Во время Великой депрессии администрация по защите фермеров (FSA) послала фотографов по всей стране, чтобы документировать условия жизни и труда американцев на фермах, фабриках городов и сел.
Они были всюду и снимали все: тюрьмы, трудовые лагеря, палатки переселенцев, фабрики, дома фермеров, села, города и городишки... Представляете, какие они слышали истории? Какие драмы проходили перед их глазами?.. А завтра — уже в другой штат, на другой конец страны... И можно делать все, что угодно: менять масштаб от маленьких тихих трагедий крайней нищеты до кабинетов большой политики, включая президента Рузвельта; панорамный обзор Америки с намеком на будущее... социальное высказывание и историческое исследование.
Плюс немного фотомагии: оборудование 30-х годов и работа с ним.
(возращаясь к людям) В агентстве, точнее, в его "исторической секции", работали уникальные, яркие личности; среди них два по-настоящему великих фотографа — Доротея Ланж и Уолкер Эванс.
А их начальник, Рой Страйкер? Разве он не был типичным лейтенантом полицейского участка, который на своих наорет, но своих же прикроет?
"Несмотря на известную узость взглядов в отношении к художественной стороне фотографии, на автократические замашки в использовании снимков и склонность к поверхностно позитивным образам американской действительности, именно способность Страйкера служить буфером между фотографами, бюрократами и прессой позволяет сохранить обширную документацию FSA до нашего времени".
Левашов Владимир "Лекции по истории фотографии"
И атмосфера, царящая в "исторической секции, тоже очень кинематографична.
По воспоминаниям Доротеи Ланж: «Я не обнаружила никакой организации. У меня не было никакой плановой работы. Был один только маленький офис, затерявшийся в удушливо жарком лете, где никто особо не представлял, что и как он собирается делать. И не было никакой критики: вы работали в атмосфере очень специфической свободы".
1) Энтони Троллоп "Рождество в Томпсон-холле". Милейшая викторианская рождественская повесть, про которую трудно что-то рассказать, не заспойлерив, и очень трудно передать правильное впечатление от книги.
Вот напишешь, что супружеская пара англичан останавливается на ночь в парижском отеле, — утром их ждет паром и правильное семейное Рождество на английской земле, — и той же ночью происходит путаница, неразбериха, визиты в чужие номера, опрометчивые поступки и приличная дама обзаводится душераздирающим секретом... о чем вы подумаете? Правильно, водевиль во французском духе, с чужими мужьями, женами, находчивыми слугами и прыжками по балконам. На самом деле, это водевиль в сугубо английском духе, и он прелестен:)
2) Джулия Эндерс "Очаровательный кишечник. Как самый могущественный орган управляет нами" — веселый и остроумный научпоп "не для принцесс":)
3) Елена Клещенко "Файлы Сергея Островски" — на первый взгляд, "просто" хороший классический детектив плюс твердая нф ближнего прицела. Но потом, когда у меня по разным поводам стали всплывать воспоминания о книге, я поняла, насколько любовно, детально — и убедительно! — автор сконструировала мир будущего. Это и выделяет книгу среди многочисленных прочитанных за год хороших детективов.
4) Патти Смит "Поезд М" — время от времени очень важно встречать подтверждения, что эльфы все-таки существуют в реальной жизни:)
5) Рэй Брэдбери "Канун всех святых" — воплощение духа Хэллоуина как настоящего, жутко-веселого праздника, а не коммерческого бренда. Тут отдельно надо упомянуть блестящую работу переводчика, Маргариты Ковалевой, — перед ней стояла задача, по тяжести сравнимая с переводом поэмы, написанной белым стихом.
6) В.С. Рамачандран "Мозг рассказывает. Что делает нас людьми". Я когда-то читала статью, где под субъективное восприятие красоты пытались подвести объективный базис, и мне запомнилась фраза "мы оцениваем решение сложной задачи как "красивое", если она решается в один неожиданный ход, с минимальной затратой энергии". И работа автора книги, согласно этому определению, потрясающе эстетична. Вместо сложной аппаратуры и дорогостоящих исследований он использует логику, дедукцию, зеркала и ватные палочки. Настоящий Шерлок Холмс от медицины.
