| |
| Статья написана 12 января 2014 г. 17:31 |
Накопилось у меня некоторое количество вопросов по различным переизданиям, а потому решил их высказать народу, вдруг кто поможет. Вообще переиздания как-то не очень любят, более интересны, например, первые издания, а однотипные переиздания вообще оказываются достойны лишь кратких упоминаний. А то и вовсе не упоминаются. Но иногда весьма любопытно посмотреть на такую книжку-долгожителя, которая «один к одному» издаётся иногда десятилетиями... Но начну я не с вопросов, а с тех переизданий, с которыми разобрался. Немецкие издательства (и ГДР, и ФРГ – до воссоединения), как правило, не стесняются точно указывать, когда вышла книга, а для переизданий указывают год первого издания, а иногда – даже тиражи. Поскольку я собираю все издания Лема и Стругацких, то речь в основном пойдёт о них. Издательство во Франкфурте-на-Майне Suhrkamp выпускает серию покетбуков suhrkamp taschenbuch, внутри которой могут быть книги подсерии Phantastische Bibliothek. И серия, и подсерия имеют свои номера. И книги этой серии могут постоянно переиздаваться, ежели расходятся-покупаются. Время от времени издатель меняет обложку, но номера серии (и подсерии) остаются неизменными. Не меняется и ISBN таких переизданий. Поначалу, в 1970-х годах, очередное переиздание в выходных данных сопровождалось ссылкой на первое издание, но там же сообщалась, например, такая информация: Dritte Auflage, 28.-42. Tausend 1978 Кратко и понятно: 3-е издание, тираж с 28-й по 42-ю тысячи экземпляров. Но в начале 1980-х издательская политика поменялась, и такие строчки о номере издания с тиражом исчезли. Вместо этого появилась линейка цифр, на первый взгляд, не совсем понятных. Для примера привожу обложки трёх изданий «Футурологического конгресса»:  http://bvi.rusf.ru/fanta/illa/lfkobl.jpg">
А вот так выглядят выходные данные у этих же книжечек: http://bvi.rusf.ru/fanta/illa/lfkizd.jpg"> Как видите, здесь везде есть ссылка: Erste Auflage 1979, а внизу линеечки чисел. Оказывается, как разъяснил мне Франц Роттенштайнер, первое левое число – это номер переиздания, а последнее правое число – год переиздания. Всё очень просто. Таким образом, «Футурологический конгресс» издаётся с 1979 года в неизменном виде (только обложка время от времени меняется), и на 2011 год вышло 23 переиздания. Вполне возможно, что уже и после этого были допечатки, но мне они пока не попадались.
|
| | |
| Статья написана 17 апреля 2013 г. 11:25 |
30-томное собрание сочинений Аркадия и Бориса Стругацких готовится к выходу в Санкт-Петербурге, в издательстве Terra Fantastica. Подготовка ведется при участии издательской группы АСТ (Москва). ... Структура томов (на примере первого тома): ... Художественные произведения Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Страна багровых туч ... Из архива __Аркадий Стругацкий * * * ["Подлодка плыла по реке голубой..."] Как погиб Канг Черный остров Румата и Юмэ Голубая планета Первые Salto-mortale Случай в карауле В отдаленной местности, пьеса /.../ __Борис Стругацкий * * * ["Мы сидим за партой..."] * * * ["Меня будто ударили..."] * * * ["Он тогда вышел из кабины..."] * * * [Песни к выпускному в школе] Арканар Буги-вуги * * * ["Мне помнится берег.."] * * * ["Бледнели торговых судов капитаны..."] * * * ["К полудню ветер стих..."] Затерянный в толпе Импровизатор Пятый /.../ __Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий Песчаная горячка Дачное