Для холостого мужчины нет более тяжкого испытания, чем «лицезрение младенца». Зачем он завёрнут в такую кучу материи? Что с ним делать? Вообще, это он или она? И не дай вам бог употребить вроде бы нейтральное слово «оно» – отныне и во веки веков вы будете прокляты в этой семье. Лучше всего старательно улыбаться и именовать малютку уклончивым термином «ангелочек».

Что такое светская жизнь, как не сплошное лицемерие и выполнение неких ритуальных общественных обязанностей, унылых и обременительных для самих участников ритуала? Даже трескотня грачей, спугнутых с дерева, пожалуй, более содержательна, нежели все эти вымученные разговоры ни о чём на приёмах, ужинах и прочих бесцельных собраниях.

Впрочем, со всеми глупостями, деятельность людей в конечном итоге направлена к самому главному – к продолжению рода. Как и у грачей, как и у всего прочего живого на Земле. Ибо таков закон природы.

Людям свойственно привязываться к старым вещам, однако обшарпанный хлам, которым обставлены меблированные комнаты, никаких добрых чувств не вызывает. Место этой рухляди в лучшем случае на пыльном чердаке.

А что касается чердаков, то романтические прелести жизни в мансарде несколько преувеличены. Вид из-под самой крыши, возможно, и вдохновляет на философические размышления, но первый этаж для нормального существования гораздо приятнее и практичнее.

Таких безупречных героев и героинь, какие описываются на страницах романов, в реальности, увы, не существует. И ни мужчинам, ни женщинам в поисках спутника жизни не стоит гнаться за призраком идеала, пренебрегая нормальными людьми с их неизбежными недостатками. В конце концов, если подумать, абсолютное совершенство – это скучно. Как, например, пуританский рай, где до скончания веков единственным занятием является пение псалмов и гимнов.

А была бы счастлива Золушка в скоропалительном браке с принцем? Первые пару лет – да, наверное, а потом? Что будет чувствовать девушка из кухни, когда супружеский пыл принца поугаснет и окажется, что в роскоши дворца невозможно выжить без интриг, светского ума и образования? Не сочтёт ли она тогда фею, снарядившую её на бал, не благодетельницей, а злой шутницей?

Мы любим сказки, мы жаждем того, чего у нас нет, пренебрегая тем, что имеем. А может быть, не стоит?

Так уж устроена человеческая память, что сохраняет хорошее, а дурное предпочитает забывать. Сквозь смягчающую дымку времени кажется, что весь пройденный жизненный путь расстилается за нами, словно прекрасная ровная дорога.

Такое очарование прошлого, видимо, и заставляет пожилых людей брюзжать о негодном нынешнем мире, о том, как чудесно было всё устроено во времена их молодости. И похоже, началось это брюзжание ещё со времён Адама.

Людей ленивых и медлительных множество, но настоящих лентяев мало. И крайне ошибочно мнение, будто последние, заложив руки в карманы, целые дни шляются в томном ничегонеделании. Напротив, нет человека более деятельного и занятого, чем истинный, природный лентяй!

Зачем мы трудимся в поте лица, зачем ежедневно впрягаемся в хомут тяжёлых обязанностей и забот? Только из-за денег, ради хлеба насущного? Для большинства из нас так оно и есть, но хватает, к счастью, и исключений, людей, которые видят в работе смысл жизни.

Робкому мужчине нелегко жить на свете. Если не в лицо, то за спиной его подвергают насмешкам, в общении с женщинами воздвигаются неодолимые препятствия, а иногда застенчивость могут принять за глупое высокомерие.

Впрочем, все эти несчастья преследуют главным образом незрелых юношей. Со временем сама жизнь отметает в сторону неуверенность в себе, не считая совсем уж запущенных случаев. Разве что в театральных постановках всегда присутствуют образцы таких великовозрастных и ангелоподобных скромников.

Если подумать, то во многих отношениях собаки и кошки предпочтительнее людей. Они никогда не раздражают хозяев глупыми спорами и наставлениями, никогда не говорят о себе, а только слушают вас, и, кажется, очень внимательно и сочувственно. Им всё равно, умны вы или глупы, правы или не правы в чем-нибудь, грешник вы или праведник. Вы – их хозяин, и этим все сказано.

