| |
| Статья написана 17 марта 2009 г. 02:26 |
Сфера. Сначала её не было. Знали вы друг друга или нет — неважно. Быть может, вы были знакомы, и даже приятны друг другу. Но между вами не было той трепетной связи, что возникает в двух любящих сердцах. Не было надобности и в сфере. Потом... Что-то промелькнуло между вами, лёгкое, едва уловимое. Но это что-то заставило вас чуть пристальнее взглянуть друг на друга, почувствовать какую-то слабенькую ниточку, протянувшуюся между вами. Вряд ли оба сразу вы попали в магию этих отношений. Скорее всего, сначала эту связь почувствовал кто-то один, второй же ответил позже. И тут появилась она. Сфера. Но она ещё настолько тоненькая и хрупкая, что может разбиться даже не от касания – от неосторожного взгляда… Но вот промелькнула улыбка – и стеночки сферы стали капельку прочнее. Ласковое слово расцвело крохотным цветком внутри неё, ласковое касание проросло травинкой, беседа зазвенела колокольцами, поцелуй вспыхнул яркой звёздочкой. Вы заполняли ваш крохотный мирок – вашу сферу – минутка за минуткой, любовью и доверием скрепляя её стеночки, нежными взглядами и заботой, словно драгоценностями, украшая её изнутри. Вы наполняли её мгновениями вашей жизни, минутками радости, какими-то событиями, какими-то делами. Вы старались всё делать вместе. Вы любили. И ваша сфера становилась день ото дня прочнее и красивее. Прошло время, и вот уже вы одни в вашем мирке: к вам пришли дети. Смотрите, насколько они скрепили ваш мирок, бывший ранее настолько хрупким! Но… берегитесь. Неосторожное слово, невнимание, грубость – и вот уже по стеночке пробежала тоненькая, едва заметная трещинка… Резкость – и от сферы откололся кусочек, крошечный, но сквозь эту брешь уже готовы ворваться в мирок озлобленность, ложь, ненависть. Остановиться ещё не поздно, любовь прощает ошибки. Но если не суметь, не захотеть, не понять... Если впустить-таки в свой мир гнев, недоверие, измену, то ваш мир может не выдержать. И тогда вся сфера покроется паутиной трещинок, и осколки будут откалываться от неё, и нечем их будет удержать, склеить. И тогда начнут сыпаться в бездну все те мгновения, что хранила сфера, уже бесполезные и не нужные. И уже кричи – не кричи, плачь – не плачь, ничто не сможет собрать рассыпавшиеся осколки разбитого мира. А ведь иногда достаточно лишь сдержать себя, что бы ваш мир, такой крепкий, но такой хрупкий, остался цел…
|
| | |
| Статья написана 12 марта 2009 г. 03:10 |
Дерево у ручья. Смотрит. Оно спокойно. Оно стоит уже сотню лет. Смотрит на дно ручья. Оно знает в нем каждый камешек. Каждый водоворотик. Не знает только воду, что протекает в ручье. Вода всегда новая, другая. Каждая капля, похожие и все равно – другие, проносятся мимо, подпрыгивая на знакомых, вылизанных ручьем камнях, кружась завихрениями, задерживаясь, ненадолго совсем, в привычных маленьких ямочках на дне. И снова мимо, мимо, мимо… А дерево все стоит. Сменяется день за днем. Месяц за месяцем. Год за годом. Дерево тоже меняется. Спокойно, неторопливо, сонно.
