Джон Джозеф Адамс «Невероятные расследования Шерлока Холмса»

Дефицит Шерлока Холмса в организме — это состояние, хорошо знакомое тем, кто перелистнул последнюю страницу или досмотрел титры. Если Шерлок хорош, его всегда мало — это почти аксиома для поклонников гения дедукции (на самом деле — абдукции, но не будем о мелочах).

Конечно, самое тяжкое испытание пришлось перенести современникам автора, и я искренне сочувствую и понимаю тех, кто повязывал креповые ленточки на шляпу, оставшись в неприветливом и скучном мире-без-Холмса; пусть даже сам автор не пожелал понять их тоску.

У современного читателя, конечно, намного больше способов заполнить пустоту: от незатейливого фанфика собственного производства до покупки антологии со знаменитыми именами на обложке.

Приятная взгляду толщина и увесистость, по-джентльменски сдержанная обложка, оформление страниц под журнальные столбцы, оригинальные иллюстрации работы Сиднея Пейджета — очень стильно! Книга выглядит так, что хочется читать ее в кресле-качалке, время от времени делая глоток чая из чашечки веджвудского фарфора, закутавшись в плед и поглаживая по холке любимого охотничьего спаниеля. Ну или обложившись диванными подушками и поглощая мандарины, как это сделала я.

Похвалив оформление, можно перейти к содержанию — и тут дела обстоят несколько менее радужно.

Конечно, я была готова к тому, что Ш. Х. в антологии будет сделан, как ярмарочный фототрюк, и в отверстие на месте лица будут просовываться головы, ничуть не похожие на канонический орлиный профиль; объединить рациональность и успокаивающую логичность Холмса с магией, монстрами, путешествиями во времени и прочая — задача не из легких.

Нил Гейман в «Этюде в изумрудных тонах», проделал это безупречно, доказав, что у лондонских туманов и инсмутского морока больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Он показал иррациональный, зыбкий мир, в котором прячутся чудовища — и ясный свет разума, который должен их разогнать. Должен был бы, если бы мир «Этюда» уже не принадлежал чудовищам, — о чем Гейман рассказывает на удивление естественным, спокойным и холодным тоном, постепенно вводя в свое повествование все новые детали.

Но «Этюд в изумрудных тонах» — самостоятельное и независимое произведение, которое теоретически можно читать, не зная ни Дойла, ни Лавкрафта. Конечно, рассказ при этом многое утратит, но останется «боевой литературной единицей».

А вот «Многоликий ужас» Тима Леббона при этом утратит все. Он слишком опирается на Лавкрафта, и если не накладывать сознательно этот фон, как яркую подложку под полупрозрачную картинку, то рассказ становится бесцветным и невыразительным эскизом, — несмотря на льющуюся со страниц кровь.

Та же беда с рассказом Даррела Швейцера «Тень смерти». Кажется, автор рассчитывал, что читатель узрит слово «Ленг» — и вострепещет. Читатель растерянно оглянулся в поисках чего-нибудь еще и увидел только экспедицию в проклятые земли, убийство в запертой комнате и окровавленного нефритового идола. Я вовсе не против сверхъестественного разъяснения загадки — я только хочу, чтобы оно давалось сыщику с таким же трудом и выглядело таким же элегантным и логичным, как естественное. Нет? «Да, Холмс, — сказал я. — Это и вправду слишком ужасно».

После «Этюда» (но «Этюд» лидирует с большим отрывом) самым удачным пересечением Лавкрафта и Дойла можно назвать «Племянницу антиквара» Барбары Хэмбли, по стилю и содержанию напоминающую многочисленные рассказы начала прошлого века типа «джентльмены сталкиваются с неведомой мистической опасностью».

Рассказ «Сыщик, но не тот» содержит единственный сюжетный твист, и он раскрыт уже в названии. Плюс шокирующее предположение, что Потрошителем мог быть член королевской семьи, настолько неожиданное, что даже сама королевская семья — в нашей реальности — спонсировала расследование, чтобы, если получится, навсегда опровергнуть эти слухи, устойчивые, как любая интересная бездоказательная сплетня.

Есть и просто слабые рассказы без фантастической составляющей, это «Скандал в Монреале» Эдварда Д. Хоха и «Трагедия на голландском лайнере “Фрисланд”» Мэри Р. Коваль. В «Скандале в Монреале» Шерлок выручает из беды сына Ирен Адлер, а читатель угадывает убийцу одновременно с ним, как следует проскучав всю экспозицию. В «Трагедии на голландском лайнере» Шерлок появляется, кажется, только для того, чтобы восхититься главной героиней, которая вычисляет убийцу из крайне ограниченного числа абсолютно неинтересных подозреваемых. «Дорогая синьора Гризанти, рукоплещу вашему острому уму».

В целом симпатичный рассказ «Дело миссис Хадсон», на мой вкус, очень испортило читающееся между строк желание взять феминистический реванш у Холмса; но, возможно, на мое восприятие рассказа повлиял роман Лори Кинг «Ученица Холмса», где Шерлок откровенно превращен в зеркало, отражающее красоту и ум главной героини.

Приятным разнообразием после сверхъестественных объяснений невозможных убийств стало «Проклятие мумии» Х. Пола Джефферса, где загадочная смерть расследуется силами чистого разума и находит вполне рациональный ответ. В финале Ватсон ухитряется предложить свою трактовку событий, на что Холмс снисходительно отвечает: «Ваш романтизм незыблем, как пирамиды Гизы. И столь же загадочен».

