым населением, и возможности мятежей против центральной власти. Положение кочевого населения в XIX веке ухудшалось, и уже с 1880-х годов в стране началось оседание кочевников, которое усилилось в 1920-е годы, которое использовало не только армию, но и внутриплеменную борьбу.
Реза-шах для взятия под контроль кочевых племен использовал казни, аресты, изгнания, отмены титулов вождей, конфискацию родовых земель или принудительного обмена их на другие в отдаленных частях страны. Была введена паспортная система и запрет на передвижение для тех, кто не имел паспортов. Также производилось закрытие государственных границ для перекочевок, борьба с контрабандой и неуплатой налогов.
Одновременно с этими мерами происходила ассимиляция племен, лишение их возможности использования своих местных языков, одежды, и традиций и адаптации модернизированным общегосударственным.
После отречения Реза-шаха от престола в Иране многие инициированные им меры по принудительному переводу кочевников на оседлый образ жизни были отменены, а в 1942—1943 гг. под руководством иранского правительство Ирана была создана Племенная комиссия, разбиравшая дела о восстановлении прав кочевников на отобранные у них ранее земли. Эти дела длились до 1960 года.
Помимо этого, были сделаны попытки задобрить ряд вождей кочевых племени и использовать племена для сотрудничества. Осенью 1948 года в Тегеране прошел Конгресс племен, в рамках которого который предлагалось наладить сотрудничество между умеющими обращаться с оружием кочевниками и отрядами регулярной иранской армии для возможной защиты иранских государственных границ. Три года спустя Насер-хан, вождь кашкаев, стал сенатором, а его сын Хосро стал депутатом иранского парламента. Через год при участии властей был сформирован Высший совет племен.
«После вывода из Ирана советских и британских войск (1946 г.), во время правления Мухаммеда Реза Пехлеви (правил в 1941—1979 гг.), преследования кочевников начались заново. Была принята новая программа перевода племен на оседлость, в том числе с целью ликвидации опасности восстаний. Высшая цель правительства, как и прежде, заключалась в седентаризации кочевников. Затем была принята программа «урбанизации» племен, на что было получено разрешение со стороны ООН. Эта политика была воплощена через земельную реформу и национализацию пастбищ. Скотоводство могло продолжаться, но на новых условиях: племенные вожди были отстранены от власти, а пастбища национализированы. В 1949 г., после катастрофического голода, правительство начало проект по обоседлению кочевников в рамках первого семилетнего плана. Началась распашка земель (в том числе при поддержке ФАО), были развернуты ирригационные работы, включая строительство каналов.
На севере Ирана шахсевены за поддержку тегеранского правительства во время советской оккупации были вознаграждены, их вожди получили медали. Тем не менее происходит закат их могущества. С 1956 г. в Муганской степи началось обоседление шахсевенов. Имевшиеся для этого препятствия — природные (жара, малярия, из за чего на лето шахсевены уходили в горы) и социальные (трения между кочевниками и оседлыми) — не были приняты властями во внимание. Самым главным препятствием была нехватка воды. Для шахсевенов были построены деревни и колодцы. Каждой семье было выделено 12 га земель. Однако к 1958 г. поступило всего 1700 заявок на оседание (а численность шахсевенов составляла 45 тыс. человек)».
«Янтарь любят не только за его цвет, но и за то, что в нем можно встретить комара, жука, паука, осу, живших много тысячелетий назад, семена растений, хвоинки. Самые удивительные пленники янтаря – ящерица с оторванным хвостом, паук с паутиной, лягушка и даже капли дождя! Янтарь – настоящее чудо природы, кусочек Солнца, донесенный к нам сквозь миллионы лет.
Янтарь лежит на дне моря, и поднять его со дна к берегу может только шторм. Поэтому собирать янтарь нужно после штормовой погоды. А где именно прячется янтарь на берегу?.. Если идти по солнечной стороне пляжа, то янтарь будет блестеть и привлекать к себе ваш взгляд!
Самое крупное в мире месторождение янтаря – Приморское. Оно находится в Калининградской области около поселка Янтарный…»
Елизавета Мелентьева. Моря России
В красочном издании рассказывается обо всех морях, омывающих Россию, к каким океанам они относятся и каковы особенности каждого из этих морей. В тексте рассказывается о животном и растительном мире и непохожих друг на друга морских обитателях; и о том, где водятся акулы и где находиться «ледяной погреб»; как появились названия морей и какова средняя глубина каждого моря.
Первое из морей – Балтийское. Оно самое пресное в мире, содержит всего пять грамм соли на литр морской воды. Средняя глубина Балтийского моря – 51 метр, наибольшая – 470 метров.
Сколько же было у Балтийского моря имен? Несколько десятков, в разные времена и у разных народов: на латыни его называли Сарматским океаном; немцы, финны и датчане именовали его Восточным морем, а вот эстонцы – Западным море. На Руси Балтийское море в древности называли Варяжским, а позже – Свейским. В Балтийском море находят останки старинных затонувших кораблей, а на берегу — янтарь.
В тексте описана Северная война за выход в Балтийское море и строительство Санкт-Петербурга, и «легендарное окно в Европу».
В книге упоминается о том, почему Черное море назвали Черным, и почему оно светится ночью в конце лета и до середины осени.
В тексте подробно рассказывается об Азовском море, Белом и Баренцевом море, море Лаптевых и Карском море, Охотском, Японском, Восточно-Сибирском морях.
«Чукотское море издавна привлекало мореплавателей и освоено было трижды: Семёном Дежнёвым (прошел морем из устья реки Колыма до реки Анадырь), Витусом Берингом со стороны Тихого океана и позже Джеймсом Куком.
И все-таки Чукотское море появилось на картах недавно. До начала XX века эта акватория считалась частью Восточно-Сибирского моря. Только в 1928 году норвежский полярный ученый Харальд Свердруп обнаружил, что водоём между островом Врангеля и мысом Барроу (самая крайняя точка Аляски) сильно отличается от окружающего его морского пространства. После этого приняли решение выделить его в отдельное море. Официальное название утвердили в 1935 году.
Дно Чукотского моря считалось почти необитаемым. Но в2016 году ученые обнаружили там донных животных – морских звезд, губок и даже мелких крабов!»
В Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына состоялась Церемония награждения лауреатов Международной премии Terra Incognita Awards.
В номинации «Панорама судеб» лауреатом стал Народный артист России, президент «Киноконцерна Мосфильм» Карен Шахназаров — за вклад в отечественный и мировой кинематограф — создание легендарных кинокартин, которые, выдержав проверку временем, прочно вошли в "золотой фонд" нашего кино.
В номинации «Путь к совершенству» был награжден народный артист России пианист Юрий Розум, президент Международного благотворительного Фонда Юрия Розума. Он обратил внимание, что на этот год, кроме всем известных сложностей выпали и юбилеи великих композиторов: 250 лет со дня рождения Бетховена, 210 – Шопена, 180 – Чайковского. В их честь Юрий Розум исполнил фрагмент финала «Лунной сонаты» Бетховена, фрагмент вальса Шопена и отрывок из па-де-де к балету «Щелкунчик» Чайковского.
В номинации «Горизонты вдохновения» лауреатом стала певица, музыкант, писатель, лидер группы «Мельница» Наталья О’Шей (Хелависа).
В номинации «Просветительская деятельность» был отмечен Дом русского зарубежья имени Александра Солженицына; в номинации «Дороги и континенты» — издательство Paulsen и Никита Кузнецов за книгу «Русская Антарктика. 200 лет. История в иллюстрациях»; в номинации «История Отечества» — историк Константин Семенов за разработку уникальной научно-популярной серии «Память Победы. Люди. События. Битвы»; в номинации «Душа и разум» — доктор Дмитрий Михайлов; в номинации «Узоры культур» — Ольга Тараненко и творческий коллектив научно-популярного проекта «С миру по нитке».
Выходит моя новая книга — «Арктика в Великой Отечественной войне».
Презентация состоится во время Московской международной книжной ярмарки в Манеже 5 сентября 2020 в 16:30–17:15 (сцена 9 / Балкон).
Алекс Громов. Арктика в Великой Отечественной войне. – М. : Паулсен, 2020. – 316 с. : илл. 50. ISBN 978-5-98797-246-5
Аннотация:
В год 75-летия победы в Великой Отечественной войне Алекс Громов представляет свою новую книгу, посвященную войне в Арктике. Хотя всем интересующимся Арктикой хорошо известна выдающаяся роль наших солдат, краснофлотцев, местного населения и представителей коренных народов, обеспечивавших нужды фронта и тыла, эта страница истории все еще не так широко освещается в литературе. А между тем именно Арктика, Северный морской путь сделали возможной поставку столь необходимой Стране Советов помощи союзников, именно там проходили знаменитые полярные конвои. Автор книги описывает события в Заполярье 1941–1945 годов, подкрепляя рассказ документами и фотографиями.
«Она убедила всех тогда, на Земле, описав, как потом колонисты попадут на планету, спустившись с небес, словно боги, чтобы встретиться со своим новым народом. Вместо сурового дикого мира своих создателей встретит раса усовершенствованных разумных помощников и слуг. Так она говорила на советах директоров и заседаниях комиссий там, на Земле, однако для нее это никогда целью не было. Целью были обезьяны и то, чем они станут.
Именно это больше всего и бесило нуновцев. Они вопили из-за того, что из простых зверей создадут сверхсущества. На самом деле они были против того, чтобы делиться – как балованные детишки. Человечество с комплексом единственного ребенка жаждало заполучить все внимание вселенной. Процесс создания вируса, как и множество других проектов, которые обозвали политическими проблемами, был осложнен демонстрациями, саботажем, терроризмом и убийствами.
«И все-таки мы наконец побеждаем нашу собственную низменную натуру», – удовлетворенно размышляла Керн. И, конечно, в оскорблениях, которыми ее осыпали нуновцы, были крохи истины, потому что ее действительно не волновали ни колонисты, ни неоимпериалистские грезы ее соратников. Ей хотелось создать новую жизнь, по своему образу и подобию, а не просто по образу и подобию человечества. Ей хотелось узнать, что именно возникнет в результате такой эволюции: какое общество, какие идеи – после того, как ее обезьяны будут предоставлены самим себе… Для Авраны Керн именно это было ее ценой, ее наградой за то, что она поставила свой гений на службу человечеству: этот эксперимент, это «а что, если…» в масштабах целой планеты. Благодаря ее усилиям запустилась целая серия терраформирования планет, но ее условием было то, что этого первенца отдадут ей, сделав домом для ее новосозданного народа.
Она вдруг заметила молчаливое ожидание и поняла, что дошла до конца своей речи, и теперь все решили, что она просто неуместно затягивает момент, не нуждающийся в приукрашивании.
– Мистер Серинг, вы готовы? – спросила она по открытому каналу, чтобы ответ смогли услышать все.
Серинг добровольно согласился стать тем человеком, которого они здесь оставят. Он будет находиться на орбите их лаборатории размером с планету в течение долгих лет, погруженный в криосон, пока не настанет пора стать наставником новой расы разумных приматов. Она почти завидовала ему: ведь он увидит, услышит и испытает то, что не доведется больше никому. Он станет новым Хануманом, обезьяньим богом».
Адриан Чайковски. Дети времени
Хотите поэкспериментировать? Тогда готовьтесь к непредсказуемым последствиям! Вернее – разгребать будут потомки, вспоминая вас разными душевными словами. В том далеком прошлом цивилизации – с которого и начинается роман – люди жили неплохо, но
как это водится, — хотели большего. Раз нет братьев по разуму, с которыми можно сотрудничать – не беда, сами благоустроим другие планеты и поселим там умных обезьян. Технологии такое позволяют. Ну, вот и хорошо, полетели.