Оно еще помнит свою первую зиму. Было холодно, так холодно, что оно едва не замерзло. Кто-то из старших сбросил, качнувшись, со своей ветки немного снега. И юное дерево укрылось им, закопалось в него вместе со своими тоненькими веточками. И осталось жить. Каждый день для него тогда был разным, другим, не похожим. Оно ловило узоры облаков, играло в прятки с туманом, радовалось рассветам и любовалось звездным дождем. Теперь оно зачерствело. Привыкло. Не замечает. За годы оно обросло корой, сначала гладкой, лоснящейся, шелковой. Но лоск стерся о ветры и снега. Шелк обгорел на солнце и сморщился. Со временем морщины растрескались, загрубели. В трещинах растолстевшей коры поселился лишайник, питаясь его, дерева, соками, слизывая их прямо с влажной древесины. Внутренности дерева подточили жирные черви. Дятел, охотясь за ними обстучал пол ствола, и сквозь прорехи тек, загустевая, желтоватый прозрачный сок, древесные слезы. Дупло. Дерево так надеялось, что там поселится какая-нибудь белка. Или птичка. Но дупло пустовало, ненайденное, забытое. В него иногда залетал ветер, и свистел там. Дереву было щекотно. Сначала. Пока дупло не затянуло застывшим соком. Каждой весной на дереве распускаются свежие листики, загорают, подставляя солнцу зеленые ладони, плещутся в дожде. Когда-то дерево еще радовалось вместе с ними, но оно так к ним привыкло, что перестало замечать даже листья. И те до поздней осени висят на нем, уже съежившиеся, побуревшие, пока заснеженный ветер, наконец не срывает их и не уносит вдаль. А дерево все стоит. Ручью тоже сто лет, а может и больше. Когда дерево родилось, он уже был здесь, звенел, переливался, шумел на перекатах, брызгая пеной, заигрывая с камешками. Такой бурный. Такой живой. Время от времени ручей наполняется влагой, вбирая струи дождя, или мелеет на солнцепеке, почти умирая от жажды, застывая лишь в зимний мороз, засыпая в неподвижности. Вместе с ним застывают камни, песчинки, упавшие в него листья. До весны. До тепла. Чтобы вновь сорваться с места и ускакать вдаль, позванивая недотаявшими льдинками. Но это все тот же ручей. Такой одинаковый. Такой разный. Сто лет они рядом. Сто лет. Дерево задумчиво глядит на дно ручья, на бегущую воду, пытаясь понять суетливый шумный поток. Зачем так суетится, если тебе уже сто лет, а перед тобой еще практически вечность. Куда торопиться, бежать, взлетая фонтанчиками на камнях, таких же древних. Дерево хочет понять, и не понимает. Сто лет… Оно так устало за эти сто лет… Когда-то весной оно забудет проснуться. А веселый ручей, обласканный первыми жаркими лучами солнца, вберет в себя каскадики талой воды, прозвенит по камням, суетливо и радостно, и унесется в бесконечность. Мимо, мимо, мимо…
|
| | |
| Статья написана 8 марта 2009 г. 16:54 |
Лето… Оно было так давно, но так недавно… Оно, словно художник, рисовало свои картины широкими, смелыми мазками. Оно вплетало в свои песни шелест листьев, журчание ручьёв, трели птиц и шорох ветра. Оно дарило ароматы цветов и трав. Оно было прекрасно, но оно прошло. Остались лишь картинки. Закат Закат был поначалу красив. Прохладно-розовые полосы облаков застыли на бледной бирюзе вечернего неба, замерли в полудрёме, словно давая вдоволь налюбоваться собой. Но стоило закату угаснуть, как облака окрасились грязно-серым и стали больше походить на низкий дым неведомого пожарища. И лишь поверху среди этих серых, неаккуратных, растрёпанных перьев, будто пытаясь хоть как-то приукрасить тоскливое небо, серебрились белые мелкие кудряшки.
Июльская полночьПолуночное небо чудесно. Индиго в зените мягко перетекает в пронзительно синий и бледнеет к горизонту, на западе становясь почти белёсым, лёгким, воздушным. Через весь небосвод протянулись плавные нежные полосы тончайших облаков. Только по самому краю, над лесом, облака сливаются в тёмное кружево, прикрывающее голубизну отгоревшего заката. И лишь кое-где, пока кое-где, проглядывают меж облачных волн серебряные капли первых звёзд… Гадюка Жила ли она там всё лето, осторожничая, стараясь не попадаться на глаза или только-только приглядела для себя уютный уголок, кто знает. Раньше её никто не видел, но то, что её родичи всегда любили это местечко знали все и давно. Холод приближающейся ночи, а это лето не часто баловало теплыми ночами, заставил её выползти на разогретое дерево старой помойки и, свернув своё длинное тело аккуратными серо-чёрными кольцами, с наслаждением впитывать тепло вечернего солнца. Её заметили. Но она, разомлев от тепла не придала этому значения, не метнулась прочь, среагировав непростительно медленно. Когда же на следующий день она выползла из своего убежища на приглянувшийся тёплый уголок, она позволила увидеть себя снова. И эта новая неосторожность стала для неё последней, чудовищной ошибкой. Тяжёлая лопата прервала её недлинную змеиную жизнь. Туман Он появился тогда, когда солнце уже скрылось за темнеющим лесом. Прохладный вечерний воздух и прогретая за день, пропитанная дождём земля позволили ему родиться. Прижимаясь к ней, он жадно впитывал влагу и рос, неторопливо перетекая от дерева к дереву, обнимая их стволы молочно-белыми густыми струями. Затопив собой низины, выбрался он из подлеска. Здесь он приподнялся чуть выше и вдруг стремительным броском поднялся к вершинам деревьев, раскинулся, развернулся, стирая краски, приглушая звуки. И лес утонул в тумане. И уже непонятно, есть ли там вообще этот лес, или он растворился, исчез в белой густой пелене… Дождь Безветрие, полнейшее безветрие. Замерла каждая травинка. Замерли деревья, не в силах шевельнуть ни веткой, ни даже листом. Словно незримый художник положил на холст очередной мазок кистью и отошёл на шаг, чтобы оценить правильность и красоту картины. Но вдруг нежданный ветер врывается в это царство покоя, заставляя его вздрогнуть, изогнуться в едином движении. Ветер накатывает волнами, всё сильнее и сильнее. И вот уже сорванные с набегающей тучи первые тяжёлые капли вносят хаос в это размеренное устремление, заставляя каждый лист заметаться, задергаться, разбивая единый порыв на миллионы мельчайших судорожных подрагиваний. Но ветер уже утих, сдался, и лишь изредка тщетно пытается придать подобие порядка беспечно вздрагивающим под дождевыми каплями листьям.
|
| | |
| Статья написана 8 марта 2009 г. 16:54 |
Новый сайт, новый форум… Новые встречи, знакомства, друзья… Новые отношения… Новый дневничок… Кажется, это уже было – нерешительность, неуверенность, какая-то робость… И снова всё повторяется: Первая страничка дневника... Кажется чего в этом сложного — открыть и записать её, самую первую. Но… Хочется чего-то необычного. Чего-то самого-самого. И любая тема, не выдержав моего критического взгляда, вдруг начинает казаться сама себе недостойной, обыденной, бледненькой и прячется, вздыхая и утирая слезинки. Хочется оригинальности, но в бескрайнем море первых страничек наверняка найдётся похожая запись. Нет, я не списывала. Честно-честно. Но об оригинальности, увы, придётся забыть. Хочется изящества. Реверанс? Нет, это слишком вычурно. Лёгкая улыбка, ресницы чуть прикрывают глаза? Уже лучше. Но всё равно, так банально: — Привет. — Привет. Кто ты? — Заходи, познакомимся. Кофейку?.. Я люблю рассказывать сказки. Нет, я не писатель, читатель скорее. Но иногда закрываешь глаза и видишь картинку, яркую, живую. Можно её забыть. А можно записать. Пальцы пробегают по клавиатуре, послушно перебирая букву за буквой, выстраивая их в ряд. И на страничке рождается образ, маленький кусочек жизни, маленький кусочек сказки. Драгоценная безделушка. Быть может, из этих безделушек когда-нибудь сложится нечто большее… Не буду загадывать… А ещё опять стали приходить стихи. Сколько времени они молчали, запрятавшись, затерявшись… И вот снова вокруг меня кружево рифм и ритмов. И я рада этому. Кажется, я уже начала привыкать вести дневник, быть в нём хозяйкой. Но я всё ещё люблю быть и гостьей. Я заглядываю на форумы, перелистываю странички чьих-то дневников. К кому-то я загляну впервые. Пройду мимо? Останусь? Будет видно… А быть может, мы познакомимся? И даже, возможно, когда-нибудь станем друзьями? Кто знает…
|
|
|