1

Боже, как светло одеты,
В разном — в красном, в золотом!
На лесах сказалось лето
В пламени пережитом.

Солнце душу в них вложило —
Летней радуги красу.
Семицветное светило
Рдеет листьями в лесу.

Отрешившийся от зноя,
Воздух сразу стал чужим.
Отстранивший все земное,
Он высок и недвижим.

А в лесах — за дивом диво.
Им не надо никого,
Как молитва, молчаливо
Легких листьев торжество.

Что красе их вдохновенной
Близкий смертный снежный мрак...
До чего самозабвенны,
Как бесстрашны — мне бы так!

2

Грустила я за свежими бревенчатыми стенами,
Бродила опустевшими лесами несравненными,
И светлыми дубровами, и сумрачными чащами,
От пурпура — суровыми, от золота — молчащими.

Я увидала озими, как в раннем детстве, яркими, —
Великодушной осени весенними подарками.
В неполитом, в неполотом саду твоем стояла я...
Пылают листья золотом, любой — как солнце малое:

Что видывали за лето от зноя неустанного —
По самый стебель налито и оживает заново.
Ни шелеста, ни шороха, пройди всю глушь окрестную,
Лишь смутный запах пороха томит кору древесную.

Какими днями тяжкими нам эти чащи дороги!
За этими овражками стояли наши вороги.
Ломились в наши светлые заветные обители,
И воды ясной Сетуни их темный образ видели.

Настигнутые пулями, о вольной воле певшими,
В свой праздник недогулянный, детоубийцы, — где ж они?..
Лишь смутный запах пороха хранит кора древесная.
Ни шелеста, ни шороха — тиха краса окрестная.

Как в утро это раннее, что разгорится досиня,
Мне по сердцу стояние самозабвенной осени!..
А ночь обступит звездами — дремучая, прозрачная.
Одно к другому созданы — и мрак и свечи брачные...

Земля моя чудесная, что для тебя я сделаю,
Какой прославлю песнею все светлое, все смелое,
И тишину рассветную, и жизнь вот эту самую,
И вас, друзья заветные, заветные друзья мои!..

3

Не наглядеться, не налюбоваться
На эту пламенеющую тишь,
Столь властную, что некуда податься,
И вместе с ней стоишь, горишь, молчишь.

Как памятник, надгробье страстотерпцам,
Что отстояли этот день большой
Единственным неповторимым сердцем,
Таинственной единственной душой,

Как жертвенник, неистово горящий
Во имя тех, которых молим жить, —
Высокая и пламенная чаща,
Ее огня вовек не потушить.

Здесь прошлые, здесь будущие годы,
И чудится — впервые жизнь полна
Столь просветленным воздухом свободы
От звезд небесных до морского дна.

И беззаветно жить бы мне отныне,
Самозабвенным воздухом дыша,
Чтоб сердце стало крепче этой сини
И чище этой осени душа.

1943


* * *

Мы смыслом юности влекомы
В простор надземной высоты —
С любой зарницею знакомы,
Со всеми звездами на «ты».

Земля нам кажется химерой
И родиною — небеса.
Доходит к сердцу полной мерой
Их запредельная краса.

Но на сердце ложится время,
И каждый к тридцати годам
Не скажет ли: я это время
За бесконечность не отдам.

Мы узнаем как бы впервые
Леса, и реки, и поля,
Сквозь переливы луговые
Нам улыбается земля.

Она влечет неодолимо,
И с каждым годом все сильней.
Как женщина неутолима
В жестокой нежности своей.

И в ней мы любим что попало,
Забыв надземную страну, —
На море грохотанье шквала,
Лесов дремучих тишину,

Равно и грозы и морозы,
Равно и розы и шипы,
Весь шум разгоряченной прозы,
Разноголосый гул толпы.

Мы любим лето, осень, зиму,
Еще томительней — весну,
Затем, что с ней невыносимо
Земля влечет к себе, ко сну.