Далее – как и положено – приключения, злодейства фанатиков, жертвы и одна выжившая (но какая!).
Эксперимент пошел криво и косо, место потенциально умных обезьян (даже не долетевших) на той самой будущей терраформированной планете заняли пауки. Но самой Земле дела пошли еще хуже и нужно новое место обитания. И вот корабль с уцелевшими людьми отправляется к той самой пригодной для человеческой жизни планете, где и сталкиваются с неприятными неожиданностями.
Роман описывает (хотя и всегда идеально) два основных периода людской истории, от расцвета до заката, и к этому добавляется описание того, как развиваются и взаимодействуют пауки. И что же остается делать людям, которым нужно выжить?
«Он вспомнил свои последние занятия – перед самым концом. Изучение Старой Империи когда-то было основой мира. Все отчаянно пытались урвать хотя бы часть древних секретов. Во времена Холстена популярность классицизма упала. К этому моменту стало видно, что грядет конец, стало понятно, что осколков мудрости прежних дней не хватит, чтобы этот конец предотвратить, а еще то, что эти самые древние со своим оружием и своими отходами уготовили им этот надолго отсроченный конец. Изучать этих древних психопатов и восхищаться ими в последние отравленные дни Земли казалось дурным вкусом. Классицистов никто не любил.
Нессель отвернулась, но он настойчиво окликнул ее снова.
– Послушай, что с нами будет? Ты хотя бы это можешь нам сказать?
Женщина покосилась на Лейн с явной неприязнью, но когда ее взгляд вернулся к Холстену, то явно смягчился».
«Я могу телепортироваться в любую точку Вселенной. Эта способность покажется бесценной тем, у кого ее нет, но, поверьте, она создает больше проблем, чем решает.
Об этом я узнал совсем недавно, когда решился на свою первую телепортацию. С рождения спавшая во мне способность проявилась год назад, и поначалу я пользовался ею очень осторожно, главным образом в пределах своей квартиры, внезапно исчезая из одной комнаты и тут же появляясь в другой. Это так напугало мою кошку, что она сбежала и не вернулась. Но я не расстроился. Она не позволяла гладить себя, зато не упускала случая свернуться клубком на моей голове, стоило мне уснуть.
Итак, в один прекрасный день, утомленный однообразием жизни, я счел, что готов совершить большое путешествие. Выбор пал на Виридиан-5, вполне подходивший для двухнедельного отпуска.
В процессе телепортации объект перемещается из исходной точки в точку назначения практически мгновенно, а это значительно быстрее, чем скорость света. Расстояние между точками не имеет значения – время перемещения едва ли превышает погрешность современного измерительного оборудования. Причем у вас нет никакого выбора – вы не можете двигаться, скажем, со скоростью восемьдесят километров в час, проплывая над крышами домов, как Мэри Поппинс с ее зонтиком. Существует множество гипотез о природе среды, сквозь которую проникают телепортеры, но, само собой, никто из нас не может притормозить, чтобы изучить окружающую обстановку. Просто раз-два – и мы в пункте назначения.
Большинство людей завидуют тем, кто способен прыгать сквозь пространство. Но они не знают о сопутствующих трудностях. Они видят только внешнюю сторону процесса: чтобы попасть в Рим, не нужно суетиться с авиабилетами, торопиться в аэропорт и разыскивать свой самолет. Если вы захотели побывать на Марсе, дорога не отнимет полгода жизни. А если вас заинтересовала недавно открытая планета в созвездии Вольф-32, не обязательно подвергаться заморозке, чтобы попасть туда еще при жизни. Достаточно лишь сказать: «Я хочу быть там!» – или что-то в этом роде. Мгновение – и вы на месте.
Но это очень, повторяю, очень поверхностный взгляд на явление. Люди не задумываются о подводных камнях».
Роберт Шекли. Лавка старинных диковин
Шекли оригинально и с юмором обыгрывает не только глобальные темы человеческого бытия, но и казалось уже зафиксированной повседневности, находя для нее все новые и новые ракурсы изображения. Так в рассказе «Я могу телепортироваться куда угодно» описывается изнанка этой возможности, а в «Ботинках» рассказывается о ситуации, которая могла приключиться с каждым – покупка пары ботинок. Но сразу выяснилось, что голос, раздававшийся в голове нового владельца ботинок, принадлежит прототипу умной обуви, которая разговаривает с человеком посредством микросоединений в подошве. Все было почти хорошо, пока ботинки не стали давать советы и вмешиваться в личную жизнь: «после того, как наладилась моя система проникновения, я узнал тебя получше за последние несколько часов и не мог между прочим не заметить, что ты умный человек с неплохим общим образованием. Тебе бы немного побольше честолюбия. По-моему, Эд, тут тебе могла бы помочь хорошая женщина».
А вот в рассказе «Робот Кихоте» классический сюжет обретает новое воплощении и предлагает по-новому взглянуть на былые архетипы: «Отдавая себе отчет в том, что с отделение головы от туловища его способности слабеют, рыцарь познал отчаяние. Как же не хватает ему Санчо, верного оруженосца! А все-таки сделал ли его Кихот губернатором острова? Или дальше обещаний не зашло? И существовал ли вообще не свете этот Санчо? Память уже ненадежна. Что ни говори, безголовый рыцарь – не рыцарь, он лишен того необходимого минимума, что позволили бы ему продолжать служение».
Одна из тем сборника – искушение людей и последующие последствия, в том числе – исполнения их желаний и потери смысла существования. Могут ли два человеческих разума существовать одновременно в одном теле и общаться с друзьями? Как сыграть на симпатиях болельщиков, имплантировав ложную память? Нужно быть готовыми не только к Будущему, но и Настоящему, и к прочим непредсказуемым вариантам
«В следующем своем воззвании Нерон написал:
Сим извещаю всех граждан империи, что посланник богов посетил нас и сообщил о грядущем явлении (вернее, нашествии) динозавров, которого удостоится единственно Рим. Свободно странствующие динозавры станут нашими почетными гостями. Ваш император соизволил даровать им римское гражданство. Динозавры – не люди, но меня уверили в их понятливости и, можно даже сказать, кротости. Прошу проявить дружелюбие. Это только временная мера. Следите за изменениями дорожного движения: пока все не утрясется, возможны небольшие затруднения. Искренне ваш, Нерон, император.
Как вы понимаете, воззвание породило многочисленные пересуды. «Чего только не выкинет император, – пришло к выводу общественное мнение, – чтобы отвлечь общественное мнение от пожара. Но мы-то с вами знаем, кто спалил Рим».
Многие вообще не поверили ни единому слову. «Динозавр? – вопрошали они. – Это что еще за зверь?» Но в тот день, когда первые динозавры должны были пройти по улице Виктора Эммануила II (вернее, по тому месту, где эта улица появится сотни лет спустя), собралась большая толпа.
Сначала где-то над Аппиевой дорогой показалось облако пыли, затем послышался топот, и наконец появились динозавры. Они шествовали по городу поодиночке, по трое и по шестеро. Боги (или типы, выдающие себя за богов) решили, что для такого события непременно нужна программка, поэтому римлянам раздали листовки со схематическими изображениями основных видов рептилий. Печатный станок тогда, конечно, еще не был изобретен, но какого черта: если уж устраиваешь анахронизм подобного масштаба, можно наплевать на предосторожности и хотя бы внести ясность.
Динозавры отличались поразительным разнообразием. Были тут и аллозавры, и трогодонты, и летающие нимичизавры, и огромные неуклюжие прототюфякозавры, маленькие проворные шустрозавры, и хиронопронты (как обычно, кучкующиеся по три). В небе парили длинноклювые когтистые птеродактили.
Люди, столпившиеся по краям улиц, восторженно аплодировали при появлении огромных ящериц и жевали бутерброды с чесноком и луком (их загодя бесплатно раздали всем представители консультативной комиссии по динозаврам в надежде произвести благоприятное впечатление).
Нерон наблюдал за происходящим с императорской трибуны и думал, что идея-то оказалась вполне себе ничего. Божественный тип в личной беседе уверил его, что динозавры отвлекут внимание общественности от пожара даже лучше, чем гладиаторские бои. Конечно, все это оставляло Нерону мало места для творчества, а своей творческой натурой он весьма дорожил. Но зрелище получилось что надо».
«Создатели фильма «Звездный путь» (1979) перенесли на широкий экран образы, созданные в легендарном телесериале. Это была первая работа Мида в кино, и ради нее ему пришлось перейти на круглосуточный график: художник совмещал дневную работу иллюстратора для компании Philips с попытками удовлетворить требованиям Джона Дикстры и Джеффри Катценберга, которые курировали визуальные эффекты в фильме опытного режиссера Роберта Уайза. Для Уайза, работавшего над первой частью крупнейшей кинофраншизы, изменение характера визуального дизайна давало последнюю возможность отойти от стилистики оригинального сериала, которая, по общему признанию, была весьма сырой. И Уайз решил, что Мид – человек с довольно свежим взглядом, чтобы воплотить новые идеи. Нанимая Мида, трудившегося в это время в офисе компании в Амстердаме, кинематографисты сохранили график его основной работы… А остальное – это уже история... Первым заданием, которое дал Роберт Уайз Сиду Миду, было создание изображения объекта, которого «никто никогда еще не видел». Речь шла об упоминавшемся в сценарии аппарате «Виджер». Благодаря работе Мида над светом, текстурой и геометрическими элементами ему удалось передать почти невероятную величину этого объекта – невероятную даже в бескрайней пустоте космического пространства. Таинственная, но вместе с тем обладающая точной, упорядоченной геометрией с углами в 60 градусов, концептуальная фигура объекта изначально экстатична и одновременно глубоко духовна. Но сильнее всего в нем просматривается религиозная иконография и ссылки на понятие бесконечности. Мид предложил, чтобы оснащенный плазменными двигателями «Виджер» представлял собой механический аппарат размером с планетоид, который был создан для того, чтобы многие века охранять «Вояджер» при возвращении к его создателям на Землю. Образ изобилует конкретными ссылками на готическую архитектуру, воскрешает вечную форму треугольника, а «черные дыры» придают ему экзистенциальную составляющую. Нельзя забывать и об огромной «пасти», которая открывается со впечатляющей и хорошо продуманной «хореографией».
Крейг Ходжетс. Сид Мид. Вселенная легенды футуризма. От «Звёздного пути» до «Бегущего по лезвию 2049»
Как создать подробности фантастического мира, чтобы он зрителей выглядел реальным? Как изобразить будущее, которого пока нет, но люди узнавали в нем итоги настоящего? Создав еще несуществующие объекты, которые могут возникнуть, и их комбинация представит будущее (или иное далекое время и место) как возможное. Но для этого нужен высокий уровень детализации объектов и наличие в них технологической обоснованности. Зрители должны верить, что этот фантастический объект не только работает, но нужен для каких-то целей.
В красочное издание включена обширная коллекция мастера «визуального футуризма», над которой он работал десятилетиями. Это сотни самых разных изображений, иллюстраций к фильмам, космические корабли и города будущего, небывалых транспортных средств и городов будущего, разнообразных устройств и транспортных средств, среди которых были и не воплощенные в кинофильмах. К каждой иллюстрации прилагается заметка, рассказывающая о ее создании и концепции.
Работая над сиквелом фильма «Чужие» Мид для изображения событий внутри корабля использовал особенности аномальной природы средневекового города, создав таким образом узнаваемую атмосферу клаустрофобии.
