Выходил у нас такой сборник Кларка Эштона Смита, который назывался «Заклятые миры». В нем представлено несколько циклов рассказов автора, как-то: Аверуан, Гиперборея, Зотик, Марс (и то все, кроме последнего, не в полном объеме). Это, конечно, очень хорошо, но, познакомившись еще с двумя «географическими» циклами, приходится делать вывод, что недостаточно...
Если из цикла о Посейдонисе один рассказ отечественному читателю знаком и, пожалуй, является наиболее известным рассказом Смита, то произведения другого цикла, о котором пойдет речь, вовсе не издавались на русском языке. А это не слишком хорошо, так как оба цикла достойны перевода, публикации и прочтения.
P. S. Прошу прощения за то, что в данном обзоре внимание будет сосредоточено только на рассказах.
I
Посейдонис
Цикл рассказов и стихотворений о последнем острове Атлантиды, об умирающем мире и его жителях.
Посейдонис живет в постоянном ожидании гибели, и это настроение, ощущение неотвратимой беды обнаруживается во всех рассказах цикла. Всюду следы былой красоты и богатства, но упадок заметен невооруженным глазом.
Первые два рассказа — «Последнее заклинание» и «Смерть Малигриса» — повествуют об одном и том же герое — некроманте Малигрисе, маге Посейдониса, живущем в столице Сасрэне (Susran) в собственной башне, как то и полагается знаменитым магам.
В «Последнем заклинании» («The Last Incantation») Малигрис вспоминает свою молодость и девушку, которую любил, — Найлиссу (Nylissa). Он решает вызвать ее дух, чтобы увидеть ее снова молодой и прекрасной. Советуется с некоей змеей, после чего совершает заклятие. Наконец — да, он снова видит свою любовь, но кажется ему, что что-то не так... Будто в чем-то неуловимом, малозаметном она изменилась, не та, что была раньше... Тогда он отпускает дух, а змея рассказывает магу, что произошло на самом деле.
В рассказе «Смерть Малигриса» («The Death of Malygris») действие происходит все в том же городе Сасрэне. Двенадцать колдунов и король Гадейрон решают отправиться в башню Малигриса, чтобы, во-первых, выяснить, жив ли он вообще, и, во-вторых, положить конец его власти над Посейдонисом. Конечно, они не знают, что их ждет там, но легко об этом догадаться читателю, в достаточной мере знакомому с творчеством Кларка Эштона Смита.
К этим двум рассказам, повествующим о Посейдонисе непосредственно и объединенных одним персонажем, примыкает новелла «Двойная тень» («The Double Shadow») (в переводе Рамина Шидфара «Вторая тень»), которая является одним из лучших произведений автора. Два отшельника — колдун Авикт и его ученик Харпетрон — находят пластину, испещренную странными письменами. Когда-то она принадлежала Змеиному народу, тому самому, что обитал в Гиперборее где-то в недрах горы Вурмисадрет (см. рассказ «Семь испытаний»). Авикту не следовало бы пытаться прочесть странные письмена, а уж когда он их все-таки расшифровал, не стоило произносить это заклинание. Последствия его оказались ужасны, и все участники сотворения заклинания, кроме одного, ощутили их на себе. Харпетрон пока не достиг апогея воздействия заклинания, хотя близок к этому, и именно благодаря тому, что он еще в состоянии поведать свою историю, мы и можем читать этот рассказ.
Новелла существует в двух редакциях. Впервые она был напечатан в сборнике Кларка Эштона Смита «Двойная тень и другие фантазии» («The Double Shadow and Other Fantasies») в 1933 году. В февральском номере журнала «Сверхъестественные истории» («Weird Tales») за 1939 год был опубликован отредактированный текст новеллы.
Также о Посейдонисе, но уже кратко и вскользь повествует рассказ «Путешествие к Сфаномоэ» («A Voyage to Sfanomoë»). Два брата, Хотар и Эвидон, предчувствуя приближение беды (гибель Посейдониса), строят космический корабль и отправляются на планету Сфаномоэ. Это соседка Земли, известная нам как Венера. Они избежали гибели в родном мире и отправились в другой... для чего?.. Что они там найдут спустя многие годы космического путешествия?..
