Термин «Кентавры»

Что ниже пояса у них — Кентавр,

Хоть сверху женщины.

До пояса они — созданья Божьи,

Внизу — один лишь черт.

У. Шекспир. «Король Лир»

Созвездие Кентавра из «Звёздного атласа» Яна Гевелия

Кентавр — в древнегреческой мифологии дикое смертное существо с головой и торсом человека на теле лошади, обитатель гор и лесных чащ. Кентавры сопровождают бога вина Диониса, отличаются буйным нравом и невоздержанностью.

За две тысячи лет до нашей эры кочевниками среднеазиатских степей была приручена лошадь, и когда она тащила легкую колесницу с возницей и вооруженным воином, то оказалась грозным оружием. Всадники быстро завоевали весь цивилизованный мир от Индии до Египта и удерживали господство до тех пор, пока подвластные им народы не научились сами пользоваться лошадьми.

Уже в восьмисотом году до нашей эры мидяне в Западной Азии разводили лошадей достаточно больших размеров, чтобы нести людей на своих спинах. Это сочетание было еще более устрашающим. Крестьянам, впервые столкнувшимся со всадниками, такое сочетание людей и животных должно было показаться чудовищным.

Древние греки не были всадниками, так как их гористая местность и узкие долины не способствовали ни разведению, ни использованию лошадей. В северной Греции, однако, была Фессалийская равнина, и там появились лошади и всадники.

Испуганные греки, должно быть, сначала рассматривали их как единое целое. Так родился миф о «кентавре», изображенном в греческом искусстве как существо с головой и туловищем человека, заменяющее голову и шею лошади. По большей части греки представляли себе кентавров варварами — грубыми, дикими, беззаконными, легко напивающимися и в таком состоянии склонными к похоти. Возможно, именно так они видели настоящих фессалийских всадников.

Человеческая часть кентавра соответствует высшему естеству, а звериная — низшему. Гармонией своих составных половин мог похвалиться, пожалуй, только кентавр Хирон, в отличие от своих собратьев умевший сдерживать свой буйный нрав, не употреблявший в пищу сырого мяса и не приходивший в неистовство от одного только запаха вина. Из-за вспыльчивого нрава едва ли не любого кентавра с каждым из них нечасто можно о чём-то договориться, не подвергая себя риску вплоть до смертельной опасности. Герой романа Пирса Энтони «Заклинание для хамелеона» мог бы запросто распрощаться с жизнью, случайно оказавшись верхом на самке кентавра. Машинально обхватив её за торс, он попал в двусмысленное положение — преступное в глазах её ревнивого кавалера.

С относительно меньшим риском кентавров пытаются привлечь в качестве союзников в войне против Атлантиды (К. Андерсон. «Тартесский договор»). Буйные и воинственные орды кентавров становятся общей проблемой даже для таких народов, как орки или эльфы (И. Пронин. «Трое без документов»).

Хирон был врачевателем, поэтом и музыкантом. Он воспитал Ахилла и Ясона, разделил зодиак на созвездия, чтобы помочь аргонавтам в их плавании. Однако место самого Хирона в зодиаке ухитрился занять его собрат Несс (Кротос), известный своей злобой и жестокостью. Натёртый ядом Несса плащ Геракла стал причиной смертных мук великого героя. Из жизнеописания Геракла известно имя ещё одного кентавра. Это Фол, который затеял хмельное пиршество, завершившееся полным истреблением всего его племени… Вся эта троица — Хирон, Несс и Фол — встречаются вместе в «Божественной комедии» Данте. Они предводительствуют над всеми прочими кентаврами, коим в преисподней отведена роль сторожей для насильников, тонущих в кровавом кипятке реки Флегетон.

В рассказе Л. Панасенко «Побеждённому — лавры» среди персонажей фигурируют только Хирон и Фол — мутанты с обликом кентавров, одни из тех уродливых внешне, но умудрённых печальным опытом существ, что в малом количестве остались от человеческой расы после ядерной войны. Их знаковые имена — своеобразная дань памяти едва совсем не угаснувшей земной цивилизации.