«На создания конструкции, предназначенной выхода команды из гиперсна, Мида вдохновило изображение автомойки. Чтобы убедительно выглядеть на неизбежном для этого эпизода крупном плане, сама капсула, предназначенная для гиперсна, должна была быть очень детализированной. Ради экономии средств было предусмотрено большое зеркало, которое удваивало количество капсул».
Глава, посвященная фильму «Бегущий по лезвию» (1982) неслучайно называется «Промышленный дизайн «Наоборот». Мид создал простые и конкретные транспортные средства, которые могут передвигаться своим ходом. В придачу к ним Мидом были созданы для фильма наклейки и надписи, а на полицейской машине было установлено «лазерное оружие».
Поскольку в одном из ранних (и не реализованных) сценарных вариантов репликанты перевозились с далекой планеты на «рабовладельческом корабле», Мид создал эскизы и для реализации этого процесса.
В фильме «Трон» (1982) Миду было поручено изобразить «цифровое царство», причем предстояло соединить созданные трехмерные цифровые модели с реальными актерами и предметами. Для этого Мид разработал среду в виде лабиринта с кристаллическим формами, образующими поверхности с остатками охлаждающих радиаторов.
«Работа Сида Мида над фильмом «Бегущий по лезвию 2049» (2017) продемонстрирует его культовый взгляд на город, который в этой книге представлен в виде двух отелей. Китчевый отель «Neo» имеет грандиозный фасад, характерный для классической эпохи гранд-отелей. Механические структуры, возможно, представляют воздуховоды, предназначенные для кондиционеров в разных частях здания, которые могли выйти из строя при повышении температуры окружающего воздуха. Огромный фонтан перед отелем занесен волнами песка. На двух внешних верхних углах здания расположены двухэтажные пентхаузы, а самый верхний пентхауз имеет открытую террасу, но открыта она не для того, чтобы смотреть с нее в небо, а только для обзора того, что творится внизу.
«Все годы своей жизни я знал, что есть Кир Булычев, ученый, прозаик, кинодраматург, человек большого интеллекта и эрудиции, а самое главное – огромной порядочности и такта. Если к кому-то из наших современников применимо определение «человек эпохи Возрождения», то именно к нему. Если бы мне в школьные годы пришлось писать сочинение на тему «С кого я хотел бы брать в жизни пример», я бы написал о нем. В то время меня привлекала его разноплановость и нежелание останавливаться на чем-то одном: успешный переводчик становится ученым, благополучный ученый начинает писать фантастическую прозу, популярный писатель-фантаст начинает работать для кино… Для людей моего поколения Кир Булычев был ни с чем не сравнимой фигурой – казалось, он был всегда и везде!
Одно из первых воспоминаний – 1979 год, «Звездолет на Вяте». Книг в те времена было мало. Особенно интересных. Особенно в провинции – а я свое детство провел в Краснодаре. К тому же на его окраине, откуда до ближайшей серьезной библиотеки нужно было ехать не меньше часа. Поэтому я старался как можно больше всего выписывать – газеты, журналы. Без «Пионерской правды» тогда было нельзя – квитанция о подписке служила пропуском в школу. Но какой материал из тех времен удастся вспомнить сейчас, через четверть века? А я помню, хоть и не перечитывал с тех пор: «Пароль – Чарльз Диккенс, ответ – Оливер Твист». Таким образом герои повести «Звездолет на Вяте» спасались от козней пришельцев, которые умели принимать их вид».
Алексей Астафьев, Андрей Щербак-Жуков. Сказки нашего времени
Сборник объединяет работы известных современных авторов, посвященных литературе, прежде всего, фантастике и ее выдающимся деятелям. Андрей Щербак-Жуков подробно делится как воспоминаниями о первом знакомстве с произведениями Кира Булычева, так и последующим всё более глубоким пониманием важнейших принципов его творчества. Кроме таланта и стремления к тщательной отделке каждого сочинения, Кир Булычев был замечателен решительным неприятием пошлости в любой форме. Поэтому, когда мэтр советской фантастики обращался к детективному жанру, самыми страшными злодеями у него оказывали не мафиози или маньяки, а типичные обыватели, как оказалось, способные на все ради личной выгоды или утоления зависти.
Алексей Астафьев исследует творчество Виталия Бианки, который учил своих бесчисленных читателей понимать язык живой природы, что стало так актуально в наше время. Есть у него и статья, посвященная сказочным аспектам в книгах Николая Носова о приключениях Незнайки.
Конечно, в сборнике немалое внимание уделено братьям Стругацким, чье влияние на отечественную фантастику огромно – и на писателей, и на читателей. Другой вопрос, что в современных условиях подобным изначально неформатным авторам пробиться к читателю было бы не легче, чем в свое время преодолеть идеологические и цензурные преграды.
Можно найти в книге и обращение к истокам фантастического жанра, например, к судьбе Мэри Шелли и появлению ее знаменитого «Франкештейна».
«В этом образе нашли свои истоки многие темы, которые потом активно разрабатывались фантастической литературой. Во-первых, и это лежит на поверхности, в романе впервые зазвучала тема создания искусственного человека, из которой впоследствии выросла тема роботов. А с ней и тема бунта искусственно созданных существ против своего создателя. Да-да, без «Франкенштейна» не было бы и «Терминатора»! А во-вторых, и это главное, роман Мэри Шелли посвящен теме ответственности ученого за свое открытие. Ведь в романе, в отличие от всех экранизаций, кроме чудовища, два героя, два смелых исследователя. Это, конечно, Виктор Франкенштейн, а еще нашедший его во льдах во время путешествия к Северному Полюсу капитан Волтон. Из его бортового журнала читатель узнает всю историю чудовища и его творца. Так вот, вникнув во все происшедшее и став свидетелем страшной смерти доктора Франкенштейна, Волтон поворачивает корабль назад, не достигнув цели. Он решает, что есть открытия, которых не стоит совершать…»
«Специфика любого поддельного манускрипта заключается в том, что он претендует не только на свою физическую уникальность (самый древний, автограф или копия с автографа, переписан известным каллиграфом и т. п.), но и всегда представляет какую-то редакцию текста. В этом главная научная проблема физических подделок. После публикации и обнародования текст «уникального» манускрипта, как более надёжный, начинает заметно влиять на характер дальнейших исследований, пока не выяснится, что рукопись, в которой он представлен, была сфабрикована.
Проблема физических подделок в иранской культурной традиции, в частности в манускриптологии, находится под пристальным вниманием прежде всего самих иранских учёных. Наиболее остро она встала к концу 50-х гг. XX в. Тогда несколько будто бы древних рукописей было куплено за большие деньги известными рукописными хранилищами в США, Европе и в самом Иране. После дополнительных экспертиз выяснилось, что рукописи были изготовлены в современных мастерских Ирана. Разразился скандал, в котором так или иначе оказались замешаны и пострадали известные иранские, западные и даже советские учёные. В результате разоблачений многих (но, очевидно, не всех) фальшивок также вскрылось, что вовлечённые в их изготовление лица активно занимались этим ремеслом на протяжении двадцати с лишним лет, т. е. приблизительно с начала Второй мировой войны. Тогда в Иране возник повышенный спрос на антикварные рукописи. Здесь надо подчеркнуть прописной закон: бизнесу фальсификаторов не удалось бы достичь столь огромного размаха без рыночного спроса. Спрос подпитывали и коллекционеры, и научное сообщество. Оно ещё с конца XIX в. стало испытывать острую нехватку общедоступных средневековых текстов и нуждаться в их публикации. Рыночный спрос породил местных умельцев, которые профессионально удовлетворяли его как внутри страны, так и за её пределами вплоть до начала 60-х гг. ХХ в. Поначалу спрос был больше внутренним, очевидно, вызванным местными коллекционерами и потребностью наполнить ценными экземплярами рукописные фонды недавно открытых библиотек (например, Национальной библиотеки Ирана, 1937 г.). Затем бизнес фальсификаторов расширился, они вышли за границы Ирана и начали удовлетворять уже внешний спрос на раритеты».
В научном издании, вышедшем в серии «Назидательная литература эпохи Салджукидов на персидском языке: Оригиналы и подделки», предисловии к серии подробно рассказывается о средневековых подделках, их определении и основных категориях, а также способах идентификации подделок. Например, в результате проведенного учеными анализа выяснилось, что текст «Сийасат-нама / Сийар ал-мулук» («Книга о правлении» / «Жития владык»), приписываемый визирю Низаму ал-Мулку, был скомпилирован Мухаммадом Му‘иззи Нишапури, главой департамента поэтов при салджукидском правителе Маликшахе. Нишапури приписал поддельный текст прославленному визирю, погибшему от рук ассасинов, и рассчитывал, что благодаря «обнаружению» уникального манускрипта он получит назначение на дворцовую должность.
Низам ал-Мулк был одним из виднейших государственных деятелей средневекового Востока. По происхождению он был персом, уроженцем Хорасана, и занимал пост визиря при двух султанах из династии Сельджукидов. Визирь основал ряд учебных заведений, которые в его честь получили общее название «Низамия». Также он известен своей неустанной борьбой против ассасинов и их лидера Хасана ибн Саббаха по прозванию Старец Горы.
«Опубликованные источники эпохи правления Газнавидов (977-1186), Великих Салджуков (1040-1157) рисуют достаточно полную картину назначения на ответственные должности при Газнавидах и Салджукидах. Оно происходило двумя путями. Первый путь – семейная преемственность, когда на пост отца назначались его сыновья или родственники. Яркий пример – сыновья и родственники Низам ал-Мулка, сплошь и рядом занимавшие при Салджукидах самые высокие посты. Второй путь, когда в результате разрыва по каким-то причинам семейной преемственности, или неудовлетворительного выполнения должностных обязанностей, или межклановой конкуренции и дворцовых интриг, часто заканчивавшихся для высокопоставленных чиновников летальным исходом, в качестве претендентов на открывшуюся вакансию рассматривались чиновники рангом ниже или со стороны. В обоих случаях при назначении соблюдалась строго регламентированная процедура».
«Еще в XIV веке здесь была деревня Подъелки — владение Степана и Федора Тушиных, через два века запустевшая (о чем и говорит первое упоминание ее как пустоши, «что была деревня Подъелки» в писцовых книгах 1584–1585 годов). Принадлежала она к тому времени уже помещику Елизару Ивановичу Благово. В то время он активно участвовал в дипломатической деятельности России, в частности, присутствовал при свадебном обряде ливонского короля Магнуса с двоюродной племянницей Ивана Грозного Марией Владимировной, безуспешно ездил с мирными предложениями к Стефану Баторию. В относящихся к тому времени Писцовых книгах Московского уезда Горетова стана от 1584 года о местности вблизи Чернушки сообщалось: «За Елизаром Ивановом сыном Благово вотчине, что было преж сего за Степаном да за Федором Тушиными купли: дер[евня] Опраксино на рчк. [речке] на Хинке… дер[евня] Оносино на устье рчк. [речки] Хинки…
Во время Смуты неподалеку, на реке Сходне, как мы уже говорили, разбил лагерь Тушинский вор Лжедмитрий II. Фактически здесь тогда, 400 лет назад, творилась история страны, решалась ее судьба. В лагерь, где собралось до 50 тысяч человек, приезжала Марина Мнишек, которую в очередной раз уговорили признать мужем — чудесно спасшимся царевичем Димитрием — очередного самозванца, имени которого даже не сохранилось, и даже обвенчаться с ним, и оттуда же им обоим после разгрома лагеря пришлось бежать в Калугу. А еще до того польские интервенты, переходя с Тверской на Волоколамскую дорогу, никак не могли миновать Подъелки. Еще до появления Тушинского лагеря поляки несколько раз предпринимали наступления в сторону Москвы и несколько раз были отбиты, так что эти края оказались в самом эпицентре боевых действий и, по всей видимости, были сильно разорены. В нескольких верстах отсюда стоял стан «тушинцев», во Всехсвятском — лагерь правительственных сил».