И последняя новелла, действие которой происходит вовсе не в Посейдонисе. «Вино из Атлантиды» («A Vintage from Atlantis») — это рассказ моряка, побывавшего на необитаемом острове и потерявшего там всех своих товарищей. На берегу они нашли сосуд с очень древним вином. Капитан говорил даже, будто оно из Атлантиды. Члены команды напились его, но рассказчик попробовал самую малость, благодаря чему увидел удивительные картины прошлого, но смог противостоять губительному воздействию этого видения. Другие, увы, не смогли и отправились туда, в Атлантиду... Видение рассеялось, и там, где раньше ему виделась давно исчезнувшая земля, плескалось только море... Рассказчик остался на острове один.
Обзор цикла о Посейдонисе (а также циклов о Марсе и Ксиккарфе) можно найти здесь: http://www.blackgate.com/the-fantasy-cycl... (исключая рассказ «A Vintage from Atlantis»; на английском языке).
II
Лемурия
Цикл о Лемурии — земле, затерянной среди бескрайних вод океана. В рассказах речь идет и о Лемурии, и о континенте Му, так что, возможно, не совсем верно называть цикл «лемурийским» (если только автор не отождествлял эти два затерянных материка).
Если в предыдущем цикле мы видели безысходность и постоянное ощущение приближающейся смерти, то здесь такого почти нет. Затерянная земля тоже присутствует, но действие обоих рассказов происходит в «наши дни».
«Жертвоприношение Луне» («An Offering to the Moon») — по-моему, один из лучших рассказов Кларка Эштона Смита. Сюжет его заключается в том, что два археолога находят в Тихом океане остров, где стоит храм без крыши — храм, сооруженный жителями континента Му. Морли уверен, что это строение было посвящено луне, и Торвей подтверждает это. Также они выясняют, что в храме совершались человеческие жертвоприношения.
Осмотрев строение, оба вернулись на корабль. На следующее утро они уже собирались возвращаться в Сан-Франциско, но ночью Морли чувствует, что должен быть на острове, в том самом храме. Точнее, это был даже не Морли, а Матла (Matla), который не понимал, что он делает на судне. Ведь он же должен играть важную роль в жертвоприношении богине луны Рхалу (Rhalu). Тогда он берет шлюпку и отправляется на остров.
Торвей, его товарищ, скоро обнаруживает отсутствие Морли и, взяв с собой двух матросов, также отправляется на остров. Он видит шлюпку Морли, сходит на берег и отсылает матросов назад. Торвей идет к храму, залитому лунным светом, и неожиданно перестает быть тем, кем был раньше. Теперь он знал, что прибыл на остров, чтобы сыграть свою ужасную, но необходимую роль в этом действе в храме без крыши...
Второй рассказ, «Неведомый остров» («The Uncharted Isle»), — рассказ моряка Марка Ирвина, который долго дрейфовал в лодке после спасения с горящего корабля и пристал к берегу неизвестного острова. Все здесь ему кажется странно: удивительного вида растения, которые существовали давным-давно, разве что на затерянном континенте Му... даже солнце как-то не так — слишком высоко — висело в небесах...
Дальше — больше! Моряк отправился исследовать остров и обнаружил за лесистым горным хребтом поселение. Это был город! Марка Ирвина удивила архитектура, не похожая ни на что, что ему довелось видеть; удивили люди, жившие в городе, принадлежность к какой-либо из известных ему рас моряк не смог определить... Но больше всего его удивило то, что он так и оставался никем не замеченным, даже когда вплотную подходил к жителям города. Так он прожил несколько дней, не зная даже, сколько, проводя время в прогулках по городу, и готовился отплыть с острова.
В конце концов он сделал это. Промучился в открытом море несколько дней и ночей, пока его не подобрали. Но и до сих пор он видит в грезах иные созвездия и потерянный в океанских просторах остров с его удивительными, озадаченными чем-то жителями...
На сей раз отечественного издания нет, поэтому обойдемся американским:
В сборнике «Poseidonis» (Ballantine Books, 1973) — оба цикла в полном объеме (с дополняющими циклы стихотворениями и стихами в прозе).
На сей раз речь пойдет не об отдельном произведении какого-то автора, а о целой книге, сборнике рассказов разных писателей. Антология «Маска Ктулху» представляется вашему вниманию! Кое-что из нее мы уже проходили (см. обзор цикла К. Э. Смита о Марсе), но большая часть произведений пока не рассмотрена.
Скажу сразу, что эту антологию я читал не в «живой» книге, а в электронном виде. Однако впечатление о «Маске Ктулху» у меня сложилось цельное, так как рассказы почти все были прочитаны, пусть и вразнобой, но один за другим.