Говорят, что бедность – не порок. Тогда почему же люди так её стыдятся? Неужели Робинзон Крузо на необитаемом острове тоже стеснялся заплатанных штанов или самодельного зонтика из козьих шкур?

Каждому, наверное, знакомо то угнетённое состояние, которое описывается словами «быть не в духе». Когда чувствуешь себя разбитым, всё раздражает и валится из рук, и становишься в тягость самому себе и окружающим. Отвратительные ощущения.

А вот с грустью и печалью дело обстоит сложнее. Для некоторых, особенно женщин, слёзы могут быть так же приятны, как смех.

Так ли уж предосудительна погоня за успехом, как принято считать? Да, честолюбец ищет выгоды, но, работая для себя, он невольно работает и для всех нас. Ведь Александр Македонский и Цезарь делали завоевания в своих личных целях, но тем самым опоясали полмира лентой цивилизации. А крохотные коралловые полипы всего лишь строят личные домики, а в результате воздвигают целые острова.

Часто мы погружаемся в мечтания. Приятно воображать себя рыцарем в сияющих доспехах, поборником высшей справедливости, мрачной и загадочной байронической личностью, изничтожающей зло, а на досуге спасающей бедных сирот от нищеты.

Но кто этот себялюбивый, суетной человек, разменивающий жизнь на мелочи, мечтающий только о признании и деньгах, о вкусной еде и дорогой одежде? Очень неприятная личность. Неужели это и есть настоящий я?

Нам кажется, что мы сами принимаем решения и являемся хозяевами своей судьбы. Но не стоит обольщаться: все мы марионетки в балагане, который называется Жизнью. Сотни и тысячи обстоятельств управляют нами и дёргают за ниточки – деньги, положение в обществе, воспитание, понятия о приличиях, неизвестно кем установленные.

Пожалуй, даже собаки более свободны, чем люди. Во всяком случае, общественное мнение их мало заботит, если вдруг захотелось покуролесить.

До чего же уныла мужская мода конца XIX века. Где яркие краски, где рыцарские пёстрые наряды? Почему все в чёрном, и, одевшись в светлый костюм, ты рискуешь прослыть опасным вольнодумцем?

Женщинам проще: им дозволено и белое, и розовое, и голубое. Вот только разговаривали бы они хоть о чём-нибудь другом, кроме покроя платья, отделки корсажа и флорентийской тафты.

Всегда есть люди, склонные мастерить что-нибудь для дома собственными руками. И есть специальные журналы, вдохновляющие их на такое подвижничество, вот только одна загвоздка: нужные вещи предлагается изготавливать из других вещей, для этого не предназначенных и как нельзя более неподходящих.

Ну и что? Не ошибается тот, кто ничего не делает. Не считать же самым добродетельным существом на свете устрицу, только на том основании, что за всю свою жизнь она не совершает ни одного опрометчивого поступка.

На южноафриканские золотые рудники завозят дешёвую рабочую силу из Китая – хорошо это или плохо? Всё зависит от точки зрения. Ещё год назад приятель автора горячо осуждал такую практику, полагая, что работу в первую очередь нужно давать англичанам, пусть они и дороже обходятся. Но вскоре он получил в наследство акции этих самых рудников и теперь считает, что только узколобые и ограниченные люди могут не ценить всех выгод от использования смирных и непритязательных китайцев.

Если уж привидениям так позарез необходимо являться людям, то нельзя ли, чтобы они как-нибудь обновили свой репертуар? В конце концов, пятьсот лет подряд возвращаться на место, где тебя прикончили, и громко стонать – такое однообразие начинает утомлять. Призраки могли бы, если им всё равно нечем заняться, разыгрывать соколиную охоту или другие весёлые сценки в нарядах елизаветинской эпохи. Вышло бы интересно и познавательно.

Мало что интересовало Уильяма Дрейтона – ни охота, ни путешествия не увлекали его, да и светскую жизнь он сдержанно презирал. Всё в этом мире он постиг, всё знал и ко всему проникся глубокой скукой.

Но загадочная вещь – любовь: даже искушённого циника она может неожиданно превратить в преданного мужа и сентиментального домоседа. Просто появился в жизни кто-то, кроме самого себя, о ком можно думать и заботиться.