происшествие Звездолет "Астра-12" ... Публицистика Смолян А. Отцы и дети Аркадий Стругацкий. Послесловие: Кобаяси Такидзи. Избранное. — М.: Гослитиздат, 1957. ... Письма, дневники, записные книжки Стругацкий Н. З., Стругацкая А. И. Семейная хроника, 1941-1951 Аркадий Стругацкий. Дневник, 1941 Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий. Переписка, 1942-1958 Аркадий Стругацкий. Рабочие записи, сентябрь 1953 Борис Стругацкий. Школьные записи, 1949-1950 Борис Стругацкий. Записная книжка, 1948-1949 Борис Стругацкий. Записная книжка, 1950-1951 Борис Стругацкий. Записная книжка, 1951-1953 Борис Стругацкий. Записная книжка, 1954-1957 Борис Стругацкий. Письма матери, 1954 Борис Стругацкий. Письма невесте, 1956-1957 ... Комментарии и примечания Примечания к фотографиям и рисункам Библиография. 1947-1957 гг. Указатель имен Указатель заглавий произведений и их аббревиатур ... Составителями выбрана хронологически-тематическая форма подачи материалов Как вы понимаете, особых новинок в области беллетристики не ожидается. Да, будут варианты рукописей и изданий. Но основной упор сделан на публицистику. Во-первых, планируется включать ВСЕ опубликованные тексты. Будут дополнения по письмам. Впервые будут публиковаться дневники и записные книжки. Будут новые фотографии. Библиография только на русском языке, иначе в 30 томов не уложимся. Переводы тоже сюда не войдут. Редакционный совет лелеет надежду, что потом можно будет опубликовать дополнительные тома, в которые могли бы войти переводы АБС, произведения, написанные ими в соавторстве с другими авторами, а также их переписка с издательствами и киностудиями. И ещё много чего, о чём подробно можно будет прочесть в предисловии составителей.
|
| | |
| Статья написана 16 января 2013 г. 14:45 |
Когда-то, в прошлой жизни Люда Козинец взяла у меня только что написанную повесть «Бабочка и Василиск» для публикации в сборнике ВТО. Через какое-то время Люда позвонила мне и сказала, что повесть не пойдет, пока я не уберу из неё главу, в которой есть эпизод, как гномик Гомик и карлик Марксик «низводят» секретаря обкома КПСС. Я наотрез отказался, и дело было не в том, что мне так уж дорога была эта сцена, а в том, что требовали убрать ВСЮ ГЛАВУ, без которой сюжет повести просто рассыпался. Люда сказала: «Жаль, Юлий, очень хотелось напечатать эту вещь, но без этой правки – никак». В результате «Б и В» пролежала у меня в столе несколько лет, пока не вышла в одноименном авторском сборнике в другом месте... А теперь – внимание! Я встретил Пищенко года четыре назад на одном конвенте. Увидев меня, он неожиданно обрадовался и воскликнул: «Юлик! Рад тебя видеть! Я давно хотел сказать тебе, что ты молодец, что убрал ту плохую главу из «Бабочки и Василиска», которую мы просили. Почему-то для ВТО этого не сделал, а потом все-таки убрал. Я читал повесть в сборнике ЭКСМО и очень обрадовался, что ты все-таки сделал это, понял, что мы были правы!» Я просто охренел. Ничего я не убирал! Все там до буквы осталось таким, как было в рукописи. Главное, непонятно, зачем нести этот бред МНЕ, автору... Я всё это высказал Виталию Ивановичу, на что он ответил: «Да ладно, ладно, Юлий, чего теперь-то кулаками махать. Ну, не разобрался сначала, потом исправил. Я же говорю, что ты – молодец, а ты споришь...» Стало ясно, что человек живет в некоей альтернативной реальности, я не нашел смысла дискутировать и самоустронился. Пусть себе радуется своей мудрости дальше.