Хоть и называется антология «Маска Ктулху», но к Мифам имеют отношение далеко не все вошедшие в нее рассказы. Собственно, книга названа так в честь одноименного сборника Огюста Дерлета, полностью вошедшего в ее состав. Вот с него-то и начнем.
Сборник «Маска Ктулху» впервые был опубликован в 1968 году, в него вошли шесть рассказов Дерлета из числа Мифов:
Сразу скажу, что это самая слабая часть антологии. Огюст Дерлет вызывает уважение как популяризатор творчества Лавкрафта, как редактор и издатель, но как подражатель своему предшественнику на путях космического ужаса он довольно слаб.
Рассказы развиваются по одному и тому же сценарию: некто приезжает в странный дом, где живет сам либо навещает родственника, обнаруживает запретные книги, познает их тайны... и секреты прежних жителей дома. Банально и не интересно. И что хуже всего, вовсе не страшно. И не возникает почти никаких эмоций!
Зато Дерлет на славу потрудился над мифологией. Это у него получилось действительно интересно, хоть и слишком навязчиво. Действительно, несмотря на то, что все произведения сборника повествуют главным образом о Великом Ктулху и деяниях его приспешников, нашлось место и другим Великим Древним: Итакве и Ллойгору, Ктугху и Хастуру.
По Дерлету, Старшие Боги (добрые) были первыми существами во всей Вселенной, а подчинявшиеся им боги Зла — те самые Ктулху, Хастур и прочие — однажды восстали против них, за что и были отправлены в изгнание. Кроме того, каждый из Великих Древних был связан с одной из стихий: Ктулху — вода, Ктугху — огонь, Итаква — воздух... И только Хастур связан с какими-то непонятными «межпланетными пространствами».
Но Дерлет не просто выписывает классификацию богов, он пихает ее везде, где надо и где не надо! Хастур, Итаква и Ллойгор в каждом из рассказов упоминаются как минимум единожды. Плюс к тому стандартный набор запретных книг: «Некрономикон», «Мистерии Червя», «Безымянные Культы», «Книга Эйбона», «Текст Р'лаи» — встречаются достаточно часто... И все это не играет, все это выписано почти исключительно ради того, чтобы просто было!
Справедливости ради надо сказать, что не все рассказы сборника так уж плохи. «Возвращение Хастура», «Сделку Сандвина» и «Печать Р'Лайха» можно считать рассказами вполне неплохими, а «Нечто из дерева» — произведением из разряда «выше среднего»! Но они, увы, не спасают сборник, и общее впечатление от него у меня осталось все-таки нерадостное.
Тем интереснее сравнить его с другими рассказами антологии! Если «Потомки бога Дагона» Генри Каттнера также не радуют, то совершенно иначе дело обстоит с рассказами Гамильтона и двух Смитов!
Произведение Каттнера, которое попало в эту книгу, входит в цикл об Элаке и относится к числу Мифов Ктулху. «Элак из Атлантиды» — вообще цикл слабый, и «Потомки бога Дагона» — не исключение. Это один из ранних рассказов Каттнера, написанных под впечатлением от двух палп-титанов, Говарда и Лавкрафта. Героическое фэнтези в духе Говарда, судя по всему, вообще не слишком удавалось Каттнеру. «Ужасные» рассказы у него есть вполне неплохие, и, по-моему, «Ужас Салема» (также входящий в Мифы Ктулху) или «Кладбищенские крысы» — уж конечно! — смотрелись бы лучше.
Как уже говорилось выше, оба Смита не подкачали. Творчество Кларка Эштона Смита представлено здесь замечательным циклом о Марсе, достойным отдельного разговора. Рассказ же Джорджа Генри Смита «В Имажиконе» тоже очень неплох! Это один из двух рассказов в антологии, который нельзя напрямую отнести к жанру хоррор.
Раскрыть фабулу этого произведения, не упомянув самого интересного, довольно сложно, и я не буду пытаться это делать. Предостерегу только от чтения аннотации к рассказу: там все разложено по полочкам, и после знакомства с ней читать текст будет уже не так интересно.
(Позднейшее добавление: аннотация заменена, и теперь она менее безобидна, однако все равно есть опасения при ее чтении узнать кульминацию рассказа раньше срока.)
