Ну что я могу сказать, господа? Вроде бы, это круто. Но...

Хоть убейте, не пойму, чем творение мистера Дэвида Гордона Грина настолько превосходит «Хэллоуин-2» и «Хэллоуин: 20 лет спустя», чтобы авторы со столь вызывающей дерзостью оставили их за бортом. Да, они честно старались максимально точно передать стилистику хита Карпентера. Что в итоге вышло? А вышло откровенное, хоть и старательное, эпигонство. Чему способствовал и хвалёный аргумент «Мы выбросили родство Майкла с Лори и всё, что замутняло светлый образ чистого зла». Извините, господа, но это все же расширяло мифологию сериала и дополняло образ убийцы, без чего не обойтись, ибо всякое продолжение должно — обязано, чёрт возьми! — привносить что-то новое, а не повторять достижения блестящего оригинала, который у нас уже есть. И хоть убейте не могу понять, как родство с Лори искажало образ безжалостной машины для убийства.

Наибольшие надежды можно было возлагать на линию доктора Сартейна, однако слили её столь безобразно, что вся она начинает казаться откровенно вставной, чтобы не сказать — надуманной.

Говорят, что, дескать, в предыдущих продолжениях актеры не смогли передать пугающую пластику мистера Майерса. Извините, но и в новом фильме я ничего выдающегося в этом плане не увидел. Разве что движется старина Майкл достаточно скованно — очевидно, артрит уже начал грызть старые кости. Гораздо круче он был в уже помянутом «Хэллоуине: 20 лет спустя» — там был и нужный драйв, и целеустремлённость, и холодная жестокость. И вообще, хотя убийств там было раза в три меньше, динамизма и энергии — раз в десять больше. Фильм ругали за «попсовость» из-за его стилистики в духе молодёжных ужастиков 90-х а-ля «Крик»; но, люди, другие времена — другие песни, и молодежь уже не та пошла, и то, что нормально выглядело в конце 70-х, в конце 90-х смотрится уже ретроградством. Например, огромное количество персонажей, появляющихся исключительно для того, чтобы стать пушечным мясом, чего, впрочем, не было не только в «Х-20», но и в оригинальном фильме, зато щедро насыпано в новом. От изобилия персонажей-функций рябит в глазах. В типа попсовом «Х-20» каждый герой, даже второстепенный, находился на своем месте, каждая сцена несла определённое значение, каждая смерть усиливала отчаяние пока еще живых. А ещё эти ребята честно старались поставить эффектную точку (увы, как всегда вмешалась продюсерская жадность, и на свет родился бастард под названием «Хэллоуин: Воскрешение»).

Может, здесь интересна драма постаревшей Лори Строуд, вынужденной вновь столкнуться с кошмаром прошлого? Но позвольте, и эта тема была куда ярче обыграна всё в том же юбилейном «Х-20». А сынок-бунтарь Лори в исполнении Джоша Хартнетта был намного живее и интереснее «сильных и независимых» дочери и внучки, которые, по сути, роли в сюжете почти не играют, оставляя бабулю отдуваться за всех.

В общем, желание создателей максимально приблизить свой фильм к оригиналу, в теории весьма похвальное, сыграло в реальности злую шутку, сделав его слишком уж эпигонским. В фильме нет ничего нового, лишь старательное воспроизведение старого; есть стиль, но стиль это карпентеровский. Откуда же такой хайп, максимально высокие рейтинги IMDB и прочих тухлых помидоров, кипятком ссущие критики? Возможно, причиной тому стал исступленный ностальгический дроч на стилилистику 80-х; возможно, то, что фильм действительно выигрывает на фоне многих других продолжений франшизы; а скорее всего, мы все просто соскучились по доброму старому рубаке-парню в белой маске. Что ж, фильм столько собрал в прокате, а создатели оставили в конце такой жирный и неприличный намёк на продолжение, что можно не сомневаться: старина Майкл ещё успеет нам снова осточертеть.

Наверное, все уже в курсе, что издательство «Аст-СПБ» переиздало недавно «ЛУНА-ПАРК» — один из лучших романов Ричарда Лаймона. Пять лет назад он уже был доступен русскоязычному читателю — однако то было ограниченное коллекционное издание. И хотя оформлено оно было просто великолепно — футляр, белая бумага и замечательные иллюстрации питерского художника Луки Басырова — тем не менее, новое издание рекомендуется к приобретению и тем счастливчикам, которые успели приобрести сей раритет.