Андрей Потапенко. Покровское-Стрешнево: История, люди, события
Старинной усадьбе, в честь которой получил имя целый район на северо-западе столицы, так и не посчастливилось стать полноценным музейным комплексом. А ведь был период, когда именно здесь, а не при устье реки Неглинки имел шансы сформироваться центр будущей российской столицы. Издание представляет собой первое обобщающее исследование, посвященное как самой усадьбе Покровское-Стрешнево, так и ее окрестностям. Современный читатель с удивлением узнает, что в обозримом историческом прошлом река Сходня имела совсем другие масштабы, нежели сейчас, когда она шириной и глубиной невелика почти на всем протяжении, кроме участка между впадением в нее деривационного канала и Москвой-рекой. «Границей размежевания племен стала река Сходня, изначально звавшаяся Всходней, потому что по ней из Москвы-реки поднимались суда, направляясь к Черкизовскому волоку, который вел к Клязьме. Была она в те времена бурной и полноводной. Известный путешественник и дипломат Адам Олеарий писал в 1643 году: «Переправлялись мы через многоводную и быстроходную реку Всходню и едва-едва не утонули в ней». Заметим, что это было написано уже во времена первых Романовых и до поселения в этих краях Родиона Стрешнева оставалось всего каких-то 20 лет».
Автор описывает в тексте события Смутного времени и пребывание в здешних местах Лжедмитрия II, известного под прозвищем Тушинский вор. А потом, когда на престол взошел царь Михаил Романов, и его супругой стала Евдокия Стрешнева, тут поселился родич царицы Родион Матвеевич. Его вотчина впоследствии и превратилась в прославленную усадьбу Покровское-Стрешнево.
При советской власти неподалеку в Тушино построили аэродром и здание Центрального аэроклуба, на балконе которого во время воздушных парадов стоял Сталин и другие вожди. Рядом на Москве-реке потом был снят знаменитый эпизод из фильма «Золотой теленок», когда Остап Бендер в исполнении Юрского пытается перейти границу… Между полем теперь закрытого аэродрома и усадьбой, проходит канал имени Москвы, а с места, где когда-то стоял павильон «Елизаветино» (он был разрушен бомбой во время войны), открывается впечатляющий вид на плотину Химкинского водохранилища. Но вот самой усадьбе не повезло. Здесь не появился музей, она даже не была восстановлена с превращением в элитный отель, что планировалось еще в советские времена. Только недавно началась разработка нового плана реставрации.
«На всем протяжении XVII и XVIII веков многочисленные Стрешневы входят в состав царского двора, встречаются среди царских окольничих, стольников, выполняют важные поручения политического и дипломатического характера, другие служат воеводами в различных городах государства Российского. Еще один Стрешнев, из другой ветви — Тихон Никитич, пятиюродный брат царя Алексея Михайловича, — выдвинулся уже в петровское время и сначала был дядькой юного Петра. За выдающиеся заслуги и преданность Петр, отправляясь в составе Великого посольства в Европу, поставил его как главу Разрядного приказа (его же, напомним, возглавлял когда-то один из прежних владельцев имения — Михаил Феофилатьевич Данилов!), ведавшего управлением армии и службой дворян, вместе со зловещим главой Преображенского приказа князем Ромодановским, во главе государства. Исключительная преданность Тихона Никитича монарху стала нарицательной, и в благодарность Петр при учреждении губерний сделал его первым московским губернатором. Он же, Тихон Никитич, присутствовал при последнем допросе опального царевича Алексея 26 июня 1718 года. Очень выразительна судьба Родиона Матвеевича, который интересен нам как первый в роду владелец Покровского: ему довелось служить всем первым царям из династии Романовых от Михаила Федоровича до Петра Алексеевича, причем при первых двух — Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче — он занимал должность стольника. Возглавлял он также приказ Большого прихода, а затем Сибирский приказ. Родиону Матвеевичу доверяли важнейшие поручения: он участвовал как поезжанин (участник свадебного поезда) в церемониях на свадьбе Алексея Михайловича Романова и Марии Милославской, ездил в 1653 году в составе посольства на Украину к гетману Богдану Хмельницкому с известием о том, что царь «принимает его под свою высокую руку», присутствовал на венчании на царство старшего сына Алексея Михайловича — Федора, причем держал на золотом блюде царский венец; а еще ему приходилось воевать, улаживать конфликты между патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем, служить дядькой при его сыновьях, включая Петра, фактически пестовать будущего императора».
«— Генномодифицированные микроорганизмы могут привносить в природу больше вреда, нежели пользы. Например, остро стоит проблема последствий от разливов нефти в океанах в результате аварий на танкерах. И американские учёные создали генномодифицированную бактерию, которая очень быстро перерабатывает нефть. Но в результате она снова, уже в естественных условиях, мутирует и воздействует на сине-зелёные водоросли. А те, в свою очередь, воздействуют на людей, вызывая у них почти неизлечимые кожные заболевания.
— Мы занимаемся непатогенными микроорганизмами. Предвосхитить все их свойства невозможно, необходимо долгое и тщательное изучение. Для того чтобы получить один промышленный штамм, мы работаем со множеством изолятов. И опасность, конечно же, существует. Культура должна быть изучена в лабораториях, должны быть соблюдены все нормативы – это безусловно. И только после тщательной экспертизы микрокультура может быть вынесена в открытый грунт».
Карина Сарсенова. Избранный. Выпуск II
В новой книге писательницы и профессионального психолога речь идет о важнейших проблемах современности. Среди собеседников автора — режиссёр Сара Уилсон, режиссёр и актриса Вероника Насальская, певец, продюсер и композитор Парвиз Назаров, сценарист, режиссёр документального кино Валерий Картун, актёр театра и кино Сергей Уфимцев; дизайнеры Кэти Чхиквадзе, Леван Ламинашвили и Луарсаб Тогонидзе, писатель Эльчин Сафарли, художник Елена Глушкова, биолог Эмилия Коломиец, генетик Валерий Даниленко, врач-кинезиолог Евгений Быковских.
Какую роль в нашей жизни играют биотехнологии? Когда-то герои Стругацких шутили: "Представляешь? Дрессированные бактерии!". И это казалось фантастикой даже в мире Полудня. Однако в наше время они не просто исполняют нужные человеку действия, но и подвергаются селекционному отбору, а также различным целенаправленным модификациям.
Затронута в книге и тема генной инженерии, которая играет в нашей жизни намного большую роль, чем может показаться. Ведь кроме историй о генно-модифицированных овощах, столь любимых СМИ за сенсационное звучание, генная инженерия – это методики получения необходимых лекарств и витаминов, а также вакцин, что так актуально для настоящего времени. Другой вопрос, что прогресс человеческой натуры заметно отстает от развития технологий. Необходимы особые усилия, чтобы обладатели самых современных гаджетов не забывали о нравственных принципах. И не разучились читать книги, воспринимать произведения искусства. В тексте есть и рассказ об актере Владимире Толоконникове и его звездной роли в фильме «Собачье сердце».
«Он не был баловнем судьбы. Эта звёздная роль не пришла просто так, бонусом. Она полностью им прожита. До этого были двадцать лет службы в армии, учёбы в институте, работы в театре, и все эти годы человек верил, что он достоин. Что у него есть способности, есть талант. А это очень сложно! Он сложный путь прошёл… Ведь многие дети, став известными, ломаются. Очень сложно даже для взрослой психики пережить всенародную славу. Тем более что тогда всё было иначе, это действительно была всесоюзная слава. Но он был к ней готов. Он проживал её кровью и потом. Он всегда себя всецело отдавал театру и ролям. И когда пришла слава и он смог зарабатывать на ней деньги, он на это не шёл… Ему предлагали съёмки в рекламе за квартиру, и он отказывался… Съёмки в ситкоме за квартиру – и он снова отказывался… Он принадлежал к некоей формации, непонятной нынешнему молодому поколению. Мир перестраивается. Всё по-другому. Всё гораздо проще. Сейчас каждый человек может в Интернете выложить видео и за один день стать звездой. Тогда такого не было. Тогда было другое время, и он учился у тех мэтров, которые учили служению».
«Поскольку Сирия в целом сохраняла верность Омейядам, поскольку победой новые суверены во многом были обязаны иранцам, Аббасиды не пожелали оставлять своей столицей Дамаск. Сначала они поселились в Куфе, потом в Анбаре на севере Ирака, и, наконец, ал-Мансур (754-775), второй халиф, решил основать новый город недалеко от Ктесифона, недалеко от Вавилона, на берегах Тигра в том месте, где эта река ближе всего подходит к Евфрату, и основал Багдад. Это был не просто город, занимавший хорошее стратегическое положение. Это был настоящий символ — символ непреходящего характера или возрождения Персидской империи, и чтобы сделать это наглядней, халифы сразу же поставили во главе своей администрации персидский род — Бармакидов и окружили себя многочисленным иранским персоналом. Разве не прав был ал-Джахиз, называя империю Омейядов «арабской», а империю Аббасидов — «персидской» (аджеми) или «хорасанской»?
Багдад халифа ал-Мансура, город, который не сохранился, был построен за четыре года (758-762) по архаическому круглому плану, какой был знаком ещё парфянскому Ирану. Кольцом, имеющим диаметр 2300 м, его окружала двойная стена с четырьмя воротами, увенчанными купольными башнями. В центре города располагалась мечеть, квадратная в плане, к которой примыкал дворец с монументальным портиком, называемым Золотыми воротами, с айваном и купольным залом, созданный, возможно, по образцу тоже исчезнувшего дворца (Дар ал-Имара), который Абу Муслим построил в Мерве, и основную часть дворца составляло главное здание с куполом высотой 25 м и четырьмя большими айванами, выходящими на четыре квадратных двора».
Жан-Поль Ру. История Ирана и иранцев. От истоков до наших дней
В книге рассматривается история иранской цивилизации на протяжении более чем двух тысячелетий, причем не только на территории современного Ирана, а и землях других держав, на которых она оказывала разнообразное, зафиксированное учеными, влияние. В том числе на Римскую империю и арабские халифаты. В тексте описываются, какое влияние оказали на Персию чужие нашествия и как со временем менялись традиции как чужаков, так и самих персов.
Держава Аббасидов стала известна не только на Востоке, но и на Западе во времена халифа Харуна ар-Рашида, родившегося в персидском городе Рее в 766 г. Пятый представитель аббасидской династии, унаследовавший трон в 20 лет (по другой версии, связанной с более ранней датой рождения – в 22 года), он стал героем «Тысяч и одной ночи», мудрым и благородным халифом.
В реальности в первые годы его правления держава процветала, расцветали ремесла и торговля. В мастерских изготавливались чаши, блюда, эмали, разнообразное оружие и украшения, образцами которого становились и творения персидских мастеров. Также в Персии было налажено производство стекла, часть которого отправляли даже в Китай.
Но сам Харун ар-Рашид – любитель поэзии и ценитель поэтов, эстет, отдавший повеление основать в Багдаде университет, не слишком часто уделял внимание заботе о благе подданных, как это рассказывается в «Тысячи и одной ночи». Халиф любил развлечения, музыкантов и умных собеседников. Харун ар-Рашид переписывался с Карлом Великим византийским императором Никифором, отправляя им дары и не считая при этом потраченных средств.