Она отяжеляет належь
Опавших на сердце годов
И успокоится тогда лишь
От обольщающих трудов,

Когда в себя возьмет всецело.
Пусть мертвыми — ей все равно.
Пускай не душу, только тело...
(Зачем душа, когда темно!)

И вот с единственною, с нею,
С землей, и только с ней вдвоем
Срастаться будем все теснее,
Пока травой не изойдем.

1942



* * *

Какое уж тут вдохновение, — просто
Подходит тоска и за горло берет.
И сердце сгорает от быстрого роста,
И грозных минут наступает черед,

Решающих разом — петля или пуля,
Река или бритва, но наперекор
Неясное нечто, тебя карауля,
Приблизится произнести приговор.

Читает — то гневно, то нежно, то глухо,
То явственно, то пропуская слова,
И лишь при сплошном напряжении слуха
Ты их различаешь едва-едва,

Пером неумелым дословно, построчно,
Едва поспевая, ты запись ведешь,
Боясь пропустить иль запомнить неточно...
(Петля или пуля, река или нож?..)

И дальше ты пишешь, — не слыша, не видя,
В блаженном бреду не страшась чепухи,
Не помня о боли, не веря обиде,
И вдруг понимаешь, что это стихи.

1943



ЧЕРТА ГОРИЗОНТА

Вот так и бывает: живешь — не живешь,
А годы уходят, друзья умирают,
И вдруг убедишься, что мир непохож
На прежний, и сердце твое догорает.

Вначале черта горизонта резка —
Прямая черта между жизнью и смертью,
А нынче так низко плывут облака,
И в этом, быть может, судьбы милосердье.

Тот возраст, который с собою принес
Утраты, прощанья, — наверное, он-то
И застил туманом непролитых слез
Прямую и резкую грань горизонта.

Так много любимых покинуло свет,
Но с ними беседуешь ты, как бывало,
Совсем забывая, что их уже нет...
Черта горизонта в тумане пропала.

Тем проще, тем легче ее перейти, —
Там эти же рощи и озими эти ж...
Ты просто ее не заметишь в пути,
В беседе с ушедшим — ее не заметишь.

1957


* * *

Кузнечики... А кто они такие?
Заглядывал ли ты в их мастерские?
Ты, видно, думал — это кузнецы
И в кузнях маленьких поодиночке
О наковаленки бьют молоточки,
А звон от них летит во все концы?

Но это заблужденье. Ты не прав.
Не кузница в траве, а телеграф,
Где точки и тире, тире и точки
Бегут вплотную по звенящей строчке
И наспех сообщают обо всем,
Что в поле и в лесу творилось днем.

Авг. 1957


* * *

Ты думаешь — правда проста?
Попробуй, скажи.
И вдруг онемеют уста,
Тоскуя о лжи.

Какая во лжи простота,
Как с нею легко,
А правда совсем не проста,
Она далеко.

Ее ведь не проще достать,
Чем жемчуг со дна.
Она никому не под стать,
Любому трудна.

Ее неподатливый нрав
Пойми, улови.
Попробуй хоть раз, не солгав,
Сказать о любви.

Как будто дознался, достиг,
Добился, и что ж? —
Опять говоришь напрямик
Привычную ложь.

Тоскуешь до старости лет,
Терзаясь, горя...
А может быть, правды и нет —
И мучишься зря?

Дождешься ль ее благостынь?
Природа ль не лжет?
Ты вспомни миражи пустынь,
Коварство болот,

Где травы над гиблой водой
Густы и свежи...
Как справиться с горькой бедой
Без сладостной лжи?

Но бьешься не день и не час,
Твердыни круша,
И значит, таится же в нас
Живая душа.

То выхода ищет она,
То прячется вглубь.
Но чашу осушишь до дна,
Лишь только пригубь.

Доколе живешь ты, дотоль
Мятешься в борьбе,
И только вседневная боль
Наградой тебе.

