Кому-то покажется странным, кто-то скажет:"ну сколько можно?"
Но это — не отпускает. Уже два месяца.

Не знаю, как дальше...
Не знаю.

Говорят, время лечит.
Наверное.

С возрастом все болезни проходят. )
------------------


В доме — тихо, одиноко-тесно... Выцвели движения и звуки.
Часовая стрелка, замирая, в трауре своём впадает в кому.
Были дни, звучавшие как песня, приговором — сплину и разлуке.
А теперь — недостижимость рая. Тихий ангел* — выпорхнул из дома.

В доме — жутко. Словно в склепе старом.Фото на стене — немым укором:
Этих глаз неистовым дуплетом сердце прошивается навылет!
Смерть — и избавление, и кара. Он ушёл дорогою, которой
Не догонишь ни зимой, ни летом, пролетая вёрсты или мили...

Он забрал с собою радость света, оставляя лёд потери горькой.
Кенотафом** — груз фотоальбома. Коврик в уголке — беззвучно плачет.
Я сумею пережить всё это, но не зачерствеет сердце коркой.
Каждый метр потерянного дома мокрым носом тычется незряче,

Каждая игрушка в нетерпеньи: где та хулиганистая лапка?
Бездна щели приоткрытой двери, как магнит, притягивает взгляды...
Ни следа, ни шороха. Лишь тени.Тихий дом безрадостно и шатко
Смотрит, ни во что уже не веря, в этот мир без замысла и лада.

Счастье — не награда, не победа.Счастье — это молния живая;
Вспышка ослепительно-прекрасна, а погасла — в пол-удара сердца...
Память мчит по призрачному следу. Слёз дождя завесу разрывая,
Встанет Радуга в зените ясном, мне в твой мир приоткрывая дверцу.



---------------
* — два месяца назад, 11 октября, не стало моего любимого, усатого-полосатого меньшого брата.

** — надгробие вне места захоронения.

Мастер

Что тебе снится, мастер Гильотен*?

Оскал толпы, что жаждет новой крови?

Холодный стук подкошенных колен?

Стекло зрачка под взлётом мёртвой брови?

Корзиты бархат? Лезвие ножа,

Что, как Дамоклов меч, блистает грозно?

Иль вороны, что, каркая, кружат;

Дождутся — знают — рано или поздно...

Проклятья жертв, рыданья матерей?

Визг ветра? Смех юродивого тонкий?

Труд палача подобен стал — игре,

Где нет теперь злодея и подонка.

... он крепко спал, работой утомлён.

Но на судьбу за это не в обиде:

Кошмары — в прошлом. А сейчас — лишь сон.

Он спал — и ничего во сне не видел.

-------

-------

* Жозеф Игнас Гильотен, профессор анатомии, человек, предложивший более эффективный и быстрый способ казни.

Изобретатель гильотины

Новый год, невесел и небрит,

Без подарков, в маске, с перегаром,

Приходить — особо не спешит;

Ждёт, пока откланяется старый.

Старый — так и вовсе не в себе:

Через месяц — в карантин заразу!

Изнемог в своей високосьбе,

Зыркает крысомышиным глазом.

Всё смешалось: ёлки, отпуска,

Увольнения, вакцины, вирус.

Гостья декабря, печаль-тоска.

Кажется что всё это приснилось...

День сползает каплей дождевой,

Жизнь на удалёнке проклиная.

Крутит стрелку время-часовой.

Далеко до ада и до рая.

1.12.2020г

9 лет уже, как не стало Анатолия Михайловича Гелескула.

Человека, поднявшего искусство поэтического перевода на невероятную, недосягаемую высоту.

Его вселенные, его миры, подаренные читателю — бесценны.

Но сегодня — о самом грустном...

У Анатолия Михайловича, с его прекрасным чувством юмора, было особое отношение к смерти.
Никогда не забуду его знаменитое: "..мысли о смерти — это не болезнь, а горькое лекарство".

И в его переводах, на эту тему, это ясно прослеживается.

Гармония рифмы, красота слова и высший смысл, даже в этой — даже в этой! — теме первична и бесспорна.

Впрочем, убедитесь в этом сами.
-----------

Поль Верлен

СМЕРТЬ!

Клинки не верят нам и ждут надежных рук,
Злодейских, может быть, но воинской закваски,
А мы, мечтатели, замкнув порочный круг,
Уходим горестно в несбыточные сказки.

Клинки не верят нам, а руки наши ждут
И опускаются, отвергнуты с позором,
Мы слишком медлили — и нам ли брать редут,
Затерянным в толпе лгунам и фантазерам!

Клинки, заискритесь! Нет рыцарской руки -
Пускай плебейские вас стиснут перед боем!
Отсалютуйте нам, засосанным в пески
Напрасных вымыслов, отринутым изгоям!

Избавьте от химер хоть наш последний час!
Бесславно жили мы и до смерти устали.
Клинки, откликнитесь! Быть может, и для нас
Жизнь ярче молнии блеснет на кромке стали.