Халифатом управляло семейство персидское семейство Бармакидов. После того, как Харун ар-Рашид пришел к власти, он назначил главу семейства Яхья ибн Халида визирем с неограниченными полномочиями, называя его отцом. Халиф, вручая ему свое кольцо с печатью, при помощи которого визирь сам издать любое распоряжение от имени Харуна ар-Рашида, сказал: «Веди дела, как считаешь нужным; назначай и снимай, кого хочешь. Сними ношу с моих плеч и возложи на свои: управляй моим стадом».
В управлении халифатом участвовали сыновья Яхья — Фадл и Джафар. Джафар был лучшим другом Харуна ар-Рашида, его спутником в застольях и беседах. В «Тысячи и одной ночи» Харуна ар-Рашида в его ночных странствиях по Багдаду всегда сопровождает его визирь Джафар. Судя по дошедшим до нас источникам, Харуну ар-Рашиду вовсе не нравился Багдад.
В первых числах февраля 803 года халиф расправился с Бармакидами – Джафар был казнен, его отрубленная голова была выставлена на одном из багдадских мостов. Остальные члены семейства арестованы, всех их имущество отнято. Спустя годы Яхья и Фадл умерли в тюрьме.
После расправы над Бармакидами в державе начался упадок – даже поступавшие во дворец халифа многочисленные мешки с письмами из разных краев державы никто так и не открывал, не читал и не отвечал. Начались мятежи, а после смерти Харуна ар-Рашида – кровопролитная война между его наследниками-сыновьями.
«Иранский полководец Тахир, во многом способствовавший победе ал-Мамуна над братом ал-Амином и его приходу к власти в халифате, в благодарность за верную службу был в 820 г. назначен наместником Хорасана с резиденцией в Мерве. Когда через год он умер, возможно, естественной смертью, — в конце концов, если кто-то умер не в преклонном возрасте, это не обязательно значит, что с ним расправились, — ему наследовали сыновья, по преимуществу с согласия халифа или обходясь без этого, если он не давал согласия. Так произошло, когда умер Абдаллах, второй сын Тахира. Назначенный преемник не был Тахиридом. Его не приняли, и Багдад был вынужден отказаться от его назначения. Наследственное право одержало верх над имперским. Родилось наследственное правление. Конечно, эти правители признавали себя вассалами, но фактически были независимы, и если они верно служили державе, то потому, что так хотели. Создаётся впечатление, что эта верность, эта почтительная покорность повредила им в памяти иранцев, охотно осуждающих их, хотя те правили мудро и, главное, хотя это была первая царствующая династия, возникшая в Иране с тех пор, как арабы победили Сасанидов. Из Нишапура, куда Абдаллах перенёс столицу, Тахириды распространили свою власть на Северный Иран до Рея (современного Тегерана), на Керман и на территории у западных границ Индии, но их династия оказалась недолговечной. Они начали терять владения при Мухаммаде, сыне Тахира II, и их государство исчезло в одночасье, не выдержав ударов Саффаридов. В 873 г. те вступили в Нишапур и взяли царя в плен».
«При помощи так называемого лингвистического анализа можно легко установить, кому принадлежит написанный текст. А посему становиться ясно – если вы будете комбинировать анонимные и неанонимные сессии для публикации разного рода контента, вас могут легко вычислить…
Посоветовать изменить стиль, конечно, проще всего. Но не всегда понятно, как это сделать. Чтобы знать, на что обратить внимание, следует ознакомиться с тем, как производиться лингвистический анализ, т.е. самому превратиться в специалиста по этому анализу.
Вот на что аналитики обращают больше всего внимания:
— средняя длина предложения в знаках,
— средняя длина диалога в знаках,
— соотношение диалогов и предложений в тексте,
— использование уникальных слов (как словарных, так и выдуманных автором),
— использование одних и тех же уникальных слов в открытых и анонимных публикациях,
— активный словарный запас,
— активный несловарный запас,
— статистика использования частей речи: процент существительных, глаголов, прилагательных и т.д.,
— биграммы частей речи, т.е. частота употребления пар «существительное-глагол», «наречие-прилагательное» и т.д.,
— позиции частей речи в предложении (по всем частям речи),
— биграммы буквенных пар (подсчет по всем алфавитным парам «аа», «ав» и т.д.).
Денис Колисниченко. Секреты безопасности и анонимности в Интернете
В Интернете есть как много сведений, так и фейков, поэтому всему верить нельзя. Как и считать себя на полях онлайна в безопасности, поскольку каждый шаг может быть отслежен – в том числе в елях последующего рекламного навязывания. Поэтому о тайне переписки и личной жизни порой приходиться забояться самим. В тексте рассказывается, как выбрать безопасный мессенджер (и чем они отличаются), и как использовать анонимные сервисы и расшифровать передаваемые по сети данные.
Один из разделов посвящен генераторам паролей, которые все работают одинаково, нужно установить параметры пароля и менеджерам паролей. Среди самых практичных способов хранения паролей – в обычном текстовом файле, размещенном на зашифрованном носителе. При выборе секретных вопросов при восстановлении пароля в случае, если вы его забыли, то если использовать менеджер паролей, то лучше отказаться от секретных вопросов. Или использовать различные секретные вопросы для разных сервисов.
Одна из глав посвящена способам защиты электронной почты. Защита почтового ящика от разных способов взлома достаточно проста.
«- Троянский конь – не переходить по ссылкам в письме, не запускать программы и другие объекты из письма. Антивирус тоже не помешает,
— взлом по номеру – внимательно читать все входящие SMS и помнить, что Google и другие почтовые сервисы не требуют отправки им каких-либо кодов для восстановления доступа,
— физический доступ к компьютеру – настройте блокировку экрана, когда вы не за компьютером, и установите пароль посложней для вашей учетной записи,
— обман – от этого никто не застрахован, но лучше проявляйте лишний раз бдительность,
— фишинг – просто будьте внимательны. Злоумышленник может создать домен вроде gogle.com, qoogle.com и пр. Это как с первыми китайскими подделками в 1990-е…,
— восстановление пароля – никому не сообщайте личную информацию,
«Я неверно живу, – пробормотал Дункан. – Мои мозги не приспособлены к абстрактному мышлению. Я имею в виду всю эту религиозно-политическую философию. На мой взгляд, она совершенно бессмысленна. Я способен сконцентрироваться только на реальности. И мне стоило бы делать кирпичи или шить обувь.
«Мне стоило бы жить на Марсе, – подумал он, – на рубеже, который осваивают новые переселенцы. Здесь я полностью провалился. Мне всего тридцать пять, но я уже выброшен на берег. И она об этом знает… Отпусти меня, Николь! – взмолился он в отчаянии. – Не устраивай мне больше проверок, у меня нет никаких шансов выдержать их. Даже эта сегодняшняя программа об освоении дна океана… Она еще закончиться не успеет, а я уже забуду все, о чем в ней говорилось. Демократическо-республиканской партии нет от меня никакой пользы…»
Тут он вспомнил о своем прежнем приятеле Эле.
«Эл мог бы помочь мне», – подумал он.
Эл работал у Чокнутого Луки, в одном из его «Пристанищ драндулетов», торгуя межпланетными консервными банками, которые мог позволить себе даже самый нищий и на борту которых, при доле везения, можно было успешно совершить разовый перелет на Марс».
Филип К. Дик. Симулякры
В романе много веселых и даже анекдотических ситуаций (хотя для понимания некоторых нужно знать контекст – что именно пародировал Дик) и необычных персонажей, и оригинальных пародий на рекламные ухищрения. Издано более полувека назад, но вовсе нельзя сказать, что тест устарел и скучен. Описанный мир — не слишком похож на современный наш, и не только благодаря присутствию в том всяких внеземных штук.
Скорее – из-за красочно описываемых типажей.
Среди мелькающих ненароком действующих лиц — Герман Геринг, которого во время разразившегося скандала вытаскивают из прошлого и задают вопрос — может он принять нужные меры, чтобы власть могла все для себя сохранить? Марионетки и фальшивый руководитель, постоянная первая леди, заменяемая актрисами, но при этом более любимая народом, чем сам президент; огромный концерн, готовый на все ради сверхприбылей; разделение общества на классы и аппарат фон Лессингера по исследованию (прикладному) альтернативных вариантов будущего — в романе есть все необходимое. И даже слишком — многие идеи не полностью вписываются в сюжетные линии, и повисают.
Роман с необычным, как это присуще Дику, миром, но обилием разнородных персонажей и сюжетных линий, что подразумевает немалые читательские усилия.
Среди действующих лиц: причудливый пианист-психокинетик, последний официальный земной психолог и Чокнутый Лука, владелец «Пристанищ драндулетов», мутанты, папула, жукоподобное существа с Марса, которая обнаружив потенциальную добычу, тащится следом, здоровается и уверяет, что «прибыла сюда, на Землю, не имея враждебных намерений, и которая даже не способна причинять неприятности людям. Папула любила эту дружную семью, любила так же, как они любили ее; именно об этом она сейчас им и говорила. И несла им нежность, тепло дружелюбия, к которым она была столь привычна на своей родной планете…
Каким все-таки замечательным местом должен быть Марс!..
Именно так думали мужчина и женщина, убеждаясь в этом все сильнее, по мере того как папула заливала им мозги своим дружеским отношением, своими воспоминаниями о родной планете.
– Черт возьми, да ведь общество на Марсе совсем не такое холодное, не такое шизоидное, как земное, – никто там ни за кем не шпионит, не надо проходить бесконечные релпол-тесты, не надо сообщать еженедельно об их результатах домовым комитетам безопасности… Подумайте об этом, – говорила им папула, пока они стояли как пригвожденные к тротуару, неспособные сдвинуться с места. – Вы сами себе хозяева, там, на Марсе, вы свободно обрабатываете землю на своей ферме, вы исповедуете свою собственную веру, вы просто становитесь самими собою! Взгляните на себя: вы боитесь даже просто постоять здесь и послушать. Боитесь…»
«Сделав краткую остановку на Куин-стрит, поезд не спеша пополз дальше на север. Он мог бы двигаться быстрее, однако в Уэльсе действует ограничение в семьдесят пять децибел на любой шум, производимый в промежутки восемь дней до и восемь дней после Зимы.
– Давно вы уже зимуете? – спросил я, чтобы поддержать разговор.
– Лета я не видела вот уже почти тридцать лет, – усмехнулась пожилая дама. – Прекрасно помню свое первое выступление: Хатрлпул, зима семьдесят шестого, театр Дона Гектора. Мы давали «Короля Лира» в поддержку братьев Хохмачей во время их первых и последних зимних гастролей. Зал был битком – почти три сотни зрителей. Такого я никогда прежде не видела, если не считать группы «Бонзо дог» и Вэла Дуникана, но, впрочем, они превратили зимние гастроли в свой фирменный знак, как сейчас поступают Пол Дэниелс и Take That.
Мало кто из летних актеров рискует бросить вызов холодам – Зима может оказаться суровым надзирателем. Хорошим примером тому служат валлийские гастроли 1974 года группы «Покажи папаше палку»: сначала музыкантов обложили в гостинице в Абериствите обезумевшие от Голода лунатики, затем они потеряли половину состава в ледяной буран. На протяжении последующих двух месяцев директора похитил с целью выкупа Нед Фарнесуорт по прозвищу Счастливчик, троим рабочим сцены пришлось ампутировать отмороженные ступни, а бас-гитариста, по слухам, забрал Зимний люд. И все-таки оставшиеся в живых члены группы считали эти гастроли самыми успешными в своей карьере».