Бескрайна душа и страшна,
Как эхо в горах.
Чуть ближе подступит она,
Ты чувствуешь страх.

Когда же настанет черед
Ей выйти на свет, —
Не выдержит сердце: умрет,
Тебя уже нет.

Но заживо слышал ты весть
Из тайной глуши,
И значит, воистину есть
Бессмертье души.


17.VIII 58

Закряхтел, заворочался, листья в охапку сгребая,
В сотый раз проклиная ломоту в остылых костях;
Раздражительным стал: бесят дождик, и тучка рябая,
Грибники, рыбаки...Он не рад запоздалым гостям.

Улетело на юг ароматное, чистое лето,
Помахав-покричав журавлиною стаей вдали...
Он стоит на опушке простуженной рощи раздетой,
И дождинками слёзы блестят в придорожной пыли.

Никого из друзей. Одинокий, как месяц над лесом.
А, да что говорить, и врагов — никого не видать!
Тишина и тоска. Лишь тумана глухая завеса.
Дышит болью и злобой в болотных бочагах вода.

До весны б, как медведю, в берлогу — залечь и забыться!..
Распахнёт свои крылья над миром старуха-зима.
...и дрожат, и дрожат, словно ветки у ели, ресницы,
И в бездонных зрачках замерзает осенняя тьма.


06.10.2016

***
Что будет сниться мне, когда оркестр небесный
возьмет последний звук и прекратит играть...
Нерукотворный мир, пленительный и тесный,
я так тебя люблю, что страшно умирать.

Ты вычеркнул меня из списков лиц полезных
и вытеснил давно из всех очередей.
С тех пор и вижу то, что называют бездной,
когда гляжу в глаза животных и людей.

Надломлено перо и пальцы онемели,
но я пишу к тебе и коротаю ночь.
Я так тебя люблю, что Свет в конце тоннеля
не обещает мне страх смерти превозмочь.


ПЕСНЯ РАЗУМА

«Я становлюсь и сорняком, и злаком;
сырьём для статуй и надгробных плит,
когда Душа в преддверии стоит
подобьем вопросительного знака...
Она ребёнка пестует и зверя.
Меня призрев, не спросит ни о чём.
Я требую стучать в любые двери.
Она их отворит своим ключом.

Благодарю за редкую удачу.
Не пробую решать давнишний спор.
Я для Неё порой так мало значу,
как для семи ветров глухой забор.
Я ничего не значу в час рассветный,
спелёнутый таким глубоким сном,
что кажется, уносится бесследно
весь опыт мой и даже мысль о нём...»

Блажен, кто осознал своё сиротство,
кто таинством сосуда дорожит.
Рассудок прав. Но право первородства,
Душа моя, Тебе принадлежит.



РЫБА

Рыба в прозрачной воде видит тебя, рыбака,
или блесну на уде, если река глубока.
Не сомневайся, она видит, как ты сквозь очки. -
Ей и наживка видна, и поплавок, и крючки.
Если прозрачна вода, в ней отражается мир:
дерево, лодка, звезда, бельма озоновых дыр,
призраки мертвых планет, пепел и ядерный снег,
небо, которого нет... Лодка, река, человек,
лунного света пятно, пристальный взгляд рыбака...
Рыба уходит на дно, если река глубока.



СНЕГИРЬ

Держись, держись за ту же ветку -
ту, на которой он сидит!
Вот для него ни дом, ни клетку
не надо покупать в кредит.

Он лучше, чем любой из многих,
к зиме сибирской снаряжен.
Ты в марте обморозил ноги,
а он – летающий пижон –

тебе поглядывает в спину,
не уставая клюв точить,
как будто он клевать рябину
тебя желает научить.

Под ним едва качнулась ветка,
качнулась ветка, ветер стих...
И как ни похудей ты, детка,
она не выдержит двоих.



