22 апреля исполняется 109 лет со дня рождения Ивана Антоновича Ефремова.
По такому случаю выкладываю интервью с вдовой писателя, Таисией Иосифовной Ефремовой. В сокращенном виде интервью было опубликовано в "Независимой газете".
---
Самая обычная квартира на Ленинском проспекте, стены в большой прихожей обшиты деревянными панелями. Картины и панно. Много книг. Они повсюду в этой квартире, ничем не напоминающей музей. Кажется, что ее хозяин вышел куда-то по делам и вот-вот вернется. А пока гостей принимает хозяйка, приветливая маленькая женщина, над памятью и ясным умом которой не властны годы. Мы усаживаемся за небольшой стол в хозяйском кабинете и начинаем разговор.
Таисия Иосифовна, как вы познакомились с Иваном Антоновичем?
Познакомились мы в Палеонтологическом институте. После смерти родителей мы с сестрой оказались в детдоме, сначала на Украине, потом в Москве. Сестра моя Мария сама воспитывала дочку Станиславу, поэтому устроилась в фирму «Заря», где однажды ей дали направление в Палеонтологический, заклеивать на зиму окна. Я вызвалась помогать ей. Ученый секретарь, в кабинете которого я заклеивала окно, узнал, что я закончила курсы машинописи, и пригласил меня на работу. Должности машинистки у них не было предусмотрено, поэтому я числилась препаратором, потом лаборантом.
Мы с Иваном Антоновичем впервые увиделись на первомайской демонстрации. Его удивило мое имя. Он объяснил, что имя Раиса означает — солнце Исиды, а имя Таиса — земля Исиды. Однажды, когда я была в экспедиции, написал мне письмо. Я была весьма удивлена, и не ответила на него. Потом Иван Антонович назначил мне свидание, но мы разминулись. На следующий день в институте он сказал мне: «А профессора нельзя обманывать». Мы стали встречаться. Он приносил мне цветок и банку с огурцами. Как Иван Антонович потом любил говорить: «Я тебя соблазнял солеными огурцами».
Ефремов родился в богатой купеческой семье. Детство его пришлось на годы революции и гражданской войны. А что он вспоминал про свою семью, про это время?
В биографии Ивана Антоновича написано, что он был беспризорником, но беспризорником он никогда не был. Родители его разошлись, и мать, которую он обожал, оставила Ивана Антоновича с сестрой и братом.
Ещё рассказывали, что заикался он потому, что выстрелил в детстве из пушки, а на самом деле было так. Во время Гражданской в Очакове Иван Антонович сидел на пожарной лестнице и читал Хаггарда. На рейде стоял английский корабль, который шарахнул из орудия прямо по очереди за хлебом. Ивана Антоновича контузило взрывной волной, он лежал в больнице. После этого стал иногда заикаться
Отец Ивана Антоновича добровольно отдал свое состояние советской власти. Я как-то спросила у него, если бы сохранились отцовские деньги, чтобы ты с ними сделал? Он сказал: организовал бы экспедицию в Африку. Иван Антонович очень любил Африку и мечтал туда попасть. В 1921 году, когда он был в Петрограде, он забирался в оранжерею, сидел под пальмой и мечтал о том, что могло бы быть.
Известно, что Ефремов обладал редкой работоспособностью. А как работал Иван Антонович? Каков был его обычный распорядок дня?
Он садился за стол, а мне говорил: садись на диван, а я буду работать. Когда был молодым, он работал по ночам. Я старалась, чтобы он ночью спал, а не работал. Обдумывал свои произведения он постоянно, то есть постоянно был в работе, а какого-то четкого времени у него выделено не было, хотя он работал обязательно каждый день. Когда увлекался и работа шла, то работал очень много. Даже когда болел, лежал, плохо себя чувствовал – все равно диктовал мне.
И все же считал и говорил, что сделал очень мало. Шутил, что он лучший палеонтолог среди писателей и лучший писатель среди палеонтологов.
Как-то я свозила Ивана Антоновича в детский дом, в котором росла. Ему понравилось, что детдом был за городом, это его вдохновило на описание Школы третьего цикла. Ивану Антоновичу были важны зрительные образы. Он вел особые «Премудрые тетради», в которые заносил материалы, вырезки и фотографии, относящиеся к теме романов. Замысел «Туманности Андромеды» возник после картины, которая явилась ему во время тяжёлой болезни – одного из первых загадочных приступов, которые повторялись раз в пять лет. Один художник рисовал вывески для булочных, бедствовал, а Иван Антонович ему помогал. И в благодарность художник нарисовал ту самую картину — «Остался один», что висит в Совете Звездоплавания.
А как он отдыхал? Были ли у него любимые места для отдыха?
Ни охоту, ни рыбалку Иван Антонович не любил. Ему приходилось охотиться в экспедициях, видимо, этого хватало. Был великолепным водителем. Мы с ним на своей машине проехали почти весь Крым, кроме Севастополя. Часто плавали по Волге, но только по одному маршруту. Его уважали капитаны судов. Иван Антонович дружил с капитаном Николаем Михайловичем, которого обязывали пересчитывать мертвых осетров. Из-за плотины осетры не могли пройти на нерест. За час плавания Николай Михайлович насчитал около ста штук. Возмущался, требовал всех профессоров расстрелять. Иван Антонович ему говорит: я ведь тоже профессор. А тебя — оставить: снизошел капитан.