7) Виктория и Олег Угрюмовы "Все волки Канорры" и "Все лорды Караффы". Это третья часть цикла "Некромерон". Юмористическое фэнтези, написанное с почти барочной роскошью. Тут лучше не рассказывать, а выхватить наугад цитату. "– Вижу, юноша, что вы прибыли в Чесучин из поистине райского уголка, где нет места мирской суете, ненужным пустякам и прочим мелочам, которые так отравляют нашу жизнь.
Такангор понял, что его обозвали провинциалом, но сделали это безупречно вежливо".
8) Ирина Игнатенко "Народная медицина и магия украинцев" — результаты многолетних этнографических экспедиций в прекрасном оформлении. Единственное, чего мне не хватало — это комментариев со стороны официальной медицины. Конечно, я не намереваюсь пробовать рецепты на практике, (особенно лечить зубную боль, кусая покойника!) но интересно было бы выделить "работающую часть". Возможно, многие дичайшие рекомендации имели какой-то небольшой побочный практический смысл и потому оставались в употреблении, а другие, наоборот — симпатическая магия и ничего более. И параллели з "чим забився, тим й лiкуйся" и современной "разведенной магией", гомеопатией, тоже было бы интересно провести:)
9) Ольга Лукас "Бульон терзаний" — история о том, как крупная мебельная фирма вместо корпоративной тусни решила на НГ порадовать сотрудников постановкой пьесы "Горе от ума" своими силами, и главный герой с классической театральной закалкой честно дрессирует своих подопечных, попутно решая миллион маленьких проблем и попадая в приятности и неприятности разной степени тяжести. А еще это очень комфортная история о выходе из зоны комфорта:)
10) "Шестеро против Скотленд-Ярда" — сборник, в котором члены Детективного клуба Марджери Аллингем, Рональд Нокс, Энтони Беркли, Рассел Торндайк, Дороти Л. Сэйерс, Фриман Уиллс Крофтс написали для этого сборника по детективному рассказу с "идеальным убийством", а после каждого рассказа идет ответ суперинтенданта Корниша — имеет ли полиция шанс распутать это преступление?
Наша книга вышла на ридеро; это приключенческий детектив с энной долей мистики, но мы играем честно и даем читателю все ключи к разгадке:)
Главный герой — мьсе финансовый инспектор, которого зовут, вы не поверите, Патрик Леруа:) (Если вам скажут, что на портрете — Франсуа Гизо, мы скажем, что Гизо на него очень похож, и характером тоже:)
В первой повести он исчисляет налог на наследство для вдовы Синей Бороды.
Во второй расследует убийство в клубе изобретателей.
В третьей попадает в карантин вместе с двумя семьями, которые как раз отмечали свадьбу.
В четвертой сюжет основан на методике лечения сифилиса:)
Если подходить к этой повести с точки зрения сюжета, то сюжет очень напоминает школьную экскурсию для средних и младших классов «Как люди разных временных эпох справлялись со страхом смерти, их обычаи и ритуалы». Восемь мальчишек послушно следуют за экскурсоводом, который любит переодеваться в тематические костюмы, а девятый, их лучший друг, все время опережает экскурсию и сбивает их с толку, зовет на помощь…
Но, прах побери, зачем нужен сюжет, если это рассказ про Великолепное Приключение на Хэллоуин! Воплощение мальчишеской мечты, вдохновленное черно-белыми фильмами ужасов, историями из журналов и комиксов, и страшилками, рассказанными вечерами на крыльце, и хэллоуинским оранжевым оскалом тыкв.
Ведь мальчишкам нравится бояться.