И наконец, Эдмонд Гамильтон. И его произведение «Остров спящего» — второе в антологии, которое не относится к жанру хоррора напрямую, но содержит мистический элемент. Наверное, именно этот текст впервые заставил меня обратить внимание на творчество автора, особенно на ранние его рассказы.
После кораблекрушения один из членов экипажа попадает на остров, поначалу казавшийся необитаемым. Но выяснилось, что здесь живет замечательная девушка Мирра. Она утверждает, что этот остров и все, что находится на нем, — сон человека, спящего на постаменте в центре земли. И жизнь на этом клочке суши зависит от Спящего: все будет хорошо, если его сон спокойный и умиротворенный, но придется плохо, коли его будут мучить кошмары... Гаррисон — так звали потерпевшего кораблекрушение — сначала не верил ей, но затем изменил свое мнение... Очень интересный рассказ, по-моему, один из лучших в данной книге!
Так что антология «Маска Ктулху», безусловно, заслуживает внимания. Несмотря на то что добрая половина текстов в ней среднего и низкого качества, другие произведения перевешивают этот недостаток. Рассказы Кларка Эштона Смита, Джорджа Генри Смита и Эдмонда Гамильтона просто отличные! К тому же «Остров спящего» Гамильтона больше нигде не издавался на русском языке! Также больше нигде не издавался и сборник Дерлета, за что опять-таки можно поблагодарить составителя: какими бы посредственными ни были эти рассказы, но — классика!
Советую данную книгу интересующимся Мифами Ктулху и любителям хоррора, в особенности старого.
Сегодня, 22 января 2010, исполняется 104 года со дня рождения замечательного писателя Роберта Ирвина Говарда!
В связи с этим предлагаю вашему вниманию перевод первого опубликованного рассказа Мастера. Публикация в газете Браунвудского колледжа «Болтун» («The Tattler») 22 декабря 1922 года (на пару с рассказом «‘Golden Hope’ Christmas»).
— Достань мне, — сказал я управляющему ранчо, где проводил свой отпуск, — послушного и спокойного мерина, чтоб я мог проехаться меж холмов, погоняя воображаемое стадо. Поскольку, как ты знаешь, навыков езды у меня ноль, я хочу тихую лошадь, можно даже старую.
Управляющий задумчиво на меня уставился.
— У меня есть кайюс как раз для тебя, — сказал он. — Эй, Алкали! Выведи Урагана!
— Не, не! — торопливо сказал я. — Несомненно, он настоящий ураган, и я на такого не залезу.
— Его не поэтому так назвали, — промолвил управляющий, — это тонкий сарказм такой, ведь он — ленивое нежное создание и тих, как котенок.
Алкали вывел коня, последователя Джека Юты, первой руки, Галлихана Два–пистолета и всех прочих позорных бандитов. Конь был небольшого размера, потрепанный и вялый, с желтоватыми подпалинами. Он стоя дремал и уснул, пока я оседлал его.
Седло было высокое, с двойной подпругой и выдающейся лукой, и прежде чем я туда забрался, управляющий привязал к нему свернутое лассо. Затем он торжественно пристегнул к моей талии пояс, на котором висела длинная черная кобура, а в ней лежал Кольт 44-40 одинарного действия.
— От змей, — с важным видом объяснил он.
Я уселся. Мой благородный конь стоял спокойно и дремал. Я направил его вперед. Он остался неподвижен. Я для пробы тронул его шпорами. Он повернул голову и странно на меня посмотрел. Возмущенный, я со злостью пришпорил его, сказав в то же время пару ласковых.
Это дало результаты! Сначала я думал, что меня накрыл циклон, но это были только проделки моего «котенка». Он брыкался, кидался, крутился, вертелся. Он танцевал на задних копытах и выделывал антраша на передних. Он ставил задние и передние ноги вместе и вращался с такой скоростью, что у меня голова закружилась. Высоко подпрыгивая, он жестко приземлялся с такой силой, что сотрясал мне рассудок. Казалось, он меняет ландшафт.