Смерть, я любил тебя, я долго тебя звал
И все искал тебя по тягостным дорогам.
В награду тяготам, на краткий мой привал,
Победоносная, приди и стань залогом!


Юлиан Тувим


СМЕРТЬ НАД ГОЛОВАМИ

Расползается скука по крышам
И сердца цепенеют покорно,
Потому что мы смерть уже слышим,
Зашумела — так тихо и скорбно…

С темных улиц нас гонит денница,
Что-то мучит, не сладим с сердцами.
И никто никому не винится.
Ни полсловом. Почувствуют сами.

Все сидят при свечах онемело,
И с тобой мы сродни посторонним.
Вдруг — озноб и мурашки по телу…
Снова стихнем. И в памяти тонем.

На прощанье хотя бы словечко!
Разрыдаемся, хватит таиться!
В белом сне онемеем навечно —
И любовь, может, снова приснится.

И припомним, как в горьком похмелье,
Что такими счастливыми были,
Только жить по любви не сумели —
И тоска разбудила в могиле…

Но безрадостно хмурое утро
И тревога находит волнами.
Что-то слышится… тихо и смутно…
Это смерть зашумела над нами.


Хуан Рамон Хименес


***
Я не вернусь. И на землю
успокоенье ночное
спустится в теплую темень
под одинокой луною.

Ветер в покинутом доме,
где не оставлю и тени,
станет искать мою душу
и окликать в запустенье.

Будет ли кто меня помнить,
я никогда не узнаю,
да и найдется ли кто-то,
кто загрустит, вспоминая.

Но будут цветы и звезды,
и радости, и страданья,
и где-то в тени деревьев
нечаянные свиданья.

И старое пианино
в ночи зазвучит порою,
но я уже темных окон
задумчиво не открою.


Сесар Вальехо

ПАРИЖ, ОКТЯБРЬ 1936

Я здесь единственное, что не возвратится, –
к моей скамейке, к замыслам и бредням,
к поступкам и штанам моим последним
и ко всему, в чем есть моя частица.
Я здесь единственное, что не возвратится.

К Полям ли Елисейским или к Сене
за Лунный сквер уйдет мое рожденье,
простится смерть и больше не вернется,
и в сутолоке, словно в запустенье,
моя людская схожесть обернется
и по одной отпустит свои тени.

А все с моим уходом остается,
чтоб обеспечить алиби, – от пряжки
до шва на башмаке, все без остатка,
и грязь на каблуке, и даже складка
на рукаве застегнутой рубашки.


Мигель Эрнандес

***
Наваха, зарница смерти,
как птица, нежна и зла,
круги надо мною чертит
косой полосой крыла.

Ночной метеор безлюдья,
вершит она свой полет
и где-то под левой грудью
угрюмые гнезда вьет.

Зрачки мои – окна в поле,
где бродит забытый смех;
висок мой чернее смоли,
а сердце – как белый снег.

И я в ворота июня,
гонимый крыльями зла,
вхожу, как серп новолунья
во тьму глухого села.

Печалей цвет паутинный,
ресницы слез солоней
и край дороги пустынной –
и нож, как птица, над ней.

Куда от него забиться,
стучать у каких дверей?..
Судьба моя – морем биться
о берег судьбы твоей.

Любовью, бедой ли, шквалом
завещана эта связь?
Не знаю, но вал за валом
встает и встает, дробясь.

И только смерть не обманет,
царя над ложью земной.
Пусть яростней птица ранит –
последний удар за мной!

Лети же, над сердцем рея,
и падай! Придет черед –
и след мой желтое время
на старом снимке сотрет.


Фернандо Пессоа

***
Смерть — поворот дороги,
Кто завернул — незрим.
Снова твой шаг далекий
Слился в одно с моим.

Стерты земные грани.
Смертью не обмануть.
Призрачно расставанье.
Подлинен только путь.

----------------
Анатолий Михайлович Гелескул.

9 лет.

Любим и помним.

ВОСПОМИНАНИЯ

"..но для души ещё страшней

Следить, как вымирают в ней

Все лучшие воспоминанья."

                       Ф. И. Тютчев

Какими они бывают? И не перечислишь сразу...

То — радостными, цветными, то — полными тьмой бездонной.

То — пафосными, но пустыми, как тайная сущность страза.

То — чистыми и живыми, как майской природы лоно.

То — ветром, то — дальним громом, то — молнией пепелящей,

То — парусом над волнами, то — омута страшной тайной.

То — прошлым, что незаметно прикинулось настоящим.

То — будущим, что однажды приснилось тебе случайно.

То — старым портретом в раме, то — книгой, любимой с детства,

То — облаком над землёю, что гасит вдали зарницы...

Они каждый раз — иные. И ты не отыщешь средства,

Чтоб сердце не трепыхалось в силок попавшею птицей.

Откуда они приходят и образы множат, множат?..

Немыслимыми путями летят из мира иного.

То — счастья слеза живая, то — горя озноб по коже.

Я жду вас, души награда, собратья взгляда и слова.

21.11.2020г