Сегодня исполняется 85 лет со дня рождения советского писателя, сценариста и драматурга Аркадия Вайнера.
Брат и соавтор писателя и журналиста Г. А. Вайнера. Окончил юридический факультет МГУ им. М.В.Ломоносова (1953). Работал следователем в милиции, возглавлял следственный отдел Московского уголовного розыска.
Член Союза писателей СССР с 1971 года. Член Российской академии кинематографических искусств «Ника».
Президент Международного фестиваля детективного кино. Лауреат премии Союза писателей СССР и МВД СССР (1976, 1978, 1981). Лауреат премии Союза писателей РСФСР и Уралмашзавода им. Героя Советского Союза Н.Кузнецова (1983).
Кавалер Ордена Дружбы.
Общий тираж их совместных с братом романов в 1988 превысил 1 миллион экземпляров. Наибольший успех имел роман «Эра милосердия» (1976; экранизирован под названием «Место встречи изменить нельзя» с В.С. Высоцким в главной роли). Романы «Евангелие от палача» (1979), «Петля и камень» (1984), книги «Ощупью в полдень» (1969), «Не потерять человека» (1978), «Карский рейд» (1983) и др.
Новая книжная коллекция от ТД «Амфора» — «Средневековый детектив» №1.
Это уникальная возможность не только потренировать свой разум, в попытках предугадать разгадку детективной истории, но и замечательный повод вспомнить историю.
Каждый роман серии «Средневековый детектив» перенесет читателя во времена давно забытые, но невероятно значимые для общечеловеческой истории, а загадки, сопровождающие жизнь главного героя, принесут настоящие удовольствие ценителям детективного жанра.
Технические характеристики:
Периодичность — 1 раз в две недели
Формат – 84х108/32 мм.
Объем – 320 полос
Срок реализации – 21 день
Ремиссия – 100%
РРЦ – 119 руб.
Дата заказа — 12 января
[/center]
цитата
Новая книжная коллекция от ТД «Амфора» — «Полицейский детектив» №1.
Книжная коллекция «Полицейский детектив» – это собрание романов, повестей и рассказов американского писателя Эда Макбейна.
Одними из самых мрачных и безысходных авторов нуара старой школы был, конечно же, Дэвид Гудис с его вечными темами распада личности, вечных неудач, бесцельности и бессмысленности жизни, тщетности усилий в стремление к лучшей участи потрепанных жизнью героев и т.д. (“Черная пятница” (Black Friday), “Пламя плоти его…” (Fire in the Flesh), “Тревожная красота” (Somebody's Done for), “Раненый и поверженный” (The Wounded and the Slain), к примеру). Также частично мрак и тщетность сущего был в некоторых произведениях Корнелла Вулрича, особенно “Тысяча глаз ночи” (Night has a Thousand Eyes), некоторые элементы были у Гарри Уиттингтона. Позже, на несколько десятилетий, из современных авторов основным носителем некоторых элементов вышеперечисленного стал Том Пиччирилли и, соответственно, его “Сезон теней” (Shadow Season) и “Каждый неглубокий разрез” (Every Shallow Cut) стали, на мой взгляд, теми книгами, которые в большей мере переняли все самое мрачное и по-настоящему страшное из книг Гудиса.
Начиная, как обычно, с сюжета может возникнуть вопрос – и что же тут такого?… Вроде ничего особого в тематике книги и нет – Ник, наемный убийца мелкого пошиба, и, соответственно, роман состоит из выполнения им своих “заказов”. Но лишь на поверхности… Но Куртц просто поражает до глубины души! Но… (И опять это многозначительное но!) то, КАК он это написал!