Глубокий мыслитель, человек широких взглядов, имеющий обо всем собственное мнение, как уживался Иван Антонович с советской властью и с ее бюрократическим аппаратом?
Ивану Антоновичу в Институте завидовали. Успехам экспедиционным. Удаче. Казалось, что ему все было легко. Все понятно, он во всем разбирался, очень много знал обо всем. Завидовали Сталинской премии, Ивану Антоновичу дали персональную, а не коллективную, как обычно. Когда мы с ним были в Крыму в 53 году, пришло известие, что Ивана Антоновича выдвинули на член-корра. Вы не представляете, какие драки были за эти звания. А Иван Антонович предлагал давать научные звания без каких-либо привилегий бытового, материального плана. Академиком он так и не стал.
В партию он не вступал, хотя его Чудинов рекомендовал. Говорил, что отец мой купец, какой из меня коммунист? В его записях сохранился рисунок — проект памятника машинисткам, которые, перепечатывая расстрельные списки, «теряли» фамилии. Иван Антонович порою позволял себе такие вещи, водил по старому музею какую-то делегацию, показал саблезубого тигра и говорит: с такими зубами никакой социализм не страшен. Говаривал: что такое коммунизм в нынешнем состоянии — это «кому на, а кому нет».
Как Иван Антонович воспринимал такие значительные события в нашей истории, как смерть Сталина? К ХХ съезду, на котором был прочитан доклад о культе личности?
Иван Антонович родился 22 апреля (день рождения В.И. Ленина), а я – 21 декабря, в день рождения Сталина. И мы всегда отмечали с Иваном Антоновичем эти дни как семейные праздники, а не дни рождения вождей.
А как он отнесся к успехам нашей космонавтики? Первому спутнику? Полету Юрия Гагарина?
К космонавтике Иван Антонович очень хорошо относился. Получил телеграмму «Поздравляем с началом эры Великого Кольца». И все космонавты его уважали.
А как советская власть к нему относилась?
Как советская власть относилась... В Комарово и то с трудом дали путевку. И в Дубулты один раз и тоже — с оговорками. Отношение Академии Наук?.. Трудно было даже получить, что положено. Помогали хорошие люди, читатели. Поморгацкая Лидия Федоровна помогала доставать лекарства через номенклатурную аптеку. Когда Иван Антонович лежал в больнице, даже там ставили «жучки». А после его смерти заявились с обыском. Человек пятнадцать пришло, все тщательнейшим образом пересмотрели, простукивали стены, просвечивали каким-то аппаратом. Я еще, помнится, подумала, вот был бы такой аппарат у Ивана Антоновича в экспедициях. Искали антисоветский вариант «Часа Быка», а не было этого варианта. Сейчас уже понятно, что роман обо всей нашей технологической цивилизации написан.
Приходилось ли автору коммунистической утопии «Туманность Андромеды», сталкиваться с цензурными ограничениями?
При издании собрания сочинений (а договор заключили только на два тома) они сидели здесь с Жемайтисом и правили в произведениях все, что касается женской красоты. В первом журнальном издании «Таис Афинской» Ивану Антоновичу пришлось даже снять три главы, чтобы не вносить правки.
Потом я много лет боролась против одной замены в «Таис», в сцене, где героиня беседует с философом о поэзии, философ говорит, что «Поэт всегда против», а они заменяли на «Поэт всегда впереди».
«Час быка» заказал Ивану Антоновичу журнал «Октябрь» . Потом, когда он, наконец, написал, роман долго рассматривали. Иван Антонович позвонил, спросил: Ну что, не подошло?.. Ну так я вас предупреждал... Можно забрать рукопись? Через час я уже была у них. Отдавать не хотели. Румянцева, сотрудница, говорит: Кочетов, дескать, еще не читал.
В серии «Жизнь замечательных людей» вышла биография Ивана Ефремова. Вы читали эту книгу?
Добрые люди нашли на издание переписки Ефремова деньги, и Ольга Еремина и ее муж воспользовались этим и быстро написали свою книгу. Образ Ивана Антоновича у них создать не получилось, они не поняли его. Во многом не учитывали наших замечаний и писали, что сами хотели. В книге создан образ одинокого человека, в жизни которого были только болезни и работа.
Иван Антонович был не таким. Он был веселым, любил петь. И был смелым, шел своим путем. Когда было что-то не так, он пел «Врагу не сдается наш гордый "Варяг"...».
Хотя, дейстивительно, раз в пять лет у Ивана Антоновича повторялось одно редкое заболевание. Он терял силы, не мог даже просто стоять, так как мышцы у него были ослаблены. И когда он плохо себя чувствовал, говаривал: «Пристрелить из сострадания». Приходили знаменитые врачи, каждый находил свое. Например, Кассирский (Кассирский Иосиф Абрамович (1898-1971) — советский терапевт и гематолог, академик АМН СССР) ставил диагноз — септический эндокардит. Только интоксикация 21 день длилась, Иван Антонович есть ничего не мог, только пил кефир.