Как я удержался? На то была причина помимо моей воли. Я хотел слезть так же, как он хотел, чтобы я слез. Ощущение было, будто мои кости разваливаются. Я едва мог слышать восхищенные вопли ковбоев. Однако я усидел, даже когда мой конь промчался на полной скорости под веткой дерева, которая едва не задела седло. Я остался на месте, в отличие от ветки. Остался, даже когда мой шаловливый лихач лег и катался по земле несмотря на мои протестующие крики. Он уже поднялся и стал показывать какие-то совершенно новые фокусы, как вдруг что-то щелкнуло. Это были две подпруги, разорвавшиеся одновременно. Я описал параболу и приземлился на голову где-то через двадцать ярдов с тяжелым седлом поверх себя. Бывший мой конь издал победную песнь, сплясал танец скальпов на моем поверженном корпусе и галопом ускакал за горизонт.
— Как генерал Джексон и индейцы, — заметил управляющий, помогая мне подняться. — Да ты лучший наездник, какого я видел. Никто на ранчо еще не мог так долго усидеть на Урагане.
Пожимая ему руку, я приподнялся и вытащил пистолет, который он мне дал.
— От змей! — выдохнул я, и если бы он не убежал, да я не промахнулся, и пистолет всё равно не был заряжен холостыми, я бы зверски его убил.
Чего я ему не сказал, так это того, что мой пояс с пистолетом зацепился за рожок седла, а лассо развернулось и запутало меня так, что я оказался привязанным и не мог соскочить, чтобы спасти свою жизнь, пока этого не сделало седло.
К началу чтения цикла истосковался я по хорошему героическому фэнтези, да...
Говард прочитан если не весь, то почти весь; обожаемый мною Вагнер ожидает перечитывания вкупе с Муркоком; Геммел пока еще не был начат — настораживало огромное количество томов (не очень люблю длинные циклы); Лейбера никак не переиздают и достать похождения Фафхрда и Серого Мышелова в полном объеме весьма проблематично...
Хорошо, что эти две книжки приобрести было не слишком сложно. И о покупке двухтомника я нисколько не пожалел!
Говорят, что новое — это хорошо забытое старое.
Цикл Джона Джейкса вряд ли подходил под эту пословицу, когда первые рассказы были опубликованы в начале 1960-х годов. К тому времени де Камп активно занимался изданием Конана, и уже многое, многое было опубликовано (правда, до произведений о киммерийце, написанных де Кампом сольно и в соавторстве, пока дело не дошло). Кроме того, как раз в это время началось победное шествие героического фэнтези, так что разного рода варваров, обремененных мечами, или топорами, или еще чем, а также обостренным чувством справедливости (а порой и без последнего), хватало с лихвой.
Как говорил сам Джон Джейкс, он вдохновлялся Конаном, создавая произведения о приключениях своего варвара — Брэка, изгнанника из северных степей. И удивительно, ему удалось это просто великолепно! Полным клоном Конана Брэка не назовешь, но сходство видно невооруженным глазом. И это вовсе не плохо, как можно было бы подумать. Джейкс талантливо подражает Говарду.
Брэк — северный варвар с косой цвета льна, довольно длинной (до пояса), и почти всегда — с огромным (или не очень) мечом. Из одежды — только львиная шкура, обернутая вокруг бедер. Образ его прост и незамысловат. Он странствует по миру, продвигаясь с севера на юг, в Золотой Курдистан. На пути Брэку встречаются приспешники темного бога Йог-Саггота, и зачастую против воли ему приходится сражаться на стороне Безымянного бога и его поклонников — братьев ордена Нестора.
Вот здесь остановимся немного. Дело в том, что имя Йог-Саггота отсылает к Лавкрафту с его Йог-Сототом (Yog-Sothoth). И это не случайно: в цикле есть лавкрафтовские образы и мотивы, и их не слишком мало. Но дело тут в том, что у Джейкса бога зовут вовсе не Йог-Сагготом. Вот как в оригинале: Yob-Haggoth. Я понимаю, почему первую часть имени лучше было как-то видоизменить (это у них там Yob — просто набор букв, а у нас-то тут — слово с определенным значением! ), но вторую часть можно было оставить без изменений. Тогда бы ассоциации с Лавкрафтом были не так явны. По крайней мере, не было бы такой прочной связи с именем Йог-Сотота.
Теперь о Безымянном боге и его поклонниках. Монахов, проповедовавших религию Безымянного бога, называли Несторианцами в честь пастуха Нестора, первого проповедника культа. Брэк часто встречается с монахами, и часто они помогают ему. Сила же каменного креста — знака несторианцев — так велика, что приспешники Йог-Саггота боятся ее как огня. Крест помогает Брэку в некоторых его приключениях.