«ЛУНА-ПАРК» был моим дебютом в редактуре, и хотя тогда мне казалось, что я проделал неплохую работу, при повторном прочтении обнаружилось изрядное количество косяков. Я это предполагал, а посему попросил возможности повторно вычитать текст, прежде чем передать издательству. Конечно, в старой версии были удачные находки, но после тщательной повторной вычитки можно с уверенностью сказать, что новый «ЛУНА-ПАРК» куда точнее передает своеобразное обаяние прозы Ричарда Лаймона.

Так что спешите приобрести, поддержав заодно замечательную серию «МАСТЕРА УЖАСОВ». Тем более, книг на складе, судя по всему, осталось не так уж и много — томики разлетаются как горячие пирожки, и по некоторым сведениям почти две трети тиража ушли меньше чем за две недели.

Ужас, продолжавшийся в последующие двадцать восемь лет, — да и вообще был ли ему конец? — начался, насколько я могу судить, с кораблика, сделанного из газетного листа и подхваченного дождевым потоком, который унес его вниз по водному желобу...

Мы ждали этого двадцать семь лет. Справедливости ради: я ждал только тринадцать — с тех самых пор, как впервые глухой ночью посмотрел первое киновоплощение великого романа, снятое Томми Ли Уоллесом.

К тому времени я достаточно насмотрелся и начитался, чтобы оценивать картину здраво, и наряду с великолепной игрой Тима Карри в роли Пеннивайза и юных актеров в роли семерки заклятых его врагов, подмечал бессчетное множество выброшенных линий, упрощенный сюжет и примитивные спецэффекты. Новое "Оно" просмотрено, и теперь я вижу, что в одном старому фильму нельзя отказать: это гораздо более добрый, теплый и ламповый фильм, чем то, что снял Андрес Мускьетти.

Собственно, за это старую версию следует ругать в первую очередь. Старый фильм был, вероятно, более "кинговским" по стилистике, однако Мускетти не просто лучше передал дух романа, но и усилил некоторые акценты.

Вообще, удивительное свойство нового фильма — его исключительная противоречивость, вызывающая у поклонника романа странное, почти мазохистское удовольствие. Мускьетти совершенно глух к стилистике Стивена Кинга, но крайне чувствителен к его духу. Растянутый, почти невыносимый саспенс романа он подменяет чередой шокирующих "скримеров", и в то же время виртуозно передает удушающую атмосферу насилия и распада, довлеющую над проклятым городишкой.

В видении Томми Ли Уоллеса Дерри был, несмотря ни на что, довольно светлым и солнечным местом с немного нервозными жителями и по-своему даже обаятельной местной гопотой; у Мускьетти Дерри «похож на старую увядшую проститутку, которая кокетничает и жеманничает», пожалуй, даже больше, чем в оригинальном романе. За светлыми фасадами царят темные тона и полумрак, лица жителей угрюмы, но за каждым проглядывает мрачная усмешка адского клоуна Пеннивайза. Похотливый отец, липнущий к дочери, толстая мамаша-растение, удушающая сына своей бездумной заботой, юный гопник, воспитанный садистом-отцом, с бессмысленной ненавистью в глазах и выкидным ножом в руке...

Танцующий Клоун, на наших глазах отгрызший доверчиво протянутую руку ребенка, кажется доведенным до абсурда олицетворением их всех, и страшный, рыдающий крик маленького Джорджи — это крик всех страдающих детей города Дерри.