"Они хлопали дверьми, кричали «Сласти или страсти-мордасти!», и их мешочки из коричневой бумаги уже начали наполняться несусветными вкусностями. Они бежали вприпрыжку, а зубы у них увязали в розовой жевательной резинке. Губы у них ярко горели, красные как кровь.
Да вот только все, кто открывал им дверь, были как две капли воды похожи на их собственных родителей – как леденцы, сыпавшиеся с конвейера на конфетной фабрике. Словно ты и вовсе из дому не выходил. Каждое окно, каждая дверь заливали их добротой, как сиропом. А им хотелось услышать рев драконов в подземелье и скрежет подъемных мостов в замках".
И потому в Хэллоуинскую ночь они идут к дому в овраге, где их встречает мистер Череп-Да-Кости Смерч.
И все приключения, в которые он вовлекает мальчишек, точно соответствуют их потребности испугаться: ведь воздушный змей, слепленный из цирковых афиш, рычит и скалится, Самайн машет своей косой, прутья для ведьминых метл хлещут, угрожая сшибить на землю, которая далеко внизу…
Это вам не дешевая каруселька с монстриками за пять центов – это настоящий аттракцион темных чудес, и лошадь под тобой в любой момент может вздыбиться и оскалиться… да полно, разве у лошади могут быть такие длинные зубы?
В самом деле, мне кажется, что взрослый читатель, ознакомившись только с «Кануном Всех Святых», не удивится, прочитав потом «Вельд» и «Темный Карнавал». В «Кануне» нет сиропной сладости страха понарошку – наоборот, это страх как бы и понарошку, для детей, но не отпускает ощущение, что в любой момент Воздушный змей может вцепиться нарисованными клыками в бок по-настоящему, с кровью и мясом.
Еще один интересный момент, который заметит взрослый читатель – это остановка в Париже. Концепция языческих богов, которые живут в той или иной форме только пока их помнят, в них верят; оказывается, Брэдбери задолго до Геймана рассадил химер и горгулий по камню Нотр-Дама.
Невероятно поэтичный текст, сложнейшая задача для переводчика, и огромное спасибо Маргарите Ковалевой за удовольствие читать Брэдбери на русском!
Пы.Сы. К нам Хэллоуин пришел, так сказать, не с того конца – как целиком коммерческий бренд, который пытаются использовать в маркетинговых стратегиях. Конечно, тыквы Хэллоуина не настолько раздражают, как шоколадные сердечки Валентина, но и не вдохновляют, не радуют.
А книга Брэдбери – это концентрированная суть Хэллоуина как праздника, а не бренда, его оранжевое зубастое сердце, чистый экстракт сладкого ужаса и смеха со страхом пополам.
И, как человек, который вчера гримировал племянников под ведьм, скелетов и адских клоунов, хочу сказать – Хэллоуинское дерево имеет право расти и на этой земле, если оно так радует детей.
Мероприятие проходило в музее истории Киева с роскошными лифтами, удобными залами и огромными экранами для докладчиков. А еще в зале на четвертом этаже были мансардные окна, сквозь которые доносился звон городских часов "Як тебе не любити, Києве мій..."
Плюс на этажах были: кофе-чайная остановочка, книжные лотки издательств и автомат для изготовления сувениров из монет.
Куда я успела?
В пятницу:
"Роль римских військ в формуванні сучасної воєнної машини" от реконструкторов Евгения Варавы и Андрея Гаева.
Что больше всего запомнилось: эти юбочки из кожаных полос с нашитыми на них бляхами не несли никакой зажитной функции, а исключительно психологическую. Когда шел один легионер, он бряцал. Представьте себе, на противника идет целый легион и бряцает, бряцает, бряцает... Как это деморализовывало!!!
"Поради мандрівникові до вікторіанскої епохи" от стилиста и специалиста по истории костюма Лины Квитки. Тут просто в душу запал "корсет для путешественницы", где великодушные производители оставили целых три дырочки для вентиляции: наслаждайтесь, дамы! И пофиг, что поверху так и остается шесть слоев ткани!
