Размещаю здесь снимки книг — одних и тех же произведений на разных языках.

Перечитал роман, одно из произведений Золотого века фантастики. В детстве и даже юности обращался к нему не раз. Тогда он назывался "Человек без лица". На мой тринадцатый день рождения бабушка подарила мне два последних тома Библиотеки современной фантастики. В заключительный входили рассказы и повести авторов, представленных в Библиотеке отдельными томами (но не всех, не всех! Чапек и Мерль, имея такие тома, в завершающую антологию не попали!). А в предыдущем, двадцать четвертом томе были опубликованы "Мир смерти" Гаррисона под названием "Неукротимая планета" и "Разрушенный" Бестера как "Человек без лица". (В библиографии Библиотеки, помещенной в конце последнего тома — я потом вызубрил её наизусть! — он значился как "Уничтоженный человек" почему-то)

Занятная вышла штука. От "Планеты" я ожидал чего-то большего (чуть раньше видел фрагменты повести в журнале "Вокруг света", с иллюстрациями), но прочитал все равно с интересом. Более того, сочинение это как-то лучше легло на душу, чем роман Бестера, однако он (этот роман) я счел более захватывающим что ли (ну как такое объяснить?).

Ещё могу сказать, что переводные названия в обоих случаях лучше оригинальных. Причем, "человек без лица" не был взят с потолка. Он присутствует в романе, играет важную роль.

Сейчас, при чтении оригинала, выяснил также, что и тот прикольный стишок, которым главный герой (один из двух) спасается от тотального ментального контроля взявших большую власть телепатов-эсперов, в переводе был гораздо прикольнее, чем у самого Бестера.

Вообще сейчас роман меня как-то уже не ошеломил (видно, в тайне рассчитывал на это). Хотя и обнаружилось попутно, что многое, многое за годы было мной забыто, и предстало как бы вполне свежим.

Одна из любимых книг детства. Одна из первых попавших в руки "взрослых" книг. Имелась в домашней библиотеке родителей, потому была читана-перечитана. Потом кто-то заиграл, так и пропала.

Сейчас обнаружил некоторые ляпы. Например, то, что перемещенные дети оказываются в ведении ФБР. Или то, что их там обучали самбо. Несмотря на это, ещё раз отметил различные яркие подробности, которые поражали воображение в детстве. Да просто интересные словечки, вроде "столпотворения". Видимо, в этой книге встретил его в первый раз. Понял, что вообще много чего из этой повести в те годы почерпнул, хотя со временем сам факт и подзабылся. А сейчас вспомнил — тот давний восторг, душевный подъем. Книги, что прочитаны были вслед за повестью — рассказы Генриха Альтова, “Лунная пыль” Кларка, "Парадокс Глебова" Аматуни и "Последняя война" Булычева. Да-да, всё это сложилось тогда в единую картину, всё уместилось в какие-то два-три месяца — конечно, порядочный временной отрезок для третьеклассника…

Сейчас прояснилось и то, почему повесть не стала таким хитом, как, допустим, "Щит и меч" Кожевникова, “штирлициана” Юлиана Семёнова. Всё-таки сага о Иоганне Вайсе и цикл про Штирлица были написаны крепче, основательнее. Сами герои вышли несоизмеримо харизматичнее.

Превзошел "Звёзды падают" и более поздний, сюжетно довольно схожий опус про Джина Грина Неприкасаемого. Опять-таки потому что герой там будет поинтереснее, сюжет напряжённее. Плюс, в сочинении Гривадия Горпожакса присутствует масса разных страноведческих сведений, какие советскому читателю больше неоткуда было взять, кроме как из таких вот историй.

Всё равно рад нынешней встрече с книгой. Как будто на машине времени почти на полвека назад вернулся.

Полное название этой небольшой брошюрки, выпущенной издательством "Знание" в 1980 году, "Виток спирали (Зарубежная научная фантастика 60-70-х годов)". Книжицу эту я прочитал то ли на третьем, то ли на четвёртом курсе. Но не позднее. Я неправильно запомнил название. Почему-то в голове отложилось английское выражение "science fiction". Так у них называют фантастику — об этом я узнал как раз из брошюры. И лично для меня это имело довольно далеко идущие последствия. В сентябре 1982 года я увидел на лотке в ленинградском Доме Книги, буквально у самого входа в вестибюль, книгу с таким названием — "Science Fiction. English and American Short Stories", выпущенную "Прогрессом", и с первого взгляда безошибочно понял, что под её обложкой. Книга ждала своего часа целых три года! Вышла-то в 1979 году. В общем, я её купил, уже вечером начал читать, но осилил тогда лишь предисловие на русском языке. Однако решил, что займусь английским. В жизнь сие решение воплотил только двенадцать лет спустя, да! Тем не менее с тех пор чтение на английском не бросаю, такие вот дела.

Ну ладно, это было вступление.

Теперь непосредственно о книге Гакова (который, как выяснилось, вовсе и не Гаков, ну да об этом нужен отдельный разговор). Тогда, в студенческую бытность, содержание её сильно меня ошарашило. Выяснилось, что я про современную англоязычную фантастику ничегошеньки не знаю. Столько этот Гаков назвал имён, перечислил книг... Крепче всего однако ошарашило именно само словосочетание — "science fiction". Раз уж в памяти оно название заменило. Книгу с таким титулом я искал уже в новейшее время в сети, естественно, чего нужно, не находил. Буквально вчера применил немного другую методу и — вот, пожалуйста! За два вечера перечитал.