В отличие от книги, здесь даже Неудачников нельзя поначалу назвать лучами света в этом темном царстве. Впрочем, можно ли их винить? Мускьетти напрочь отбросил все кинокошмары вроде оборотней, вампиров и мумий, сделав Оно парадом ДЕЙСТВИТЕЛЬНО личностных, глубинных страхов; так кровь и волосы, напугавшие Беверли, получили совершенно иное значение, нежели в книге, став, к тому же, настоящим оммажем на "Кэрри"; призраки сгоревших заживо родителей, явившиеся Майку, пугают гораздо страшнее, нежели гигантская птица; тощая женщина с картины Модильяни прекрасно вписывается в изнуряющую атмосферу дома ортодоксального раввина, где имеет несчастье расти Стэн Урис... В лице Пеннивайза Неудачники противостоят не столько собственным страхам, сколько просто самим себе, а ведь они — тоже жители Дерри. Вместе с половым созреванием в этих ребятах угрожающе начинает вызревать давно усвоенный взрослыми принцип "моя хата с краю", который по справедливости следовало бы высечь на гербе проклятого города. Кроме Заики Билла, имеющего к канализационному монстру свой личный счет, остальные Неудачники не горят желанием очищать родной городок, не рвутся на борьбу со своими страхами, и лишь в критический момент вступают в решительный бой со злом.

Юные актеры сыграли блестяще; особенно зажигает Ричи, чьи грубые шуточки "про мамку" стабильно вызывали смех во всех кинозалах мира, включая и тот скромный, в котором сидел я, и очаровательная София Лиллис, ставшая той самой Беверли Марш, в которую я был влюблен в детстве, когда читал книгу.

При всем уважении к незаурядному таланту Эмили Перкинс, она скорее походила на ту самую Кэрри Уайт, чем на девочку с "волосами, как зимний огонь", благо и зловещего отца ее в той версии превратили из растлителя в карикатурного религиозного фанатика.

Отлично вышел Эдди, которому добавили яркую и трогательную деталь — пульсометр на руке, который жалобно попискивает в минуты опасности, выдавая испуг хозяина. При внешней любви к броским пугалкам Мускьетти силен и своим вниманием к таким вот мелким деталям, подчеркивающим общую картину; каждая из них на своем месте, и каждая удачно "выстреливает" в свое время. Хороши и взрослые, хотя им и уделено достаточно мало времени. Меня, правда, огорчило то, что создатели фильма сделали с моим любимым второстепенным героем, аптекарем мистером Кином — из умного, язвительного и по-хорошему беспощадного мужика, участвовавшего в расстреле гангстерской банды и честно пытавшегося помочь Эдди Каспбраку изменить свою жизнь, он превратился в лоснящегося липкого типа, подозрительно разглядывающего малолеток. Вероятно, такому ядреному персонажу не нашлось бы места в реалиях восьмидесятых...

Наибольшая ответственность лежала, разумеется, на двадцатисемилетнем Билле Скарсгарде, которому нужно было если и не превзойти ставший культовым образ, то, по крайней мере, не ударить в грязь лицом и избежать дешевого копирования; к этому вопросу молодой актер подошел со всей ответственностью. Его Пеннивайз совершенно не похож на комично-зловещего Тима Карри. Я не зря упомянул его "мрачную усмешку" — у нового Пеннивайза юморок куда более похоронный. Похоже, в этой инкарнации Дерри даже Танцующий Клоун не способен радоваться своему цикличному существованию, его остроумие — это остроумие висельника, и усмешка его — змеиная.

В общем, новому киновоплощению "Оно" можно долго петь дифирамбы, восхваляя игру актеров, режиссуру, операторскую работу и сценарий, но главный талант создателей фильма — хирургический; ибо обращаясь к столь колоссальному произведению неизбежно придется что-то вырезать или ампутировать. Но если старый фильм из-за этого походил на ампутанта или карлика Франкенштейна, то новый — вполне гармоничное новое существо, ладно скроенное и крепко сшитое так, что стежки практически незаметны, да еще и обретшее некоторые новые возможности взамен утраченных старых. Одним словом, это действительно блестящая экранизация, которую — редчайший случай! — неизбежная противоречивость делает лишь интереснее. А посему — немедленно хватайте ноги в руки и бегите в кино, если еще этого не сделали...

«Ну нифига себе за хлебушком сходил!» — мог бы воскликнуть главный герой романа, 15-летний Тревор Веллингтон Бентли, который в один злополучный лондонский вечер вышел из дома, чтобы привести дядю-констебля и унять распоясавшего хулигана, а в итоге попал на судно, держащее курс в Америку... в компании легендарного Джека Потрошителя! И это стало лишь началом невероятных и увлекательных приключений Тревора в Новом Свете и особенно — на Диком Западе, куда он отправился по кровавому следу легендарного маньяка, чтобы раз и навсегда положить конец его злодеяниям...