Вот они, три кита, на которых основывается весь цикл:
Бесконечное странствие.
Золотой Курдистан манит Брэка, варвар не забывает о нем почти никогда, но так и не достигает, конечно же (по крайней мере, в произведениях цикла);
Сражение со Злом.
Нескончаемое противостояние Йог-Сагготу и его приспешникам;
Служение Добру.
Брэк часто сам не хочет помощи Безымянного бога, но крест бывает единственным оружием, способным противостоять отродьям Йог-Саггота.
Не для всех произведений, однако, верны второе и третье условия.
Возможно, изначально Джейкс и не планировал такой цикл, достаточно цельный в отличие от того же говардовского Конана. И может быть, есть отличия между первопубликациями и более поздними вариантами произведений. Но сейчас мы читаем то, что есть: два сборника рассказов и три романа (плюс комикс). Почти в каждом из рассказов сборников есть упоминания о приключениях, выпавших на долю варвара в предыдущем, в романах тоже имеются отсылки к предшествующим произведениям. Поэтому хронология Дэйла Риппке — по крайней мере в той ее части, что я читал в книгах, — кажется верной:
Сразу оговорюсь, начал я не с рассказов и романов, а с комикса «Spell of the Dragon» 1973 года выпуска. Это небольшое приключение Брэка было прочитано много раньше книг, да еще и на оригинальном языке, поэтому с течением времени сюжет его начал забываться. Да, собственно, и раньше мне не казалось оно таким уж интересным и новым. Очередная битва, очередная колдунья, очередная девушка, очередное предательство... Все по канонам.
Да в общем-то, если подумать, весь цикл о Брэке написан по канонам и далеко от них не отходит. Однако — все равно цепляет! Есть в нем некое очарование, что ли, которое почувствовалось уже в первом рассказе, «Великий идол». Это завязка цикла, первая встреча Брэка с так называемым цивилизованным миром. Он недавно еще пришел с севера и сразу попал в переделку. Здесь ему предстоит первая встреча с монахом-несторианцем, служащим Безымянному богу, с приспешниками Йог-Саггота — его главным жрецом Септенгундусом (в оригинале — Septegundus, в романе «Знак демона» — Септигундус), у которого есть дочь Ариана (Ariane). В этом рассказе Брэк побеждает, сражая Септенгундуса, Ариану и каменного идола Йог-Саггота. Но жрец клянется преследовать варвара (да и Ариану мы еще увидим).
В следующих рассказах Брэк вспоминает о своем враге и боге, которому тот служит, крайне редко. Варвар идет на юг, по пути попадая рабом на рудники («Человек в пламени»), в обитель колдуна, где его ждет, конечно же, куча опасностей («В гостях у колдуна»), в древний разрушенный город («Призраки в камне») и одной ногой заскакивает даже в царство мертвых («Ковчег душ»)!
Снова столкнуться с приспешниками темного бога автор заставляет Брэка в романе «Колдунья». Загнивающее царство, каких варвар, кстати, немало встречает на всем своем пути, переманившая к себе воинство колдунья, решающая вызвать Йог-Саггота, с одной стороны — и Брэк с несколькими противостоящими всесильной чародейке людьми с другой стороны. А еще есть и третья сторона, которой нет дела до противостояния людей — таящееся в глубоком колодце отвратительное чудовище, больше всего похожее на змею, но упорно называемое Червем.
Следующий роман мне, увы, недоступен. По крайней мере, пока. После него в хронологии Риппке отмечен комикс, а после него — роман «Знак демона», где судьба сводит варвара с самыми настоящими вампирами! Он, правда, об этом не знает. Действие происходит по большей части в пустыне, где движется в город Самеринд караван. Путь его сопровождают постоянные смерти, существуют также и другие напасти. Брэк и несколько его друзей (среди которых есть монах-несторианец) противостоят природным стихиям и людскому коварству.
Второй сборник рассказов начинается с событий, происходивших уже после того, как Брэк-варвар выехал из Самеринда дальше на юг, все ближе и ближе к Курдистану. В рассказе, который был опубликован первым из всего цикла, — «Дьяволы в стенах» — варвара берут в плен и затем продают на невольничьем рынке. Его покупает знатная дама для того, чтобы он добыл сокровища, скрытые в разрушенном замке. В этом приключении Брэку помогает несторианский крест.