СТАРАЯ ТЕМА

Промолчи, если нечего больше сказать,
если незачем узел на память вязать.
За тебя мне деревья ответят грядущей весной,
был бы ветер, а ветер едва поспевает за мной.
Это прежде, когда всё казалось чужим и большим
в этом мире, не думали мы, что грешим.
А теперь ты не знаешь, как надо со мной поступить.
Ты ведь тянешь на дно, а меня еще рано топить.
Я еще пригожусь, не тебе, так ему или ей,
если выплыву где-нибудь, точно не в жизни твоей.
Для меня не останется места: по всей широте
будут новые люди на лодочках, эти и те,
бороздить океан, что зовешь ты пространством своим.
Поднимаю стакан я за тех, кто присытится им.
Для меня океан твой, любимый, когда я одна, —
капля влаги в стакане, что я осушила до дна.
В этом малом остатке нет жизни и гибели нет,
хоть на добрую треть из воды состоит белый свет.
Я воды не боюсь...
Так сказала когда-то Муму
перед тем, как исчезнуть, глухому дружку своему.

Существуют ли такие, кто хотя бы раз в жизни не пил кофе?
Для большинства людей это обязательный ритуал, с которого начинается каждое утро. Ведь без кофе нам невероятно сложно проснуться…

Благодаря ученым есть хорошие новости для всех любителей кофе!

Это — 10 веских причин, чтобы пить ароматный напиток каждый день.


1. Кофе является основным источником антиоксидантов.
Человеческое тело поглощает больше антиоксидантов из кофе, чем из овощей и фруктов

2. Запах кофе обладает антистрессовым эффектом.
Корейские исследователи обнаружили, что аромат кофе особым образом действует на белки, связанные с напряжением мозга, и помогает мыслить позитивно.

3. Кофе может уменьшить симптомы болезни Паркинсона.
Согласно статье опубликованной в 2012 году в научном журнале Science Daily, кофе помогает людям, страдающим болезнью Паркинсона, лучше контролировать свои движения.


4. Это хорошо для печени (особенно, если вы употребляете алкоголь).
Результаты исследования, проводившегося в течение 22 лет (в котором приняли участие 125000 человек), показали, что у тех, кто выпивал хотя бы одну чашку кофе в день, на 20% снизилась вероятность развития цирроза.

5. Кофе снижает склонность к сaмoубийcтву.
2–4 чашки кофе в день могут снизить риск сaмoубийcтвa для мужчин и женщин на 50%.

6. Снижает риск заболеть раком кожи.
Он снижает риск развития рака кожи у женщин.

7. Улучшает спортивные результаты.
Кофеин увеличивает количество жирных кислот в крови, что позволяет мышцам поглощать и сжигать жир и преобразовывать его в энергию.
Это сохраняет запасы углеводов и позволяет организму использовать их позже.

8. Уменьшает риск заболевания сахарным диабетом.
Исследователи обнаружили, что люди, которые пьют по крайней мере 4 чашки кофе в день, на 50% снижают риск развития диабета 2 типа.

9. Кофе очень хорош для мозга.
Телекомпания CNN доказала, что кофе позволяет мозгу человека более эффективно работать.

10. Кофе может сделать вас счастливее.
Исследование, проведенное Американским Национальным институтом здравоохранения, показало: люди, которые пьют хотя бы 4 чашки кофе в неделю, на 10% меньше подвержены депрессии чем те, кто кофе вообще не пьет.


Доброго всем утра и отличного настроения!

http://matveychev-oleg.livejournal.com/41...

Сколько весит счастье? Может, столько,
сколько два невидимых крыла?
Или столько, сколько весит долька
новолунья? Невесома мгла,

только юный месяц – невесомей,
раз плывёт по ней, как по воде…
Ну а горе? Ночи всё бессонней
и длинней… Так сколько же в беде

фунтов лиха и свинца печали,
сколько в пересчёте на тротил
килограммов, взрывчатых вначале,
тех, что станут мрамором могил?