"Некультурний обмін, або цікаве про заразу" 18+ от к.м.н. Александра Голиусова. Фотография мимимшной ламы в контексте версий происхождения ВИЧ сифилиса — без комментариев:)) Роуэн Аткинсон как иллюстрация коварного кишечного норо-вируса, а также проблемы японцев с фамилей Норо:)
В субботу:
"Генетика у фантастиці дального та ближнього прицілу та в реальності" от генетика Марины Мартовой. Почему самурай должен был уметь писать стихи? Оказывается, потому что стихи выступают как стабилизирующий отбор пртивоположного признака, чтобы агрессивность при выращивании касты воинов не зашкалила за разумные пределы:) Кстати, апокалипсис с элоями и морлоками, похоже, откладывается на пару поколений.
"Чужа їжа. Гастрономічній вимір літератури та ідентичність" от филолога Светланы Богданец, котораая сейчас работает над книгой об историей еды. Что запомнилось: изобретение автором 16 века, который хотел вписать неблагородное русинское пиво в европейский культурный контекст, "пивного Вакха". То есть — вот существует винный Вакх и Вакх пивной, каждый для своего климата идеален, и оппозиция выского-низкого снимается:)
"Ксенофобія як двигун сюжету" от Аны Игнатенко. Когда я шла на лекцию, в голове крутилась всякая стандартная фигня типа он вампир, она обротень. Но Анна просто не умеет думать шаблонами. Как-то я никогда не думала, что у двух сотрудничающих злодеев могут тоже быть проблемы с ксенофобией, и как офигенно это можно обыграть в сюжете!:)
"Передпрезентація антології "Странствие трех царей", модератор — Анна Игнатенко. Самые коварные вопросы она задавала не авторам ,а издателям, что вообще хорошо и правильно:)
В воскресенье
"Драматический потенциал одежды", который читала я. Было ошибкой начать лекцию почти вовремя, потому что в начале, в 11.05, было только три слушателя, а в 11.15 зал уже почти заполнился:) Голос дрожал и порой срывался на писк, как всегда, когда я волнуюсь, но слушатели были доброжелательны и улыбчивы, задавали умные и уместные вопросы, и постепенно я успокоилась. Было очень лестно, когда после окончания доклада попросили рассказать еще-что нибудь, и я вовремя вспомнила про хунвэйбинов:)))
"Штучні "квіти життя" от Анны Игнатенко про неправильное изображение детей в фантастике. Особенно запомнилась мысль про то, что, как только ребенок совершает значимые для сюжета поступки и выживает после этого, то он переходит из категории ребенка в "магическое существо" или "маленького взрослого". А в реальной жизни, конечно, ребенок может совершать значимые для жизни взрослых поступки и оставаться при этом нормальным ребенком со свой логикой, мыслями, чувствами и мотивацией, а также собственным миром, который с миром взрослых соприкасается, но не сливается.
Презентация проекта "Украина читает Лема". Ролик, когда переводчик Лема, пан Легеза, читает текст Лема в университете в Познани, произвел на меня почти гипнотическое впечатление, каковой эффект, авторами, видимо, и задумывался:)
В промежутках я успела в Музей истории туалета
И в Музей Варвары и Богдана Ханенко
(деталь готического шкафчика)
Потом было закрытие и отъезд.
Какой-то объективный топ из всех мероприятий составить очень трудно, потому что скучных докладов в принципе на конвенте не было (то есть я могу говорить только о посещенных, но, думаю, там, куда я не шмагла дойти, дела обстояли не хуже). Все были очень хороши: умные, остроумные, сделанные со знанием дела.
Но если выделять, то римских реконструкторов, потому что было видно, что авторы не привыкли работать с публикой, но это совершенно неважно, когда действительно есть что рассказать и ты горишь своим делом.
Что тут сказать? Хочу еще! Настолько хочу, что уже придумала две темы для след года. "Кровь: медицина и магия" и "История канализации, история цивилизации".