Джаспер Ффорде. Ранняя пташка
Итак, на всю суровую зиму англичане впадают в спячку. Но, поскольку люди — не медведи и берлог у них нет, то нужно их построить. Конечно, в человеческом варианте. Называются они дормиториумы (имеется краткий путеводитель и схема), и представляют собой громадные комплексы, где есть все для вроде безопасной людской спячки. Да и сам процесс спячки — не так прост и имеет свои издержки. Ну, надо чтобы организм набрал запас калорий (и веса) на эти четыре месяца, и к тому же бывают и такие, что не могут впасть в эту спасительную спячку и начинают колобродить, иначе говоря — превращаются в персонажей с большой британской дороги. А случаются и фатальные издержки, когда из зимнего сна возвращаются буквально не собой.
Для защиты людей существует служба Зимних консулов – и на завершающих страницах книга размещена реклама, одна из полос которой предлагает поддержать эту самую службу. В другой рекламной полосе предлагается понаблюдать за мамонтами и прямо сейчас взять шефство над детенышем. Завершающая рекламная полоса, информация в которой представлена Министерством сна, предлагает тем, у кого трудности с впадением в зимнюю спячку, не попробовать прочесть скучную книгу, которая должна находиться в соответствующем (одноименном) отделе библиотеки и книжного магазина. В тексте романа немало иронии и сарказма, забавных цитат на справочники по Зимологии и другие издания того мира.
«– Когда Дон Гектор только появился здесь, все было тщательно ухоженным, – заметила Люси, перехватив мой взгляд. – По рассказам, целые мили усыпанных гравием тропинок среди многообразия деревьев и подстриженных живых изгородей. Место отдыха, где прогуливались пациенты санатория. Тут были водопад, известный как «Ведьмин пруд», теплицы – и даже грот, эстрада и храм Морфея. Теперь все это заросло.
Мы вернулись сквозь двустворчатые двери назад в тепло, визжа покрышками по скользкому линолеуму на полу.
– Тебе не жутко от всех этих экспериментов с преобразованиями? – спросил я.
– Конечно, работа требует постоянного напряжения, – призналась Люси, – но перспектива рабочей силы с потенциальной производительностью восемь с половиной миллионов часов – это не шутка. Только представь себе: преображенные обладают навыками, позволяющими им работать на заводах. Себестоимость всех товаров снизится в разы!
– Ну а «морфенокс-Б»? – спросил я.
– Его представят к следующему лету, и он будет доступен всем. Этот прорыв изменит правила игры – но я тебе ничего не говорила…
Я сел обратно в машину, Люси крикнула водителю: «Главный вход», и мы снова понеслись вперед. Вскоре силуэт Люси скрылся за углом, и мы продолжили путь к регистрации в той же опасной манере, что и прежде.
Однако теперь мои мысли были заняты не опасениями погибнуть или получить тяжелые увечья при аварии гольфмобиля, а проектом «Лазарь». Сведения о лунатиках всегда были скудными и отрывочными, однако из сказанного Люси и Достопочтимой Гуднайт следовало, что задача использования труда лунатиков переходит в новую стадию. Еще более досадно то, что мое решение совершить безумно опасное зимнее турне исключительно ради гарантированного права на «морфенокс», возможно, окажется бессмысленным, если препарат будут раздавать всем и каждому».
«Поздравляем вас, ведь вы взяли в аренду FC3000тм!
FC3000тм – ультрасовременная персональная машина времени, которая позволит вам испытать весь спектр переживаний человеческой истории, начиная от расхождения человека и шимпанзе (около 12,1 млн лет до н. э., нижний предел действия данного устройства, если вы не приобрели дополнение «Встречи с протоприматами») и заканчивая эпохой появления портативных музыкальных плееров на массовом рынке (настоящее время).
Заметим, что путешествие в любую точку на временной шкале, лежащую на расстоянии более 1,5 секунды в будущем от той точки, где вы находитесь сейчас, с помощью данного устройства запрещено, и в него встроены чувствительные хронометры, способные заметить попытку такого нарушения и предотвратить ее.
Пожалуйста, внимательно изучите элементы FC3000тм, изображенные на следующей странице. Федеральное законодательство требует проинформировать вас, что в соответствии с природой генетического и приобретенного иммунитета существует большое количество болезней, к которым современные люди обладают иммунитетом, но которые неизвестны человечеству прошлого. Для вашей безопасности и для безопасности тех, кто окажется рядом с вами, многослойные биофильтры, встроенные в FC3000тм, заботятся о том, чтобы ваше появление в прошлом не привело к полному уничтожению человечества как вида из-за дюжины принесенных вами смертоносных эпидемий…
Все пространство человеческой истории лежит перед вами, ожидая, что вы заглянете в него с любопытством и состраданием. Ответственно заявляем, что, оставаясь в рамках предписанного нам законом обязательства удовлетворять потребности клиентов, мы в «Хронотикс Солюшн» разработали несколько брошюр из серии «Выбор хрононавта» и вы найдете их под вашим сиденьем в FC3000тм. Каждая включает не только общую информацию и пространственно-временные координаты для одной из многих искусно выбранных точек в истории, но также описания конкретных исторических персонажей, точные высказывания, которые должны быть произнесены вами в их адрес, чтобы вы могли оказаться втянутыми в эпические приключения. Среди популярных брошюр «Как заставить Микеланджело, Рембрандта и Винсента Ван Гога нарисовать ваш портрет бесплатно», «Выбери сторону в битве при Марафоне», «Присоединись к колонии на Роаноке и посмотри, что с ней произошло» и «1001 идиотское место, где можно застрелить Адольфа Гитлера». Следуйте нашему руководству или действуйте за пределами сценария, когда вам захочется».
Райан Норт. Как изобрести все. Создай цивилизацию с нуля
Так начинается это иллюстрированное издание. Но не стоит заблуждаться – далее вовсе нет никаких заунывных историй про попаданцев, создание могучих межзвездных империи и прочей галактической рекламы, почему-то распространяемой на Земле.
Наоборот – книга является добротным научно-популярным справочником по тем технологиям, что необходимы для развития цивилизации. Или, по словам Норта, «в этой книге содержится все, что может понадобиться вам для того, чтобы восстановить цивилизацию с нуля». Кроме крайне опасного.
Для начала читателю предлагается понять, в какой же земной период он угодил, и конечно, задуматься о том, как там и тогда живут люди, и какие технологии можно реально внедрить. Конечно, есть и вопросы – например, как с этим населением объясниться. Но тут на помощь придут размещенные в книге советы опытного цивилизатора. Так для создания цивилизации необходимы как устная речь, так и письменность, цифры и научный метод, и в придачу – излишек калорий.
Хотите подняться в небо? Есть варианты – с помощью громадных воздушных змеев, или использовать простое изобретение – воздушный шар с горячим воздухом. А если нужны более выдающиеся результаты, то нужно заставить летать предметы, которые тяжелее воздуха.
Отдельные главы посвящены: «обычным жалобам, которых можно ликвидировать с помощью технологий»; «Я ленив. Я хочу механизм, который бы делал работу за меня»; «Мне нужны вещи, которые не горят в огне»; «Тут отстойно, и я хочу отправиться куда угодно»; «Здесь нечего почитать». Не забыты также химия, физика, музыка и компьютеры. В приложении дается масса полезных знаний и универсальных констант и куча универсальных механизмов.
«Теперь мы стали фермерами, Пожирателями Миров
Как выдающимся образом выделиться на собственном поле!
Как бы было замечательно, будь у вас машины, работающие на воде и свете и превращающие грязь во вкусную еду и всякие веселые химические соединения. Еще прекраснее бы все обстояло, если бы эти машины сами себя воспроизводили, улучшали и – самое важное – ни одна из них не захотела убить вас!
Хорошие новости: такие машины существуют.
Они называются «растения», и они станут одним из важнейших ресурсов вашей новой цивилизации. Подумайте о них как о «бесплатной технологии»: машины, которые вы можете использовать, пусть даже случайно, для того чтобы превращать несъедобную почву вокруг, скучный свет с неба и банальную воду, что льется сверху, в разные виды полезных материалов, лекарства, химические вещества и продукты питания, в которых ваша цивилизация нуждается.
Если бы у нас еще не было растений, то мы бы решили, что это просто магия. Однако они всюду и эволюционировали намного раньше нас, так что чаще всего мы находим их банальными.
Людям потребовалось почти 200 тысяч лет, чтобы понять: мы можем делать с растениями много больше, чем просто собирать их и есть, когда мы голодны. Мы можем даже одомашнивать их, выращивая в защищенной от напастей среде, выбирая для продолжения рода экземпляры, обладающие теми характеристиками, которые нам интересны, и не обладающие теми, что нам не нравятся.
Этот процесс, кстати, называется «селекция», и вы только что изобрели его».
«Наемники, призванные халифами, спустились в засушливые плоскогорья родной для них Малой Азии, счастливые оттого, что могут предложить свои услуги блистательным владыкам Багдада или Дамаска, окруженным множеством поэтов. Эти люди Севера, стойкие на поле битвы, схватывающие с полуслова смысл самых скверных дел, расторопные и молчаливые слуги, были очень рады жить в комфорте под защитой сильных мира сего и играть главную роль в трагикомедиях гарема. Поэтому они во множестве откликнулись на неосмотрительный призыв халифов, и поступили также, как когда-то варвары, бросившие без зазрения совести свои бродячие изголодавшиеся племена, чтобы бежать защищать границы Рима и погубить империю, которая приняла их.
Новоявленные силы рано осознали постоянную слабость власти, которую они должны были защищать… Горстка из них, мчась день и ночь на восток, подарила исламу Индию. Остальные заняли западные провинции Персии. Повсюду торжествовали бывшие главари банд и авантюристы, ставшие министрами…»
Альбер Шамдор. Саладин: благородный герой ислама
Ставшая уже классической книга посвящена не только легендарному полководцу, но и событиям на Востоке на протяжении немногим более полувека. Используя сведения из самых разнообразных арабских и европейских источников, Шамдор уделяет внимание исторической обстановке и традициям.
Саладин — не только полководец, но и мудрый правитель, чей суд был одинаково справедлив как для мусульман, так и для христиан. Даже свои поражения Саладин умел оборачивать в победы, и, имея множество смертельных врагов, выжить и даже стать для некоторых из них настоящим другом. Именно такие непростые отношения были у Саладина и Ричарда Львиное Сердце, о деятельности которого во время крестового похода подробно рассказывается в издании. Христианин Ричард стал «почти другом» мусульманина Саладина, в результате чего возникло некое необычное предложение – завершить конфликт между крестоносцами и правоверными путем заключения брачного контракта.
Саладина не зря называли «рыцарем Востока» — он славился не только своими воинскими подвигами, но и великодушием к побежденным, в первую очередь к женщинам и детям.
Став владыкой земель на Востоке, Саладин, на которого было совершено покушение, организованное Старцем Горы, не мог не принять соответствующие меры, чтобы обезопасить себя и ближайших сподвижников. Документов, рассказывающих об этом, так и не опубликовано, поэтому приходиться удовольствоваться лишь версиями. Так одна из них утверждает, что между Саладином и Старцем Горы было заключено тайное соглашение, которое обеспечивали безопасность Саладина от покушений со стороны ассасинов.