В этом же духе написаны ироничные «Полевые теоремы» Вонды Н. Макинтайр с изящно сконструированным сюжетом; только здесь за сверхъестественное объяснение происходящего обеими руками держится не Ватсон, а сам сэр Артур. К сожалению, это хорошо гармонирует с подлинными фактами биографии Конан Дойла.

«…Наступит уготованное для них» Барбары Роден — рассказ, где авторской волей сотрудничают Холмс и сыщик-медиум Флаксман Лоу, а место действия позаимствовано у М. Р. Джеймса. Холмс неплохо выглядит в готическом антураже (что уже было доказано «Собакой Баскервилей»), а предложенное им рациональное объяснение мирно соседствует с иррациональным, оставляя читателя выбирать то, что больше по вкусу.

«Смерть под музыку» Энтони Берджесса — это классический детектив в его самом рафинированном виде, с переусложненным вычурным убийством и такой же переусложненной, вычурной разгадкой.

Приглашенная звезда Герберт Уэллс удачно отыгрывает свою роль в «Истории с инерционным регулятором» Стивена Бакстера: убийство совершено очень уэллсовским научным изобретением, ну а виновник найден Холмсом путем классической дедукции. На какую глубину в жаркий день опускаются в масло листики петрушки?

Еще одна приглашенная звезда шерлокианы — это Чарльз Лютвидж Доджсон, в миру известный как Льюис Кэрролл. Его выдающийся талант математика Тони Пи успешно использует, разгадывая шифр Мориарти в «Динамике повешения».

«Дело о носке без следов крови» Энн Перри — достаточно точная, хотя и скучноватая стилизация под традиционный рассказ из «Архивов» или «Записок»; масштаб преступления кажется мелковат для Мориарти — это дело он мог бы доверить своим подручным.

«Зеленый череп» Марка Валентайна, «Сорок шестой день рождения» Эми Майерс и «Случай с жильцом на Дорсет-стрит» Майкла Муркока — ровные, приятные глазу стилизации, а «Зеленый череп» — еще и по-настоящему жуткая история.

«Странные повадки ос» Джеффри А. Лэндиса и «Пираты Дьявольского мыса» Роба Роджерса, при всем несходстве тематики, заставят Холмса хорошенько побегать и подвергнут смертельной опасности. Лихость, с которой автор «Пиратов» поместил Холмса в мир пиратов, вуду и поединков на саблях, невольно вызывает симпатию. Эффектная демонстрация боевых навыков Холмса в экзотической обстановке — почему бы и нет? «Жакаре рубанул своей саблей по Холмсу, и тот отступил, оказавшись в опасной близости к краю пирса и отразив удар доской, которая разлетелась в щепки».

Гротескный, пародийный «Привет от затерянного мира» Доминика Грина каким-то чудом сохраняет детективную структуру, что не дает ему превратиться в набор комичных ситуаций и достойно, хотя и в одиночку, представляет юмористическое ответвление шерлокианы. (Но я все равно предпочитаю «Как Ватсон учился делать фокусы» всему остальному.)

Коварнейшему разделу «Холмс и чувства» посвящены рассказы Танит Ли и Наоми Новик. Но если «Величайшая загадка в мире» написана как безупречно выверенный психологический этюд, то «Тоскливые будни», как и любой фанфик на тему взаимоотношений Ирен, Холмса и Ватсона, заставляет пожелать, чтобы автор, обладающий хорошим стилем, оттачивал его на собственных произведениях и героях.

К тому же разделу можно отнести и рассказ Питера Тримейна «Призрак Тюлифанского аббатства», в котором автор комбинирует историю Джеймса Филимора, которая не давала покоя сэру Артуру, загадку из «Собаки Баскервилей» и влюбленность Холмса в девушку, которая должна была стать супругой Мориарти. Ббвзяяя! — вы тоже слышите эту пронзительную фальшивую ноту? Хотя сам по себе ответ на загадку невозможного исчезновения неплох.

Еще одна почтенная традиция шерлокианы — это подхватить, как перчатку, краткую фразу из оригинала, и развить ее в полноценный рассказ. Крис Роберсон, обыгрывая цитату о «Мерридью, оставившем по себе жуткую память», пошел по наименее очевидному пути, за что честь ему и хвала.

Из всего многообразия жанров позитивистский Шерлок должен особенно удачно вписываться в логичный, основанный на открытых и неоткрытых законах вселенной мир научной фантастики, что и доказывает остроумный рассказ Роберта Дж. Сойера «Вопрос вероятности». Он элегантный, как всякая хорошая научная гипотеза, а также убедительный и запоминающийся — один из лучших рассказов антологии.

Ну а самым лучшим рассказом, — если исключить титулованный «Этюд», — я считаю «Долину Белой Лошади» Шэрин Маккрамб, где события поданы от лица местной знахарки Гризель Раунтри. Она ухитряется выглядеть интересным и равным Холмсу персонажем без видимого подыгрывания со стороны автора, а деревенская легенда оказывается не суеверной байкой, а иносказательным толкованием семейной тайны.

В целом, антологию идеальной не назовешь: слишком велика доля слабых и посредственных рассказов. К счастью, еще в ней есть три-четыре хороших и еще трое — великолепных, что, вместе со стильным оформлением, заставляет признать ее неплохим способом развлечься и получить свою долю скромной читательской радости от невероятных приключений любимого героя.

Хотя в большинстве историй «фантастический Холмс» (в России изначально предполагалось выпустить сборник под этим названием) — или не вполне Холмс, или вовсе не фантастический, или ни то, ни другое сразу.