Но даже в таком состоянии он способен был шутить: говорил, что когда помру, за гробом должны нести надпись: «Лечился в поликлинике Академии Наук».
В этой книге утверждается, что Ефремов был едва ли не мистиком, приверженцем эзотерических учений, вроде агни-йоги. Так ли это на самом деле?
Он обожал картины Рериха, они начали общаться с Юрием Николаевичем Рерихом, но подружиться не успели, тот рано умер. Был крещеным, из старообрядческой семьи. Интересовался буддизмом и китайской культурой, прекрасно ее знал. Он был эрудит ужасающий, я ведь «жила с Академией Наук».
Иван Антонович называл cебя прежде всего ученым. И ни мистиком, ни сторонником агни-йоги он не был. И даже говорил о последних с немалой иронией.
К Ивану Антоновичу вообще часто обращались странные люди. Говорили, что он общается с «летающими тарелками». Но не надо искать и выдумывать какие-то тайные знания и смыслы, завуалированные учения. Иван Антонович очень этого не любил. Он ненавидел ложь, обман и зависть – считал их главными пороками человечества.
А все, что он хотел сказать, все, что он думал, всю свою философию он изложил в своих книгах.
А с кем из писателей общался Ефремов? Кто был вхож в ваш дом?
Иван Антонович очень был дружен с Валентином Дмитриевичем Ивановым. С Казанцевым были хорошие отношения. Дмитревский пришел к нам, когда вышел из тюрьмы. Его арестовали за связь с Коминтерном. Он и его жена почти по 8 лет оттрубили в тюрьме. Но Дмитревский до конца оставался комсомольцем. Называл всех уменьшительными именами. Ивану Антоновичу не было свойственно комсомольское панибратство, он говорил Дмитревскому: ты и нас за глаза называешь Ванькой и Таськой.
Аркадий Натанович Стругацкий не одну бутылку коньяку со своей женой Леной у нас выпил. Однажды мы сидели на диване: Аркадий Стругацкий с Леной и я. А Ивану Антоновичу кто-то принес эссе Солженицына о пасхальном крестном ходе. Мы его читали, передавая друг другу. И вдруг через стол Лена бросила листок со словами: ненавижу национализм. И спрашивает у Ивана Антоновича: как вы относитесь к национализму? А он ответил: «А где здесь национализм? Определение же национализма общеизвестно: национализм — это когда твоя нация превыше всего».
Спартак Ахметов очень дружил с Иваном Антоновичем. Они переписывались. Он даже написал продолжение «Олгой-хорхоя».
Иван Антонович любил писателей-романтиков. Очень любил Паустовского, Джека Лондона, а Достоевского не любил. Среди любимых писателей у Ивана Антоновича были Жюль Верн, Генри Райдер Хаггард. Сына Аллана он назвал в честь главного героя Хаггарда — охотника Аллана Квотермейна. Еще ценил творчество Виктора Конецкого, Вадима Шефнера.
Он очень любил поэзию, огромное количество стихов знал наизусть и умел к каждой жизненной ситуации, к каждому случаю подобрать цитату или смешную строчку из песни.
Иван Антонович любил русскую классику. Гумилева, Бунина. Однажды я пересказывала ему эпизод из мемуаров актера Николая Монахова, как они с Горьким ходили в баню при Доме учёных под водочку и как они развлекались. И Иван Антонович сказал: «А в это время в Петербурге умирал от голода Блок».
Он много читал зарубежную фантастику. Покупал книги на свои зарубежные гонорары, заказывал их через Международную книгу. Что-то выдавали на руки, а что-то разрешали читать только на месте.
А как Ефремов относился к своей славе? Помогала ли она ему жить и работать, или мешала?
Его много критиковали за «Туманность». Например, упрекали в том, что будущем есть памятник тому, кто изобрел искусственный сахар, но нет памятника Ленину.
Писали письма с требованиями внести поправки в книгах Иван Антоновича. Один старый большевик написал письмо, что на обнаженных статуях половые органы следует прикрывать бельем. Ефремов на это ответил, что если вы видите в женщине только половые органы, вы еще не человек, а павиан.
Как-то сообщили, что Лем хотел с ним встретиться. Иван Антонович сказал, что он всегда в Москве, и если Лем захочет, он всегда может с ним встретиться, но не сложилось. Иван Антонович читал и Лема, и Брэдбери, и Кларка, с которым вел переписку.
А к славе своей он никак не относился. Слава была для него скорее бременем. Приходило огромное количество писем от читателей. Иван Антонович считал своим долгом прочесть их и ответить. Звонили, приходили многие люди. Многим своим читателям Иван Антонович помогал, участвовал в их жизни – это отражено в переписке, которая недавно вышла.
Чтобы вы хотели пожелать молодым писателям-фантастам, тем, кто идём по следам Ефремова?
Иван Антонович всегда хотел, чтобы фантасты жили дружно. Не ссорьтесь, ребята!
облако тэгов