|
| | |
| Статья написана 14 января 2013 г. 17:31 |
И небольшая реплика Романа Арбитмана: «А что ему? Кругом пятьсот, И кто кого переживет, Тот и докажет, кто был прав, когда припрут». В.Высоцкий С Виталием Пищенко я виделся «вживую» раза три или четыре и один раз с ним разговаривал. Кажется, о погоде. Ну не о фантастике же? Когда на Фантлабе появился первый блок его мемуаров, я сразу вспомнил строки Высоцкого, которые и взял в качестве эпиграфа. Дело в том, что речь в этих воспоминаниях шла о временах публикации медведевского «Протея» в сборнике ВТО МПФ (этой конторой и руководил в ту пору Пищенко), и рассказывалось о реакции на это происшествие Бориса Стругацкого – чему будто бы Пищенко и был свидетелем. Удивительный протуберанец памяти мемуариста был явлен читателям буквально через несколько дней после прощания с Б. Н. Стругацким – таким образом, Борис Натанович уже физически не смог опровергнуть воспоминаний Пищенко. Обычно дистанция между кончиной исторической личности и попытками мемуаристов навести тень на плетень исчисляется годами, но в данном случае Пищенко решил проявить оперативность. Или, быть может, ему просто не терпелось обнародовать давно заготовленный текст – просто живой Стругацкий был невольно помехой автору воспоминаний. Теперь же препятствий не было... Заведомо не касаясь подробностей, «вспомненных» Пищенко, замечу, что меня в данном случае заинтересовало даже нечто другое. Некий "паралеллизм" в процессе квазимемуарного мифотворчества. Сравните: вот это Пищенко, пересказывает свой разговор с БНС: На следующий день, дождавшись окончания обеда, я подошёл к Стругацкому, поздоровался и сказал: «Борис Натанович, некоторые из ваших учеников утверждают, что я нанёс вам оскорбление. Хотелось бы обсудить эту проблему с вами...» Стругацкий как-то подтянулся, зло сверкнул глазами и, специально повысив голос (дабы услышали все, собравшиеся вокруг нас), выдал: «Передайте, пожалуйста, моим так называемым ученикам, что я сам в состоянии разобраться с теми, кто меня оскорбил, и что посредники в этом деле мне не нужны! Что касается вашей, Виталий Иванович, деятельности, то она, на мой взгляд, достойна всяческого уважения»... А вот это другой мемуарист, советской еще поры, писатель Михаил Алексеев, пересказывает свой якобы разговор с Александром Твардовским (на которого в свое время написал донос в «Огоньке» – после чего вскорости Александра Трифоновича изгнали из «Нового мира»). «Немало волнений, – рассказывал М.Алексеев, – пришлось пережить с повестью «Карюха». В «Новом мире» скоренько подготовили на нее рецензию. Рецензия была разгромная. На редколлегии, где решалась судьба рукописи, разгорелись страсти. Редактировал журнал в эти годы Александр Трифонович Твардовский. Он, конечно, не мог читать все материалы, поступающие в журнал, и очень доверял вкусу, профессиональному чутью своих сотрудников. Но тут дело было спорное. Его убедили прочесть «Карюху». Он взял ее с собой домой. А на другой день звонит в редакцию и просит прислать ему «Хлеб – имя существительное», в свое время в пух и прах разнесенный на страницах того же журнала. А потом потребовал и «Вишневый омут». Далее рассказывалось о том, как «через несколько дней» после описанных событий, когда в Центральном доме литераторов «праздновали юбилей М.Исаковского», Александр Трифонович подошел к М.Алексееву и, побагровев, произнес «ошарашившую» его фразу: «Алексеев, мы были к Вам несправедливы». (Комментарий Ю. Буртина: «Для всякого, кто сколько-нибудь следил за ходом литературно-общественной борьбы второй половины 60-х годов, это сообщение было едва ли не сенсационным. Твардовский, краснея, признает свою неправоту- перед кем? Перед тем, кто имел заслуженную репутацию одного из главных его литературных противников!») Как видим, в обоих случаях пересказ «разговора» – уже после того, как Твардовский и Стругацкий умерли. Проверить невозможно. Однако, как и в случае с Алексеевым немыслимо поверить в то, что Твардовский «повинился» перед доносчиком, так и в случае с Пищенко немыслимо слово «уважение» к публикатору «Протея». Действия обоих «воспоминателей», как мне кажется, более всего смахивают на мародерство. В обоих случаях расчет на то, что «запоминается последняя фраза». Кто последний поставил свою точку над i, тот вроде как и прав. Типа истины в последней инстанции. Большая ошибка, господин Пищенко. Такие «мемуары» следуют публиковать не раньше, чем вымрут все, кто в курсе