Книга просто погружает читателя (сразу же с первых страниц – постепенно и ненавязчиво) в некий безумный сюрреалистический мир, так похожий на наш. Мир безумия, распада и деградации личности, бренности всего и вся, бесмысленности и бесцельности, мрака и тьмы, холода глубин космических пространств, иллюзий и тщетных надежд, самообмана и манипуляций, обмана и лжи, порочности и предательства, безжалостных оков плоти, осутствия свободы духа, фатализм… Здесь нет света, нет продвижения вперед, нет цели – антрацитово-черный, клокочущий отстветами мрака, безучастный и безжалостный ко всему живому Хаос. Безумные персонажи или еще лишь на грани безумия. Изломанные под гнетом непреодолимых обстоятельств личности. Потерявшие веру вообще во что-либо – уже мертвые, но биологически еще отживающие отмерянный им срок. И чем дальше, тем безумней…
И в конце концов, все больше и больше мелких элементов – мыслей Ника, его бесед с другими персонажами, да и просто самого повествования – складываются в некую большую и цельную сущность, набирая тем самым мощный кумулятивный эффект… И все это на бедного читателя…
Некий экзистенциальный нуар, что ряд авторов уже подметило.
В общем, я бы не рекомендовал читать эту книгу в плохом настроении.
"Убийство на улице Морг" — иллюстрации Артура Рэкема (1935)
Цикл Эдгара По "Истории Огюста Дюпена" включает три рассказа, с которых начинается триумфальное шествие по миру классического детектива.
Первый рассказ цикла "Убийство на улице Морг", написанный в 1841 году, принес Эдгару По мировую славу родоначальника детективного жанра. Не потому, что раньше никто не писал детективов, а потому, что в нем впервые сформированы каноны детективной истории шерлокхолмсовского типа: наблюдательный сыщик-логик, его спутник-рассказчик, глуповатые официальные следователи, необъяснимое на первый взгляд преступление и блистательная разгадка оного при минимальных телодвижениях.
Огюст Дюпен подмечает детали, ускользающие от внимания полицейских следователей, и с помощью логического анализа фактов устанавливает истину.
Первый рассказ цикла представляет собой так называемый герметический детектив — преступление в запертой комнате. С удивительным для склонного к мистицизму Эдгара По здравым смыслом Огюст Дюпен делает вывод, что если преступника в запертой комнате нет, значит, из нее существует выход и выход этот можно найти. Несколько десятилетий спустя так будет рассуждать самый известный из всех литературных детективов — мистер Шерлок Холмс, практически списанный с Огюста Дюпена, хотя, конечно, все детективные истории Артура Конан Дойла совершенно самобытны.
читать дальше
"Тайна Мари Роже" — иллюстрация издания 1852 года
Второй рассказ цикла "Тайна Мари Роже" был написан через год после "Убийства на улице Морг" — в 1842 году. Огюст Дюпен раскрывает тайну убийства молодой девушки, не выходя из дому, на основании вдумчивого анализа газетных публикаций. Считается, что этот рассказ основан на реальных событиях — исчезновении и убийстве некоей Мэри Сесилии Роджерс, случившемся в 1841 году. Эдгар По предложил свою разгадку таинственного преступления, и разгадка эта оказалась верной. "Похищенное письмо"
Третий, совсем короткий рассказ, "Украденное письмо" написан в 1844 году и рассказывает, как Огюст Дюпен ловко добыл предмет, безуспешно разыскиваемый всей уголовной полицией. Искали все, а он один нашел.
Все три рассказа написаны великолепно и читается влет. Но по прочтении остаешься в недоумении. С одной стороны, в "Украденном письме" Огюст Дюпен заявляет:
цитата
— Парижская полиция, <...> — превосходная полиция в своем роде. Она настойчива, изобретательна, хитра и знает свое дело до тонкости. Когда Г. описал мне обыск в доме министра, я ни минуты не сомневался, что исследование было произведено безукоризненно — для такого рода исследований. <...> Принятые меры были не только лучшие в своем роде, но и исполнены в совершенстве. Если бы письмо было спрятано в районе их исследований, эти молодцы, без сомнения, нашли бы его.