Для меня и сейчас большинство упомянутых Гаковым имён и названий — терра инкогнита. Ну за редкими исключениями, вроде Урсулы Ле Гуин. Но вообще я почему-то надеялся, что Гаков в "Витке" и про Стивена Кинга рассказал, про его роман "Противостояние". Ведь один из главных героев там — рок-музыкант. А что-то про рок-музыканта из обзора "science fiction" на коре серого вещества у меня отложилось. И вот, теперь-то твёрдо знаю: нет, про Кинга речь всё-таки не зашла. Видно, не настолько он успел прославиться к началу 80-х, чтоб советские критики фантастики на него внимание обратили. Да, печаль; так рушатся с трепетом и тщанием лелеемые иллюзии...

Сейчас из всего многообразия имён фантастики 60-70-х отметил для себя лишь одно — С. Дилэни. Якобы он вырвался за рамки фантастики, написал что-то такое неимоверное, вынесшее мозг самому Филипу К. Дику.

С таким же успехом пост можно было озаглавить "Про недочитанное". Вчера начал читать The Martian, написанный Вейером, выдержал только две главы и бросил. Я думал, такое творится только в русской фантастике. Ан нет, процесс-то, оказывается, не только нас затронул!

Я даже простил автору то, что текст начинается предложением с самым популярным английским словом на букву "f" (а вот интересно, во время исследований Арктики-Антарктики немало было погибших исследователей, оставивших нам свои дневники, последние записи, и этим людям потом монументы ставили с надписями "To strive, to seek, etc", — много в этих прощаниях с человечеством было матерщины?). Кстати, отправной посыл — то, как герой-рассказчик оказался брошенным на красной планете — показался крайне неубедительным. Неужели в regulations НАСА в самом деле мог бы быть такой пункт: оставлять тела погибших прямо на месте? Дескать, на выживших ресурсов больше достанется? В реальности, конечно же, такого правила не будет, и в заслугу поставят именно Вейеру: благодаря его роману мы поняли, что это открывает лазейку для ошибочных решений.

Нет, на самом деле меня (мой читательский интерес) добило другое: я прочитал две главы — и не увидел никакой красной планеты. Ни одного описания пейзажа. Ни одного более-менее путного отражения эмоций рассказчика, кроме пресловутых f-words. Лишь сухое перечисление происшедших событий, как в милицейском, пардон, полицейском протоколе. А ещё — очень старательное, будто для школьников с особенностями развития, изложение некоторых технических подробностей. Типа, какой тренаж получил герой, какие приблуды у него под рукой имелись. Читал, что автор первоначально публиковал роман в блоге: глава — пост. Наш ядекс дзен неожиданно и напомнило, где авторы из кожи вон лезут в погоне за вожделенной монетизацией. Дают кричащие заголовки, под ними — куда более скромные тексты, очень часто рассчитанные на невежд.

Летом я прочитал англоязычный сборник "Спектрум-5", большинство рассказов которого было посвящено освоению космоса. Осенью перечитал "Лунную пыль" Кларка — тоже в оригинале. Авторы отнюдь не были профанами в науке-технике, пусть и писали в самом начале космической эры. Так что интересные технические детали у них тоже были. Но у них было больше — интересные сюжеты. Интересные описания! Это ж всё-таки литература, пусть снобы и кричат, что она, мол, не того пошиба, не Шекспир и не Гомер.

Но вообще в современной фантастике имеют место и другие странности. В ноябре-декабре прошлого года вот так же пытался читать Blindsight Питера Уоттса. Очень уж много похвал было высказано этому сочинению. Впрочем, попадались и критические оценки. И, на мой взгляд, они оказалась вернее. Да, в романе бездна всяких интересных идей. Все эти генно-модифицированные люди, вампиры реконструированные (а что, на самом деле была такая раса?) и проч. Но стиль изложения! Бездарнее ничего не встречал. Пафосно-невнятный. Это при том, что рассказ ведет человек с одним полушарием в голове. У таких вроде бы должны отсутствовать эмоции? Ему бы больше пристала манера рассказчика в "Марсианине" Вейера — протокольная. Как бы то ни было, для меня Уоттс — однозначно не писатель, это ему не дано. Понятно, почему издательства наотрез отказывались брать роман. Но ведь потом-то ему престижную премию дали! А я смог прочитать лишь первую главу, пусть и довольно пространную.

И напоследок, раз уж зашла речь о недочитанном (про "Ложную слепоту", кстати, тоже первоначально не хотел ничего писать!), упомяну роман Николая Лукина "Судьба открытия". В школьные годы эта книга (серия "рамочка") не раз попадала мне на глаза, даже вроде держал в руках. Наверно, потому решил восполнить пробел — взялся читать в конце прошлого года. Прочитал не главу и не две — много больше. Но потом всё равно бросил. История показалась мне совершенно одномерной, многословной, значительно слабее, допустим, "Повестей о Ветлугине" Платова, которые я по-тихому, без афиширования, но всё равно с интересом прочитал прошедшим летом. Даже не сравниваю со "Сказанием о граде Ново-Китеже" Зуева-Ордынца. Книги эти создавались примерно в одно время, в одну эпоху. А какой разный уровень! Хоть это утешает при мысли о современном состоянии жанра. Хочется верить, что и наши дни оставят о себе достойную память — произведениями, пусть единичными, не частыми, но такими, что их будут с интересом читать и полвека спустя.