упомянутой истории. И те, кто может удивиться подобному тексту и возмутиться. Кстати, «мемуар» Пищенко выдает в нем человека с примитивной и мелкой фантазией. Нет масштаба. Можно было бы написать круче. Например, так: «Стругацкого затрясло: «И пусть мои так называемые ученики из моего так называемого семинара знают, что я в своей жизни не читывал ничего лучше ваших, дорогой Виталий Иванович, сборников ВТО МПФ! А я и на смертном одре буду повторять: повесть Медведева «Протей» – настолько гениальна, что мне с моим так называемым братом не удалось в своей жизни даже приблизиться к этому литературному шедевру! Спасибо вам от всей так называемой души, Виталий Иванович, за эту публикацию!! Низкий вам поклон!!!» А что? Никто ведь не проверит. Дерзайте, господин Пищенко, начало положено... Роман Арбитман
|
| | |
| Статья написана 14 января 2013 г. 17:31 |
На мемуары В.Пищенко откликнулся Ант Скаландис: Уважаемый Виталий Иванович! Последний раз я вспоминал о пресловутой публикации «Протея», когда заканчивал свою книгу «Братья Стругацкие» в 2008 году. Работа заставила вспомнить ту грязную историю 20-летней давности. Два десятилетия – это очень много. И я, и Борис Натанович, и очень многие другие полагали, что инцидент исчерпан, все точки над «i» расставлены, двух мнений быть не может, а жалкая личность Ю.Медведева представляет теперь сугубо исторический интерес для узкого круга специалистов. Неужели спустя пять лет, всё уже совсем не так? Похоже, и впрямь многое изменилось. Спасибо тебе, Виталий Иванович, за то, что вовремя напомнил о той давней истории, опубликовав свои весьма примечательные заметки. Переврал, конечно, всё бессовестно, но напомнил вовремя. Тогда, в 1988-м, имея в активе лишь три публикации, я мечтал печататься, и условия предлагаемые ВТО МПФ выглядели очень заманчивыми. С другой стороны, запашок от этого ВТО шёл такой, что боязно мне было запачкаться. Я ведь всё-таки среди писателей крутился и был немножечко в курсе происходящего. Но, что греха таить, хотелось и рыбку съесть, и на ёлку влезть и ничего не оцарапать. Вот потому и болтался, как бревно в проруби: писал заявление в ВТО, забирал его, вновь подавал… А тут ещё случился семинар ВТОшный в Днепропетровске, и шанс возник повидаться в другом моим Сашей Кочетковым, друг старше, опытнее, я ему доверял, а он сказал: плюнь на всё, приехать надо, да и печататься надо, если есть возможность. И я участвовал в семинаре (правда Медведева и прочих фюреров обходил стороною), и обсуждали меня, и одобрили, и куча рукописей моих, включая роман «Катализ» были в портфеле ВТО – вопреки твоим Виталий Иванович, заявлениям! – но почти сразу после семинара вышел «Протей». И я вышел. Из ВТО МПФ. Уже навсегда. Потому что теперь разлился не запашок, а настоящее море фекалий. И никак по-другому поступить я просто не мог. Какие там к чёрту, публикации и гонорары!.. Я ещё и письмо открытое написал. Забытый жанр. Вот и спасибо, что ты напомнил мне об этом сегодня. Потому что теперь я опять не смогу поступить иначе. Сколько-то смутных путинских лет (кажется, 10 – во, время летит!) я состоял в Совете по фантастической и приключенческой литературе в роли его сопредседателя. С этого момента больше не состою. Признаюсь, все эти годы мне всякий раз было не слишком приятно посещать небезызвестное здание на Комсомольском проспекте, где вечно бродили личности с сомнительной репутацией, а на книжном лоточке внизу неизменно продавалась фашистская литература. Сегодня я каюсь за это перед моими более последовательными друзьями, в отличие от меня подобных мест не посещающими. Просто в круговерти дел, мне казалось, что политическая борьба времён перестройки давно ушла в прошлое, а потому демократы и коммунисты, либералы и патриоты, фашисты и сионисты «перемешались как фрукты в компоте», по моему же собственному выражению из романа «Заговор посвящённых». Так и было в 90-е. Исчезли «наши» и «ваши», и мы с некоторым избыточным благодушием посчитали, что «наши» победили окончательно. Но сегодня-то уже 10-е начались. И «ваши» всё чаще поднимают голову и рявкают о реванше. Реванша не будет. Он невозможен. Но заваруху «ваши» устроить могут. И во время этой заварухи ой как не хотелось бы оказаться вместе с тобой, Виталий Иванович, по одну сторону баррикады! Время разбрасывать камни? Надеюсь, всё-таки нет. Но уж точно не время ходить на общие собрания с бывшими «молодогвардейцами». Антон Молчанов (Ант Скаландис)
|
|
|
облако тэгов
