|
Паренёк
Очередная взорвалась почти взловеще, её части бились о скалу и освещали тёмные провалы. Паренёк закурил сигарету, и стало чуть светлее. Когда огни потухли, он двинулся дальше.
На земле перед ним, будто сопротивляясь своей судьбе, горел один из осколков. По инструкции его надо было перекатывать ногой, но паренёк просто перешагнул его, как будто бы не заметив и двинулся дальше. Шагов через восемь он услышал шипение позади себя, и обернулся. Сзади было темно — хоть глаз выколи. Тогда он отвернулся и пошёл дальше.
Где-то впереди из темноты выступила кромка скалы, красным мрамором и взгляд паренька ухнул вниз, в обрыв, где тьма сливалась со тьмой и порождала саму себя.
Такое и не осветишь подумал паренёк и огляделся.
Идти можно было только назад. Паренёк сел на землю, достал пускатель и вставил в обгорелое дуло новый заряд, зажав старую гильзу в зубы. Затем он поднялся на ноги, выплюнул гильзу в карман и, прицелившись в темноту, выстрелил. ДНК полетела вниз, брызнула искрами — и, словно крошки мела в воде, растворилась, истлела и пропала.
Паренёк посмотрел по сторонам. Небо начало светлеть, и он полез за новым ДНК.
Его следы тянулись цепочкой 19 километров за его спиной и вгрызались в биолабораторию. Ему не было её видно, но он мог представить, что там сейчас твориться.
Паренёк прошёлся по краю обрыва, плюнул в него и зачем-то прислушался. Ничего не услышал. Пересчитал заряды — их было семь — иснова сплюнул. Подумав, что он слишком часто плюёт, вытер рот рукавом. Посмотрел на густой, розоватый след, который он оставил на ткани, и понял, что обойти обрыв ему уже не суждено.
Да и солнце всходило.
Он отстегнул шлем и, кинув его в темноту, отвернулся. Без шлема ему казалось, что его голова стала маленькой и невесомой, он повёл подбородком, встряхнулся и пошёл обратно, ступая по пятнам ДНК.
Вдали, с первыми лучами местной звезды, заработали терромашины, гигантские, словно предки египетских пирамид. Земля задрожала. Паренёк стянул с себя бесполезный теперь защитный костюм и выпустил, одну за одной, все ДНК прямо в эти машины, надеясь, что те перемолят их с землёй, и будет больший шанс, что влияние звезды ослабнет.
Затем он сел на землю и снял обувь. Пальцы ног казались очень маленькими и розовыми от постоянного пребывания в дефенс-жидкости. Он поставил ступни на землю, затем прочертил ими две неровные, неглубокие черты.
Он думал о шестнадцати миллиарах людей, которых он только что разбросал по безжизненной планете, но не очень долго.
Затем он подумал о том, что в жизни всякое бывает, а если бы не было такого всякого, то и жизни не было. Собственно, "всякое бывает" и было лучшим определением жизни.
Паренёк посмотрел на кусок камня, который вгрызался в небо прямо над его левым плечём, и прикрыл рукой глаза, став похожим на героя Жюля Верна — молодой, вспотевший, и запыленный.
Солнце выступило из-за камней не спеша, как начинающий актёр, и легло на землю, песок и на паренька. Тот опустил руку, но закрыл глаза.
Земля задрожала. Пятна от ДНК скрылись за влажной серой крассыпчатостью, и вверх поползли тонкие, зеленоватые струйки газа.
"Раз в 56 лет" — думал Паренёк. — Просто не повезло"
Затем он посмотрел во тьму, которая так и оставалась тьмой, будто ничего и не случилось, и улыбнулся, показав залитые кровью зубы.
"Оттуда, — подумал паренёк, — мы вновь и появимся."
Он склонился к земле и, прикрыв голову рукой, попытался уснуть.
|
цитировать