В серии «Magic Monsters Mystery» вышла настоящая жемчужина и один из самых нестандартных романов Ричарда Лаймона — «ДИКАРЬ», приключенческий хоррор-вестерн, настоящее признание в любви романам Роберта Льюиса Стивенсона, Джека Лондона, Марка Твена и Чарльза Портиса, щедро приправленное фирменными кроваво-сексуальными фишками самого Ричарда Лаймона. «Как будто пьяный и злой Джек Лондон сел писать роман» — так охарактеризовал эту книгу один из наших переводчиков. Невероятно увлекательный, размеренный и в то же время динамичный, для меня этот роман стал одной из самых любимых книг Лаймона (наравне с «Луна-парком») и одной из любимых книг вообще. Если вы любите ужасы и лихие приключения крутых парней на Диком Западе — пропустить этот роман никак нельзя.

Неудивительно, что я постарался сделать все, чтобы эта книга стала настоящей жемчужиной серии, своего рода коллекционным изданием среди коллекционных изданий. Чему доказательства ниже и под катом:

Перевод — Михаил Кутузов (авторское послесловие перевел Максим Сысоев).

Иллюстрации классических и современных художников.

Футляр, твердый переплет, 676 страниц, закладочка-ляссе, все чин-чинарем.

Издатель В. В. Мамонов наконец-то выпустил долгожданный томик из серии «Чёрные книги», в который вошли романы Джека Кетчама «ДЕВУШКА НАПРОТИВ» И «ПРЯТКИ». Потрясающая, страшная книга, одно из самых сильных и жестоких произведений мировой литературы, пробирающее до глубины души.

Приобретайте в интернет-магазине издательства или заказывайте через электронную почту mamonbook@mail.ru

Также вопросы можно задавать на форуме в теме издательства.

«ДЕВУШКА НАПРОТИВ»:

Лето 1958 года. Эпоха Холодной войны. Америка живет на грани между постоянным страхом и сытым обывательским умиротворением. Во время ловли раков подросток Дэви Моран знакомится со своей новой соседкой Мэг Лафлин, которая после трагической гибели родителей вместе с сестрой Сьюзен переехала жить к своей тёте Рут Чандлер. То, что могло бы стать трогательной историей первой любви, оборачивается кошмаром, когда в Рут, постепенно сходящей с ума от тоски и разочарования в жизни, просыпается звериная жестокость. Она ведет с сиротами садистскую игру, в которую вскоре оказываются вовлечены ее сыновья и дети со всей округи, и только Дэви может остановить это. Но хватит ли ему мужества пойти против всех... и в особенности — против себя самого?

Роман предваряет предисловие Стивена Кинга.

цитата Амет Кемалидинов, переводчик

Для победы зла достаточно только одного — чтобы хорошие люди ничего не делали.

— Эдмунд Берк

Тяжелая, очень тяжелая книга, и пропустить ее через себя – опыт незабываемый и незавидный. Не раз по ходу дела я чувствовал себя таким опустошенным, что едва находил силы снова вернуться к ней.

Нет, это не «роман ужасов» и не книга о насилии; если вы пришли сюда из вуайеристического любопытства или за сублимацией своих желаний, то вы не по адресу. Кетчам не пугает – для него это скучно; у него в запасе есть нечто похуже – он хватает тебя за горло и долго, бесконечно долго бьет по лицу за все, о чем ты подумал, за все, что ты когда-либо натворил, за всех, кому ты причинил боль. Это не «шоковая терапия» из «Заводного апельсина», это – проводник в самые темные закоулки твоей собственной души. Да, здесь есть сцены жестокости, изнасилования, унижения, и все же, это – книга нужная, правильная и светлая; пожалуй, лучший роман о морали и совести конца прошлого века. Надеюсь, эта книга сделает каждого хоть чуть-чуть лучше. Читайте. После никто не останется прежним.

«ПРЯТКИ»:

Группа подростков решает сыграть в прятки в старом заброшенном доме, где некогда обитали полоумные брат и сестра, не зная, какой кошмар ожидает их там...

Перевод — Амет Кемалидинов

Иллюстрации — Федор Ионин

Под катом — больше фото: