Читаю сейчас бумажные книги. Эта ждала своего часа больше года. Если не ошибаюсь, в настоящее время "Соло" — самый новейший роман из серии о Джеймсе Бонде. Он написан шотландцем Уильямом Бойдом, в свет вышел осенью 2013 года.

Но затем действие внезапно ускоряется, принимает более подобающий характер — для романа про Джеймса Бонда.

Не буду пересказывать сюжет. В самых общих чертах, Бонд направлен в Занзарим, страну на западе Африки, раздираемую затянувшейся гражданской войной. Его задание — в общих чертах — остановить эту войну.

Однако и эта его миссия не занимает весь объем книги. По возвращении из Африки Бонд пускается в предприятие ещё более авантюрное и опасное, и — на которое у него нет никаких полномочий от его начальства. Он действует "соло", в одиночку, на свой страх и риск. А финал получается отчасти открытый, вполне предоставляющий возможность продолжения, хотя прямого сиквела к роману, скорее всего, не будет (насколько мне известно, право на сочинение очередной книги "Бондианы" уже получил другой автор). Но вероятнее всего, такая несколько неопределённая концовка — лишь одна из характерных черт всей серии.

Связь же со всей серией, как я уже сказал, автор стремится выдержать. Это просматривается и в чертах Бонда, гурмана, плейбоя, жизнелюба, не теряющего присутствия духа в самых отчаянных обстоятельствах; это выражено и через главного противника агента 007 — отвратительного психопата и садиста, коварного и жестокого наёмника Кобуса Брида. Это классический злодей "Бондианы", отмеченный жуткими физическими увечьями — у него отсутствует часть лицевой кости слева, левый глаз никогда не закрывается, постоянно слезится. К тому же этот тип оказывается невероятно живучим. В одном из видеоинтервью Бойд сказал, что гордится образом Брида.

В свой роман автор вложил и немало личного. Я знал, что он родился в Африке, в Гане, но, как оказалось, в 1969 году он жил в Нигерии, где в то время как раз шла гражданская война. Вот таким образом Бонд впервые за свою богатую событиями и приключениями карьеру оказался с миссией в Африке.

Столицу же Соединённых Штатов, в которую герой прибыл уже "соло", Бойд, по его словам, тоже хорошо знает. Этот контраст, бедная Западная Африка — процветающая Америка, автор выбрал намеренно.

Главный же герой, хотя он и не типичен для Бойда, как я сказал выше, всё же имеет кое-что общее с автором. Оба живут в Челси. Но главное — оба шотландцы. В разговоре со своим боссом, М, Джеймс даже называет себя "шотландским крестьянином", причем почему-то выражает свою мысль по-французски: je suis un paysan écossais. Так он в шутливой форме пытается скрыть некую досаду — ведь рискуя собственной жизнью, теряя дорогих ему людей, он на самом деле был всего лишь незначительным винтиком в гигантской и безжалостной машине мировой политики.

Эгон Фриделль (1878 -1938) — выдающийся австрийский журналист, писатель, драматург, филосософ, театральный критик, а также — актер, в том числе кабаре и в жанре конферанс.

Коротенько биография, поскольку русскому читателю, думаю, ничего об этом человеке неизвестно.

После смерти отца в 1891 году Эгон живет у тётушки во Франкфурте-на-Майне. Там он начинает учёбу в школе, но через два года его исключают за неподобающее поведение. Уже во Франкфурте Эгон пользуется репутацией возмутителя спокойствия и вольнодумца. Он посещает различные школы в Германии и Австрии. В 1897 году Эгон переходит из иудаизма в лютеранскую веру. Только в 1899 году с четвертой попытки он сдаёт экзамены по гимназической программе (так называемую абитуру).

Но уже с 1897 года он посещает как вольный слушатель Берлинский университет, изучая германистику, естествознание и философию. Но после выпуска из гимназии Фриделль (фамилия была официально изменена) переводится в Гейдельбергский университет, чтобы проходить курс у гегельянца, историка философии Куно Фишера.

В 1898 году он получает свою долю отцовского наследства, становится финансово независимым. В круг его интересов входят буквально все области знания.

Далее он учится в Вене, публикует эссе в газетах и журналах, защищает диссертацию на степень доктора философии по Новалису. В программной статье, напечатанной в журнале "Факел" Фриделль утверждает, что худшим из человеческих предубеждений является серьёзность — в то время как инстинктивно мы воспринимаем жизнь как игру.

Фриделль играет в кабере, пишет статьи и пьесы, заводит знакомства буквально со всеми сколько-нибудь значительными немецко-язычными писателями.

Накануне Первой Мировой войны он вынужден пройти курс лечения, страдая от алкоголизма и ожирения. Это обстоятельсто становится препятствием для поступления на военную службу. Ведь начало войны Фриделль встречает, как и многие его современники, с большим энтузиазмом.

Военная инфляция уничтожает капитал Фриделля, доставшийся ему от отца. Фриделль зарабатывает на жизнь всеми доступными ему способами — сотрудничеством с печатными органами, театрами и т.д.

В 20е годы им были написаны главные его произведения, в том числе трехтомная "История культуры нового времени. Кризис европейской души начиная от черной чумы до мировой войны", труд, в котором Фриделль описывает исторический период от Средних Веков до начала века двадцатого в форме анекдотов. Рукопись отвергли шесть издательств, но книга оказалась настолько успешной, что позволила писателю работать дальше.

С приходом к власти нацистов и аншлюссом Австрии перед Фриделлем закрылись двери всех немецких и австрийских издательств. Фактически он был поставлен на грань самоубийства. Когда 11 марта 1938 года около 22 часов к его дому подошли два представителя СА, спрашивая "еврея Фриделля" ("Jud Friedell"), писатель был уже предупрежден, что не должен позволить себя арестовать. Эгон Фриделль выбросился из окна квартиры, в которой поселился после получения отцовского наследства. Перед тем, как прыгнуть вниз, он криком предупредил прохожих на тротуаре отойти в сторону. Эгон Фриделль был похоронен на центральном Венском кладбище.

Я прочитал у Фриделля довольно компактную фантастическую новеллу, которая вышла в 1946 году и первоначально называлась "Путешествие на машине времени", а затем публиковалась как "Возвращение машины времени". Это продолжение знаменитого романа Уэллса, в котором Фриделль иронизирует не только над предрассудками своего века, но и над некоторыми особенностями той книги, что послужила основой для его работы.

Это довольно забавное, занимательное произведение, но, к моему сожалению, в нём автор не столько исследует человеческую природу, чего я ожидал от создателя "Истории культуры нового времени", — как придумывает различные фантастические феномены, вроде Инерции земного времени и т.п.

"Последняя сказка" Пауля Келлера — жанр этого произведения, написанного в 1905 году, указан как "сказочный роман". Книга была положена в мой ридер его производителем среди прочих работ на немецком языке, которые в настоящий момент можно распространять свободно. Своего рода классика.

Ещё не начав читать "Последнюю сказку", отметил для себя, что в немецкой литературе сказочный роман — вполне сложившийся жанр. А вот в русской, если что-то подобное и появлялось, то как раз с оглядкой на европейскую литературу (допустим, "Три толстяка" Олеши). Даже англичане, как мне кажется, не столь были склонны к сочинению сказок для взрослых. Один из наиболее известных примеров, вероятно, "Хроники Нарнии" Клайва Льюиса. И даже "Хоббит" Толкина, не исключаю, задумывался именно как сказочный роман. Кто мог сказать тогда, что фэнтези лет через 30-40-70 так разовьётся, так заполонит всё вокруг!

Но роман Келлера как раз не фэнтези, он подчиняется другим законам. Действие начинается с того, что главный герой, он же рассказчик , будучи журналистом и поэтом, оказывается приглашён в Сказочную страну Геридидазуфотуранию (Herididasufoturanien) для учреждения там первой в истории этой подземной страны газеты. Геридидазуфотурания не только находится под землёй, но тамошнее население состоит из гномов, главным образом. С этой расой соседствует ряд других сказочных существ.

В канун Нового Года герой подвергается уменьшению и отправляется в поездку, которая должна продлиться год. В качестве транспортного средства используются вороны. Экспедицию возглавляет специальный дипломатический агент на службе его величества Геридидазуфотуру Семьдесят Пятого (Herididasufoturu LXXV) господин фон Штимпекрекс, лейтенант запаса полка лейбгвардии, член коммиссии по улучшению породы кротов, доктор различного права и т.д.

В дальнейшем членами редколлегии возглявляемой героем (фамилию его Штимпекрекс переводит на местный язык как Баррагу) становятся персонажи, отмеченные подобными же комически-сатирическими чертами, в частности например, глава парламентской оппозиции доктор Найн (Нет). Или вот ещё — меня немало умилили периодически включающиеся в ход событий "Сказки" разбойники, занимающиеся грабежом на основе полученной у государства концессии. Как будто списано с сегодняшнего дня!

Вместе с тем сочинение показалось мне типично немецким, в том смысле, что там присутствует и необъяснимая немецкая сентиментальность и даже ещё более необъяснимая мировая скорбь (Weltschmerz). Но, как я уже сказал, в какой-то мере наличиствует и сказочный юмор и сатира. Так, например, герой застаёт в Сказочной стране последнего из семи гномов, общавшихся с Белоснежкой, и даже присутствует при его кончине.

Ближе к финалу не обошлось всё же без магии, почти фэнтезийной.

Общее впечатление: явно слабее и Льюиса и Толкина. Вероятно, поэтому на русский язык роман не переведён. В оригинале можно посмотреть здесь. А между тем Пауль Келлер (1873-1932) был одним из самых читаемых писателей первой половины ХХ века. Его книги были переведены на 17 языков и изданы общим тиражом около 5 миллионов экземпляров.

Впервые прочитал эту повесть почти 6 лет назад в сборнике Барьер (издательство "Правда", серия "Мир приключений" — МП, 1988 год). Нашел тогда её лучшим произведением подборки. Поискал было другие сочинения венгерского автора, но не слишком настойчиво, не нашёл ничего.

В аннотации книги, предисловии к ней автора называют одним из основателей европейской фантастики — наряду с Верном и Уэллсом. Роман "На двух планетах" является вершиной творчества Курда Лассвица. Он вышел в свет в 1897 году. Тогда же появился и другой роман на очень близкую тему, но сразу получивший широкую известность, — "Война миров". У книги же Лассвица путь к читателю оказался куда более трудным. На русский язык она была переведена только после революции — вероятно, по причине того, что немецкий писатель дал не слишком лестную оценку существовавшему в то время в России царскому строю (впрочем, на самом деле вопрос спорный, к нему я ещё вернусь). Однако британский империализм в его изображении предстал уже совсем непривлекательным, это несомненно! Потому-то, должно быть, на английском языке роман вышел только в начале 70-х годов прошлого века. Причем в сильно сокращённом виде. Русский перевод, кстати, тоже почти в два раза короче немецкого оригинала. Однако особенно ужасно то, что и для самих немцев роман Лассвица в полном виде стал почти что недоступен. Нацисты не жаловали классика европейской фантастики. Его книги были уничтожены наряду с произведениями многих других авторов, которые пришлись им не ко двору...Так что публикаторы двухтомного издания (электронной версии книги) поставили себе в заслугу факт издания полного текста романа (это отмечено даже в подзаголовке книги).

Роман Лассвица посвящён теме контакта человечества с цивилизацией Марса — куда более древней, чем земная, превосходящей её как в научно-техническом плане, так и культурном. На культурном превосходстве Нуме (жителей Марса — Ну, по-марсиански) не раз настаивает автор, его герои. Сам, я как читатель, не очень понял, в чём именно это выражалось, так что просто принял на веру (может быть, в частности в том, что всякий приём пищи у марсиан должен был происходить в строжайшем уединении? а в романе из-за этого даже происходят конфликты).

При чтении "На двух планетах" я невольно сравнивал роман и с "Войной миров", и с "Аэлитой" Толстого, которую перечитал недавно. Первое впечатление, сложившееся от описания полярной экспедиции Торма, Зальтнера и Грунте, склонило меня было к выводу, что Лассвиц значительно уступает Уэллсу как фантаст. И он сильно уступает А.Н. Толстому как писатель. Но далее мои впечатления стали куда более сложными, куда более сложными!

Даже принимая во внимание мой крайне слабенький немецкий, думаю справедливо будет сказать, что у Лассвица действительно нет того языка, той образности, что присущи произведению Толстого. Опять же не нашел я у немецкого писателя и той кинематогрофической, зримой достоверности, за которую так уважаю английского классика фантастики. Но! Но я вдург сделал вывод, что на самом деле Лассвиц гораздо серьёзней...То, о чем он написал в этой книге, обладает — в отличие от ярких и талантливых романов двух его соперников! — обладает для нас сейчас жгучей актуальностью! К сожалению...

Контакт двух цивилизаций у Лассвица вылился не в дружбу двух миров — как к тому стремились главные герои книги, но по сути он и к войне миров не привел... Вернее, как бы это получше сказать? Да, кое-какие боевые действия происходили, но при этом сразу было понятно, кто победит.

Марсиане быстренько принудили землян к миру. Людям они понесли свою бесценную культуру. А с Земли — концентрированную солнечную энергию и концентрированный же кислород.

Перед Лассвицем следовало бы неоднократно снять шляпу. За то, что он показал, что 1) культура, которую прививают принудительно, неминуемо вызывает отторжение у цивилизуемых аборигенов 2) культуртрегеры (они же цивилизаторы) в ходе такого принудительного насаждения культуры, сами как будто заражаются худшими чертами диких туземцев — становятся авторитарными, нетерпимыми, негуманными и т.д.

Фактически Лассвиц первым поднял тему, которую будут разрабатывать потом другие авторы, в том числе в кино. В частности, я в увидел в одной из сюжетных линий романа некий прообраз кэмероновского "Аватара". Иными словами, и здесь любовь оказывается сильнее и выше узко понятого "патриотизма".

Но помимо всего этого Лассвиц оказался и неплохим фантастом. Его марсиане познали тайну гравитации и применяют её как в космических путешествиях, так и для полетов по воздуху. Регулируют силу тяжести на своей земной станции — до привычного им уровня. Даже придумали специальные диабарические шлемы — под которыми притяжение уменьшается до марсианского (т.е. такая антигравитационная установка, которая, как праздник у Хемингуэя, всегда с тобой). Лассвиц, видимо, в соотвествии с представлениями тогдашней науки, понимал гравитацию как давление мирового эфира (потому уменьшение притяжения достигается экранированием от этого давления). На таком же принципе работал лунный модуль мистера Кэйвора в романе Уэллса "Первые люди на Луне".

Но куда более сильно меня поразило "изобретённое" Лассвицем устройство под названием "Ретроспектива" (в оригинале — "Retrospektiv"). Нуме начились перехватывать ушедшие в мировое пространство лучи света посредством куда более быстрых гравитационных волн. Получив назад некое "эхо" в виде всё тех же гравитационных волн, далее они преобразовывали эти колебания обратно в лучи света и... Да, получали картинку некоего события, имевшего место в прошлом! (если отраженные лучи смогли, конечно, уйти в мировое пространство). Визуальная машина времени своего рода. И по ходу повествования марсиане несколько раз пользуются своей Ретроспективой.

Однако радиовещание открыли уже после публикации романа, потому высококультурные Нуме отправляют световые депеши для передачи сообщений. Не знают они и радиолокации. — Это как бы картинка на тему "чего не смогли предсказать писатели-фантасты".

А напоследок про русского царя. Марсиане в романе почему-то подчинили себе в первую голову Западную Европу. А за Россию взялись уже потом. Правда, в куда более брутальной манере, нежели та, что использовалась ими во время "принуждения к миру" строптивой Британии — в ту пору мировой державы номер один (сверхдержав тогда просто не было; её роль как раз и взяла на себя планета Марс). Царь как-то сразу согласился на условия марсиан. Этот шаг преподносится как эгоистичный и малодушный... Впрочем, можно ведь истолковать его и как жалость к собственному народу — ведь сопротивление обернулось бы огромными жертвами. Хотя, вся Россия, по Лассвицу, покорно приняла ярмо марсиан — раз уж царь так решил... Радикально иной вариант развития событий предполагался в отношении США — марсиане якобы были уверены, что там каждый штат будет драться за свою свободу.

Словом, Лассвиц не слишком высоко ставил потенциал России, очень благоговел по отношению к Штатам... Идеалом его однако было объединение всех цивилизованных народов в единую семью, в человечество. Можно назвать его демократом, интернационалистом и сторонником классового мира.