|
Все хвосты подобрать не получилось. Но вот как-то так.
Со смачным чпоком желе выпустило своего пациента.
Сергей выпал из ванны, шмякнулся на розовый, непривычно мягкий пол. В голове, в такт ревущей в соседней зале «Don't Be Cruel», плескался багряный туман. По стенам, врываясь в полумрак палаты вместе с цветными сполохами, мотались тени.
- Мдя… — Сергей поморщился. — Дискач в разгаре. Кто б мог подумать, ёш-матрёш!
Жуков привстал, опираясь на край ванны. Нога не болела, но местных ягод он явно перебрал.
- Эй!
Дежурный муравей, с завистью смотревший на резвящихся собратьев, ошарашенно обернулся. Петров? Сергей отшатнулся, едва не свалившись в розовые сопли регенератора. Нет, показалось. Фасеточные глаза уставились на пациента, усики беспокойно шевельнулись.
- Жуков? Жуков!
Голос Петрова в голове заставил поморщиться:
- Чёрт, заткнись! Башкаааа!
Петров, на поверку оказавшийся не доктором, а главным ксенобиологом колонии на 1253, и не подумал заткнуться:
- Жуков, докладывай! Что с головой? Воздействие аборигенов? Они агрессивны? Ты не выходил на связь двое суток!
- Да погоди ты, — Сергей уже жалел, что разрешил встроить себе чип. – Похмелье это. И вообще, я занят.
- Занят? Чем? Ты же вызывал! – шумел ксенобиолог.
- Да случайно. Померещилось тут. И вообще, у меня контакт.
- Контакт? Ну хоть что-то, — выдохнул Петров. — С тебя подробный отчёт. Скажи только, аборигены достаточно разумны?
- Да разумны они, разумны. Только разумные могут так нажраться.
Сергей заглянул в соседний зал.
Вокруг украшенной лампами и мишурой игольчатой пальмы, в дурманящем кофейном аромате бесновались муравьи. Посреди всей этой вакханалии кружилась голограмма Снегурочки. Сергей вздохнул: «человечью самку» привести не получилось и Лизой Марией пришлось пожертвовать. Почти вся электроника, кроме блока связи, который удалось-таки починить, ушла на создание цветомузыки. Здесь же, водружённый на постамент, красовался кофейный аппарат. Муравьёв от него за усики было не оттащить, кофеин действовал на аборигенов как водка на человека.
- О, зажигают, — он мысленно послал картинку Петрову, надеясь, что чип передаёт не только фразы. – Мураш, — Жуков обернулся к мельтешащему рядом дежурному, — как там тебя?
- Игирщ-куш-Ми. Что надо гуманоиду Сер-гею?
- Сер… кхм… Гуманоиду Жукову надо в капсулу. Домой пора.
Усики Игирщ взлетели антеннами:
- Лапа гуманоида ещё не готова к длительным переходам.
- Лапа в норме, а голова от вашего желе пухнет.
Муравей изогнулся, преграждая путь:
- Сер-гей должен пройти к Королеве! Она ждёт!
- Всенепременно! – откликнулся Жуков, натягивая скафандр. – Но в другой раз. Игриш, будь человеком, проводи к выходу. В ваших лабиринтах чёрт ногу сломит.
Погода, кажется, тоже решила побуянить. Буран, разыгравшись, метал снежки размером с кулак, холодный ветер едва не валил с ног. Слава муравьиным богам, «Гитары Элвиса» сел недалеко от входа.
- Лумизнола! Грузись в бортовой компьютер. Лиза Мария в отпуске, теперь ты будешь рулить нашим грузовичком.
- Есть, кэп! — откликнулся инк, довольный внезапным повышением.
В голове Сергея противно пиликнуло.
- Петров, — протянул он, — я ж не вызывал!
- Эй, Жуков, куда? – возмущенно заверещал ксенобиолог. — Мне что, за тобой нянькой ходить? Смыться решил? А отчёт?
- Да я скоро. Начни отчёт, я допишу. Да, вопросец, в колонии кофе есть?
- Откуда? – ксенобиолог вздохнул. — Здесь он не растёт, климат не позволяет, а с Земли возить дороговато.
- Вот то-то и оно… — усмехнулся Сергей. – Лумизнола, шлюз. Курс — Земля. Махнём за кофейком. Можем успеть сорвать неплохой куш. Должны успеть, — шепнул он, сжимая в кулаке цепочку с плетёным лаптем.
|
цитировать
Каацца кого-то гирляндами запиротехнуло. ГГ, в смысле. 
Надеюсь в новом смогу распределять этот ресурс получше. Вместо поздравительной картинки от меня поздравительная песня. 