С другой, столь профессиональные технически полицейские не обнаруживают сломанного гвоздя. пружинного механизма оконных рам и находящегося на виду письма. Как то это не вяжется с тщательным профессиональным обыском. Равным образом трудно объяснить, почему медицинские эксперты, да и полицейские при осмотре трупа мадам Л'Эспанэ не увидели шерсть животного в руке убитой, не смогли сопоставить характер травм с увечьями от падения на мостовую и т.д. Автор явно подыгрывает своему герою. И с легкой руки Эдгара По это тоже стало негласным каноном жанра.
Однако, все отмеченные нестыковки видны только ретроспективно, когда вещь уже прочитана. В процессе же за ходом расследования следишь с увлечением, восхищаясь проницательностью ума детектива и литературным мастерством автора, способного работать во многих жанрах и создавать произведения, совсем не похожие друг на друга.
"Мысль" Леонида Андреева — это не детектив. Это рассказ преступника о совершенном преступлении, причем целевой, обращенный к судебным экспертам, которым поручено вынести заключение о состоянии его психики.
Рассказ этот был написан в 1902 году, когда проблема диагностики безумия для целей уголовного наказания действительно была актуальна. По Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года безумие являлось одним из оснований, "по коим содеянное не должно быть вменяемо в вину". Заключение врачей предопределяло вердикт судей.
Но как оценить психическое здоровье человека, совершившего насильственное преступление? Где грань, отделяющая рассудок здоровый от пораженного болезнью? Однозначного ответа на эти вопросы не существует. А, читая данный рассказ, понимаешь, что такого ответа в принципе не может быть.
Главный герой рассказа — врач, убийца, сын адвоката и хороший шахматист. Он пишет, что изначально планировал защитить себя от наказания симуляцией безумия и последующего выздоровления. И возникает вопрос, а точно ли безумие имитировал здоровый человек, или преступный замысел возник в больном сознании, а после трагического события, в тюремной лечебнице герой заподозрил в себе душевную болезнь и ужаснулся такого подозрения. Что симулирует доктор Керженцев — болезнь или здоровье?
читать дальше
Не раз перечитав записи доктора Керженцева, я так и не смогла найти ответ на этот вопрос. Все его построения логичны. Даже внезапное желание быть признанным здоровым и пойти на каторгу вполне укладывается в общий замысел — он ведь пишет с целью убедить экспертов, что на момент совершения преступления был болен: показать страх сумасшествия и желание избавиться от него любой ценой тоже работает на эту цель, как и заявление ничтожного мотива преступления, а потом аккуратное указание на мотив вполне распространенный, старательно приводимые им факты дурной наследственности и рассуждения о безнравственности собственных поступков. Все строго дозировано, чтобы чаша весов не качнулась ни в одну сторону. Не удивительно, что данный рассказ привлекал профессиональное внимание врачей-психиатров.
цитата
О большой, громадной услуге я попрошу вас, гг. эксперты, и, если вы чувствуете в себе хоть немного человека, вы не откажете в ней. Надеюсь, мы достаточно поняли друг друга, настолько, чтобы не верить друг другу. И если я попрошу вас сказать на суде, что я человек здоровый, то менее всего поверю вашим словам я. Для себя вы можете решать, но для меня никто не решит этого вопроса: Притворялся ли я сумасшедшим, чтобы убить, или убил потому, что был сумасшедшим?
Даже если мысль человека в безумии имеет отличия от мысли человека в здравом рассудке, воспринять чужую мысль наблюдатель не может в принципе. Слова же служат определенной цели. Сторонней оценке поддается только действие, намерение дано ведать лишь тому единому вечному, которого доктор Керженцев так и не сумел найти...
Ни один литературный жанр не является полностью изолированным от других. Поэтому данный совсем не детективный рассказ интересен и в контексте детективной литературы тоже, ведь целью работы сыщика является выявление преступника и всего, что связано с преступлением.
облако тэгов
