СЕРЕБРЯНОЕ И ЧЁРНОЕ

Я терзался, проснуться пытаясь, –

сон хватал и тащил назад,

и, безумьем моим изнутри прорастая,

те слова всё больше болят.

Мой язык и коряв, и туманен —

не шепчу, а плачу во сне, —

и болят те слова, изнутри меня раня,

и от них ещё хуже мне.

И всё больше безумья и крика,

сердце вязнет в тенётах смут,

лишь слова эти льются и гневно, и дико,

и во мне как колокол бьют.

Может, скоро, дремотой охвачен

и не слыша шагов твоих,

словно в гроб серебряно-чёрный, упрячу

я тебя в сумасшедший стих.

НОЧЬЮ

Горестной ночью даже светильни

плачут, слезятся газом обильно;

там, над домами, как над гробами, –

мертвые сами – плачут над нами.

Ты же, поэзия, в горе великом

ночью зовёшь нас плачем и криком:

горькие речи – чёрные плиты —

давят, кровавят терном увитых.

Так приходи же чудно и смело,

чтобы сердца нам вырвать из тела,

чёрных просторов дай покрывало,

чтоб твоё пламя нас не терзало.

БЕСЫ

Ночью кричу я, окно разбиваю –

кровь из порезов рекой потекла...

Слева и справа меня окружают

хитрые бесы, исчадия зла.

В мраке – сиянье зелёного круга,

улицы мчатся слепою волной,

движутся бесы фонарные цугом,

пламенем синим струятся за мной.

Кровь со слезами мне взор застилают;

бесы хохочут, оскалив клыки,

в спину рога мне с размаху вбивают,

топчут надежду и рвут на куски.

Бесы земные мне роют могилу,

звёздные бесы пророчат беду.

Пусть посинею, потрачу все силы —

вырвусь. И в ноги к тебе упаду.

Глаза

Белоцветную ветку мая,

словно стяг, подниму над собой!

И глаза мои радость узнают –

взлетят в небосвод голубой!

Тёплым шумом, ветрами хмельными

будет пронизан простор!

Будет небо, как женское имя,

Как очей её горестный взор.

Небо тяжкой тоской раздавит,

будет в мае октябрьский закат,

а глаза – припомнить заставят,

глянут сладко – и вновь победят.

Для меня спасенья не видно,

боль в словах — исцелить нельзя...

Как собаки верны, беззащитны,

ко гневу прильнут глаза.

На реке

Конец дороги всё ближе,

за днём убегает день,

текут к окончанью срока

волны и времена.

Как в негативе, вижу

вместо сиянья тень,

когда я пою одиноко

на зыбком борту челна.

Сокроется всё от взора,

затянется пеленой,

не буду спорить с рекою –

сяду и руки скрещу,

и сердце отвыкнет скоро

от радости всякой земной,

смерть явится, тронет рукою —

внимания не обращу.

(перевод — С.Шоргин)

СОКОЛЬНИКИ

Из города огней я мыслями бегу
На остров чистоты в оцепененьи зимнем,
Где росчерком аллей разбередить смогу
Воспоминанья юности наивной.

Из города тревог я устремлюсь туда,
В забвенье и покой твоих лучистых просек,
Где замер подо льдом уснувшего пруда
В нем утонувший шёпот сосен.

Из города тоски вдруг улечу я вновь
В Сокольники-мечту, когда я был беспечен,
Когда пьянила жизнь, как первая любовь...
И каждый миг, казалось, вечен.

Из города теней, из призрака Москвы,
Я погружаюсь в сон, без горя и ненастья,
В мир перезвона рос и шороха листвы,
Где обитает птица-счастье.
...................................................... ....
В тумане утра вновь протаяла заря,
Но я уже не здесь. Я растворился в прошлом,
В той жизни, что была мной пройдена не зря,
В стране, что не воскреснет больше.


18. 02. 2010 г.

http://www.duel.ru/201018/?18_9_2

...в гости к нам : http://www.duel.ru/201017/?17_1_2

http://www.duel.ru/201016/?16_8_3

Ещё немного — и, вскипая белым,
Москву украсит яблоневый цвет.
А там и лето слитком загорелым
Нам мячик солнца бросит как привет.

Ещё немного — и дыханье мая
Закружит вновь зеленую метель,
И тополиным пухом мостовая
Покроется, как мягкая постель.

Ещё чуть-чуть — каких-то три недели -
И снова, дней верша круговорот,
Очнувшись в этой сказочной постели,
Я стану ближе к вечности на год.

29.04.2010г.