«Они приходили к Старцу Горы, таинственному, непогрешимому, всемогущему и внушающему страх, чтобы положить свою жизнь к его ногам в обмен ту великую мистическую дрожь, которую они испытают. Своего апогея этот деспотический порядок достиг в XII веке. В то время, как тамплиеры возводили свои крепости, ассассины укрепляли все новые и новые деревни…Поэтому мощь ассассинов, подкрепленная цепью из дюжин крепостей, распространилась на границы от Хорасана до ливанских гор и от Каспия до Средиземного моря.
Когда Старец Горы пересекал порог своего дворца, впереди его шел глашатай, и выкрикивал: «Падите ниц перед тем, кто держит смерть государей в своих руках». Главное правило этого режима устанавливало огромную разницу между тайным учением, и тем, что было доступно народу. Существовала иерархия посвященных».
«Мы подъезжали к Великой стене, которая пересекла нам дорогу, проходящую сквозь нее, через упомянутые ворота Гуань-Гоу. Волнуемый тем чувством, которое вызывают в нас памятники глубокой старины, приблизился я к стене и, остановившись по ее северную сторону, расположился на пригорке с бумагой и красками, чтобы сделать рисунок этого чуда, которое хотя и кажется теперь ненужным, тем не менее поражает каждого своей громадностью, древностью и историческими воспоминаниями. Сделав рисунок общего вида стены с ее воротами, я отправился осматривать подробности, начиная с основания, сложенного из больших кусков гранита и розоватого кварца. Все спутники мои уже уехали дальше, и меня поджидал только один проводник из туземцев. Но я и забыл обо всех, и на часы не смотрел, счастливый тем, что мне привелось увидать этот единственный в мире памятник глубокой старины. Чтоб подняться на стену, надо пройти через упомянутые ворота, внутрь обнесенного ею пространства, то есть в Застенный Китай. Там, у основания стены, имеются двери, ведущие по лестницам на ее верхнюю площадь, и, взойдя, я пошел по ней в одном направлении. Ширина верхней площади везде одинакова и равняется семи шагам. Она выстлана кирпичными плитами в девять квадратных вершков каждая и около двух вершков толщины. На северной стороне, то есть обращенной к неприятелям, находится парапет вышиной в средний рост человека, а на южной – другой такой же, только вышиной в половину роста. Плиты местами открыты и поросли белыми, желтыми и черными лишаями, обыкновенно растущими на камнях, а в других местах вся верхняя площадь заросла такой густой и высокой травой, что не только не видно почвы, на которой она растет, но через нее с трудом можно пробраться. Тут растут и злаки, и луковичные растения, есть представители крестоцветных, бобовых и других семейств. Местами в этой траве валяются чугунные пушки длиной в аршин с четвертью и с жерлом, имеющим в диаметре два вершка. Форма их ближе подходит к цилиндрической, но каждая из них имеет по три перехвата. Другие такие же пушки лежат еще на своих местах и глядят через амбразуры на северную сторону вниз. Может быть, некоторые из них остались даже заряженными испокон века».
Павел Пясецкий. Путешествие по Китаю в 1874–1875 гг.
Павел Яковлевич Пясецкий родился в 1843 году в Орле. В 23 года окончил медицинский факультет Московского университета, а спустя шесть лет, после получения степени доктора медицины, отправился в Санкт-Петербург и стал служить в Военно-медицинском управлении. В течение трех лет, работая врачом в госпиталях, Пясецкий в свободное время как вольнослушатель занимался в Императорской Академии художеств.
В 1874 году врача Пясецкого отправили в составе экспедиции в Китай. На досуге он рисовал с натуры и делал записи, собирая зоологическую, минералогическую, ботаническую и этнографическую коллекцию. Так возникла красочная и достоверная хроника тогда еще малоизвестного для русских и европейцев Китая.
Книга Пясецкого, изданная в Санкт-Петербурге в 1880 году, была переведена на несколько европейских языков, и удостоена золотой медали Императорского Русского географического общества как один из впечатляющих примеров путевых заметок.
На протяжении почти 20 месяцев Пясецкий делал рисунки, панорамные зарисовки, видовые и жанровые акварели, и записи, посвященные Китаю, Сибири и Монголии. В тексте описаны обычаи и традиции китайцев, быт их небольших селений и крупных городов, отношение к чужакам и местные суеверия, древние памятники и архитектуры и нравы тогдашней китайской бюрократии.
«Теперь ясно, с подробностями рисуется перед нашими глазами величественная башня с четырьмя рядами амбразур, из которых должны бы грозно глядеть жерла пушек, но все амбразуры пусты, а в двух или трех вставлены деревянные щиты, на которых нарисованы черные кружки с красным ободком, долженствующие изображать собою дула орудий и как бы объясняющие, для чего сделаны в башне как эти, так и все остальные окошечки. Наконец мы у основания стены, служащей подножием упомянутой огромной башни. Окружающая Пекин стена так высока, что, стоя даже не очень близко к ней, нужно сильно поднять голову, чтоб увидать ее верхний зубчатый край. У основания ее вырыт канал, который также окружает столицу со всех сторон, и через него здесь перекинут мост. За ним пошла гладкая дорога, сложенная из больших каменных плит. Далее эта дорога в том месте, где стена образует округленный поворот, расширилась в площадь, на которой толпился народ и продавались фрукты и всякий старый хлам. Обогнув упомянутый полукруглый выступ стены, мы через гигантские ворота, показывающие ее страшную толщину, въехали во двор, который также обнесен со всех сторон стеной одинаковой высоты с внешней. Во дворе растут деревья и стоит кумирня, изящная крыша которой покрыта желтой черепицей, и этот желтый цвет напомнил нам, что мы находились в резиденции богдыхана. Из двора повернули налево через другие ворота и теперь вступили в столицу…Таких ворот для въезда в нее и с такими же башнями над ними, как описанные, существует шестнадцать. Тут мостовая... читатель думает, стала гораздо лучше, нет, она кончилась за воротами, и за нею пошла просто земляная, пыльная дорога. Широкая улица, обставленная двумя непрерывными рядами одноэтажных домиков, которые являются исключительно лавками, была залита народом, пешим и ехавшим по преимуществу верхом на ослах, гремящих надетыми на них бубенчиками и оглашающих воздух своим отвратительным ржаньем. Кроме двигающегося народа, на скамеечках сидит под зонтиками и навесами множество продавцов с фруктами и разными готовыми кушаньями, расставленными в чашках или разложенными на лотках, и все это покрывается толстейшим слоем пыли, оседающей из воздуха, который переполнен ею до густоты».
«Я и сказал всё как есть. С 1949 года проводились открытые испытания. Мы тогда выступали против. А с 1963 года испытания стали закрытыми. В 1963 году испытания перевели под землю. И нас всех успокоили, сказали, что проблем нет. Живите спокойно. И мы верили. Оказывается, каждый подземный взрыв наносит ущерб. Что такое подземные испытания? Бурят стометровую колонну, в основу закладывают заряд и заливают всё бетоном. А потом подрывают. И вот эта колоссальная сила распирает пласты земли. Образуются трещины, через который весь радиоактивный газ вырывается в атмосферу. И с 1963 года Казахстан всё это на себя принимал. И я сказал: приходите в Союз писателей, поговорим на эту тему… Почему Невада? Почему Семипалатинск? А почему не просто Семипалатинск? Потому что я объединил два самых главных полигона на Земле».
Книга построена вокруг беседы автора с поэтом-классиком Олжасом Сулейменовым. Когда-то именно ему под впечатлением от первого полета в человека в космос выпало написать поэму «Земля, поклонись человеку!», переведенную потом на множество языков Земли. Его перу принадлежат и поэтические произведения, и исследовательские труды, посвященные общим корням культуры различных народов.
Впоследствии именно он стал инициатором создания общественного движения «Невада-Семипалатинск», целью которого было прекращение ядерных испытаний на двух крупнейших полигонах. Сейчас Олжас Сулейменов признается, что тогда воспринимал эту затею как отчаянную авантюру без малейших шансов на успех. Однако не прошло и трех лет с момента создания движения, как знаменитые ядерные полигоны по обе стороны океана умолкли.
Теперь Олжас Сулейменов говорит о важности сбережения культуры, о сохранении идентичности народов и одновременно о значении характерны черт глобализации, которые состоят во взаимозависимости всех стран и регионов современного мира. И о том, что в наши дни важна не только образованность и начитанность, но и умение оперативно пользоваться своими знаниями в стремительно меняющемся мире. Рачительному подходу к жизни и к потреблению он тоже уделяет внимание.
«Раньше у кочевника ничего, кроме мяса, кумыса и айрана, не было. И это его вполне устраивало. И домбра при этом. Сейчас меню несколько изменилось. Я часто бываю на разных юбилеях и вижу эти громадные залы, заполненные едоками. Многие из них даже не знают друг друга. Но традиция такая: выразить радость через поедание мяса. Сначала приносят закуски городские: овощи, какие-то морские животные. Человек уже наедается. В финале звучит музыка и входит отряд подносоносцев с бешбармаком. Торжественно внедряют в сытое общество традиционное мясо, которое практически никто не ест. И каждые субботу и воскресенье тысячи бедных животных страдают зря. Никто их не ест, всё выбрасывается. Этот элемент культуры тоже требует коррекции. Я 12 лет работал в Париже, 6 лет в Италии. Таких тоев там никогда не устраивали. Едят только то, что могут съесть».
«– Моя специализация – сохранение исторических памятников. В основном я работаю с древними надписями и рисунками.
Крупные полнокровные губы Хоршида расцветают улыбкой:
– Мы с вами коллеги, ханум. Я греюсь у того же костра.
– Так ведь в Америке нет древних памятников, – говорит Кейхан.
Асгар – после того, как я вернулась из кухни, – молчит, не произнёс ни слова. Думаю, он понял, что между мною и Захрой состоялся разговор.
– Американцы влюблены в Восток, – отвечаю я Кейхану. – Китай, Япония, Египет, Индия…
– А вы? – спрашивает он.
– А я полюбила работать с резьбой по камню, в каком бы месте мира она ни была произведена».
Шахрияр Замани. Нахид
В этом романе представлена картина жизни в Иране накануне свержения власти последнего шаха. Читатель видит происходящее глазами девушки, которая много лет провела вдали от родины. Ее отец был убит, но преступник избежал наказания благодаря влиятельным знакомым. Мать, опасаясь за дочь и себя, уехала в Америку. И вот теперь Нахид, видя в телевизионных репортажах массовые демонстрации, решает вернуться и потребовать пересмотра дела.
В родном городе она снова встречает родственников, старых друзей семьи, которые помнят о постигшем ее горе. Правда, мало кто верит, что справедливость возможно восстановить, и героиня сталкивается и с новыми опасностями. Оказывается, можно просто идти по улице – и вдруг оказаться среди демонстрантов, а потом попасть в тюрьму. Нахид повезло быстро вырваться на свободу, но теперь она осознает, как накалена обстановка. Однако она помнит о своей главной цели.
На ее пути снова появляется человек, которого она видела еще в самолете. Он занимает важный пост в государственной системе, а потому способен помочь в новом расследовании давнего преступления. Взамен ему требуется помощь в другом деле. Нахид – историк по образованию, и влиятельный господин предлагает ей работу по профессии. Чего героиня не знает, так это, в каком именно ведомстве служит неожиданный покровитель — а это САВАК, печально знаменитая тайная полиция шахского режима. Все мысли Нахид поглощены желанием расквитаться с убийцей отца, а возможность работать с историческими ценностями, да еще (так ей сказали) под эгидой ЮНЕСКО, она поначалу воспринимает как подарок судьбы.