В следующем рассказе («Сад, вытканный на ковре») варвар встречается с колдуном и его волшебным платком. Далее Брэк в двух подряд произведениях оказывается пленен! И если в первом из них («Девушка в драгоценном камне») его хватают, потому что от него чего-то хотят, то во втором («Брэк в цепях») он никому не нужен. Точнее сказать, сначала не нужен. Ну, и в заключительном рассказе сборника («Сокровища колдуна») Брэк как ни в каком более произведении близок к цели — действие разворачивается в Горах Дыма, за которыми и лежит долгожданный Золотой Курдистан. Повествование заканчивается на том, что варвар идет по горной тропе на юг, туда, куда так долго стремился, в земли, путь в которые был так сложен.
Доберется ли он до заветной цели или нет, читатель так и не узнает. Хочется верить, что доберется. А если на дальнейшем его пути окажутся новые препятствия, Джон Джейкс поведает нам и о них!
P. S. Сайт Дейла Э. Риппке (к сожалению, ныне не функционирующий) о знаменитых героях жанра sword & sorcery, на котором нашлось место и Брэку-варвару: http://replay.waybackmachine.org/20080511...
Об изданиях:
1. В книгах «Знак демона» и «Сокровища колдуна» — весь цикл о Брэке (без одного непереведенного романа).
2. В книге «Рыжебородый» — рассказ «Дьяволы в стенах».
В предыдущем посте речь шла о произведениях Роберта Артура, творчество которого, как я заметил, можно разделить на два периода. Где-то в конце 1940-х — начале 1950-х гг. проходит граница, отделяющая его ранние рассказы, по большей части «чудесные», от более поздних, в основном психологических и мистических триллеров.
К первому периоду отнесем рассказы о Мэрчисоне Морксе, «День чудес», «Сатана и Сэм Шей», «Трейлер с привидениями», наверное, даже «Колесо времени», а ко второму — «Нож», «Шутник», «Колокольчик из розового хрусталя», «Милое семейство», «Смерть — это сон», «Комната-могила» и другие.
О последних сейчас и пойдет речь.
Рассказы, представляющие условный второй период творчества Роберта Артура, сильно отличаются от произведений первого периода. Здесь уже нет отличительной черты ранних творений автора — ощущения чуда, а играют важную роль чувства одиночества, безысходности и обреченности. Порою автор разбавляет свои невеселые сюжеты толикой черного юмора.
Так происходит, например, в рассказах «Шутник» и «Смерть — это сон». В первом из них герой оказывается жертвой неудачного розыгрыша, который сам же и придумал. Смотритель морга попался на удочку репортера Брэдли, но в другой раз отказался верить, что и повлекло за собой самые плачевные последствия. Комический эффект может быть достигнут за счет абсурдных нелепостей, приведших к развязке. В рассказе «Смерть — это сон» юмор совершенно другого рода. По сути, смешна может быть последняя сцена произведения. Сам же по себе рассказ достаточно интересный, и ставит перед читателем несколько вопросов, над которыми можно поразмыслить в процессе чтения.
Один из самых ранних рассказов второго периода — «Нож» — написан, несомненно, под влиянием истории Джека Потрошителя. Старый ржавый нож, найденный одним из героев, — оружие, способное действовать самостоятельно, будто по чьей-то злой воле! По чьей же, интересно?..
Произведения «Милое семейство» и «Как избавиться от Джорджа?» — психологические триллеры с яркими сценами в финалах. Различаются они тем, что в первом рассказе герои пытаются избавиться от живого человека, а во втором — от мертвеца. Удается ли задуманное персонажам и того, и другого произведения?..
И наконец, один из самых сильных рассказов Артура, действительно страшный, если в него вдуматься, — «Комната-могила», в котором рассказывается о мести отца за дочь. Месть, отвратительная, чудовищная, во много раз превосходящая само преступление, свершается в мегаполисе. В огромном городе никто не знает, что творит отец с молодым человеком, отвергнувшим его дочь. Да никому до этого и дела нет. И самое страшное в рассказе — не пытки, на которые обречен молодой человек, а это незнание его судьбы, порожденное безразличием.
Вот такие произведения писал Роберт Артур — замечательный автор, к сожалению, обойденный вниманием, видимо, не только в России, но и за рубежом...
облако тэгов
), но вторую часть можно было оставить без изменений. Тогда бы ассоциации с Лавкрафтом были не так явны. По крайней мере, не было бы такой прочной связи с именем Йог-Сотота.