Модели роботов в виде кентавров отказались изготавливать в романе «Роботы и Империя» А. Азимова: «Работали они хорошо, но их не приняли из-за их явно нечеловеческой внешности».

Кентавров во плоти воссоздают в Генетическом центре в рассказе Ю. Моисеева «Титания! Титания!». Этих искусственно созданных существ поселяют на планете земного типа, но с удвоенной силой тяжести.

Рисунок Д. Маттингли к роману П. Андерсона «Время огня»

Инопланетных кентавров, более или менее похожих на свой земной прообраз, «планировалось» открыть в ближайшем будущем как в границах Солнечной системы (П. Андерсон. «Кентавры Юпитера»), так и далеко за её пределами (Ф. Карсак. «Робинзоны космоса»).

Таким образом, кентавров можно обнаружить во всех жанрах фантастики, несмотря на то, что скептики очень давно приводили весомые аргументы не в пользу существования подобных химер.

Древнеримский поэт Тит Лукреций Кар подметил, что лошади достигают зрелости раньше, чем люди. И от того взрослый конь с головой лепечущего младенца стал бы лёгкой добычей для хищников. С другой стороны, совершенно очевидно, что изящный человеческий торс не способен обеспечить кислородом кровеносную систему своего нечеловеческого дополнения. Одну из необходимых поправок (или обе сразу?) сделал Ф. Х. Фармер в цикле «Многоярусный мир». Тамошним богам было под силу творить не только племена и народы, но и множество диковинных существ. В романе «Личный космос» читаем: «Они походили на кентавров из земного мира, но были крупнее, а их лица и украшения отнюдь не свидетельствовали о земном происхождении. Их огромные, вдвое больше человеческих головы с тёмными широкоскулыми лицами индейцев прерий украшали шляпы или повязки с перьями и заплетённые в одну две косички чёрные гривы. Вертикальная человеческая часть их тела снабжена похожими на мехи органом, качавшим воздух в пневматическую систему лошадиной части туловища». Автор произведения добавляет подробность: в первые биомодели таких кентавров были встроены человеческие мозги, изъятые у представителей скифских, сарматских и некоторых из ахейских племён.

Вернёмся здесь уже к мифологическим родственникам кентавров и начнем искать их в Авесте. От авестийского Асмодея — одного из главных демонов царства Ангро-Майнью идут все тайные знания и искусство врачевания. Более поздним отображением Асмодея стал царь-злодей персидских сказаний Бюрасп-Аджиках (а армянских — Зохан). Зохан, согласно авторской версии Мовсеса Хоренази (V век), был вассалом вавилонского царя Нимврода, кентавром Пиритом, активно практиковавшим чёрную магию: «дитя Сатаны прислуживал ему и исполнял все его желания».

В интерпретации Фирдоуси, впервые соединившего персидские предания в единое произведение «Шах-Наме», служителем Нимврода выступает Кундара. Новоперсидское Kandarv происходит от иранского Gandarva, а здесь уже прослеживается тесная связь с Ганхарой — прототипом кентавра из Ригведы. В буддизме Асмодею соответствует змей Маара, исламским же аналогом служит змей Захр.

Все перечисленные ипостаси Асмодея имеют ряд общих черт: подчинение себе демонов (этому качеству отвечает звериная половина сущности или архетипа), владение искусствами и ремеслом. Степень отрицательных свойств этих образов различна. Но их происхождение наполовину или полностью нечеловеческое.

Благодаря иранской мифологии и легенде о повелителе дьяволов Асмодее в христианстве сформировался образ Китовраса (это имя тоже напоминает искажённое «кентавр»). Китоврас — ночной повелитель зверей, он похож на кентавра и внешне, но у него мягкие «львиные» лапы и крылья. В книге Палей Китоврас упоминается в связи с необходимостью для царя Соломона проконсультироваться с чародеем по поводу строительства храма в Иерусалиме. Китоврас знал секрет обработки камня без помощи железа.

В русских былинах функциями кентавра наделён Василий Окулович, а в западноевропейском эпосе — Морольф, известный нам под именем Мерлин. Вот как глубоко и широко идут аналогии кентавра с древними образами мировой культуры!

© Р.Ю. Масленников, и изменениями