Сказывают, где-то пункт открыли,
где пять литров крови обменять
можно хоть на ангельские крылья –
чтоб, взлетевши, в скорбь упасть опять.

Сколько весит, скорчившись от боли,
сердце? Сколько – мёртвая душа?
На весах и злой, и доброй доли
вместо гирь – три ломаных гроша.

* * *
Когда чурается пера
почти что найденное слово,
и от заката до утра
строка никак не сыщет крова
под сенью трепетной свечи
на изнывающей бумаге,
то, как ни припадай ко фляге,
поэт, – подобен ты бродяге,
заблудшему в чужой ночи.

Ты просто не нашёл ключа
ни золотого, ни лесного
и не попал в поток луча
космического, ибо слово
и вся строка лишь в нём парят
между полярными мирами,
верша невидимый обряд
прикосновенья к общей драме.


* * *
Ускользает серебро воды
каплями неядовитой ртути,
струями расплавленной слюды,
жидким хрусталём прозрачной сути;

а над ней, кристальною рекой,
чьи незамутнённые извивы
сопрягли движенье и покой,
плачут ветви у плакучей ивы.

Слёзы листьев капают в струю
а струя и в заводи и в плёсы,
словно золотую дань свою,
прячет эти золотые слёзы.

Пусть ещё не близки холода,
далеко пускай до ледостава, –
но скользящим холодом вода
закрепляет за собою право

через все заставы умыкнуть
серебро своё и слитки листьев
и, явив прозрачную нам суть,
стать ещё загадочней и мглистей.

* * *
Дрожите, листья. Трепещите, свечи.
Мечитесь, тени, по стене и в роще.
Такой уж странный ветер в этот вечер,
что от него и площадь стала площе.

Бушуют в роще вековые кроны.
Во фьордах улиц – свист, как перед дракой.
Сегодня ветер наш от обороны
вдруг перешёл в атаку за атакой.

Врубаясь в рощу, как в преддверье сечи,
плащами плещут всадники лихие
ночного ветра… Ветер ищет встречи
с какой-нибудь под стать ему стихией.

С огнём ли? С водопадом? С горным кряжем?
Пожалуй, он и сам не знает точно.
Но, одержимый нам невнятным ражем,
он жаждет схватки с ровнею – и точка.

Они сойдутся в битве – ну и ладно.
Авось не мы заплатим головами…
Что ж подле них нам ощущать досадно
себя беспомощными муравьями?


* * *
Спаси, Всевышний, нас от правды,
от той, что знаешь только Ты.
Отец небесный! – свой устав Ты,
конечно, помня, – с высоты,

доступной лишь Тебе, – на души
греховные своих рабов,
не правда ли, ты не обрушишь
всю правду без обиняков?

Нам знать её не только рано,
но более того – нельзя:
когда в душе такая рана,
то тщетна всякая стезя.

С ней всякий путь – в долину тленья,
где ворох праха и труха
да пепел, – но ни исцеленья,
ни искупления Греха…

Всеведущий! Конечно, прав Ты:
вся суть не в правде, а – в любви.
Так в тяжкий час наш вместо правды,
нам эту истину яви!


* * *
На закате горестного дня,
на меже с бессонницей непервою,
вдруг спросил Он: «Так же ли в меня
веруешь?» И я ответил: «Верую!»

Позже, после всех моих потерь,
Он шепнул мне в Воскресенье Вербное:
«Веришь ли во что-нибудь теперь?»
И шепнул Ему в ответ я: «Верую!»

«Но в меня ли веруешь, скажи,
ты, служивший правдой мне и верою,
а пожавший поле слёз и лжи?»
«Я, – сказал, – в одно и то же верую».

«Так во что же веруешь тогда,
ты, кому всей жизнью выжег нервы я
и кого привёл теперь сюда?»
«А в Тебя и в Русь Святую верую!»

«Несмотря на всё?» «Да нет, смотря
в самый корень. Потому, наверное,
сам себя по-русски матеря,
всё равно в Неё с Тобою верую!»