«– Видите ли, в нынешней ситуации культурное наследие нашей страны оказалось под угрозой. То отделение администрации, в котором я служу, имеет задачу сохранить эти сокровища, дабы они не уплыли в руки иностранцев. И вы оказали бы нам большую услугу, если бы смогли распределить эти памятники старины по трём категориям: первая, вторая, третья, с паспортом-обоснованием для каждой.
Услышав этот запрос, я прониклась ещё большим уважением к уму и проницательности Пэжмана.
– Эту работу я должна сделать для шахского правительства? – спрашиваю я.
– Видите ли, – отвечает он с улыбкой, – я – из числа преданных сторонников шаха и горжусь этим. Но речь здесь идёт об особом служении. Главный куратор этого проекта – весьма влиятельный отдел, которым в то же время руководят понимающие люди, решившие не допустить утраты культурного наследия. Как бы выразиться… наша работа включает перемещение культурных ценностей в надёжное место, где они останутся, пока ситуация в стране не нормализуется. Значение этих сокровищ не зависит от языковых, национальных и расовых границ; могу даже сказать, что эти вещи ценнее политических режимов».
«…именно где-то в 1960-е годы в СССР появляется «фольклор в ожидании катастрофы», состоящий из самых разнообразных примеров «народного» творчества. Его задачей стала компенсация ужаса ожидания войны через гипертрофированное изображение акта военной агрессии. Как мы покажем дальше, эта компенсация осуществлялась двумя совершенно разными способами — комически и драматически — и порождала тексты, которые мы назовем «фольклор победы» и «фольклор победы и поражения».
В 1960–1980-е годы советские подворотни, кухни и вообще любое неформальное пространство заливает мощная волна юмористического «фольклора в ожидании катастрофы». Несмотря на то, что страхи в отношении грядущей войны были очень серьезными, в «фольклоре в ожидании катастрофы» всегда изображался момент нападения. Иногда это изображение было очень комичным.
После столкновения с китайцами на полуострове Даманском и в разгар ожидания войны с Китаем появляется «народная» версия песни Раймонда Паулса «Листья желтые над городом кружатся» (1968) под названием «Лица желтые над городом кружатся».
В этой песне рассказывается о вторжении китайского десанта: «братской армии солдаты есть хотят», поэтому они летят к нам «с устаревшим автоматом, нами сделанным когда-то», и спастись от них нельзя: «И от этих лиц не спрятаться, не скрыться: лица желтые слетаются кормиться».
В других фольклорных текстах комически изображаются не чужая нападающая сторона (голодные китайцы, как в примере выше), а «советские люди, которые не хотят войны». В фольклорной песне «Советский мирный трактор» также описываются события, похожие на ситуацию на полуострове Даманском: «где-то у берегов Амура», «когда родной колхоз был занят важным делом — посеять на полях гречиху поскорей», китайцы напали на «советский мирный трактор». В ответ «тракторист, по званию старлей» предпринял необходимые действия…
В пропагандистских текстах СССР изображался страной исключительно миролюбивой, а любые конфликты, в которых участвовала советская сторона, объяснялись агрессивными посягательствами со стороны других стран. В то же время большая часть огромного оборонного комплекса страны существовала в режиме секретности.
Например, оборонные предприятия носили или отвлеченные, не вызывающие никаких военных ассоциаций названия (типа «Вектор»), или номерные шифры («почтовый ящик No 13»), а рядовые рабочие не должны были знать, что именно их завод производит. Эта ситуация обыгрывается в позднесоветском анекдоте, герой которого выносит с завода детали, чтобы собрать детскую коляску, но не может собрать из них ничего, кроме танка».
Александра Архипова, Анна Кирзюк. Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР
В научном исследовании, посвященном разнообразным страхам советского человека, рассказывается как возникали и менялись страхи, как возникали легенды и скрытые знаки. Одна из самых интересных глав посвящена подделкам «под фольклор». Так уже весной 1915 года, когда немецкие войска применили отравляющий газ в сражении под Ипром, то вскоре в британских газетах (первой опубликовала 10 мая «The Times», через день состоялось бурное обсуждение в Палате Общин британского парламента) появились многочисленные публикации, рассказывающие о распятом немцами молодом канадском воине. Постепенно количество канадцев, «распятых» немцами на оградах и дверях амбаров, в публикациях увеличивалась, но при этом так и не удавалось найти самих тел жертв и «очевидцев». Поэтому изготовленный в 1918 году в Лондоне памятник работы известного английского скульптора Фрэнсиса Дервента Вуда «Канадская Голгофа», который собирались демонстрировать в 1919 году в Лондоне на официальной выставке, был убран из экспозиции. Причина – жалоба нового германского правительства (заключившего мирный договор с Антантой), заявившего, такого эпизода с распятием пленных не было. Первоначально немецким представителям заявили, что имеются доказательства, что было, но при этом отказались допустить Германию к расследованию, убрав на десятилетия памятник «Канадская Голгофа» в запасники.
Были и другие подобные истории, рассказывающие во время Первой мировой войны в британских газетах о германских зверствах. В том числе о то, как германские вояки, захватив в Бельгии госпиталь, и обезглавив всех находившихся в нем раненых, и за то, что она им помогла, отрезали шотландской медсестре Грейс Хьюм отрезали обе груди. Эту трогательную историю поведала в прессе младшая сестра умершей Хьюм. Но, как выяснилось позже, та самая Грейс Хьюм никуда из родной Шотландии не выезжала, и вся история была выдумана. Также германских летчиков обвиняли в том, что они разбрасывали с самолетов в Бельгии и Румынии отравленные конфеты.
Некоторые из этих не подтвердившихся мифов существовали и позже. Среди распространенных советских страхов – это отравленная жвачка — опасный дар злодеев-иностранцев, а также – отравленная конфета и привлекательных импортных джинсах спрятаны ядовитые лезвия. Среди советских страхов — и опасная черная «Волга», чье появление означало загадочное исчезновение навсегда. В тексте рассказывается о советских поисках враждебного профиля Троцкого в предметах и потусторонних эффектах ковров с изображением Мао.
«Иностранцы из капиталистических стран в некотором смысле обладали более высоким статусом, чем гости из развивающихся. Первые располагали такими ресурсами, как бактериологическое оружие, либо желанными и престижными вещами — например, джинсами. Внутренние враги, врачи-евреи, то есть «свои чужие», обладали не материальным ресурсом, но специальным знанием — и поэтому предлагали нужную услугу, например, прививку. Ну а простые чужаки из стран «третьего мира» представляли опасность просто в силу своей «нечистоты», заражая своими прикосновениями самые повседневные объекты и вещи.
Три типа чужака, с которыми в городских легендах сталкивался советский человек, угрожали по-разному. Типы внешней угрозы — инфекционный терроризм, заразное тело, опасная услуга и коварный дар — имеют отчетливое временное распределение. В страшной послевоенной реальности все боялись голода, неурожаев, бомбардировок. Поэтому инфекционные террористы из послевоенных слухов пытались уничтожить нечто такое, от чего зависит физическое выживание и самой страны, и всех ее граждан (например, хороший урожай или наличие медикаментов). Однако по мере удаления от военного времени менялась и неотвратимость угроз, и их масштаб. Угроза перестала быть прямой, враг перестал нападать на советского гражданина прямо и незатейливо, используя медицинские препараты (прививки с чумой) или биологическое оружие (колорадских жуков). Он начал изображаться гораздо более коварным и наносил удар исподтишка. Причем в советских городских легендах 1950-х годов главные внутренние враги — врачи-убийцы — одновременно и продолжали заниматься инфекционным терроризмом (например, отравляли воду в школах и медикаменты в больницах), и уже начинали вредить лично и тайно, предлагая лекарство с проволокой внутри. Это близко функции колдунов и ведьм, которые вредят через предметы, необходимые для физического выживания сообщества: портят коров, уничтожают посевы и отравляют колодцы. А вот иностранцы из позднесоветских легенд редко оказываются инфекционными террористами и не вредят через необходимые предметы типа таблеток. Их удел другой — соблазнять советского человека высокостатусными престижными вещами: например, жвачками, джинсами, косметикой. Иностранцы из позднесоветских легенд подобны сказочной колдунье, которая умерщвляет Белоснежку, предлагая ей (в разных вариантах сказки) аппетитное яблоко, красивый гребешок или изящное кружево. Путь городской легенды от погубленного урожая до плесени во рту, возникающей от проглоченной американской жвачки, был очень долог».
«Но ради какого эфемерного результата трудится наша женщина-мыслитель? Познание? Поиск истины? Зачем ей это? Мужчина столько веков идёт по пути познания, но конца не видно! Почему бы женщине не остаться у колыбели младенца? Ответ очень прост: каждый человек, осознав свою уникальность, должен хотя бы попытаться максимально реализовать себя — это цель каждого человека на земле, независимо от пола и цвета кожи. Цель, редко достижимая не только для женщины, но, увы, и для мужчины. Так сложилось исторически, что «…у истоков любой культуры, любой добродетели, всего прекрасного в нашей жизни — мы видим взаимоотношения между матерью и ребёнком. В полном насилия мире они несут божественное начало любви, гармонии и мира. Воспитывая своё дитя, женщина раньше мужчины обучается простирать свою любовь и заботу за пределы собственного ЭГО ради другого создания…»
Наталья Стремитина. Интеллектуальная женщина
Новая документальная книга современной писательницы посвящена одному из самых острых вопросов нашего времени. Всего лишь век назад, что по историческим меркам совсем немного, женщинам приходилось буквально отвоевывать себе и гражданские права, и доступ к образованию, и возможность работы, самостоятельной жизни, интеллектуальных интересов и занятий. Сейчас формальное равенство мужчин и женщин перед законом в цивилизованном мире является нормой. А деловые дамы часто не только не уступают, но даже превосходят мужчин профессиональной хваткой и жесткостью. Конечно, это контрастирует с тысячелетиями жизни, в которой женщине полагалось быть по умолчанию чем-то вроде одушевленного имущества родительской семьи или супруга. Но все равно — можно ли однозначно утверждать, что равенство возможностей выглядит именно так?
Теперь часто возникает перегиб в сторону жесткой независимости, особенно у тех женщин, кто уже имел опыт неудачного брака или токсичных отношений. А тем дамам, которые не склонны к бизнесу как таковому, а предпочитают творческую и интеллектуальную деятельность, по-прежнему приходится трудно. «Успех, как и любовь, требует постоянного внимания, он взращивается из маленького семени в большое цветущее и плодоносящее дерево», — пишет доктор филологических наук Ирина Карабулатова, чей текст также представлен в книге. Ведь для того, чтобы доказать свою состоятельность как мыслителя или творца, порой требуется не только преодолеть сопротивление носителей стереотипов, но полностью изменить собственный взгляд на мир.
«Далеко не все специфические черты характера женщин и мужчин однозначны по своему историческому смыслу. Во многих их них аккумулировала себя борьба за выживание. Было бы замечательно, если бы женщины и мужчины не выбрасывали на помойку «устаревшие» черты характера (современный мужчина далеко не так смел и ответственен, как это было век назад), а привносили бы в свою личность новые позитивные черты. Юные девушки оторвались бы от модных журналов и принялись бы с увлечением размышлять о смысле жизни, волноваться не по поводу прически, а обсуждать космогонические теории. И как было бы прекрасно, если бы сильные, умные, уверенные в себе мужчины научились терпеливо ухаживать за больной матерью, проявляли свои таланты в воспитании собственных детей и отдали женщинам частицу своего самолюбия».
облако тэгов
